CC BY
27
© О.В. Кузнецов, 2008
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
УДК 94(47)« 18» ББК 63.3(2)522
Рец. на кн. : Константин Петрович Победоносцев: мыслитель, ученый, человек [Текст] : материалы Междунар. юбил. науч. конф., посвящ. 180-летию со дня рождения и 100-летию со дня кончины К. П. Победоносцева (Санкт-Петербург, 1-3 июня 2007 г.). - СПб., 2007. -244 с.
Библиография работ, посвященных К.П. Победоносцеву, пополнилась новой, очень интересной и содержательной книгой. В рецензируемом издании я бы выделил три части. Первая и основная - это собственно статьи, материалы Международной научной конференции, посвященной сразу двум, как видно уже из названия книги, юбилейным датам: 180-летию со дня рождения и 100-летию со дня кончины К.П. Победоносцева.
Личность К.П. Победоносцева, равно как и его деятельность, была очень разносторонней, многоплановой. И надо отдать должное организаторам конференции и составителям сборника, которые сумели привлечь значительное число авторов (25 человек) и раскрыть различные грани таланта К.П. Победоносцева. Необходимость этого продиктована, как представляется, не только разнообразием деятельности главного персонажа книги. К.П. Победоносцев жил и работал в историческую эпоху, которую без преувеличения можно назвать переломной. Это было время острого общественно-политического противоборства, в котором определялось (и, как мы знаем, определилось на многие десятилетия) будущее России. И фигура К.П. Победонос-
цева, далеко не последнего с точки зрения политического веса, влияния на события человека, в этом противоборстве во многом знаковая. Он олицетворял одну из тех общественно-политических сил, которые противостояли социально-экономическим и политическим изменениям в стране, приведшим в конечном счете к крушению Российской империи. Поэтому исследования, посвященные личности и деятельности К.П. Победоносцева, позволяют выйти на осмысление проблемы политической зрелости, консолидированности консервативно-охранительного лагеря, его способности противостоять как давлению со стороны либеральных сил, так и революционному натиску.
Как уже было отмечено, материалы первой части книги отличаются тематическим разнообразием: это статьи, посвященные общественно-политическим и историческим воззрениям К.П. Победоносцева (А.И. Пешков, Ю.Г. Степанов, А.Ю. Полунов, В.В. Ведерников, А.В. Карпов); его государственной и педагогической деятельности (К. Мондэй, НС. Крылов, В.Г. Чернуха, Н.Ю. Сухова); взаимоотношениям с Николаем II, великим князем Сергеем Александровичем, Э.Д. Уайтом, Т.И. Филипповым, К.Н. Леонтьевым, Н.П. Гиляровым-Платоновым, Л.Н. Толстым, митрополитом Санкт-Петербургским и Ладожским Антонием (Вадковским), епископом Порфирием (Успенским) (И.В. Лукоянов, Д.М. Софьин, В.Н. Плешков, О.Л. Фетисен-ко, А.П. Дмитриев, священник Георгий Оре-ханов, священник Илия Соловьев, Е.Е. Герц-ман); оценкам К.П. Победоносцева Т.И. Фи-
липповым и А.А. Измайловым (С.И. Алексеева, А.С. Александров); литературной и переводческой деятельности К.П. Победоносцева (М.В. Грехнев, М.А. Миркина); его роли в подготовке Коронационных манифестов 1883 и 1896 гг. (Н.Н. Виноградова); причастности К.П. Победоносцева к одной внешнеполитической авантюре - попытке создать усилиями казаков во главе с Н.И. Ашиновым русскую колонию в Африке (А.В. Луночкин); жене К.П. Победоносцева Е.А. Победоносцевой (А.В. Тихонова, Н.В. Колышницына).
Не имея возможности в рамках рецензии остановиться на всех статьях сборника и признавая несомненный вклад каждого из его авторов в изучение личности и разносторонней деятельности К.П. Победоносцева, выделю лишь отдельные проблемы, поставленные и отчасти разрешенные в настоящем коллективном исследовании.
