CC BY
17
2. Асланян А. «Овод в России». Советские впечатления Алана Силлитоу // Радиожурнал «Поверх барьеров». Радио Свобода. - 2010. - 25.02. - URL: https:// www.svoboda.org/a/1967571.html (дата обращения: 23.05.2020).
3. Брэдфорд Р. Смерть Алана Силлитоу
Bradford R. Alan Sillitoe death // Guardian. - 2010. - 25.04. - URL: https://www. theguardian.com/books/2010/apr/25/alan-sillitoe-obituary (date of access: 01.06.2020).
4. Пил М. Одиночество Алана Силлитоу.
Peel M. The loneliness of Alan Sillitoe // Books and bookmen. - 1973. -December. - P. 42-44.
5. Силлитоу А. Дорога в Волгоград.
Sillitoe A. The road to Volgograd. - L. : Pan books Ltd., 1966. - 171 p.
2020.04.014. СОКОЛОВА ЕВ. РЕЦЕНЗИЯ НА КНИГУ: ПОЭТЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ. ГЕРМАНИЯ, АВСТРО-ВЕНГРИЯ / сост., пер. с нем. А. Чёрного. - М. : Воймега ; Ростов-на-Дону : Prosodia, 2016. - 264 c.
Ключевые слова: немецкоязычная поэзия ХХ в.; экспрессионизм; война в литературе; военная лирика.
Представительная антология немецкоязычной поэзии в новых русских переводах, составленная поэтом-переводчиком и германистом из Ростова-на-Дону Антоном Чёрным, объединяет стихи 34 немецкоязычных поэтов, творчески активных в годы Первой мировой войны. По актуальности выбранной темы, охвату материала, уровню его осмысления и способам подачи (включая качество поэтических переводов, а также подбор иллюстраций) книга оказывается событием - и не только для германистов и любителей поэзии, но для всех, кто интересуется историей, в особенности с точки зрения взаимосвязей содержаний «коллективного бессознательного», из которых «растут стихи», и последующим ходом развития реальных событий.
В отличие от составленной 100 лет назад Куртом Пинтусом и охватывающей примерно тот же период знаменитой немецкой поэтической антологии «Сумерки человечества: Симфония новейшей поэзии»1, которая до сих пор остается каноническим собранием лирики немецкого экспрессионизма (включая военную), - рецен-
1 Menschheitsdämmerung: Symphonie jüngster Dichtung / Hrsg. von Pintus K. -Berlin, 1920. - 344 S.
зируемая книга включает также немало авторов, весьма далеких от экспрессионизма: таких как Клабунд, Р.М. Рильке, Г. Гессе, С. Цвейг, Х. фон Хофмансталь, К. Краус и др. Вместе с тем поэты, отобранные в свое время К. Пинтусом, также основательно представлены в издании (Г. Гейм, Э.В. Лотц, Э. Штадлер, А. Эрен-штейн, Г. Тракль, Э. Толлер, А. Штрамм, В. Клемм и др.).
Вступительная статья А. Чёрного «Немецкий голос Великой войны» (с. 5-34) освещает политическую и поэтическую ситуации Первой мировой, сразу увязывая первую со второй: «...самые богатые, технически развитые, самые цивилизованные страны мира набросились друг на друга, и эта напряженная схватка была в той же мере и схваткой их богатейших культур» (с. 5).
Поэтический ландшафт тогдашней Германии, благодаря Курту Пинтусу знакомый нам как преимущественно экспрессионистский, на самом деле объединял самые разные направления и школы. Взрывной выход на сцену ниспровергателей устоев - поколения экспрессионистов: Георг Гейм (1887-1912), Георг Тракль (1887-1914), Альфред Эренштейн (1886-1950), Эрнст Вильгельм Лотц (1890-1914) и др. - наслоился на присутствие реалистов, к которым причислены Генрих Лерш (1889-1936) и Рихард Демель (1863-1920), и символистов, группировавшихся, главным образом, вокруг Стефана Георге (1868-1933). В Австрии в это время по-прежнему доминировал «великолепный модерн» - Р.М. Рильке (1875-1926), Г. фон Гофмансталь (1874-1929), С. Цвейг (18811942), - однако писали уже и «рабочий поэт» с патриотическим уклоном Альфонс Петцольд (1882-1937), и поэты еврейского происхождения от Эрнста Лиссауэра (1882-1937) до Теодора Крамера (1897-1958). Авангардные течения только начинают группироваться вокруг журналов - в частности, «Der Brenner», где публиковался Георг Тракль (1887-1914), чей первый сборник, «Стихотворения», был издан в 1913 г.
