CC BY
73
Вестник ПСТГУ. Серия III: Филология.
2017. Вып. 52. С. 115-130
А. Г. Небольсин
Матерова Елизавета Викторовна, канд. филол. наук
ПСТГУ
Российская Федерация, 127051 г. Москва, Лихов пер., д. 6 [email protected]
Антал Гергей (Антон Сергеевич) Небольсин, д-р богословия
ПСТГУ
Российская Федерация, 127051 г. Москва, Лихов пер., д. 6 [email protected]
Тихоний Африканский. Комментарий на Апокалипсис (Откр 4—5)*
Публикация представляет собой перевод толкования донатистского богослова Тихония на четвертую и пятую главы Апокалипсиса, сопровожденный вступительной статьей и комментариями. Сочинение Тихония, не сохранившееся как цельный текст, но недавно восстановленное по многочисленным цитатам у позднейших авторов, представляет большой интерес оригинальностью своих экклезиологических идей. Влияние его на последующую латинскую традицию толкования Апокалипсиса было огромно. На русский язык данный труд переводится впервые.
Данный материал является продолжением публикаций в номерах 48 и 50 «Вестника ПСТГУ»1. Поскольку во вступительной статье к первой публикации содержались все необходимые вводные сведения об африканском богослове IV в. Тихонии, здесь мы кратко изложим лишь соображения, касающиеся толкования им четвертой и пятой глав Апокалипсиса.
Эти две главы, будучи теснейшим образом связаны между собой, резко контрастируют с предшествующими им посланиями семи асийским церквам (Откр 2—3). Там перед нами представала земная, странствующая Церковь со всеми своими скорбями и подвигами, сложностями и несовершенствами, теперь же мы, будучи вместе с Тайнозрителем Иоанном восхищены к небесному престолу,
* Публикация подготовлена в рамках проекта «Латинские толкования на Откровение Иоанна Богослова патристического периода. Комментированный перевод» при поддержке Фонда развития ПСТГУ (договор №02-1215 КИП от 23 декабря 2015 г.).
1 Небольсин А. Г. Тихоний Африканский — толкователь Апокалипсиса // Вестник ПСТГУ. Серия III: Филология. 2016. Вып. 3 (48). С. 102—107; Тихоний Африканский. Толкование на Апокалипсис (Откр 1) (пер. и коммент. Е. В. Матеровой) // Там же. С. 108—116; Небольсин А. Г. Тихоний Африканский. Комментарий на Апокалипсис (Откр 2—3) // Там же. 2016. Вып. 1 (50). С. 98—100; Тихоний Африканский. Комментарий на Апокалипсис (Откр 2—3) (пер. Е. В. Матеровой, коммент. А. Г. Небольсина) // Там же. С. 101—118.
созерцаем свободное от всякой «болезни, печали и воздыхания»2 единение всего тварного мира в поклонении Богу-Творцу и Агнцу, получающему от Него запечатанную книгу. Полный светлых образов, относящихся к сфере святости, этот раздел Апокалипсиса принадлежит к числу наиболее ярких не только в богословском, но и в художественном отношении страниц книги3. Особое его значение в общем контексте Апокалипсиса очевидно хотя бы из того, что в обстановку представленного здесь небесного храма мы периодически возвращаемся на протяжении всего повествования книги4. Перед нами здесь открывается своего рода небесный штаб, из которого осуществляется управление всеми событиями на земле. Какой бы значительной ни казалась власть сил зла на земле, — а в Апокалипсисе прямо указывается на то, что на определенном этапе этим силам дано победить святых, — сцена небесной литургии Откр 4—5 полностью определяет перспективу Откровения Иоанна и не оставляет никаких сомнений в том, Кто на самом деле определяет ход истории. Прот. Сергий Булгаков в высшей степени удачно называл эти главы «небесным прологом» Апокалипсиса5.
Что же значимого предлагает нам в своем толковании Откр 4—5 Тихоний? Прежде всего следует отметить его начальное указание на то, что реальность, открытая нам в видениях этих глав, не является хронологическим продолжением того, что открыто в главах предыдущих. Мысль Тихония о том, что повествование Апокалипсиса не является линейно-прогрессивным, а представляет собой чередование нескольких хронологически параллельных циклов, каждый из которых охватывает всю эру Церкви, сыграет впоследствии огромную роль в истории толкования книги. Несмотря на то что на протяжении столетий неоднократно предлагались различные варианты хронологически последовательного прочтения повествования Апокалипсиса6, доминирующим сегодня всё же должно быть
2 Единственное исключение — плач самого Иоанна (5. 4), оказывающийся в контексте всей сцены явлением мимолетным, хотя и немаловажным.
3 См. одно из лучших исследований последних лет, посвященных этому разделу Апокалипсиса: Schimanowski G. Die himmlische Liturgie in der Apokalypse des Johannes. Die frühjüdischen Traditionen in Offenbarung 4—5 unter Einschluß der Hekhalotliteratur. Tübingen: Mohr-Siebeck, 2002.
4 См., напр., Откр 7. 9-17; 11. 15-19; 14. 1-5; 15. 1-8; 19. 1-8.
5 «За этим введением, которое является в известном смысле прологом на земле (имеются в виду явление подобного Сыну Человеческому и послания семи церквам в предыдущих главах. — А. Н.), следует пролог на небесах, видение открывающегося тайнозрителю неба» (Булгаков С., прот. Апокалипсис Иоанна: Опыт догматического истолкования. М., 1991. С. 40); «Эта картина представляет собою небесный пролог земной истории» (Там же. С. 41).
6 В первую очередь такое понимание характерно для представителей так называемого историцистского подхода, видящих в Апокалипсисе пророчество о ходе мировой истории с последовательно сменяющими друг друга эпохами. Ярчайшим русским представителем этого подхода является архим. Феодор (А. М. Бухарев). Его посмертно изданный труд об Апокалипсисе (сначала в номерах журнала «Богословский вестник» за 1913-1916 гг., а затем и отдельной книгой: Исследования Апокалипсиса. Сергиев Посад, 1916) ныне доступен в интернете: http://www.bogoslov.ru/bv/text/175650/index.htmI (дата обращения: 25.04.17). Но голоса в пользу необходимости читать Откровение Иоанна как некий хронологически, последовательно развертывающийся эсхатологический «сценарий» раздаются и в современной критической науке. См., напр., у крупнейшего американского исследователя Апокалипсиса Дэвида Ауни: «He (i. e. John. — А. Н.) intends the visions themselves to continue a single chronological narrative of the eschatological events that will soon begin to unfold (курсив автора. — А. Н.). That is, he wants to
признано восприятие книги как содержащей ряд «рекапитуляций»7, сколь бы ни расходились отдельные интерпретаторы в понимании деталей композиции Откровения Иоанна. Далее, нельзя не обратить внимания на всецелую сосредоточенность мысли Тихония на уникальной реальности Церкви. Можно говорить о своеобразном «панэкклезиологизме» экзегезы Тихония. Почти все положительные образы рассматриваемых глав: двадцать четыре старца, четверо животных, тьмы ангелов, Агнец и даже сам Тайнозритель Иоанн — толкуются им как относящиеся к Церкви. Все они оказываются разными аспектами одного и того же явления, полностью занимающего интеллектуальный и духовный горизонт африканского мыслителя. Конечно, такое восприятие Апокалипсиса лишает эту книгу свойственного ей драматического динамизма, но позволяет выявить глубокий богословский потенциал толкуемого текста. В качестве наиболее значительных и оригинальных деталей тихониевской интерпретации Откр 4—5 выделим отождествление Сидящего на престоле со Христом (смягчаемое, впрочем, в дальнейшем8 указанием на то, что под Сидящим понимается Отец, Сын и Св. Дух), понимание четырех животных как последовательно раскрывающихся свойств Церкви9, восприятие Тайнозрителя Иоанна как образа Церкви в момент его плача и толкование запечатанной книги в смысле Св. Писания двух Заветов.
