CC BY
7
УДК 351.854; 94(47).084.5-8; 94(571.1/.5)
ДУНАЕВА Ю.В.* Рец. на кн.: ХАМИНОВ Д.В. ИСТОРИЧЕСКОЕ ОБРАЗОВАНИЕ, НАУКА И ИСТОРИКИ СИБИРСКОЙ ПЕРИФЕРИИ В ГОДЫ СТАЛИНИЗМА. - Москва : Политическая энциклопедия, 2021. - 221 с. - (История сталинизма). DOI: 10.31249/rhist/2022.04.11
Ключевые слова: историческое образование в 1920-1950-е годы; история СССР 1920-1950-е годы; история Сибири; история науки.
Keywords: historical education in the 1920 s-1950 s; history of the USSR 1920 s-1950 s; history of Siberia; history of science.
Для цитирования: Дунаева Ю.В. [Рец.] // Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Сер. 5: История. -2022. - № 4. - С. 139-144. - Рец. на кн.: Хаминов Д.В. Историческое образование, наука и историки сибирской периферии в годы сталинизма. -Москва : Политическая энциклопедия, 2021. - 221 с. - (История сталинизма). DOI: 10.31249/rhist/2022.04.11
Начиная с периода перестройки и так называемой архивной революции 1990-х годов возрос интерес к истории отечественной исторической науке. Стали появляться работы разной направленности: от изучения определенного периода до биографических ис-следований1.
* Дунаева Юлия Вячеславовна - кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Отдела истории Института научной информации по общественным наукам РАН (ИНИОН РАН). E-mail: dunaeva@inion.ru
1 См., например: Емельянов Ю.Н. История в изгнании : историческая периодика русской эмиграции (1920-1940-е годы). - Москва : Русская панорама, 2008. - 494 с.; Сидорова Л.А. Советская историческая наука середины XX века : шнтез трех поколений историков. - Москва, 2008. - 294 с.; Fitzpatrick S. Revisionism in Soviet history // History and theory. - 2007. - Vol. 46, Dec. - P. 77-91. - DOI: 10.1111/j. 1468-2303.2007.00429. X и др.
Свой вклад и разработку этой темы вносит солидная монография д-ра ист. наук Дмитрия Викторовича Хаминова (Юридический институт ТГУ), посвященная образованию, формированию и особенностям исторической науки и образования в Сибири в период сталинизма (конец 1920-х - начало 1950-х годов). Основной предмет его исследования - региональные особенности советской исторической науки. Он не впервые обращается к этой теме, ей посвящены диссертации ученого и разные его публикации.
Рецензируемое исследование состоит из введения, пяти глав, заключения. Во введении обосновывается актуальность темы. Одним из направлений исследований является изучение создания и институционализации исторической науки на разных уровнях: макрорегиональном, региональном, трансрегиональном. Одним из таких макрорегионов, по мнению историка, является Сибирь: с одной стороны, она подчинялась общему развитию исторической науки в стране, с другой стороны, здесь проявлялись уникальные региональные особенности как системы образования, так и науки.
Как отмечает Д.В. Хаминов, изучаемый период выделяется двумя взаимосвязанными особенностями. Во-первых, это время диктатуры коммунистической партии, время чисток, репрессий и идеологических кампаний. Всё это, естественно, отражалось на исторической науке во всех ее проявлениях. Во-вторых, это время создания и институционализации исторического знания и формирования отношений с государственной властью. Историк считает, что некоторые черты этих отношений сохранились до наших дней.
Монография основана на широком круге источников и архивных материалов, большинство из которых впервые вводится в научный оборот. Привлечены самые разные источники: постановления правительства об исторической науке, материалы центральной и региональной прессы, эго-документы и т.п.
Поставленная автором цель определяет структуру исследования - проблемно-хронологическую. Сразу отметим, что масштабы работы заметно шире, чем это указано в заглавии. В первой главе анализируется общая политико-идеологическая ситуация в исторической науке и в высшем историческом образовании в период сталинизма. Автор подчеркивает зависимость исторической науки от партийной политики. Во-первых, речь шла не только о подготовке профессиональных научных и педагогических кадров,
а в первую очередь о взращивании «бойцов идеологического фронта». Эта задача обуславливала проблемы, научный инструментарий и тематику научных исторических исследований, учебных курсов. Во-вторых, исторические исследования должны были поддерживать и легитимировать советский строй и идеологию. Автор показывает, как менялся предмет и направленность исторической науки в зависимости от политической ситуации.
Во второй главе рассматриваются трансформации партийной политики в отношении исторической науки и образования в 1930-е годы. В конце 1920-х - начале 1930-х годов шли реформы в образовании, направленные на реорганизацию и даже уничтожение старой классической модели гуманитарного образования и знания. На некоторое время было прекращено преподавание истории и расформированы соответствующие факультеты и кафедры. Парадоксально, но это стимулировало, в частности в Сибири, развитие краеведения, подчеркивает историк.
К середине 1930-х годов и сам Сталин, и правительство стали уделять внимание исторической науке, восстанавливать или создавать заново историко-филологические факультеты и отделения, определять цели и задачи исторических исследований.
