RES INTERPRETATA: ЮРИДИЧЕСКАЯ СИЛА ПОСТАНОВЛЕНИЙ ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА ДЛЯ ГОСУДАРСТВ, НЕ ЯВЛЯЮЩИХСЯ СТОРОНАМИ В ДЕЛЕ Текст научной статьи по специальности «Право»

ФОРУМ: К 60-ЛЕТИЮ ЕВРОПЕЙСКОЙ КОНВЕНЦИИ

Res interpretata: юридическая сила постановлений

Европейского Суда по правам человека

для государств, не являющихся сторонами в деле

Адам Боднар

В статье рассматривается проблема того, каким образом решения Европейского Суда по правам человека, устанавливающие новые правовые принципы или стандарты, должны применяться государствами, не являвшимися сторонами в делах, по которым эти решения были вынесены, но являющимися участниками европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод. По мнению автора, эти решения должны быть наделены статусом res interpretata и служить образцом толкования норм права, освобождая Европейский Суд по правам человека от необходимости рассматривать идентичные дела.

^ Европейский Суд по правам человека; европейская Конвенция о защите прав человека и основных свобод; res interpretata; прецедентное значение постановлений

1. Вступление

Кризис европейской системы защиты прав человека, основанной на процедуре, созданной в соответствии с европейской Конвенцией о защите прав человека и основных свобод (далее — Конвенция), привел к интенсивному поиску новых решений, которые сделали бы эту систему более эффективной. Одно из таких решений заключается в том, чтобы укрепить Конвенцию, вернуть ее к ее же истокам, то есть создать инструменты, которые могли бы заставить высокие договаривающиеся стороны в еще более значительной степени соблюдать ее. Государства-участники должны нести большую ответственность за соблюдение обязательств, вытекающих из Конвенции и прецедентной практики Европейского Суда по правам человека (далее — Европейский Суд). Согласно статье 46 Конвенции государства-участники обязаны исполнять вынесенные в отношении них постановления. Однако государства-участники должны принимать во внимание не только эти «собственные» постановления, но также постановления и

решения, вынесенные в отношении третьих стран1. Государства, которые не являлись сторонами в конкретном деле, должны извлекать даже больше уроков из таких постановлений, так как указанные постановления могут научить их, как избежать подобных нарушений в будущем и соответствующим образом изменить собственную правовую систему и правоприменительную практику. Если бы государства-участники хорошо знали стандарты, вытекающие из решений Европейского Суда в отношении других стран, и должным образом произвели бы изменения в своих правовых системах или правоприменительной практике, это сократило бы и количество жалоб, подаваемых в Европейский Суд. Стандарты их внутригосударственного права или правоприменения также скорее были бы приведены в соответствие с Конвенцией, что было бы в интересах лиц, находящихся под юрисдикцией данного государства.

Во время недавнего выступления на конференции в Скопье Христос Пургуридес привел два интересных примера, иллюстрирующих неприятие во внимание государствами-

участниками постановлений, вынесенных в отношении других стран. Он подчеркнул, что Франции потребовалось 20 лет ожидания постановления в отношении прав равного наследования для детей, рожденных вне брака. Знаменитое решение по делу Маркс против Бельгии2 было вынесено в 1979 году, в то время как решение по делу Мазурек против Франции3 — лишь в 2000 году. Подобным образом декриминализация гомосексуализма была признана в качестве стандарта Конвенции в 1981 году4. Однако Кипр не произвел соответствующих изменений в законодательстве, но, опять же, был признан нарушившим Конвенцию только в 1983 году5.

Постановления и решения, которые устанавливают новые правовые принципы или стандарты, должны убедительным образом влиять на поведение других стран. Они должны быть стимулом для государств-участников к изменению их законодательства и правоприменительной практики для того, чтобы данными государствами не нарушались права человека и чтобы в дальнейшем в отношении них не выносились постановления по делам, касающимся таких же или подобных вопросов. Это означает, что эти решения должны иметь силу таких, которые содержат толкование норм права (res interpretata). Это понятие нужно отличать от типового действия решений, имеющих характер res judicata, то есть окончательный характер постановления полномочного суда, причем пересмотр такого постановления невозможен, что вытекает из статьи 46 Конвенции.

Действие решений со статусом res interpretata Конвенцией детально не регулируется. Его можно понимать и определять лишь исходя из общих положений, содержащихся в Конвенции (таких, как статьи 1 и 19 Конвенции), из документов, которые содержат правовые нормы, не носящие обязательного характера (так называемые нормы «мягкого права»), или из практики Европейского Суда, которая требует соответствия «основным стандартам прав человека» по мере того, как она нарабатывается Европейским Судом, и не только в виде постановлений, касающихся конкретного государства. Дискуссия по поводу принципа res interpretata в настоящее время ведется в Европе. Наиболее значимый из дискуссионных форумов — конференция в Интерлакене, созванная государствами —

участниками Конвенции с целью связать себя обязательством принимать во внимание «развивающуюся практику Европейского Суда, в том числе с целью рассмотрения выводов, которые делаются на основании постановлений, в которых установлено нарушение Конвенции другим государством, где подобная проблема в законодательстве существует в рамках их собственной правовой системы» (подп. «с» п. 4 гл. В Плана действий Интерла-кенской декларации). Есть вероятность, что эффект res interpretata может стать одним из важнейших инструментов, посредством которого будет усилен принцип субсидиарно-сти в принятии решений. В идеальном случае, если бы государства-участники были более внимательны к стандартам, вытекающим из постановлений, вынесенных в отношении других стран, это ограничило бы рабочую нагрузку на Европейский Суд. Кроме того, Совет Европы может вырабатывать инструменты, которые могли бы побудить государства-участники принимать во внимание всю прецедентную практику Европейского Суда.

Безусловно, не стоит переоценивать значение действия решений и постановлений, имеющих эффект res interpretata. Это всего лишь дополнительный инструмент, служащий для усиления соблюдения государствами-участниками требований Конвенции. В настоящее время многие из них не соблюдают решений, вынесенных в отношении них, и систематически нарушают некоторые права человека, не предоставляя эффективных внутригосударственных средств правовой защиты. Невозможно требовать от Совета Европы сосредоточения в их отношении на таких сложных инструментах, как эффект res interpretata. Однако для многих других стран, в которых отсутствуют подобные системные проблемы, эффект res interpretata может служить хорошим инструментом для постоянной доработки их правовых систем.

Данная работа делится на следующие части. Первая посвящена анализу правовой природы эффекта res interpretata. Во второй части акцент делается на факторы, которые необходимо принимать во внимание, говоря о пределах эффекта res interpretata. Не все постановления Европейского Суда имеют одинаковое влияние. Не всякое его постановление может быть воспроизведено (с точки зрения содержания) в других правовых си-

стемах. В третьей части эффект res interpretata будет проанализирован с точки зрения обязательств государства. Источником подобных обязательств могут быть признаны те инструменты «мягкого права» или других решений, которые рекомендуют государствам-участникам в обязательном порядке принимать во внимание постановления, вынесенные в отношении третьих государств. Наконец, будет проанализирована практика различных государств — участников Конвенции. Некоторые из них уже ссылаются на постановления, вынесенные в отношении третьих стран, и принимают эти постановления во внимание при изменении правовой системы и в процессе правоприменения.

2. Правовая основа действия принципа res interpretata

2.1. Европейская Конвенция о защите прав человека и основных свобод

В соответствии со статьей 46 Конвенции окончательные постановления Европейского Суда накладывают обязательства только на те государства, которые являлись сторонами в деле. Такие постановления общеизвестны как имеющие статус окончательных и не подлежащих пересмотру и устанавливают обязательства между сторонами. В большинстве международных судов и трибуналов постановления имеют схожее правовое действие: они накладывают обязательство только на стороны, участвовавшие в деле6. Конвенция не дает прямого толкования того, каким должно быть правовое значение постановлений, вынесенных в отношении третьих государств, которые не являлись участниками в деле. Не существует правовой нормы, которая давала бы ответ на этот вопрос. В связи с тем, что ни статья 46 Конвенции, ни какая-либо другая норма не регламентирует вопрос о правовом действии постановлений, вынесенных в отношении государств, не являвшихся участниками по делу, то для того, чтобы определить правовое действие подобных постановлений, необходимо обратиться к основным положениям Конвенции.

Статья 1 Конвенции содержит основные требования к договаривающимся сторонам — обеспечить соблюдение прав и свобод, провозглашаемых Конвенцией7. Эту норму необ-

ходимо применять вместе со статьей 19 Конвенции, которая провозглашает учреждение Европейского Суда и его функционирование на постоянной основе в целях «обеспечения соблюдения обязательств, принятых на себя Высокими Договаривающимися Сторонами по настоящей Конвенции и Протоколам к ней». Европейский Суд был создан с целью обеспечения соблюдения Конвенции. Обязанностью Суда является также толкование Конвенции и отдельных ее положений. Государства, связанные Конвенцией (или Протоколами), связаны существенными положениями, так как Европейский Суд — единственный орган, обладающий правом толковать Конвенцию, — толкует эти положения. Он занимается толкованием Конвенции в своей каждодневной практике. Прецедентное право образует систему Конвенции. Однако определенные положения Конвенции наделяют Европейский Суд дополнительными полномочиями в этом отношении. Во-первых, Большая палата Европейского Суда выносит решения только в случае, «если дело поднимает серьезный вопрос, касающийся толкования или применения положений Конвенции или Протоколов к ней, или другой серьезный вопрос общего характера» (п. 2 ст. 43 Конвенции). Данная норма, устанавливающая компетенцию коллегии в составе пяти судей Большой палаты, в то же время фактически определяет правовое значение постановлений, вынесенных Большой палатой (по отношению к постановлениям судебной палаты). Во-вторых, в связи с вступлением в силу Протокола № 14 Комитет министров может запрашивать дополнительное толкование судебных решений8.

Статья 1 вместе со статьей 19 Конвенции, в сущности, являются единственным источником для имплементации постановлений, вынесенных в отношении третьих государств. Не стоит, однако, забывать, что основное условие, содержащееся в статье 1 Конвенции, должно толковаться в соответствии с принципами международного публичного права. Если государства заявляют, что они ратифицируют Конвенцию (в том числе и статью 1), они обязаны добросовестно соблюдать данное международное соглашение. Подобное обязательство вытекает из статьи 26 Венской конвенции о праве международных договоров9. В соответствии с международным пуб-

личным правом государствам, ратифицировавшим тот или иной международный договор, запрещено вводить меры, противоречащие обязательствам, которые налагает на них данный договор. Они обязаны исполнять постановления и другие решения, вынесенные в результате применения этого международного договора. Они также обязаны толковать внутригосударственное право в соответствии с международным договором (статья 27 Венской конвенции о праве международных договоров)10 и исполнять постановления и другие решения, вынесенные в результате применения международного договора11. Более того, в соответствии со статьей 12 Проекта статей об ответственности государств за международно-противоправные деяния 2001 года, государства обязаны достигнуть результатов применения нормы международного права, а не проявлять должную осмотрительность12.

