CC BY
1УДК: 94 (47)
Дата поступления (Submitted) 15.05.2023
Дата принятия к печати (Accepted) 10.09.2023
Украинские организации в общественно-политической жизни России в годы Первой русской революции 1905-1907 гг.
ВЛАДИСЛАВ ЕВГЕНЬЕВИЧ ОЗАДОВСКИЙ
аспирант кафедры истории России XIX -начала XX века
исторического факультета Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова Российская Федерация, Москва, 119192, Ломоносовский проспект, д. 27, корпус 4, e-mail: OzadovskiyVE@yandex.ru
Аннотация. В статье рассматривается вопрос становления украинского движения на территории Российской империи в годы Первой русской революции 1905-1907 гг. На основе официально-документальных материалов, архивных материалов Департамента полиции МВД Российской империи, материалов публицистики и периодической печати, мемуаров, автор анализирует деятельность первых украинских политических партий в революционные годы. Таким образом, ставится вопрос об истоках идеологии, социальной базе и общественной деятельности представителей украинского национализма. В центре внимания статьи также помещены такие вопросы, как конструирование представителями украинских организаций украинского литературного языка, общественно-политическая и научно-просветительская деятельность М.С. Грушевского в революционные годы в контексте вклада данной личности в общее развитие украинского движения в годы Первой русской революции 1905-1907 гг. Анализируются средства, методы и результаты работы украинских организаций с местными группами крестьянского и городского населения на территории малороссийских губерний, а также вопрос использования украинскими организациями связи с галицийским регионом для усиления своего ресурса в общественно-политической жизни Российской империи. Автор стремится понять, какую роль в общественно-политической жизни России играли украинские организации, и каково было их отношение к России.
Ключевые слова: Российская империя, общественно-политическая жизнь, Первая русская революция 1905-1907 гг., Михаил Грушевский, украинские организации, украинские партии, украинофилы, Революционная украинская партия
The Ukrainian organizations in the Russian social-political life in the years of Russian revolution of 1905
VLADISLAV EVGENIEVICH OZADOVSKIIY
Postgraduate student Department of the History of Russia in the XIX-XX centuries,
Faculty of History, Moscow State University named after M.V. Lomonosov, Russian Federation, Moscow, 119192, Lomonosovsky prospect, 27, building 4, e-mail: OzadovskiyVE@yandex.ru
Abstract. This article is devoted to the problem of the Ukrainian nationalism formation on the territory of the Russian empire at the period of the Russian Revolution of 1905. Based on official documentary materials, archival materials of the Police Department of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Empire, materials from journalism and periodicals, and memoirs, the author analyzes the activities of the first Ukrainian political parties during the revolutionary years. The question is raised about the origin of the ideology and activity of the Ukrainian nationalists. The article also focused on such questions as construction of the Ukrainian literature language by the representatives of Ukrainian organizations, social-political, scientific and educational activity of Mikhail Hrushevsky in the context of his contribution to the Ukrainian movement in the period of Russian Revolution of 1905. The article is also devoted to the question of the means, methods and results of the Ukrainian organizations social-political work with the local groups of peasant and urban population on the
territory of the Little Russians Governorates and the question of making use the Galicia region by the Ukrainian organizations to the aim of strengthening their resources in the Russian social-political life. The author seeks to understand the role of Ukrainian organizations in the Russian social-political life and their attitude to Russia.
Keywords: Russian Empire, social-political life, Russian Revolution of 1905, Mikhail Hrushevsky, Ukrainian organizations, Ukrainian parties, ukrainophiles, Revolutionary Ukrainian party
Первая русская революция 1905-1907 гг. всколыхнула общественно-политическую жизнь России. Различные партии, общественно-политические движения, объединения, бурно развернули свою деятельность в годы переломных событий. Не оставались в стороне от политической жизни России и украинские организации. Слово «украинский» в данном исследовании мы употребляем исключительно в партийно-политическом значении как принадлежность организаций и людей к определенному общественно-политическому направлению (украи-нофилы), но никак не в значении этнонима, поэтому фактически речь идет об исследовании становления такого явления как украинский национализм. Само наличие «украинского» народа в исследуемый период должно восприниматься исследователями критически, так как речь идет о малороссийской народности, за идентичность которой шла борьба определенных общественно-политических сил, чему и будет посвящена наша статья.
В основу источниковой базы нашего исследования легли официально-документальные материалы, касающиеся отмены ограничений малороссийской печати в революционные годы, отчёты Департамента полиции МВД Российской империи (ГАРФ, Ф. 102), в первую очередь по Особому отделу, который достаточно пристально следил за украинскими революционными организациями, а также публицистические работы и мемуары представителей украинских организаций, таких как М.С. Грушевский, В.К. Винниченко, М.М. Еремеев, Юрия Тищенко и других. В основу теоретического осмысления феномена украинского движения в данной работе были положены исследования И.В. Михутиной [15], Ф.А. Гайды [2], А.В. Марчукова [12, 13], А.С. Каревина [8, 9, 10], Н.И. Ульянова [26], С.Н. Щеголева [30, 31, 32], коллективные монографии Института Славяноведения РАН по указанной проблематике [11, 25], а также работы других авторов.
Отмена стеснений малороссийского печатного слова. Одним из ключевых для украинского движения в период революционных событий стал вопрос о снятии ограничений с малороссийской печати. О несправедливости данных ограничений представители украинского движения на официальном и неофициальном поле высказывались с поражающим рвением. М.С. Грушевский называл ограничения малороссийской печати «одним из самых гнусных по замыслу актов гнета», который «должен был привезти украинскую народность в небытие, к которому она была предназначена» [5, с. 113], представи-
тельница украинского движения С. Русова называла данные ограничения «вопиющей несправедливостью, убивающей духовное развитие 26-миллионного народа» [20, с. 52]. Но так ли складывалась ситуация в действительности, и что нам показало дальнейшее развитие общественно-политического и исторического процесса после отмены ограничений малороссийской печати?
