CC BY
17
Рец. на кн.: Ираг реп^и сге§йпи агаЫ: Апйш Мгеапи1, Л1апа81е Dabbas §1 8Иуе81ги а1 Ап11оЫе1 / 1оапа Feodoгov; сиуап1 ТпаШе de 1Р8 Са81ап, ЛгЫер18сори1 Dunaгii de Jos; рге!\ de dг. Doгu Badaгa. ВгаИа: Edituгa а МигеиШ ВгЯ№, 2016. 399 р.
Rev. op: Tipaг pentгu сге§Ши aгabi: Antiш Iviгeanu1, Atanasie Dabbas ^ Si1vestгu а1 Antiohiei / ^апа Feodoгov; с^ап ínainte de 1Р8 Casian, Aгhiepiscopu1 Dunaгii de Jos; рге!\ de dг. Doгu Badaгa. ВгаПа: Edituгa Istгos а Мигеи1ш ВгаПе^ 2016.
Вклад государственных и церковных деятелей Валахии и Молдавии в становление книгопечатания у православных арабов — один из ярких примеров плодотворного культурного сотрудничества в пределах так называемого Византийского содружества в поствизантийскую эпоху. Для исследователей истории румынской культуры эта тема издавна представляла значительный интерес. К истокам арабского книгопечатания не раз обращались и ученые-арабисты. Так, еще в самом начале ХХ в. редактор известного журнала «Аль-Машрик» Л. Шейхо опубликовал серию статей об истории арабского книгопечатания, которые позже были изданы отдельной книгой1. Из последних крупных работ выделяется книга, посвященная арабскому книгопечатанию на Востоке и его инициатору — Антио-хийскому патриарху Афанасию III Даббасу, подготовленная его дальним потомком Антуаном Даббасом в соавторстве с Нахлей Рашу2.
Недавно результаты многолетних научных изысканий в этой области были обобщены известным румынским арабистом Иоаной Феодоров (Институт исследований Юго-Восточной Европы Румынской академии, Бухарест) в монографии «Книгопечатание для арабов-христиан: Анфим Иверский, Афанасий Даббас и Сильвестр Антиохийский». Издание было приурочено к 300-летию мученической кончины свт. Анфима Иверского (ок. 1650—1716) — одного из наиболее почитаемых в Румынии святых, выдающегося книгопечатника и просвети-теля3. Книга предваряется вступительным словом архиепископа Нижнего Дуная Кассиана (Румынская Православная Церковь) и предисловием специалиста по старопечатным книгам др. Дору Бэдэрэ.
Книга включает семь глав. В начале первой — вводной — главы (с. 1—31) автор вкратце знакомит читателя с историей типографий, впервые использовав-
1 Ёауки Ьитя. ТагШ Гапп а^-ЯЬа'а Я 1-Masriq. Ваугй: Dar a1-Masriq, 1995.
2 ВаЪЪая ЛпШмгап Qaysar, Яажи ШМа. ТагШ а^-ЯЬа'а а1-'агаЫууа Я l-Masriq. АЪЬайуагк АаапазТуйз аз-£аИз Dabbas (1685-1724). ВаугШ;: Dar ап-№Иаг, 2008.
3 Решением Св. Синода Румынской Православной Церкви 2016 г. был объявлен годом памяти свщмч. Анфима Иверского и всех церковных книгопечатников. По этой причине на общецерковном уровне были организованы культурно-просветительские мероприятия и издательские проекты.