2.2. Эффект res interpretata

с точки зрения Европейского Суда

Европейский Суд не делал явных заявлений о том, что его постановления должны обладать статусом res interpretata. Однако в ряде случаев он подчеркнул их значимость как прецедентов, а также то, что государства-участники должны следить и наблюдать за развитием судебной практики. Первым делом, постановлению по которому Европейский Суд придал прецедентное значение, было дело Ирландия против Соединенного Королевства13. Европейский Суд подчеркнул, что его постановления «служат не только для того, чтобы рассмотреть те дела, которые были поставлены перед [Европейским] Судом, но, в общем, и для того, чтобы толковать, гарантировать и развить правила, устанавливаемые Конвенцией, тем самым содействуя странам, выступающим в качестве Договаривающихся Сторон, в исполнении взятого на себя обязательства (ст. 19)»14. Это утверждение воспроизводилось в последующей судебной практике15.

По делу Притти против Соединенного Королевства16 Европейский Суд указал: «Постановления, вынесенные по частным делам, в большей или меньшей степени образуют прецеденты»17. Вследствие этого он отклонил аргумент заявителя относительно того, что обнаружение нарушения Конвенции бу-

дет носить лишь частный характер и не создаст угрозы для остальных. Европейский Суд подчеркнул, что решение не может быть составлено таким образом, чтобы было невозможно применить его в последующих делах.

В деле Опуз против Турции18, касающемся внутренних беспорядков и обязательств государства по статьям 2 и 3 Конвенции, Европейский Суд отметил, что в процессе проведения своей проверки рассмотрит, «были ли органами власти в достаточном объеме учтены принципы, вытекающие из постановлений по схожим вопросам, даже если они были вынесены в отношении других государств»19. Здесь Европейский Суд прямо указывает на то, что обязанностью государств-участников является анализ принципов, сформированных судебной практикой, берущей начало из дел, рассматривавшихся в отношении других государств. Таким образом, соблюдение этого указания становится не только обязанностью в контексте «мягкого права» Совета Европы, но и стандартом, который Европейский Суд требует соблюдать.

В связи с делом Карнер против Австрии20 Европейский Суд повторил утверждение о том, что его роль заключается «в толковании, гарантиях и развитии правил, устанавливаемых Конвенцией». По мнению Европейского Суда, «хотя первостепенной целью конвенционной системы является обеспечение индивидуальных средств правовой защиты, ее назначение также в том, чтобы определить вопросы об основах публичного порядка в системе общих интересов и тем самым повысить общие стандарты защиты прав человека и распространить судебную практику по защите прав человека на все сообщество государств — участников Конвенции»21. Следует обратить внимание на то, что здесь говорится об «общих стандартах защиты прав человека», которые формируются в правоприменительной практике Европейского Суда. Подобное общее утверждение было включено и в решения по делам Компания «Капитал Банк АД» против Болгарии22 и Ранцев против Кипра и России23.

2.3. Эффект толкования, содержащийся

в документах «мягкого права»

На действие постановлений Европейского Суда, имеющих значение res ШегрШа1а, не

было прямых ссылок при применении различных инструментов «мягкого права» Совета Европы. Большинство из них, естественно, сосредоточены на приведении в исполнение постановлений Европейского Суда, вынесенных в отношении конкретного государства, поскольку это является первостепенным обязательством в соответствии со статьей 46 Конвенции24. Однако в некоторых рекомендациях Комитета министров можно отметить явное различие между постановлениями, являющимися обязательными к применению, и более общим понятием «прецедентной практики Европейского Суда по правам человека». Очевидно, что эта «прецедентная практика» включает в себя не только постановления, касающиеся конкретного государства, — это понятие охватывает все постановления Европейского Суда как целостную систему Конвенции и не ссылается отдельно на обязательства, возникающие из постановлений, вынесенных в отношении других государств. В частности, ссылка на «прецедентную практику Европейского Суда по правам человека» делается в рекомендациях Комитета министров в связи с необходимостью проверки государствами-участниками своих законов и административной практики25. Кроме того, определенные обязанности рекомендованы в отношении распространения прецедентной практики Европейского Суда26.

Еще один документ «мягкого права», о котором необходимо здесь упомянуть, это Резолюция Парламентской ассамблеи Совета Европы № 1516 (2006) «Исполнение решений Европейского Суда по правам человека»27. Резолюция, устанавливая пределы обязательств, ссылается в основном на «постановления [Европейского] Суда». Как правило, она рекомендует парламентам государств ввести особый механизм и процедуры для эффективного парламентского контроля за исполнением решений Европейского Суда на основании постоянных отчетов ответственных министров28. В докладе о проведении работы по исполнению данной резолюции29 Парламентская ассамблея Совета Европы (далее — ПАСЕ) установила, что хорошая практика по этому вопросу сложилась в Нидерландах, подчеркнув, что практика ее применения в этой стране призвана контролировать не только соблюдение постановлений, вынесенных в отношении Нидерландов, но

также и постановлений, вынесенных в отношении других государств.

ПАСЕ вполне осознавала, что это находится за рамками строгого исполнения, но тем не менее приветствовала подобную практику: «Несмотря на то что последний аспект не подпадает строго под исполнение страс-бургских постановлений, а основным все-таки является обязательство придерживаться Конвенции и судебных толкований, это тем не менее полезная предупредительная процедура, демонстрирующая явное стремление твердо придерживаться стандартов Конвен-ции»30. В частности, значение постановлений Европейского Суда, имеющих эффект res in-terpretata, было подчеркнуто на сессии Комитета ПАСЕ по правовым вопросам и правам человека, состоявшейся в декабре 2009 года в процессе подготовки к предстоящей конференции в Интерлакене31. На сессии было отмечено, что «существует необходимость усилить влияние и непосредственное применение выводов Страсбургского суда в национальных правовых системах. Видимо, правильнее было бы руководствоваться не столько действием принципа общеобязательности норм права, вытекающих из постановлений Большой палаты, сколько ссылкой на их толкование (res interpretata, нормы и решения, содержащие толкование) в рамках правовых систем государств, не являвшихся ответчиками по конкретным делам»32.

Комитет ПАСЕ по правовым вопросам и правам человека был не единственной организацией, отметившей важность действия постановлений Европейского Суда, имеющих характер res interpretata, как способа усиления значения принципа субсидиарности. Подобные заявления делались и другими заинтересованными организациями, институтами и лицами, такими как Руководящий комитет Совета Европы по правам человека33, Генеральный секретарь Совета Европы34, Уполномоченный по правам человека35, в том числе и неправительственными организациями36. По-видимому, наиболее прогрессивное мнение в этом отношении было высказано Председателем Европейского Суда по правам человека Жан-Полем Коста, который вообще предложил придавать постановлениям Европейского Суда общеобязательный характер37. В своем предложении он показал, что придание постановлениям обязательного характе-

ра с точки зрения содержащегося в них толкования Конвенции «усилило бы обязательства государств по предотвращению нарушений Конвенции», добавив: «Более не может быть приемлемым положение, при котором государства в кратчайшие сроки не рассматривают последствия, которые возникают в связи с определенным постановлением, констатирующим нарушение Конвенции другим государством, когда в его правовой системе существует такая же принципиальная проблема. Обязательный характер толкования Конвенции [Европейским] Судом превышает строгий смысл общеобязательности судебных решений. Такое развитие должно идти рука об руку с возможностью для граждан ссылаться на Конвенцию во внутригосударственном праве ("прямое действие") и с принципом применения Конвенции в данном государстве»38. Стоит обратить внимание на то, что эта мера была предложена в качестве промежуточной цели. Несомненно, изменение правового характера постановлений Европейского Суда (в направлении характерных полномочий конституционного суда) потребовало бы изменения Конвенции. Таким образом, Жан-Поль Коста понимает, что такие изменения стали бы «новым шагом в эволюции конвенционного права»39.

Интерлакенская декларация от 19 февраля 2010 года40 является актом чрезвычайной важности для развития концепции толковательного значения постановлений Европейского Суда. Впервые наиболее ясно в политических документах Совета Европы был отмечен этот эффект наряду с соответствующим обязательством входящих в Совет Европы государств. Эффект толковательного значения был признан одним из проявлений принципа субсидиарное™ в принятии решений и принципа совместной ответственности государств и Совета Европы за эффективность конвенционной системы. Интерлакенская декларация, среди прочего, в предложенном в ней Плане действий призывает государства — члены Совета Европы принять на себя обязательство «учитывать развитие прецедентной практики [Европейского] Суда, в частности для рассмотрения последствий, которые возникают в связи с определенным постановлением, констатирующим нарушение Конвенции другим государством-участником, когда и в его правовом порядке воз-

никает такая же принципиальная проблема»41.

На Интерлакенской конференции органам Совета Европы было дано поручение принять меры по приведению в исполнение Плана действий. Первым следствием явилось принятие 29 апреля 2010 года Резолюции Парламентской ассамблеи Совета Европы № 1726 (2010) «Эффективность реализации европейской Конвенции о правах человека: Интерлакенский процесс», которая дала начало такому явлению, как так называемый Интерлакенский процесс42. ПАСЕ подчеркнула, что Интерлакенский процесс должен особым образом принять во внимание необходимость следующих действий, которые не предполагают изменений в Конвенции:

— усиления соблюдения конвенционных прав на национальном уровне (включая влияние толковательных норм в прецедентной практике Европейского Суда);

— повышения эффективности внутригосударственных средств в государствах с крупными структурными проблемами;

— необходимость быстрого и полного исполнения постановлений Европейского Суда.

Комитет министров вынес решение также относительно Интерлакенского процесса43 11 мая 2010 года. Он напомнил, что государства — участники Конвенции, Европейский Суд и Комитет министров разделяют ответственность за полное и эффективное исполнение Интерлакенской декларации и Плана действий. Комитет министров настоятельно рекомендовал государствам-участникам принимать меры к осуществлению Плана действий, особенно посредством введения в каждом государстве правовых инструментов, повышающих знание Конвенции и прецедентной практики Европейского Суда.

