CC BY
0
Рец. на: Kulpa, Karol Piotr. Tyconius' Theological Reception of 2 Thessalonians 2:3-12. Tübingen: Mohr-Siebeck, 2022. XIX+319 p. (History of Biblical
Exegesis; 4)
Rev. of: Kulpa, Karol Piotr. Tyconius' Theological Reception of 2 Thessalonians 2:3-12. Tübingen: Mohr-Siebeck, 2022. XIX+319 p. (History of Biblical Exegesis; 4)
Африканский богослов-донатист IV в. Тихоний1 принадлежит к тем древнецер-ковным писателям, реальная значимость наследия которых не соответствует его небольшому объему. Не слишком обширный уже изначально2, корпус тихониев-ских текстов впоследствии редуцировался до одного единственного труда, который продолжал переписываться, а затем неоднократно издавался — это «Книга правил», о которой с похвалой отзывался блж. Августин3. Другие труды Тихония, на чьей репутации не могла не сказаться его принадлежность к раскольничьему сообществу, оказались утрачены. На сегодняшний день, однако, можно говорить уже не об одном, а о двух его творениях, известных нам. Дело в том, что Толкование Тихония на Апокалипсис было реконструировано по многочисленным цитатам из него у латинских толкователей Откровения Иоанна VI—VIII вв. Вопрос о возможности такой реконструкции в науке был поставлен еще в конце XIX в., затем в течение целого столетия исследователями высказывались те или иные соображения на сей счет, непосредственная же работа по фактическому восстановлению текста была проведена бельгийским ученым Роже Гризоном в кон. XX — нач. XXI в. Увенчалась она в 2011 г. выходом в свет блестящего критического издания воссозданного тихониевского труда4. О востребованности выполненной Гризоном работы очевидным образом свидетельствует скорое
1 Общую информацию о Тихонии см.: Ткачёв Е. В. Тихоний Африканец // Православная энциклопедия. М., 2023. Т. 68. С. 528—537. Важнейший биографический факт, относящийся к Тихонию, — его соборное осуждение донатистами, которые были несогласны с его нестандартными взглядами. Об этом свидетельствует блж. Августин (Contra epistulam Parme-niani I.1). Хотя отсутствие дополнительных свидетельств заставляет некоторых исследователей относиться к этому сообщению с осторожностью, сам факт идейных расхождений Тихония с донатистским мейнстримом не подлежит никакому сомнению.
2 Согласно автору V в. Геннадию Марсельскому (De viris illustribus 18), Тихоний написал четыре труда.
3 Дореволюционное русское издание: Тихония Африканца книга о семи правилах для исследования и нахождения смысла Священного Писания // Прибавления к Творениям святых Отцов. 1892. Ч. 48. С. 184-252, 333-373 (перепечатано в номерах журнала «Альфа и Омега» за 1999 и 2000 гг.). Современное критическое издание: Tyconius. Le Livre des Règles / J.-M. Ver-cruysse, intr., trad. et notes. P., 2004 (Sources Chrétiennes, 488).
4 Tyconii Afri Expositio Apocalypseos. Accedunt eiusdem Expositionis a quodam retractatae Fragmenta Tauriniensa. Turnhout, 2011 (Corpus Christianorum. Series Latina; CVIIa). Одновременно Гризоном был подготовлен и французский перевод реконструированного труда Тихо-ния: Tyconius. Commentaire de l'Apocalypse / R. Gryson, intr., trad. et notes. Turnhout, 2011 (Corpus Christianorum in Translation, 10).
появление переводов реконструированного им творения на современные языки — английский и немецкий5.
То, что влияние на последующую традицию труда, который при своем относительно крупном объеме был почти полностью реконструирован по цитатам позднейших авторов6, было колоссальным, — очевидно. Но есть основания предполагать, что и для современной богословской мысли попадание в поле ее зрения Комментария Тихония может оказаться плодотворным. Мир идей Тихо-ния, доступный для ознакомления теперь уже в двух творениях, поражает своей цельностью и глубиной. Ясно, что за тихониевскими текстами стоят годы напряженных размышлений. При том, что оба известных нам труда Тихония касаются Св. Писания — один является теоретическим трактатом по герменевтике, а другой представляет собой практическое истолкование конкретной библейской книги7, в центре его внимания находится экклезиологическая проблематика. Отталкиваясь от церковной ситуации Латинской Африки, Тихоний приходит к очень серьезным обобщениям, применимым к реальности Церкви в принципе. Именно они, по-видимому, спасли его наследие от полного забвения — не будь их, оно могло бы быть безоговорочно и в полном объеме отвергнуто Церковью как отражающее взгляды раскольника, хотя бы и разошедшегося во взглядах со своими товарищами по деноминации.
