CC BY
57
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 2000, Экспресс-выпуск 117: 10-17
Рецензия на книгу
И.В.Карякина, С.В.Быстрых и Л.И.Коновалова "Орнитофауна Свердловской области"
В.К.Рябицев1^ В.А.Коровин2), М.Г.Головатин1^ Г.В.Бойко3), Г.Н.Бачурин4)
0 Институт экологии растений и животных Уральского отделения Российской Академии наук, ул. 8 марта, д. 202, Екатеринбург, 620144, Россия
2) Кафедра зоологии, Уральский государственный университет, ул. Ленина, д. 51, Екатеринбург, 620083, Россия
3) Орнитологическая лаборатория Бойко, а/я 54, Екатеринбург, 620137, Россия
4) Ирбитский лесхоз, ул. Мира, д. 56, г. Ирбит, Свердловская область, 623800, Россия.
Поступила в редакцию 18 октября 2000
Поскольку мы уже были знакомы с предыдущими монографиями И.В.Карякина (1998а, 19986, 1998в), читали отзывы о них (Шепель 1999; Морозов 2000 ) и даже участвовали в их написании (Шепель и др. 2000), то книгу о птицах Свердловской области уже ждали с интересом и настороженностью, заранее предполагая, что она может из себя представлять. И можно сказать, что в целом наши предположения оправдались.
Сразу обращает на себя внимание карта маршрутов экспедиций на стр. 9. Длина этих маршрутов превышает 12 тыс. км. Большая часть — это водные маршруты, пройденные сплавом по рекам. Реки на равнинной (большей) части области извилисты, их реальная протяжённость в 3-5 раз больше, чем изображено на мелкомасштабных картах. Если взять 3-кратную поправку на меандрирование, то получится, что только транзитные маршруты составили 36 тыс. км. За 10 лет авторы (3 рабочих группы) отработали в общей сложности 979 дней (табл. 1). Следовательно, они должны были проходить в день в среднем около 36 км. Пеших маршрутов очень немного (по горам), ими можно пренебречь. Однако, только для картирования мест гнездования оляпок (карта 18 на стр. 239) надо было пройти несколько тысяч километров по горной местности.
Больших рек в области нет, средних немного. Большинство — это малые реки с лесными завалами, к середине лета мелеющие и непроходимые даже для резиновых лодок. Зимой они замерзают. Для того, чтобы начать обследовать каждую из речек, надо было попасть в её верховья, т.е. требовалось несколько сотен забросок, большинство из них — в труднодоступные места, на вертолёте. Кто имеет опыт экспедиционных переездов и имел дело с авиацией, знает, что нередко значительная, если не подавляющая часть полевого сезона тратится на сидение в аэропортах или в конечных пунктах маршрутов в томительном ожидании свободного борта или лётной погоды. Мы в своих расчётах совсем не "отнимали" у авторов дней, которые они могли потратить на переезды и заброски, потерять из-за организационных неувязок с наемным транспортом: воз-
душным, водным или наземным,— либо пережидая в палатках плохую погоду, устраняя неисправности с лодками. Или были вынуждены сокращать рабочий день из-за гнуса, когда вокруг практически ничего не видно и не слышно за пеленой гудящих и мельтешащих насекомых. А без этого полевой работы не бывает. Так что в реальные "ходовые" дни нужно было проходить не по 36 км, а в 2-3 раза больше.
В общем, будь наши исследователи даже суперменами, они вряд ли могли за обозначенное время пройти все те маршруты, которыми так щедро разрисовал карту И.В.Карякин. Но если даже и могли, и прошли, то собственно на орнитологические исследования они времени иметь явно не могли — ни на радиальные маршруты, ни на площадные учёты, ни, тем более, на поиски гнёзд или выводков.
Если учесть, что гнездовое время — это в основном май, июнь и часть июля, то примерно половина поездок (табл. 1) была почти бесполезна для авифаунистического обследования. И каждый орнитолог знает, что нет такого времени в году, когда можно успешно проводить учёт и "ранних" (к примеру, сов, дятлов) и "поздних" птиц (пастушки, сверчки, камышовки...). И время токования, и сроки гнездования у разных видов разные. Любой разовый "проход" ущербен.
