CC BY
48
4.8. РЕТРОСПЕКТИВА ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА ОБ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА ПРЕСТУПЛЕНИЯ, СОВЕРШАЕМЫЕ В МЕСТАХ ЛИШЕНИЯ СВОБОДЫ
Емельянова Анастасия Георгиевна. Должность: старший преподаватель. Место работы: ФКОУ ВО Пермский институт ФСИН России. Подразделение: кафедра режима и охраны в УИС. E-mail: an.emelyanova83@yandex.ru
Аннотация
В данной статье проведен ретроспективный анализ ответственности за преступления, совершаемые в местах лишения свободы.
Цель: Анализ исторического развития законодательства об ответственности за преступления, совершаемые осужденными;
Модель: методологическую основу данного исследования составляет совокупность методов научного познания, среди которых ведущее место занимает диалектический метод. В статье использованы общенаучные (диалектика, анализ и синтез, абстрагирование и конкретизация) и частнонаучные (формально-юридический, сравнительно-правовой, технико-юридический) методы исследования. В ходе научного поиска особое внимание уделялось сравнительному, системному методам исследования.
Выводы: Автор делает вывод о том, что возникновение института ответственности за преступления, совершаемые в местах лишения свободы и дальнейшее его развитие тесно связанно с применением лишения свободы, а в рамках развития данного института следует выделить пять этапов.
Оригинальность/ценность: Изучение истории развития законодательства об ответственности за преступления, совершаемые в местах лишения свободы необходимо с точки зрения развития не только теории, но и практики, поскольку по средствам анализа ретроспективы представляется возможным прогнозирование его дальнейшего развития с учетом складывающейся обстановки в обществе.
Ключевые слова: преступления, совершаемые в местах лишения свободы, уголовная ответственность, наказание, история развития, законодательство.
RETROSPECTIVE VIEW OF LAWS ON PENAL CRIMES
Emelyanova Anastasiya Georgievna. Position: senior lecturer. Place of employment: Perm Institute of the Federal Penal Service. Department: Regime and Guard in Penal System chair. E-mail: an.emelyanova83@yandex.ru
Annotation
The author undertakes the retrospective analysis of legislation stipulating criminal liability for crimes committed in institutions of confinement.
Objective: The analysis of historical development of the legislation on responsibility for the crimes committed by the condemned;
Model: methodological basis of this study is a set of methods of scientific cognition, among which the leading role is the dialectical method. This article uses scientific (dialectics, analysis and synthesis, abstraction and con-
cretization) and astronaute (formally legal, comparative legal, technical and legal) research methods. In the course of scientific research special attention was paid to the comparative, systematic research methods.
Conclusions: The author draws the conclusion that the institute of liability for penal crimes and its development is closely connected with imprisonment. The author divides the process of further development of this institute into five stages.
Originality/value: Studying of history of development of the legislation on responsibility for the crimes committed in places of imprisonment is necessary from the point of view of development not only theories, but also practicians as on means of the analysis of a retrospective forecasting of its further development taking into account the developing situation in society is obviously possible. Keywords: penal crimes, criminal liability, punishment, the history of development, legislation.
Безусловно, изучение истории развития законодательства об ответственности за преступления, совершаемые в местах лишения свободы необходимо с точки зрения развития не только теории, но и практики, поскольку по средством анализа ретроспективы представляется возможным прогнозирование его дальнейшего развития с учетом складывающейся обстановки в обществе. Кроме того возможно данный анализ позволит аргументировать совершенствование законодательства в данном направлении.
Говоря о развитии законодательства об ответственности за преступления, совершаемые в местах лишения свободы необходимо определить о каких составах преступлении собственно пойдет речь. Вероятно, рассматриваемой категории преступлений присуще такие признаки как: во-первых, субъект - лица, отбывающие наказание, либо лица, в отношении которых избрана мера пресечения содержание под стражей; во-вторых, место совершения преступления - территория, куда имеют доступ осужденные, подозреваемые и обвиняемые в совершении преступлений, в-третьих, преступное посягательство направленно либо на представителей администрации учреждений исполняющих наказание в виде лишения свободы (следственных изоляторов) (далее - учреждения), либо в отношении спецконтингента, либо иных лиц находящихся в местах, куда имеют доступ субъекты данной группы преступлений.
