CC BY
11
Российская Федерация, 105120, г. Москва, ул. Нижняя Сыромятническая, д. 10А, стр. 1 vost.moisseeva@mail.ru ORCID: 0000-0002-7559-948X
Штефан Владислава Витальевна,
Russian Orthodox Church, 10A/1 Nizhnyaya Syromyatnicheskaya Str., Moscow, 105120, Russian Federation vost.moisseeva@mail.ru ORCID: 0000-0002-7559-948X
ПСТГУ
Российская Федерация, 127051, г. Москва, Лихов пер., д. 6, стр. 1; shtefanvv.0812@gmail.com ORCID: 0000-0001-8015-4859
Shtefan Vladislava, St. Tikhon's Orthodox University for the Humanities, 6/1 Likhov per., Moscow, 127051, Russian Federation; shtefanvv.0812@gmail.com ORCID: 0000-0001-8015-4859
Pe^ Ha: Treiger A. Unpublished Texts from the Arab Orthodox Tradition (2): Miracles of St. Eustratius of Mar Saba (Written ca. 860) // Chronos: Revue d'Histoire de l'Université de Balamand. 2016. № 33. P. 7-20; Treiger A. Unpublished Texts from the Arab Orthodox Tradition (3): The Paterikon of the Palestinian Lavra of Mar Chariton // Chronos: Revue d'Histoire de l'Université de Balamand. 2018. № 38. P. 7-46.
Rev. of: Treiger A. Unpublished Texts from the Arab Orthodox Tradition (2): Miracles of St. Eustratius of Mar Saba (Written ca. 860) // Chronos: Revue d'Histoire de l'Université de Balamand. 2016. № 33. P. 7-20; Treiger A. Unpublished Texts from the Arab Orthodox Tradition (3): The Paterikon of the Palestinian Lavra of Mar Chariton // Chronos: Revue d'Histoire de l'Université de Balamand. 2018. № 38. P. 7-46.
Исследователь ближневосточного христианства неизбежно сталкивается с тем печальным фактом, что практически все нарративные источники по Христианскому Востоку уже больше ста лет назад были открыты, изданы и введены в научный оборот. Мы оперируем примерно тем же корпусом арабо-христиан-ских текстов, что и В. В. Бартольд и И. Ю. Крачковский в начале XX в. Когда-то мне казалось, что радикально расширить круг исторических источников можно лишь через обращение к внелитературной информации, в первую очередь, к материалам археологических изысканий. К счастью, пессимизм по поводу исчерпания письменных памятников ныне можно считать преждевременным. Даже оставляя в стороне колофоны и приписки к рукописям, почти нетронутое направление исследований, таящее яркие и неожиданные открытия, нельзя не признать, что и в наше время еще возможно обнаружить новые арабо-христи-анские литературные тексты, несущие уникальную историческую информацию.
В последние годы целый пласт подобных памятников ввел в научный оборот Александр Трейгер, канадский исследователь российского происхожде-
ния1. Среди его опубликованных находок стоит выделить серию раннесред-невековых агиографических сочинений, связанных с палестинской лаврой св. Харитона2.
В современной науке общим местом стало представление о том, что ближневосточные христианские сообщества, динамично развивавшиеся первые полтора века после арабского завоевания, на рубеже VIII—IX вв. оказались в состоянии глубокого и малообъяснимого кризиса. Прекратилось храмовое строительство, стало угасать литературное творчество, почти исчезли святые, художники и богословы. У православных вышел из употребления греческий язык, что усилило их культурную изоляцию от Византии. Монашество Иудейской пустыни, выступавшее интеллектуальной и духовной элитой православной общины сиро-египетского региона, в VIII в. выдвинуло из своей среды целый ряд великих фигур, сравнимых по масштабу с отцами пустыни ранневизантийской эпохи. Центральное место среди подвижников этого времени занимает Стефан Савва-ит (Стефан Чудотворец) (f 794 г.), чье Житие было составлено Леонтием Дамасским ок. 810 г.3 Однако с рубежа VIII—IX вв., особенно после разорения палестинских монастырей в годы гражданской войны сыновей Харуна ар-Рашида в 811—813 гг.4, информация о монашеском движении резко сокращается. Ж. На-сралла назвал следующие триста лет истории ближневосточного монашества «великой лакуной». IX в. представляется одним из самых «темных» в истории Православного Востока.