Так, авторы пересматривают или подвергают весьма аргументированному сомнению некоторые утвердившиеся в литературе оценки, стереотипы. Н.С. Крылов фактически отрицает решающее влияние К.П. Победоносцева как обер-прокурора Синода на решения Святейшего синода. По мнению И.В. Лукоянова, К.П. Победоносцев особенно не влиял в политическом плане на Николая II, влияние носило, скорее, личный характер: император с уважением относился к своему наставнику. М. А. Миркина, анализируя сочинение К.П. Победоносцева «Праздники Господни», опровергает закрепившееся мнение «о патологическом, нигилистическом характере религиозности Победоносцева» (с. 188).
Многие авторы определяют общественно-политическую позицию и взгляды К.П. Победоносцева, причем делают это по-разному. Так, для А.П. Дмитриева и А.Ю. Полунова К.П. Победоносцев - консерватор. С.И. Алексеева называет его то консерватором, то охранителем (с. 120-121), не делая, видимо, большой разницы между этими понятиями. В.Г. Чернуха отмечает, что К.П. Победоносцев прошел путь от «настоящего либерала-западника» до государственного деятеля «крайне консервативных взглядов» (с. 48). Разница в оценках объясняется, вероятно, тем, что большинство авторов не занимались специально проблемами типологии правого ла-
геря и не ставили своей целью именно общественно-политическую идентификацию К.П. Победоносцева. Между тем проблема типологии и терминологии важна в данном случае не только как один из элементов научного исследования, но прежде всего потому, что без этого невозможно выявить разницу между представителями даже одного общественнополитического лагеря, нельзя (или очень трудно) понять, что же, при всей идейной близости, их разъединяло, не позволяло в итоге стать консолидированной силой.
Проблемы типологии специально затронуты в статье Д.М. Софьина. Для него К.П. Победоносцев - традиционалист, в то время как, скажем, взгляды великого князя Сергея Александровича представляли собой сочетание традиционализма и, под влиянием славянофильства, консерватизма. По мнению Д.М. Софьина, консерватизм предполагает «наличие некоего положительного идеала, к которому следует стремиться» (с. 60) и которого, похоже, не было у К.П. Победоносцева. Уточним лишь, ссылаясь, правда, на другого специалиста в области консерватизма, В.А. Китаева, что этот положительный идеал может, если не должен, по-видимому, выступать в форме некой ретроспективной утопии.
Очень значимые в теоретическом плане размышления о природе консерватизма как идейного течения и как политической практики, типология правого лагеря и в этом контексте определение в нем места К.П. Победоносцева содержатся в статье В.В. Ведерникова. Отмечая наличие разных подходов к типологии консерватизма, сам В.В. Ведерников предлагает в качестве критерия «вычленения различных разновидностей консервативной идеологии» отношение консерваторов «к концепции развития, прогресса, к системе ценностей, связанных с формированием буржуазного общества» (с. 97). Автор выделяет следующие направления: реакционный реформизм, «ориентирующийся на активное отторжение системы буржуазных ценностей, иррационализм»; «охранительство», направленное на «сохранение status quo»; «эволюционный» консерватизм, представители которого выступают за «реформы в рамках существующей системы», стремятся сделать перемены «наименее болезненными для тех классов и соци-
альных групп, чье господство подрывает социальный прогресс» (с. 97).
Можно, вероятно, спорить о том, насколько удачной или не очень является предложенная типология: тот же А.Л. Янов, о котором упоминает В.В. Ведерников, разделял, например, консерватизм и охранительство; можно также сомневаться в универсальности этой типологии, ибо она «завязана» у автора статьи на период формирования буржуазного общества, а консерватизм все же - функция времени. Но у этой типологии есть, на мой взгляд, очень важное достоинство. Она позволяет не просто увидеть различие между отдельными представителями консервативной мысли. Это легко сделать опираясь и на другие подходы к типологии, в частности на классификацию, связанную с отстаиванием интересов тех или иных социальных групп (дворянский консерватизм, элитарный аристократический консерватизм, бюрократический консерватизм, клерикальный консерватизм и т. д. - см. с. 97). Типология В.В. Ведерникова позволяет, пожалуй, понять, почему не смогли, да и вряд ли в принципе смогли бы, договориться представители различных направлений русского пореформенного консерватизма.