Толкуя Апокалипсис с опорой на идеи и понятия «Книги правил» и в свете африканских церковных реалий, Тихоний насыщает свой труд множеством ссылок на библейские книги обоих заветов. В их ряду выделяются имеющие вид аллюзий и цитат отсылки к второй главе Второго послания ап. Павла к фесса-лоникийцам. Содержащийся в этой главе эсхатологический сюжет, знаменитый своими указаниями на грядущее «отступление», воцарение «человека греха, сына погибели» и наличие в настоящее время «удерживающего», не позволяющего «тайне беззакония» разлиться явным образом, тщательно и прочно вплетается Тихонием в ткань истолковываемого им повествования Апокалипсиса. При этом выделенные кавычками понятия интерпретируются им настолько оригинально, что у неподготовленного читателя это может вызвать шок. В свете своего учения о двухчастной Церкви8, которая на протяжении большей части своего существования включает в себя «левую» часть, то есть лицемеров, часто именуемых Тихонием лжебратьями, африканский богослов под «отступлением» по-
5 См.: Tyconius. Exposition of the Apocalypse / F. X. Gumerlock, transl.; D. C. Robinson, intr. and notes. Washington, D. C., 2017; Tyconius und Apringius. Zwei alte lateinische Kommentare zur Offenbarung des Johannes / A. und E. von Blumenthal, Übers. Berlin, 2018. Теперь доступен и полный русский перевод: Тихоний Африканский. Толкование на Апокалипсис / пер. Е. В. Мате-ровой; вступ. ст. и коммент. А. Г. Небольсина. М., 2023.
6 Не удалось восстановить лишь толкования Тихония на Откр 1. 1—11, а также вероятно имевшееся вступление к труду.
7 Роже Гризон так характеризует соотношение двух тихониевских трудов: Тихоний, «вероятно, задумал создание комментария на последнюю и самую сложную из книг Нового Завета как осуществляемую на конкретном примере проверку применимости "правил", рассмотренных в его герменевтическом трактате» (пер. наш; цит. по: Тихоний Африканский. Толкование на Апокалипсис. С. 28; французский оригинал см. там же).
8 Изложено во втором Правиле.
нимает эсхатологическое отступление самой Церкви от лжебратьев в смысле их окончательного отлучения. Отступление, таким образом, оказывается итоговым очищением Церкви. С этим связано и понимание Тихонием «удерживающего». Удерживающий, согласно его взгляду, — это Церковь. Совершая «отступление», она перестает «удерживать» в своем составе лицемеров, как то происходило раньше. «Тайна беззакония», по Тихонию, состоит в присутствии внутри церковной ограды лицемеров-лжебратьев, ведущих разлагающую Церковь деятельность под ее, так сказать, прикрытием. «Человек греха» понимается Тихонием как индивидуально, так и коллективно — это и персональный «антихрист»9, которому надлежит явить себя после размежевания Церкви с лжебратьями и, соответственно, полной консолидации грешного мира, и общность грешников, проникающих внутрь Церкви, образуя ее левую часть10 (см. сказанное выше о тихониевском понимании «тайны беззакония»). Финал мировой истории оказывается, таким образом, теснейшим образом связан с активностью Церкви — совершение ею определенных действий является необходимым условием наступления конца, ввиду чего применительно к учению Тихония можно в равной степени говорить как об экклезиологически насыщенной эсхатологии, так и об эсхатологически заостренной экклезиологии.
Весь этот комплекс понятий и идей рассматривается польским исследователем Каролем Петром Кульпой11 в его опубликованной в тюбингенском издательстве "Mohr Siebeck" монографии о «богословской рецепции» 2 Фес 2. 3—12 у Тихония12. Актуальность такого исследования не вызывает ни малейшего сомнения. Появление в поле нашего зрения реконструированного толкования Ти-хония на Апокалипсис требует нового осмысления его наследия, которое предстает теперь перед нами в более полном объеме. Это новое осмысление необходимо и для уточнения некоторых мыслей известной и ранее «Книги правил», которые вне того контекста, который теперь создает Толкование на Апокалипсис, могли оставаться не вполне ясными13. Следует отметить, что труд Кульпы — это, собственно, первое исследование монографического масштаба, в котором
9 Это слово не встречается ни в 2 Фес, ни в Откр, но Тихоний его использует.