Тексты, открытые А. Трейгером, проливают свет на этот «темный век» и позволяют составить некоторое представление о положении ближневосточного православия на протяжении жизни еще одного поколения после разорения палестинских монастырей нач. IX в. В собрании арабо-христианских рукописей синайского монастыря св. Екатерины сохранилось несколько произведений, связанных с агиографической традицией палестинской лавры св. Харитона (Мар Харитон). Уникальная рукопись XIII в. Sin. Ar. 411 содержит рассказ о чудесах, совершенных жившим в лавре подвижником св. Евстратием; в составе рукописи Sin. Ar. 563 (1257 г.) был открыт Патерик лавры Мар Харитон (далее: ПМХ), где фигурируют семь святых чудотворцев; еще две рукописи XIII в., Sin. Ar. 438 и
1 Эти работы выходили в сериях «Неопубликованные тексты из арабской православной традиции» и «Синаитика»: Treiger A. Unpublished Texts from the Arab Orthodox Tradition (1): On the Origin of the Term "Melkite" and the Destruction of the Maryamiyya Cathedral in Damascus // Chronos: Revue d'Histoire de l'Université de Balamand. 2014. № 29. P. 7-37 (см. рецензию на эту публикацию: Панченко К. А. Вестник ПСТГУ. Сер. III: Филология. 2014. Вып. 5 (40). С. 191— 198); Treiger A. Sinaitica (1): The Antiochian Menologion, Compiled by Hieromonk Yuhanna 'Abd al-Masih (First Half of the 13th Century) // Христианский Восток. СПб., 2017. Т. 8 (XIV). С. 215—252.
2 Treiger A. Unpublished Texts from the Arab Orthodox Tradition (2): Miracles of St. Eustra-tius of Mar Saba (Written ca. 860) // Chronos: Revue d'Histoire de l'Université de Balamand. 2016. № 33. P. 7—20 (далее: Treiger A. Miracles of St. Eustratius); Idem. Unpublished Texts from the Arab Orthodox Tradition (3): The Paterikon of the Palestinian Lavra of Mar Chariton // Chronos: Revue d'Histoire de l'Université de Balamand. 2018. № 38. P. 7—46 (далее: Treiger A. PMC).
3 См. об этом памятнике: Лопарев Х. М. Византийские жития святых VIII—IX вв. // Византийский временник. Пг., 1915. Т. 19. C. 19—33.
4 Феофан Исповедник пишет о разорении монастырей Пустыни сарацинами под 809 и 813 г., но эти даты могут быть отчасти условными.
559, сохранили фрагменты краткого Жития св. Евстратия, помещенного в этом Патерике.
Лавра св. Харитона («Старая лавра») расположена в восьми км к юго-востоку от Вифлеема и десяти км к югу от лавры св. Саввы в одном из каньонов, рассекающих горный массив Иудейской пустыни. Древнейшая из обителей региона, она долгое время выступала как монашеский центр, равновесный прославленной лавре св. Саввы. В 1Х—Х вв. Мар Харитон был одним из очагов зарождения арабо-христианской письменности5. В стенах монастыря подвизался целый ряд святых, почитаемых на местном уровне, что привело к сложению соответствующей житийной литературы.
Стержневой фигурой тут выступает св. Евстратий, живший в первой половине IX в. А. Трейгер изначально отождествлял его с одноименным монахом, известным из Жития Стефана Чудотворца. Евстратий был келейником Стефана, а после его смерти стал базиликарием Св. Гроба в Иерусалиме6. Он был относительно молод в последние годы жизни Стефана и родился, вероятнее всего, в 760-х гг. Как первоначально казалось А. Трейгеру, ученик Стефана вполне мог быть тем св. Евстратием, о котором говорит синайская рукопись, поскольку одна из историй про этого святого датируется концом 830-х гг., когда герою (если считать его бывшим келейником Стефана Чудотворца) должно было быть около 70 лет7. Таким образом, годы жизни св. Евстратия А. Трейгер определил как ок. 770 — ок. 850 с возможным сдвигом на 10 лет в ту или иную сторону.