Однако, подсчитаем. В книге приведены данные по 15 тысячам гнёзд с кладками и подсчитано число птенцов в 37300 выводках. Т.е. за 415 рабочих дней в гнездовой сезон каждая группа проходила транзитным маршрутом (в основном по воде) упомянутые 36 км, и в тот же день эта группа находила 36 гнёзд с кладками, подсчитывала птенцов в 90 выводках (в т.ч. и в гнёздах). Причём каждое гнездо было описано в полевом дневнике (иначе откуда эти описания в книге?). Сколько времени надо тратить на обследование и описание гнёзд ежедневно, если учесть, что многие из них на деревьях, среди труднопроходимых болот и т.д.?.. А ещё были отлов паутинными сетями, фотографирование... Всё это тоже требует немалого времени. Была также оценка интенсивности пролёта через "учетные точки" — вовсе стационарная работа.
Авторы нашли 113 гнёзд большого кроншнепа, 52 гнезда среднего кроншнепа. Нашли 32 гнезда белой куропатки, обследовали 112 дупел седого дятла, встретили 16 выводков серой неясыти. А ведь все эти птицы — редкие и очень редкие в Свердловской области.
Авторы умудрились найти 22 гнезда гаршнепа! У нас в области это единично встречающийся вид. Столько гнёзд этого кулика не найдено за всю историю отечественной орнитологии. В.В.Леонович (пожалуй, самый большой знаток гаршнепа в России) говорил, что если он услышит токование гаршнепа, ему надо всего (!) несколько дней, чтобы найти гнездо. А ведь это он говорил о самых гаршнепиных местах!
Найдено также 25 гнёзд с кладками и 66 выводков синехвостки — тоже весьма сложно находимого вида.
Кто хоть немного работал в лесу, знает, как редко удаётся найти гнездо вальдшнепа, даже в тех местах, где он обычен. На счету самых опытных и везучих "лесных" орнитологов таких находок единицы, а то и ни одной. А вот И.В.Карякин и соавторы нашли 114 гнёзд вальдшнепа!
Самый большой специалист по пеночке-таловке С.В.Шутов при специальных исследованиях и изощрённых поисках за 9 лет нашел около 50 гнёзд с кладками, а авторы рецензируемой книги между делом, попутно, описали 99 гнёзд. И нашли 37 гнезд королька! Подобных примеров фантастической продуктивности в поисках гнёзд ещё множество.
Не менее любопытно обстоит дело с подсчётом птенцов в выводках. Авторы успешно считают птенцов даже у таких "птиц-невидимок", как погоныш (6 выводков), гаршнеп (14), обыкновенный сверчок (75), пятнистый сверчок (193), речной сверчок (150 выводков). Между тем, даже у таких относительно открыто держащихся птиц, как чибис, чтобы подсчитать птенцов в выводке, надо тихо просидеть с биноклем где-то в отдалении полчаса-час. Это значит, что И.В.Карякин не только не считал птенцов в выводках, но даже и не пытался. Он не знает, как искать гнёзда большинства из описанных им птиц. Иначе он не стал бы столь щедро наводнять свою книгу подобными "цифрами".
Очень короткий очерк о корольковой пеночке — концентрат неудачно придуманных "фактов": "17 мая 1994 г. одна особь в стайке из 36 та-ловок и 2 зарничек наблюдалась на оз. Толкорп (Пелымский водно-болотный комплекс)." (с. 279) Даже если кто-то видел такое необычное явление, как скопление (не стая!) пеночек, невероятно, чтобы он сумел точно подсчитать в этом шмыгающем в кустах скопище их точное число. Стай же именно таловок никто и никогда не видел, тем более — в конце миграционного пути. В пределы Урала и прилегающей части Западной Сибири таловки прилетают около начала июня, но никак не 17 мая. Наконец, на фотографии изображена не корольковая пеночка.
Еще о фотографиях. На с. 164 помещён фотоснимок "гнезда черноголового чекана с яйцом глухой кукушки". Действительно, в гнезде очень крупное яйцо с густым интенсивным опятнением. Очевидно, И.В. просто не знает, что у глухой кукушки яйца всегда имеют белый фон скорлупы (а не голубой, как в тексте Карякина), они отличаются от яиц обыкновенной кукушки размерами, формой, слабым крапом или полным его отсутствием, и паразитируют глухие кукушки на пеночках.