Несомненно, между дворянским и, к примеру, элитарным аристократическим консерватизмом есть разница, но при определенных условиях она может стать, что называется, символической. В то время как между реакционным реформизмом и «эволюционным» консерватизмом действительно «дистанция огромного размера». И пусть представители «эволюционного» консерватизма стремились к реформам, как говорит В.В. Ведерников, в рамках существующей системы. Но объективно даже такие реформы могли подорвать эту самую систему, что очень хорошо понимали и чего боялись другие консерваторы. Не случайно М.Н. Катков, решительно выступая в начале 1880-х гг. против идеи созыва Земского собора (а ее, в частности, отстаивал один из представителей «эволюционного» консерватизма, как его определил В.В. Ведерников, генерал Р.А. Фадеев), напоминал, что этого же требовали Нечаев и Желябов. Сходной с М.Н. Катковым позиции относительно Земского собора придерживался и К.П. Победоносцев («... я пришел в ужас», «это будет ре-
волюция, гибель правительства и гибель России»). Известно, насколько критично относился К.Н. Леонтьев к тому, что писали Л.Н. Толстой и Ф.М. Достоевский. Одна из статей К.Н. Леонтьева, посвященная их взглядам, называлась «Наши новые христиане». В литературе давно подмечена аллюзия, заключенная в названии: «Новое христианство» -сочинение французского социалиста А. Сен-Симона. И здесь мы вплотную подошли еще к одной проблеме, ставшей для рецензируемого сборника, можно сказать, сквозной.
При всем тематическом разнообразии статей, о чем уже было сказано выше, многие из них пронизаны общей идеей, и после чтения их напрашивается довольно-таки недвусмысленный вывод относительно той роли, которую мог играть, да, собственно, и играл К.П. Победоносцев как фигура, выражающая определенное общественно-политическое направление, и как представитель определенного мировоззрения.
О.Л. Фетисенко приводит фрагмент письма К.Н. Леонтьева Т.И. Филиппову, в котором содержится весьма характерная, показательная оценка К.П. Победоносцева: «Человек он очень полезный, но как? Он, как мороз, препятствует дальнейшему гниению; но расти при нем ничего не будет» (с. 114). Эту главную мысль леонтьевской оценки («расти при нем ничего не будет») автор статьи в дальнейшем развивает и усиливает. И эта же мысль о бесплодности в конечном счете всех, порой титанических, усилий К.П. Победоносцева встречается у многих других авторов.
Известно, как много внимания и времени уделял К.П. Победоносцев духовно-нравственному воспитанию, воспитанию прежде всего веры, особенно в начальной школе, ставя его на первое место, перед образованием. Говоря о взаимоотношениях К.П. Победоносцева и Л.Н. Толстого, автор одной из статей сборника, священник Георгий Ореханов, приходит к выводу о том, что оба ясно осознавали, какой «страшной и опасной болезнью» страдает русское общество: «болезнью неверия, болезнью распадения нравственных идеалов». Но при этом Толстой, «глубоко скорбя о русском человеке, разрушал то, что было самого дорогого для русского человека - его веру, а Победоносцев пытался эту веру вос-
питать и сохранить» (с. 152-153). Показательно, что сам автор статьи сознательно ушел от ответа на вопрос, удалось ли К.П. Победоносцеву воспитать и сохранить эту веру, сомневаясь, быть может, в положительном ответе и оговорившись, что это предмет другого исследования. Ответ на этот вопрос можно увидеть у автора следующей статьи, священника Илии Соловьева. Он пишет о глубоком кризисе всей церковной организации, включая и сферу образования, в то время, когда К.П. Победоносцев был обер-прокурором Синода. Автор не сомневается, что К.П. Победоносцев «желал Церкви добра и процветания», но в полемике с одним из своих оппонентов, митрополитом Антонием, обер-прокурор не предложил ничего положительного, «направленного на устранение ненормальностей церковной жизни» (с. 160). Для священника Илии Соловьева К.П. Победоносцев - это олицетворение «старого, превратившегося в рутину», в то время как митрополит Антоний выражал «новый, обновленный строй церковно-государственных отношений» (с. 164).
Очень показательной, даже символичной в контексте данного разговора является статья М.В. Грехнева, посвященная, казалось бы, несколько далекой от этого теме - переводу К.П. Победоносцевым «Нового Завета». Автор очень точно подмечает: «Изучение литературного наследия и писательской манеры Победоносцева может пролить свет на политическую деятельность и личность обер-прокурора» (с. 182). И вот конечный вывод: перевод «Нового Завета» К.П. Победоносцевым - последний его труд, «которому он придавал большое значение», - оказался неудачным.