Определенную сложность для А.Трейгера составило то, что Житие не содержало конкретного названия монастыря, где подвизался св. Евстратий, ограничившись наименованием as-sTq («лавра»), которое традиционно относят к лавре св. Саввы. Из этого исходил и А. Трейгер, отразив соответствующую атрибуцию в заглавии первой из рецензируемых статей. Однако рукопись Патерика лавры Мар Харитон, позже попавшая в поле зрения ученого, содержит прямое указание на пребывание св. Евстратия именно в этой обители. Действительно, иногда термин as-sTq мог означать не лавру св. Саввы, а другой монастырь, что мы и видим на данном примере.
Патерик сообщает, что св. Евстратий происходил из Сицилии и был высокопоставленным византийским военачальником, однако отринул мирскую славу и ушел в монахи8. Возможно, представления о блестящем прошлом святого несколько преувеличены агиографом, однако если допустить, что Евстратий действительно имел за плечами военную карьеру, то он попал в Иудейскую пустыню в возрасте едва ли меньше тридцати лет. Тем самым надлежит сдвинуть предполагаемую дату его рождения на несколько лет вперед. Открытие ПМХ побудило А. Трейгера если не полностью отказаться от отождествления двух Евстратиев,
5 Griffith S. The Monks of Palestine and the Growth of Christian Literature in Arabic // The Muslim World. 1988. Vol. 78. № 1. P. 6. Известна, в частности, рукопись трактата Феодора Абу Курры, переписанная Стефаном из Рамлы в лавре Мар Харитон в 877 г. (Ibid. P. 7).
6 Лопарев Х. М. Указ. соч. С. 21—22. Базиликарий — должностное лицо, ответственное за состояние базилики.
7 Treiger А. Miracles of St. Eustratius. P. 8-9.
8 Idem. PMC. P. 12-15.
то, по крайней мере, признать это предположение значительно менее вероятным, чем оно казалось ранее9.
Как пишет А. Трейгер, автор предания о чудесах св. Евстратия, вполне возможно, воспринимал себя продолжателем великих жизнеописателей палестинских подвижников и, прежде всего, Леонтия Дамасского, агиографа св. Стефана Чудотворца. При этом в отличие от сочинений Леонтия, написанных по-гречески, рассказ о св. Евстратии, вероятно, был составлен на арабском. Предположительно, текст был написан через некоторое время после смерти святого и, по оценке А. Трейгера, может быть приблизительно датирован 860 г.10
В развитие положений А. Трейгера можно сделать дополнительные наблюдения. Повествование о чудесах св. Евстратия из Sin. Ar. 411 содержит рассказ о шести чудесах и, несомненно, представляет собой лишь отрывок из пространного Жития святого, ныне утраченного. Жизнеописание св. Евстратия в ПМХ — это сокращенная версия несохранившегося Жития. Она включает сжатый пересказ трех из шести чудес, описанных в Sin. Ar. 411, и еще 14 эпизодов, отсутствующих в первой рукописи.
Один из этих рассказов позволяет уверенней датировать время составления Жития. Приведем его целиком:
«У этого святого [аввы Евстратия] было два ученика, которых он взял с собой в пустыню, чтобы пойти с ними ночью к Иордану. Во время этого путешествия святой встал лицом на восток, долго молился, потом повернулся к одному из учеников и сказал: "Стефан, ты хочешь стать патриархом; ты станешь им, но лишь на несколько дней, и не найдешь в этом радости". Тридцать пять лет спустя авва Стефан был избран, чтобы стать патриархом Антиохии, но по пути туда заболел. Прибыв туда, он умер на восьмой день»11.
Это предсказание находит подтверждение в хронике Евтихия Александрийского, где говорится: «В первый год халифата аль-Му'тамида стал Истифанус патриархом над Антиохией, пробыл им один день, в этот день был рукоположен и умер»12. К сожалению, А. Трейгер «проглядел» этот сюжет Евтихия. Правление халифа аль-Му'тамида началось в раджабе 256 г. х. (4.06—3.07.870), соответственно, патриаршество Стефана приходится на 870 или 871 г., а пророчество св. Ев-стратия было произнесено около 835 г. Этот эпизод, добавляющий новые детали к антиохийской церковной истории, позволяет также утверждать, что Житие св. Евстратия было составлено после 870 г. Но, видимо, не намного позже этой даты, потому что во время его написания еще должны были быть живы люди, лично знавшие святого, такие, как второй из учеников, присутствовавший при пророчестве св. Евстратия и сохранивший память об этом.
