CC BY
45
ИСТОРИЯ РОССИИ, СССР И ГОСУДАРСТВ ПОСТСОВЕТСКОГО ПРОСТРАНСТВА
УДК 94.47.045; 94.47.06-08
ДУНАЕВА Ю.В.* Рецензия на кн.: ИНГЕРФЛОМ К. АЗ ЕСМЬ ЦАРЬ. ИСТОРИЯ САМОЗВАНСТВА В РОССИИ / пер. с франц. П. Каштанова. - М. : Новое литературное обозрение, 2021. - 448 с. -(Серия «Что такое Россия»). - DOI: 10.31249/rhist/2021.03.04
Ключевые слова: самозванец; самозванство в России, XVII-XX вв.; самозванство в СССР.
Keywords: impostor; imposture in Russia, XVII-XX centuries; imposture in the USSR.
Для цитирования: Дунаева Ю.В. [Рец.] // Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Сер. 5: История. -Москва : ИНИОН. РАН, 2021. - № 3. - С. 54-60. Рец. на кн.: Ин-герфлом К. Аз есмь царь. История самозванства в России / пер. с франц. П. Каштанова - Москва : Новое литературное обозрение, 2021. - 448 с. -(Серия «Что такое Россия»). - DOI: 10.31249/rhist/2021.03.04
Выпускник Московского университета, а ныне директор Центра по изучению славянского мира Университета Сан-Мартин Буэнос-Айреса, франко-аргентинский историк Клаудио Сержио Ингерфлом посвятил свою книгу1 интересному и малоизученному феномену российской истории - самозванчеству. Как пишет исто-
* Дунаева Юлия Вячеславовна - кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Отдела истории Института научной информации по общественным наукам РАН (ИНИОН РАН). E-mail: dunaeva@inion.ru
1 Le Tsar c'est moi. L'Imposture permanente d'Ivan le Terrible à Vladimir Poutine. - Paris : Presses univ. de France, 2015. - 520 p.
рик и семиотик Б.А. Успенский, «самозванчество не представляет собой чисто русского явления, но ни в какой другой стране явление это не было столь частым и не играло столь значительной роли в истории народа и государства» [2, с. 75].
В советской исторической науке эта тема почти не изучалась, а в современной российской ей стали уделять внимание1. Но книга Ингерфлома, по словам самого автора, - первое исследование самозванства, рассматривающее этот феномен в целом, на протяжении ХУ11-ХХ вв., на фоне политической истории страны.
Следует отметить, что автор использует оба термина - и «самозванство», и «самозванчество». Другие историки пытаются развести эти понятия и определить их границы [1, с. 13-17]. Как пишет Ю.А. Обухова, «в научной литературе в качестве синонимов используются обозначающие такие родственные, но не тождественные явления и термины, как "самозванство" и "самозванчество"» [1, с. 13]. По ее мнению, «самозванчество» используется в тех случаях, когда самозванец получал поддержку от окружающих, а «самозванство» - когда такой поддержки не было [2, с. 17].
К. Ингерфлом, можно сказать поэтически, но несколько расплывчато объясняет цель и предмет книги. Предмет книги, пишет он, - это область соприкосновения самозванчества и русской истории, «место, где проступали и прояснялись бы стабильность и перемены, безвозвратно ушедшее прошлое и прошлое, проступающее в настоящем, традиционный политический словарь и его размывание, из которого рождается нынешняя понятийная система» (с. 27). Цель книги - не реконструкция российской истории, а прояснение феномена самозванчества, проявление «иной» истории России.
Историк прослеживает зарождение и развитие феномена са-мозванчества в России от Лжедмитрия I до самозванцев в СССР. Книга состоит из 27 коротких глав и основана на большом корпусе источников, архивных материалов, прессы, научной литературы. Исследование опирается на солидное теоретическое основание. Использована модель структуры слухов о спасении царя, или царе-
1 См., напр.: Усенко О.Г. Новые данные о лжемонархах в России XVII в. // Вестник Московского ун-та. Сер. 8: История. - Москва, 2006. - № 2. - С. 119-137 и др.; Арканникова М.С. Самозванчество как проявление кризиса легитимности власти в России : дис. ... канд. полит. наук : 23.00.02. - С.-Петербург, 2005. - 220 с.
вича, описанная советским этнографом и фольклористом К.В. Чистовым. Автор цитирует дореволюционных русских и современных историков, применяет термины М. Фуко, Р. Козеллека и др.