10 В своем седьмом Правиле Тихоний говорит о «теле диавола», то есть общности людей, группирующихся вокруг сатаны. Левая часть Церкви — это проникнувшие внутрь Церкви члены диавольского тела.
11 На момент написания рецензии Кульпа является доцентом Папского Салезианского университета. Его страница на сайте учебного заведения: https://www.unisal.it/docente/300881.
12 Монография представляет собой переработанный и дополненный вариант диссертации, защищенной в Регенсбургском университете под руководством крупного немецкого библеиста-новозаветника Тобиаса Никласа.
13 Показательно в этом отношении окончание первого Правила. В дореволюционном русском переводе оно имеет следующий вид: «Ибо храм двучастен, и одна из частей его, хотя бы и была построена из больших камней, разрушается: и не останется в нём камня на камне. Этого непрестанного явления нам нужно остерегаться до тех пор, пока Церковь не удалится из среды его» (цит. по: Тихония Африканца книга о семи правилах для исследования и нахождения смысла Священного Писания // Прибавления к Творениям святых Отцов. 1892. Ч. 48. С. 194). Вне контекста Толкования на Апокалипсис непонятным остается «удаление Церкви из среды», не распознается и аллюзия на 2 Фес 2. 3, 7. Это же касается и окончания седьмого Правила (см.: Тихоний Африканский. Толкование на Апокалипсис. С. 33, сн. 91).
восстановленный Комментарий Тихония оказывается основным14 первоисточником. На год раньше его увидела свет монография Мэтью Лински, посвященная «Книге правил», в которой Толкование на Апокалипсис также активно используется, но всё же играет вспомогательную роль, что отражено и в самой структуре труда, полностью соответствующей построению «Книги»15. Немногочисленные крупные исследования тихониевского богословия, относящиеся к «до-гризоновской» эпохе, помимо того, что они в еще большей мере, чем отмеченный выше труд Лински, были сосредоточены на «Книге правил», в поисках относящихся к Апокалипсису экзегетических суждений Тихония, когда такая необходимость возникала, обращались к предположительно содержащим таковые суждения посттихониевским творениям, над которыми еще не была проведена та критическая работа, которую впоследствии осуществил Гризон16.
Труд Кульпы делится на четыре главы, привычно обрамленные введением, списком литературы и стандартными указателями. Из них две первые носят очевидно вводный характер, при том что между собой они сильно различаются. В первой главе (Reception History and the Interpretation of Tyconius' Reception; p. 11—50) рассматривается проблема истории рецепции библейских книг — в ее рамках выделяется часть, посвященная принципиальному теоретическому рассмотрению вопроса, и часть, касающаяся непосредственно рецепции Писания у Тихония. В этой главе Кульпа высказывается в пользу совместимости (compatibility) историко-критических исследований и исследований, посвященных истории рецепции, а также приводит основную информацию, касающуюся жизни и наследия Тихония. Вторая глава (Historical Context of Tyconius' Reception of 2 Thess 2:3—12; p. 51—89) содержит обзор истории христианства в Латинской Африке, уделяя особое внимание донатистско-кафолическому противостоянию. Поскольку в Толковании на Апокалипсис Тихоний не менее десяти раз упоминает Африку и положение дел в ней, знание местного церковно-исторического контекста является совершенно необходимым условием понимания его идей и, соответственно, наличие такого рода главы в исследовании не только оправданно, но и необходимо.
Третья и четвертая главы несут на себе основное исследовательское бремя монографии, и точно так же, как это было в случае двух первых глав, они оказываются весьма несходными.
14 Основным, но, разумеется, не единственным. Не говоря о собственно библейском тексте апостольского послания, здесь полноценно рассматривается и «Книга правил».
15 Linskey M. R. Tyconius' Book of Rules: An Ancient Invitation to Ecclesial Hermeneutics. Leiden; Boston, 2021. После выхода в свет гризоновского издания Комментария Тихония был опубликован также ряд трудов, в которых реконструированный памятник учтен, однако их исследовательский объект выходит далеко за рамки наследия одного автора — им оказываются церковная история Латинской Африки, донатизм и т. п.