Датировать составление ПМХ сложнее. Ясно, что он возник после появления Жития св. Евстратия, т. е. не ранее кон. IX в. По моему мнению, рождение Патерика надо отнести ко времени расцвета лавры, когда там шла активная ли-
9 Ibid. P. 15.
10 Treiger А. Miracles of St. Eustratius. P. 9.
11 Idem. PMC. P. 25 (арабский текст), 35 (английский перевод).
12 Eutychii Patriarchae Alexandrini Annales. Pars posterior. Accedunt Annales Yahia Ibn Said Antiochensis / L. Cheikho, ed. Beryti, Parisiis, 1909. P. 69.
тературная деятельность, из её стен выходили видные иерархи (можно вспомнить, что помимо Стефана, еще один выходец из Мар Харитона занимал патриарший престол: игумен лавры Илия в 964 г. был избран на александрийскую кафедру13), т. е. к периоду кон. IX — кон. X вв. Составитель ПМХ, похоже, не принадлежал к насельникам монастыря. Он неоднократно ссылается на устную традицию братии: «Отцы Старой лавры поведали мне...», «монахи Старой лавры также говорили нам.»14.
При том, что большая часть сказаний о местных чудотворцах передавалась изустно, несомненно, что, по крайней мере, в случае с двумя святыми рассказы монахов, как установил А. Трейгер, опирались на письменные тексты — это подвиги Кириака Отшельника ^ ок. 557), описанные Кириллом Скифопольским, и чудеса св. Евстратия, о которых говорилось выше.
Центральное место в ПМХ занимает фигура св. Евстратия и рассказы о его суровом аскетизме, совершенных им чудесах и даре прозорливости. Помимо Евстратия в Патерике фигурируют еще шесть святых. Из них лишь один, Кири-ак Отшельник, жил до арабского завоевания. Правда, А. Трейгер посчитал, что время жизни двух других чудотворцев — Андрея, по происхождению франка, и Константина, называемого ар-Руми, т. е. «Ромей, Византиец», можно с равной вероятностью отнести как к византийскому, так и к раннеисламскому периоду15. Однако этноним «франк» в византийской литературе является достаточно поздним, он не употреблялся в период до арабских завоеваний. Появление Андрея в лавре Мар Харитон можно связать с оживлением контактов между Карлом Великим и Иерусалимской Церковью в нач. IX в., когда на Масличной горе появилась община франкских монахов16. Точно так же, наименование «ар-Руми», которое носил Константин, указывает на противопоставление жителей Халифата и византийцев, т. е. оно могло появиться только после арабских завоеваний. Сирийцы никогда не причисляли себя к «ромеям/римлянам», но как раз палестинское монашество в доисламскую эпоху в большинстве своем состояло из ромеев, так что прозвище «ар-Руми» в его среде не имело смысла. Напротив, при Аббасидах, как явствует из житийной литературы, основная масса подвижников Иудейской пустыни была сирийского, палестинского или египетского происхождения; византийцы или франки в их среде были исключением.
В то же время, несмотря на политические границы, палестинские монахи рубежа УШ—К вв. ощущали себя частью единой христианской Ойкумены. Один из рассказов о святых лавры Мар Харитон повествует, как сироязычный монах Косма и другой монах Гавриил Отшельник чудесным образом на три дня перенеслись в Рим, где поклонились мощам апостолов Петра и Павла17.
13 Медников Н. А. Палестина от завоевания ее арабами до крестовых походов по арабским источникам. СПб., 1903. Т. 2. С. 337.
14 Treiger А. PMC. P. 19, 20, 21 (арабский текст), 28, 29, 31 (английский перевод).
15 Ibid. P. 9.
16 Бартольд В. В. К вопросу о франко-мусульманских отношениях // Сочинения. М., 1966. С. 457-459.