В научной литературе ряд авторов, исходя из структуры преступности, выделяют две группы преступлений, совершаемых в местах лишения свободы: собственно пенитенциарные преступления, совершение которых возможно только в условиях изоляции от общества, и общеуголовные[4].
На наш взгляд внимание следует уделить в большей степени развитию законодательства об ответственности за так называемые собственно пенитенциарные преступления.
Собственно пенитенциарными преступлениями следует считать такие составы преступлений как побег, из места лишения свободы (ст. 313 УКРФ); уклонение от отбывания лишения свободы (ст.314 УКрФ); дезорганизация деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества (ст.321 УКРФ).
Рассматривая ретроспективу института уголовной ответственности за преступления, совершаемые в местах лишения свободы, с учетом периодизации уголовного права в рамках становления развития институтов^], на наш взгляд целесообразно выделить пять основных этапов развития рассматриваемого институ-
та: 1) с 1845 по 1902 годы - возникновение института ответственности за собственно пенитенциарные преступления; 2) с 1903 по 1916 годы - дореволюционный период; 3) с1917 по 1991 годы - советский период; 4) с 1992 по 1996 годы - переходный период; 5) с 1997 год по настоящее время - современный период.
Период возникновения института ответственности за собственно пенитенциарные преступления напрямую связан с установлением ответственности за побег из места лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи (далее - побег).
Впервые уголовная ответственность за побег была предусмотрена Уложением о наказаниях уголовных и исправительных от 15 августа 1845 г (далее Уложение 1845 г) в главе V «О взломъ тюремъ, уводъ и побъгъ находящихся подъ стражею или надзором». Данная глава законодателем была включена в раздел IV «О преступлениях и проступках против порядка управления».
Исходя из текста статей Уложения 1845 г, за совершение собственно пенитенциарных преступлений, было предусмотрено достаточно суровое наказание. Например, за взлом тюрьмы или иного места заключения с целью совершения побега осужденные подвергались лишению всех прав и ссылке на каторжные работы в рудниках на срок от двенадцать до пятнадцати лет, а в случае если данное деяние сопряжено с убийством, либо поджогом - к пожизненной ссылке на каторжные работы в рудниках[16].
Кроме ссылки на каторжные работы законодателем предусматривались телесные наказания и наложение клейма.
Аналогичная ответственность была установлена за побег во время пересылки (ст. 338).
Более «мягкое» наказание законодатель предусматривал за побег лиц, заключенных под стражу до окончания над ними следствия и суда или до исполнения приговора (ст. 339) в данном случае лица, совершившие побег без применения насилия в отношении персонала учреждения подвергались заключению в «от-дъельномъ уединенномъ мъстъ»[16]. Интерес вызывает тот факт, что время заключения считается с момента его доставления в место заключения.
Кроме уголовной ответственности законодателем предусматривалась дисциплинарная ответственность для лиц, заключенных под стражу (ч. 1 ст. 339 Уложения) [16]. Дифференциация уголовной ответственности проводилась в зависимости от вида пенитенциарных учреждений.
Дореволюционный этап института ответственности за собственно пенитенциарные преступления следует связывать с действием норм Уголовного Уложения 1903 года (далее - Уложение 1903 г).
Уложение 1903 г. структурно носило иной характер. По-прежнему, из всех собственно пенитенциарных преступлений ответственность была предусмотрена только за совершение побега. Однако подход законодателя был несколько изменен.
Наиболее существенным модифицированием можно считать изменение видового объекта. «Судебная реформа 1864 года привела к тому, что видовым объектом стали являться цели и задачи правосудия, а не порядок управления, как это было в Уложении 1845 года» [12]. Нормы (статьи с 173 по 177), предусматривающие ответственность за совершение побега вошли в состав Главы VII «О противодействии правосудию».
Законодатель стал одинаково расценивать побег из места лишения свободы и побег из места заключения
как преступление, так статья 174 предусматривала уголовную ответственность за побег из-под стражи или из места заключения, статья 175 - за побег с поселения и статья 176 - за побег с каторги.