16 Особо следует отметить исследование, посвященное как раз таки проблеме реконструкции Комментария Тихония на Апокалипсис и включающее в себя синопсис фрагментов трудов позднейших авторов, предположительно содержащих тихониевский текст: Steinhauser K. B. The Apocalypse-Commentary of Tyconius. A History of Its Reception and Influence. Frankfurt am Main; N. Y., 1987. Вообще же, первое монографическое исследование, посвященное Тихонию, увидело свет в 1900 г.: Hahn T. Tyconius-Studien. Ein Beitrag zur Kirchen- und Dogmengeschichte des 4. Jahrhunderts. Leipzig, 1900.
Третья глава (Tyconius' Construction of the Literary World by Reception of 2 Thess 2:3-12; p. 91-211) содержит рассмотрение того, каким образом понятия 2 Фес 2 функционируют внутри тихониевского текста. Эти понятия распределены между тремя параграфами главы, каждый из которых посвящен определенному аспекту богословия Тихония. В первом (Members of the Lord's Body; члены Тела Господа) в центре внимания оказывается персона отмеченного в 2 Фес 2 богоборца. Здесь проанализировано использование Тихонием понятий «человек греха», «антихрист» (как уже было отмечено, у ап. Павла это слово не употребляется, но Тихоний использует его в контексте своих рассуждений, связанных с 2 Фес 2), «сын погибели» и «выдающий себя за Бога»17. Во втором параграфе (The Opposing Activities in the Lord's Body) рассматривается совершаемая в Церкви деятельность; здесь внимание сосредоточено на выражениях «тайна беззакония», «удерживающий» и «по действию сатаны». В связи с соотношением заголовков первых двух параграфов с рассмотренными в них понятиями важно учитывать специфически тихониевское представление о проникновении зла внутрь Церкви (см. выше). Третий параграф посвящен разделению внутри Тела Господа (The Separation within the Lord's Body). Здесь рассмотрены выражения «отступление» (discessio у Тихония), «от среды», «пришествие Господа» и «умрут в своем неверии»18. В целом третья глава труда Кульпы заслуживает, безусловно, высокой оценки — установив точное значение восходящих к ап. Павлу понятий в их специфически тихониевском контексте, ученому, вне всякого сомнения, удается показать внутреннюю цельность мира Тихония.
Особо в связи с третьей главой хочется отметить, что, приступая к чтению монографии К. П. Кульпы, рецензент рассчитывал найти в ней рассуждения относительно несколько раз встречающегося в Толковании Тихония на Апокалипсис выражения «будущий мир» (futura pax). Оно, очевидно, имеет в тихони-евском труде фиксированный терминологический смысл, но ни сам Тихоний не объясняет его, ни современные авторы, писавшие о Тихонии, насколько мы можем судить, не останавливали на нем своего внимания19. Увы, оказалось, что и у Кульпы о нем ничего не сказано. Формальных оснований упрекнуть за это польского ученого нет, ведь данное выражение не почерпнуто из 2 Фес. Однако слова «умрут в своем неверии» тоже не восходят к этому посланию ап. Павла, но Кульпа не без оснований увидел в них связь с его эсхатологией и уделил место их рассмотрению в своем труде. Жаль, что он не счел заслуживающим этого и выражение «будущий мир».
17 В Синодальном переводе и в переводе еп. Кассиана (Безобразова) использовано деепричастие «выдавая».
18 In sua incredulitate morientur (лат.). Таких слов нет у ап. Павла. Они употреблены Тихонием при толковании Откр 9. 20—21. Кульпа видит здесь аллюзию на 2 Фес 2. 11—12. Важно отметить, что у Тихония эти слова относятся к судьбе язычников. Их рассмотрение в разделе, посвященном «разделению внутри Тела Господа», тем не менее вполне оправдано, так как важнейшим результатом разделения (discessio) окажется как раз присоединение окончательно отторгнутых Церковью лицемеров к внешнему по отношению к ней миру.
19 Наши соображения относительно смысла «будущего мира» у Тихония см.: Тихоний Африканский. Толкование на Апокалипсис. С. 34—35, 177—178.