2.4. Действие норм права, толкуемых

национальными конституционными судами

Правовое значение постановлений Европейского Суда для государств, не являвшихся участниками по делу, стало предметом интереса в некоторых государствах. В Германии Федеральный конституционный суд сослался на эту проблему в деле Гёргюлю против Германии44. Он подчеркнул, что постановления Европейского Суда, вынесенные в отношении третьих государств, дают возможность

другим государствам, не являющимся сторонами в деле, проверить их собственные правовые системы на соответствие Конвенции. Если требуются изменения, то такие постановления Европейского Суда имеют значение ориентира45. По мнению Федерального конституционного суда Германии, система норм Конвенции не включает положений, которые были бы схожи с § 31 (1) Закона Германии о Конституционном суде. В соответствии с этим законом все федеральные и государственные конституционные органы, так же как и все суды и органы государственной власти, обязаны исполнять постановления Федерального конституционного суда46. Статья же 46 Конвенции устанавливает, что лишь государства-участники, выступавшие сторонами по делу, рассматриваемому Европейским Судом, обязаны исполнять его постановления, вступившие в законную силу47. Подобный взгляд на проблему ориентирующего значения постановлений Европейского Суда, вынесенных в отношении третьих государств, выражает в целом и правовая доктрина Германии48. По мнению Х.-И. Папира, постановления Европейского Суда имеют прецедентное значение согласно пункту 1 статьи 32 Конвенции, которая предоставляет Европейскому Суду право толковать и развивать систему Конвенции49. Вследствие этого, по его мнению, ведущие постановления Европейского Суда наделены функцией нормативного регулирования и ориентирования50.

По данной проблеме также ведется дискуссия в Греции. Однако в юридической доктрине мнения по этому вопросу расходятся. Заявлено, что прецедентная практика Европейского Суда не устанавливает источника права в рамках действия Конституции Греции. В то же время судьи обязаны следовать Конституции и законам. Однако, принимая во внимание важность Конвенции для своего государства и толковательное значение постановлений Европейского Суда (вытекающее из статей 1 и 32 Конвенции), греческие авторы утверждают, что государственные суды должны принимать в расчет практику Европейского Суда и по возможности ссылаться на нее в процессе разрешения правовых споров. Такой вывод можно сделать и из пункта 3 статьи 93 Конституции Греции, обязывающего суды тщательно мотивировать их решения51. По мнению Эвангелии Психогио-

пулу, аргументация, положенная в основу постановлений Европейского Суда, может подтолкнуть государство к устранению нарушения им защиты прав и свобод, обеспечиваемых Конвенцией, в процессе формирования им своей правовой системы52.

Конституционный суд Италии тоже обратился к вопросу о важности постановлений Европейского Суда и их толковательного значения. В решении № 348/2007 Конституционный суд Италии сделал следующее утверждение: «Поскольку правовые нормы существуют в толкованиях, которые профессионалы в области права дают им (в частности, речь идет о судьях), очевидным следствием пункта 1 статьи 32 европейской Конвенции является то, что среди международных обязательств Италии, возникших в результате подписания и ратификации европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод, существует обязательство приводить свое внутреннее законодательство в соответствие с данным международным соглашением, как было пояснено [Европейским] Судом, который и был образован специально с целью давать нормам толкование об их при-менении»53. По мнению комментаторов, вышеуказанное утверждение явно отражает то, что Конституционный суд Италии осознает важность толкования Конвенции, которое дает Европейский Суд в контексте источников международного права. Они подчеркнули, что рамки обязательств, налагаемых Конвенцией, все время меняются в результате развития судебной практики. Но они, тем не менее, должны быть приняты конституционной системой Италии, потому что существование органа, наделенного международным соглашением правом давать официальное толкование, — это естественное явление для международного публичного права54.

3. Факторы, влияющие на эффект res interpretata в постановлениях Европейского Суда

3.1. Основная проблема статуса постановлений

Европейского Суда

Любой возможный эффект толкования норм права, содержащихся в постановлениях Европейского Суда, зависит от статуса Конвенции и постановлений Европейского Суда как

таковых. Существует большой объем юридической литературы, касающейся статуса наднациональных судебных решений и содержащей объяснения того, почему государства следуют тенденции исполнения постановлений международных судов, несмотря на то что они воздействуют на демократический выбор. Вообще, система Конвенции в этом отношении является уникальной в мировом масштабе. Не существует другой подобной региональной системы защиты прав человека, в которой защита прав предоставлялась бы на столь одинаковом уровне. Любой международный трибунал может объяснить различными способами, почему государства исполняют его постановления55. Представляется, однако, что Конвенция применяется в Европе главным образом потому, что ее нормы были использованы государствами в рамках своих систем и в настоящее время формируют неизменную часть общего правового фундамента Европы56. Существуют государства, которые не исполняют постановления Европейского Суда и систематически нарушают права человека. За этим стоят различные причины. Некоторые государства в действительности не были демократическими на момент принятия Конвенции, а другие на практике остались неизменными с того времени (это особенно касается некоторых стран на территории бывшего СССР). Есть государства, которые в основном исполняют постановления, но при этом имеют определенные систематические проблемы в силу отсутствия эффективных внутренних преобразований (например, Италия или Польша). В некоторых других неисполнение постановлений носит, скорее, случайный характер и является результатом различного внутреннего восприятия конкретных вопросов или идеологических ограничений. Неисполнение постановлений Европейского Суда — это предмет серьезной озабоченности Совета Европы, и большинство преобразований (включая Интерлакен-ский процесс) проводится в основном в данной сфере.

Государства-участники обязаны исполнять все постановления Европейского Суда, вынесенные в их отношении (ст. 46 Конвенции). Что же касается постановлений, вынесенных в отношении других государств, государства-участники не обязаны, но могут применять их, улучшая таким образом стан-

дарты защиты прав человека (и избегая будущих нарушений по схожим делам). Такое отличие «обязательства» от «возможности» является здесь важным. Значение постановлений может не учитываться при использовании «двоичного» подхода (или-или) — обя-зывания или отсутствия обязывания (как в случае большинства окончательных и не подлежащих пересмотру постановлений res judicata57). Такой подход может быть интеллектуально привлекательным в силу своей логической простоты. Однако реальность гораздо сложнее, и именно данный подход не может применяться к постановлениям, имеющим эффект res interpretata, которые могут иметь различные уровни силы исполнения. Из этого следует, что наилучший подход — это выявление различных факторов, влияющих на уровень власти и убедительности таких постановлений.

Нет сомнений в том, что постановления Европейского Суда в общем рассматриваются как прецеденты, и им необходимо следовать в последующих делах. Хотя Европейский Суд говорит о наличии определенной дистанции до теории прецедентов, он осознает, что принципы правовой определенности и юридического равенства требуют последовательного подхода к вынесению судебных решений и следования ранее принятым постановлениям: «Даже если [Европейский] Суд не обязывает выполнять прецедент, правовая определенность и юридическое равенство требуют, чтобы прецедентная практика [Европейского] Суда была как сообразной и прозрачной, так и разумно предсказуемой постольку, поскольку обстоятельства дела сравнимы с теми, которые были в более ранних делах»58. Прецедентное значение постановления важно не только для самого Европейского Суда. Оно в равной степени важно и для государств-участников, которые связаны Конвенцией и ее толкованием, осуществляемым Европейским Судом. Тем не менее даже в случае создания прецедента уровень исполнения таких постановлений может варьироваться. Постановления Европейского Суда, содержащие прецеденты, устанавливают общие стандарты защиты прав человека. Таким образом, суды (в своих решениях), органы исполнительной власти (в своей практике) и законодатели (при проверке законов) должны им следовать. Очевидно, что такое пассивное

использование постановлений, содержащих прецеденты, уже получило широкое распространение (см. комментарии в части 4). Но главной проблемой является активное использование прецедентов, то есть добровольная попытка изменить законы или правоприменительную практику в результате внедрения новых правовых принципов, содержащихся в постановлениях Европейского Суда, вынесенных в отношении других государств.

3.2. Постановления Большой палаты и постановления Палаты

Одним из наиболее важных факторов, влияющих на авторитетность постановлений, имеющих статус ies interpretata, является то, были ли они вынесены Палатой из семи судей или Большой палатой. Вне всякого сомнения, постановления Большой палаты имеют статус res interpretata. Пункт 2 статьи 43 Конвенции косвенно отражает характер таких постановлений. Они выносятся, «если дело поднимает серьезный вопрос, касающийся толкования или применения положений Конвенции или Протоколов к ней, или другой серьезный вопрос общего характера». Эта норма определяет компетенцию коллегии пяти судей Большой палаты и в то же время определяет правовое значение постановлений, выносимых ею. Постановления и толкование Большой палаты предполагают, что судебные палаты не могут отступать от них. Они становятся обязательными, как и большинство авторитетных заявлений по применению или толкованию Конвенции.

Европейский Суд также может выносить постановления, действуя в составе коллегии из трех судей или в составе Палаты из семи судей. Представляется, что постановления, вынесенные комитетом из трех судей, не создают значительной теоретической сложности с точки зрения их возможного статуса res interpretata. Подпункт «b» пункта 1 статьи 28 Конвенции четко устанавливает, что подобные постановления выносятся только тогда, когда «лежащий в основе дела вопрос, касающийся толкования или применения положений Конвенции либо Протоколов к ней, уже является предметом прочно утвердившихся норм прецедентного права [Европейского] Суда». Эта процедура используется в

повторяющихся делах, в которых стандарты уже существуют, и задача Европейского Суда состоит лишь в том, чтобы определить индивидуальные жалобы в свете имеющейся прецедентной практики. Таким образом, не стоит ожидать увидеть множество новых теорий или новых правовых принципов в постановлениях подобного вида.

Однако вопрос заключается в том, каково значение постановлений Палаты с точки зрения их возможного использования в качестве источников толкования норм права. Картина здесь довольно неясная. Есть несколько доводов в пользу придания им статуса res interpretata. Во-первых, многие дела решаются только посредством вынесения постановлений Палатой. Многие важные правовые принципы сформированы только лишь постановлениями Палаты, и они дали основательный толчок развитию системы Конвенции59. В то же время для вынесения постановлений Большой палатой порой нет возможности, потому что дела редко доходят до нее. Если стороны подают заявление о рассмотрении дела Большой палатой, в большинстве случаев коллегия пяти судей не принимает его60. Подобным образом, лишь в очень редких случаях судебные палаты решают передать дело на рассмотрение Большой палаты61. Кроме того, если дело не было передано коллегией пяти судей Большой палаты на рассмотрение Большой палатой, это может означать, что, вероятнее всего, принятое решение не противоречит решению, принятому Европейским Судом, и разделяется большинством судей. И наконец, постановление Палаты должно серьезно приниматься во внимание, потому что нет оснований ожидать, что какое-либо постановление Большой палаты будет касаться данного вопроса. Они лишь являются заключениями, устанавливающими правовые принципы.