При этом санкции данных статей в отношении лиц, совершивших побег, предусматривали такие виды наказания как: заключение в тюрьму (ч.1 ст.174); заключение в исправительный дом (ч.2 ст.174), заключение в исправительный дом на срок не свыше 3 лет либо продление срока поселения на время от одного до двух лет срока, установленного законодателем для освобождения от поселения, если побег был совершен с поселения[12].
Наиболее суровое наказание в соответствии с Уложением 1903 г было предусмотрено за совершение побега с каторги - до восьми лет.
Покушение на побег влекло применение дисциплинарных взысканий.
В обозначенный нами дореволюционный период отсутствовали какие-либо исключения изоляции. Е. Ширвинд и Б. Утевский прямо указывают на то, что русские дореволюционные правила не знали отпусков заключенных за пределы мест их содержания. Однако П.В. Тепляшин в своем исследовании отмечает, что имели место случаи, когда тюремные сторожа на день отпускали заключенных в город. Однако эти действия не были законодательно регламентированы и представляли собой преимущественно элементарную потребность тюремной администрации в содержании относительно менее опасных преступников. Случаи невозвращения осужденных рассчитывались как побег[11].
В первые годы советской власти появились специальные нормы об ответственности за собственно пенитенциарные преступления. Так, декретом ВЦИК (далее - декрет ВЦИК) от 15 апреля 1919 г. "О лагерях принудительных работ" предусматривалась ответственность за побег из лагерей[8]. В частности декрет ВЦИК предписывал: «Бежавшие из лагерей или с работ подлежат самым суровым наказаниям»[10]. Под «самым суровым наказанием» законодатель подразумевал увеличение срока бежавшего до 10-кратного размера срока первоначального заключения и предание суду Революционного трибунала. В последнем случае в качестве наказания могла быть применена высшая мера - смертная казнь. Кроме того, новеллой данного периода следует отметить введение круговой поруки в целях предупреждения возможности побега.
Последующие изменения, касающиеся ответственности за собственно пенитенциарные преступления были изложены в положении «Об общих местах заключения РСФСР», утвержденное НКЮ 15 ноября 1920 года (далее - Положение). На основании Положения заключенные, совершившие побег либо покушение на побег отвечали в судебном порядке[9]. При этом если время проведенное в заключении до побега не превышало одного года, то тогда оно не засчиты-валось в срок наказания. Решение принималось коллегией места заключения в виде постановления. Незачет в срок наказания времени свыше одного года решался в судебном порядке.
Кроме того, Положение впервые устанавливало основание и формы ответственности за несвоевременную явку без уважительных причин осужденных, пользующихся правом выезда за пределы ИУ: «в зависимости от обстоятельств комиссия или налагает взыскание в виде удлинения срока заключения на время до одной недели за каждый просроченный день,
или ... наложить на виновного дисциплинарное взы-скание»[9].
В первом Уголовном кодексе РСФСР 1922 г. (далее УК РСФСР 1922 г.) рассматриваемая категория преступлений по-прежнему представлена нормой, устанавливающей ответственность за побег (ст. 95)[14].
К уголовной ответственности привлеклись осужденные, совершившие побег из места заключения путем поджога, взлома, повреждения стен и т.д. В случае если побег совершен иным способом, то виновные привлекались к дисциплинарной ответственности.
Однако в 1924 году на второй сессии ВЦИК XI созыва (16 октября) уголовная ответственность осужденных за совершение побега из мест заключения была отменена.
Уголовная ответственность за побег «арестованного из-под стражи или из места лишения свободы» впервые в истории уголовного законодательства устанавливается уголовным кодексом РСФСР 1926 года[15]. Следует отметить отсутствие законодательного закрепления квалифицирующих признаков побега. Под воздействием усиления карательной политики в 30-е годы вносятся изменения в уголовное законодательство в части касающейся ответственности за совершение побега. В частности закрепляется уголовно-правовая охрана порядка исполнения ссылки и высылки.
