CC BY
57Какова бы ни была дальнейшая судьба гипотез, выдвинутых И. Мужичем, уже сейчас очевидно, что его книга «Хорватская история девятого века»—важное явление в новейшей историографии хорватского раннего Средневековья. Это смелая и вместе с тем серьезная попытка разобраться в трудных вопросах хорватской истории, заставляющая задуматься над тем, насколько укоренившаяся в историографии картина ранней хорватской истории соответствует истор! веским реалиям. Многое из сказанного И. Мужичем на страшшах этой книги позволяет по-новому взглянуть на старые проблемы хорватского ра!п юго Средневековья и, как кажется, помогает отыскать пути к их разрешегапо.
Д. Е. Алимов
Hadzijahic М. Povijest Bosne u IX ¡ X stoljecu. Sarajevo: BZK Preporod, 2004. 336 s. ISBN 9958-820-27-7
Вышедшая в сараевском издательстве «Ргеротсі» со вкусом оформленная книга—ито: дтнтельного пути к читателю труда из рукописного наследия известного боснийского истерика Мухамеда Хаджияхнча (1918-1986)1. К сожалеігаю. этот объемный труд, лишь некоторые разделы которого можно считать обобщением результатов уже опубликованньа автором исследований-. остался незаконченным. Как явствует из комментария издателя'. при подготовке рукописи к печати ее более чем 700-страничный текст, научную редакт>—• которого осуществляла проф. 3. Япековнч-Рёмер (Загреб), был изрядно сокращен, очевидно, из соображеїшй сделать изложение более доступным для читателя. Эти обстоятельства, разумеется, необходимо иметь в виду, оценивая содержание книги.
Уже само название новой книги М. Хаджияхича—«История Босш ш з IX и X столетии'— способно заинтриговать всякого, кто имеет хотя бы самое общее представление об исго-рии Балкаїг1. Впервые в историографии в центре внимания автора монографии оказалась эпох*
1 Вклад М. Хаджияхича в развитие боснийской историографии значителен. Основные направления деятельнее» ученого кратко охарактеризовал в своем послесловии к книге М. Имамович: Imamovic >4. Pogovor djchihist crudicijc Muhameda Hadiijahica (S. 315-321).
: Hadzijahic М. I) Pitanje vjcrodoslojnosti sabora na Divanjskom polju // GodiSnjak Centra za balkanoloäka ispi ANU BiH.God. 8. Krj. 6. Sarajevo, 1970. S. 201-261; 2) Das Regnum Selavomm ais historischeQuelle und als tern Substrat/'/SUdost-Forschungen. Bd42. München. 1983. S. 11-60; 3) Kakosu nastali najstariji nasi Ijetopisi?iiD Gol 28. Br. 4. Dubrovnik, 1985. S. 61-84:4)CirilO-metodijevsketradicijeCrkvebosanskc//Nova et vetera. God. 35. Br Sarajevo. 1985. S. 117-128; etc.
1MaglajlicM. Napsmena izdavaèa// Hadzijahic M. Povijest Bosne u IX i X stoljeéu. Sarajevo. 2004. S. 335-336.
4 В предисловии редактора 3. Янскович-Рёмер упоминает оригнналыюе название авторской рукописи—•• взгляды на историю Боснии в IX и X столетии» ("Noviji pogledi na povijest Bosne u IX i X stoljecu”).
боснийской истории, которую вполне можно было бы назвать ее «темными веками», имея з виду, в первую очередь, скудость имеющихся в нашем распоряжении источников, причем нетолько письменных, но и вещественных. Этим обстоятельством и было обусловлено, главным образом, сохранявшееся до недавних пор положение в сфере изучения боснийской истории, когда периоду ІХ-Х вв. уделялось поразительно мало внимания, несмотря на то, что, казалось бы, именно в эту эпоху следует искать истоки средневекового Боснийского государства. В разного рода обобщающих работах по боснийской истории данная эпоха часто вовсе не освещалась, а история Боснийского государства начинала более или менее подробно излагаться со времен первого упоминания «земли» Боснии в труде Константина Багрянородного «Об управлении империей» (середина X в.), еаш даже не со времен знаменитого бана Кулина (1180-1204).