Предыстория наложения ограничений на малороссийскую печать не является предметом нашего исследования в данной статье, однако для развития дальнейшего понимания сути общественно-политических процессов, складывающихся вокруг вопроса об отмене малороссийской печати, краткое рассмотрение предыстории и причин их принятия становится неизбежным условием исследования. Вне данного контекста наше понимание событий, произошедших в период Первой русской революции 1905-1907 гг., будет затруднительно. Издание как Валуевско-го циркуляра 1863 г., так и Эмского указа 1876 г. сопровождалось резкой предшествующей активизацией украинофильского движения. Так, Валуевский циркуляр 1863 г. во многом оказался реакцией власти на активную деятельность бывших членов Кирилло-Мефодиевского общества, после амнистии сконцентрировавших свою деятельность вокруг журнала «Основа». Такие представители украинского движения как Н.И. Костомаров, П.А. Кулиш, П. Житецкий на странницах журнала высказывали положения о существовании двух русских народностей - великоросской и южнорусской, обсуждали психологические и антропологические особенности малороссийского народа и свойства его языка, размышляли о федеративном политическом начале древней Руси и т.д. Таким образом, в журнале активно распространялись идеи федерализма, отдельной от центральной России южнорусской идентичности и языка, культуры и психологии, закладывая в общественном мнении России мысль о наличии отдельного украинского народа (к этому времени данный термин в значении этнонима уже употреблял главный редактор «Основы» В.М. Белозерский), поэтому совсем не удивительно появление Валуевского циркуляра в качестве ответа властей на данный рост и активизацию украинофильского движения. Практически идентичная ситуация происходит и с Эмским указом 1876 г., который был ответом на бурно развернувшуюся деятельность нового поколения украинофилов, представителей «Старой Киевской громады» - М.П. Драго-манова, В.Б. Антоновича, П.П. Чубинского и др.,
вокруг созданного в 1872 г. Киевского отделения Русского географического общества. Таким образом, вопрос об ограничениях печати на малороссийском языке изначально имел актуальный политический контекст, и не подразумевал собой запрет на волеизъявление культуры и языка отдельной национальности, как это ошибочно выставлялось на вид представителями украинского движения.
Мы видим, что уже к началу Первой русской революции 1905-1907 гг. вопрос о малороссийском наречии приобрел острый общественно-политический характер, что практически сразу вышло на поверхность с началом революционных событий. Так, еще в конце 1904 г. деятели украинского движения собрали подписи под резолюцией о предоставлении свободы малороссийскому печатному слову, а в феврале 1905 г. теми же деятелями украинских организаций была составлена записка «о нуждах украинской школы». Оба документа были направлены в правительство. В начале 1905 г. при поддержке главы комитета министров С.Ю. Витте в Императорской академии наук была создана специальная комиссия, которая по итогам своей работы издала весьма обширную записку «Об отмене ограничений малороссийского печатного слова». Сама записка состояла из нескольких частей. В начале был представлен текст доклада Комиссии по вопросу об отмене стеснений малорусского печатного слова, в которую входили известные академики Ф.Е. Корш, В.В. Заленский, А.С. Лаппо-Данилев-ский, С.С. Ольденбург, Ф.Ф. Фортунатов, А.С. Фа-мицин, А.А. Шахматов. Сам доклад был отражением революционного времени и эпохи, когда либерально настроенные круги интеллигенции активно пытались использовать фактор национального вопроса в качестве средства дискредитации внутренней политики самодержавия. В докладе имелось достаточно много противоречивых и проблемных мест, которые оставались авторами без объяснений, зато в достатке было политической конъюнктуры, которая зачастую брала верх над научным осмыслением проблемы. Так, обвинения Кирилло-мефодиевского общества в сепаратизме объявлялись надуманными, малороссийская и галицийская литература объявлялась «украинской литературой» и «достоянием украинского народа», хотя вплоть до последней четверти XIX в. обе эти разновидности литературы развивались самостоятельно и не имели прочно налаженных культурных контактов и связей. В записке странным образом такие термины как «малорусский» и «украинский», «украинофилы» и «украинская интеллигенция» попадают в общий ряд синонимов a priori, и ни в одном месте не встречается попытка объяснить, каким образом эти понятия взаимосвязаны, и имеются ли между ними какие-либо различия. В отношении малороссийского языка в записке полностью игнорируется фактор искусствен-
ного конструирования украинского литературного языка из малороссийского наречия. Так, в записке встречаются следующие положения: «Малорусскому языку Галицкой письменности ставятся в укор эти его польские элементы, эта чуждая украинскому слуху окраска, которой он подвергся во Львове. Но польские элементы не затемнили народной основы языка: они заняли только место тех великорусских элементов, вторжение коих было бы неизбежно при широком и свободном развитии малорусской письменности на Украйне» [20, с. 17], «Новое движение получило в России название народничества, а в Малороссии-украйнофильства, польскими же панами-помещиками окрещено именем хло-поманства. Но была и некоторая разница, зависящая от местных особенностей быта и истории. В России образованные классы говорят языком народа, а на Украине им нужно было сначала вернуться к забытому народному языку, позаботиться о дальнейшем его развитии, о том, чтобы он догнал своего далеко ушедшаго собрата» [20, с. 77]. Естественно, что при такой позиции в состав записки были включены публицистические статьи представителей украинского движения на тему украинского языка - В.П. Науменко, В. Леонтовича, С. Русовой и других. Как отмечает в своем исследовании И.В. Михутина, научная ценность данной записки была сразу поставлена академическим сообществом под сомнение [15, с. 76]. Критиками сразу же было обращено внимание на то, что в составе комиссии находилось только три специалиста по славянской филологии - Ф.Ф. Фортунатов, А.А. Шахматов, Ф.Е. Корш, остальные же были специалистами по зоологии, археологии, ориенталистике, ботанике, а точка зрения одного из ведущих в языкознании специалистов А.И. Соболевского была представлена в противоположном его действительному смыслу виде. Так, тезис А.И. Соболевского о единстве древнерусского языка на всем общем пространстве древнерусских земель в XI в., вдруг трансформировался в доказательство существования малороссийского наречия в период Древнерусской государственности [15, с. 76]. Также было обращено внимание, что в качестве публицистического приложения к записке были привлечены материалы только одной заинтересованной стороны дела - представителей украинского движения.