К началу второго десятилетия ХХ в. в воздухе сгущается предчувствие войны. Как отмечает А. Чёрный, «война появилась на страницах прессы чуть раньше, чем на полях сражений» (с. 6): с конца первого десятилетия ХХ в. буквально «висела в воздухе»1,
1 Lyrik des Expressionismus / Hrsg. von Vietta S. - München ; Tübingen, 1976. -
S. 117. Цитируется введение С. Вьетты к четвертой главе его антологии экспрессионистской лирики.
проявившись и одновременно обострившись в двух марокканских кризисах.
Первый из них (Танжерский) продолжался с марта 1905 по май 1906 г., второй (Агадирский) - с июня по октябрь 1911 г. Оба обнажили конфликт между Францией и Германией по поводу разделения сфер влияния в Африке и контроля над султанатом Марокко. На пике Агадирского кризиса столкновение интересов Германии и Франции в Северной Африке привело к тому, что в ответ на вход французских войск в Фес и Рабат (культурную и административную столицы Марокко) германское правительство с целью припугнуть французов направило в Агадир канонерское судно «Пантера» в сопровождении легкого крейсера «Берлин», положив начало так называемой «дипломатии канонерок» - военной политике, основанной на демонстрации военно-морской мощи потенциальному противнику. Закономерным следствием стало начало гонки вооружений всеми великими европейскими державами, которую вскоре возглавила Германия.
Цитируя М. Волошина, А. Чёрный характеризует тогдашний настрой французов как «молчаливую решимость и готовность» (с. 7). А наиболее известным поэтическим сгущением соответствующих настроений в Германии остается стихотворение Георга Гейма «Война I» (1911), в свое время включенное также в «Сумерки человечества» К. Пинтуса, где открывает тему войны.
В переводе А. Чёрного на русский язык это стихотворение и в представленной антологии вновь рождает впечатляющий образ наводящего ужас сверхъестественного колосса: Пробудился ныне тот, кто долго спал, Пробудился и покинул свой подвал. Он стоит чужой, огромный вдалеке И Луну сжимает в черном кулаке. Опускаются на город с высоты Покрывала небывалой темноты, И базары застывают, словно лед. Тишина. А что случилось? Кто поймет?.. (с. 40) -который равнодушно и планомерно выжигает все вокруг: Он в ночи огни пускает по полям, И летят они, подобны диким псам. Чёрный мир восходит, темноту струя, И вулканами горят его края... (с. 40) -
пробуждая посеянные мировыми религиями ожидания Страшного суда, «огненного крещения»: в их контексте всепожирающему огню надлежит освободить землю от всего прогнившего и ложного. Однако
Тонут улицы в желтеющем дыму, Низвергаясь в преисподнюю, во тьму. И стоит над пепелищами руин, Трижды факелом вращая, он один Средь растерзанных грозою облаков, В мертвой темени безжизненных песков. Иссушен в ночи пожарами простор, Ниспадает на Гоморру вар и мор (с. 41). Образ пробудившегося чудовища, подчеркивает А. Чёрный, проявится позднее у многих поэтов в попытках осмыслить войну «как нечто потустороннее, неконтролируемое, как "древний ужас"» (с. 41). В рецензируемой антологии это Ваал в стихотворении «Бог города» того же Г. Гейма (с. 44), Конь Блед из стихотворения «Мировая война. Май 1914» Э. Штайгера (с. 80), «мрачный паромщик без имени и облика» К. Клуге (с. 141), «пламенеющий Бог» или «Бой-Бог» Р.М. Рильке (с. 172), Полифем из одноименного стихотворения С. Цвейга (с. 234) и др. Однако миф - не только ключ к осмыслению чудовищных глубин пробудившегося бессознательного, миф, сказка - еще и способ от него спрятаться, нырнув головой в песок, как в «Окопном чтиве» соединившего в своем творчестве «темы гуманизма, социализма и глубокой религиозности» (с. 134) Альфонса Петцольда (1882-1923): «Пришлите мне братьев Гримм!.. / Братья Гримм! Умягчая сердца, / Лица с небритыми бородами, / Сказки уносят лесами, садами / В дальнее милое детство бойца» (с. 139).