Следует отдать должное храбрости автора, поставившего перед собой труднейшую сдачу—реконструировать историю Боснии 1Х-Х веков, давая при этом максимально насыщенную—насколько это, конечіго, возможно в условиях краш ієн скудости источнико-зого материала—картину ее политической жизни, социального и религиозного развития. В осуществлении этой задачи М. Хаджияхичу в известной степени помогло то обстоятельство, что он обнаружил и адекватно оценил еще одно немаловажное препятствие для продвижения в области изучения ранней боснийской истории, имеющее, в отличие от объективного фактора скудости источников, субъективный характер.
Речь идет о том, что относительно ранней истории Босіши в историс^эафии укоренились предегавлешія. явно недостаточно подвергавшиеся критической проверке. Согласно одному из таких представлений, против которого решительно выступает в своей книге боснийский историк, становление боснийской государствсшюсти происходило в процессе постепенного обособления Босшшской земли от хорватского штн сербского политического образования. Существование уже в IX столетии особого боснийского протогосударствепного орга-низма—один из главныхтезисов, отстаиваемых в труде М. Хаджияхича.
Вместе стем понятно, чго подвергнуть ревизии устоявшиеся взгляды на прошлое Боснии и тем более предложить собственную детальную реконструкцию «темных веков» босішйс-койистории становится возможным лишь в том случае, если заметно расширяется круг источников (о чем пока говорить не приходится) и/или по-новому интерпретируются сведения уже известных памятников. Одним из таких по-новому интерпретируемых в труде М. Хаджияхича источников стала Летопись попа Дуклянина, используемая боснийским исследователем во всех ее четырех известных редакциях. Как известно. Летопись попа Дуклянина. подробно описывающая исторшо народов западной части Балканского полуострова приблизительно с конца V столетия, содержит уникальные сведения, которые не подтверждаются другими источниками. Вопросы об источниках, использовавшихся самим Летописцем, до сих пор остаются дискуссионными.
В отличие от распространенного в историографии мнения, согласно которому хорватская редакция Летописи (Хорватская хроника) возникла гораздо позже лапшекой редакции, обычно датируемой в историографии серединой - второй половиной ХП в., М. Хаджияхич считает Хорватскую хронику старейшей редакцией сочинения, написанного, по его мнению, на славянском языке босаичицей в Дубровнике в конце XII века. Опираясь на результаты М. Медини, выделявшего в тексте Летописи ее древнейшее ядро—так называемую 'Гра-вунскуго летопись начала XI в. (главы І-ХХХУ)5. М. Хаджияхич аргументирует выделение
Кесспкіопев
в составе древнейшей части Летописи нескольких частей, первоначально являвшихся его мнению, самостоятельными произведениями. К их числу боснийский исследован относит, в частности, сочинение «LibeUus Gothonun» (главы 1-111), «Летопись Загорс славинин» (главы 1V-X), «Травунскуюлегогшсь» (главы X1-XXXVI).
Первостепенное значение для изучения ранней босшшской истории имеет, ПО мне! М. Хаджияхича, часть Летописи (хорватской и латинской редакции), условно именуема; «Летописыо Загорской славинин». Ее создание боснийский исследователь относит к пери между 1083 и 1089 годами, когда Босния некоторое время подчинялась власти дуклянсь правителя Бодииа, и шла острая борьба за самостоятельность Дукляиской церкви, ч-сказалось па изображении в данном источнике некоторых событий церковной исто{ Основной тезис, отстаиваемый при этом М. Хаджияхичем, состоит в том, что «Летоп Загорской славинии» описываетнсторию именно Боснии, чья территория в древнейшей ча Летописи попа Дукляшша часто именуется Загорьем или Загорской землей, в DC-X Bei Основаниями дтя столь смелого предположения явитись как текстологическш”) анаше а. ветствующей часта хорватской и латинской редакций Летоппси попа Дукляиина, так и шп преташ!я автором сведений некоторых других источников, о чем следует сказать особс
Так, N1. Хаджияхич обратился к известному пассажу трактата «Обращение баварс карантанцев» (870 или 871 г.), где говорится о прибытии в 838 г. бывшего нитранского ки Прибнны в область (regio) князя Ратимира. вследствие чего Ратимир подвергся нападен враждовавшего тогда с Прибиной баварского префекта Ратбода. Со времен Ф. Шиши1 историографии распространилось мне!ote.согласно которому Рапширбыл правителем Пс вья, зависимым от болгар и, возможно, поставленным болгарами в ходе завоевания и прежде подвластной франкам части Посавья в 827 году. Анализируя данное сообщен М. Хаджияхич указал на отсутствие прочных oc¡юваиий локализовать княжество Ратим! в зависимой от болгар части Посавья. Он справедливо обратил внимание на то, что в х< описания вторжения Ратбода во владения Ратнмпра в источнике сообщается о перехе Прибиной, находившимся в то время у Ратимира, реки Савы, после чего, встретивши» франками, бывший нитранский князь смогдосгичьс ними придшрения.
