CC BY
27
ПЕРСОНАЛИИ. РЕЦЕНЗИИ. СОБЫТИЯ
Вестник Омского университета, 2006. № 2. С. 138-145. © , 2006
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
Рецензия на кн.: Родигина H.H. Другая Россия: образ Сибири в русской журнальной прессе второй половины XIX — начала XX века. Новосибирск: Изд-во НГПУ, 2006. 343 с.
Монография H.H. Родигиной написана в русле ментальной истории, и, как многие вступившие на этот путь, она испытала на себе влияние экспансии филологии и гуманитарной географии. Ментальное картографирование есть продукт представлений и воображений, сложного семиотического маркирования и классификации пространства и культур. Конструктивистский подход, открыто декларируемый автором, потребовал определения четких методологических предпочтений, включения в свой исследовательский арсенал, помимо традиционных методов, инновационных интерпретаций в духе постмодернизма. Поэтому не случаен в книге теоретический раздел «Образ региона» как феномен общественного мнения и интеллектуальный конструкт». Это еще раз подтверждает продуктивность той мысли, которая была высказана в 1918 г. известным востоковедом Н.В. Кюнером, что следует понимать под именем Сибирь: «Это имя ныне прилагается к стране, обладающей громадным и не установленным в точности и различно понимаемым пространством в зависимости от того, с какой точки зрения мы будем рассматривать территориальный объем страны, о Сибири можно мыслить различно (курсив мой. - А.Р.)» [1].
Источниковая база для изучения общественного мнения вполне традиционна, новизна же исследования заключается в выборе его объекта и инструментария, при помощи которого автор реконструирует «образ» Сибири. От своих предшественников в деле изучения истории журналистики H.H. Родигина унаследовала только классификацию изданий по их политической направленности: консервативные, либеральные, народнические и марксистские. При этом, как это видно из текста монографии, несмотря на идеологическую ангажированность («журнал с направлением»), эта классификация задает излишне жесткие рамки, в которых исследователю явно тесно. И не случайно, а в этом скрыт и глубокий смысл, «образ» Сибири в несущих своих конструкциях пересекается и не поддается четкой политической идентификации. Поэтому «образ» Сибири предстает не только внутренне усложненным, но и динамичным, а анализируемые тексты требуют постоянной апелляции к историческому контексту. В ментальной истории, когда регионы, как и нации, являются «воображаемыми», исследовательский акцент автора рецензируемой мо-
нографии необходимо смещается с объекта наблюдения на самого наблюдателя. Только поняв, кто и с каких исходных позиций, с какими идеологическими и профессиональными установками обращает своей взор в сторону Сибири, можно понять природу создаваемого ее образа.
В основе исследования лежит текст, но не просто текст, а именно журнальный текст, ориентированный не на профессиональную аудиторию, а на обычного читателя, т. е. на расширенное его восприятие, текст - декларирующий (или скрывающий) в своем нар-ративе политическую тенденцию. Важно отметить, что это не просто толстые и влиятельные журналы, воздействующие через научные статьи, публицистику и беллетристику на общественное сознание и сте-реотипизирующие его, но и определенный властный ресурс центра (не случайно - это все столичные издания) в отношении имперских окраин. И не важно, какие политические силы (консервативные, либеральные или революционные) стоят за этим символическим присвоением некогда «чужого» пространства, их объединяет общая проблема оппозиции «центра и периферии». Особую роль в сибирском дискурсе играют областники, активно участвующие в центральных журналах. И это не случайно, так как формирование идеологии сибирского регионализма шло через имперские столицы и не без влияния идей, проникающих именно оттуда. «Понятием "центр" как раз и фиксируется место генерирования влиятельных концепций, тогда как "периферия" служит средой их распространения, ход которого зависит от контактов с центром» [2]. При этом констатируется, что контраст между центром и периферией - самый элементарный и в то же время мощный импульс возникновения и воспроизводства территориального неравенства. Центр, как его фиксирует современный французский социолог Пьер Бурдье, предстает «местом в физическом пространстве, где сконцентрированы высшие позиции всех полей (политических, экономических, социальных, культурных. - А.Р.) и большая часть агентов, занимающих эти доминирующие позиции» [3].
В основе исследования - борьба различных интеллектуальных проектов описания региона, дискурс о границах Сибири, трансформация ее образов в российском общественном сознании, мифы и стереотипы, геополитическое видение места Сибири в извечной российской проблеме «Запад - Восток». Автор задается вопросом: как в имперскую политику и идеологию, формируемую не только царскими бюрократами, но и экспертами-интеллектуалами (в том числе и оппозиционными официальным властям), вторгаются ориенталистские, национальные и модернизаци-онные вызовы, как, кто и зачем моделирует «образ»
Нау чная жизнь
139
Сибири, какими путями и способами внедряет его в общественное сознание и поведенческие практики? При этом важно подчеркнуть пристальное внимание автора монографии к лексической составляющей этого дискурса, интервенции западных национальных и колониальных теорий и практик, динамичной модели «образа» Сибири через выявление его тематической насыщенности, тональности оценок, включенности в спектр общероссийской проблематики, а главное - в стремлении определить круг акторов, участвовавших в процессе социокультурной и политической адаптации Сибири в российское пространство, превращения территории за Уралом в Россию (пусть пока и Азиатскую, но с потенциалом сдвига границы Европа -Азия все дальше на восток). Все это открывает новые возможности для репрезентации и интерпретации Сибири в колониальном и ориенталистском дискурсах, помогает понять, насколько региональные и национальные нарративы плодотворны при изучении истории России.