Вообще же, если говорить о фотографиях в книге, то большинство снимков сделано, конечно же, не в пределах Свердловской области. Но это, по сравнению с другими вольностями автора, — мелочи.
Как правило, даты и пункты, указанные в видовых очерках, совпадают с теми, что указаны во вводном разделе (в более ранних книгах И.В. Карякина такое совпадение встречается редко). Но для чёрного аиста сделано исключение: находки нескольких гнёзд (впервые в области!) указаны не там и не тогда, где и когда, судя по разделу "Методика...", работали авторы. Очевидно, что этих уникальных находок просто не было.
Надо сказать, никто из орнитологов не "открыл" в области столько новых видов, сколько авторы рецензируемой монографии. При этом бросается в глаза такая закономерность в их "открытиях". Если какой-либо вид был ранее встречен кем-то из орнитологов один или несколько раз, то у авторов он уже значится как регулярно залётный или даже уже гнездящийся. Исключений мало, среди них — авдотка, которая ранее попала
на Средний Урал явно случайно, и "находить" этих самых авдоток в большом числе авторы, очевидно, посчитали нелепым. Если какие-то сибирские виды хотя бы раз встречены в Европе, то они встречены и в Свердловской области Карякиным и соавторами. Здесь логика проста: мимо Урала в Европу не пролетишь!. В рецензируемом сочинении все виды на один-два порядка многочисленнее, чем считалось ранее. Хорошо видно, что И.В.Карякину очень хотелось показать свое превосходство во всём и над всеми его предшественниками.
Карты, приведённые в монографии, — хорошие документы для разоблачений. Например, И.В. "посадил" гнездо скопы в Висимский заповедник, прямо в устье р. Сулём, где много лет работает и просто ходит мимо Е.Г.Ларин, где нет даже сколько-нибудь существенного водного зеркала, а сама скопа всего несколько раз встречена за все годы. Самих же "карякинцев" в Висимском заповеднике вообще никто не видел. (Кстати, похожая история была с гнездом беркута в Башкирском заповеднике: И.В.Карякин (1998а) обозначил в своей сводке по Башкирии жилое гнездо именно там, где очень часто бывала и бывает, "не видя" гнезда, орнитолог заповедника З.Т.Багаутдинова. Правда, Зульфия Талга-товна встречалась с Игорем Вячеславовичем и его спутником, но общения, ответов на вопросы, обмена опытом и совместной экскурсии с ними не получилось, они были, как выразилась З.Т., "глухо закрытыми".)
Мы хорошо знаем, что в тех местах, где работают орнитологи, население, особенно охотники, егеря, лесники, как правило, замечают и долго помнят орнитологов из-за необычности их занятий: шастают везде с биноклями, лазят по гнёздам, ловят, стреляют, нанимают вертолёты. Но никто нигде в области не помнит авторов рецензируемой книги или просто кого-то похожего примерно в этих местах и в это время.
Есть несколько особенно важных узловых точек на карте исследований, миновать которые авторам было просто невозможно. Так, работая на Северном Урале, вряд ли возможно не остаться в памяти кого-то из жителей г. Ивделя. Как раз там живет с 1930-х годов один из старейших краеведов Урала, почётный член Уральского орнитологического общества О.В.Штраух. Там же, в заповеднике "Денежкин Камень", несколько лет проработал В.А.Сысоев. Там регулярно бывает и общается с охотниками Г.В.Бойко. В Ирбитском районе Г.Н.Бачурин знает практически всех охотников и других "лесных людей", он сам — и охотник, и работник лесного хозяйства. Но в памяти его знакомых обсуждаемые "орнитологи" не оставили никаких следов. Избороздив область густой сетью маршрутов, они ухитрялись оставаться невидимками.