ших арабский шрифт в арабском мире. Их создание стало плодом сотрудничества будущего митрополита Унгро-Влахийского Анфима и бывшего патриарха Анти-охийского Афанасия III (Даббаса)4. Находившийся в Бухаресте Афанасий обратился к господарю Валахии Константину Брынковяну (1688—1714) с просьбой о содействии в напечатании богослужебных книг для бедствующей Антиохийской Церкви. Арабские литеры были изготовлены игуменом монастыря Снагов Ан-фимом (грузином по происхождению). Вскоре в свет вышли два первых издания с параллельными текстами на греческом и арабском: в 1701 г. в монастыре Снагов под Бухарестом был напечатан Служебник, а в 1702 г. в Бухаресте — Часослов. Арабские тексты были выверены по самым надежным редакциям, восходящим к трудам выдающихся мелькитских церковных и литературных деятелей — диакона 'Абдаллаха ибн аль-Фадла Антиохийского (XI в.) и Алеппского митрополита Мелетия Кармы (XVII в.). Вернувшись в Халеб (Алеппо) в 1705 г., Афанасий обустроил в митрополичьей резиденции первую на Ближнем Востоке типографию, которая печатала арабским шрифтом; она просуществовала до 1711 г.5 Следующим этапом в истории этого сотрудничества стала издательская деятельность в Яссах Антиохийского патриарха Сильвестра (1724—1766), который напечатал в типографии монастыря св. Саввы книги арабским шрифтом при финансовой поддержке Иоанна и Константина Маврокордатов. Затем Сильвестр перенес свою деятельность в бухарестский монастырь свт. Спиридона, ставший в 1746 г. подворьем Антиохийской Церкви.
В историографическом обзоре исследовательница указывает на наличие фактологических ошибок в публикациях о типографиях Афанасия Даббаса и патриарха Сильвестра, в том числе в таких авторитетных изданиях, как «Энциклопедия ислама» (с. 10). Немногим известно, что значительный вклад в исследование арабских старопечатных книг, хранящихся в румынских архивах, внес книговед Дан Симонеску, который совместно со студентом богословского факультета Бухарестского университета, сирийцем Эмилем Муракаде, в 1938— 1939 гг. подготовил описание нескольких таких изданий; их публикации стали отправной точкой для последующих исследователей (с. 19—21). Важным и лишь частично введенным в научный оборот источником по изучению истории вопроса является переписка секретаря Антиохийского патриарха Сильвестра, диакона Мусы Трабулси, хранящаяся в библиотеке Антиохийского Патриархата в Дамаске.
4 Афанасий III занимал Антиохийский патриарший престол дважды — ок. 1686—1694 гг. и в 1720—1724 гг. Подробнее см.: Панченко К. А. Афанасий III Даббас // Православная энциклопедия. 2002. Т. 4. С. 51; он же. К истории Антиохийской Православной Церкви кон. XVII в.: Патриарший престол и клановая солидарность // Вестник церковной истории. 2016. Т. 1. № 1-2 (41-42). С. 174-186.
5 Прекращение деятельности халебской типографии было связано, очевидно, с финансовыми обстоятельствами. Уже в декабре 1706 г. Афанасий Даббас писал Петру I, прося помощи для реализации своих издательских планов; в 1708 г. издание Четвероевангелия было осуществлено на средства гетмана Ивана Мазепы. См.: Tchentsova Vera. Les documents grecs du XVIIe siècle: pièces authentiques et pièces fausses. 4. Le patriarche d'Antioche Athanase IV Dabbâs et Moscou: en quête de subventions pour l'imprimerie arabe d'Alep // Orientalia Christiana Periodica. 2013. Vol. 79 (1). P. 173-195.
В главе II — «Подход к книгопечатанию в Османской империи» (с. 32108) — приводятся обширные сведения об истории арабского книгопечатания в Западной Европе, где типографии с арабским шрифтом, ориентированные в основном на нужды католических миссионеров, появились уже в нач. XVI в. Далее автор обращается к предыстории книгоиздательской деятельности собственно православных арабов: предшественники Афанасия Даббаса и главные деятели мелькитского ренессанса Мелетий (Евфимий II) Карма и Макарий ибн аз-За'им в свое время предпринимали попытки унификации богослужебных книг и рассматривали возможность их издания типографским способом. Связанные с книгопечатанием инициативы на Арабском Востоке в течение долгого времени сталкивались с противодействием османских властей, не допускавших печатания арабским шрифтом. Первая в арабском мире арабоязычная Псалтирь была напечатана в 1610 г. на каршуни (сирийской графикой) в типографии маро-нитского монастыря Кузхайя (Ливан). Официальный запрет на печатание книг арабскими буквами был снят лишь в 1727 г. во время «эпохи тюльпанов».
