CC BY
16
РЕЦЕНЗИЯ НА КОЛЛЕКТИВНУЮ МОНОГРАФИЮ: А.А. ЧУВАКИН, Е В. ДЕМИДОВА, Э.В. МАЛЫГИНА «ТВОРЧЕСТВО В.М. ШУКШИНА В ПРОСТРАНСТВЕ КОММУНИКАЦИИ» / ПОД ОБЩЕЙ РЕД. А.А. ЧУВАКИНА.
БАРНАУЛ: ИЗД-ВО АЛТ. УН-ТА, 2015
Рецензируемая работа, с одной стороны, продолжает традиции исследования языка писателя в рамках филологического шукшиноведения, с другой, -предлагает новый вектор осмысления творчества писателя посредством трансляции произведений в коммуникативном пространстве. Попытка познать грани шукшинской поэтики через проблему внутритекстовой и межтекстовой коммуникации позволила авторам монографии представить творчество писателя как динамически развивающуюся целостную систему, содержательная насыщенность которой может быть раскрыта только путем взаимопересечения данных типов коммуникации.
Думается, что актуализация проблемы «творчество писателя и коммуникация» продиктована не только ситуацией, сложившейся в филологии начала XXI века, но и востребованным обращением к текстам В.М. Шукшина как к уникальным явлениям духовной культуры русского народа, идеей познания текста как самостоятельного образования, способного приобретать память и вступать в диалогические отношения с другими текстами.
Ключевая задача рецензируемой работы заключается в попытке понять и описать динамику отношений текстов малой прозы писателя и пространства коммуникации. Решению данной задачи подчинена логика построения монографии и ее содержательная сторона. Ставя в центр внимания язык прозы, исследователи последовательно выстраивают композицию книги: от описания внутритекстовой коммуникации в рассказах В.М. Шукшина (глава 1, автор А.А. Чувакин) к кризисной межперсонажной коммуникации (глава 2, автор Э.В. Малыгина), далее к рассмотрению рассказов писателя как феномена межкультурной коммуникации (на материале англоязычных переводов) (глава 3, автор Е.В. Демидова). В завершающей части исследования представлен анализ творчества писателя в контексте филологического шукшиноведения и авторской лексикографии (глава 4, автор А.А. Чувакин).
Несомненным достоинством работы является то, что авторам удалось достичь единства в методике представления материала. Как нам кажется, это стало возможным благодаря сопряжению филологического подхода с принципами лингвоэвокационной методики. Выбранный авторами работы методический взгляд на проблему позволил подробно изучить два уровня структуры -художественно-речевой, в котором структурируется авторское видение мира, и эвокационный, служащий конструированию (и переконструированию) реальной, художественной и других форм действительности в тексте, в результате
чего рождается текстовая действительность (в художественном тексте - вымышленная). Стоит отметить, что применение лингвоэвокационной методики позволило исследователям прийти к глубоким выводам об особенностях эво-кационной структуры прозы Шукшина, в частности, в работе доказывается, что причина мнимой простоты текстов писателя кроется в элементарности (подчас обыденности) ситуаций действительности, репрезентированных в ней, языком как средством репрезентации. Сложность прозы заключается в ее повышенной субъективности, предопределяемой интерпретационной значимостью эвокаци-онных компонентов, преобладанием компонентов объектно-интерпретационного типа, отношениями между эвокационными сигналами (параграф 1.3). Не вызывает сомнений вывод авторов о том, что эвокационная структура текстов служит раскрытию механизма и динамики их жизни: эвока-ционные сигналы текста суть представители художественной действительности в ее синергетических отношениях с нехудожественной действительностью и миром.
Ценность каждого раздела монографии заключается в целостном описании того или иного варианта бытования текстов В.М. Шукшина в пространстве коммуникации, в содержательности полученных результатов. Так, например, в первом разделе - «Внутритекстовая коммуникация в рассказах В.М. Шукшина» доказывается, что характер коммуникации внутри текстов предопределяется принципом диалогичности, наиболее ярко проявляющемся в механизме языко-ситуативного диалога. Центральным звеном рече-ситуативной структуры текстов рассказов Шукшина вступает homo communi-cans (человек коммуницирующий) в качестве фигуры многоязычной, что, как считают авторы монографии, в сопряжении с многоязычием повествователя создает коммуникативный феномен - «разноречие». Триада «язык - речь -коммуникация» служит опорой внутритекстовой коммуникации в рассказах и открывает ее читателю, уже в его коммуникативном пространстве (параграф 1.1).
Во втором разделе - «Кризисная межперсонажная коммуникация в рассказах В.М. Шукшина» интересными представляются выводы о том, что характер внутритекстовой кризисной коммуникации персонажей как продукта эвокации зависит от работы целого спектра эвокационных приемов (смещения, прерывания речи, обобщения, нелестной номинации и др.) (параграф 1.2). Основной формой кризисной коммуникации является «сшибка» ценностно-смысловых позиций героев. Именно она, по мнению авторов работы, актуализируется при выборе писателем деструктивных моделей коммуникации, открывающих для читателя в дальнейшем возможность детерминировать «странность» шукшинского героя.
Третья часть работы - «Рассказы В.М. Шукшина в межкультурной коммуникации (на материале англоязычных переводов)» представляет собой опыт исследования вариативных отношений между текстами рассказов В.М. Шукшина в пространстве межкультурной коммуникации - текстом оригинала и текстами переводов - сквозь призму категории «внутренний мир художественного текста» (ВМХТ). Наиболее важные положения главы позволяют говорить о том, что результатом бытования текстов В.М. Шукшина в меж-
культурном пространстве служат интерпретационные (переводческие) варианты текстов, имеющие с текстом оригинала «общее ядро» - эстетическое содержание ВМХТ. Жизнедеятельность прозы писателя предопределяется процессами варьирования и трансформации. Варьирование детерминирует количественное изменение компонента ВМХТ, трансформация - качественное изменение компонента ВМХТ (параграф 3.3).
Композиционная и содержательная важность заключительной главы монографии «Творчество В.М. Шукшина в контексте филологического шукши-новедения и авторской лексикографии» видится рецензенту в попытке погрузить творчество писателя в широкий исследовательский контекст. Думается, что совершенно оправдано данный «срез» пространства коммуникации малой прозы В.М.Шукшина представлен с акцентом на работы алтайских ученых. Без сомнения, алтайское шукшиноведение, охватив своим научным взглядом практически все грани творчества писателя, раскрыло феномен личности Шукшина, имеющей значимость не только для истории отечественной литературы и культуры, но и литературы и культуры мировой. Более того, результаты теоретических и эмпирических исследований творчества писателя во многом предопределили актуальность и перспективность целого ряда направлений шукшинове-дения XXI века.
Рецензируемая монография представляется актуальным, законченным исследованием, имеющим серьезную теоретическую значимость и практическую ценность. В работе предложена оригинальная научная концепция. Полученные результаты имеют ценность для характеристики языкового творчества В.М. Шукшина, намечают корпус новых идей в области исследования языка художественной литературы в целом.
Г.В. Кукуева