В завершение же этого краткого вступления к публикации укажем на парадоксальное и в своей парадоксальности глубоко евангельское и созвучное миру Апокалипсиса соображение Тихония, что Церковь одерживает победу над враждебным ей миром и возвышается над ним именно тогда, когда он подвергает ее гонениям и поношениям (см. толкование на Откр 5. 6 со ссылками на Быт 25. 23 и Притч 11. 29).
present his own eschatological scenario» (В его (т. е. Иоанна. — А. Н.) намерения входит, чтобы сами видения составили единое хронологическое повествование об эсхатологических событиях, которые скоро начнут разворачиваться. То есть он хочет представить свой эсхатологический сценарий; Aune D. E. Revelation 1-5. Thomas Nelson, 1997. P. xciii).
7 Термин этот широко распространен в посвященной Апокалипсису современной научной литературе, обозначая нарушение хронологической последовательности и возвращение повествования назад, к уже сказанному ранее. Употребляется он и Тихонием (его шестое Правило озаглавлено как раз De recapitulatione), но в несколько ином смысле.
8 См. толкование на Откр 5. 7.
9 Тихоний говорит и о том, что четверо животных обозначают Евангелия, но не отождествляет их с отдельными евангелистами и их книгами. Тем самым он в гораздо большей степени подчеркивает их единство, нежели различия. Современный бельгийский исследователь Пьер-Морис Богар, проанализировав порядок расположения Евангелий в древних рукописях, а также различные варианты порядка и отождествлений четырех животных, пришел к выводу, что вообще основная идея древнецерковного толкования образов четырех животных состояла в акцентировании единства Четвероевангелия. Таким образом, толкование Тихония при всей его оригинальности оказывается вполне органично вписывающимся в древнецерковный контекст (см.: BogaertP.-M. Ordres anciens des évangiles et tétraévangile dans un seul codex // Revue théologique de Louvain 30 (1999). P. 297-314; Idem. Les Quatre Vivants, l'Évangile et les évangiles // Revue théologique de Louvain 32 (2001). P. 457-478).
Тихоний Африканский Комментарий на Апокалипсис (Откр 4—5)
После сего, — говорит Иоанн, — я увидел (Откр 4. 1)10. Он сказал, что вслед за этим видением узрел другое. Время различно не у событий, а у видений. Если кто-то станет излагать одно и то же различными способами, то эти повествования займут разное время, [и описанные события] как бы не будут произошедшими в одно и то же время. Так в различных образах он повторно проводит [перед нами] все время существования Церкви11.
И вот, — говорит он, — дверь отверста на небе (Откр 4. 1). Отверстой дверью он называет Христа, рожденного и страдавшего, Который является дверью, ибо Сам сказал: Яесмь дверь (Ин 10. 9). Небом он именует Церковь, как мы увидим в дальнейшем12, потому что обитель Бога там, где совершается небесное. Вот почему мы молимся о том, чтобы воля Божия совершалась как на небе, так и на земле13. Порой он называет Церковь небом и землею, оттого что земля приходит в согласие с небом, а иногда под небом и землей подразумевает Церковь и
10 Лат. vidi, соответствующее оригинальному греч. eîSov. В Синодальном переводе «я взглянул». Наш перевод совпадает с переводом еп. Кассиана (Безобразова).
11 Это замечание Тихония чрезвычайно важно. Согласно Тихонию, Апокалипсис не может простодушно пониматься как повествование о событиях, которые следуют друг за другом в строгом хронологическом порядке. Сменяют друг друга не события, а видения, в которых события явлены. При этом предмет различных видений может совпадать. По Тихонию, Апокалипсис содержит несколько циклов видений, каждый из которых таинственно являет нам всю эпоху существования Церкви, и таким образом в тексте книги мы неоднократно сталкиваемся с «возвращением назад» и повторным повествованием о ранее уже сказанном, только иными словами. Такой характер композиции Апокалипсиса был осознан уже до Тихония. В своем толковании на Откровение Иоанна Викторин Петавийский прямо указывал на параллелизм циклов труб и чаш (In Apocalypsin VIII. 2). В современной исследовательской литературе, посвященной Апокалипсису, также отмечается присутствие в нем указанного Тихонием повествовательно-композиционного принципа. Ср., например, у крупнейшего дореволюционного отечественного исследователя Апокалипсиса В. В. Четыркина: «Мы видим в нем (т. е. в Апокалипсисе. — А. Н.) не развитие, определяемое временною последовательностью, но положительно утверждаем параллелизм некоторых видений» (Четыркин В. В. Апокалипсис св. Апостола Иоанна Богослова. Петроград, 1916. С. 266). К Тихонию восходит и часто применяемый для обозначения данного явления термин «рекапитуляция», хотя, посвящая этому понятию свое шестое Правило, африканский богослов и наделяет его гораздо более объемным смыслом, подразумевая под рекапитуляцией различные виды присутствующей в Писании повторности и, в частности, типологическое соответствие друг другу разных исторических событий. При этом Тихоний ни разу не дает «рекапитуляции» четкого определения. См. подробный разбор тихониевского понимания этого термина в: Dulaey M. La sixième Règle de Tyconius et son résumé dans le De doctrina Christiana // Revue des études augustiniennes et pa-tristiques 35 (1989). P. 83-103.
12 Эта фраза приводится и в седьмом Правиле Тихония (VII. 3.2. по изданию Веркрюйсса; тексты совпадают дословно). Мысль о небе как образе Церкви очень характерна для Тихония и неоднократно встречается в его толковании Апокалипсиса.
13 Ср.: Мф 6. 10.
язычников; земля же бывает и добрая, и дурная, как говорит о Христе апостол: Умиротворил все Кровию креста Своего, и земное и небесное. (Кол 1. 20)14. Также апостол говорит, что и те, и другие обновлены и примирены с Богом, что язычники, которые прежде были в мире без Бога, теперь со Христом, и те, которые некогда были дальними, через кровь Христову сделались близкими15. Он есть мир наш, соделавший из обоих одно и разрушивший стоявшую посреди преграду, упразднив вражду Плотию Своею, потому что через Него и те, и другие имеем доступ к Отцу, в одном Духе (Еф 2. 14-15, 18), как и у Луки говорится: Слава в вышних Богу, и на земле мир в людях доброй воли (Лк 2. 14)16, ибо Он призовет свыше небо и землю судить11 народ Свой (Пс 49. 4)18.