Анализ норм УК РСФСР 1922 г. и УК РСФСР 1926 г. позволяет сделать вывод о том, что данные кодифицированные акты не предусматривали нормы, устанавливающие ответственность за уклонение от отбывания лишения свободы. Это в свою очередь позволило лицам, находящимся вне места лишения свободы на законных основаниях без привлечения к уголовной ответственности совершать побеги из-под охраны. По-прежнему пробелом в уголовном законодательстве являлось отсутствие возможности адекватной защиты жизни и здоровья лиц, посещающих учреждения исполняющих наказание в виде лишения свободы.
В стране продолжается усиление карательной политики, несмотря на это во время Великой Отечественной войны, а так же впервые послевоенные годы нормы, устанавливающие ответственность за собственно пенитенциарные преступления сохранились без изменений. Вместе с тем обстановка в учреждениях усложнялась, увеличивалось количество совершаемых осужденными преступлении.
Наиболее значительные изменения, касающиеся ответственности за собственно пенитенциарные преступления отражал Уголовный кодекс РСФСР 1960 года. Изначально данный нормативно правовой акт предусматривал ответственность за побег с места ссылки (ст. 186), самовольное возвращение высланного в места, запрещенные для проживания (ст. 187), побег и мест заключения или из-под стражи совершенный лицом, отбывающим наказание или находящимся в предварительном заключении (ст. 188).
Сложная криминогенная обстановка в исправительных учреждениях требовала принятия мер по охране жизни и здоровья персонала данных учреждений. Впервые в истории уголовного законодательства результативно рассматривается вопрос о принятии закона, предусматривающего уголовную ответственность за действия, дезорганизующие работу исправительно-трудовых учреждений. И в уголовный кодекс РСФСР 1960 г Указом Верховного совета РСФСР от 25 июля 1962 «О внесении изменении и дополнений в УК РСФСР» была включена ст. 771. Данное преступление относилось к тяжкому, за которое было предусмотрено
достаточно суровое наказание вплоть до применения смертной казни.
В последующем изменения законодателя были направлены на установление ответственности за уклонение от отбывания наказания осужденного, которому разрешен краткосрочный выезд из места лишения свободы (ст.188.1 УК РСФСР)1. Содержание данной нормы изменялось, например, увеличивался размер наказания с 1 года до 2 лет лишения свободы[2]. Кроме того расширился состав субъектов (осужденные, отбывающие наказание в колонии поселения).
Так же к новеллам анализируемого кодифицированного нормативно правового акта следует отнести введение:
- в 1983 году нормы предусматривающей уголовную ответственность за злостное неповиновение требованиям администрации исправительно-трудового учреждения (ст. 188.3);
- уголовной ответственности в 1987 году за незаконную передачу запрещенных предметов лицам, содержащимся в исправительно-трудовых учреждениях, следственных изоляторах, воспитательно-трудовых, лечебно-трудовых и лечебно - воспитательных профилакториях (ст. 188.4).
Таким образом, советский период можно охарактеризовать как основополагающим в процессе формирования правовых норм, устанавливающих ответственность за собственно пенитенциарные преступления.
Переходный период (с 1992 по 1996 годы), несмотря на интенсивные изменения уголовного законодательства в целом, сложно назвать прогрессирующим.
Изменениями, вносимыми в уголовное законодательство, относящиеся к предмету нашего исследования, явились: 1) исключение в 1993 году ссылки и высылки (статьи 186-187 УК РСФСР); 2) изменение содержания статьи 188 УК РСФСР[3]. В большей степени в данный период велась «работа» направленная на реализацию реформы уголовного законодательства.
Современный период института ответственности за собственно пенитенциарные преступления на наш взгляд следует рассматривать с момента вступления в силу действующего уголовного законодательства (1 января 1997 г.), следовательно, анализу будут подлежать изменения вносимые законодателем в Уголовный кодекс 1996 года (далее - УК РФ).
Безусловно, в Уголовном кодексе 1996 г. нормы о собственно пенитенциарных преступлениях подверглись значительным изменениям, в частности расширения в ряде случаев пределов ответственности и их дифференцирования, конкретизации формулировок составов и их квалифицирующих признаков, введением дополнительных квалифицирующих признаков. Одной из причин проводимой политики можно отметить гуманизацию действующего уголовного законодательства.