Выход периодических изданий на малороссийском языке был в итоге обеспечен в рамках нового общего закона о печати. Тем не менее, работа комиссии, сам факт записки и издания ее в таком учреждении как Императорская академия наук, привлечение к ее составлению деятелей украинского движения, стало значим общественно-политическим событием, ставшим как бы сигнальным маяком по отношению к украинским организациям о том, что настало время пересмотра на общественно-политическом поле
отношения, статуса и роли украинского языка, и соответственно, через актуализацию вопроса о языке дальнейшая постановка вопроса об отдельной украинской национальности, ее территориальной и политической самостоятельности.
Почему же в данной статье мы так уверенно говорим о данной причинно-следственной связи? Казалось бы, в разрешении малороссийской печати действительно нет ничего предосудительного. Имеет ли значение язык, на котором будет написано то или иное литературное произведение или научная статья, если гораздо важнее само ее содержательное наполнение? Однако данный вопрос гораздо сложнее, чем он кажется на первый взгляд. Осложняется данный вопрос тем, что на протяжении всего периода второй половины XIX - начала XX в. представители украинских организаций фактически целенаправленно занимались конструированием единого украинского литературного языка, и в особенности этим делом отличился небезызвестный историк, профессор Львовского университета М.С. Грушевский. Для того, чтобы читателям понять степень искусственности построений украинофильства в отношении украинского литературного языка на период начала XX в., не следует даже обращаться к работам авторов, критически выступающих к украинскому движению. Достаточно исследовать воспоминания и публицистические материалы самих представителей. Так, широко известны высказывания члена УРСДРП Юрия Тищенко об украинской печати: «В начале 1906 года почти в каждом большом городе Украины начали выходить под разными названиями газеты на украинском языке. К сожалению, большинство тех попыток и предприятий заканчивались полным разочарованием издателей, были ли то отдельные лица или коллективы, и издание, увидев свет, уже через несколько номеров, а то и после первого, кануло в Лету» [24, С. 35]. Причина, данного явления по мнению Тищенко, заключалась в том, что: «Помимо того маленького круга украинцев, которые умели читать и писать по-украински, для многомиллионного населения российской Украины появление украинской прессы с новым правописанием, с массой уже забытых или новых литературных слов и понятий и т. д. было чем-то не только новым, но и тяжелым, требующим тренировки и изучения» [24, С. 35]. Еще более примечательна в этом отношении работа классика украинской литературы И.С. Не-чуй-Левицкого под названием «Кривое зеркало украинского языка», а также цикл его статей под названием «Современная письменная речь на украинском», в которых представитель украинского движения резко критически высказался в адрес навязываемого, в первую очередь с подачи Грушевского и деятельности таких организаций как «Научное общество имени Т.Г. Шевченко» и «Просвита», актуального для начала XX
в. варианта украинского литературного языка. Нечуй-Левицкий указывал в своей работе, что современный ему литературный язык встречает такое переизбыток галлицизмов, который малороссийский крестьянин просто не в состоянии воспринимать - так, отмечал писатель, вместо «держать» вводится слово «тримати», вместо «ждать» - слово «чекати», вместо «парубок» - «юнак», вместо «ощущение» - «почуття», вместо особливо - «зокрема», вместо оповещать» - «оголошення», вместо «ярко» - «яскра-во», вместо «война» - «вшна» и т. д. [17, С. 26]. По поводу этих галлицизмов Иван Семенович напишет: «Получилось что-то и правда уж слишком далекое от русского, но вместе с тем оно вышло настолько же далеким от украинского» [19. С. 197]. Крайне возмущала его и «реформа» правописания с введением апострофа и буквы «Т»: «Крестьяне только глаза таращат и все меня спрашивают, зачем телепаются над словами эти хвостики» [18, С 25]. Ворох полонизмов и галлицизмов, не имеющих отношения к разговорному языку малороссийского крестьянина начала XX в., Нечуй-Левицкий охарактеризовал не иначе как «чертовщиной под якобы украинским соусом» [17, С. 63].
Таким образом, вопрос об отмене ограничений с малороссийского языка в годы Первой русской революции 1905-1907 гг. на поверку оказался не столько вопросом открытия возможности для малороссийской народности писать на родном наречии, сколько открытием каналов и развязыванием рук представителям украинского движения в апробации опытов по конструированию общего «украинского языка» для всей крайне разнообразной в языковом и даже этническом плане территории Малороссийских, Новороссийских губерний, Галиции и Буковины. С другой стороны, стремление со стороны властей ограничится лишь запретами и отсутствие на уровне государственной просветительской политики грамотно сформулированного и интеллектуально подкованного ответа на искусственное оттягивание малороссийского крестьянского и городского населения от России со стороны украинского движения, порождало определённый идеологический вакуум в отношении ответа на вопрос о малороссийской национальной идентичности, что давало почву для спекуляций со стороны украинских организаций в том числе и по отношению к конструированию украинского языка.
Роль М.С. Грушевского в событиях Первой русской революции 1905-1907 гг.