И прежний голос, который я слышал как бы звук трубы, говоривший со мною, сказал: взойди сюда, и покажу тебе, чему надлежит быть после сего. И тотчас я был в духе (Откр 4. 2-3). Восхождение, о котором идет речь, означает, что следует, отвергнув мир, прийти в Церковь, как написано: Придите, взойдем на гору Господню Сион (Ис 2. 3). И это касается не только Иоанна, но и со всякого верующего, ибо уверовавший во Христа, рожденного и страдавшего, возносится ввысь и, сделавшись духовным, видит грядущее.
И вот, престол стоял на небе, то есть в Церкви, и на престоле был Сидящий, то есть Христос19, и Сей Сидящий видом был подобен камню яспису и сардису; и радуга
14 Не вполне очевидно, какую свою мысль хочет Тихоний подтвердить цитатой из Послания к Колоссянам. Если исходить из слов, непосредственно ей предшествующих, то можно предположить, что примирена с «небесным» именно «добрая» земля в противоположность «дурной», и, таким образом, под ней можно понимать язычников, обратившихся ко Христу, но тогда под «небом» неизбежно приходится понимать иудеев, на что у Тихония нет явного указания. В любом случае Тихоний здесь достаточно вольно интерпретирует ап. Павла, у которого очевидно под «небесным» понимаются ангельские силы. Кроме того, совершителем примирения у ап. Павла является Бог Отец (хотя синтаксис данного места не вполне ясен: достаточно сказать, что предложение начинается в Кол 1. 9!), в то время как Тихоний приводит цитату в таком виде, что в положении активного деятеля представлен Христос.
15 Ср.: Еф 2. 12-16. Здесь у ап. Павла совершенно очевидным образом речь идет об иудеях и язычниках.
16 Лат. et in terra pax hominibus bonae voluntatis. Это чтение преобладает в латиноязычной традиции, начиная с глубокой древности.
11 Лат. discernere.
18 В приведенных цитатах из Евангелия от Луки и Псалма 49 важно и показательно, с точки зрения Тихония, помещение в один ряд неба и земли, что понимается им как указание на вхождение в Церковь ранее отделенных от нее язычников («земли»). Но опять-таки обращает на себя внимание, что такое понимание пары образов «небо-земля» было бы безупречным, если бы было указано, что под «небом» имеются в виду именно уверовавшие во Христа иудеи. Поскольку такого указания Тихоний не дает, и данная пара образов относится им к Церкви и язычникам, остается не вполне ясным, на каком основании язычники, получившие доступ благодаря Крови Христовой к Отцу, как это было подчеркнуто в вышеприведенной цитате из Послания к Ефесянам, по-прежнему именуются «землей». Возможно, Тихоний имеет в виду здесь язычников как потенциальных членов Церкви, но это не более чем догадка, сам же текст комментария, на наш взгляд, страдает в данном месте определенной недосказанностью.
19 Обращает на себя внимание христологическое истолкование Тихонием образа Сидящего на престоле (ср., впрочем, его толкование Откр 5. 1), вовсе не являющееся само собой разумеющимся. Как представитель такого толкования Тихоний может считаться первопроходцем, оказавшим значительное влияние на последующую западную традицию. Исходя из
вокруг престола, видом подобная смарагду (Откр 4. 2—3). Эти сравнения соответствуют Церкви, в которую облечен Господь20.
И вокруг престола двадцать четыре престола; а на престолах видел я сидевших двадцать четыре старца, которые облечены были в белые одежды и имели на головах своих золотые венцы (Откр 4. 4). Старцами он называет всю Церковь, как [сказано] у Исайи: Воцарится Господь в Сионе и в Иерусалиме и пред старейшинами его славен будет (Ис 24. 23). Двадцать четыре заключает в себе начальствующих и народы, ибо в двенадцати коленах явлена Церковь, а в двенадцати апостолах — вся совокупность начальствующих21. Так мы видим в описании града Иерусалима, сходящего с небес22. Эти двадцать четыре престола, если отказаться от разделения по обязанностям23, суть двенадцать, так как и начальствующие назначаются от двенадцати колен24; а двенадцать престолов, если исключить мистическое число25, означают один престол, то есть Церковь. Ведь один только Господь Христос намеревается сесть, чтобы судить. Он сядет, и Церковь сидит, судящая двенадцать колен26, но во Христе, в Котором вся она. Сядут и будут судить все члены, но в Одном и с Одним во главе. Ибо как смогут сидеть во время Суда святые, стоя одесную Судии?27
контекста Откр 4—5, гораздо более очевидным представляется понимание Сидящего на престоле как Бога Отца, представленное, в частности, у основного византийского толкователя Апокалипсиса Андрея Кесарийского и во всех современных комментариях на Откровение Иоанна. При этом христологическое толкование Тихонием образа Сидящего на престоле в сочетании с его интерпретацией образа Агнца в гл. 5, как будет видно ниже, отличается не только своеобразием, но и тщательной продуманностью.
20 Образ облечения Христа в Церковь встречается у Тихония неоднократно. Ср. его толкование на Откр 5. 6.
21 То есть двадцать четыре старца — это совокупный образ Церкви в целом (двенадцать колен) и священнослужителей (двенадцать апостолов). Андрей Кесарийский, отталкиваясь от той же самой символики (патриархи + апостолы), приходит к несколько иному выводу: двадцать четыре старца есть образ святых Ветхого и Нового Заветов.
22 В описании Нового Иерусалима представлена эта же символика двенадцати колен Из-раилевых и двенадцати апостолов (см. Откр 21. 10, 12).
23 То есть если не выделять особо «начальствующих». Лат. excepta officiorum distributione.
24 То есть священнослужители — это тоже члены Церкви, а не люди «со стороны».
25 То есть если отказаться от символики числа двенадцать. Лат. excepto mystico numero.
26 Ср.: Мф 19. 28.
27 Ср.: Мф. 25. 33—34. Совмещая две аллюзии на Евангелие от Матфея, Тихоний, в соответствии со своим первым Правилом (О Господе и Его теле), показывает два аспекта участия верных в Страшном Суде. С одной стороны, как люди, деяния которых подлежат итоговой оценке, они оказываются в положении судимых и в этом смысле отделены от Христа (Мф 25. 33). С другой стороны, как члены тела Христова они представляют собой единую с Ним Церковь и оказываются в положении судящих (Мф 19. 28). Такая двойственность в представлении народа Божия вообще характерна для Апокалипсиса. Верные здесь показаны одновременно и как неуязвимые для атак богоборческих сил в своей благодатной христоцентрич-ной совокупности, и как уязвимые — во всяком случае на телесно-бытовом уровне в смысле разного рода гонений — в своей фактической отдельности. Ср. Откр 12, где жена, облеченная в солнце, понимаемая как образ Церкви большинством древних и современных толкователей (при всех различиях в частностях), благодатно ограждена от козней дракона-сатаны, но тот, видя невозможность повредить жене, вступает в брань с «прочими от семени ее» (Откр 12. 13— 17). Так же может быть истолкован отрывок Откр 11. 1—2, если под «внешним двором храма»
И от престола исходили молнии и громы и гласы, и семь светильников огненных горели перед престолом, которые суть семь духов Божиих; и перед престолом море стеклянное, подобное кристаллу (Откр 4. 5—6). Он показывает, что Дух пребывает в том месте, где и источник крещения28.
