CC BY
24Рецензия на монографию А. В. Иванчина «Конструирование состава преступления: теория и практика». Отв. ред. проф. Л. Л. Кругликов (Москва: Проспект, 2014. 352 с.)
В 2014 г. издательство «Проспект», снискавшее заслуженное уважение российских юристов, выпустило книгу доцента кафедры уголовного права и криминологии Ярославского государственного университета им . П . Г. Демидова, к . ю . н . , доцента Иванчина А . В . , посвященную весьма злободневной и важной проблеме . К сожалению, качество действующего уголовного законодательства далеко от идеала . В этих условиях остро ощущается потребность в разработке научных основ уголовного правотворчества и разнообразных его компонентов, среди которых одним из важнейших, безусловно, является техника конструирования состава преступления Востребованность такого рода научных исследований подтверждается также значительной мобильностью российского уголовного закона и курсом на его реформирование . Очевидно, что интенсивное уголовное законотворчество должно иметь надлежащий методологический фундамент Однако до сих пор в доктрине отсутствовал монографический труд, в котором рассматривались бы общие вопросы процесса построения состава преступления Поэтому издание серьезной работы, в которой сформулированы концептуальные основы конструирования состава преступления, — крайне своевременное и полезное событие в науке
Монография А . В . Иванчина производит весьма благоприятное впечатление . На ее страницах автор рассматривает такие ключевые вопросы заявленной темы, как: механизм уголовного правотворчества; место в нем конструирования состава преступления; понятие последнего, его соотношение с понятиями законодательной техники, криминализации и дифференциации уголовной ответственности; состав преступления как объект конструирования, правила
конструирования; особенности построения отдельных видов составов; проблемы внешнего оформления предписаний о составе преступления . Работа получилась интересной и содержательной, с множеством достойных внимания положений, представляющих несомненную научную и практическую ценность (прежде всего, в плане уголовного правотворчества) и заслуживающих поддержки .
Концепция автора отличается системностью и логичностью, что, впрочем, не исключает ее полемического обсуждения и дальнейшего развития . Одной из исходных посылок автора является вычленение в сложном и многогранном механизме уголовного правотворчества трех структурных компонентов, к которым в работе предложено относить: 1) формирование законодательной воли (в процессе криминализации — идеи запрета общественно опасного поведения) под воздействием и с учетом правотворческих факторов (криминологических, политических, экономических, исторических и т . д .); 2) перевод законодательной воли в содержание и структуру уголовного права (компетенция внутренней подсистемы законодательной техники); 3) перевод законодательной воли во внешнюю форму уголовного права (компетенция внешней подсистемы законодательной техники) (с . 20) .
Понятие конструирования состава преступления, охватываемое более общим понятием законодательной техники, по мнению автора, имеет прямое отношение лишь ко второму и третьему компонентам указанного механизма . Соответственно, формирование идеи запрета общественно опасного поведения находится за рамками конструирования состава преступления (с . 32-33), конструирование состава преступления начинается после принятия решения
68
Научный вестник Омской академии МВД России № 1 (56), 2015
о необходимости криминализации и состоит в технической проработке его содержания (обеспечение полноты и непротиворечивости состава, выработка его оптимальной законодательной конструкции и т. д .) и внешнем (языковом) оформлении его признаков . В итоге понятие «конструирование состава» охватывается автором понятиями криминализации и дифференциации уголовной ответственности, взятыми в единстве, поскольку они затрагивают как техническую, так и сущностную сторону уголовного правотворчества (с. 37) .
В работе верно указывается, что «качественное построение состава преступления немыслимо без ясного представления об „объекте строительства", т. е. о самом составе» (с. 58) . В связи с этим глубокой проработке подвергнута в монографии одна из центральных категорий уголовного права — понятие состава преступления. При этом автор критически оценивает встречающиеся в науке предложения об изъятии данного понятия из уголовного закона, теории и практики уголовного права, указывая, что «объединение в одном понятии всех формальных условий уголовной ответственности — достижение отечественной уголовно-правовой науки, и для его замены другим понятием с реформированием основ и устоев современного уголовного права веских оснований не имеется» (с. 87-88) . Автор приходит к выводу, что «состав преступления — это система признаков, характеризующих деяние как предусмотренное в качестве определенного преступления частью статьи или неделимой статьей Особенной части УК РФ» (с. 86) . Более того, высказывается оригинальное суждение о том, что «общественная опасность находится за рамками состава преступления, а последний есть воплощение признака уголовной противоправности» (с. 78-79) . Поэтому ст. 8 УК РФ, по мнению автора, необходимо изложить в новой редакции: «Основанием уголовной ответственности является совершение общественно опасного деяния, признаки которого соответствуют составу преступления, предусмотренному настоящим Кодексом» (с. 82-83).