Наряду с апокалиптическими настроениями составитель антологии подчеркивает едва ли не всеобщее воодушевление, с которым немцы ощущали приближение войны. Дух времени, достигший кульминации в августе 1914 г., распространялся тогда писателями и поэтами всех мастей - самых разных поколений и эстетических установок: в войне они видели необходимое лекарство для «прогнившего» человечества. Дух этот в разной степени проявился тогда у многих, включая авторов антологии: от яростного антисемита и патриота Макса Бевера (с. 112-115), писавшего
в духе агитпропа, до «самого немецкого из всех еврейских поэтов» (с. 123) Эрнста Лиссауэра (1882-1937), прославившегося в 1914 г. своим «Гимном ненависти к Англии» (с. 124-125), о котором впоследствии сожалел; от погибшего уже 25 сентября 1914 г. Эрнста Вильгельма Лотца (1890-1914), так и не успевшего освободиться от юношеской «романтики войны» («Мы ждем вещей, что будут бесподобны. / Мы молоды. Нас увлекает путь. / Мы еле тлеем. -Но пылать способны. / Мы ищем ветра, чтоб себя раздуть», с. 49), до Вальтера Флекса (1887-1917), до войны бывшего домашним учителем в семье покойного канцлера Бисмарка, чье стихотворение «Дикие гуси в ночь спешат.» (с. 83) в качестве маршевой песни в последующие десятилетия использовали все: «католические союзы, полки СС, социалистические "Соколы", а позднее бундесвер и австрийский бундесхеер» (с. 82).
Об этом «духе времени» в стихотворении «Слова» писал и уроженец Эльзаса (спорной для Германии и Франции территории) Эрнст Штадлер (1883-1914), которого Г. Гессе причислял к «цвету европейского духа» (цит. по: с. 51), - правда, в «зеркальной перспективе»:
Нам произносили слова, сложенные из чистой прелести, предощущений и трепетных упований. Мы брали их бережно в руки, словно заморские цветы, любуясь ими тайком в детском самообмане. Они обещали нам бури и приключения, верные клятвы, опасности и порывы. (с. 54). Этот талантливый поэт-экспрессионист, один из основателей журнала «Дер Штюрмер», погиб при разрыве гранаты уже в октябре 1914 г. под Ипром.
Поддавшись этому духу, даже прославленный гуманист-интеллектуал, один из «духовных отцов» движения «Нью-Эйдж» в США во второй половине ХХ в. Герман Гессе (1877-1962) в 1914 г. предпринял попытку записаться добровольцем, чтобы воевать за Германию (хотя к тому времени был уже подданным Швейцарии, да и не особенно молодым), и написал стихотворение «Поэт - воинам» (с. 206). И хотя вскоре Гессе выступил в прессе с письмом, осуждающим национализм и шовинизм, за которое подвергся настоящей травле со стороны соотечественников (с. 205), первоначального своего (очень недолгого) энтузиазма по поводу
войны сам он никогда впоследствии не забывал и не отрицал, а старался извлечь из него уроки.
Томас Манн, поначалу также не ставший исключением, резюмировал тогда массовые ожидания образованного слоя Германии от грядущей войны в эссе «Мысли во время войны» («Gedanken im Krieg»), написанном вскоре после ее начала и опубликованном впервые в журнале «Нойе Рундшау» в ноябре 1914 г.: «Война! Очищение, освобождение, вот что мы предчувствовали, огромные надежды. Об этом, только об этом писали поэты <...> Война как таковая вдохновляла поэтов - как наказание, кара, как нравственная необходимость. Имело место неслыханное, мощнейшее, идеалистическое объединение нации в готовности к этому сложному испытанию - в радикальной решимости, какой история народов, возможно, не знала до этих пор»1.