И посреди престола и вокруг престола четверо животных (Откр 4. 6). Слова «посреди престола» и «вокруг престола», если они не понимаются в соответствии с общим смыслом данного места29, могут быть истолкованы ошибочно. Прежде он говорил о Христе, сидящем посреди престола, и старцах вокруг престола30, теперь же говорит о том, что посреди престола — животные и вокруг престола те же самые животные31. Эти животные — Евангелия посреди Церкви32; называя один престол, он показывает, что все в одном месте соединяется, поскольку и Евангелия в старцах, и старцы в Евангелиях не могут быть отделены друг от друга. Таким образом, животные могли быть вокруг престола, где, как уже было сказано, находятся старцы; так же и посреди престола, то есть в Теле Христовом33.
Исполненные очей спереди и сзади (Откр 4. 6), прозревая и прошлое, и будущее.
И первое животное было подобно льву, и второе животное подобно тельцу, и третье животное имело лице, как человек, и четвертое животное подобно орлу летящему (Откр 4. 7). «Первое животное, — говорит он, — подобно льву». В образе льва показана крепость Церкви, ибо победил лев от колена Иудина (Откр 5. 5). А чем он силен, раскрывается во втором животном, о котором сказано, что оно «подобно тельцу». Сила же Церкви состоит в том, чтобы принести себя в жертву. Что являют собой лев и телец, разъясняется в третьем животном, о котором говорится: «имеющее лицо, как человек». Это говорит о смирении Церкви, ко-
понимать не внецерковную реальность, а верных в аспекте их внешней уязвимости. Ср. тщательный разбор экклезиологии Апокалипсиса и, в частности, указанных фрагментов в: Tavo F. Woman, Mother and Bride. An Exegetical Investigation into the "Ecclesial" Notions of the Apocalypse. Leuven: Peeters, 2007; Id. The Outer Court and Holy City in Rev 11:1-2: Arguing for a Positive Appraisal // Australian Biblical Review. 2006. № 54. P. 56-72.
28 Здесь как образ, относящийся к таинству Крещения, Тихоний, очевидно, понимает «море».
29 «В соответствии с общим смыслом данного места» — перевод лат. pro locis.
30 См.: Откр 4. 2, 4. Тихоний здесь не вполне точен. О Христе (согласно тихониевской интерпретации образа Сидящего) выше было сказано, что Он сидит не «посреди» (in medio) престола, а «на» (supra) Нем. Впрочем, тут нужно иметь в виду, что мы имеем дело с извлеченным из трудов других авторов и реконструированным, а не безусловно аутентичным текстом Тихония.
31 Тихоний справедливо отмечает трудность пространственного размещения и восприятия образов престола, Сидящего, старцев и животных. На основании текста Апокалипсиса можно предположить, что животные должны представляться читателем как образующие гораздо более узкий круг у престола, нежели старцы, так что при взгляде сверху они могут казаться находящимися над престолом или «посреди» него.
32 Отождествляя животных с Евангелиями, Тихоний следует интерпретации Иринея Лионского и Викторина Петавийского, при этом его истолкование животных по отдельности отличается значительным своеобразием.
33 Данное рассуждение представляет собой один из ярчайших примеров характерного для Тихония экзегетического «панэкклезиологизма».
торая, хотя и обладает усыновлением чад Божиих34, кажется не имеющей, как и человек, ничего, кроме человечества35, как сказано о Господе: Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу; но уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек; смирил Себя, быв послушным даже до смерти (Флп 2. 6—8). Каково же значение этих трех животных, он заключил в четвертом, говоря о нем: «подобно орлу летящему»36. Здесь он сказал о Церкви: свободная и вознесенная от земли, она под водительством двух Заветов37 поднимается к небу, куда, как она прежде видела, двигался ее труп38.
34 См.: Рим 8. 15-16, 21-23.
35 Лат. humanitatem. Имеется в виду, конечно, человеческая природа, а не совокупность всех людей. Тихоний подчеркивает, что внутренне присущий Церкви высокий статус, ее благодатное единение со Христом не усматривается внешним взглядом.
36 Предшественники Тихония св. Ириней Лионский и Викторин Петавийский истолковывали образы четырех животных, одновременно подчеркивая и их различия, и христологи-чески обусловленное единство. Оба связывали четырех животных с четырьмя Евангелиями, но при этом указывали на то, что «их лики суть образы деятельности Сына Божия» (Irenaeus Lugdun. Adv. Haer. III. 11. 8; цит. по: Ириней Лионский, св. Творения. М., 1996. С. 249), что «Господь наш Иисус Христос несет те же самые образы во время Его пришествия к нам» ( Victorinus Poetovionensis. Comm. in Apoc. IV. 4. Цит. по: Святитель Викторин Петавийский. Толкование на Апокалипсис / Н. А. Хандога, пер. // Христианское чтение. 2012. Вып. 1. С. 16). Своеобразие толкования Тихонием образов четырех животных заключается в том, что, хотя он и отождествляет их с Евангелиями, — и в этом отношении продолжает иринеевско-викториновскую традицию, — но при этом полностью отказывается от соотнесения каждого отдельного животного с определенным Евангелием, как это было у его предшественников. Единство четырех животных, таким образом, подчеркивается им гораздо сильнее, нежели их различия. При этом мысль Тихония о том, что Евангелия/животные являются взаимно раскрывающими друг друга свойствами единой Церкви, близка христологическому взгляду Викторина Петавийско-го и св. Иринея Лионского на четыре лика животных, сам же Тихоний, в соответствии со своим первым Правилом, мог даже рассматривать свое толкование в данном случае как эквивалентное их интерпретации. Достойно внимания также то, что ни св. Ириней с Викторином, ни Тихоний, в отличие от Андрея Кесарийского, не упоминают об иезекиилевских истоках образов четырех животных (ср.: Иез 1).
37 В смысле двух Заветов толкует Тихоний и два орлиных крыла, при помощи которых жена, облеченная в солнце, спасается в пустыню (см.: Откр 12. 14).