Четвертая глава монографии (Theological Insights from Tyconius' Reception of 2 Thess 2:3—12; p. 213—263) призвана засвидетельствовать значимость наследия Тихония через указание на присутствие восходящих к нему мотивов в современной христианской мысли. В девяти параграфах главы рассмотрены различные идейные комплексы, в той или иной степени связанные с тихониевскими построениями. Центральной здесь, несомненно, оказывается проблема сосуществования в Церкви добра и зла, святости и греха, которое, с одной стороны, дано исходно и на протяжении большей части истории обнаруживает себя как неизбывное (см. тихониевское учение о двухчастной Церкви), с другой же стороны, предопределено к итоговому устранению, осуществляемому Церковью в акте отступления-размежевания (discessio). Важнейшая в контексте исследования роль этой проблематики отражена в том, что понятия «двухчастности»20 (bipartition) и «обращения» (conversion) как преодоления этой двухчастности присутствуют — по три раза каждое — в названиях параграфов главы21. Из этих названий становится очевидным и то, что Кульпа распространяет исходно эк-клезиологический тихониевский концепт двухчастности и на другие сферы, причем, по его собственным словам, он усматривает это смещение фокуса (или, по крайней мере, его возможность) уже у самого Тихония22.
Следует подчеркнуть, что стиль изложения в четвертой главе сильно отличается от стиля главы предшествующей и местами критически приближается к эссеистике. Если в третьей главе господствовал анализ, то в четвертой мы оказываемся в мире синтеза. Само по себе это направление движения вполне естественно, однако поскольку синтез осуществляется отчасти совсем не на том материале, который до этого был подвергнут анализу, то и связь между разделами оказывается под вопросом. Создается впечатление, что мы приступили к чтению совершенно нового труда, объединение которого под одной обложкой с тем, что было до этого, имеет если и не случайный, то по крайней мере не вполне строгий (лучше всего бы здесь подошло английское слово loose) характер.
Начинается каждый параграф главы с рассуждений, сочетающих резюме идей Тихония с авторскими соображениями, призванными выявить в тихониевс-ких построениях некий sensus plenior. Далее с этим «обогащенным» тихони-евским материалом начинают сопоставляться идеи современных богословов и философов23, среди которых наряду с малоизвестными авторами присутствуют и подлинные корифеи христианской мысли XX—XXI вв. — Романо Гвардини,
20 Восходит, как было отмечено выше, ко второму Правилу Тихония.
21 Bipartition of the Church's Reality, Bipartition in the Nature of Human Being, Bipartition of the Eschatological Temporality; Process of Conversion towards the Good, Process of Conversion towards the Truth, Process of Conversion towards the Beauty. В остальных трех параграфах речь идет о любви как ответе на ненависть, вере и разуме как ответе на Слово Божие и надежде как ответе на отчаяние.
22 Во вступлении к четвертой главе ученый пишет: "In the course of this chapter, we shall shaw that Tyconius' theology focuses (курсив наш. — А. Н.) not only on the bipartite nature of the church, but also on the bipartite nature of the human being, and the bipartite nature of temporality" (p. 215).
23 Кульпа говорит о «диалоге»: "...we put him into a dialogue with some contemporary philosophers and theologians" (p. 216).
Урс фон Бальтазар, Йозеф Ратцингер (папа Бенедикт XVI), Бернард Лонерган, Юрген Мольтман. Кульпа честно признается, что большинство из них, вероятно, никогда не изучало Тихония24. Сам по себе этот факт не может рассматриваться как компрометирующий качество исследования — развитие восходящих к Тихонию мотивов у авторов, не читавших его и живших в совершенно другую эпоху, как раз может свидетельствовать о значительности его идей, и, соответственно, в данном случае привлечение внимания даже к невольным перекличкам должно квалифицироваться как имеющее научную ценность. Однако в труде Кульпы в этой его части можно усмотреть другой недостаток, а именно то, что сопоставление идей Тихония и мыслителей нашей эпохи в большинстве случаев оказывается имеющим спонтанно-ассоциативный характер, как будто соображения того или иного современного автора просто пришлись к слову, оказались «кстати»25. Сближение зачастую оказывается слишком быстрым, недостаточно «проработанным». Так, например, на р. 234-236 излагаются идеи труда Гварди-ни "Der Gegensatz"26 (Противоположность) как созвучные тихониевскому учению о двухчастности, которое, в свою очередь, перенесено польским исследователем с Церкви на человеческую личность. Этого краткого соотнесения, на наш взгляд, совершенно недостаточно, чтобы убедить в сущностной близости внешне далеко отстоящих друг от друга идейных миров, в том что они представляют друг для друга обогащающие понимание контексты. Создается впечатление, что польский ученый готов сблизить с тихониевской двухчастностью любую дихото-мичность или антитетичность.