К числу неудач К. П. Победоносцева можно даже отнести и поддержку им экспедиции казаков во главе с Н.И. Ашиновым в Абиссинию (статья А.В. Луночкина).
Следует ли из всего вышесказанного, что неудачи К.П. Победоносцева, бесплодность его усилий являлись своеобразным выражением политической бесперспективности всего консервативно-охранительного лагеря или, по крайней мере, того крыла, к которому принадлежал обер-прокурор Синода и наставник двух императоров? Очевидно, на вторую часть данного вопроса придется, опираясь на
материалы рецензируемого сборника, дать утвердительный ответ.
В поисках выхода из политического, социально-экономического, идейного кризиса, поразившего Россию в пореформенные десятилетия, консерваторы нередко пытались опереться на те силы, которые сами находились в глубоком кризисе (или подходили к порогу кризиса) и мало чем могли здесь помочь. К.П. Победоносцев уповал на неограниченное самодержавие и церковь, выступал за укрепление государственности церкви и церковности государства. Однако даже Ф.М. Достоевский и Р.А. Фадеев неоднократно с сожалением констатировали, что Русская православная церковь давно уже переживает кризис, пребывает «в параличе» и сама нуждается в помощи: освобождении от государственной опеки, против чего тот же К.П. Победоносцев решительно возражал. При этом оба оппонента К.П. Победоносцева признавали, что и самодержавие не могло больше оставаться в неизменном виде. Ф.М. Достоевский апеллировал, в свою очередь, к тем духовно-нравственным силам, которые подспудно скрывались в русском народе, «почве», однако при этом признавал бедственным и материальное положение народа, и его духовно-нравственное состояние, на которое возлагались почти безграничные надежды. Едва ли перспективнее выглядела и программа еще одного сторонника незыблемости самодержавия - М.Н. Каткова.
Возможно, более продуктивными являлись идеи представителей «эволюционного» консерватизма, если еще раз воспользоваться терминологией В.В. Ведерникова, к примеру Р.А. Фадеева. Но политическая программа, предлагаемая Р.А. Фадеевым (которая, кстати, не была неизменной и претерпела существенную эволюцию за сравнительно короткое время, с середины 1870-х до начала 1880-х гг.: сначала опорой самодержавия мыслилось дворянство, потом - земство), что называется, с порога была отвергнута и К.П. Победоносцевым, и М.Н. Катковым, так как предполагала, среди прочего, обновление тех институтов, защитниками которых выступали названные лица. Идейные разногласия внутри консервативного лагеря были очень существенными и заметно перевешивали осознание степени реальной и потенциальной опас-
ности со стороны более радикальных политических сил. Поэтому вряд ли можно было надеяться на какую-то консолидацию русских консерваторов.
Вторая часть сборника представлена публикациями источников. Это воспоминания К.П. Победоносцева о своем бывшем сослуживце В.П. Зубове, переписка К.П. Победоносцева и Е.А. Победоносцевой, а также статья К.П. Победоносцева, опубликованная в «Гражданине» и посвященная предполагаемому съезду юристов в Москве. Несомненный интерес в этом разделе представляют не только сами источники (некоторые из них были в свое время опубликованы, но сейчас труднодоступны для исследователей, некоторые вводятся в научный оборот впервые), но и сопровождающие их предисловия и почти исчерпывающие комментарии, подготовленные В.В. Ведерниковым. Их можно, без всякого
сомнения, назвать самостоятельным исследованием.
Наконец, третья часть сборника - это богатый иллюстративный материал. Здесь -фотографии и портреты самого К.П. Победоносцева, лиц, с которыми он сталкивался в разные периоды своей жизни, исторических мест, так или иначе связанных с К.П. Победоносцевым, и т. д. Этот материал очень органично дополняет основную часть сборника.
В заключение хотелось бы еще раз отметить, что вышел не очередной сборник материалов конференции, а очень серьезное коллективное исследование, посвященное К. П. Победоносцеву, с чем можно поздравить не только авторский коллектив, но и редакционную коллегию во главе с В.В. Ведерниковым.
О.В. Кузнецов