38 Место, не лишенное некоторой прихотливости. Гризон характеризует его как «тонкую и довольно смелую амальгаму» ("un amalgame subtil et passablement audacieux" — Tyconius. Commentaire de l'Apocalypse. Turnhout: Brepols, 2011. P. 100). Приводим оригинальный латинский текст фразы полностью: "Ecclesiam dixit, quae libera atque a terra suspensa duorum testamentorum gubernaculis ad caelum, ubi cadaver suum ire conspexerat, elevatur". Использование слова cadaver (труп) делает очевидной аллюзию на Мф 24. 28, притом что это евангельское место само представляет значительную экзегетическую сложность. Упоминание о восхождении на небо вкупе с использованием глагола conspicio (видеть, смотреть) заставляет вспомнить повествование о Вознесении Господнем в Деян 1. 9-11. Как связать эти две аллюзии и включить их в контекст рассуждения Тихония? Под трупом очевидно имеется в виду тело Христа. Оно же возносится от земли на небо. Поскольку Церковь есть тело Христово, то вознесение распространяется и на нее. Процесс вознесения может рассматриваться как непрерывный в силу постоянного пополнения Тела новыми членами. Интересно при этом представление Церкви как наблюдающей свое собственное вознесение. В целом этот ход мысли хорошо вписывается в систему воззрений Тихония.
И каждое из четырех животных имело по шести крыл вокруг (Откр 4. 8). В животных явлены двадцать четыре старца, ведь по шесть крыл у четырех животных составляют двадцать четыре крыла, к тому же он видит животных вокруг престола, где, как он сказал, видел и старцев. Как животное с шестью крылами может быть подобно орлу, имеющему два крыла, если эти четыре животных не означают одно? Они, имеющие двадцать четыре крыла, под которыми мы понимаем двадцать четыре старца, суть Церковь, которую он уподобил орлу39.
А внутри они исполнены очей (Откр 4. 8). «Внутри» сказано оттого, что евангельский свет сокрыт от злых.
И ни днем, ни ночью не имеют покоя, взывая: свят, свят, свят Господь Бог Вседержитель, Который был, есть и грядет (Откр 4. 8). Церковь не имеет покоя, но и в благополучии, и в бедствии всегда славит Бога.
И когда животные воздают славу и честь и благодарение Сидящему на престоле, Живущему во веки веков, тогда двадцать четыре старца падают пред Сидящим на престоле, и поклоняются Живущему во веки веков, и полагают венцы свои перед престолом (Откр 4. 9-10). Всякое достоинство, которым наделены святые, они всецело относят к Богу.
Говоря: достоин Ты, Господи Боже наш40, приять славу и честь и силу: ибо Ты сотворил все, и все по Твоей воле существует и сотворено (Откр 4. 11). Существует согласно Богу, Который всем обладает41 прежде создания; сотворено же, чтобы и мы могли [это] увидеть, как говорит Моисей42: Не Он ли Отец твой, Который
39 В Апокалипсисе, в отличие от книги пророка Иезекииля, не указывается, что подобны тем или иным живым существам были именно лица животных (точнее, это сказано только о третьем животном), отсюда и рассматриваемая Тихонием проблема разного числа крыльев у четвертого животного и у орла, которому оно уподобляется. Решение этой проблемы, предлагаемое здесь Тихонием, не лишено некоторой натянутости: с одной стороны, он указывает на то, что четверо животных должны рассматриваться в их совокупности, с другой же стороны, образы, связанные с каждым отдельным животным (в данном случае орел), оказываются обладающими самостоятельной символикой. В любом случае обращает на себя внимание чисто экклезиологический характер символики: числа «двадцать четыре» (совокупное количество крыльев четырех животных) и «два» (число крыльев орла) отражают разные аспекты одной и той же реальности Церкви.
40 В textus receptus и, соответственно, в Син. пер. слова «Боже наш» не вошли. В современной экзегезе они играют большую роль, так как в формулировке «Господи Боже наш» можно усмотреть сознательное полемическое отражение засвидетельствованной Светонием (De vita caesarum. Domitianus 13) претензии императора Домициана, в царствование которого, вероятно, был написан Апокалипсис, именоваться dominus et deus noster: "Pari arrogantia, cum procuratorum suorum nomine formalem dictaret epistulam, sic coepit: «Dominus et deus noster hoc fieri iubet». Unde institutum posthac, ut ne scripto quidem ac sermone cuiusquam appellaretur aliter" («С не меньшей гордыней он начал однажды правительственное письмо от имени прокураторов такими словами: "Государь наш и бог повелевает..." — и с этих пор повелось называть его и в письменных и устных обращениях именно так». Цит. по: Гай Светоний Транквилл. Жизнь двенадцати цезарей / М. А. Гаспаров, пер. М.: Художественная литература, 1990. С. 219). Такое именование засвидетельствовано и в эпиграммах Марциала (5.8.1; 7.34.8; 9.66.3). Разумеется, для Тихония этот аспект той формы текста Апокалипсиса, с которой он имеет дело, совершенно не важен.
41 Лат. cuncta possessa sunt.
42 Интересно то, как Тихоний использует факт соседства в толкуемом тексте слов «существует» и «сотворено», которые могли бы пониматься и синонимически, для того чтобы
приобрёл43 тебя, создал44 тебя и сотворил45 тебя (Втор 32. 6)? Приобрёл в предве-дении, создал во Адаме, сотворил из Адама46.
И видел я в деснице у Сидящего на престоле книгу, написанную внутри и отвне, то есть два Завета: отвне — Ветхий, а внутри — Новый, который скрывается в Ветхом47. Оттого книга одна, что нет ни Нового Завета без Ветхого, ни Ветхого Завета без Нового. Ибо Ветхий Завет является провозвестием и покровом Нового, а Новый Завет — исполнением и откровением Ветхого.
Запечатанную семью печатями (Откр 5. 1), то есть окутанную всей полнотою тайн.
И видел я Ангела сильного, то есть вестника закона, провозглашающего громким голосом: кто достоин раскрыть сию книгу и снять печати ее (Откр 5. 2)? И хотя прежде снимают печати, а затем открывают книгу, здесь по определенной причине обычный порядок изменен. Ведь Христос раскрыл книгу тогда, когда во
подчеркнуть, что здесь отражены два разных «статуса» всего сущего: еще прежде приведения в бытие всё существует в предведении Божьем.
43 Приобрел — здесь и в следующей фразе пер. лат. possedit. В Син. пер. «усвоил».
44 Создал — здесь и в следующей фразе пер. лат. fecit.
45 Сотворил — здесь и в следующей фразе пер. лат. creavit. В Син. пер. Втор 32. 6 — «устроил». Это слово вполне удовлетворительно в смысловом отношении как передача используемых в данном месте еврейского и греческого слов, и его можно было бы использовать и для передачи тихониевского creavit, но ради сохранения единообразия с леммой (creata sunt — сотворено) и, соответственно, более точного отражения тихониевской мысли мы переводим его как «сотворил».
46 Слова из Второзакония, приведенные выше, относятся к Израилю. Их понимание в эк-клезиологическом смысле было бы вполне характерным для Тихония. Упоминание об Адаме, сообщающее ветхозаветным словам универсализм, делает это понимание здесь весьма вероятным, хотя сам Тихоний прямо на этот счет ничего и не говорит. Не вполне ясным остается, в чем разница между «созданием в» (fecit in) Адаме и «сотворением из» (creavit ex) Адама.