Свидетельством гуманизма явилось декриминализация таких предусмотренных в УК 1960 г. деяний, как злостное неповиновение требованиям администрации исправительного учреждения и незаконная передача запрещенных предметов лицам, содержащимся в местах лишения свободы и следственных изоляторах.
Итак, в первой редакции УК РФ ответственность за совершение побега из места лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи предусмотрена ст. 313 УК РФ. В части 2 законодателем определены три квали-
1 Введена Указом Президиума Верховного совета РСФСР от 11 марта 1977 года
фицирующих признака: а) группой лиц по предварительному сговору или организованной группой; б) с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия; в) с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия.
Таким образом, из перечня квалифицирующих признаков исключены повторность, совершение побега способом, создающим угрозу для жизни и здоровья других лиц и повреждение инженерно технических средств охраны или путем подкопа. Первые изменения в статью 313 УК РФ были внесены законодателем в 2003 году[18]. В частности в диспозиции части 2 был выделен один квалифицирующий признак «совершенное группой лиц по предварительному сговору или организованной группой», санкция предусматривала наказание в виде лишения свободы сроком до 5 лет.
Кроме того, рассматриваемая норма законодателем дополнена частью 3 следующего содержания: «Деяния, предусмотренные частями первой или второй настоящей статьи, совершенные с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия, а равно с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия, -наказываются лишением свободы на срок до восьми лет»[18].
В связи с либерализацией уголовного законодательства в 2011 году в статью 313 УК РФ были внесены изменения так, в качестве альтернативы лишению свободы были предусмотрены принудительные работы. Срок лишения свободы, в рамках деяния предусмотренного частью 1 ст. 313 УК РФ увеличивается до 4 лет[17].
В настоящее время научное сообщество при обсуждении квалификации деянии предусмотренных статьей 313 УК РФ выделяют проблему квалификации насильственного побега[1]. На взгляд учёных - юристов законодательная регламентация насильственного побега требует совершенствования.
Наряду с уголовной ответственностью за побег законодатель также предусмотрел ответственность за уклонение от отбывания наказания (ст. 314). В сравнении со ст. 1881 УК РСФСР 1960 г указанный состав конкретизирован и обосновано дополнен. В частности закон определял, что следует понимать под уклонением от отбывания наказания[13]. В 2001 году законодателем исключено понятие краткосрочного выезда.
Существенные изменения анализируемая норма претерпела в 2009 году. Преступное деяние законодатель характеризует по средствам таких альтернативных признаков как: 1) невозвращение в ИУ лица, осужденного к лишению свободы, которому разрешен выезд за пределы ИУ, по истечении срока выезда; 2) неявка в соответствующий орган УИС лица, осужденного к лишению свободы, которому предоставлена отсрочка исполнения приговора или отбывания наказания, по истечении срока отсрочки[20];
Комментируя законодательное закрепление способов уклонения от отбывания наказания, доктор юридических наук, профессор Л.В. Лобанова справедливо указывает на противоречия допущенные законодателем: «Признаки, характеризующие деяние в составе преступления, предусмотренного ст. 314 УК РФ, а так же условия, в которых совершается посягательство, с одной стороны, и признаки, которыми закон наделяет субъекта данного преступления, не в полной мере соответствуют друг другу. Итогом несоответствия является то, что ст. 314 УК РФ по-прежнему реально при-
менима только к случаям невозвращения без уважительных причин в исправительное учреждение осужденного лишению свободы, которому разрешен выезд за пределы места лишения свободы по окончанию срока, на который разрешен выезд»[8].
Кроме того, автор указывает, что «целесообразно перечень способов уклонения от отбывания лишения оставить открытым, указав лишь некоторые из них в качестве ориентира для правоприменителя»[8].
На современном этапе развития, как пенитенциарной системы, так и законодательства об ответственности за собственно пенитенциарные преступления необходимость в уголовно-правовой защите жизни и здоровья персонала учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества, не утратила актуальность. Законодатель установил уголовную ответственность за дезорганизацию деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества закрепив её в статье 321 УК РФ.
