CC BY
13
Вестник Московского университета. Серия 9. Филология. 2019. № 1
РЕЦЕНЗИИ В.Т. Захарова
Рецензия на кн.: МИХАЙЛОВА М.В., НАЗАРОВА А.В. ЗАПЕЧАТЛЕННАЯ РОССИЯ. СТАТЬИ О ТВОРЧЕСТВЕ ЕВГЕНИЯ НИКОЛАЕВИЧА ЧИРИКОВА. Open Science Publishing Raleigh, North Carolina, USA, 2018. - 209 с.
Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Нижегородский государственный педагогический университет имени Козьмы Минина» 604950, Нижний Новгород, ул. Ульянова, 1
Рецензия на монографию М.В. Михайловой и А.В. Назаровой «Запечатленная Россия. Статьи о творчестве Евгения Николаевича Чирикова» освещает первое полновесное издание, посвященное творчеству писателя. Сделан акцент на эволюции мировоззрения Чирикова на фоне важнейших событий российской истории, о чем подробно говорится в соответствующих главах. Указано, что авторы сосредоточили внимание на особенностях художественного мышления писателя, выделив как итоговое произведение роман-хронику «Отчий дом». Произведения «волжского» цикла, автобиографическая трилогия «Жизнь Тарханова» и др. также явились предметом пристального анализа. Рецензент подчеркивает, что наиболее продуктивными являются работы о малоизученных сторонах наследия: драмах 1900-х годов о репортерах и роли журналистики в сознании общества, публицистике периода Балканской и Первой мировой войн и революции 1917 г. Разобрана глава о феномене «второстепенного писателя» и закономерностях формирования канона. Книга является весомым вкладом в изучение истории русской литературы первой четверти XX в. и эмиграции.
Ключевые слова: русская литература рубежа XIX—XX вв.; литература русского зарубежья; Е.Н. Чириков; семейная хроника; автобиографическая тетралогия; провинциальный топос; драматургия; публицистика; образ журналиста.
Творчество Е.Н. Чирикова давно нуждается в полновесном научном освещении. Монография М.В. Михайловой и А.В. Назаровой «Запечатленная Россия. Статьи о творчестве Евгения Николаевича Чирикова» — плод многолетних изысканий авторов, анализирую-
Захарова Виктория Трофимовна — доктор филологических наук, профессор Нижегородского государственного педагогического университета им. Козьмы Минина (e-mail: [email protected]).
щих огромный пласт наследия Чирикова: от первых журналистских опытов до романов периода эмиграции и драматических произведений.
В первом разделе книги, после краткого, но емкого обзора эволюции творчества, внимание обращено прежде всего на роман «Отчий дом» (1929—1931), завершающее произведение, семейную хронику-эпопею, «жизненный подвиг» (с. 6), к которому писатель шел с 1890-х годов. «Отчий дом» содержит в себе немало сложных проблем; охват действительности в поистине эпопейный. Вместе с тем перед нами — семейная хроника. Полемичность подходов писателя заметна уже в заглавии: читатель привычно ожидает знакомой «расшифровки» символики дома, однако писатель уходит от темы «семейной ностальгии»: «отчий дом» здесь — это вся Россия. Исследователи «вписывают» роман Чирикова в контекст жанровых традиций «семейной хроники» в русской литературе, показывают, что «Отчий дом» отличается обилием интертекстуальных перекличек, что стилю Чирикова свойственна органичность пересечения документального начала с художественным (такой синтез отвечал потребностям Серебряного века). В главе много ценных наблюдений над ролью пространственно-временной образности, своеобразием психологизма, многогранной символикой. Анализ библейского контекста прозы Чирикова свидетельствует, насколько чутко уловил писатель суть нарастающих в России на рубеже Х1Х—ХХ вв. событий как катастрофических. Оригинальна трактовка сказочной традиции. Заслуживает поддержки замеченная исследователями прогностичность мышления Чирикова: авторы убедительно доказывают, что писатель сумел предвосхитить современную трактовку исторических событий начала ХХ в. Один из самых трагических романов о революции под пером русского писателя не мог не стать и романом-надеждой: Чириков «нарисовал исчезающую, растворяющуюся, уходящую в небытие, но все время напоминающую о себе, словно град Китеж, Россию» (с. 33). Сопоставительный анализ романов Чирикова и М.А. Алданова («Истоки») исследует концепции исторического прошлого России. Авторы уловили объединяющее эти романы стремление «не только постичь смысл и последствия революции, но и найти объяснение ее первопричин» (с. 35). В отличие от многих писателей-эмигрантов это объяснение и Чириков, и позднее Алданов искали не в ближайшей исторической ретроспективе, а на гораздо большей временной дистанции. Убедительно обозначены и концептуальные различия писателей, причем через их отношение к историко-философским взглядам Толстого. Заметной чертой художественного сознания Чирикова было мифопоэтическое начало. Убедительно интерпретируются отразившиеся в «Отчем
доме» эсхатологические представления, значение апелляций к образу Антихриста.