М.С. Грушевский традиционно считается одним ключевых представителей украинского движения первых десятилетий XX в. Именно в годы Первой русской революции 1905-1907 гг. М.С. Грушевский занимал ключевые позиции на теоретическом и общественно-практическом олимпе украинского движения. Начиная с конца XIX в.,
Грушевский в большей степени концентрируется на преподавательской, научной и просветительской работе в Галиции. Активно участвовать в общественно-политической жизни Российской империи он попросту не успевает. Однако события Первой русской революции 1905-1907 гг. выталкивают львовского профессора на первый план общественно-политической жизни в отношении украинского вопроса в Российской империи. Какие причины послужили этому и как происходило взаимодействие М.С. Грушевского с украинскими организациями?
Имея за плечами такой обширный опыт научной и практической деятельности, историк принял энергичное участие в событиях Первой русской революции 1905-1907 гг. В начале отдельными приездами в 1905 г., а затем с 1906 г. все с более частой периодичностью Михаил Грушевский посещает Киев и Петербург, принимает деятельное участие в деле актуализации украинского вопроса на общественно-политическом поле в годы Первой русской революции 1905-1907 гг. Какой цели стремился добиться львовский профессор своей деятельностью? Какими он видел основные задачи, стоявшие перед украинским движением в годы Первой русской революции 1905-1907 гг.? В своих трудах Грушевский предельно четко сформулировал общественно-политические требования украинского движения. Так, в июне 1906 г. в статье «Наши требования» М.С. Грушевский сформулирует свой тезис о том, что «национально-территориальная автономия должна стать одним из оснований нового государственного устройства» [5, С. 88-89]. В своем сборнике «Освобождение России и украинский вопрос», где были собраны основные статьи Грушевского в годы Первой русской революции, автор активно конструировал в общественном сознании жителей Российский империи, и в первую очередь, малороссийских губерний, мифологию отдельного украинского национальности. Так, в статье «Украинский вопрос», вторя «Самостийной Украине» Н.И. Михновского вдруг обнаруживает, что, оказывается, «последняя перепись 1897 г. не отличается точностью» и численность украинской народности нужно считать «немногим меньше 30-ти миллионов» [5, с. 13]. Далее Грушевский описывает саму территорию, которую, по его мнению, заняла украинская народность в VI-VII веке до н.э. «на западе вся эта территория захватывает область правых притоков Вислы, на востоке значительную часть северного Кавказа. На севере пограничьем является приблизительно линия реки Припети, за которую украинское население значительно переходит по краям, на западе и на востоке» [Там же]. Далее М.С. Грушевский отмечает, что «в политическом отношении эти территории входят в состав трех государственных тел: Австрии (восточная Галиция и северная Буковина), Венгрии (северо-восточные комитаты ее), России», затем
Грушевский перечисляет губернии Российской империи не только губернии Малороссийские и Новороссийские, но «значительные части губерний Люблинской, Седлецкой, Гродненской, Минской и Бессарабской», а также части «Курской, Воронежской, области Донской и Кубанской, Черноморской и Ставропольской» [5, с. 14]. В данном списке даже территории Новороссийских губерний крайне сложно в «политическом отношении» однозначно причислить к малороссийским, ну а тем более странным и неоднозначным видится включение в этот список части Царства польского, Северо-западного края, Кавказа, Юга России, в которых преобладающей по численности народностями являются какие угодно, но только не малороссийская. Столь радикальный подход к размещению украинского народа на политической карте в актуальном публицистическом произведении в революционные годы мог быть сделан только с одной задачей - обоснование политических прав и украинского движения на данные территории. Фактически, таким образом, М.С. Грушевский просто в более завуалированном формате формулирует «от Карпат да Кубани», озвученное Н.И. Михновским «в Самостийной Украине» в 1900 г. Это показывает, что, хотя Н.И. Михновский традиционно считается более радикальным в воззрениях, чем М.С. Грушевский, в отношении выстраивания политических амбиций Украины оба представителя украинского движения идентичны как две капли воды.
В своих статьях М.С. Грушевский не обходит и культурную сторону. Так, в публицистическом произведении «З бижучуи Хвили» («с бегущей волны») М.С. Грушевский сетует на то, что «украинца Гоголя» называют «великим русским писателем», а «великоросс Тургенев остается великим писателем и для Украины» [6, с. 146]. Не удивительно, что после этого Грушевский жалуется на «отсталость духовной культуры характеризуют на пороге 20-го столетия украинскую народность» [5, с 38]. Однако нам представляется, что, если в понятие украинской культуры включать только Шевченко, Кулиша, Котляревского, Лесю Украинку и прочих, то она действительно будет весьма бедна и скудна, однако в действительности малороссийской, украинской культуре в равной степени также принадлежат имена всех великих деятелей русской культуры - Пушкина, Гоголя, Достоевского, Толстого, а также множества других, чье творчество является общезначимым для любого человека русской культуры, независимо от национальности. Так, для малоросса русская культура является неотъемлемой частью формирования его идентичности, никакой Шевченко или Котляревский не написал бы своих виршей, не имея за спиной того багажа, того наследия русской культуры, в которой и происходило их формирование. В свою очередь для русского человека точно такой же неотъ-
емлемой частью русской культуры будут малороссийские песни, казацкие думы, живописные пейзажи Малороссии. Поэтому само по себе сужение понятия «украинской культуры» исключительно до вырванной из общего багажа русской культуры небольшой части провинциальных мотивов (причем, зачастую сконструированных и лишь мимикрирующих под народные формы) является одним из инструментов по отчуждению малороссов от их культурного и сущностного экзистенциального ядра, что отчетливо нам демонстрирует М.С. Грушевский в своей публицистике в годы революции, пытаясь искусственно противопоставить русскую и украинскую культуры.