Изначально статья имела название «Дезорганизация нормальной деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества» (в 2001 году законодатель исключает из названия слово «нормальной»).
В первой редакции данная статья, в сравнении с аналогичной нормой, закрепленной в УК РСФСР 1960 года, более детализирована. Кроме того, изменены квалифицирующие признаки. При этом наказание за угрозу применения насилия было предусмотрено в виде лишения свободы до 5 лет, применение насилия не опасного для жизни и здоровья - от 3 до 10 лет лишения свободы, применение насилия опасного для жизни и здоровья в составе организованной группы - от 5 до 12 лет лишения свободы.
Коренные изменения норма претерпевает в 2001 го-ду[19], в частности:
- расширился перечень потерпевших (близкие сотрудников исправительных учреждений);
- в части первой предусмотрена ответственность как за насилие не опасное для жизни и здоровья осужденного, так и за угрозу применения насилия в отношении его. Критикуя данную новеллу законодателя, доктор юридических наук, профессор Т.М. Клименко указывает «Федеральным законом от 09.03.2001 № 25 в редакцию ст. 321 УК РФ были внесены, на наш взгляд, не
совсем оправданные изменения и дополнения.....В ч.
1 ст. 321 речь идет о двух видах насилия... Получается, что в одной части статьи предусмотрена ответственность за деяния с различной степенью общественной опасности, но с одним видом и размером наказания (на срок до пяти лет лишения свободы)» [6];
- в части второй - ответственность за совершение данного деяния в отношении сотрудника места лишения свободы или места содержания под стражей в связи с осуществлением им служебной деятельности либо его близких. Наказание, предусмотренное законодателем, составило от 2 до 5 лет лишения свободы.
Сложно не согласиться с мнением Т.М. Клименко, в части касающейся не корректности максимального размера наказания по 1 и 2 части рассматриваемой нормы. Ученый отмечает: «.получается, что безопасность как лиц, приступивших Закон, так и лиц, стоящих на страже Закона, в нормах Закона признается равнозначным объектом уголовно правовой охраны. Это по меньшей мере не совсем корректно»[6];
В 2003 году законодатель исключает нижний предел санкции части 2 ст.321 УК РФ.
Ретроспектива законодательства, об ответственности за преступления, совершаемые в местах лишения свободы, позволяет сделать вывод о том, что:
во-первых, возникновение института ответственности за собственно пенитенциарные преступления напрямую связанно с установлением ответственности за побег из места лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи;
во-вторых, основополагающим в процессе формирования правовых норм, устанавливающих ответственность за собственно пенитенциарные преступления, является советский период;
в-третьих, необходимость законодательного закрепления ответственности за собственно пенитенциарные преступления не утратила актуальности и на современном этапе развития законодательства, однако, исходя из полемики ученых-юристов и анализа действующего законодательства, нуждается в пересмотре и совершенствовании.
Список литературы:
1. Буркина О.А., Шумихин В.Г. Проблемы квалификации насильственного побега из мест лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи // Пробелы в российском законодательстве . 2012. №5. С.112-115.
2. Ведомости съезда народных депутатов и Верховного Совета РФ.- 1993. № 10 - Ст.362
3. Жуйков А.Л. Уголовная ответственность за побег из места лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи: дис. ...канд.юр.наук. Нижний Новгород, 2008. С. 21.
4. Закон РФ от 18 февраля 1993 г. N 4510-I «О внесении изменений в Уголовный кодекс РСФСР, Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР, Исправительно-трудовой кодекс РСФСР и Закон РСФСР «О милиции»// СПС «Консультант Плюс»
5. Ишигеев В.С. Пенитенциарные преступления: характеристика, предупреждение, ответственность: дис. ...доктора юридических наук. Красноярск, 2004. С. 15;
6. Клименко Т.М. Преступления, связанные с дезорганизацией деятельность учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества // Вектор науки ТГУ. 2012. №2. URL: http://cyberleninka.ru/artide/n/prestupleniya-svyazannye-s-dezorganizatsiey -deyatelnost-uchrezhdeniy-obespechivayuschih-izolyatsiyu-ot-obschestva (дата обращения: 03.01.2016). С. 135.