Дальнейшее внимание авторов монографии привлечено к образу волжского мира. Приведены замечательные примеры из ранних произведений Чирикова, создающих образ «красавицы-Волги»: «помимо сюжетных сцеплений и "пейзажных скреп" в "Волжских сказках" имеются и скрепы духовные — это вера в чудесное, в чудо преображения, которая питалась у художника способностью религиозно воспринимать мир» (с. 57).
Еврейской теме, заявленной у Чирикова в дореволюционную эпоху очень смело, посвящена драма «Евреи». Феномен пьесы, имевшей широкий резонанс, освещен очень корректно и полно, привлечено много отзывов из периодики тех лет, осмыслены перипетии сценической истории в разных странах и в разные годы.
Логически предопределенной стала для Чирикова проблема постижения событий Балканской и Первой мировой войны. «Война как пространство "антижизни" и "антикультуры" (военные корреспонденции Чирикова с фронтов первой балканской и Первой мировой войн)» — так озаглавлен раздел о Чирикове-военном публицисте.
Гражданский темперамент часто был причиной взглядов Чирикова, расходившихся с общепринятыми. Это убедительно раскрывается, в частности, в балканских корреспонденциях: «Чириков... намеренно развенчал окружающий войну поэтический ореол, показав современникам ее изнанку, бытовую, прозаическую сторону» (с. 129). И хотя подобная установка, как верно замечено, родственна традициям Толстого, Гаршина, воспринята она была многими современниками критически. В разделе многогранно проанализированы очерки Чирикова; очень продуктивно сравнение его мировосприятия войны с художественным видением войны В.В. Верещагиным; доказано и внимание Чирикова к проявлениям героизма (в отсутствии такого внимания его упрекала современная критика). Очень актуальной представляется осмысление Первой мировой войны в публицистике Чирикова, побывавшего на фронте в 1914 г. в качестве обозревателя «Русского слова». Говоря о пацифизме Чирикова, авторы предлагают очень важную, на наш взгляд, трактовку расхождений с Горьким и Л.Н. Андреевым; выстроена парадигма взглядов Чирикова на эту войну и войну как таковую; обсуждаются очерки, вошедшие впоследствии в «Эхо войны» (1916).
Исследуя публицистику 1917 г., авторы говорят об эволюции взглядов на истоки и движущие силы российской революции. Как известно, Чириков приветствовал и февральские, и октябрьские события, но к началу 1920-х гг. его взгляды претерпели кардинальное изменение.
Автобиографический роман, трилогия «Жизнь Тарханова», посвященный путям становления творческой личности, сопоставляется с бунинской «Жизнью Арсеньева», анализ выявляет много интересных параллелей (правда, некоторые из них представляются дискуссионными).