Фактически в каждой статье в своем сборнике «Освобождение России и украинский вопрос» Грушевский, так или иначе, сетует на то, что украинский народ оказался весьма пассивен перед нуждами украинского движения, в первую очередь, украинской национально-культурной автономии и украинского языка. Однако о каком украинском народе, поддерживающем украинское движение, вообще может идти речь, если само понятие «украинский» в начале XX в. было полем для широкой общественной дискуссии. Доля и численность выходцев из городских слоев и крестьян Малороссии, участвующих в политической в гораздо большей степени, приходилась на различные общероссийские партии, чем на украинские организации. Так, к примеру, во многих отчетах Департамента полиции Российской империи о политической ситуации по малороссийским губерниям вообще отсутствует какое-либо упоминание об украинских организациях, только общероссийские партии. Как отчетливо отметила в своем исследовании И.В. Миху-тина, среди малороссийского крестьянства не было ни единообразия национально-политической ориентации, ни преобладания настроений в пользу украинского течения, а настоятельная необходимость решения земельного вопроса объединяла крестьянство Российской империи независимо от этнической, в то время как самыми многочисленными в Малороссии стали правые монархические организации» [15, С. 91]. Понятие «малоросс», «украинец», являлись не столько незыблемыми константами национальной идентичности, сколько предметном для острейшей общественной дискуссии. Так, уже в 1918 г. Председатель директории УНР В.К. Винни-ченко говорил на открытии в Киеве Украинского государственного университета: «Украинцы» до сих пор было неизвестное слово, и теперь оно еще не прошло во все слои общества» [15, С. 100]. А, в свою очередь, бывший секретарь Центральной Рады М.М. Еремееев вспоминал о времени накануне революции 1917 г. «В ту эпоху, само название «украинец» было еще каким-то чужим и странным, потому что украинская литература ее никогда не употребляла. Писалось и говорилось:
Украина, украинский, даже, очень редко украинка, но термин украинец был в ту эпоху неологизмом, который тяжело входил в жизнь» [15, С. 99-100]. Таким образом, говоря о пассивности украинского народа перед требованиями украинского движения М.С. Грушевский совершает подмену, ведь если широкие массы малороссийского крестьянства не поддерживают требования активного меньшинство украинских организаций о национально-культурной автономии это вовсе не означает, что они «пассивны», скорее наоборот, это М.С. Грушевский и украинские организации в годы Первой русской революции 1905-1907 гг. не смогли перетянуть на свою сторону широкие городские и сельские слои, хотя и весьма активно проводили агитационную и просветительскую работу.
В годы Первой русской революции 1905-1907 гг. М.С. Грушевский принял активнейшее участие в деятельности украинской парламентской громады, созданной из депутатов-украинофилов, первоначально проходивших по спискам общероссийских партий, в первую очередь, кадетов, но впоследствии, после непризнания последними тезиса о национально-культурной автономии, образовавших самостоятельную группу. С началом работы 1-й Государственной думы Грушевский в Петербурге активно участвовал в деле издания печатного органа Украинской парламентской громады - журнала «Украинский вестник», издававшегося А.И. Лотоцким. М.С. Грушевский подготовил текст «Декларации украинской автономии». Но идея национально-территориальной автономии не получила поддержки ни у кадетов, ни желавшим на данном этапе добровольно обострять и углубляться в национальный вопрос в Думе, ни у образованного национальными группами Союзе автономистов, где подавляющее большинство имели поляки [15, С. 88].
Таким образом, деятельность М.С. Грушевского в годы Первой русской революции 1905- 1907 гг. отличалась разносторонностью и разнообразием видов научной и общественной-политической деятельности, однако в основе всей деятельности лежало отстаивание и продвижении на общественном поле сформулированного самим же М.С. Грушевским требования создания отдельной украинской национально-культурной автономии. Однако, идея автономии оказалась не востребована ни общероссийскими партиями, ни широкими массами представителей малороссийской народности, что обеспечило ее сокрушительное поражение. Тем не менее, в революционные годы М.С. Грушевским и украинскими организациями была проведена большая работа по работе по актуализации украинского вопроса в общественно-политической жизни России в революционные годы, что заложило фундамент для деятельности украинских организаций и их стремительного роста в годы Пер-
вой мировой и Гражданской войны.
Данные Департамента полиции о деятельности украинских организаций в период Первой русской революции 1905-1907 гг.
Украинское движение на начало XX в. по причине узости своей социальной базы действительно не имело возможности широко выступить на общественно-политическом поле. Однако, в годы Первой русской революции 19051907 гг. украинские организации активно вели прокламационную работу. Так, в сводках Департамента полиции, проводившего розыскную деятельность на местах, зафиксировано, что в Киеве 14 октября 1905 г. в квартире студента Семена Александровича Омецинского и его жены Феклы Александровой производилась гектографическая печать прокламаций Революционной украинской партии. Весьма примечательным оказался изъятый у Омецинского и расшифрованный по ключу список явок Революционной украинской партии, который включал в себя 410) адрес контактов для распространения прокламаций и явок на квартиры для представителей Революционной украинской партии. В данный список был включен перечень топонимов, который весьма красноречиво нам говорит о географии пропагандисткой работы Революционной украинской партии. Так, в списке имелось три адреса в Санкт-Петербурге, три в Полтаве и в Кременчуге, два в Белой Церкви, также по одному адресу в Виннице, Лубнах, Екатерино-даре, Чернигове Мелитополе, Екатериносла-ве, Каневе, Глухове, Ромнах, а также в ряде сел Киевской, Черниговской, Харьковской, Полтавской губернии, по которым дается порядка 15 наименований [3, л. 58-60]. Большое количество адресов в селах говорит нам о том, что большое внимание Революционная украинская партия уделяла работе с сельским населением, в первую очередь грамотным, т.е. с сельскими учителями, фельдшерами, грамотными зажиточными крестьянами и т.д. За транспортировку данных прокламаций Революционной украинской партии отвечал один из членов РУП Виктор Моисеевич Чеховский, в результате обыска у которого сотрудниками полиции было изъято 423 печатных прокламаций и 87 украинских журналов и газет, а также другому члену партии Владимиру Страшкевичу Чеховским была оставлена корзина, в которой находилось 1458 запрещенных изданий различного содержания [3, л. 60]. Сам же Чеховский также был арестован. Помимо Чеховского, в деятельности по содействию к распространению и печати прокламаций были также причастны такие представители РУП как Д.В. Антонович, Я.П. Артемовский, А.А. Бакалин-ский, Н. Гринченко, М. Гоженко, И.И. Федорчен-ко. Таким образом, Революционная украинская партия активнейшим образом проводила пропагандистскую работу на местах в годы Первой русской революции 1905-1907 гг., в особенности
настойчиво проводилось работа с сельским элементом, однако, в сферу пропаганды РУП вовлекались также и городские слои, в первую очередь из интеллигенции, студенчества. Ареал работы Революционной украинской партии с населением охватывал в первую очередь территории Киевской, Харьковской, Черниговской и Полтавской губерний.