7. Кораблев Р.Н., К вопросу о периодизации уголовного права в рамках становления и развития институтов Особенной части. // Пробелы в российском законодательстве. 2015. № 4. С. 191-194.
8. Лобанова Л. В. К вопросу о субъекте уклонения от отбывания лишения свободы // Вестник ВолГУ. Серия 5: Юриспруденция. 2011. №5-14. URL: http://cyberleninka.ru/article/n/k-voprosu-o-subekte-ukloneniya-ot-otbyvaniya-lisheniya-svobody (дата обращения: 02.01.2016). С. 149.
9. Собрание узаконений и распоряжений рабочего и крестьянского правительства. 1921.№ 23-24. Ст. 141
10. СУ РСФСР. 1919. N 12. Ст. 124.
11. Тепляшин П.В. Уголовная ответственность за уклонение от отбывания лишения свободы: дис..кандидата юридических наук. Омск, 2002. С. 41
12. Уголовное уложение с изложением рассуждений, на коих оно основано. Издание Государственной канцелярии. Спб., 1910.
13. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 года № 63-ФЗ (ред. от 01.10.2014) // Собрание законодательства РФ. 1996. № 25. Ст. 2954; 2014. № 6. Ст. 313, 314, 321.
14. Уголовный кодекс РСФСР 1922 года. Петербург, 1923. С 39
15. Уголовный кодекс РСФСР 1926 года. М., 1926. Ст. 82
16. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных С. 147 // режим доступа: http://libbabr.com/?book=12925
17. Федеральный закон от 07.12.2011 N 420-ФЗ (ред. от 28.12.2013) "О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты РФ // СПС «Консультант Плюс»
18. Федеральный закон от 08.12.2003 N 162-ФЗ (ред. от
07.04.2010) "О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации // СПС «Консультант Плюс»
19. Федеральный закон от 09.03.2001 № 25-ФЗ О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации, Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР, Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации и другие законодательные акты Российской Федерации. Ст. 11.
20. Федеральный закон от 27.12.2009 N 377-ФЗ (ред. от
07.12.2011) "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с введением в действие положений Уголовного кодекса Российской Федерации и Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации о наказании в виде ограничения свободы". Ст. 1
Рецензия
на статью старшего преподавателя кафедры режима и охраны в УИС ФКОУ ВО Пермский институт ФСИН России А.Г. Емельяновой «Ретроспектива законодательства об ответственности за преступления, совершаемые в местах лишения свободы»
Представленная на рецензирование статья обладает достаточной актуальностью, поскольку преступность, совершаемая в местах лишения свободы являясь одним из наиболее опасных криминальных феноменов, представляет собой серьезную проблему не только для уголовно-исполнительной системы, но и для всего государства в целом. Вместе с тем изучение и осмысление исторического аспекта ответственности за преступления, совершаемые в местах лишения свободы, позволит прогнозировать дальнейшее его развитие.
Статья посвящена истории развития законодательства об ответственности за преступления, совершаемые в местах лишения свободы.
Автор, традиционно относит к собственно пенитенциарным преступлениям такие составы преступлений как побег, из места лишения свободы (ст. 313 УКРФ); уклонение от отбывания лишения свободы (ст.314 УКРФ); дезорганизация деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества (ст.321 УКРФ).
Заслуживает внимание стремление автора рассмотреть дискуссионные вопросы исторического развития уголовной ответственности за преступления, совершаемые в местах лишения свободы.
Вышеизложенное дает основание полагать, что статья А.Г. Емельяновой «Ретроспектива законодательства об ответственности за преступления, совершаемые в местах лишения свободы» отвечает критериям актуальности и научной новизны, выполнена на достаточно высоком научном уровне и может быть направлена для публикации в издании, рекомендованном ВАК.
Доцент кафедры уголовного и уголовно исполнительного права ФКОУ Во Пермский институт ФСИН России, кандидат юридических наук, полковник внутренней службы О.А.Буркина