Следовательно, рассуждает М. Хаджияхич. княжество Ратимира располагалось юж Савы, а потому речь в зальцбургском трактате шла не о посавском, а о боснийском пра теле. Нельзя не признать, что в данном случае аргументы М. Хаджияхича весьма серьез! Локализация же княжества Ратимира южнее Савы. т. е. на территории современной Боен способна существег rao поменять i ¡ame представление как об истоках боснийской поли ческой организации, так и в целом о политической карте западнобалкаиского региона.
Гораздо более сомнительным представляется отождествление М. Хаджияхичем кн Ратимира из зальцбургского трактата с королем Ратомиром из Летописи попа Дукляш (Хорзатскойхроштки). Отождествляя этих правителей, боснийский историк опирался нас дения ряда дубровницких хроник XV-XVI1 вв.. в которых правители, фигурирующие в вь ляемон М. Хаджияхичем в составе Хорватской хроники «Летописи Загорской славит именуются боснийскими. Хроники и другие исторические сочинения дубровшшких аа poeXV-XVll вв. (Аноним, Н. Ранина, Л. Црневич-Туберон, Я. Лукаревич. Ю. Ресги и л не пользовавшиеся ввиду явной фантастичности многих описываемых в гшх событий, д( рием исследователей, становятся для М. Хаджияхича важным основанием в деле восс даттия политической истории Боснии 1Х-Хвеков.
Вместе с тем важ! шм ориентиром для датировки xpoi юлогии правления боснийских г вителей этого периода становится для М. Хаджияхича и дата смерти летописного кор
Будимира, которая была получена босштйским историком в результате корректировки весьма неясного места Хорватской хроники, где сообщается о смерти короля. В то время как в Хорватской хронике говорится: «/ sedniinade(se)te dan umrí. na devet miseca marcu...», М. Хаджияхич предложил иной порядок слов: «У sedmmade(se)te na devet dan umrí miseca marca...», из чего бы следовало, что король Будимир умер в марте 917 года. Полученная таким образом хронология раннесредневековых боснийских правителей, фигурирующих в «Летописи Загорской славянин», выглядит следующим образом:
+ Силимир (начало IX в. -начало 820-х годов)
Ч- Бладин (начало 820-х- копен 820-х годов)
+ Ратимир (конец 820-х-838 г.)
+ Четыре «неправедных короля» (838 - до 860 г.)
+ Сатимир (до 860 - до 877 г.)
+ Будимир (декабрь 877-март917 г.)
+ Светолик-Стефан (март 917- 932 или 934 г.).
Согласно предложенной М. Хаджияхичем реконструкции развития событий, основанной на сведениях Летописи попа Дуклянина и дубровиишшх хроник, после смерти боснийского правителя Свстолиха, не оставившего наследников, Боснию охватил глубокий внутренний кризис, после чего она оказалась под властью хорватского правителя Михаила Крешимира 11 (949 - около 969).
Особое внимание уделил М. Хаджияхич подробно описанным в Хорватской хронике крещению славян и созванному сразу после этого Собору наДуваньском поле. Как известно, летописные известия о крещении н последовавшем за ним Соборе наДуваньском поле не подтверждаю тся другими источниками, содержат хронологические противоречия. Проблематично и соотнесение изображенного здесь обширного королевства Будимира (в латинской редакции—Светопелека) с реальными политическими образованиями.