17 Treiger А. PMC. P. 26 (арабский текст), 36-37 (английский перевод).
Патерик содержит редкое свидетельство об обстоятельствах разорения бедуинами палестинских монастырей после 809 г., когда этот же Гавриил принял мученическую смерть:
«Харун, царь арабов, умер, и мир погрузился в смуту. Монахи пришли к [авве Гавриилу], убеждая его бежать вместе с ними, но он отказался, сказав: "Лишь три дня осталось до прихода Великого Царя". Все монахи ушли, и он один остался в своей келье. Через три дня бедуины (досл. — арабы) схватили его и пытали. Убедившись, что у него нет [сокровищ], они перерезали ему артерии, как барану, связали его веревкой и подвесили над ущельем. Веревка оборвалась, он упал и разбился насмерть. Спустя некоторое время монахи вернулись и стали его искать. Они обнаружили, что его келья залита кровью, и заглянули в ущелье. Увидев авву, они спустились и нашли его мертвым. Его святая глава была разбита, но тело не пострадало; также и дикие звери не тронули его, хотя прошло уже немалое время. [Оно] источало благоуханный запах, слаще любых благовоний. Они завернули его в циновку и погребли с плачем и стенаниями, прославляя Всемилостивого Бога»18.
Некоторые из этих преданий выступают ценным источником по истории ближневосточной православной общины аббасидской эпохи. В частности, хри-стианско-мусульманских отношений и проблемы исламизации, принимавшей иногда парадоксальные формы.
Когда несколько монахов лавры готовились к принятию великой схимы, Евстратий отказал в благословении одному из них, благочестивому египтянину авве Гавриилу, сказав: «Почему вы позволяете ему принять схиму, когда он даже не христианин?». Окружающие были потрясены этими словами, зная египетского отца как одного из самых набожных, благочестивых и многоопытных монахов лавры. Однако через некоторое время авва Гавриил ушел в Египет и там принял ислам, и насельники лавры убедились в даре предвидения Евстратия19.
Другая история проливает новый свет на ареал расселения монахов аббасид-ского времени. В ней описывается изгнание бесов из одержимого. Евстратий из смирения отказался делать это сам и отправил просителей к другому подвижнику, жившему в пещерах ущелья Вади Муджиб (библейский Арнон)20. Это единственное известное мне свидетельство постоянного монашеского пребывания в столь отдаленной местности. Все прославленные обители Иудейской пустыни сконцентрированы на узком пространстве в полосе 90 на 20 км к западу от Мертвого моря и нижнего течения реки Иордан. Есть лишь несколько мест поклонения (связанных с пророком Илией и Иоанном Крестителем), расположенных к востоку от Иордана, но, в любом случае, в пределах речной поймы и соседних холмов. Вади Муджиб находится в 40 км южнее в горном массиве, обрамляющем восточный берег Мертвого моря. Удивительно даже не столько удаленное местоположение монашеской колонии, связанной с обителями Иудейской пустыни,
18 Treiger А. PMC. P. 27 (арабский текст), 38—39 (английский перевод).
19 Ibid. P. 24 (арабский текст), 33 (английский перевод).
20 Treiger А. Miracles of St. Eustratius. P. 11—12 (арабский текст), 14—15 (английский перевод).
сколько само ее сохранение в первой половине IX в., который представляется нам временем тотального упадка Христианского Востока.
Очень интересны данные об устойчивой практике избрания епископов на престолы Иерусалимской и Антиохийской Церквей из числа монахов Иудейской пустыни, в частности, «Старой лавры». Помимо разобранного выше эпизода с антиохийским патриархом Стефаном, в одном рассказе повествуется о живших в лавре Мар Харитон двух братьях-монахах из Хомса, один из которых, авва Илия, стал епископом Назарета, а второй, авва Иоанн, епископом Керака21. Мы видим, кроме того, одно из редких упоминаний Керака в раннеисламскую эпоху. Обычно считается, что этот город приобрел серьезное значение только при крестоносцах.