«Будущее торжество победоносной немецкой культуры готовилось заранее» (с. 9): Императорская библиотека Страсбурга, за ней - Берлинская библиотека, Биржевой союз немецких книготорговцев - уже в августе-сентябре 1914 г. основывают свои «Военные коллекции», включая в них плакаты и листовки, возвещавшие о начале войны, сборники военной поэзии, фронтовые газеты и бюллетени. И уже в конце 1915 г. Лейпцигский книготорговый дом Хинрихса выпустил объемный указатель текущей военной литературы в пяти частях, рассортированный по рубрикам2.
В Австро-Венгрии аналогичную работу вел императорский Военный архив, в отделе пропаганды которого в военное время служил отечеству по специальности цвет австрийской литературы: С. Цвейг, Р.М. Рильке, Г. ф. Гофмансталь. Литературная обработка фронтовых сводок, получившая в журналистской среде шутливое наименование «прическа под героя», пользовалась спросом, достигнув своего апогея в серии «Из мастерской войны», где война представлялась новой религией и священным зрелищем. Авторы героизирующих обработок сравнивались с древними бардами и скальдами, профессионально воспевавшими героев.
1 Mann T. Gedanken im Krieg // Mann T. Essays / Hrsg. von Kurzke H. -Frankfurn am Main, 1977. - Bd. 2 : Politische Reden und Schriften. - S. 27.
2 Die deutsche Kriegsliteratur / Hinrichs'schen Buchhandlung in Leipzig. -3. Aufl. - Leipzig, 1915-1916. - Hefte 1-5.
В Германии, пишет А. Чёрный, поиски объединяющих нацию смыслов заводят еще глубже в прошлое - к языческим предкам времен славного победителя римлян Арминия, которые у некоторых авторов (Рихард Демель, Макс Бевер) с успехом спорят за право на влияние с ветхозаветным Богом и «иноземным» Христом. Ожесточенной критике в СМИ подвергаются поэты, чья позиция может интерпретироваться как «недостаточно патриотическая», - помимо Германа Гессе, мишенью подобных нападок надолго стал классик немецкого символизма Стефан Георге (18681933): в особенности после публикации его поэмы «Война» (с. 181-186) отдельным изданием в 1917 г., где поэт, с одной стороны, связывает с войной обновление общества, пробуждение его природных, «звериных» сил, с другой - показывает ее опасным приступом массового безумия, участия в котором на пути личного самосовершенствования следует избегать.
После того как кровавое наступление на обоих фронтах осенью 1914 г. унесло многие сотни тысяч жизней немецких и австрийских солдат, настроения стали меняться: и если «общество еще не вполне осознало огромные потери, то солдатская масса откликнулась почти сразу» (с. 15). Изменился окопный фольклор. Популярность «Лили Марлен» Ганса Ляйпа (с. 37) и «Дикие гуси в ночь спешат...» Вальтера Флекса (с. 83) автор статьи объясняет точным попаданием этих текстов в эмоциональный настрой солдата - его чувство тотальной беспомощности перед окружающим безумием, окрашенное робкой надеждой на будущую встречу с любимой и общую победу. Вообще, то примечательное обстоятельство, что именно искусство авангарда (и, в частности, экспрессионизм) раньше других отозвалось на «жалобу простого солдата» (с. 16), кажется непосредственно связанным с возрастом этого поколения: большинство экспрессионистов были молоды, а потому в числе нижних чинов угодили в самое пекло, где быстро разобрались, что почем, при этом многие - Г. Тракль, Э.В. Лотц, Э. Штадлер, А. Штрамм и др. - очень скоро погибли. В свою очередь, гибель молодых и талантливых поэтов оказала некоторое отрезвляющее воздействие на культурную общественность тогдашней Германии.
Подлинная реальность фронтовой жизни нашла отражение в написанных «языком распада» фронтовых стихотворениях Авгу-
ста Штрамма (с. 157-163), в дневниковой поэзии Теодора Крамера (с. 58-76), интонационно перекликающейся с «Василием Тёркиным» А. Твардовского, в текстах вчерашнего студента Эрнста Толлера (с. 151-157), в стихотворениях из окопов Эдлефа Кёппена (с. 227-232), зарисовках Антона Шнака (с. 117-127) и др. Большинство таких «стихов с фронта» сразу публиковались - часто в авангардистских изданиях: «Дер Штурм», «Ди Акцион» и «Дас Трибунал» и др.