При часто встречавшемся в историографии соотнесении Дуваньского собора с различными событиями хорватской истории второй половины LX, X i щи даже XI в. оставалось неясным, как след) ет интерпретировать известие о крещении, которое невозможно отнести к гтоль позднем) времени. Между тем в Боснии, удалешюйот прибрежных городов Далма-вш, христианство, очевидно, было принято позднее, чем в Далматинской Хорватии. Именно таким образом рассуждает М. Хаджияхич, когда, относя Дуваньский Собор к 885 или 886 г. на основании, главным образом, упоминания в источнике папы Стефана и византийского императора Василия, отождествляемых исследователем соответственно со Стефаном V (£>¡6-891) и Василием 1 (867-886)). полагает, что и рассказ Хорватской хроники о креще-5ин заслуживает нашего доверия.
М. Хаджияхич принадлежит к числу исследователей, склонных видеть в летописных нзестиях о деятельности Константина-Кирилла в западной части Балканского полуострова сражение реальных событий. Однако, в отличие от И. Бобы и М. Эггерса6, считающих, что Саятополк Моравский, отождествляемый ими со Светопслеком латинской редакции Лето-
1 Boba I. Moravia's History Reconsidered — Reintcrpretation of Medieval Sources. The Hague. 1971: Eggers M. Das ähnsche Reich” Realität oder Fiktion? Eine Ncuintepretatioii der Quellen zur Geschichte des mittleren Donauraumes Jahrhundert Stuttgart. 1995. —См. критикуЛШ1НЫХ гипотез: Margctic L. О interpretaeiji nekih vrcla hrvatske pravne esti devetog ätoljeca // Zbomil: Pravnog l'akultcta u Zagrebu \bl. 50. Br. 1-2. Zagreb. 2000. S. 183-205: TreStik D. :] «M. Eggers. Das “Großmährische Reich" Realität oder Fiktion? Eine Neumtepretalion der Quellen zur Gcsctiichte des Donauraumesim9.Jahrhundert»//CC'H.Rofinik94.1996.S. 86-93.
:ece
пней , дейстшггельно одно время правил в Боснии, что связано с пересмотром общепринятой локализации центра Великой Моравии, М. Хаджияхич интерпретирует летописные сведе! и « о Константине-Кирилле иначе. По мнению боснийского исследователя, крещение жителей Боснии было связано с деятельностью Мефодия, тогда как Константину принадлежала заслуга в обращении в христианство Будимира, когда он еще являлся наследником Сатимира То обстоятельство, что именно Константин-Кирилл, а не Мефодий. фигурирует б Летотюг попа Дукляиина как креститель жителей королевства Будимира, М. Хаджияхич склонен объяснять сознательным намерением автора летописного рассказа не упоминать Мефодш как лицо, чье имя ко времени составления Летописи было дискредитировано в глазах католического клира обвинениями в ереси. Построение боснийского исследователя, явно не лишенное остроумия, базируется, однако.только на сведениях различных редакции Летописи попа Дуклянина и вышеупомя1 гутыхдубровницкнх хроник. Дополннтеяы 1ыс источник* привлекаются им для обоснования тезиса о том, что юрисдикция восстановленной в S70 г Сирмийской архиепископии, во главе которой был поставлен Мефодий. охватывала земл* южнее Савы и, следовательно, Боснию. Впрочем, и здесь аргументация исследователя выглядит натянутой. Так, обращаясь к известному гшсьму папы Иоанна VIII князю Мутимиг;-(«Montemero duci Sclavimcae») с призывом присоедишггься к Сирмийской архиепископии". М. Хаджияхич пытается доказать, что в оригинальном тексте письма стояло имя Будимира впоследствии искаженное под пером переписчика. Локализация в Боснии места деятельности покинувшего Моравию наследника Мефодия Горазда. основанная на происхожден;-з от имени Горазд боснийского топонима Горажде и наличии там «хижи»приверженцев Боснийской церкви,—чистая догадка, что признает и сам автор.