Исследователь отдельно останавливается на вере простого народа в «истинного» и «ложного» царя, т.е. веры в то, что престол может принадлежать не только помазаннику Божьему, но и самозванцу, лжецарю.
Далее автор рассматривает связь самозванчества и самодержавия. Самозванцем был не тот, кто присвоил чужую личность, имя и статус, но в первую очередь тот, кто не призван Богом, пишет К. Ингерфлом. Здесь следует пояснить, что он рассматривает тех самозванцев XVII в., которые претендовали на престол (многочисленные Лжедмитрии), а значит, на титул самодержца, помазанника Божьего.
Ингерфлом достаточно широко трактует самозванство. Он отмечает, что это всеобъемлющий феномен, охватывающий множество сфер жизни и насчитывающий долгую историю. Так, оно отнюдь не исключает тривиальных мистификаций, устраивавшихся ради личной выгоды и не требующих оправдания собственных действий ссылками на богоизбранность. Корни самозванства уходят в Античность. Но вслед за В.О. Ключевским, который определил самозванство как «хроническую болезнь Русского государства» (цит. по: с. 28), автор пишет, что Россия выделяется на общем фоне тем, какую роль играл этот феномен в ее истории. У всех царей и императоров, за очень редким исключением, было по одному или несколько двойников, присваивавших себе их имя, утверждает он.
На протяжении XIX в. самозванство как таковое получило широкое распространение: были лжеврачи и лжежурналисты, лжеученые и лжеепископы и т.п. В 1931 г. лже-Бухарин пытался организовать крестьянское восстание против коллективизации; было несколько мнимых сыновей Сталина; а в наше время, в 2004 г., «внук Ленина» требовал проведения экспертизы ДНК для подтверждения родства с ним.
Историю самозванства и начало «эпидемии самозванчества» Ингерфлом начинает с самозванцев Смутного времени. Отдельно автор останавливается на роли казачества, участвовавшего в восстаниях Лжедмитрия I, Степана Разина и Емельяна Пугачева. По
мнению историка, военная поддержка казаков помогла восставшим охватить значительную часть территории страны.
В период правления императора Петра I самозванчество несколько ослабло. Хотя после казни его сына, царевича Алексея Петровича, появлялись «спасшиеся от смерти царевичи Алексеи». Примером тому может служить монастырский крестьянин Тимофей Труженик, объявивший себя спасшимся царевичем Алексеем. Когда крестьяне стали в этом сомневаться, он предложил позвать колдунов и ворожей, и один из колдунов «признал его правду» (с. 226).
Историк обращает внимание, что различные отметины на теле (необычно расположенные родинки, родимые пятна) могли использоваться для подтверждения «истинности» того, кто претендовал на место царя, хотя и не являлся им. Крестьянин Мосякин выдавал себя за императора Петра III и в доказательство демонстрировал крестообразные родимые пятна на теле; в 1712-1715 гг. некий Андрей Крекшин выдавал себя за «царевича Алексея» и тоже подтверждал свои слова, демонстрируя родимые пятна (с. 229).
К. Ингерфлом приводит интересные статистические данные: в период между 1762 и 1800 г. в России появилось 60 самозванцев, причем некоторые были самозванцами по нескольку раз. «Среди 44 самозванцев, являвшихся подданными Российской империи, 10 были благородного происхождения; семь - из купеческой или городской среды; шесть казаков; два священника; 19 крестьян; половина их них владели грамотой... большинство этих случаев... имело место в городских агломерациях, собственно в городах и поселках» (с. 243-244). Этими данными автор наглядно показывает, что самозванчество было присуще практически всем слоям российского общества.
Для самозванцев особенно привлекательна была фигура Петра III из-за его таинственной и внезапной смерти (убийства). Хрестоматийный пример - Емельян Пугачев, выдававший себя за него. Более того, Ингерфлом приводит такой факт: «около шести лет (1766-1773) Черногорией управлял лже-Пётр III, известный под именем Стефан Малый. Против него ополчились Венеция, Порта и Санкт-Петербург. Однако он имел такой авторитет среди местного населения, что русским войскам, которые захватили чер-
ногорского государя, пришлось его освободить, и Екатерина, ведя войну с Турцией, в конце концов, вступила с ним в союз» (с. 249).
На протяжении XVIII в. самозванство приобретает все большие масштабы; появлялись, как пишет Ингерфлом, «самозваные религиозные институты, и самозваные посланцы царского двора»; стали сочиняться фальшивые царские манифесты и указы; появлялись фальшивые полицейские и офицеры (с. 276).