47 Тихоний далеко не первый древнехристианский автор, предлагающий истолкование образа запечатанной книги. В смысле Св. Писания уже до него ее понимали Ипполит Римский, Ориген и Викторин Петавийский (обзор их интерпретаций см. в: Андросова В. Книга, запечатанная семью печатями (Откр 5. 1): три ярких святоотеческих толкования // Вестник ПСТГУ. Серия I: Богословие. Философия. 2013. Вып. 1 (45). С. 71—87). У Ипполита и Викторина Писание в данном случае понималось в смысле Ветхого Завета, подлинный смысл которого открывается Христом. Несколько сложнее позиция Оригена. Во-первых, он с помощью аллюзии на Откр 5 указывал на то, что сокровенным без обращения ко Христу остается и Писание Нового Завета (см.: Андросова. Указ. соч. С. 74). Во-вторых, в своем комментарии на Евангелие от Иоанна (V. 6; это место не рассматривается Андросовой в указанной статье) он, говоря о запечатанной книге из Откр 5, отмечает, что она являет «всё Писание» (^ gap яаоа ураф» ectiv). Однако сразу после этого Ориген обращает внимание на то, что написание книги «внутри и отвне» следует понимать как указание на сокровенный и общедоступный смыслы Писания, выдвигая тем самым на первый план идею совокупности смыслов Писания и несколько затушевывая мысль о совокупности составляющих его книг. Тихоний оказывается, таким образом, первым экзегетом, однозначно и безоговорочно толкующим образ запечатанной книги как Св. Писание обоих Заветов. Показательно, что два Завета, по Тихонию, символизируются как раз написанием «внутри» и «отвне» (ср. вышеуказанное толкование этой же детали Оригеном). Вопрос, какого типа документ мог предполагаться Тайнозрителем Иоанном в качестве прообраза запечатанной книги, исходя из особенностей описания ее оформления, подробно рассмотрен В. Андросовой в монографии: Андросова В. Небесные книги в Апокалипсисе Иоанна Богослова. М., 2013. С. 134—141.
исполнение Отчей воли, был зачат и рожден; печати ее Он снял тогда, когда был убит за род человеческий48.
И никто не мог, ни на небе, ни на земле, ни под землею, то есть ни ангел, ни живой или мертвый праведник,раскрыть сию книгу, ни посмотреть в нее (Откр 5. 3), то есть созерцать сияние благодати Нового Завета; так и сыны Израилевы не могли смотреть на лицо несшего Ветхий Завет, в котором был заключен Новый49.
И я много плакал о том, что никого не нашлось достойного раскрыть и читать сию книгу, и даже посмотреть в нее (Откр 5. 4). Церковь плакала, согбенная и отягощенная, моля о своем искуплении50.
И один из старцев сказал мне: не плачь; вот, лев от колена Иудина, корень Давидов, победил, и может раскрыть сию книгу и снять семь печатей ее (Откр 5. 5). Один из старцев — так говорится обо всем множестве пророков. Ведь пророки давали Церкви утешение, возвещая о Христе от колена Иудина51, корне Давидо-вом52, Который исполнит волю Божию и искупит Церковь.
Далее он описывает, как и где победил и побеждает лев от колена Иудина. Потому он сообщает о прошлом, хотя обещал возвестить будущее, что Дух тонко скрывает род в виде и в событиях прошлого показывает будущее53 так же, как Иаков показал своим сыновьям, что с ними будет в грядущем, давая им благо-словение54.
48 Тихоний видит особый смысл в том, что действия перечисляются в порядке, противоположном обычному. Но в чем именно состоит этот смысл, из его слов не вполне ясно. Трудно понять, почему зачатие и рождение Христа — это открытие книги, а Его смерть — снятие печатей. Может быть, открытие здесь следует понимать в том смысле, как в современном русском языке говорится об «открытии» заседания, то есть в смысле начала? Тогда мысль Тихония можно было бы понимать так, что Своим зачатием и рождением Господь положил начало процессу откровения содержания книги. Как бы то ни было, в данном месте у Тихония вероятна аллюзия на Пс 39. 9 в том контексте, в котором стихи этого псалма приводятся в Евр 10. 5-7. Слова Псалмопевца «вот иду, как в начале книги написано о Мне, исполнить волю Твою, Боже» предваряются там словами Апостола «посему [Христос], входя в мир, говорит» и, таким образом, влагаются в уста Спасителя и указывают на Его «вхождение» в мир, чему соответствуют упоминаемые Тихонием зачатие и рождение.
49 Ср.: Исх 34. 29-35. Эти стихи говорят о том, что у Моисея при схождении с горы Синая сияло лицо, и для того чтобы израильтяне могли с ним общаться, он полагал на свое лицо покрывало. Апостол Павел в 2Кор 3. 12-18, основываясь на этом эпизоде из Пятикнижия, относит образ покрывала к непониманию подлинного смысла Ветхого Завета неуверовавшими во Христа иудеями. Тихоний, хотя и не называет здесь ап. Павла, очевидно, учитывает и его рассуждения. При этом заслуживает внимания подчеркивание им единства двух Заветов.
50 Иоанн оказывается одним из нескольких образов Церкви в рассматриваемом отрывке толкования Тихония. При этом нельзя не обратить внимания на то, что если Церковь молит о своем искуплении, то она представлена пребывающей на ветхозаветном этапе своего существования. Это же подтверждается и тем, что ниже один из старцев отождествляется с ветхозаветными пророками. Тихоний, подчеркнувший выше единство двух Заветов, безо всяких колебаний именует Церковью и ветхозаветный народ Божий.
51 Ср.: Быт 49. 9-10.
52 Ср.: Ис 11. 1, 10.
53 Вид и род — излюбленные понятия герменевтики Тихония — в данном случае следует понимать в смысле событий прошлого и типологически прообразованных ими спасительных новозаветных свершений.
54 См.: Быт 49. 1-28.
И я взглянул, и вот, посреди престола и четырех животных и посреди старцев стоял Агнец как бы закланный (Откр 5. 6). Престол — это то же, что животные, то же, что старцы, то есть Церковь. Агнец как бы закланный — это Церковь со своим Главой55. То, что некогда пришлось претерпеть Главе, Он теперь претерпевает через свои члены, ибо Он облекся в свою Церковь56, и каждый день Церковь предается смерти за Христа, чтобы жить с Ним вовек. Пусть никто не думает, что только апостолы приняли смерть за Христа, что мученичество уже завершено и что нет в Церкви гонителей51. Ибо всегда должно Сыну Человеческому идти в Иерусалим и много пострадать от старейшин и первосвященников и книжников, и быть убиту, и в третий день воскреснуть (Мф 16. 21). Названные старейшины — власти века сего, о которых написано: Больший будет служить меньшему (Быт 25. 23) и Глупый будет рабом мудрого (Притч 11. 29), ибо когда терпит поношение святой, это значит, что старший служит меньшему58.
Имеющий семь рогов и семь очей, которые суть семь духов Божиих, посланных во всю землю (Откр 5. 6). Иисус, исполненный Духа Святаго (Лк 4. 1), от этого Духа уделил дары Своей Церкви, подавая благодать59; ведь нет никого на всей земле, кто мог бы иметь Духа Божия, кроме Церкви.