Заметно углублено в работе и представление о классификации составов преступлений, поскольку, по справедливому замечанию автора, без этого невозможно разработать полноценную теорию их конструирования Автор отстаивает необходимость выделения, среди прочего: по функциональной роли последствий в составе — формальных, материальных и формально-материальных составов; по уровню общественной опасности преступлений — дифференцированных и недифференцированных; по структуре — простых и сложных . Осуществлено также интересное и логичное деление указанных видов на подвиды . Так, сложные составы классифицируют-
ся: в зависимости от наличия альтернативных или конъюнктивных признаков — на альтернативные (дизъюнктивные), конъюнктивные и комбинированные (дизъюнктивно-конъюнктивные); в зависимости от объединения в своей структуре иных составов — интегрированные и неинтегрированные (с. 155-161).
Следует отметить главу монографии об общих правилах конструирования составов преступлений Они сгруппированы А . В. Иванчиным в пять блоков: 1) межотраслевые системные правила; 2) внутриотраслевые системные правила; 3) криминолого-композиционные правила; 4) логические правила; 5) языковые правила . На основе обстоятельного анализа УК РФ автор убедительно доказывает, что соблюдение данных правил позволило бы заметно улучшить качество уголовного закона Все правила каждой из групп автором последовательно сформулированы, в этом проявляется новаторство рецензируемой работы Так, внутриотраслевые системные правила нацеливают законодателя на согласование признаков проектируемого состава как с Общей, так и с Особенной частью УК РФ, в частности, с признаками иных составов, границами санкции уголовно-правовой нормы . Мы солидарны с автором в том, что недопустимо строить, например, особо квалифицированный состав, если наказание за такое преступление будет слабодифференцированным в сравнении с санкцией за преступление с квалифицированным составом (в ст. ст. 105, 112, 115 УК РФ и т. п . ), в связи с чем весьма небесспорны предложения о введении частей третьих в данные статьи (с. 134) .
Среди криминолого-композиционных правил ярославский ученый выделяет следующие императивы: а) состав преступления должен адекватно отражать объективную реальность; б) признаки, вводимые в основной или недифференцированный (автономный) состав преступления, в своей совокупности должны отражать общественную опасность запрещаемого поведения, а вводимые в квалифицированный или привилегированный — существенное изменение ее уровня; в) при конструировании состава преступления следует учитывать криминологические показатели запрещаемого поведения (типичность, распространенность и т д ); г) состав преступления должен быть непробельным (требование полноты состава); д) состав преступления должен быть оптимальным по законодательной конструкции (набору признаков), т е включать все необходимые и не содержать лишних; е) законодатель должен стремиться к изоморфизму (одинаковости структур) при конструировании составов сходных преступлений (с. 135-148). Обратим внимание, что требование выбора оптимальной законодательной конструкции, по мнению автора, нацеливает право-
творца на поиск наиболее сбалансированной комбинации признаков, а не на точное определение их содержания (иначе это правило поглотило бы все остальные) Законодатель, комбинируя признаки, должен последовательно регламентировать объект, объективную сторону, определить субъекта и, наконец, зафиксировать признаки субъективной стороны преступления (таким автору видится типовой алгоритм конструирования состава преступления) В итоге ученый, развивая научные взгляды В. Н . Кудрявцева, приходит к выводу, что «теоретически мыслимо более 14 тысяч законодательных конструкций составов, но, разумеется, в УК РФ их использовано гораздо меньшее число» (с. 144) .
Любопытна и идея изоморфизма, которую А. В. Иванчин заимствовал, по всей видимости, из точных наук и спроецировал на процесс построения составов: по общему правилу, при однопорядковости общественно опасных деяний должны совпадать нормативные конструкции их составов (пример обратного — ст. 162 УК, в результате чего разбой неоправданно, как пишет автор, выпадает из группы хищений) На указанной идее основывается, среди прочих, и требование обеспечения преемственности в типе законодательной конструкции между специальным и общим составом С этих позиций в монографии справедливо критикуются новые составы мошенничества (ст. ст. 1591-1595 УК), в законодательных конструкциях которых не обеспечена преемственность признаков деяния (хищение чужого имущества или приобретение права на чужое имущество) и способа преступления (обман или злоупотребление доверием) (с. 147) . В результате оказалась заметно ослабленной борьба со многими видами мошенничеств, в частности, в сфере получения государственных сертификатов на материнский (семейный) капитал (приобретение которых не может быть квалифицировано как оконченное преступление по ст. 1592 УК) .