В XIX в. самозванство, если можно так сказать, расширилось, теперь самозванцами подменялись любимцы публики: писатели, поэты, артисты. Ингерфлом ссылается на В.Г. Короленко, который приводит следующие факты: «В 1890-е годы в Херсоне появился мнимый Максим Горький. Пока вся читающая Россия с тревогой следила за судьбой поэта Надсона (1862-1887), во цвете лет умиравшего от туберкулеза, по улицам Киева преспокойно расхаживал его "двойник" с длинными волосами и в подряснике» (с. 293).
Расширились масштабы религиозного самозванчества. Ин-герфлом даже выделяет категории этих самозванцев. «Первая включала лжемонахов с Афона и из Иерусалима, сборщиков денег в деревнях и заметных фигур, живших в столицах и нередко пользовавшихся покровительством влиятельных особ... Вторую группу составляли лжечудотворцы, наводнившие Россию. Божьи люди, которые выманивали у болящих деньги, пообещав им чудесное исцеление, и, не дожидаясь, пока чудо свершится, куда-то испарялись. И, наконец, третья категория: вереница лжепаломников, юродивых и пророков - один называл себя ангелом, другой демонстрировал зевакам руку, якобы "когда-то защищавшую Христа", третий представлялся царем иудейским.» (с. 301-303).
Историк обращает внимание на то, что появлявшиеся новые профессии, которые могли дать финансовую выгоду и какую-то власть, притягивали к себе мошенников. Теперь появлялись не лжецари, а лжеврачи, лжеинженеры и др. Автор приводит такой пример: «в 1905 г. крестьянин Степан Алексеев выдавал себя за известного адвоката Плевако: якобы он "нарочно переодевается в простое платье, чтобы народ его не чуждался и чтобы простые люди могли извлечь пользу из его юридических познаний"» (с. 311). Другой мошенник выдавал себя за «ассистента Пастера» и делал прививки от всех болезней (там же).
Революция 1917 г. открывает новый этап самозванчества. После казни Николая II и всей царской семьи на протяжении XX в. появлялись многочисленные «дети царя, царевич и царевны», спасшиеся от казни, причем не только на территории СССР, но и за границей. Более того, Ингерфлом приводит и такой интересный пример, как публикация 5 августа 1992 г. в газете «Советская молодежь сегодня», выходившей в Латвии. В ней сообщалось о «тщательном расследовании» одного рижского юриста, согласно которому «Николай II под именем Сергей Давидович Березкин умер в 1975 г. в Сухуми. Согласно его версии, в Екатеринбурге были расстреляны дублеры, а императорская семья была спасена в результате переговоров с немцами. Одна из великих княжон якобы еще жила (в 1992 г.) в Сухуми, ей было уже 95 лет» (с. 385-386).
После Гражданской и Великой Отечественной войн встречались ложные герои и лжеветераны. Кстати, последние появились и после Афганской войны, видимо, в расчете на льготы, положенные настоящим участникам войн.
В советские годы были лже-Ленины и лже-Троцкий. В 1990-е годы жители Гори с почестями встречали «сына Сталина» - Заки Мамедова.
Приведённые многочисленные факты и исторические детали, в которых, как оговаривает историк, сплетены правда и вымысел, словно на фото проявляют необычный ракурс истории - истории самозванства и самозванцев, в том числе и тех, кто пытался изменить ход истории (лжецари и лжеимператоры). В то же время другие самозванцы просто хотели получить материальные и нематериальные блага, перейти на более высокий социальный уровень.
В исследовании К. Ингерфлома феномен самозванчества и самозванства всесторонне рассматривается на фоне политической истории России. Это, в данном случае, новаторский подход, так как в немногочисленных отечественных исследованиях используются другие подходы. В тексте подробно описываются не только хрестоматийные (Емельян Пугачев), но и малоизвестные явления самозванства. В общем книга представляет собой цельное и познавательное исследование малоизученного феномена отечественной истории.
Список литературы
1. Обухова Ю.А. Самозванство и самозванчество в России XVIII века : к вопросу о понятийной корректности. [Электронный ресурс]. - С. 13-17. - URL : http://www.nauteh-journal.ra/fües/565ccc18-6fa4-4c97-b8aa-de9dce3a0add (дата посещения 09.01.2021).
2. Успенский Б.А. Царь и самозванец: самозванчество в России как культурно-исторический феномен // Успенский Б.А. Избранные труды. - М., 1994. - Т. 1 : Семиотика истории. Семиотика культуры. - С. 75-109.