Другой рассказ еще более интересен. Антиохийский патриарх Иов хотел поставить епископом в Халеб авву Симеона Дамасского. Узнав об этом, инок, не желавший бремени власти, скрылся в горных дебрях. Епископы, присланные патриархом, не нашли Симеона и решили взять с собой для рукоположения авву Иова из Хомса. Тот испросил совета св. Евстратия, стоит ли соглашаться. Старец пообещал дать ответ наутро, но епископы увели Иова с собой, не дожидаясь следующего дня. Евстратий, узнав об этом, сказал: «Истинно говорю вам, он вернется со стыдом, подавленный скорбью. Он знал, что я собирался сказать ему; именно поэтому он не пришел ко мне». Действительно, патриарх не принял кандидата в епископы и отправил его обратно. Вернувшись, монах пал в ноги Евстратию и со слезами молил его о прощении. Старец ответил: «Раз ты вернулся ко мне, тебе не надо горевать, но возрадуйся, скоро ты обретешь епископское достоинство». Действительно, епископ авва Никита, поставленный на халебскую кафедру, скончался через два года. К тому времени умер и патриарх Иов, а авва Иов из Хомса был избран епископом Халеба, как предсказал святой22. Патриарх Иов, согласно новейшим представлениям, умер в 839 г. Таким образом, эту историю можно датировать с точностью до одного-двух лет.
Любопытны отголоски в агиографической литературе этно-культурных сдвигов, происходивших в христианской среде аббасидской Палестины, где оставалось все меньше носителей греческого языка.
«В Лавре был добрый брат, именем Аврамий. Он прислуживал Евстратию и удовлетворял его нужды в пустыне, когда тот жил в своей пещере. Однажды он принес Евстратию сосуд с водой. Евстратий посмотрел на него, улыбнулся и сказал: "О чем ты думал этой ночью?" Аврамий ответил: "У меня было много мыслей, не знаю, о какой ты спрашиваешь". Святой сказал ему: "Не думал ли ты выучить сирийский язык? Ты выучишь его. Не думал ли ты стать священником? Ты станешь игуменом". Спустя некоторое время Аврамий выучил сирийский, а после смерти Евстратия был поставлен игуменом Лавры»23.
А. Трейгер предположил, что знание сирийского было обязательно для того, чтобы возглавить монастырь24. В любом случае, грекоязычный монах, похоже,
21 Treiger А. Miracles of St. Eustratius. P. 12 (арабский текст), 15 (английский перевод).
22 Idem. PMC. P. 12—13 (арабский текст), 15—16 (английский перевод).
23 Ibid. P. 25 (арабский текст), 35 (английский перевод).
24 Ibid. P. 13.
некомфортно чувствовал себя в среде братии Старой лавры, уже почти не говорившей по-гречески25. Приходит на ум параллель с диаметрально противоположной ситуацией, описанной в Сказании о мученичестве саввинских отцов, убитых сарацинами в 797 г. Там говорится про пресвитера-сирийца, пытавшегося изучить греческий язык: «и вот, с большим трудом выучив псалтырь, он тщательно и трудолюбиво прилежал к чтению Святого Писания. но с трудом и тяжестью преодолевая изучение чтения, он пал духом»26. Во сне ему явился один из убиенных мучеников, его прежний друг, и сказал: «"Открой рот и высунь мне язык твой" и, вынув у себя некий новый лоскут, обтер язык и, очистив кругом какой-то густой зеленоватый налет, исчез. Пресвитер утверждает, что с того дня он почувствовал такое понимание наречия и легкую подвижность своего языка при чтении и учении, что сам поражался.»27. Прошла всего треть века, но языковая ситуация в Палестине изменилась радикально — уже не сирийцы пытались учить греческий, а грекоязычные монахи вынуждены были осваивать сирийский.
Таким образом, агиографический цикл Старой лавры, введенный в научный оборот А. Трейгером, значительно обогащает наши представления о последних годах «золотого века» палестинского монашества, завершившегося с дезинтеграцией халифата после смерти Харуна ар-Рашида, а также, что еще важнее, показывает дальнейшие судьбы ближневосточного христианства. Складывается впечатление, что разорение монастырей Пустыни в начале второго десятилетия IX в. не имело столь катастрофических последствий, как это казалось ученым ранее. Житие св. Евстратия показывает, что на протяжении первой половины IX в. в монашеской жизни мало что изменилось. Мы видим столь же многолюдные монастыри, аскетов и чудотворцев, не уступающих святым византийской эпохи. Сохранялся высочайший авторитет отцов Пустыни, из чьих рядов избирают кандидатов на архиерейские кафедры28. Добавим к этому интенсивную работу скрипториев лавры св. Саввы и Мар Харитон, где в эти десятилетия рождается арабо-христианская литература. Св. Евстратий, возможно, стал одним из первых ее героев.
