CC BY
104
Рецензии
УДК 347.4
РЕЦЕНЗИЯ НА КН.:
РОВНЫЙ В. В. ЗАДАТОК: ТЕОРЕТИЧЕСКИЙ ОЧЕРК /
В. В. РОВНЫЙ. - ИРКУТСК : ИЗД-ВО ИГУ, 2012. - 82 С.
© Безик К. С., 2013
Представлена рецензия на новую монографию профессора В. В. Ровного. Рецензируемая книга содержит некоторые очень важные положения о сущности задатка. Согласно монографии соглашение о задатке следует рассматривать как консенсуальный договор. Однако основные функции задатка могут быть реализованы, только если задаток выдан. Из этих утверждений вытекает множество очень важных последствий, которые исследуются автором. В рецензии отмечаются основные особенности данного исследования. Общий вывод рецензии положительный.
Ключевые слова: задаток; консенсуальный договор; встречное исполнение обязательств; обеспечение исполнения обязательств; отступное.
Гражданское право — одна из наиболее разработанных правовых отраслей. Многообразие хозяйственных связей, обилие самых разных экономических отношений требуют создания большого количества гражданско-правовых норм. Однако, несмотря на это, далеко не всегда правовое регулирование востребованных в жизни отношений является достаточным. Это вызывает проблемы на практике, решить которые оказывается очень сложно. Достаточно частые изменения действующего законодательства не всегда помогают в достижении данной цели, поскольку во многих случаях они обусловлены политическими мотивами и не имеют научной основы. В связи с этим принципиально важным представляется глубокое научное исследование недостаточно разработанных гражданско-правовых институтов.
К числу таких институтов можно отнести задаток. Общие нормы о задатке содержатся всего в двух статьях Гражданского кодекса РФ (далее — ГК РФ) — 380 и 381. Вместе с тем проблем, возникающих при применении данной конструкции, очень много. В связи с этим нельзя не отметить актуальность и важность изданной в 2012 г. монографии профессора В. В. Ровного «Задаток: теоретический очерк».
Рецензируемая работа освещает заявленную тему во всех возможных аспектах: историческом, сравнительно-правовом, с позиций правоприменительной практики,
действующего законодательства и доктрины гражданского права. Исследование конструкции задатка, осуществленное автором, представляется очень скрупулезной, титанической работой. Достаточно сказать, что автором обобщено большое число мнений, высказанных в отношении задатка в изданиях, посвященных гораздо более общим вопросам. Несомненно, что подобная аналитическая работа требует значительных усилий, а также высокого уровня эрудиции. В то же время описание конструкции задатка составляет лишь основу для дальнейшего проведения автором глубокого научного исследования соответствующих правоотношений. При этом автор сосредоточивает особое внимание на функциях задатка, следуя от общего к частному.
Сопоставление выполняемых задатком функций и иных присущих ему особенностей позволяет провести убедительное отграничение рассматриваемого в монографии явления от иных способов обеспечения исполнения обязательств (с. 15—18 работы).
Значительное внимание автора сосредоточено на соглашении о задатке, всесторонний анализ которого представлен в наиболее крупном третьем параграфе работы. При этом, говоря об акцессорности соглашения о задатке, автор устанавливает характер связей между ним и основным договором. В связи с этим представляет интерес сделанный автором вывод о том, что при недействительности основного дого-
вора требование о возврате задатка может опираться как на правила о кондикции, так и на нормы о реституции (с. 27 работы). Фактически здесь приводится пример конкуренции исков, о допустимости которой в условиях современной рыночной экономики профессор В. В. Ровный неоднократно писал ранее [1].