Книга H.H. Родигиной опирается на большой разнообразный круг источников (в том числе и архивных) , автором активно используются достижения как отечественной, так и зарубежной историографии. Перед нами законченное самостоятельное научное исследование, которое расширяет наши представления о сложной и многозначной теме и, несомненно, будет востребовано как исследователями, так и преподавателями в учебном процессе.
[ 1 ] Кюнер Н. В. Лекции по истории и географии Сибири (Курс, читанный на историко-филологическом факультете во Владивостоке в 1918-1919 гг. Составлен на основании записок слушателей под ред. проф. Н.В. Кюнера). Владивосток, 1919. С. 16.
[2] Грицай О.В., Иоффе Г.В., Трейвти А.И. Центр и периферия в региональном развитии. М., 1991. С. 5.
[3] Бурдъе П. Социология политики. М., 1993. С. 42.
A.B. Ремнев,
д-р ист. наук, проф. каф. дореволюционной отечественной истории и документоведения ОмГУ им. Ф.М. Достоевского
Омск в XX веке: этапы и результаты развития: рецензия на кн.: Очерки истории города Омска. Т. II. Омск XX век / отв. ред. А.П. Толочко. Омск: Изд-во Омск. гос. ун-та, 2005. 400 с.
Тема города всегда была и будет одним из важнейших направлений в отечественной исторической науке, ибо город всегда был не только локомотивом развития России, но и критерием ее цивилизованности. Тем не менее в истекшее 15-летие изучение обозначенной проблемы приобретает в Сибири качественно и количественно новые очертания. Резко возрастает число работ, прежде всего монографических, в такой же прогрессии увеличивается ко-
личество защищенных кандидатских и докторских диссертаций, появляются первые городские энциклопедии (Барнаул, Новосибирск, Томск). Существенно расширяется жанровое разнообразие в этой сфере. Можно констатировать образование устойчивых направлений (школ) по данной проблеме в Томске, Барнауле, Иркутске, Новосибирске и Омске. Результатом деятельности последней, руководимой проф. А.П. Толочко, стало завершение работы по изучению истории города Омска и выход второго тома, охватывающего временной интервал с февраля 1917 г. до наших дней.
Качественно новая сторона рецензируемого издания заключается в том, что предметом исследования избраны явления и процессы так называемого, советского и постсоветского периодов. Применительно к первому долгое время принято было показывать сложные и противоречивые аспекты развития старых российских и сибирских городов в условиях форсированного создания индустриального общества в нашей стране через призму руководящей и направляющей роли КПСС. Недостатки, противоречия, элементы противостояния с врагами и оппонентами реальными и мнимыми упоминались применительно к периодам социального катаклизма 1917-1920 гг. Все последующее время, особенно после Великой Отечественной войны, рассматривалось как совокупность непрерывных успехов во всех областях, подкрепленная соответствующей статистикой: квадратные метры сданного жилья, количество подготовленных специалистов, «охваченных» системой политпроса, и пр. Поэтому соответствующие разделы по истории городов были худосочными и схематичными. Постсоветский период вообще обходили стороной, констатируя только факт создания новых муниципальных органов.
Квалифицированный авторский коллектив местных историков (А.П. Толочко, В.Л. и М.А. Коже-вины, В.Б. Шепелева, А.П. Шумилов, Д.А. Алисов, Л.И. Огородников, В.М. Самосудов, A.B. Ремезов, С.Г. Сизов, C.B. Новиков, Н.В. Иванова, О.М. Рой) отошел от традиционной схемы и постарался реконструировать повседневную жизнь и развитие большого города, имеющего давнюю историю и традиции, используя наработки в области демографии, политологии, культурологии, исторической антропологии и психологии. В работе последовательно, по периодам, воссоздается среда обитания омичей и культурный облик города. С помощью, казалось бы, малозначимых, но запоминающихся деталей, выполняющих роль своеобразных символов, даются интересные зарисовки городской жизни.
Рецензируемое исследование выполнено на солидной источниковой базе. Помимо архивных материалов и повременных изданий разного времени, авторы активно использовали фактический материал, введенный в научный оборот ими самими и другими историками. Что очень важно, при отборе источников использовались типологические подборки, относящиеся к разным временным интервалам. В результате появилась возможность дать масштабную и взвешенную аналитическую картину развития города в дина-