Однако также существуют аргументы против придания слишком большого толковательного значения постановлениям Палаты. Прежде всего, можно утверждать, что в соответствии с Конвенцией только Большая палата наделена полномочием давать окончательное толкование Конвенции. Таким образом, не стоит слишком серьезно рассматривать постановление Палаты с точки зрения его толковательного значения, особенно если у Большой палаты есть возможность выне-

сти решение по такому же или подобному вопросу. Отметим также, что Европейский Суд в настоящее время состоит из пяти секций. Объем работы и количество дел на одну секцию создает положение, при котором даже членам Европейского Суда довольно сложно следовать постановлениям, выносимым их коллегами. Естественным следствием подобной ситуации может быть расхождение в постановлениях, различная оценка схожих ситуаций и даже создание немного различных стандартов в отношении схожих вопросов. Также проблемой может быть языковой барьер. Хотя к судьям и персоналу Канцелярии Европейского Суда предъявляется требование владения английским и французским языками, может случиться так, что некоторые из них будут следовать только тем постановлениям, которые вынесены на языке, являющемся для них рабочим. Еще один аспект, оказывающий влияние на значение эффекта ies interpretata, — то, в какой секции было вынесено постановление Палаты. Если государство, не участвующее в деле, учитывает действие постановления, вынесенного в отношении другого государства, включение этого государства в ту же самую секцию будет иметь смысл. Когда будет заслушиваться подобный вопрос, вполне вероятно, что одна и та же секция применит такие стандарты. Поэтому государства будут более склонны соблюдать постановления судебной палаты, вынесенные в их секции62.

3.3. Сопоставимость правовых систем или

правовых институтов различных государств и ее влияние на возможную имплементацию постановлений, вынесенных в отношении других государств

Сходство правовых норм, так же как и социальные и политические условия, в которых они действуют, должно стимулировать государства применять постановления Европейского Суда даже в тех случаях, когда они не являются сторонами по конкретному делу, находящемуся на рассмотрении. Ориентирующее значение таких постановлений, следовательно, больше, чем значение постановлений, определяющих стандарты прав человека в самом государстве, являющемся объектом проверки Европейского Суда, но в отношении вопросов, которые не характерны для дру-

гих стран. Такой подход возлагает на государство определенные обязательства. Если оно полностью готово к применению постановлений Европейского Суда, вынесенных в отношении других государств, необходимо сначала оценить, насколько те или иные правовые институты этих государств, оцениваемые Европейским Судом, подобны его собственным внутренним правовым институтам. Аналогичным образом, если определенное нарушение случается в результате неправильного применения закона и источником нарушения является скорее практика, чем норма права как таковая, должна быть дана оценка того, относится ли подобная неправильная административная практика к внутригосударственному уровню. Такая оценка требует соблюдения двух условий:

— обладание компетентных органов власти знанием новых стандартов прав человека, установленных судебной практикой Европейского Суда63;

— регулярный анализ того, в какой степени постановления Европейского Суда, касающиеся других государств, требуют изменения внутригосударственных законов или изменений в административной практике; подобный анализ требует использования сравнительного подхода и всестороннего знания внутренней правовой системы конкретного государства, для того чтобы должным образом оценить постановление Европейского Суда, вынесенное в отношении других правовых систем, и его возможной значимости для внутригосударственного права и практики отдельных стран64.

Нужно знать стандарты Европейского Суда и определенный уровень сопоставимости внутренних правовых систем государства, которое было участником процесса, и государства, рассматривающего возможность применения постановления Европейского Суда, вынесенного в отношении первого. Вторым шагом к применению такого постановления должен стать выбор мер по реализации данного постановления, которые будут зависеть от его особенностей и характера.

3.4. Ясность аргументации Европейского Суда

По мнению Германа Мослера, постановления Европейского Суда имеют только ориентирующее значение для государств, которые не

являлись сторонами в рассмотренном деле, они лишь указывают, как должны действовать такие государства. Такие постановления возлагают дополнительные обязательства на Европейский Суд. Основываясь на точности своих аргументов, Европейский Суд должен обрести способность убеждать в необходимости исполнения своих постановлений65.

В ходе Интерлакенской конференции делегация из Греции отметила, что важным фактором, влияющим на использование прецедентной практики Европейского Суда, является обеспечение Европейским Судом последовательности и ясности аргументации. В качестве примеров были приведены дела Куд-ла против Польши66 и Эскелинен и другие против Финляндии67. По мнению греческой делегации, аргументация в этих делах позволяет сделать общие выводы и выделить лаконичные принципы, легко применимые не только ответчиком (государством, участвующим в деле), но и другими государствами-уча-стниками68. Делегация из Великобритании также рассматривает ясную аргументацию в качестве одного из предварительных условий дальнейшего соблюдения решений Европейского Суда национальными судами69.

В новейшей литературе высказывается мнение о том, что в своей практике Европейский Суд не очень последователен в применении различных правил и методов толкования, принципов пропорциональности, свободы усмотрения или субсидиарности. Й. Христоф-ферсен высказывает мнение о том, что существует серьезная необходимость установления четкой последовательности в применении Европейским Судом различных подходов70.

3.5. Единогласные постановления

и постановления с расходящимися мнениями

Одним из факторов, оказывающих влияние на значение постановлений Европейского Суда, является то, было ли данное постановление принято единогласно, или по нему были расходящиеся или противоположные мнения. В соответствии с пунктом 2 статьи 45 Конвенции судьи имеют право высказывать различные мнения71. Стоит обратить внимание на то, что в отношении постановлений, имеющих статус окончательных и не подлежащих пересмотру, эта проблема не так важна. Независимо от количества несовпадающих меж-

ду собой мнений, в случае выявления нарушения большинством судей государство, являющееся одной из сторон в деле, обязано исполнить постановление. Такие постановления могут вызывать множество споров, но, поскольку они являются окончательными, они должны быть приведены в исполнение72.

Однако эффект res interpretata в постановлениях, содержащих расходящиеся мнения, безусловно, ниже, чем в постановлениях, содержащих единогласное мнение. Наличие расхождений наводит на мысль, что оценка конвенционных стандартов у разных судей разная и что имеет место несходство во мнениях и в подходах. Подобные соображения, особенно если они относятся к противоречиям в правовых вопросах, могут удержать те или иные государства от изменения своих законов в соответствии с такими вновь установленными стандартами. Широта толкования норм зависит главным образом от уровня авторитета постановления как такового. Если некоторые судьи уже на стадии вынесения постановления отрицательно оценивают некоторые его стороны, то, вне всякого сомнения, может возникнуть нерешительность в правовых действиях государств, которые потенциально имели намерение вполне добровольно последовать подобным новым стандартам.

Особую трудность представляет ситуация с постановлениями, содержащими особые мнения судей, совпадающие, однако, с мнением большинства коллегии (concurring opinions). Это случаи, когда отдельные судьи соглашаются с большинством в отношении исхода дела и решения по нему, однако у них другая точка зрения и другой подход относительно обстоятельств и характера дела. В большинстве случаев такие «конкурирующие» мнения не должны оказывать особенно серьезного влияния на уровень значимости данного постановления. Тем не менее можно представить ситуацию, в которой «конкурирующее» мнение ослабляет аргументацию большинства судей, что может снизить авторитет Европейского Суда73.

3.6. Состав Европейского Суда

и полномочия отдельных судей

Вопрос о компетентности судей рассматривался на Интерлакенской конференции в качестве ключевого. По мнению делегации из

Великобритании, Европейский Суд, чтобы приобрести авторитет среди национальных судов, должен соблюдать предварительное условие — иметь в штате самых лучших судей, кандидатуры которых были выдвинуты государствами-участниками74. Следуя Интер-лакенской декларации, ПАСЕ в своей резолюции № 1726 (2010) от 29 апреля 2010 года повторно отметила, что «власть [Европейского] Суда зависит от достоинства судей и от качества и логической стройности прецедентной практики [Европейского] Суда». ПАСЕ подчеркнула, что в ее власти избирать судей высочайшей квалификации, однако государства также обязаны производить надлежащий отбор трех лучших кандидатов в соответствии с резолюцией ПАСЕ по этому вопросу75.

Нет сомнений в том, что состав судей и полномочия отдельных судей могут оказать влияние на обязательность постановлений, особенно тех, которые были вынесены Палатой. Если постановление, устанавливающее правовой принцип, вынесено коллегией из трех судей, делавших выдающиеся успехи в период обучения, бывших у себя на родине судьями или профессорами права, имевших большой опыт работы в Европейском Суде, это оказывает определенное влияние на качество и ясность их рассуждений, метод и глубину правовой аргументации. Следовательно, гораздо более вероятно, что такое постановление будет иметь большее значение с точки зрения авторитета76.

3.7. Фактор времени при вынесении

постановления

Еще один фактор, влияющий на эффект толкования норм права, содержащихся в постановлениях, — это фактор времени. Если стандарт четко установлен в практике Европейского Суда (даже если это — постановление Палаты из семи судей), это должно побудить государство начать применение этого стандарта в своей практике как можно скорее. Очевидно, что проведение всестороннего анализа действующего законодательства с точки зрения всех постановлений в принципе может быть затруднительным для государства. В этом отношении можно представить себе исключительно систематический контроль законодательства77.

Период времени начиная от вынесения Европейским Судом постановления, безусловно, является фактором, подталкивающим государство к изменению собственной судебной практики или законодательства. Чтобы избежать «отставания» от действующих стандартов в сфере защиты прав человека, государствам следует прежде всего проводить ежедневный мониторинг изменений в практике Суда и установления новых стандартов, а также надлежащим образом вносить изменения в свое законодательство и судебную практику. Представляется, что это единственный способ совладать с огромным количеством постановлений, в том числе и тех, что касаются введения новых принципов.

3.8. Субсидиарность и применение

свободы усмотрения

Другой фактор, оказывающий влияние на эффект ies interpretata постановлений, — это применение Европейским Судом в ходе рассмотрения жалоб принципа субсидиарности и свободы усмотрения.

Одним из аспектов субсидиарности является ограничение свободы Европейского Суда при рассмотрении жалоб. Европейскому Суду приходится доверять делу, как оно ему представлено, в оценке фактических обстоятельств и доказательств, собранных внутригосударственными судами, ему приходится выносить решение в рамках доводов жалобы. Иногда вследствие изложенного дело может оказаться настолько специфическим, что по нему сложно будет сформулировать общие выводы, которые могли бы стать частью правового принципа, подлежащего соблюдению в общей системе Конвенции.

Хорошим примером в этом отношении является дело Москаль против Польши78. В своем постановлении судебная палата Европейского Суда сформулировала новый принцип эффективного государственного управления при рассмотрении дел, затрагивающих вопросы социальной защиты (как часть имущественных прав). Но постановление было вынесено большинством голосов, а именно четыре против трех. Далее мотивировка постановления явно подверглась влиянию внутригосударственных процедур, последовали сбор доказательств и оценка некоторых фактических обстоятельств. В итоге открытым

остался вопрос о том, следует ли принцип эффективного государственного управления распространять на остальные государства — участники Конвенции, имеющие проблемы с эффективностью административных органов, или же упрек относится лишь к состоянию институтов социальной защиты Польши.