Глава III — «Арабские богослужебные книги, напечатанные в Валахии в 1701-1702 гг.» (с. 109-163) — начинается с обзора исторических церковных связей между Дунайскими княжествами и Православным Востоком. Автор подчеркивает схожесть их исторических судеб и общность интересов — будучи зависимы, хотя и в разной степени, от турецкого владычества, православные христиане румынских земель и Леванта стремились сохранить свою идентичность, которая, с одной стороны, была тесно связана с византийским наследием, а с другой — нуждалась в воспроизводстве общей духовной традиции на местных языках. С усилением католического прозелитизма на Ближнем Востоке проблема наличия унифицированных печатных изданий встала особенно остро.
С этим и связано появление в Бухаресте в марте 1700 г. Афанасия Даббаса. Согласно румынским источникам, он был принят при валашском дворе как почетный гость, стал духовником и советником господаря. 20 сентября 1702 г. Константин Брынковяну подписывает указ о выделении милостыни Антиохийскому престолу в размере 500 талеров ежегодно (с. 124). Интересно, что в румынской историографии Афанасий Даббас изображается как несомненный поборник православия. Так, хронист Раду Попеску (XVIII в.) в «Истории господарей Валахии» называет его «божественным мужем, добрым, кротким, смиренным», «превосходящим добродетелями всех, кого мы знали в жизни» (с. 125). И. Феодоров не вдается в подробности конфессиональных симпатий Даббаса, которые издавна были предметом дискуссии6, ограничиваясь общими вехами его биографии и придерживаясь традиционных представлений румынских историков.
Дошедшие до нас документы не содержат никаких указаний о тираже книг, напечатанных в Валахии Анфимом Иверским и Афанасием Даббасом. Известно, что весь тираж предназначался для бесплатной раздачи служителям Антиохий-ской Церкви. По мнению исследовательницы, издание двух первых книг — Служебника и Часослова — было профинансировано лично Константином Брын-
6 Об этом см.: Панченко К. А. Ближневосточное православие под османским владычеством. Первые три столетия. 1516-1831. М., 2012. С. 442-443.
ковяну и частично свт. Анфимом, а не из фондов княжеского казначейства, как предполагалось ранее (с. 145-147).
На с. 149-163 содержится описание обеих книг и историография их исследования; пространное арабское заглавие подается в транслитерации с румынским переводом. Служебник включает чинопоследование трех литургий (Иоанна Златоуста, Василия Великого и Преждеосвященных Даров), вечерни и утрени. Сличение арабского и греческого параллельных текстов осуществил в свое время К. Каралевский, который пришел к выводу о почти полной их тождественности. И. Феодоров предполагает, что тексты не сличались перед печатанием и что Афанасий Даббас планировал издать арабскую версию отдельно; двуязычное издание появилось по инициативе валашского господаря (с. 154-155). В Часослов, помимо молитвословий суточного богослужебного круга, входит Миноло-гий (Синаксарь) на каждый месяц года со сведениями о праздниках, уставными указаниями о посте и т. п. Некоторые чинопоследования в обеих книгах приводятся только на арабском языке.