Таким образом, можно сказать, что достоинства интересного междисциплинарного замысла, лежащего в основе четвертой главы книги Кульпы, в известной степени нивелируются его фактической реализацией. Как представляется, он мог бы быть удачнее осуществлен в виде отдельной монографии и притом с ограничением количества современных мыслителей, наследие которых предполагается рассмотреть. В отношении объекта и стиля четвертая глава оказывается до некоторой степени инородной по отношению к третьей, что лишает необходимой когерентности весь труд в целом.
Несмотря на высказанные замечания, однако, выход в свет книги К. П. Куль-пы следует горячо приветствовать. Высокий уровень библейско-патрологической составляющей исследования не подлежит сомнению, а сам факт обращения к наследию Тихония, как уже было отмечено, в полной мере соответствует задачам, стоящим в настоящее время перед христианской наукой. Хотелось бы надеяться — и для этой надежды есть объективные основания, — что пример поль-
24 "The majority of which have probably never studied him" (p. 216). Единственным автором из числа рассматриваемых Кульпой в гл. 4, который был хорошо знаком с наследием Тихония и писал о нем, является Й. Ратцингер (Бенедикт XVI). Ему как «предшественнику в тихониев-ских исследованиях» (in studiis tyconianis antecessori) посвятил издание реконструированного Комментария Тихония на Апокалипсис Роже Гризон (Tyconii Afri Expositio Apocalypseos. P. 5).
25 Краткий параграф 6 (Процесс обращения к истине; Process of Conversion towards the Truth; p. 246-248) курьезным образом вообще не содержит обращения к трудам современных мыслителей.
26 Guardini R. Der Gegensatz. Versuche zu einer Philosophie des Lebendig-Konkreten. Mainz, 1925. Кульпа ссылается на итальянский перевод этого труда.
ского ученого окажется вдохновляющим и в ближайшее время появятся новые исследования, посвященные наследию одного из самых своеобразных мыслителей «золотого века» патристической письменности.
ВЕРУЮ, ИБО ДОВЕРЯЮ: РЕВОЛЮЦИЯ ВЕРЫ В СХОЛАСТЖЕ 1250—1350?*
Рец. на: Piché D. Épistémologie et psychologie de la foi dans la pensée scolasti-
que (1250—1350). Paris: Librairie philosophique J. Vrin, 2022. 244 p.
I Believe because I Trust: The Overturn of Faith in the Scholastic Thought
in 1250—1350?
Rev. of: Piché D. Épistémologie et psychologie de la foi dans la pensée scolastique
(1250—1350). Paris: Librairie philosophique J. Vrin, 2022. 244 p.
Несмотря на то что вопрос веры является краеугольным камнем всех религий, мы крайне мало знаем о статусе веры в высокой схоластике — заполнить эту брешь отважился канадский исследователь Давид Пише, последняя книга которого является предметом настоящей рецензии.
Но обо всем по порядку, ведь нельзя отделить автора от его книги, тем более от его учителей. Случай Д. Пише особенный, поскольку его наставником был Ален де Либера, предложивший соединить археологию M. Фуко и методологию «комплексов вопросов-ответов» Р. Kоллингвуда. Поставив ряд вопросов, относящихся к одной проблеме, будь то универсалии или дихотомия разума и веры, А. де Либера предпочитает выстраивать нарратив вне хронологии и контекста1. Д. Пише последовал не только методологии учителя, но и содержательной задаче
* Статья подготовлена в рамках исследовательского проекта, реализуемого Центром фундаментальной социологии НИУ ВШЭ в 2023 г.
Я глубоко благодарен своим дорогим коллегам — А.-М. Соловейчик, А. Григоряну, С. Хе-лемендик и И. Соловейчик за помощь при написании рецензии.
1 См.: Nekhaenko F. Alain de Libera's Subjectivity between Man and Christ II Philosophy. Journal of the Higher School of Economics. 2022. Vol. 6. No. 4. P. 163—167.
Небольсин Антал Гергей, д-р богословия,
профессор кафедры библеистики Богословского факультета ПСТГУ Россия, г. Москва gyula@mail.ru
https://orcid.org/0000-0002-0037-8674
Nyebolszin Antal Gergely, Doctor of Sciences in Theology, Professor of the Faculty of Theology, St. Tikhon's Orthodox University for the Humanities
Moscow, Russia gyula@mail.ru https://orcid.org/0000-0002-0037-8674