Доктрина свободы усмотрения позволяет Европейскому Суду оценивать ситуацию со ссылкой на национальные социальные, политические, исторические или правовые условия. Если государство имеет свободу усмотрения в обозначенной сфере, это означает, что система Конвенции со своим контрольным механизмом не намерена вмешиваться в данную сферу. Однако в случае, если государство выходит за рамки такой свободы усмотрения, Европейский Суд может установить нарушение. Вопрос заключается в том, до какой степени такие постановления, основанные на предположении о неотъемлемой свободе усмотрения (и выхода за ее рамки), могут служить основанием для формулирования правовых принципов всеобщего применения (с тем, чтобы иметь эффект res interpretata). Не становится ли процедура проверки законодательства с позиций Конвенции так или иначе более размытой благодаря этому исходному предположению о свободе усмотрения? Каким образом можно было бы оценить ту или иную меру, если бы Европейскому Суду вовсе не требовалось применять доктрину свободы усмотрения? Какие правовые принципы были бы тогда выработаны?

На эти вопросы нельзя ответить с достаточной точностью. Скорее всего, ответ будет зависеть от конкретного постановления и соответствующей ситуации. Например, при разрешении дел об уголовной ответственности за клевету Европейский Суд признает, что государства имеют свободу усмотрения в регламентировании санкций за указанное преступление. Но на основании постановлений Европейский Суд отменяет конкретные наказания (такие, как лишение свободы) или снижает их суровость (устанавливая, что некоторые решения были излишне обременительны и, следовательно, государство вышло за рамки свободы усмотрения). На основании таких дел можно вывести общий принцип универсального применения (не следует устанавливать наказание за клевету в виде лишения свободы79), однако доктрина свобо-

ды усмотрения не позволяет формулировать больше специфических принципов, подлежащих применению в законодательном контексте. Принцип пропорциональности или соразмерности, применяемый обычно для оценки наказаний, назначенных в отношении журналистов, может стать общим курсом реформирования законодательства80, но он не обеспечивает достаточно ясного и четкого направления таких изменений. Использование этого примера, поскольку Европейский Суд признает, что назначение уголовного наказания в отношении журналистов само по себе противоречит статье 10 Конвенции, привело бы к тому, что такая ответственность, вероятно, оставалась бы в уголовных кодексах, и оценка соразмерности наказания в конкретном деле была бы делегирована судам.

3.9. Участие третьей стороны в производстве, ведущем к вынесению постановления в отношении другого государства (как стороны, вступившей в процесс)

В соответствии со статьей 36 Конвенции каждая из Высоких Договаривающихся Сторон вправе представлять письменные замечания и принимать участие в слушаниях, если она будет приглашена Председателем Европейского Суда в интересах надлежащего отправления правосудия. Право на участие в деле в качестве третьей стороны дает государствам возможность прокомментировать вопросы, затрагиваемые в ходе рассмотрения дела.

Участие государства в деле в качестве третьей стороны не рассматривается как участие в качестве одной из «сторон в деле» в том смысле, как об этом говорится в статье 46 Конвенции. Соответственно, сам факт участия государства в деле в качестве третьей стороны в любом случае не распространяет на него действие res judicata. В то же время возникает вопрос, имеет ли участие в производстве в качестве третьей стороны какое-либо влияние на деятельность государства после вынесения постановления. Увеличивает или уменьшает факт участия третьей стороны «авторитетную» ценность такого судебного постановления? Возлагает ли данный факт большую ответственность по соблюдению постановления на третью сторону?

В большинстве дел участие государства в качестве третьей стороны обеспечивается

для того, чтобы оно могло представить определенную позицию в связи с конкретной проблемой, являющуюся отражением его внутренней практики или политического подхода. Участие третьей стороны может носить как положительный характер (Европейский Суд должен сформулировать новый стандарт, установить нарушение Конвенции и т. д.), так и отрицательный (Европейский Суд не должен рассматривать вопрос, права человека не нарушены, государствам разрешено действовать в рамках свободы усмотрения). В случае положительного эффекта нельзя ожидать возникновения проблемы соответствия, поскольку государства, участвующие в судопроизводстве в качестве третьей стороны, обычно имеют более развитую практику, чем предлагаемая Конвенцией. Настоящая проблема возникает тогда, когда государство предлагает решение, противоречащее предыдущему постановлению Европейского Суда.

С чисто формальной точки зрения, конечно, государства, участвующие в судопроизводстве в качестве третьей стороны, не имеют обязанности выполнять такое постановление, поскольку оно не имеет статуса res judicata. Однако государство не может и игнорировать данное постановление. Сам факт участия в качестве третьей стороны означает, что государство в курсе существующей проблемы, знакомо со стандартами Конвенции (участвует в судопроизводстве, извещено о принятии постановления), а также обладает некоторой осведомленностью о национальном законодательстве и судебной практике. Однако практический исход может существенно отличаться от идеальной ситуации добросовестного исполнения постановления.

4. Обязательства государств в связи с постановлениями Европейского Суда, вынесенными в отношении третьих стран

Прецедентная практика Европейского Суда формирует корпус правовых стандартов, которые, как правило, разделяют национальные суды общей юрисдикции, административные суды и конституционные суды в государствах — членах Совета Европы. Они часто ссылаются на практику Европейского Суда даже без учета позиции государства — ответчика по делу. Это особенно заметно на при-

мере дел, затрагивающих вопросы права на свободу слова или защиты прав в уголовном судопроизводстве.

Однако эффект res interpretata постановлений Европейского Суда требует большего. Во-первых, государства — члены Совета Европы должны внимательно относиться к практике Европейского Суда в отношении других стран. Такая практика требует специальных механизмов, таких как службы, ответственные за постоянную проверку на соответствие Конвенции действующего и вводимого в действие законодательства. Такая проверка не должна быть поверхностной. Она требует знания внутригосударственного законодательства и практики, а также способности провести эффективный сравнительный анализ ситуации в государстве-ответчике. Далеко не многие государства имеют такую практику (наиболее примечательный пример — Нидерланды). Следует отметить, что не все постановления, вынесенные в отношении одних государств, могут быть с легкостью применены в других. Порой оценка Европейского Суда касается весьма специфических обстоятельств. Во-вторых, для случаев, когда может быть установлено нарушение отдельных положений Конвенции, в государстве должен существовать механизм гармонизации. Представитель государства в Европейском Суде, иное правительственное и парламентское подразделение или даже национальный институт защиты прав могут играть эту роль. В-третьих, государство должно понимать, что добросовестное применение Конвенции иногда может требовать внесения соответствующих изменений в законодательство и судебную практику в связи с вынесением Европейским Судом постановления в отношении других государств.

4.1. Обязательство государств знать

прецедентную практику Европейского Суда

Наиболее важным обязательством государств — членов Совета Европы по учету эффекта res interpretata является знание прецедентной практики Европейского Суда. Указанное обязательство было подчеркнуто в ответе Европейского Суда на экспертный «Доклад мудрецов»: «Хотя его постановления, строго говоря, не имеют эффекта erga omnes, общеобязательного характера (см.

ст. 46 Конвенции), всем государствам следует обращать внимание на постановления в отношении других государств, особенно на постановления, содержащие правовые принципы, предотвращая таким образом потенциальные нарушения, которые могут быть установлены в отношении них»81. Данный принцип был также приведен в решении Европейского Суда по делу Скордино против Италии: «...национальные суды должны. быть, согласно действующему законодательству, в состоянии применить прецедентное право Европейского Суда непосредственно, а содействовать получению ими знаний в данной области должно соответствующее государство»82. Желательно также создание в государствах — членах Совета Европы специализированных органов, занимающихся анализом прецедентной практики Европейского Суда и ее влияния на правовую систему.

Следует иметь в виду: чтобы иметь полное представление о практике Европейского Суда и усматривать правовые принципы в его постановлениях в отношении третьих стран, требуется определенное методологическое знание. Правовые принципы обычно формулируются в мотивировочной части постановления. Основания постановления являются первостепенным источником информации о том, как Европейский Суд интерпретирует некоторые положения Конвенции. Это создает определенные проблемы с точки зрения исполнения постановления. Обычно Европейский Суд в дополнение к мотивам решения, содержащимся в основаниях, имеет тенденцию включать в постановления общие попутные замечания. Правильная имплемен-тация таких постановлений требует хорошего методологического подхода и надлежащего разграничения между основаниями решения и попутно сделанными дополнительные замечаниями.

4.2. Обязательство государств переводить и распространять наиболее важные постановления Европейского Суда

Наиболее важные обязательства государств по переводу и распространению постановлений Европейского Суда сформулированы в Рекомендации Нес (2002) 13 Комитета министров Совета Европы государствам — членам Совета Европы о публикации и распростра-

нении в государствах — членах Совета Европы текстов Конвенции и постановлений и решений Европейского Суда83. Среди многих своих рекомендаций Комитет министров Совета Европы издал рекомендацию о том, что государствам — членам Совета Европы следует заботиться о том, чтобы «постановления и решения, представляющие собой соответствующее развитие в прецедентном праве Европейского Суда или требующие от государств-ответчиков применения особых мер в ходе их исполнения, незамедлительно и широко публиковались — за счет государственной или частной инициативы — в полном виде или, по крайней мере, в форме краткого изложения сути или извлечений (одновременно с надлежащими ссылками на первоначальные тексты) на языке(-ах) соответствующего государства, в частности в официальных газетах, информационных бюллетенях компетентных министерств, правовых журналах и других средствах массовой информации, обычно используемых юридическим сообществом, включая, где это возможно, интернет-сайты».

Данная специфическая и, казалось бы, очень частная рекомендация носит на деле весьма общий характер. Следует подчеркнуть, однако, что она содержит ссылки не только на постановления, обязательные для конкретного государства (требующие «специальных мер по исполнению»), но и на «постановления и решения, представляющие собой соответствующее развитие в прецедентной практике». В соответствии с указанной рекомендацией государство — член Совета Европы самостоятельно решает, переводить ли тексты постановлений полностью или готовить их краткое изложение, а также где их надлежит опубликовать.

4.3. Обязательство государства рассматривать вопрос о том, влияют ли постановления Европейского Суда в отношении третьей страны на национальную правоприменительную практику

Рекомендация Нес(2004)5 Комитета министров Совета Европы явно указывает на то, что первостепенным обязательством государств — членов Совета Европы в соответствии со статьей 46 Конвенции является исполнение постановлений, вынесенных по жало-

бам, поданным против них. Однако в ее преамбуле подчеркивается, что «государствами-участниками должны быть предприняты дальнейшие меры для придания Конвенции полной силы, в частности с помощью постоянного приведения национальных стандартов в соответствие со стандартами Конвенции в свете практики Суда». Применительно именно к данному контексту Комитет министров Совета Европы обозначил комплекс мер, которые могли бы обеспечить проведение проверки на соответствие Конвенции существующего законодательства и правоприменительной практики.