Далее на с. 27—29 монографии убедительно доказывается, что договор о задатке всегда является консенсуальным. Данное положение представляется принципиально важным. В частности, благодаря ему автор в дальнейшем делает вывод о возможности выдачи задатка по частям (с. 40 работы). Консенсуальная модель задатка позволяет избежать многих теоретических и практических проблем. Так, если бы соглашение о задатке являлось реальным договором, то оно могло бы считаться заключенным, только если передана вся сумма задатка. До тех пор, пока сумма не была бы передана в полном размере, о задатке в принципе нельзя было бы говорить. Это могло бы привести к несправедливому результату, при котором недобросовестный задаткода-тель, неполностью выплативший сумму задатка, мог бы ссылаться на отсутствие задатка как такового. В итоге добросовестный задаткополучатель лишался бы средства обеспечения исполнения обязательства должника. Консенсуальная модель соглашения о задатке означает, что даже в условиях неполной выплаты суммы задатка задаток уже существует и обеспечивает исполнение обязательства.
Однако консенсуальная модель задатка порождает другой вопрос: можно ли в случае неисполнения обязательства, за которое отвечает задаткополучатель, требовать от него уплаты двукратного размера всей оговоренной суммы задатка, если реально была передана только его часть? На данный вопрос следует дать отрицательный ответ, руководствуясь положениями с. 42 и 56 рецензируемой работы, где обосновывается, что обеспечительная функция задатка возникает только с момента его выдачи. Соответственно, в рассматриваемом примере размер обеспечения будет неполным по сравнению с соглашением о задатке, и обеспечительную функцию будет выполнять только фактически выплаченная часть суммы задатка. Именно двойной размер этой суммы вправе будет взыскать потерпевший задаткодатель.
Из вывода о консенсуальности соглашения о задатке логически вытекает еще один вопрос — может ли задаткополучатель истребовать невыплаченный задаток? На с. 28 рецензируемой работы говорится о том, что по договору о задатке задаткопо-лучатель вправе требовать выдачи суммы задатка. Упоминание об этом содержится также на с. 34. Здесь автор указывает, что задаток может обеспечивать заключение основного договора, «если основной договор подчинен реальной модели, причем необходимой для его заключения передачей имущества является выдача денежной суммы (которую, опираясь на договор о задатке, можно потребовать)». В отношении приведенных положений можно сделать следующие критические замечания.
Во-первых, необходимо отметить, что конструкция задатка рассчитана на обеспечение исполнения взаимного договора. Несмотря на то, что в законе об этом прямо не сказано, очень сложно представить ситуацию, при которой кредитор в одностороннем обязательстве требует предоставления задатка (например, достаточно абсурдно будет выглядеть требование предоставить задаток, адресованное дарителю одаряемым). Думается, что односторонние обязательства не нуждаются в подобном обеспечении.
Во-вторых, задаток идет в счет причитающихся по договору платежей, и его предоставление всегда предшествует исполнению контрагентом по договору своего обязательства. Не случайно в законе прямо сказано, что задаток выдается в доказательство заключения договора (п. 1 ст. 380 ГК РФ). Очевидно, что если бы договор к моменту выдачи задатка уже исполнялся, его доказательственная функция не имела бы смысла.
Из двух предыдущих абзацев можно сделать следующий вывод: исполнение обязательства задаткополучателя по основному договору является встречным по отношению к исполнению обязательства задаткодателя предоставить задаток. Исполнение обязательства задаткополучате-ля по основному договору обусловлено исполнением задаткодателем обязательства по предоставлению задатка, что полностью соответствует определению встречного исполнения обязательств, содержащемуся в п. 1 ст. 328 ГК РФ. Данному выводу не препятствует утверждение о том, что договор о задатке не является синаллагматиче-
ским (с. 33 рецензируемой работы),
поскольку данное утверждение касается соотношения только «внутренних» прав и обязанностей сторон рассматриваемого договора. Однако наличие у задатка платежной функции, а также акцессорность соглашения о задатке не позволяют рассматривать данный договор изолированно, в отрыве от основного договора.
В сделанном выше выводе о встречном характере исполнения обязательств проявляется сходство задатка и аванса. Аванс также всегда предоставляется до исполнения обязательства контрагентом. Именно вследствие данного сходства, в том числе, и возникает вопрос об отграничении задатка и аванса. В связи с этим представляется важным изложить сформировавшийся в судебной практике подход к вопросу о возможности истребования аванса и предварительной оплаты.