Солидарны мы также со многими рекомендациями относительно построения отдельных видов составов преступлений Так, в процессе конструирования составов преступлений с применением формального приема, когда не указываются их последствия, наиболее трудоемкой задачей законодателя, как обоснованно отмечается в работе, является обеспечение охраны от общественно опасного поведения (в основных или недифференцированных составах) или отражение существенного перепада в уровне его общественной опасности (в квалифицированных и привилегированных составах) . Согласимся, что решение этой задачи обусловливает конструирование по формальному типу лишь составов умышленных преступлений, а также необходимость внедрения в их законодательную конструкцию признаков-
«довесков» общественной опасности, которые могут относиться к любому элементу состава (с. 179-181) . Отступления от этих рекомендаций (в ст. ст. 137, 138 УК РФ и т п ) есть основания считать браком уголовного закона
В рецензируемой монографии основательно аргументируется также вывод, что сферу применения признака административной преюдиции при конструировании основных составов преступлений следует расширять, закрепляя его в качестве: а) самостоятельного криминобразующего признака (например, в ст 253 УК); б) альтернативного криминообра-зующего признака (в ч . 1 ст. 171 УК и др.) (с. 232-239) . Отметим, что и на наш взгляд административная преюдиция могла бы оказаться эффективным средством отграничения преступлений от административных правонарушений, выполняя роль своеобразного буфера между двумя видами юридической ответственности Кстати, противниками этого законодательного приема порой упускается из вида тот факт, что административная преюдиция выполняет также предупредительную функцию Речь идет и о предупреждении самого субъекта о том, что им совершены противоправные действия, влекущие в данном случае за собой ответственность административную, а затем последует ответственность уголовная . Часто лица, занимающиеся деятельностью в сфере экономики, экологии и т д , просто не знают границ уголовной ответственности, поэтому их предварительное предупреждение в административном порядке позволило бы на деле реализовать принцип вины, закрепленный в ст 5 УК РФ И это далеко не единственные выводы работы, которые представляют научную и (или) практическую ценность и заслуживают поддержки
Высоко оценивая подготовленный А В Иванчи-ным труд, считаем необходимым обратить внимание на ряд небесспорных его положений, требующих дополнительного обдумывания, а возможно, и переосмысления автором В частности, не в полной мере обоснован призыв автора к отказу, «по общему правилу, от построения составов по типу усеченных» (с. 195) . Лишь в порядке исключения такое конструктивное решение автор считает оправданным и приводит пример со ст 278 УК РФ Однако построение усеченных составов — хорошо зарекомендовавший себя прием законодательной техники, который следует применять отнюдь не в единичных случаях Причины использования данного типа состава довольно разнообразны и во многом зависят от целей, которые преследует законодатель Так, в случае со ст. ст. 277, 295 и 317 УК РФ усеченный тип состава оправдан, вопреки мнению автора, именно необходимостью усиленной защиты соответствующих потерпевших При этом возникают вопросы, насколько
70
Научный вестник Омской академии МВД России № 1(56), 2015
оправданна усиленная защита только этих потерпевших, и не следует ли расширить их круг, но это уже совсем иная проблема .
Трудно согласиться также с рекомендацией автора «в порядке общего правила» исключить из законодательного арсенала составы создания опасности, ибо «в большинстве случаев нецелесообразно конструирование составов путем указания на возникновение опасности наступления последствий» (с. 199-200) . Этот технический прием нередко весьма уместен, в частности, когда необходима градация уголовной ответственности в зависимости от того, имела ли место лишь угроза наступления вредных последствий или же они реально наступили. Например, давно назрела, на наш взгляд, необходимость введения в УК РФ нормы об уголовной ответственности за применение психического насилия, т е такого общественно опасного воздействия на психику человека, которое создает угрозу возникновения негативных последствий для его жизни или здоровья Заметим, что нуждается в криминализации именно угроза наступления негативных последствий, но не сам факт их наступления, поскольку в случае причинения определенного вреда жизни или здоровью человека содеянное следует квалифицировать по уже имеющимся в УК РФ статьям (105, 111, 112, 115) .
Поддерживая мнение автора о том, что «в ряде случаев нецелесообразно усложнять закон, внедряя в него новые интегрированные составы, с тем, чтобы оценка содеянного и назначение наказания осуществлялись по совокупности преступлений» (с . 227), возразим ему, однако, в том, что «ввиду этого подлежат исключению, среди прочих, п «б» из ч. 3 ст. 205 и ч .4 из ст. 206 УК РФ». Действительно, конструкция «террористический акт (захват заложника), повлекший умышленное причинение смерти человеку» не отличается совершенством Но вместо
попытки ее оптимизировать автор призывает совсем отказаться от усиления ответственности за указанные преступления, сопряженные с убийством людей, которые, заметим, довольно распространены . Закон же не может игнорировать реальную действительность. Поэтому более логичным видится иное решение проблемы, а именно — корректировка уголовного закона путем замены некорректной формулировки «повлекли умышленное причинение смерти человеку» на более подходящую в данном случае — «сопряженное с убийством» . Полагаем, что предложенный подход не только сделает законодательные конструкции указанных уголовно-правовых норм оптимальными, но и обеспечит справедливую уголовно-правовую оценку наиболее опасных разновидностей терроризма
Однако имеющиеся замечания не меняют главный вывод о добротности монографии А. В. Иванчи-на, производящей самое благоприятное впечатление Полагаем, что ее прочтение будет полезным и состоявшимся специалистам, и делающим первые шаги на научном поприще, особенно это касается наших коллег, увлеченных разработкой предложений по конструированию новых и реконструкции существующих в УК РФ составов преступлений . Убеждены, что ученые и практические работники, которым небезразличны проблемы совершенствования уголовного законодательства, положительно воспримут выход в свет этой интересной книги .
Бавсун М. В., доктор юридических наук, доцент, начальник кафедры уголовного права Омской академии МВД России,
Векленко В. В., заслуженный юрист Российской Федерации, доктор юридических наук, профессор, заместитель начальника Омской академии МВД России (по научной работе)