В главе IV — «Продолжение дела Анфима Иверского в османской Сирии» (с. 164-212) — исследовательница ставит под сомнение распространенную версию о том, что Афанасий Даббас перевез в Халеб типографское оборудование монастыря Снагов; по ее мнению, это было бы сложно осуществить чисто технически, тем более что бывший Антиохийский патриарх должен был сначала заехать на Кипр как новоизбранный предстоятель Кипрской Церкви. Как полагает И. Феодоров, в Халебе мог быть создан новый печатный станок, а функционирование типографии обеспечивали ученики Даббаса, сопровождавшие его в поездке и обучившиеся печатному делу в Валахии (с. 164-165). Вопрос преемственности халебской типографии обсуждался с конца XIX в.; исследователи отмечали значительную разницу между арабскими литерами, изготовленными в Снагове и Бухаресте, и шрифтом халебских изданий. И. Феодоров предполагает, что Даббас привез в Халеб только комплект отлитых свт. Анфимом литер, на основе которых сирийскими мастерами была создана новая гарнитура шрифта, сильно уступавшая по качеству в технике отливки (с. 173). Не исключено, что валашский святитель мог отправить в Сирию для обустройства типографии кого-то из своих помощников, подобно тому как им был послан в 1709 г. в Тбилиси с такой же миссией Михаил Штефан (Иштванович), ставший грузинским первопечатником (с. 174).
На с. 180-195 автор приводит каталог изданий халебской типографии, их описание и данные о местонахождении сохранившихся экземпляров. Всего в промежутке 1706-1711 гг. было издано восемь наименований книг; некоторые из них были напечатаны дважды. Судя по списку, в первоочередные планы Афанасия Даббаса входило удовлетворение наиболее насущных на тот момент нужд Антиохийской Церкви — издание богослужебных текстов и переводов святоотеческих творений.
Одним из сотрудников халебской типографии был 'Абдаллах Захер (1680— 1755), впоследствии перешедший в униатство и основавший в 1731 г. арабскую типографию в греко-католическом монастыре св. Иоанна в Шувейре. Обзор его деятельности и мнения касательно его роли в создании новой гарнитуры араб-
ских шрифтов приводятся на с. 196—212. В ливанской историографии укоренилось представление о нем как об основателе арабского книгопечатания на Востоке и создателе гарнитуры арабского шрифта. Этому в значительной степени способствовала анонимная биография Захера, составленная одним из его учеников скорее в житийном, чем в летописном жанре; из нее следует, что Захер изготовил литеры и все необходимое оборудование самостоятельно с нуля. Автор присоединяется к мнению тех исследователей, которые оспаривают данную точку зрения (с. 200—203).
В главе V — «Патриарх Сильвестр Антиохийский и его типографская деятельность в Яссах и Бухаресте» (с. 213—254) — приводятся подробные биографические данные о патриархе Сильвестре и его связях с Дунайскими княжествами в контексте межконфессиональных отношений, которые сложились на Христианском Востоке в XVIII в. Получив отказ Конгрегации пропаганды веры переиздать в Риме ранее напечатанные Афанасием Даббасом Служебник и Часослов, Сильвестр после 1730 г. обратился за помощью к фанариотским господарям Молдавии и Валахии. Просьба была удовлетворена, и в 1745 г. в монастыре св. Саввы в Яссах начала работу типография, которая в 1745—1747 гг. выпустила несколько изданий — на этот раз преимущественно полемических антилатинских трактатов, в связи с расколом Антиохийского патриархата и появлением униатской Мелькитской Церкви в 1724 г. На с. 244—254 приводится описание книг, экземпляры которых сохранились до наших дней. Стоит отметить, что эти сведения были бы более полными, если бы были учтены данные, приведенные Порфирием (Успенским) о напечатанных в Валахии, Халебе и Яссах книгах, экземпляры которых ему довелось видеть в митрополичьей библиотеке в Вифлееме в 1848 г. Так, им упомянуто 1000 экземпляров арабского перевода книги Евстратия Аргенти7, хотя, по данным И. Феодоров, о тираже изданных в Яссах книг нет никаких сведений (с. 245).