И Он пришел и взял книгу из десницы Сидящего на престоле (Откр 5. 1). Под Сидящим на престоле мы понимаем Отца, и Сына, и Святого Духа60. Значит, Агнец из десницы Бога, то есть от Сына, взял книгу61, дабы совершить заключенное в ней62, по реченному Им Самим: как послал Меня Отец, так и Я посылаю вас (Ин 20. 21), с тем чтобы в них63 Он мог совершить то, что дает.
И когда он взял книгу, тогда четыре животных и двадцать четыре старца пали пред Агнцем, имея каждый гусли, что означает сердца славящих, и золотые
55 Это, вне всякого сомнения, одно из центральных мест всего труда Тихония. Агнец — это Церковь, тело Христово, находящееся в полном единении с Главой и проходящее по тому же крестному пути, что и Христос.
56 Ср. выше толкование на Откр 4. 3 и сн. 20.
51 Ср. мысль ап. Павла в 2Тим 3. 12: «все, желающие жить благочестиво во Христе Иисусе, будут гонимы».
58 Мысль Тихония выражена здесь весьма своеобразно. С одной стороны, приведенные им две цитаты свидетельствуют о подчинении «худшего» «лучшему», — в первом случае Исава Иакову, — с другой же стороны, проявляется это подчинение в том случае, когда «терпит поношение святой»! То есть победа Церкви, как и Христа, — вовсе не во внешнем преобладании, а, напротив, в подверженности гонениям и мученичестве.
59 Ср.: Рим 12. 6; 1Кор 12. 4, 11. Апостол Павел вводит образ Церкви как тела Христова в 1Кор 12 и Рим 12 именно в связи с присущими Церкви многочисленными духовными дарами и соответствующими им служениями.
60 Выше, толкуя Откр 4. 2, Тихоний относил образ Сидящего на престоле ко Христу. В рассматриваемом месте фразой ниже он вновь будет отнесен к Сыну. Очевидно, возможность одновременного понимания одного и того же образа и в смысле Бога-Троицы, и в смысле Сына-Христа, обеспечивается в системе Тихония взаимопроникновением «рода» (genus) и «вида» (species).
61 Итак, по Тихонию, Агнец, который есть Церковь, то есть тело Христово, получает из рук единого с двумя другими божественными Лицами Сына-Христа книгу, которая есть совокупность Писаний обоих Заветов, для того чтобы реализовать-актуализировать ее содержание.
62 Лат. opus libri perficiendum.
63 То есть в членах Церкви.
чаши, они же — сосуды в большом доме64, полные фимиама, которые суть молитвы святых. И поют новую песнь, то есть Новый Завет, говоря: достоин Ты взять книгу и снять с нее печати, ибо Ты был заклан, и Кровию Своею искупил нас Богу из всякого колена и языка, и народа и племени, и соделал нас царями и священниками Богу65; и мы будем царствовать на земле (Откр 5. 8-10). То, что животные и старцы говорят: «Ты искупил нас Кровью Своею», показывает, что они суть Церковь. Когда говорят: «Ты соделал нас царями и священниками Богу нашему, и мы будем царствовать на земле», это показывает, на каком небе66 пребывают эти животные и старцы. Кроме того, когда искупленные от всякого народа, колена, племени и языка говорят не «Ты достоин и взял», но «Ты достоин взять», этим показано, что книгу во Христе берет67 Церковь. Ведь ту власть на небе и на земле, которую получил Христос, когда воскрес68, она получает вплоть до самого конца, воскресая через крещение и всегда прилепляясь ко Христу. Господь завершает в ней начатое, а потому в ней получает то, что Он дал; Он увенчивается в той, которую Сам увенчивает, ибо нет ничего, что Он делал бы или чем владел бы без Своего Тела.
И я видел, и слышал голос многих ангелов вокруг престола и животных и старцев (Откр 5. 11). [Иоанн] показывает, чем являются престол, животные и старцы, посреди которых он слышал голос. Если святые зовутся сынами Божьими, почему бы не [назвать их] также ангелами69?
И число их было тьмы тем и тысячи тысяч, то есть они были неисчислимы, которые говорили громким голосом: достоин Агнец закланный принять силу и богатство, и премудрость и крепость, и честь и славу и благословение (Откр 5. 1112). Разве о Господе сказали они: «Достоин Агнец закланный принять богатство и премудрость», тогда как Он и есть сокровище всех благих и премудрость Божия?70
А когда говорит: И всякое создание, находящееся на небе и на земле, и под землею, и на море, и все, что в них (Откр 5. 13), он переходит к Главе71. Хотя не должно смущать и то, что [все это] восприняла Церковь, с которою Он воскрес, если [нас] не смущает, что члены имеют то же, что и Глава. И не может считаться чрезмерностью, что Церковь называет себя достойной всякого творения, поскольку, даже если какой-то из членов в благоговейном смирении считает себя недостой-
64 Ср.: 2Тим 2. 20, а также толкование Тихония на Откр 1. 12-13, где «сосуды» из послания ап. Павла понимались как образ Церкви.
65 В толкуемом тексте у Тихония отсутствует слово «нашему», но когда ниже он вновь приводит толкуемый текст, там оно уже присутствует.
66 То есть, очевидно, небо должно быть понимаемо духовно, а не телесно-пространственно, ведь речь идет о миссии Церкви на земле.
67 Здесь важно употребление глагола в настоящем времени.
68 Ср.: Мф 28. 18-20.
69 То есть «многие ангелы» — это тоже образ Церкви.
70 По Тихонию, эти слова относятся именно к Церкви как телу Христову, с которой он отождествляет Агнца, а не к Главе. Именно тело через Главу и от Главы приемлет все блага.
71 Тихоний понимает эту часть стиха Откр 5. 13 как продолжение предыдущего стиха, т. е. Агнец в его интерпретации достоин «принять всякое создание, находящееся на небе». В то же время Тихоний, как он прямо указывает, готов понимать это и в отношении Самого Христа.
ным этого, мы тем не менее говорим, что все Тело причастно своему Главе, как написано: С Ним дарует нам все (Рим 8. 32)72.
Все, слышал я, говорило: Сидящему на престоле, то есть Отцу и Сыну, и Агнцу благословение и честь, и слава и держава во веки веков. И четверо животных говорили: аминь, — несомненно, это Церковь говорит «аминь», — И двадцать четыре старца пали и поклонились Живущему во веки веков (Откр 5. 13—14). Животные означают то же самое, что и старцы, которые совершают поклонение, запечатлев свое свидетельство словом «аминь».
Описав Церковь вместе с ее служением73, он описывает и ее деяния от начала и до самого конца.
Перевод с латинского Е. В. Матеровой, комментарии А. Г. Небольсина
Ключевые слова: Тихоний, Апокалипсис, Откровение Иоанна Богослова, эсхатология, экклезиология, донатизм, древнехристианская экзегеза.
Список литературы Источники
Andréas von Kaisareia. Der Apokalypse-Kommentar des Andréas von Kaisareia // Schmid J. Studien zur Geschichte der griechischen Apokalypse-Textes. Teil 1. Muenchen: Karl Zink, 1955.