Малоизученным драмам Чирикова, связанным с журналистикой (прежде всего «За славой» (1902) и «Друзья гласности» (1903), посвящен следующий раздел. Драматург обращался к злободневным проблемам, которые остаются актуальными всегда; так, в пьесе «За славой» (1902) он «одним из первых выдвигает и разрабатывает версию катастрофической зависимости художника от средств информации» (с. 171). В «Друзьях гласности», пьесе о провинциальных газетчиках (эта тема была особенно близка автору: ср., напр., повесть «Чужестранцы»), «Чириков поднимает одну из фундаментальных проблем журналистики <...> — свободы слова и борьбы против ее ущемления» (с. 173). Отмечено умение Чирикова соединять драматическое и ироническое, — здесь сказался его опыт фельетониста (авторы приводят выразительный пример фигуры цензора, оказывающегося либеральнее своих посетителей, требующих ограничения свободы слова, если гласность затрагивает их персоны).
Один из заключительных разделов посвящен семье Чириковых, например, истории взаимоотношений с Цветаевой. Обратившись к письмам, авторы показывают не только внешнюю канву этих взаимоотношений (так, подчеркивается общий творческий интерес к русской старине и фольклору: речь идет прежде всего о поэме Цветаевой «Молодец» и сказке-мистерии Чирикова «Красота ненаглядная»).
Заметной чертой методологического «почерка» авторов монографии является умение в отдельном, даже небольшом произведении увидеть примечательные черты метатекста писателя. Так произошло и с рассказами «Мстители» и «Да святится имя Твое» (из сборника «Красный паяц (Повести страшных лет)»). Эти рассказы по своему содержанию и интонации, на первый взгляд, контрастно противопоставлены, но вместе с тем концептуально соотнесены. Авторы убеждают, что, «по мнению Чирикова, восстанавливается расшатанная междоусобицей народная нравственность и вырисовывается точка отсчета <то есть христианская мораль>, с которой можно наконец начать "измерять" свое прошлое» (с. 197).
В заключительной главе особенной поддержки заслуживают суждения о феномене «второстепенного писателя», о том, как представления о мере таланта оказываются обусловлены «цеховыми» отношениями. Становится очевидно, что творчество Чирикова — явление национального масштаба и давно заслуживает читательского признания и изучения.
Victoria Zakharova
Book Review: MIKHAYLOVA M.V.,
NAZAROVA A.V. THE IMPRINTED RUSSIA.
ARTICLES ABOUT THE WORK OF EUGENE NIKOLAEVICH
CHIRIKOV. Open Science Publishing Raleigh,
North Carolina, USA, 2018. - 209 p.
Kozma Minin Nizhny Novgorod State Pedagogical University (Minin University)
604950, Nizhny Novgorod, Ulyanova, 1
This paper reviews the collective monograph Russia Imprinted: Articles on the Work of Evgeny Nikolaevich Chirikov by Maria Mikhailova and Anastasia Nazarova, the first full-length study of the writer's work ever. The review hails the chapters which minutely discuss the evolution of Chirikov's worldview against the background of monumental events in early 20th-century Russian history. The monograph focuses on artistic reasoning and style of the writer, justly marking the family chronicle novel The House of Father as the culmination of his literary career. The autobiographical trilogy The Life of Tarkhanov and some other works are very well analyzed. The articles on some unknown aspects of Chirikov's heritage are most inspiring, specifically articles about political journalism during the Balkan war, I World War and the 1917 revolution, and about the plays that were written in the 1900s, besides, about reporters and the role of journalism in social consciousness. It is praiseworthy what the authors say in the chapter on the phenomenon of 'secondary writer' and mechanisms involved in the formation of literary canon. The book makes a significant contribution to the study of the history of early 20th-century Russian literature and the literature of Russian emigration. It should be recommended to professional and common readers interested in literary classics.
Key words: Russian literature of the turn of 19th — 20th centuries; literature of the Russian emigration; Evgeny Chirikov; family chronicle; autobiographical tetralogy; provincial topos; drama; political journalism; image ofjournalist.
About the author: Victoria Zakharova — Prof. Dr., Kozma Minin Nizhny Novgorod State Pedagogical University (e-mail: [email protected]).