С. В. Сарбаш отмечает следующее: «Судебно-арбитражная практика, как правило, исходит из недопустимости взыскания предоплаты» [2]. При этом С. В. Сар-баш ссылается на два судебных акта, положения одного из которых целесообразно процитировать: «Неисполнение покупателем обязанности предварительной оплаты товара не является основанием для взыскания аванса в судебном порядке. В случае нарушения покупателем требований п. 2 ст. 487 ГК РФ сторона, на которой лежит встречное исполнение, в силу ст. 328 ГК РФ вправе приостановить исполнение своего обязательства либо отказаться от его исполнения и потребовать возмещения убытков. При изложенных обстоятельствах оснований для взыскания с ответчика суммы невнесенного аванса у суда не имелось» [3]. Итак, суды отказывают в исках о взыскании предварительной оплаты или аванса, мотивируя свои решения тем, что в ст. 328 ГК РФ не говорится о праве стороны потребовать исполнения обязательства, которое обусловливает исполнение ее собственного обязательства. Справедливости ради надо отметить, что такое обоснование небезупречно, так как ст. 328 ГК РФ не запрещает требовать исполнения обязательства в натуре. В то же время в ГК РФ достаточно норм, прямо допускающих такое требование (например, абз. 7 ст. 12, ст. 309, п. 3 ст. 486 ГК РФ). Однако приведенное толкование, по всей видимости, направлено на обеспечение справедливости:
пока ты сам ничего не сделал, ты не можешь требовать чего-либо от контрагента. Также этот подход практики направлен на недопущение злоупотреблений. С. В. Сарбаш в процитированной выше работе описывает пример, когда конкурсный управляющий организации-продавца требовал предоставления от покупателя предварительной оплаты. Если бы данный иск был удовлетворен, «покупатель при взыскании с него принудительно предварительной оплаты стал бы контрагентом несостоятельного лица, реальность получения от которого надлежащего встречного предоставления достаточно низка» [4].
Думается, что не случайно данный подход правоприменительной практики предлагается закрепить в законодательстве. Так, Проект изменений в ГК РФ № 475З8-6 [5] в редакции, принятой Государственной Думой в первом чтении, предполагает дополнить ст. З28 ГК РФ пунктом З следующего содержания: «Ни одна из сторон обязательства, по условиям которого предусмотрено встречное исполнение, не вправе требовать по суду исполнения, не предоставив причитающегося с нее по обязательству другой стороне».
В связи с изложенным крайне маловероятно, что правоприменительные органы изменят подход, выработанный для взыскания аванса, при рассмотрении вопроса о взыскании задатка. Поэтому, видимо, задат-кополучатель не вправе принудительно истребовать задаток у задаткодателя.
В то же время обязательство по предоставлению задатка существует и имеет определенный смысл. Данное обязательство закрепляет кредиторскую обязанность задаткополуча-теля принять задаток. Задаткополучатель не может отказаться принять сумму задатка, хотя и не вправе истребовать ее в принудительном порядке.
Стоит отметить, что в свете изложенного обязательство по предоставлению задатка следует отличать от обязательства задаткополучателя выплатить задаток в двойном размере. Первое из названных обязательств возникает с момента заключения соглашения о задатке. Второе обязательство возникает позже, на основе фактического состава. Данный фактический состав включает в себя следующие юридические факты: во-первых, заключение
соглашения о задатке; во-вторых, выдачу задатка; и, наконец, в-третьих, неисполне-
ние основного договора по обстоятельствам, за которые задаткополучатель отвечает. В связи с тем, что необходимым основанием для возникновения обязательства по выплате задатка в двойном размере является правонарушение, данное обязательство необходимо считать охранительным, в то время как обязательство по предоставлению задатка является регулятивным.
Наконец, с учетом изложенного выше о невозможности принудительного истребования задатка, обязательство по предоставлению задатка можно считать натуральным, т. е. не подлежащим судебной защите.
Приведенные положения, как представляется, позволяют скорректировать сформулированную В. В. Ровным консенсуальную модель задатка без ущерба основным преимуществам данной модели.