Martialis. M. Valerii Martialis epigrammaton libri. Recognovit W. Heraeus / Ed. corr. curavit
Iacobus Borovskij. Leipzig: Teubner, 1976. Suetonius. De Vitae Caesarum, London: William Heinemann, 1913—1914 (The Loeb Classical Library; 31, 38).
Tyconius. Commentaire de l'Apocalypse / Introduction, traduction et notes par Roger Gryson.
Turnhout: Brepols, 2011 (Corpus Christianorum in Translation; 10). Tyconius. Le Livre des Règles / Introduction, traduction et notes par Jean-Marc Vercruysse.
Paris: Cerf, 2004 (Sources Chrétiennes; 488). Tyconius. Tyconii Afri Expositio Apocalypseos. Accedunt eiusdem Expositionis a quodam retractatae Fragmenta Tauriniensa / Cura et studio Roger Gryson. Turnhout, 2011 (Corpus Christianorum. Series Latina; CVII A). Victorin de Poetovio. Sur l'Apocalypse. Suivi du Fragment chronologique et de La construction du monde / Introduction, texte critique, traduction, commentaire et index par M. Dulaey. Paris, 1997 (Sources chrétiennes; 423). Викторин Петавийский, св. Толкование на Апокалипсис / Пер. Н. А. Хандоги // Христианское чтение. 2012. Вып. 1. С. 14—25. Гай Светоний Транквилл. Жизнь двенадцати цезарей / Пер. М. А. Гаспарова. М., 1990. Тихоний. Тихония Африканца книга о семи правилах для исследования и нахождения смысла Священного Писания // Прибавления к Творениям святых Отцов. 1892. Вып. 48. С. 184-252, 33-373.
72 У ап. Павла эти слова представлены как вопрос: «Как с Ним не дарует нам и всего?».
73 Лат. cum officiis suis.
Литература
Андросова В. Книга, запечатанная семью печатями (Откр 5. 1): три ярких святоотеческих толкования // Вестник ПСТГУ. Сер. I: Богословие. Философия. 2013. Вып. 1 (45). С. 71-87.
Андросова В. Небесные книги в Апокалипсисе Иоанна Богослова. М., 2013.
Aune D. E. Revelation 1-5. Dallas, 1997.
Bogaert P.-M. Les Quatre Vivants, l'Évangile et les évangiles // Revue théologique de Louvain. 2001. № 32. P. 457-478.
Bogaert P. -M. Ordres anciens des évangiles et tétraévangile dans un seul codex // Revue théologique de Louvain. 1999. № 30. P. 297-314.
Dulaey M. La sixième Règle de Tyconius et son résumé dans le De doctrina Christiana // Revue des études augustiniennes et patristiques. 1989. № 35. P. 83-103.
Schimanowski G. Die himmlische Liturgie in der Apokalypse des Johannes. Die frühjüdischen Traditionen in Offenbarung 4-5 unter Einschluß der Hekhalotliteratur. Tübingen, 2002.
Tavo F. Woman, Mother and Bride. An Exegetical Investigation into the «Ecclesial» Notions of the Apocalypse. Leuven: Peeters, 2007.
Tavo F. The Outer Court and Holy City in Rev 11:1-2: Arguing for a Positive Appraisal // Australian Biblical Review. 2006. № 54. P. 56-72.
St. Tikhon's University Review. Materova Elizaveta,
Series III: Philology. Candidate of Science in Philology,
2017. Vol. 52. P. 115-130 St. Tikhon's Orthodox University
6 Likhov per., Moscow 127051, Russian Federation [email protected]
Nyebolszin Antal Gergely Doctor of Sciences in Theology, St. Tikhon's Orthodox University 6 Likhov per., Moscow 127051, Russian Federation
Tyconius Afer Commentary on the Apocalypse (Rev 4—5)
Translation from Latin by E. Materova, commentary by A. Nyebolszin
This paper presents a translation of the commentary of the Donatist theologian Tyconius on the fourth and fifth chapters of the Book of Revelation with introduction and commentary. The text of this work was not saved completely, but has recently been reconstructed on the basis of numerous quotations in works of later authors. The Commentary is of great interest because of its original ecclesiological ideas. Its influence on the later Latin tradition of interpretation of the Apocalypse was enormous. The work is translated into Russian for the first time.
Keywords: Tyconius, Apocalypse, Revelation of John, eschatology, ecclesiology, donatism, early Christian exegesis.
References
Androsova V. "Kniga, zapechatannaia sem'iu pechatiami (Otkr 5. 1): tri iarkikh sviatoo-techeskikh tolkovaniia", in: Vestnik PSTGU. I: Bogoslovie. Filosofiia, 1, 2013, 71—87.
Androsova V. Nebesnye knigi v Apokalipsise Ioanna Bogoslova. Moscow, 2013.
Aune D. E. Revelation 1-5. Dallas, 1997.
Bogaert P.-M. "Les Quatre Vivants, l'Évangile et les évangiles". Revue théologique de Lou-vain, 32, 2001, 457-478.
Bogaert P.-M. "Ordres anciens des évangiles et tétraévangile dans un seul codex", in: Revue théologique de Louvain, 30, 1999, 297-314.
Borovskij I., ed. Martialis. M. Valerii Martialis epigrammaton libri. Recognovit W. Heraeus. Leipzig, 1976.
Dulaey M. "La sixième Règle de Tyconius et son résumé dans le De doctrina Christiana", in: Revue des études augustiniennes et patristiques, 35, 1989, 83-103.
Gasparov M., trans. Gai Svetonii Trankvill. Zhizn' dvenadtsati tsezarei. Moscow, 1990.
Gryson R., trans., ed. Tyconius. Commentaire de l'Apocalypse. Corpus Christianorum in Translation, 10. Turnhout, 2011.
Gryson R., ed. Tyconius. Tyconii Afri Expositio Apocalypseos. Accedunt eiusdem Expositionis
a quodam retractatae Fragmenta Tauriniensa. Corpus Christianorum. Series Latina; CVII A. Turnhout, 2011.
Handoga N., trans. "Viktorin Petaviiskii, sv. Tolkovanie na Apokalipsis", in: Khristians-koe chtenie, 1, 2012, 14-25.
Schmid J., ed. Andreas von Kaisareia. Der Apokalypse-Kommentar des Andreas von Kaisareia. Studien zur Geschichte der griechischen Apokalypse-Textes. Teil 1. Muenchen, 1955.
Schimanowski G. Die himmlische Liturgie in der Apokalypse des Johannes. Die frühjüdischen Traditionen in Offenbarung 4—5 unter Einschluß der Hekhalotliteratur. Tübingen, 2002.
Tavo F. Woman, Mother and Bride. An Exegeti-cal Investigation into the "Ecclesial" Notions of the Apocalypse. Leuven, 2007. Tavo F. "The Outer Court and Holy City in Rev 11:1-2: Arguing for a Positive Appraisal", in: Australian Biblical Review, 54, 2006, 56-72.
Vercruysse J.-M., trans., ed. Tyconius. Le Livre des Règles. Sources Chrétiennes, 488. Paris, 2004.