Происхождение новых арабских литер, использовавшихся в ясской типографии, неизвестно, а дошедшие до нас источники о деятельности Сильвестра связаны в основном с Бухарестом, где благоволивший к патриарху Константин Маврокордат передал Антиохийской Церкви монастырь свт. Спиридона; соответствующий указ был издан 8 декабря 1746 г. (с. 231). Из переписки упомянутого выше Мусы Трабулси следует, что первым в Бухаресте для типографии Сильвестра арабские литеры изготовил сирийский мастер Джирджис Абу Ша'р, но патриарх был недоволен его работой и перепоручил типографию Юсуфу Марку8. Кроме него в монастыре свт. Спиридона проживали несколько других выходцев с Ближнего Востока. Интересно, что наряду с типографской работой Юсуф Марк давал уроки арабского языка «валашским детям» (с. 241—243). Как видно из приведенных фрагментов писем, по большей части неопубликованная переписка Мусы Трабулси за период 1748—1754 гг. содержит много важных подробностей о пребывании патриарха Сильвестра в Валахии и его международных связях.
7 Книга бытия моего. Дневники и автобиографические записки епископа Порфирия (Успенского). Т. 3. СПб., 1896. С. 327-333.
8 О нем см.: Панченко К. А. Ук. соч. С. 546-547.
В небольшой по объему главе VI (с. 255-260) ставится вопрос о происхождении арабских литер, использовавшихся в первой типографии Бейрута, основанной ок. 1750 г. по инициативе главы православной общины шейха Юнуса Нику-лы и руководимой все тем же Юсуфом Марком. Автор оспаривает распространенное мнение о том, что литеры были созданы по образцу шрифта типографии монастыря св. Иоанна в Шувейре (с. 256), ссылаясь на данные переписки между Мусой Трабулси и Юсуфом Марком. Так, последний сообщал накануне Пасхи 1749 г., что заканчивает изготовление пуансонов для нового арабского шрифта и после праздника приступит к отливке литер. И. Феодоров отмечает, что основной задачей новых насельников монастыря свт. Спиридона после передачи его Антиохийской Церкви стало освоение книгопечатного дела для обустройства типографии в Сирии по образцу проекта Афанасия Даббаса. Вполне возможно, что Юсуф Марк, проживший в Бухаресте три года, перевез с собой в Бейрут необходимый материал и изготовленные им литеры, которые в дальнейшем стали основой для гарнитур арабских шрифтов (с. 257). Таким образом, по мнению автора, румынский «след» в истории арабского книгопечатания может оказаться более значительным, чем представляется на сегодняшний день.
В заключении (с. 261-269) исследовательница подчеркивает необходимость продолжения поисков в ближневосточных книжных фондах арабских старопечатных книг. Перспективу дальнейшей работы И. Феодоров видит в подготовке в сотрудничестве со специалистами по книговедению и гравюре полного описательного каталога арабских книг, которые являются объектом ее исследования.
В издании имеются два приложения: румынский перевод двух предисловий и заключения Афанасия Даббаса к Служебнику 1701 г. (с. 270-276) и очерк деятельности османского первопечатника Ибрагима Мютеферрика (с. 277-283). В конце содержатся именной и географический указатели (с. 286-318), библиография (с. 320-352) и прилагаются фотографические образцы ряда старопечатных книг, упомянутых автором.
Несомненно, книга «Книгопечатание для арабов-христиан: Анфим Ивер-ский, Афанасий Даббас и Сильвестр Антиохийский» может оказаться полезной как специалистам, занимающимся историей отношений Восточной Европы с христианским Востоком, так и широкому кругу читателей, знакомых с румынским языком и интересующихся историей православной культуры.
Петрова Юлия Ивановна, канд. филол. наук,
Институт востоковедения им. А. Е. Крымского Национальной академии наук Украины Украина, г. Киев, 01001, ул. Грушевского, 4 [email protected]
Petrova Yulia,
Candidate of Sciences in Philology A. Krymsky Institute of Oriental Studies, National Academy of Sciences of Ukraine 4 Grushevskogo str., Kiev 01001, Ukraine