Едва ли можно сомневаться в том. что при нынешнем состоянии источников предл > женная М. Хаджияхичем реконструкция политической историиранпесредневековой Roana несмотря на все проявленное исследователем остроумие, еще долго будет оставаться лиг=ь одной из многих попыток истолковать загадочные сведения Летописи попа Дуклянина, пмп и более основательной, чем некоторые другие. Предложенная же М. Хаджияхичем рекой струкция этногерриторнальной структуры боснийских земель рассматриваемого период может, по нашему мнению, уже сейчас стать одним из элементов для формирования адек ватного историческим реалиям предела аления об этнополнтической организации западиоса;-канского региона в раннее Средневековье. Так, М. Хаджияхич абсолютно верно подмечая! к сожалению, довольно характерное для историографии средневековой истории Боснза явлепие. когда в раннее Средневековье без достаточных на то оснований переносили;» элементы этнсполитической ситуации, сложившейся на этих землях уже в более ПОЗЛ.!— время. Именно таким путем, при некритическом восприятии сведегшй позднейших ИСТО 4HS-ков, в историографии распространились идеи сушествовашм в VII в. обширной хорватс- :4 племенной конфедерации и/или сербского племенного союза, будто бы охватывавшего помимо собственно Сербии, земли Дукли, Травушш, Конавле. Захумья, Неретвлянской зечз и Боснии. Конечно, в критике подобного рода построений М. Хаджияхич не одинок Н» справедливости ради следует отметить, что со всей очевидностью новый подход к этнео > литической ситуации в западной части Балканского региона в эпоху раннего Среднсвекоял
7 Вопрос о том, гае правил Мутимир, к которому обращается папа Иоанн VIII. остается дискуссионным Сзя исследователи считали его посавским князем, другие отождествляли его с сербским князем Мутимиром. Ос^
историографии вотроса см.: Koscuk V. Pnpadnost islocnc obale Jadrara do splitskih sabora 925-928 // Historijski God. XXXlll-XXXIV (1). Zagreb. 1980-81. S. 320-322; Margene L. Srednjovjekovna Slavonija—jedno od vrcla hr-drzavnosti II ZbornikPravnog fakulteta uZagrebu. VoL 45. Br. 2. Zagreb, 1995. S. 141-143.
хновапный на более критическом отношении к сведениям письменных источников, стал гроявляться только в последние десятилетия®. Широкое использование, наряду со свидетельствами письменных источников, данных топонимики и исторической географии Бос-331, блестящим знатоком которых являлся М. Хаджияхич. позволило боснийскому историку достаточно убедительно реконструировать этнополитическую ситуащпо на территории современной Боснии и Герцеговины в 1Х-Х веках. Свидетельство существования несколь-пос «славиний» на территории внутренних областей современной Боснии в раннее Средневековье М. Хаджияхич усмотрел в известном пассаже 29-й главы трактата Константина Багрянородного «Об управлении империей», где император, сообщая о правлешш в приморских славянсктгх землях старцев-жупанов, добавляет:«... как это в правилах и в прочих шавиниях»9. При этом исследователь справедливо рассудил, что Константин Багрянородный обладал подробной информацией только о «славиниях». имевших более тесные гонтакты с далматинскими городами, в связи с чем информация трактата о внутренних тоснийских землях, где М. Хаджияхич локализовал упомянутые императором «прочие сла-яшии», крайне скудна. Детально рассмотрев сведения трактата о границах Хорватии, Сербии а приморских «славиний», М. Хаджияхич заключил, что под «прочими славипиямн» подразумевались первоначальная «земля» Босния10, а также упоминаемые в позднейших источниках в качестве особых земель средневекового Боснийского государства Усора и Нижние ¿рая. Первоначальная Босния, Усора и Нижние края и были, по мнению М. Хаджияхича. темн образовашмми («землями»), которые уже в IX столетни представляли собой политическое объединение—так называемую Загорскую славинию. Земли, входившие в состав Загорской славинии, делились на жупы, некоторые го них временами также выступали как-почти самостоятельные политические единицы11. Так, на основании анализа соответствующих глав Летописи попа Дуклянина, М. Хаджияхич пришел к выводу, что в середине X в. зелед за значительным ослаблением Заг орской славинии от нее отпали жупы Рама. Неретва я Загорье, которые были включены в состав особого политического образования, имено-завшегося Подгорьем. В 970-е гг. Подгорье вместе с Захумьем, Травунией и Дуклей явилось составной частью крупного, но кратковременного политического объединения — ■Тетрархии» короля Предимира. После распада «Тетрархии» Предимира и дезинтеграции Подгорья в конце X в. жупы Рама и Неретва вновь вошли в состав Боснии, сохраняя, однако, особый статус. Таким образом, изображаемая М. Хаджияхичем этнополитическая дпуация запада Балкан в эпоху раннего Средневековья подразумевает существование группы гравнителыю небольших, ограничешгых естественными природными рубежами, этнополи-
1 См., напрнмер: AndclicP. Studijcоteritorijalnopoliliikoj organizaeiji srednjövjckovnc Bosne. Sarajevo, 1982: (egoM. Postanak srednjovjckovnc bosanske drzave. Sarajevo. 1982: Klaic N. Srednjovjekovna Bosna- Poliliiki poloiaj bosanskih ■ ladura do Tvrtkovc krunidbe. Zagreb. 1989; Budak N. Prva sloljcca Hrvalskc. Zagreb. 1994. S. 59.