Еще об Ирбитском районе, где Г.Н.Бачурин занимается орнитологией вот уже около 30 лет. Отметим несколько странных вещей. И.В. и К° нашли под Ирбитом гнездящейся садовую овсянку, которая там даже не встречена, обозначили никогда не существовавшее гнездо беркута на р. Нице. Но не нашли там бородатых неясытей, которых Г.Н.Бачурин "развёл" там в большом числе, специально сооружая для них гнездовые платформы. Большинство сроков фенологических явлений (сроки прилёта, размножения и т.п.), указанных авторами, сильно "сдвинуты" против
обычных для этого района. Это относится к данным по любому району. В Красноуфимске живет один из старейшин любительской орнитологии на Урале Л.С.Зеленцов. Он, пожалуй, мог бы пропустить какую-нибудь пеночку или камышевку в окрестных угодьях, но не заметить гнездящихся у вокзала в течение 6 лет кольчатых горлиц — нет, не мог.
Мы рассмотрели лишь ничтожную часть из приведённых в книге данных. Для полного обзора странностей и явной "липы" понадобилось бы писать многотомную рецензию. Вообще-то, и так большую часть работы мы проделали зря. Достаточно прочитать только некоторые видовые очерки (например, про гаршнепа или корольковую пеночку), чтобы понять, что вся книга, мягко говоря, придумана. Таких "индикаторных" мест в книге немало, и именно по ним многие наши коллеги сразу поняли, что это за книга.
Очевидно, что и авторы книги, очень деликатно выражаясь, люди нечистоплотные. Главный автор, И.В.Карякин, старательно создает в орнитологической среде впечатление о себе как о чрезвычайно, неповторимо, уникально гениальном и невероятно работоспособном орнитологе, который за несколько лет смог сделать больше, чем все уральские и приезжающие на Урал орнитологи до него за всю историю орнитологии. И ведь многие искренне поверили. Иначе не было бы столько, извините, облапошенных "добрых дядей" из различных комитетов и фондов, которые так успешно "доит" И.В.Карякин. "Окучивать фонды" — это его термин. Он умеет показать себя, расположить к себе, хорошо держится на трибуне и в частном разговоре. "Умением нравиться" И.В. владеет великолепно. Пожалуй, именно здесь проявляется его главный талант. Даже некоторые опытнейшие полевые орнитологи поверили ему, поддерживали, подписывали доброжелательные рецензии на явную "липу", старательно не замечая тревожного набата А.И.Шепеля, который давно понял суть и стратегию "исследований" своего прыткого земляка.
А кто же соавторы? Почему их никто из коллег не знает и не видел? Ведь они работали не менее продуктивно, чем сам И.В., значит, они не менее талантливы, усердны, невероятно выносливы физически. Видимо, они столь скромны и самоотверженны, что только собирали материал и отдавали его в копилку И.В.Карякина. Как пишет И.В. в монографиях по хищным птицам и по Челябинской области, C.B. Быстрых, собравший основную массу материала по северу и вообще по Свердловской области (табл. 1), погиб в автокатастрофе 30 сентября 1997 г. во время экспедиции по озёрам степного Зауралья. В той же катастрофе погиб А.А.Козлов, соавтор Карякина по книге "Предварительный кадастр птиц Челябинской области" (1999). Увы, теперь у этих коллег не спросишь, как конкретно они, а не И.В., собирали материал.
Мы пытались найти единственного оставшегося в живых соавтора Карякина — Л.И. Коновалова, чтобы поговорить с ним. Но безуспешно. Найти его нам не удалось. Зато очень продуктивными были наши беседы с самим И.В.Карякиным. Так, выяснилось, что Л.И.Коновалов уехал в Израиль, и потому встретиться с ним не просто. К тому же Коновалов, как заметил И.В., "серьёзный орнитолог", он не захочет встречаться с
какими-то там уральскими орнитологами и доказывать им свою правоту. Да, ещё И.В. сказал, что Коновалов уехал не один, а вместе со своим эрдельтерьером. Оказывается, именно этот специально обученный пёс нашёл основную массу гнёзд, фигурирующих в книге. Оставим без комментариев принципиальную возможность существования такой собаки, заметим, что не совсем охотничьей породы. Но даже если это правда, как мог помочь эрдельтерьер в поисках нескольких тысяч гнёзд на деревьях, в дуплах? Как успевал один пёс в течение одного сезона работать не только с хозяином, но и C.B.Быстрых, притом в весьма удаленных районах, на севере области? И почему в методическом разделе ни слова не сказано об этой собаке, столь сказочно продуктивной?