Возвращаясь к анализу рецензируемой монографии, необходимо коротко указать на еще не упомянутые ее достоинства и недостатки.
К числу бесспорных достоинств работы следует отнести развернутую критику автором ряда теоретических положений, высказанных в доктрине. В частности, стоит отметить критику положений о соотношении обеспечительной и платежной функций задатка (с. 43—44 работы).
В работе очень убедительно обосновывается недопустимость формулировки в договоре конструкции «альтернативного задатка» (о котором иногда говорят, проводя аналогию с альтернативной неустойкой — см. с. 49 работы).
«Фирменным почерком» автора является тончайший анализ отдельных положений, требующий высочайшего уровня абстракции. Примером такого анализа является рассмотрение влияния вины кредитора на размер ответственности неисправной стороны соглашения о задатке (см. с. 49—51 работы).
Нельзя не отметить предпринимаемую автором в параграфе 5.2 работы попытку обоснования допустимости применения санкций в виде потери задатка или возврата задатка в двойном размере в случае ненадлежащего исполнения основного обязательства одной из сторон. В п. 2 ст. 381 ГК РФ говорится о «неисполнении договора» как основании для применения соответствующих санкций. Однако отождествление этого основания с только лишь полным неисполнением основного обязательства представляется неверным. В таком случае
задаткодатель никогда не будет лишаться задатка, поскольку само предоставление задатка — это уже начало исполнения обязательства по основному договору, а значит, «не исполнить договор» он уже в принципе не может. Таким образом, «неисполнение договора» здесь следует понимать расширительно. В рецензируемой работе в качестве такового предлагается рассматривать, в том числе, ненадлежащее исполнение должником основного договора, которое позволяет кредитору отказаться от предложенного должником исполнения. Думается, что приведенный критерий (в совокупности с иными условиями, указанными на с. 55—56 работы) может быть полезен на практике. В то же время окончательно снять проблему квалификации оснований применения санкций в виде потери задатка или возврата задатка в двойном размере должен все-таки законодатель.
Особую ценность работе придают два последних параграфа — восьмой и девятый. Восьмой параграф посвящен задатку с функцией отступного. Автор убедительно доказывает, что данная конструкция не противоречит отечественному законодательству. При этом значительный интерес представляют сформулированные в работе положения о правовой природе отступного и эволюции его регулирования в России.
Девятый параграф исследования посвящен «задатку sui generis» — т. е. задатку, предоставляемому в соответствии с законодательством участниками торгов. Данный задаток обладает рядом специфических черт (достаточно сказать, что он предоставляется в отсутствие основного договора и обеспечивает его заключение, а не исполнение). Стоит отметить, что данная разновидность задатка нуждается в отдельном, самостоятельном исследовании, а также дополнительном, более подробном правовом регулировании.
Бесспорные достоинства рецензируемой работы не могут быть нивелированы несколькими частными замечаниями, которые, однако, необходимо назвать.
Прежде всего, следует указать, что автор, разделяя функции задатка на основные и условные, выделяет среди последних функцию ответственности и компенсационную функцию (с. 13—14 работы). Данное выделение представляется не вполне оправданным, поскольку гражданско-правовая ответственность имеет компенсационно-восстановительную направленность, а потому
функция ответственности поглощает компенсационную функцию.
На с. 16—17 работы автор отрицает возможность уменьшения судом размера денежной суммы, оставляемой у задаткополучателя или выплачиваемой задаткодателю сверх возвращаемой суммы задатка в соответствии с п. 2 ст. 381 ГК РФ. В работе указывается на недопустимость применения к рассматриваемым отношениям по аналогии закона ст. 333 ГК РФ, предусматривающей возможность уменьшения неустойки. В то же время прямо противоположный вывод о допустимости применения ст. 333 ГК РФ по аналогии закона содержится в п. 8 Постановления Пленума ВАС РФ от 22 декабря 2011 г. № 81 [6]. Думается, что в таком контексте автору целесообразно было представить развернутую критику подхода Пленума ВАС РФ.