* Константин Багрянородный. Об управлении империей/Пол ред. Г. Г. Литаврина, А. П. Новосельцева; Пер. Г.Г.Литаврина.М., I991.C 113.
10 Употребленное Константином Багрянородным выражение «xwpi°v BÖoova» обычно переводится как <сэсмля Босния». Сам термин «XMpiov» употребляется в трактате в довольно широком значении. См. об этом: BabicA. О pitanju formiranja srcdnjovjekovne bosanske driave I! Radovi Nautnog drustva Bosne i Hercegovinc. Knj III. Sarajevo, 1955. S. 60-61; Наумов E П. Проблемы общественно-политического и идеологического развития Боснии ( в эпоху раннего средневековья ) // Studia Balcanica. 20. Раннефеодатьные славянские государства и народности. София. 1991. С. 70-71.
11В толковании содержания и соотношения понятий «земля» и «жупа» применительно к раннесрелневековон Боснии М. Хаджияхич сходится с П. Анджеличем, давшим развернутую характеристику этих типов территориальных образований. П Анджелнч «с должной осторожностью» указывал также на сходство боснийских «земель» и «слави-ннй» византийских источников. См.: AmtelicP. Op. cit. S. 9-13.
Recensiones
тических организмов, лишь временно попадавших в зависимость от соседних политических образований. Временами эти этнополитические организмы образовывали более крупные политические объединения вроде описываемой в Летописи попаДуклянина «Тетрархии» короля Предимира. Нельзя не заметить, что подобная картина соответствует имеющимся в нашем распоряжении сведениям источников, а также находит многочисленные аналогии в различ) 1ых регионах раннесредневековой Европы.
В определении политического статуса Боснии в середине X в. большое значение имеет интерпретация М. Хаджияхичем известия о Боснии, содержащегося в 32-й главе трактата «Об управлении империей». В историографии следовазшее за перечислением градов «крещеной Сербии», выражение «ец то хырюу Воооуо то Катера каг то Аесу^к» традиционно переводилось как «.. .а в земле Босния Катера иДесник». На этом основании делался вывсс о том, что «земля» Босния в середине X в. находилась в составе Сербии. Указав на то, что предлог «ец» в греческом языке употребляется с винительным падежом и означает направление. М. Хаджияхич счел, что это место следует перевести иначе:«.. .а по направлению к Боснии Катера и Десник»12. Такое чтение, естествешю, указывало бы на то. что Катера и Десник находились не в Боснии, а в Сербии, а сама Босния частью Сербии в этот перио; не являлась. М. Хаджияхич, однако, не учитывает свойственные трактату Константина Багрянородного особенности употребления предлогов. Как известно, предлог «ец» использу ется в трактате в нескольких значениях13, что существенно снижает убедительность предложенного М. Хаджияхичем перевода. Подробно останавливается М. Хаджияхич и на вопросе о границах Сербии в правление сербского князя Часлава Клонимировича (927-960-е гг.), приходя к выводу, что в середине X в. Босния находилась под властью Хорватам ане Сербии.