Иными словами, в немецком общественном сознании «параллельно возникают две различные поэзии, две мифологии смерти» (с. 23). В тылу прославляется воинская доблесть, а смерть за Отечество провозглашается единственной достойной судьбой; формируется «культ кровавой жертвы» (Blutopferkult): образ сознательного принесения в жертву соотечественников в самом расцвете лет на священном алтаре войны (как суровой богини) остается одним из центральных у патриотических стихотворцев, часто привлекающих игру слов «Blut» («кровь») и «Blüte» («цветение»). Однако чувства «уготованных в жертву» сильно отличаются от официальной версии: «...так рождается вторая мифология войны. Беспомощность, обезличенность, безымянность, страх и ужас всех оттенков и видов. порождает отношение к творящейся вокруг бойне как к почти живому существу» (с. 24). Божество (или демон) войны проснулось и действует во многих стихотворениях - это и названные выше проливающий огонь колосс из пророческой «Войны» Г. Гейма (1911), Полифем в одноименном стихотворении С. Цвейга, Бой-Бог у Р.М. Рильке, а еще Арес из «Бога войны» А. Эренштейна, «сердитый бог» Г. Тракля и К. Хейнике, «тибетский бог» М. Розенберга1.
Составитель антологии подчеркивает, что эти два направления военной поэзии так и остались впоследствии совершенно отдельными друг от друга. Патриотическое чтение позднее активно использовалось для воспитания молодежи в Третьем рейхе. А вот после его падения печатались уже исключительно тексты антивоенной направленности, и современные исследователи с некоторым удивлением обнаруживают, что, собственно, во время войны (осо-
1 Об этих и других «богах войны» в немецкой поэзии Первой мировой войны см.: Die Dichter und der Krieg. Deutsche Lyrik, 1914-1918 / Hrsg. von Anz Th., Vogl J. - München ; Wien, 1982. - S. 75-87.
бенно до 1916 г.) это был лишь «побочный мотив» на фоне всеобщего воодушевления (с. 32).
В целом рецензируемая антология впервые на русском языке достаточно широко представляет мозаику самых разных интонаций и голосов, звучавших в немецкой поэзии тех нескольких судьбоносных лет. И, прислушиваясь сегодня к этим голосам, «жалобным и воинственным, меланхоличным и злобным, искренним и продажным» (с. 33), отмечая, в какой степени привлекают нас, нынешних, их идеалы и насколько задевают страдания и проявления двойственности человеческой природы, мы обретаем возможность отыскать среди поэтически сгущенных ключевых образов эпохи «семена», из которых впоследствии выросли многие известные нам ныне сюжеты прошедшего столетия, - для того, чтобы, засеивая пашни нового времени, использовать уже «свежие», более перспективные семена.
2020.04.015. СОКОЛОВА ЕВ. ПИСАТЕЛЬ И ЛИТЕРАТУРОВЕД В.Г. ЗЕБАЛЬД (1944-2001) О ЛАУРЕАТЕ НОБЕЛЕВСКОЙ ПРЕМИИ ПО ЛИТЕРАТУРЕ ЗА 2019 г. ПЕТЕРЕ ХАНДКЕ. (Обзор).
Ключевые слова: немецкая литература ХХ-XXI вв.; австрийская лиетратура ХХ-ХХI вв.; «языковой скепсис»; «искаженная коммуникация»; Нобелевская премия по литературе; В.Г. Зебальд; П. Хандке.
Профессор кафедры истории европейской литературы Университета Восточной Англии в Норвиче, к концу 1990-х годов стремительно превратившийся в одного из наиболее влиятельных в современном мире немецкоязычных писателей, В.Г. Зебальд (1944-2001) в своей литературоведческой эссеистике несколько раз обращался к творчеству лауреата Нобелевской премии по литературе за 2019 г. австрийского писателя Петера Хандке (р. 1942).
Первым опытом стало опубликованное в журнале «Литература и критика» (Literatur und Kritik) за 1975 г. эссе о пьесе начинающего австрийского писателя «Каспар» (Kaspar, 1967). Впоследствии оно было включено в посмертное издание эссеистики В.Г. Зебальда «Campo Santo»1 под заглавием «Странность, интеграция, кризис: Пьеса Петера Хандке "Каспар"».
1 Sebald W.G. Campo Santo. - London, 2006. - 240 p.