В годы Первой русской революции украинские организации активно использовали фактор галицийского региона как незримую опору в своей деятельности в Малороссии, неслучайно именно в этот период М.С. Грушевский в своих публицистических статьях назовет Галицию «Украинским Пьемонтом». Галиция, в которой, благодаря лояльности австрийского правительства к украинскому движению, усматривавшему в последнем подконтрольную антироссийскую силу, на которую можно было опереться, с конца XIX в. оценивалась украинскими организациями как место, на базе которого можно активно легально развивать и насаждать местным русинам на организационном и просветительском уровне украинское национальное движение. Также украинские организации активно использовали галицийский регион как место печати собственных изданий и прокламаций для его дальнейшей транспортировки в Малороссию. Особенно активно в революционные годы в Галиции издавались два заграничных нелегальных издания Революционной украинской партии - «Селянин» и «Труд» с целью их дальнейшего распространения в Российской империи. Данная разновидность деятельности украинских организаций также была отражена в отчетах Департамента полиции. Так, были перехвачены письма будущему министру иностранных дел Директории УНР В.Н. Темницкому от неизвестного автора, по-видимому достаточно значимого члена Революционной украинской партии, так как все имена и фамилии в письме весьма конкретно угадываются. Письмо было написано 28 июня 1905 г. и имело следующее содержание:
«Выехать сейчас не могу. Сижу ободранный, в буквальном смысле в рванном белье, без копейки денег, с массой хлопот на ней. Поэтому поручаю вам полномочия в Ц.К. (пусть еще Володя подаст свой голос, для ведения переговоров относительно денежной комбинации, про которую писал Симон (речь в первом случае видимо идет о В.К. Винниченко, во втором - о С.В. Петлюре
- В.Е.). Думаю, что заведете в болото. Напишите, сколько писем моих получили после вашего отъезда и будь добр напиши на все ясный ответ
- как дела с тем, у которого Симон был в К-ци. Поскорее узнайте, есть ли пункты в Галиции кроме Луцка, скорее, скорее... плохи дела. Сколько нужно в типографию. Сколько есть за вычетом -долгу. Про Подольский комитет ничего не знаю, и как узнать не ведаем.
Про приложение к «Селянину» не знаю, что и
говорить. Сообразите если есть деньги и то валяйте.
По М - ху писал уже, что его у деда было арестовали (очевидно здесь речь идет про Н.И. Михновского - В.Е.). Теперь на воле. Про то, что его ищут знал. Пусть Симон что-нибудь напишет, или сообщит, что он переехал благополучно. Это очень важно, для того, чтобы выяснить, где пропадают письма... Когда он приехал во Львов; если Микола напишет статью в «Працю»... то валяйте № ... |май -июнь|. Как управлюсь, достану денег и приду. Типографию Рудому продавайте, а для того наведайтесь в типографию... Евгении Лозенко и за такую же цену или немного дешевле продайте <... > » [4, л. 157-158].
Таким образом, между ядром представителей Революционной украинской партии шло активное взаимодействие на предмет печати и транспортировки из Галиции на территорию Российской империи нелегальных изданий говоров, изобилующих полонизмами.
Подводя общий итог, следует отметить, что, с наступлением Первой русской революции 19051907 гг. в основе деятельности украинских организаций лежал тезис о необходимости создания украинской национально-культурной автономии, которая должна была стать переходным этапом к созданию независимой украинской государственности. Идея украинской национально-культурной автономии, поддержанная
практически всеми украинскими организациями, была сформулирована М.С. Грушевским, который сделал ключевой вклад в развитие украинского движения в революционный период. Со стороны украинских организаций одним из поисков способов доказательства тезиса о необходимости национально-культурной автономии стало сознательное конструирование украинского литературного языка на базе гали-цийских говоров, изобилующих полонизмами. Сама же деятельность украинских организаций, в первую очередь, сводилась к нелегальной пропагандисткой и просветительской работе в среде малороссийских и сельских и низовых городских слоев, одним из излюбленных средств со стороны украинских организаций было распространение прокламаций. Таким образом, в годы Первой русской революции 1905-1907 гг. украинские организации, несмотря на свою малочисленность, бурно развернули свою общественно-политическую деятельность, в первую очередь стремясь расширить свою узкую социальную базу за счет малороссийский крестьян, а из достаточно ощутимого провала в годы Первой русской революции они сделали соответствующие, далеко идущие выводы, что стало толчком в их дальнейшей общественно-политической деятельности в годы Первой Мировой войны, Февральской, Октябрьской революций, а также в период Гражданской войны.
Источники и литература
1. Беляков С.С. Весна народов. Русские и украинцы между Булгаковым и Петлюрой. М.: АСТ, 2020. 743 с.
2. Гайда Ф.А. Грани и рубежи: понятия «Украина» и «украинцы» в их историческом развитии. М.: Модест колеров, 2019. 198 с.
3. Государственный Архив Российской Федерации. Ф. 102 Оп. 233 Д. 106 Ч. 3
4. Государственный Архив Российской Федерации. Ф. 102 Оп. 233 Д. 106 Ч. 3
5. Грушевский М.С. Освобождение России и украинский вопрос: статьи заметки. СПб.: Типография «Общественная польза», 1907. 294 с.