Боснийский историк справедливо подчеркивает, что в формировании раннесредневекового боснийского этнополигического организма участвовали различные этнические элементы, включая местное автохтонное население. Вместе с тем в своих построениях, связанных с выделением нескольких разновременных славянских миграций на территорию Боснии. М. Хаджияхич явно выходит за пределы возможного, строя почти не опирающие« на источники или вовсе входящие с ними в противоречие предположения. Так, российский читатель будет особенно удивлен, узнав из книги боснийского исследователя, что в начале IX в. на территорию Боснии переселилась более или менее значительная группа новгородских словен и смешавшихся с ними скандинавов. Данная гипотеза, противоречащая, пожалуй всему, что известно о перемещениях скандинавов и славян в раннесреднсвековой Европе основывается, главным образом, на отождествлении упомянутой в Хорватской хронике «великой» реки, именуемой «Велня», с рекой Великой в Псковской ’земле и пока труднообъяснимом, но явно исключающем прямое влияние сходстве орнаментальных мотивов средневековых боснийских надгробий-сгечаков и некоторых памятников Северной Европы К такого же рода гипотезам следует отнести и отождествление раннесредневековой Боснш: с так называемой южной Моравией, упоминаемой, по мнению некоторых исследователей, в сочинениях Константина Багрянородного «О церемониях византийского двора» и «05 управлении империей», и некоторые другие столь же малообоснованные построения.
11 По словам М. Хаджияхича. на ошибочность традиционного перевода этого места первым обратил внимагас
П. Анджелич, ничего, правда, на сей счет не опубликовавший (S. 86, bilj. 9).
13 См. грамматический комментарии в издании: Constantine Porphyvgmitus. Dc administnindo imperio/Greek ts* cd. by Gy. Moravcsik: English translation by R. J H. Jenkins. Washington. 1967. P. 334.
Полагая, что христианизация Боснии во второй половине IX в. осуществлялась благодаря деятельности «славянских апостолов» и их учеников, М. Хаджияхич видит в появившихся здесь будто бы «кирилло-мефодиевских» монастырях основной очаг местной церковной жиз1ш после упразднения возглавлявшейся Мефодием архиепископии идо основания приблизительно в середине XI в. особой Боснийской епископпи, подчиненной Сплиту. Свидетельство существования в Боснии таких монастырей М. Хаджияхич усматривает в упоми-нании в папских буллах XI з. монастырей «греков или славян» па территориях, подвластных дукляискому правителю. В представлении М. Хаджияхича, «кирилло-мефодиевские» монастыри сохраняли свою ведущую роль в церковной жизни и после основания епискогпш, в то время как первые боснийские епископы, которые, судя по их народным именам, скорее всего были боснийскими уроженцами, также находились под влиянием местных кирилло-мефодиевских традиций. Ну и, пожалуй, основная гипотеза, выдвигаемая в этой связи историком, касается истоков зиама Iитого феномена так называемой «Боснийской церкви». Подчеркивая монашеский характер «Боснийской церкви», М. Хаджияхич пишет: «В кирилло-мефодиевских монастырях следует, по моему мнению, видеть и зародыш особой церкви боснийской» (Б. 232). Помимо кирилло-мефодиевских традиций, всложении облика «Боснийской церкви» участвовали, по мнению исследователя, также некоторые элементы еретических учений манихейского характера (в боснийских монастырях находили приют приверженцы дуалистических ересей из других районов Балкан) и пережитки язычества. Несовпадение известных имен боснийских епископов с принадлежащими, по мнению М. Хаджияхича, «дедам» «Боснийской церкви» именами, приведенными в известных списках из Баталова Евангелия14, "озволило исследователю предположить параллельное существование в Боснии Х1-Х1Н вв. двух церковных организаций—Боснийской епискогши и «Боснийской церкви». М. Хаджия-шч особо останавливается на вопросе о центрах обеих церков! гых организации, локализуя резиденцию боснийского епископа в селешш Бнскупичи, а резиденцию «деда» «Боснийской _еркви» — в селешш Моштре.