Как пишет Д.В. Хаминов, в начале 1930-х годов в Сибири массово открывались педагогические и учительские институты с историческими кафедрами или отделениями. Особый импульс процесс развития науки получил, после выхода Постановления СНК СССР и ЦК ВКП (б) от 15 мая 1934 г. «О преподавании гражданской истории в школах СССР», подчеркивает автор.
В следующих главах автор анализирует и описывает ситуацию с исторической наукой непосредственно в Сибири. Первоначально речь шла о подготовке педагогов-историков. Первыми откликнулись Томский и Иркутский университеты. В Томском университете в 1935 г. прошел первый выпуск преподавателей истории. Со временем число выпускников увеличилось с 20 до 108 специалистов в год, приводит данные автор. Впоследствии в других крупных городах Сибири были открыты педагогические и учительские институты.
Рассмотрим, как историк оценивает эти реформы. По его мнению, открытие институтов, факультетов и отделений на протяжении 1930-х годов не помогло формированию общности имен-
но сибирских историков. Научная работа была направлена на изучение, например, сибирской историко-революционной и историко-партийной тематики, также проводились краеведческие исследования. Иными словами, ученые работали каждый над своим направлением, темой, проблемой. Не было проектов, способствующих объединению историков в профессиональное сообщество.
Большое внимание историк уделяет идеологическим кампаниям, чисткам и репрессиям, проходившим в стране и в Сибирском регионе. Он приводит конкретные примеры сломанных судеб, как среди преподавательского состава, так и среди студенчества. Одним из примеров тому может служить кампания, направленная против исторической школы М.Н. Покровского. Историки в центре страны и на местах должны были реагировать соответствующим образом, подчеркивает Хаминов, осудить и отмежеваться от недавно еще программных установок, сформулированных историками этой школы.
Статья Сталина «Об учебнике истории ВКП (б): Письмо составителям учебника истории ВКП (б)» (1937) и вышедший в свет «Краткий курс истории ВКП (б)» (1938) на долгие годы стали программными документами для историков. Изучение истории партии вышло на передовую исторической науки. Местные партийные органы проводили семинары для лекторов, методистов, преподавательского состава. Освоение этих работ вождя, подчеркивает автор, стало обязательным элементом, как в политико-воспитательной работе со студентами, так и для преподавательского состава.
Значительное место в книге отведено описанию репрессий среди историков, как местных сибирских, так и из центральных регионов, часть из которых были сосланы в Сибирь. В те годы шел постоянный поиск «внутренних врагов» в том числе и в региональных вузах. Хаминов избегает категоричных оценок. Видно, что он стремится максимально беспристрастно и объективно показать положение дел в системе исторического образования и исторической науке в сложные и трагические годы.
Четвёртая глава посвящена исторической науке во время Великой Отечественной войны. На историков была возложена, можно сказать, особая миссия в разработке и формировании патриотической идеологии. Теперь на первый план выходили такие темы,
как военная история СССР, развитие отечественной культуры, борьба народов России с иноземными захватчиками, история международных отношений, национально-освободительных движений, биографии великих русских полководцев.
В заключительной главе Хаминов уделяет внимание проблемам реорганизации вузов, изменению социального состава студентов. Во время войны и в первые послевоенные годы в сибирских и других периферийных вузах были смягчены условия поступления для «неблагонадежных лиц»: детей репрессированных, раскулаченных и т.п. Однако к концу 1940-х годов социальный контроль над абитуриентами вновь был ужесточен. Теперь детям из «неблагонадежных семей» вновь стали препятствовать в поступлении в вузы.
Автор подробно рассматривает, как сказались на исторической науке крупные идеологические кампании того времени. Это и критика теории языкознания академика Н.Я. Марра, и борьба с «низкопоклонством перед Западом и космополитизмом». Они были направлены, прежде всего, на интеллигенцию, в том числе и на вузовскую профессуру. Эти кампании требовали быстрого реагирования со стороны историков. Так, например, в Томском университете был организован курс лекций с критикой академика и его «антинаучной» теории языкознания. Сибирские историки, археологи и этнографы, как и в других регионах, стали выстраивать научную работу в соответствии с идеями, изложенными в работе Сталина «Марксизм и вопросы языкознания».
Что касается борьбы с космополитизмом, то наряду с выявлением идеологических врагов были быстро пересмотрены учебные планы и научные направления, организовывались спецкурсы и семинары. Основной темой стало выделение особой роли русского народа и борьба русских исторических деятелей с западными веяниями в разные исторические периоды, отмечает историк.
Монография Д.В. Хаминова представляет собой тщательное и масштабное исследование советской, в том числе сибирской исторической науки. Красной нитью проходит особенность исторической науки, как одного из инструментов идеологической работы и соответствующего идеологического воспитания советского народа. Наглядно показана и другая сторона процесса - зависи-
мость исторической науки и преподавания истории от смены идеологических приоритетов партии и правительства.
Глубокая и познавательная работа историка, несомненно, привлечет внимание специалистов и тех, кто интересуется историей одного из сложных и острых периодов в истории страны. Следует отметить и литературные достоинства монографии - материал четко структурирован и излагается хорошим литературным языком. Написанная на солидной источниковой базе книга вносит весомый вклад в изучение истории исторической науки и образования.