Отсутствие доступных для общения соавторов И.В. Карякина неизбежно наводит на вопрос: а существовали ли реально эти соратники, или они придуманы, чтобы объём представленного в книгах материала не казался столь уж неправдоподобным? Или же И.В. специально прячет этих людей, чтобы никто не выведал у них чего-то разоблачающего?
Надо сказать, в беседах довольно часто на один и тот же вопрос И.В. в разное время отвечает совершенно по-разному. Кто хоть немного знаком с детективной литературой, помнит, что повторение вопросов — один из принципов детекции лжи. Тут наш герой классически "сыпался". Для уральцев, которые слышали публичные доклады И.В.Карякина и беседовали с ним, было очень заметно, что многие ударения в названиях местных городов, рек и озёр он ставит неверно, даже в таком ключевом слове, как Тавда. Он повторяет заученные названия из топографических карт, но совсем не знает местности, где он якобы бывал, не видел самых запоминающихся ориентиров, не помнит самых примечательных мест.
Однако, что же мы всё о плохом? Есть ли хоть что-то хорошее в стиле работы, в подходах И.В.Карякина? Есть. Но как раз это рациональное зерно И.В. в своих работах старательно маскирует. А это — картографический анализ, позволяющий по наличию тех или иных местообитаний прогнозировать гнездование многих видов. На современном этапе этот анализ наиболее быстро и весьма детально можно проводить с помощью компьютеризованных географических информационных систем (ГИС). Полученные прогнозы можно использовать при проведении фаунистиче-ских исследований. Вообще-то, выезжая в поле, фаунист уже заранее более или менее точно знает, каких птиц он найдет — исходя из характера местности и предварительного знакомства с литературой, с ареалами. Используя ГИС, можно существенно уточнить прогнозы, вплоть до ожидания гнезда конкретного вида в конкретном месте. К сожалению, И.В. избавил себя от большей части работы на местности и выдал, за небольшими исключениями, результаты компьютерного анализа за полевые материалы. Реальные данные полевого орнитолога И.В.Карякина и его соратников безнадежно утонули в море виртуальной реальности.
Итак, большинству коллег уже совершенно ясно, что книги И.В.Карякина не могут не быть по большей части выдумкой, ложью, подлогом, подтасовкой. В истории отечественной орнитологии (да и мировой, видимо, тоже) ещё никогда не было столь масштабной, многотомной лжи.
Да и сам И.В. должен уже понимать, что явно переборщил со своими фантазиями. Пора раскрываться и каяться. В ситуации, в которую сам себя поставил И.В.Карякин, это может дать крохотный шанс на то, что ему кто-то снова сможет поверить. Честно говоря, таких, видимо, уже будет немного. И.В.Карякин вломился в орнитологическую науку стремительно и бурно. Он вероломно, беспардонно и цинично попрал нравственные устои науки. Он сам себе выдал "волчий билет". Но он пока и не думает каяться. Напротив, он уверен в своей правоте, точнее, настырно и агрессивно демонстрирует это.
У учёных есть свой неписаный кодекс чести, и важнейший пункт в нём — "Не лги!". Ложь в подавляющем большинстве случаев рано или поздно обнаруживается. И орнитологическая среда отдаляет от себя лгуна на дистанцию, примерно соответствующую масштабам лжи, а чаще — на гораздо большую, с запасом. В такой ситуации формальный статус автора: его образование, ученая степень, должность и прочее,— не играет решительно никакой роли. И потому мы умышленно не касаемся здесь таких тем, как образование и другие анкетные данные И.В.Карякина.