На с. 22 работы отмечается, что в случае инкорпорирования соглашения о задатке в основной договор «соглашение о задатке существует в рамках единственного юридического факта (основного договора)...». Представляется, что здесь допускается смешение таких понятий, как «договор-документ» и «договор-юридический факт». Соглашение о задатке в любом случае — это самостоятельный юридический факт, порождающий самостоятельные правоотношения, которые хотя и связаны с обязательствами из основного договора, но в то же время отличаются от них.
Некоторая непоследовательность в подходе автора обнаруживается при исследовании вопроса о возможности выдачи задатка векселем или чеком. С одной стороны, на с. 14 работы прямо сказано, что по действующему законодательству никакие иные объекты гражданских прав, кроме денег, не могут быть задатком. С другой стороны, на с. 14, 27, 31 и 41 работы неоднократно упоминается о задатке, выданном чеком или векселем. С учетом того, что чек и вексель — это ценные бумаги, которые в перечне объектов гражданских прав (ст. 128 ГК РФ) упоминаются отдельно от денег, здесь можно усмотреть противоречие. В литературе встречается негативное отношение к возможности выдачи задатка ценной бумагой [7]. Данная позиция обосновывается ссылкой на судебный акт. В то же время необходимо оговориться, что в этом же источнике приводится ссылка на другое судебное решение, которое основано на противоположном подходе. В связи с очевидной сложностью данного вопроса отме-
тим, что он нуждается в дальнейшей детальной научной проработке.
Также научного осмысления требует предлагаемая в уже упомянутом Проекте № 47538-6 конструкция «обеспечительного платежа» (ст. 381.1, 381.2 ГК РФ в редакции Проекта). Данную конструкцию, в случае ее закрепления в законе, безусловно, придется отграничивать от задатка.
Наконец, необходимо указать, что в Проекте № 47538-6 предполагается дополнение ст. 380 ГК РФ пунктами 4 и 5, которые определенным образом изменят существующую модель задатка. Все это означает, что научное исследование задатка, выведенное профессором В. В. Ровным на качественно новый уровень, необходимо продолжать. Рецензируемая монография будет являться очень хорошим ориентиром для любого подобного исследования.
1. См.: Ровный В. В. Конкуренция исков в российском гражданском праве (теоретические проблемы защиты гражданских прав). Иркутск, 1997. 52 с.; Он же. Проблемы единства российского частного права. Иркутск, 1999. С. 266, 290.
2. Сарбаш С. В. Исполнение договорного обязательства. М., 2005. С. 510.
3. Постановление Федерального арбитражного суда
Уральского округа от 1 июля 2002 г. по делу № Ф09-1420/02-ГК // КонсультантПлюс
[Электронный ресурс] : справочная правовая система.
4. Сарбаш С. В. Указ. соч. С. 510.
5. О внесении изменений в части первую, вторую,
третью и четвертую Гражданского кодекса РФ, а также в отдельные законодательные акты РФ : проект Федер. закона № 47538-6 // КонсультантПлюс
[Электронный ресурс] : справочная правовая система.
6. О некоторых вопросах применения статьи 333
Гражданского кодекса Российской Федерации : постановление Пленума Высш. Арбитраж. Суда РФ от 22 дек. 2011 г. № 81 // КонсультантПлюс
[Электронный ресурс] : справочная правовая система.
7. См.: Практика применения Гражданского кодекса Российской Федерации части первой / под ред. В. А. Белова. М., 2009. С. 793.
Review (of the Monograph by V. V. Rovniy «Advance: Theoretical Essay». — Irkutsk, 2012. — 82 p.)
© Bezik K., 2013
The article is devoted to the review of a new monograph by Professor V. V. Rovniy. The book under review includes some very important ideas about the essence of the advance. According to the monograph, the agreement on the advance should be regarded as consensual contract. But the main functions of the advance could be realized only if the advance was paid. These statements have many important consequences, which are investigated by the author. The review underlines the main features of this research. The general conclusion of the review is positive.
Key words: advance; consensual contract; the recourse discharge of obligations; providing for the discharge of obligations; indemnity.