Необходимость такого подхода — приведения законодательства в соответствие со стандартами Конвенции — подчеркнута в постановлении Большой палаты Европейского Суда по делу Маэстри против Италии84: «Ратифицируя Конвенцию, Высокие Договаривающиеся Стороны обеспечивают соответствие своего национального законодательства положениям Конвенции. Следовательно, именно государство-ответчик обязано устранять любые препятствия, существующие в его национальной правовой системе, которые могут помешать восстановлению надлежащим образом положения заявителя».

В соответствии с рекомендацией Комитета министров Нес(2004)5 государствам надлежит создать механизмы, позволяющие систематически и регулярно проводить проверку законопроектов, обязывающих законов и административной практики. Рекомендация Нес(2004)5 предлагает ряд решений, которые могут быть приняты для достижения обозначенной цели. Применительно к проведению проверки действующего законодательства эта рекомендация прямо отсылает к постановлениям, вынесенным в отношении третьих стран: «Хотя нельзя требовать от государств систематической проверки всех действующих законов, подзаконных актов и правоприменительной практики, иногда это бывает необходимо — например, на основании опыта государства по применению закона или подзаконного акта или в связи с принятием нового постановления Суда в отношении другого государства-участника»85. Данное утверждение является явным указанием на пределы потенциальных обязательств. Комитет министров Совета Европы указывает, что было бы излишне обременительным про-

водить регулярную проверку действующего законодательства и практики. Однако вынесение нового постановления Европейского Суда в отношении третьей из Высоких Договаривающихся Сторон может стать хорошей возможностью проверить собственное законодательство и практику в соответствующей области. Комитет министров Совета Европы в качестве примеров положительной практики отмечает, что такая попытка предпринята в ряде государств министрами, обладающими правом законодательной инициативы. Их роль также сводится к проверке действующих положений и правоприменительной практики. Это, в свою очередь, требует знания «последних изменений в прецедентной практике Европейского Суда»86.

Кроме того, Рекомендация Нес(2004)5 предлагает, чтобы представители государств информировали независимые органы, особенно суды, о развитии прецедентной практики Европейского Суда87. Эта рекомендация отмечает также, что компетентные государственные органы обязаны обеспечивать принятие местными и центральными органами власти положений Конвенции и прецедентной практики Европейского Суда с тем, чтобы избежать их нарушений88.

4.4. Запрет принятия закона, который будет противоречить постановлению Европейского Суда, принятому в отношении третьего государства

Само по себе наличие постановления Европейского Суда, устанавливающего определенные стандарты прав человека, может быть расценено в качестве запрета на принятие любого закона, который входил бы в противоречие с данными стандартами. Такого рода подхода, выражающегося в добровольном применении международного договора, от государств-участников вполне можно ожидать. Данное обязательство было прямо сформулировано в постановлении Федерального конституционного суда Германии, в котором было подчеркнуто, что законодательство, если в нем явно это не установлено, не может отклоняться от международно-правовых публичных обязательств Федеративной Республики Германии или делать возможными нарушения таких обязательств89. В соответствии с позицией Федерального конституционного

суда Германии «прецедентное право Европейского Суда по правам человека служит в качестве вспомогательного средства в толковании содержания и объема основных прав, а также принципов верховенства права в соответствии с федеральной конституцией». Таким образом, законы должны толковаться с учетом международно-правовых обязательств Германии. Стандарты Конвенции должны применяться даже в том случае, если закон был принят позже, чем Конвенция, поскольку это вытекает из требований международного публичного права.

Вновь возникает вопрос о том, могут ли государства допускать отклонения от международных обязательств, не учитывая при принятии закона того, что он противоречит стандартам защиты прав человека90. Представляется, что подобная ситуация может иметь место довольно часто в связи с постоянно возрастающим числом весьма значимых судебных позиций и, напротив, недостаточным числом внутригосударственных органов, уполномоченных давать оценку соответствия Конвенции действующего законодательства. Вероятно также, что такого рода неосмотрительное принятие законодательных норм, находящихся в противоречии со стандартами, не будет расцениваться в качестве нарушения международно-правовых обязательств, поскольку следует исходить из презумпции добросовестности действий государства в процессе принятия закона. Однако, если государство намеренно принимает законодательные нормы, противоречащие стандартам (несмотря на правовые заключения и комментарии, касающиеся необходимости изменения законодательства), такие действия должны расцениваться как нарушения международно-правовых обязательств. В данном контексте также может учитываться отсутствие национального органа, уполномоченного давать правовую оценку законопроектов и их соответствия стандартам Европейского Суда.

4.5. Обязательство полностью учитывать прецедентную практику Европейского Суда при вынесении решений

В тех государствах, которые приняли законы, инкорпорирующие Конвенцию в национальную правовую систему, или обеспечили механизмы ее исполнения, можно обнаружить

положения, связанные с действием статуса res interpretata тех постановлений, которые были вынесены в отношении других государств. Весьма широкие обязательства в связи с этим предусмотрены в украинском Законе об исполнении постановлений и применении практики Европейского Суда по правам человека 2006 года91. Часть 1 статьи 17 этого закона гласит, что в ходе рассмотрения дел суды должны применять Конвенцию и прецедентную практику Европейского Суда в качестве источника права92. Кроме того, в силу частей 3—5 статьи 19 осуществлять регулярную проверку законодательства на предмет соответствия Конвенции и практике Европейского Суда является обязанностью представителя Украины в Европейском Суде. В случае, если он устанавливает несоответствие, он должен представить в правительство Украины соответствующие предложения по внесению изменений в законодательство. Министерства и ведомства должны также проводить систематический контроль за соответствием административной практики положениям Конвенции и прецедентной практике Европейского Суда.

В Великобритании и Ирландии, в которых Конвенция была инкорпорирована в национальное право, акцент сделан на применении Конвенции и практики Европейского Суда национальными судами. В Великобритании в соответствии с Актом о правах человека 1998 года суд или трибунал, рассматривающий вопрос, связанный с правом, гарантированным Конвенцией, должен принять во внимание любое постановление, решение, декларацию или мнение судьи Европейского Суда, если оно имеет отношение к данному производству (часть 2.1.a). В Акте о правах человека в отношении заявлений Европейского Суда используется выражение «где-либо сделанные или приведенные», что подразумевает, что не существует никаких специальных ограничений на применение стандартов, сформулированных в практике Европейского Суда относительно других стран93. Главный лорд-судья Бингам интерпретировал данное положение в постановлении по так называемому делу Улла94. Согласно его интерпретации, «на национальный суд возложена обязанность, такая как предусмотренная частью 2, которая заключается в том, что он не должен без весомого основания умень-

шать или ослаблять эффект страсбургской практики [то есть практики Европейского Суда по правам человека. — А.Б.]. Безусловно, неправомерно с точки зрения части 6 Акта 1998 года, чтобы публичный орган, в том числе и суд, действовал в нарушение норм Конвенции. Конечно, государства — члены Совета Европы могут предусмотреть более высокий уровень защиты, чем гарантированный Конвенцией, но такое положение не должно быть результатом интерпретации Конвенции национальными судами, поскольку значение Конвенции должно быть унифицированным для государств — участников Конвенции. А обязанность национальных судов — идти в ногу со страсбургской практикой, поскольку она эволюционирует с течением времени: не больше, но, определенно, не меньше»95.

Тем не менее в некоторых своих постановлениях Палата лордов предусмотрела дополнительный критерий для обозначения пределов следования национальных судов практике Европейского Суда. Наиболее яркий пример — дело Р. против Хорнкасла и других96, в котором Верховный суд Великобритании установил пределы влияния страсбургских стандартов на внутригосударственные решения. Он указал, что в целом суды должны следовать явно установленным принципам Конвенции. Однако имеют место «редкие случаи, когда данный суд озабочен тем, обогащает или адаптирует ли Страсбургский суд отдельные аспекты нашего внутригосударственного производства. При таких обстоятельствах данный суд может отступить от решения Страсбургского суда, мотивируя выбор такой линии поведения. Быть может, это даст Страсбургскому суду возможность пересмотреть отдельный аспект соответствующего решения, то есть это может привести к продуктивному диалогу между данным судом и Страсбургским судом»97. Это означает, что, в то время как принцип, содержащийся в решении по делу Улла, дает возможность судам Великобритании применять стандарты Европейского Суда, принцип, сформулированный в решении по делу Р. против Хорнкасла и других, ограничивает такое применение (правда, в редких случаях) и открывает возможность диалога между судами. Следует, однако, подчеркнуть, что и в соответствии с Актом о правах человека 1998 года, и согласно указанным постановлениям, практика Европейско-

го Суда применяется полностью, в совокупности, без выделения каких-либо специальных категорий дел с ограниченной сферой применения.

Положения, аналогичные принятым в Великобритании, установлены и в законодательстве Ирландии. В Ирландии часть 4 Акта о Конвенции о защите прав человека 2003 года98 предусматривает, что «судам надлежит принять во внимание положения Конвенции и (а) любые решения, декларации, мнения судей или постановления Европейского Суда по правам человека... и суд должен, в ходе интерпретации и применения положений Конвенции, надлежащим образом учитывать принципы, закрепленные в данных декларациях, решениях, мнениях и постановлениях».

4.6. Последствия, которые несет

для национального суда использование сторонами в деле постановлений Европейского Суда, касающихся третьего государства, для обоснования своих позиций

Одним из обязательств государства, связанных с соблюдением постановлений, касающихся третьих государств, является необходимость должного отношения к ним со стороны национальных судов. Если одна из сторон в деле ссылается на правовой принцип, вытекающий из постановления Европейского Суда, национальные суды должны надлежащим образом рассмотреть вопрос о применении такого правового принципа в рассматриваемом деле. В случае же, если суд решит не применять его, он должен обосновать свое решение. Неприемлемым является игнорирование стандартов Европейского Суда национальными судами в процессе принятия решений. Суд может не согласиться с доводами одной из сторон, но должен относиться со всей серьезностью к стандартам Европейского Суда, как к одним из наиболее весомых источников права (в некоторых странах даже ставящихся в один ряд с конституционными нормами).

Можно предположить, что использование сторонами в деле исключительно постановлений Европейского Суда при изложении своих позиций станет достаточным основанием для оспаривания правомерности решения, принятого национальным судом (например, в кассационном обжаловании). Принятие та-

кого подхода к практике Европейского Суда должно стать обязанностью верховных судов в различных государствах. Данный подход может стать одним из наиболее эффективных методов обеспечения исполнения положений Конвенции на национальном уровне.