Пример молодого супермена, в какой бы области деятельности он себя ни проявил, всегда заразителен. И.В.Карякин в свои 26 лет — автор пяти объёмистых монографий. Он умеет добывать деньги на орнитологии, чтобы ею заниматься и чтобы снова делать на ней деньги. Для тщеславных, не имеющих иммунитета ко лжи и стяжательству юношей феномен Карякина — завидный пример. Мы видели, что у Карякина есть идейные последователи. Практически все они — не орнитологи, а так называемые "зелёные", и потому могут ошибаться в собственно орнитологических вещах, слепо веря своему лидеру. Возможно, кто-то из соратников просто хочет на этом сотрудничестве заработать. А кто-то, возможно, даже искренне верит, что их кумир — непризнанный гений, которого старательно топчут "отжившие свой век бездарные орнитологические зубры, которым за 40" (Так выразился в ответе на рецензию А.И.Шепеля (1999) в электронном послании редактору сборника В.К.Рябицеву молодой почитатель нашего героя, назвавшийся Андреем Глотовым.) Очень не хочется, чтобы в нашей симпатичной орнитологической среде появлялись новые "молодые дарования", подобные И.В. Карякину. С нас достаточно и этого позора.
Литература
Карякин И.В. 1998а. Конспект фауны птиц республики Башкортостан. Пермь: 1-253.
Карякин И.В. 19986. Конспект фауны птиц Пермской области. Пермь: 1-261. Карякин И.В. 1998в. Пернатые хищники Уральского региона. Пермь: 1-483. Карякин И.В., Быстрых C.B., Коновалов Л.И. 1999. Орнитофауна Свердловской
области. Новосибирск: 1-391. Карякин И.В., Козлов A.A. 1999. Предварительный кадастр птиц Челябинской
области. Новосибирск: 1-421. Морозов В.В. 2000. Рецензия на книгу И.В.Карякина "Конспект фауны птиц республики Башкортостан" // Рус. орнитол. журн. Экспресс-вып. 98: 17-23.
Шепель А.И. 1999. Рецензия. И.В.Карякин. Конспект фауны птиц Пермской области. Пермь: Изд-во ЦПИ СОЖУр, 1998 Ц Материалы к распространению птиц на Урале, в Приуралъе и Западной Сибири. Екатеринбург: 199-206. Шепель А.И., Коровин В.А., Рябицев В.К., Шураков А.И., Давыгора A.B., Захаров В.Д. 2000. Рецензия. Карякин И.В. Пернатые хищники Уральского региона. Соколообразные (Falconiformes), Совообразные (Strigiformes). Пермь: Центр полевых исследований Союза охраны животных Урала / Социально-экологический союз. 1998. 483 с.// Орнитология 29 (в печати).
Ю С&
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 2000, Экспресс-выпуск 117: 17-26
Ревизия трясогузковых Motacillidae авифауны России
Н.Н.Балацкий
Новосибирский областной краеведческий музей, Новосибирск, 630004, Россия Поступила в редакцию 22 февраля 1999
Россию и сопредельные государства населяют около 30 видов Motacillidae (Дементьев 1937; Гладков 1954; Портенко 1960; Нейфельдт 1960; Гаврилов 1970; Степанян 1978, 1983, 1990). В системе птиц трясогузковые размещены в подсемействах коньков Anthinae и трясогузок Motacillinae. Однако сведение всех видов лишь в рода Anthus и Motacilla видится необоснованным, так как прижизненные признаки многих видов из них неадекватны признакам типовых видов очерченных родов.
Ниже проведена таксономическая ревизия трясогузковых птиц на основе прижизненных признаков (Нейфельдт 1970, 1972; Балацкий 1995) с использованием выше перечисленной литературы в отношении морфологии и ареалов птиц этой группы. Автор искренне благодарен коллегам-орнитологам В.К.Рябицеву и В.С.Жукову за предоставленные сведения по биологии коньков севера Западной Сибири.
Семейство Motacillidae
Диагноз. Птицы мелких размеров, стройного удлинённого телосложения. Клюв шиловидный, тонкий, умеренной длины, прямой. Ноздри овальные, открытые, над ними нависают перепончатые крышечки. В углах рта небольшие щетинки. Крыло длинное, двухвершинное, первостепенных маховых 10, но 1-е сильно редуцировано. Внешнюю вершину образуют 2-е и 3-е первостепенные маховые, а внутреннюю — 1-е т.н. третьестепенное маховое перо. Хвост длиннее или несколько короче крыла, состоит из 12 рулевых перьев. Рулевые остроконечные, крайние несколько укорочены и имеют широкие белые поля-клинья на опахалах. Ноги тонкие, умеренной длины, плюсна покрыта щитками. Коготь зад-