6. Грушевский М.С. З БижучуТ ХвилТ // ЛНВ. 1906. Т. 36 кн. X С. 145-149.
7. еремпв М. За лаштунками Центрально!' Ради (Сторшки зi спогадiв) // УкраТнський ¡сторик. 1968. № 1-4. С. 94 -104.
8. Каревин А. С. Русь нерусская. (Как рождалась «рщна мова»). Харьков: Гелиос, 2009. 171 с.
9. Каревин А.С. Исторические шахматы Украины: герои и антигерои малорусской истории., М.: Центролиграф, 2015. 284 с.
10. Каревин А.С. Сумерки невежества. Технология лжи, или 75 очерков о современной фальсификации истории Украины, М., 2016. 414 с.
11. Малороссы vs украинцы: Украинский вопрос в науке, государственной и культурной политике Российской империи и СССР. Очерки. Колл. монография. М.: Ин-т славяноведения РАН, 2018. 528 с.
12. Марчуков А.В. Украина в русском сознании. Николай Гоголь и его время. М.: Regnum, 2011. 293 с.
13. Марчуков А.В. Украинское национальное движение: УССР. 1920—1930 годы: цели, методы, результаты. М.: Наука, 2015. 593 с.
14. Миллер А.И. «Украинский вопрос» в политике властей и русском общественном мнении (вторая половина XIX в.). СПб.: Алетейя, 2000. 260 с.
15. Михутина И.В. Украинский вопрос в России (конец XIX - начало ХХ века). М.: Институт славяноведения РАН, 2003. 287 с.
16. М1хновський М.1. Самостшна Укра'на. К.: Дюкор, 2002. 80 с.
17. Нечуй-Левицький ГС. Кривее дзеркало украшсь^ мови. К.: Типография И. И. Чоколова, 1912. 96 с.
18. Нечуй-Левицький ГС. Сьогочасна часописна мова на Укра^ // Укра'на. 1907. № 1. С. 1-49.
19. Нечуй-Левицький ГС. Сьогочасна часописна мова на УкраЫ // Укра'на. 1907. № 2. С. 183-239.
20. Об отмене малороссийского печатного слова. СПб.: Типография Императорской академии наук, 1905. 100 с.
21. Политические партии России. Конец XIX - первая треть XX века. Энциклопедия. М.: РОССПЭН, 1996. 800 с.
22. Постернак С. !з ¡сторП' осв^нього руху на УкраТн за часи революцп 1917-1919 рр. К.: Печатня видавн. тов.-ва «Друкар», 1920. С. 75.
23. Субтельный, О. Украина: история. К.: Лыбидь, 1994. 736 с.
24. Тищенко-Сфий Ю. Перш¡ надднтрянсью украТнськ масов¡ пол^ичш газети. Нью-Йорк: украшсько-амери-канське видавниче товариство, 1952. 22 с.
25. Украина ичер украинцы: образы, представления, стереотипы. Русские и украинцы во взаимном общении и восприятии М.: Институт славяноведения РАН, 2008. 400 с.
26. Ульянов Н.И. Происхождение украинского сепаратизма. М.: Индрик, 1996. 278 с.
27. Ульяновский В.А. Син Украши: Володимир Бошфатшович Антонович. К.: 3anoBÍT, 1997. 447 с.
28. Щёголев С. Н. История «украинского» сепаратизма М.: Вече., 2022. 384 с.
29. Щёголев С. Н. Современное украинство: Его происхождение, рост и задачи. К.: Тип. Т-ва И.Н. Кушнерев, 160 с.
30. Щёголев С. Н. Украинское движение как современный этап южнорусского сепаратизма. К: Тип. Т-ва И.Н. Кушнерев, 1912. 588 с.
31. Plokhy, Serhii. Unmaking Imperial Russia: Mykhailo Hrushevsky and the Writing of Ukrainian History. University of Toronto Press, 2005. 700 с.
References
1. Belyakov S.S. Vesna narodov. Russkie i ukraintsy mezhdu Bulgakovym i Petlyuroi [The Spring of nations. Russians and Ukrainians between the Bulgakov and Petlura]. Moscow: AST Publ.,749 p.
2. GaTda F.A. Grani i rubezhi: ponyatiya "Ukraina" i "ukraintsy" v ikh istoricheskom razvitii [The brinks and frontiers: the concepts «Ukraine» and «Ukrainians» in their historical development]. Moscow: Modest Kolerov Publ., 2019. 198 p.
3. Gosudarstvennyi Arkhiv Rossiiskoi federatsii. [State Archive of the Russian Federation] F. 102 Op. 233 D. 106 Ch. 3
4. Gosudarstvennyi Arkhiv Rossiiskoi federatsii. [State Archive of the Russian Federation] F. 102 Op. 233 D. 108 Ch. 3
5. Grushevskii M.S. Osvobozhdenie Rossii i ukrainskii vopros: stat'i zametki. [The liberation of Russia and the Ukrainian question: articles and notes] Saint-Petersburg: Printing house «Obshchestvennaya pol'za» Publ., 1907. 294 p.
6. Grushevskii M.S. Z BizhuchuiKhvil'i [From the Running wave]
7. LNV [Literature-scientific bulletin]. 1906. T. 36 kn. X S. 145-149
8. Gremii'v M. Za lashtunkami Tsentral'noiRadi (Storinki zi spogadiv) [Behind the curtains of the Cenral Council of Ukraine (Pages from the memoirs)] Ukrains'kii istorik [Ukrainian historian]. 1968. № 1-4. pp. 94 -104.
9. Karevin A. S. Rus' nerusskaya. (Kak rozhdalas' "ridna mova") [The non-Russian Rus' (How was born the Ukrainian language)]. Khar'kov: Gelios, 2009. 171 p.