4.7. Необходимость принятия во внимание постановлений Европейского Суда (включая постановления, касающиеся третьих стран) национальными конституционными судами

В большинстве стран практика Европейского Суда рассматривается как целостное прецедентное право, и различия между постановлениями, обладающими статусом res judicata или res interpretata, не делается. Наиболее отчетливо это проявляется в практике конституционных судов, которые используют постановления Европейского Суда в качестве средства толкования Конвенции. Конституционные суды в рамках судебного контроля выступают в пассивной роли (в сравнении с законодателем), поэтому им гораздо легче учитывать прецедентное право в целом, а также стандарты, вытекающие из него.

Наглядным примером подобного подхода служит практика Конституционного Трибунала Польши. В соответствии с Конституцией Республики Польша Конвенция обладает статусом ратифицированного международного соглашения и в случае коллизии имеет приоритет над нормами законодательства. Конституционный Трибунал, как правило, использует в процессе принятия решения прецедентное право Европейского Суда в целом, в наибольшей степени это распространено в делах о толковании положений национальной Конституции. Прецедентное право Европейского Суда служит в качестве источника или руководящего указания для такого толкования. Данная практика наиболее распространена в делах, касающихся прав на суд и на защиту в уголовном процессе, запрета пыток, бесчеловечного или унижающего человеческое достоинство обращения, свободы слова, свободы собраний. Следует, однако, отметить, что в некотором отношении польские стандарты превосходят стандарты Конвенции. В Постановлении от 18 октября 2004 года P 8/04 Конституционный Трибунал особо подчеркнул, что необходимость для национальных органов принимать в расчет поста-

новления Европейского Суда также создает обязанность для Конституционного Трибунала, заключающуюся в применении принципов и методов толкования, которые снижают число потенциальных коллизий между польскими стандартами и стандартами, сформулированными Европейским Судом.

В своей практике Конституционный Трибунал проверяет оспариваемые положения на соответствие стандартам Конвенции, даже если заявитель не просил об этом. Наиболее распространено это в делах, где конституционный стандарт аналогичен стандарту, требуемому Конвенцией, например в делах о праве на защиту в уголовном процессе99. То же самое относится и к случаям, в которых пределы защищаемых прав в соответствии с Конвенцией и Конституцией Республики Польша аналогичны100. В случае же, когда отсутствует подходящий прецедент, на который Трибунал мог бы опереться, он обращается к общим принципам, которые использовались Европейским Судом в аналогичном деле. К примеру, Конституционный Трибунал использовал принцип необходимости баланса публичных интересов и защиты прав частного лица (так, как он использовался в решении по делу Меллахер против Австрии101) с тем, чтобы установить конституционность нормативных положений, ограничивающих размер арендной платы применительно к частным домовладениям102. Конституционный Трибунал использует также практику Европейского Суда, чтобы обосновать решение о соответствии определенных норм национального законодательства Конституции Республики Польша. В 2009 году Трибунал объявил, что право на заявление вопросов предварительного характера Европейскому суду справедливости не нарушает стандартов права на справедливое судебное разбирательство — в частности, не создает ситуации чрезмерно долгих сроков судебного разбирательства103. При этом Конституционный Трибунал основывался на более ранней судебной практике Европейского Суда, в которой было подтверждено, что государство может не быть ответственно за период, предусмотренный для ответа на вопросы предварительного характера104.

В рамках деятельности конституционных судов эффект res interpretata достигается в большей степени, когда прецедентное право Европейского Суда используется ими в це-

лом, в качестве источника толкования положений Конвенции. Если же Конвенция (или аналогичные конституционные нормы) используются ими в качестве средства установления конституционности норм, то нет никакой особой необходимости в том, чтобы делать какие-либо исключения в отношении постановлений Европейского Суда. Однако в некоторых случаях стандарты Конвенции могут быть созданы на основе специфической ситуации, имеющей место в конкретной стране. Конституционные суды должны быть в курсе особого контекста (правового, социального, политического или исторического), в котором было вынесено конкретное постановление, и надлежащим образом принимать его во внимание. Такого рода методологический подход особенно необходим, когда имеется лишь постановление, устанавливающее правовой принцип, а установленная прецедентная практика по данному конкретному вопросу отсутствует. В такой ситуации национальный конституционный суд должен надлежащим образом определить, какова была обстановка вынесения данного постановления Европейского Суда и аналогичен ли правовой институт государства, которое являлось одной из сторон в деле, тому правовому институту, который является предметом рассмотрения конституционного суда. Иными словами, национальный конституционный суд не может безусловно цитировать стандарт, содержащийся в каком-либо постановлении, и всецело полагаться на него. Только в случае обнаружения сходства конституционный суд может применять такого рода новый стандарт в процессе исследования внутригосударственной правовой нормы.

В ходе осуществления судебного надзора существует риск злоупотребления стандартом Конвенции. Предоставление полномочий по проверке соответствия норм национального законодательства Конвенции и стандартам Европейского Суда может привести к избирательному подходу со стороны конституционных судов, выражающемуся в отборе только тех решений (или даже их фрагментов), которые наилучшим образом подходят для окончательного разрешения дела. Они могут неверным образом истолковать определенные принципы, содержащиеся в постановлении. Подобный подход может являться как следствием отсутствия необходимого знания

стандартов Европейского Суда и его правовой аргументации (что может быть вполне естественным во многих странах), так и результатом намеренных действий. В последнем случае стандарты Европейского Суда (неверно истолкованные национальным судом) будут использованы в качестве дополнительного средства легитимизации принятого постановления и поддержки предрешенного исхода дела105. Очевидно, что подобный подход недопустим и может рассматриваться в качестве нарушения международных обязательств. В связи с этим методология использования прецедентного права Европейского Суда в порядке судебного надзора обладает особой важностью, поскольку ограничивает возможность подобного нарушения стандартов.

4.8. Возможность возобновления

национальным судом производства по делу после вынесения Европейским Судом постановления, касающегося третьего государства и устанавливающего новый правовой принцип или стандарт

Распространенным способом устранения нарушения Конвенции является возможность возобновления производства по делу. Такая возможность, если она предусмотрена в национальном праве, как правило, касается лиц, которые стали жертвами нарушения прав человека и впоследствии успешно отстояли свою позицию в Европейском Суде. Решение, которым констатируется нарушение Конвенции, дает им основания для того, чтобы возобновить производство. Возобновление производства по уголовным делам является распространенным институтом среди государств — участников Конвенции и может рассматриваться в качестве стандарта для защиты прав человека106. Однако общие стандарты, касающиеся гражданского или иных форм судопроизводства, все еще отсутствуют, несмотря на наличие соответствующей рекомендации Комитета министров Совета Европы 107.

Интерес вызывает вопрос, возникающий применительно к определенным национальным юрисдикциям и касающийся того, создается ли возможность для возобновления уголовного судопроизводства только для самих лиц, в чью пользу Европейский Суд вынес постановление, или также для всех лиц, на-

ходящихся в аналогичном фактическом и юридическом положении. В качестве примера можно представить дело, в котором заявитель X подает жалобу на то, что использование определенного вида доказательств нарушает его право на справедливое судебное разбирательство. Европейский Суд констатирует нарушение статьи 6 Конвенции, в результате чего производство по делу X может быть возобновлено. Проблема состоит в том, могут ли лица Y и Z, чьи приговоры могут быть основаны на аналогичных доказательствах, ходатайствовать о возобновлении производства, или же они должны обратиться в Суд со своими индивидуальными жалобами. В качестве общего правила постановление Европейского Суда обязательно только для участников дела и не обладает эффектом erga omnes. Однако в ситуации, приведенной выше, было бы обоснованным позволить лицам ходатайствовать о возобновлении судопроизводства108. Кроме того, иногда жалоба, рассматриваемая в Европейском Суде, является одной из массы жалоб, свидетельствующих о системной проблеме. В связи с этим возникает вопрос о том, должно ли государство дождаться разрешения всех таких дел в Европейском Суде или ему следует производить возмещения (в том числе в форме возобновления судопроизводства) столь значительной группе лиц в отдельности109.

Как бы то ни было, данная проблема в настоящий момент является в большей степени научным вопросом, и общий стандарт в этой области все еще отсутствует. Возможно, однако, предположить, что дальнейшее усиление эффекта res interpretata, по мере которого постановления Европейского Суда приобретут характер erga omnes, сможет создать основания для разрешения вопросов о возобновлении производства по индивидуальным делам. В таком случае постановления Европейского Суда будут иметь воздействие как на производство по делам лиц в рамках юрисдикции государства, в отношении которого Европейским Судом вынесено решение, так и в отношении лиц, находящихся в юрисдикции других государств (особенно если в определенных государствах существуют аналогичные стандарты, пренебрежение к которым носило похожий характер). Решение о возобновлении производства всегда является вопросом, входящим в область дискреционных

полномочий суда. Таким образом, речь идет не об обязанности по возобновлению судопроизводства по каждому сходному делу вследствие вынесения Европейским Судом постановления и на основании ходатайства осужденного лица. Речь идет, скорее, лишь о создании оснований для исследования вопроса о том, возможно ли такое возобновление судопроизводства вообще.

4.9. Распространение постановлений, имеющих специфическую значимость

Рекомендация Rec(2002)13110 содержит указания общего характера, направленные на скорейшее распространение среди соответствующих государственных органов и негосударственных организаций (таких, как ассоциации адвокатов, профессиональные ассоциации и т. п.) тех решений и определений Европейского Суда, которые могут иметь особое значение для их деятельности. Такая рассылка должна быть снабжена пояснительной запиской или циркуляром. Следует подчеркнуть, что в Рекомендации Rec(2002)13 не проводится различия между решениями, обладающими статусом res judicata и res interpretata. Акцент делается на «специфической значимости» решений для деятельности различных органов. Это означает, что вынесенное в отношении третьего государства решение, которое необходимо принимать во внимание при толковании определенных прав, гарантируемых Конвенцией, должно распространяться вместе со специальным циркуляром, в котором поясняется важность такого решения.

5. Действие принципа res interpretata -практика активной имплементации

5.1. Вводные положения

Как упоминалось ранее, возможно выделить два типа действия принципа res interpretata — пассивный и активный эффекты. Пассивный эффект имеет место в тех случаях, когда государство-участник использует весь массив прецедентного права Европейского Суда в своем законодательстве, административной и судебной практике. Это означает, что решения Европейского Суда, в том числе и вынесенные не в отношении какого-либо

определенного государства, в качестве общих стандартов защиты прав человека служат для изменения законодательства, административной практики или используются в процессе рассмотрения дел обычными или конституционными судами. Такого рода пассивный способ использования стандартов Европейского Суда достаточно распространен в Европе, особенно в судебной практике, и гораздо реже — в деятельности органов законодательной и исполнительной власти.