25 Очевидно, что родным языком Аврамия был греческий, а не арабский, поскольку для носителя арабского языка освоить родственный сирийский не представляло особой сложности.
26 Сказание о мученичестве святых отцов, избиенных варварами сарацинами в великой лавре преподобного отца нашего Саввы / пер. В. В. Латышева // Сборник палестинской и сирийской агиологии. СПб., 1907. Вып. 1. С. 41—42.
27 Там же. С. 42.
28 Обращает на себя внимание, что полиэтничный характер монастырей Палестины, характерный для византийской эпохи, сохранялся и при халифате. Хотя доля выходцев с византийских территорий и из Западной Европы среди монашества упала до минимума, братию Иудейской пустыни продолжали пополнять христиане из Сирии, Палестины, Египта, Заиор-данья. Эпоха халифата была единственным периодом доминирования в палестинских лаврах автохтонного ближневосточного монашества. Начиная с прихода крестоносцев, если не раньше, большинство насельников монастырей Пустыни стали составлять иноземцы — греки, грузины, славяне.
Похоже, упадок палестинского монашества следует отодвигать в X или XI век. IX век становится все менее «темным» благодаря открытию новых исторических источников, в чем огромная заслуга принадлежит А. Трейгеру.
Pe^ Ha kh.: The Oxford Illustrated History of Witchcraft and Magic / O. Davis, ed. Oxford: Oxford University Press, 2017. 328 p.
Rev. of: The Oxford Illustrated History of Witchcraft and Magic / O. Davis, ed. Oxford: Oxford University Press, 2017. 328 p.
В коллективной монографии, посвященной истории магии и колдовства, ее авторы, по словам редактора Оуэна Дэвиса, ставили своей целью развеять устаревшие и неверные мнения и стереотипы об этом феномене человеческого общества — такие, например, как укоренившееся в массовом сознании представление, что во время охоты на ведьм были казнены миллионы человек, или мнимое неприятие магии в современном обществе (с. v-vi). Кроме того, целью авторов было показать древность магических практик человечества и их почти непрерываемое бытование в самых различных обществах и культурах, от появления письменности до наших дней.
В первом разделе книги (главы 1 и 2) изложена именно история магии, начиная от месопотамских магических практик и заканчивая европейским Средневековьем, а точнее, XIV в. Однако далее хронологический принцип изложения не поддерживается: так, третья глава, «Демонологи» (The Demonologists), написанная Дж. Шарпом, посвящена демонологам и демонологии в целом, а также инквизиторам и экзорцистам, а следующая за ней и, пожалуй, наиболее интересная во всем сборнике, рассматривает процессы по обвинению в колдовстве (The Witch Trials, с. 97-133). Пятая и шестая главы посвящены изображениям магии и колдовства в европейском искусстве и их восприятию в популярной культуре от древности до наших дней. Лишь седьмая глава, «Возникновение современной магии» (The Rise of Modern Magic, с. 195-224), подготовленная главным редактором О. Дэвисом, вновь обращается к истории магии, но уже в новое и новейшее время, начиная от эпохи Просвещения и заканчивая 1970-ми. Следующий автор рассматривает уже не историю магии, а ее исследования в
Панченко Константин Александрович,
д-р ист. наук, профессор
Институт стран Азии и Африки МГУ
Российская Федерация, 103911,
г. Москва, ул. Моховая, 11
const969@gmail.com
ORCID: 0000-0003-4155-5187
Constantin Panchenko, Doctor of Sciences in History, Professor, Institute of Asian and African Studies, Moscow State University, 11 Mokhovaya Str., Moscow, 103911, Russian Federation const969@gmail.com ORCID: 0000-0003-4155-5187