10. Karevin A.S. Istoricheskie shakhmaty Ukrainy: geroi i antigeroi malorusskoi istorii [The historical checkers of Ukraine: heroes and anti-heroes of Little-Russian history]. Moscow: Tsentrpoligraf, 2015. 284 p.
11. Karevin A.S. Sumerki nevezhestva. Tekhnologiya Izhi, ili 75 ocherkov o sovremennoi fal'sifikatsii istorii Ukrainy [The twilight of ignorance. The technology of lie or 75 features about modern falsification of the Ukrainian history]. Moscow: Tsentrpoligraf, 2016. 414 p.
12. Malorossy vs ukraintsy: Ukrainskii vopros v nauke, gosudarstvennoi i kul'turnoi politike Rossiiskoi imperii i SSSR. Ocherki. Koll. monografiya. [Little-Russians versus Ukrainians: Ukrainian question in the science, state and culture politic of Russian Empire and USSR. Features. Collective monography]. Moscow: Institute for Slavic Studies of the Russian Academy of Sciences Publ., 2018. 528 p.
13. Marchukov A.V. Ukraina v russkom soznanii. Nikolai Gogol' i ego vremya. [The Ukraine in the Russian conciseness. Nikolai Gogol and his time]. Moscow: Regnum Publ., 2011. 293 p.
14. Marchukov A.V. Ukrainskoe natsional'noe dvizhenie: USSR. 1920—1930 gody: tseli, metody, rezul'taty. [The Ukrainian national movement: USSR. 1920-1930. years: aims, methods and results] Moscow: Science Publ., 2015. 593 p.
15. Miller A.I. «Ukrainskii0 vopros» v politike vlasteM i russkom obshchestvennom mnenii (vtoraya polovina XIX v.) [The «Ukrainian question» in the policy of goverment and Russian social opinion (the second half of the XIX century)] Saint-Petersburg: Aleteiya Publ., 2000. 260 p.
16. Mikhutina I.V. Ukrainskii0 vopros v Rossii (konets XIX- nachalo XX veka). [The Ukrainian question in Russia (the end of XIX - the begging of XX century)] Moscow: Institute for Slavic Studies of the Russian Academy of Sciences Publ, 2003, 287 p.
17. Mikhnovs'kii M.I. Samostiina Ukraina. [The Independent Ukraine]. Kyiv: Diokor Publ., 202. pp. 80.
18. Nechui-Levits'kii I.C. Krivee dzerkalo ukrains'koi movi. [The distorting mirror of the Ukrainian language]. Kyiv: I. I. Chokolov Printing house Publ.,1912. pp. 96.
19. Nechhi-Levits'kii I.C. S'ogochasna chasopisna mova na Ukraini. [The contemporary periodical language in the Ukraine]. Ukraina. [The Ukraine]. 1907. № 1. pp. 1-49
20. Nechui-Levits'kii I.C. S'ogochasna chasopisna mova na Ukraini. [The contemporary periodical language in the Ukraine] Ukraina [The Ukraine]. 1907. № 2. pp. 183-239
21. Ob otmenemalorossiiskogo pechatnogo slova. [About the cancellation of the Little-Russian writing]. Saint-Petersburg: The Imperial Saint Petersburg Academy of Sciences Publ., 1905. 100 p.
22. Politicheskie partii Rossii. Konets XIX- pervaya tret'XX veka. Entsiklopediya. [The Russian political parties at the end of XIX - first one-third of the XX century. Encyclopedia]. Moscow: ROSSPEN Publ., 1996. 800 p.
23. Posternak S. Iz istori'i osvitn'ogo rukhu na Ukraini za chasi revolyutsfi 1917-1919 rr. [From the history of the educational movement in Ukraine in the revolutionary time years of 1917 -1919]. Kyiv, «Drukar» Publ., 1920. 75 p.
24. Subtel'nyi, O. Ukraina: istoriya. [Ukraine: history]. Kyiv: Lybid', 1994. 736 p.
25. Tishchenko-Sirii Yu. Pershi naddnipryans'ki ukrains'ki masovi politichni gazeti. [The first Dnieper Ukrainians mass politic newspapers]. New-York: Ukrainian-American Partnership Publ., 1952. 22 p.
26. Ukraina i ukraintsy: obrazy, predstavleniya, stereotipy. Russkie i ukraintsy vo vzaimnom obshchenii i vospriyatii. [The Ukraine and Ukrainians: images, insights, stereotypes. Russian and Ukrainians in the mutual communication and perception] Moscow: Institute for Slavic Studies of the Russian Academy of Sciences Publ., 2008. 400 p.
27. Ul'yanov N.I. Proiskhozhdenie ukrainskogo separatizma [The origin of the Ukrainian separatism]. Moscow: Indrik Publ., 1996. 278 p.
28. Ul'yanovskiT V.A. Sin Ukraini: Volodimir Bonifatiiovich Antonovich [The son of Ukraine: Vladimir Bonifatievich Antonovich]. Kyiv: Zapovit Publ., 1997. 447 p.
29. Shchegolev S. N. Istoriya «ukrainskogo» separatizma [The history of the Ukrainian separatism]. Moscow: Veche, 2004. 472 p.
30. Shchegolev S. N. Sovremennoe ukrainstvo: Ego proiskhozhdenie, rost i zadachi. [The modern Ukrainism: his origin, growth ana tasks]. Kyiv: I.N. Kushner's Printing hous Publ., 160 p.
31. Shchegolev S. N. Ukrainskoe dvizhenie kak sovremennyi etap yuzhnorusskogo separatizma. [The Ukrainian movement as the modern stage of South-Russian separatism] Kyiv: I.N. Kushner's Printing hous Publ., 1912. 588 p.
32. Plokhy, Serhii. Unmaking Imperial Russia: Mykhailo Hrushevsky and the Writing of Ukrainian History. University of Toronto Press, 2005.700 p.
© «Клио», 2024 © Озадовский В.Е., 2024