На монашеский характер средневековой «Боснийской церкви» уже давно обращалось кимание в историографии. Особое место принадлежит здесь используемым М. Хаджияхи-«м результатам исследований М. Милетич, показавшей некоторую близость устройства •Боснийской церкви» монашеским правилам св. Василия Великого15. Источники не содержат »формации о том, когда и откуда эти монашеские традиции были восприняты «Боснийской ^рковыо». «Кирилло-мефодиевская гипотеза» М. Хаджияхича, действительно, способна эгое объяснить в церковной жизни средневековой Боснии"’, хотя объяснение это, разумеется, нельзя считать единственно возможным. На вопрос, можно ли признать предло-Еиное М. Хаджияхичем объяснение наиболее вероятным, надеемся, даст ответ дальнейшая ясхуссия по этому вопросу среди специалистов, занимающихся феноменом «Боснийской
ЖГЕВИ».
' датировка деятельности многих лиц, фигурирующих в этих двух списках, дискуссионна. Обзор проблематики -^пример: Cirkovic S. Bosanska crkva u bosanskoj drzavi // Prilozi za istorju Bosne i Hercegovine. I. Dr-iSlvo i -srednjovjckcvnc bosanske dizave. Sarajevo, 1987. S. 206-210.
1 iùleticM. I "Krajanf'di Bosnia alia lucedei loro monumcnli dipietra. Roma, 1957.
• По мнению М. Хаджияхича, к последствиям деятельности Кирилла и Мефодии и их учеников в Боснии и Хуме отнести библгйскиетексты кирилло-мефодиевского происхождения, церковный обряд, богослужение)! пись-¡> на народном языке, генетическую связь босанчшы с глагошщей, монашеский характер «Боснийской . культсв. Григория Богослова.
Едва ли есть необходимость особо подчеркивать, что неординарная и концептуальна интересная книга М. Хаджихнча, бросая вызов укоренившимся в историографии предстаэ-лениям, многие из которых давно вошли в учебную литературу, провоцирует дискуссии* Для того чтобы дискуссия была наиболее пчодотворной, нельзя ограничиться критика! отдельных содержащихся в ней гипотез. Отдельные предположения, в «шокируюшеч» характере которых сам автор книга вполне отдавал себе отчет, не должны заслонить собо^ как нам представляется, верное в своей основе и чрезвычайно перспективное с точки зрг-ния правильного понимания этнополитической карты раш1есредневековых Балкан вндеше исследователем далекого прошлого Боснии. Суть этого видения заключается в том. чтс в IX - первой половине X в. Босния не была интегральной частью Хорватии или Сербии наряду с Хорватией, Сербией и другими политическими образованиями западных Балк^= являла собой отдельный этнополитический организм, формировавшийся в процессе отдельного этно- и политогенеза.
Очень хочется надеяться, что придет время для полной публикации рукописи тру М. Хаджияхича. Сделать это необходимо для возможности более глубокого проникновения в творческую лабораторию исследователя, предложившего нам спорную, в ряде мест несомненно, ошибочную, но первую и пока единственную в своем роде масштабную реконструкцию политического, социального и религиозного развития Босшш в 1Х-Х вв.
С. Л. Алексеев
Вил ікає кпяетва Літоускас: Гістория вывучэния у 1991-2003 гг. Матэрыялы міжн*-роднага кругалага стала (16-18 мая 2003 г., г. Гродна) = Grand Duchy of Lithuania History of Research. 1991-2003 I Рэдкал. С. Б. Кауп (адказ. рэд.) |і ¡нш.|. Мінск: Меді-соит, 2006. 544 с. ISBN 985-6530-29-6.
Сборник является результатом крутлого стола, проведенного в Гродио (Белоруссия) = мае 2003 г. Гродненским областным общественным объединением молодых уче!гых «ВИТ ■ совместно с Академической сетью исследователей Великого княжества Литовского. В работе круглого стола принимали участие историки из пяти страи-«наследииц» государства, игравшего значительную роль в Восточной Европе в Средине века и раннее Новое время.
Структурно издание делится на пять блоков (соответствующих каждой выступавшей стороне): России, Белоруссии, Литвы, Польши и Украины. Каждый такой блок помимо текстов докладов включает библиографический указатель опубликованной в данной стран? литературы по Великому' княжеству Литовскому (далее— ВКЛ) и дискуссию участников круглого сгола.