Активный эффект требует от государств несколько большей работы. Им следует стремиться получать информацию о последних стандартах Европейского Суда (к примеру, в результате анализа его решений) и соответствующим образом изменять свое законодательство, правоприменительную практику и прецедентное право. Это означает, что государства должны воспринимать решения, обладающие статусом res interpretata, аналогично решениям, вынесенным в отношении них самих. Если государством будет установлено, что в его законодательстве или правоприменительной практике существуют проблемы, полностью аналогичные тем, на которые указал Европейский Суд в своем решении в отношении другого государства, то оно должно исполнять такое решение. Его им-плементация должна определяться характером имеющихся средств и особенностей внутригосударственной ситуации. Однако в большинстве случаев будет требоваться изменение законодательства, в том числе иногда и самой конституции. Случаи такого рода добровольной имплементации решений, касающихся других государств, весьма редки в государствах — членах Совета Европы. Лишь некоторые из них обладают позитивным опытом в данной сфере. Ниже приводится обзор международной практики. Отдельный раздел посвящен Польше, где в настоящее время ведутся крайне интересные дискуссии, касающиеся имплементации нескольких решений Европейского Суда.

5.2. Международная практика

В последние годы имели место несколько примеров внесения государствами — участниками Конвенции изменений в свое национальное законодательство или правоприменительную практику под воздействием по-

становлений Европейского Суда, вынесенных в отношении другого государства, с учетом принятых в нем стандартов111.

Наиболее ярким примером могут служить изменения, последовавшие в связи с вынесением решения по делу Хёрст против Соединенного Королевства (№ 2)112, касающегося реализации пассивного избирательного права заключенных. На момент вынесения решения не только в Великобритании, но и в ряде других стран полностью отсутствовала возможность реализации заключенными избирательного права. Обзор существующих в различных государствах подходов к регулированию пассивного избирательного права заключенных проводился и самим Европейским Судом (параграфы 33 — 34). Подверглось изменениям избирательное право на Кипре113 и в Ирландии114. Весьма интересно, что данное решение не было имплементировано в самой Великобритании. Таким образом, недавно Европейский Суд вынес «пилотное» решение, в котором было выявлено системное нарушение Конвенции, и призвал к изменению положений законодательства, накладывающих запрет на пассивное избирательное право заключенных115. Аналогичная проблема с пассивным избирательным правом существует и в других государствах, таких как Венгрия, где имплементация решений потребует внесения изменений в Конституцию.

В данном контексте нельзя не упомянуть деятельность Венецианской комиссии. Осуществляя свою консультативную функцию в отношении законопроектов, рассматриваемых в государствах — членах Совета Европы, Венецианская комиссия использует стандарты Европейского Суда. К примеру, на решение по делу Хёрст против Соединенного Королевства (№ 2) была сделана ссылка в заключении о новом избирательном кодексе Грузии. Венецианская комиссия заявила тогда протест против полного лишения заключенных их избирательных прав116.

В свете решения по делу Салдуз против Турции117 судебная практика была изменена в Нидерландах. В решении от 30 июня 2009 года Верховный суд Нидерландов детально исследовал положения решения по делу Салдуз против Турции применительно к судебной практике Нидерландов118.

После решения по делу Гудвин против Соединенного Королевства119 Верховный суд

Нидерландов изменил свой подход к вопросу о защите журналистской тайны. Весьма примечательно, что данной проблеме было уделено внимание в недавнем решении Европейского Суда по делу Санома против Нидерландов120.

На ранних этапах деятельности Европейского Суда имели место несколько случаев изменения законодательства в результате вынесения Европейским Судом решений, касающихся третьих государств. Вот некоторые примеры. Во Франции121 были внесены поправки в законы, регулирующие стоимость переводческой работы, используемой в уголовном судопроизводстве. Данные изменения последовали вслед за делом Ледике против Германии122.

Дела Пирсак против Бельгии123 и Де Куб-бер против Бельгии124 привели к оживленным дискуссиям в юридической прессе Нидерландов о том, может ли нидерландская система участия ювенальных судей в принятии досудебных решений рассматриваться как соответствующая статье 6 Конвенции. После рассмотрения данных дел нидерландские юве-нальные судьи пришли к решению о том, что им не следует участвовать в судебном разбирательстве, если их досудебное участие в деле было существенным125. Дела Пирсак против Бельгии и Де Куббер против Бельгии также привели к изменениям в судебной практике Федерального суда Швейцарии126, а также Конституционного суда Испании (устранившего некоторые неконституционные положения законодательства127).

Во Франции после вынесения решения по делу Бургхартц против Швейцарии128 законом от 4 марта 2002 года были установлены эгалитарные правила в отношении присвоения фамилий129.

В результате принятия решения по делу Броган против Соединенного Королевства130 Нидерланды изменили свое законодательство по вопросу о том, в течение какого времени арестованное лицо должно быть доставлено к судье131. После вынесения решения по данному делу авторитетной комиссии (Комиссии Муна) было дано поручение срочно представить заключение законодателю, который затем предпринял необходимые шаги. Новое правило, предусмотренное статьей 59А Уголовно-процессуального кодекса Нидерландов, вступило в силу 1 октября 1994 года.

Следует заметить, что правоприменитель не стал дожидаться вступления в силу поправок. Прокуратура сразу начала руководствоваться в своей практике решением по делу Броган против Соединенного Королевства132.

В Нидерландах после решения по делу Маркс против Бельгии133 в законодательство были внесены изменения, коснувшиеся права на наследство детей, рожденных вне брака. Голландский закон имеет обратную силу с 13 июня 1979 года (то есть с даты вынесения решения). Данное дело служит примером очень быстрой имплементации решений Европейского Суда. Нидерланды в данном случае опередили и саму Бельгию, которая им-плементировала решение лишь в 1987 году134. Аналогичные изменения были также внесены в прецедентное право судов Люксембурга135.

Интересным проявлением эффекта res interpretata стали последствия вынесения решения по делу Кудла против Польши136. По данному делу Европейский Суд определил, что отсутствие национальных механизмов защиты, позволяющих подать жалобу на длительность судопроизводства, является нарушением статьи 13 Конвенции. Руководствуясь данным решением, Польша была вынуждена принять закон, предусматривающий внутригосударственный механизм защиты права. Однако дело Кудла против Польши стало стимулом для принятия соответствующего законодательства также и другими госу-дарствами137. При этом не следует недооценивать воздействие, которое оказывал Совет Европы на принятие соответствующего законодательства или внесение изменений в него (особенно в Италии). В некоторых государствах данный процесс был ускорен благодаря вынесению Европейским Судом постановлений в их отношении (например, в Словении138). В некоторых государствах лишь недавно с помощью принятия «пилотного» решения было констатировано отсутствие эффективных национальных средств правовой защиты (к примеру, в Германии139). Следует отметить, что если эффект res interpretata носит, как правило, добровольный характер (государства изменяют свое законодательство или правоприменительную практику добровольно), то в вопросе улучшения национальных средств правовой защиты на них

оказывается давление, поскольку недостаток таких средств значительно увеличивает загруженность Европейского Суда.

5.3. Практика применения в Польше

В Польше после принятия решения по делу Копленд против Соединенного Королевства140 омбудсмен инициировал дискуссию о необходимости детального регулирования различных аспектов неприкосновенности частной жизни работников на их рабочих ме-стах141. Специалисты в области теории права, неправительственные организации, а также Генеральный инспектор по защите персональных данных Республики Польша последовали содержащемуся в документе призыву. Стандарт, сформированный в решении по делу Копленд против Соединенного Королевства, был также применен в одном из наиболее показательных дел, касающихся сбора биометрических данных работодателем142. В результате необходимость изменения Трудового кодекса Республики Польша и точного регулирования положений, касающихся неприкосновенности частной жизни работников, серьезно обсуждаются на правительственном уровне.

Приблизительно через две недели после принятия решения по делу Алайош Кишш против Венгрии143 омбудсмен запросил заключение министра юстиции о соответствии Конституции Республики Польша (ч. 2 ст. 62) положениям Конвенции144. Конституция Республики Польша лишает всех недееспособных вследствие психического расстройства лиц (ubezwlasnowolnienie) их пассивного избирательного права. Аналогичные нормативные предписания существуют в Венгрии (абз. 5 § 70 Конституции Венгерской Республики). Европейский Суд заключил, что такого рода безусловное лишение пассивного избирательного права нарушает статью 3 раздела 1 Конвенции. В данный момент ведется дискуссия о необходимости внесения изменений в Конституцию Республики Польша145. Министерство труда и социальной политики Польши от имени правительства объявило также о том, что ведутся необходимые действия по возможной имплементации решения по делу Алайош Кишш против Венгрии146.

После недавнего вынесения решения по делу Узун против Германии147 возникла дис-

куссия о том, должна ли Польша детально урегулировать способы использования систем GPS для наблюдения за подозреваемыми148. Как представляется, польское право значительно отстает в данном вопросе от немецких стандартов. Это весьма интересный пример, поскольку Европейский Суд по данному делу не установил нарушения статьи 8 Конвенции. Но суждение Европейского Суда о качестве законодательства Германии также должно учитываться другими государствами с тем, чтобы избежать нарушений Конвенции в дальнейшем. Хельсинкский фонд по правам человека (Варшава), основываясь на вышеозначенном решении, потребовал соответствующих изменений польского законодательства и строгого регламентирования того, как и когда специальные технические средства слежения могут быть использованы полицией и специальными службами149. Дело Узун против Германии было отдельно упомянуто в запросе депутатов либеральной партии в Конституционный Трибунал Польши, оспаривающем соответствие существующих неопределенных нормативных положений по данному вопросу Конституции Республики Польша150.

6. Коллективная ответственность государств - участников Конвенции в связи с действием принципа res interpretata (заключительные положения)

Решения, имеющие статус res interpretata, накладывают особые обязательства на участников Конвенции. В связи с этим возникает вопрос о том, каковы обязательства органов Совета Европы в этом отношении. Если поддержание надлежащего функционирования механизма осуществления положений Конвенции находится в сфере совместной ответственности государств — участников Конвенции и членов Совета Европы, то определенные действия должны предприниматься и органами Совета Европы.

Вне всяких сомнений, Комитет министров в настоящий момент нагружен работой сверх меры. Едва ли можно ожидать того, чтобы он принял на себя дополнительные обязанности по контролю за соответствием национальных законодательств решениям Европейского Суда, обладающим статусом res interpretata (да-

же с использованием некоторых инструментов «мягкого права»). Формально, с позиций статьи 46 Конвенции, такие решения не имеют обязательной силы. Следовательно, их исполнение не создает прямой международной обязанности. На государства — участники Конвенции может оказываться давление с тем, чтобы они имплементировали такие решения, но они не могут быть принуждены к этому. Однако Комитет министров, так же как и ПАСЕ, может побудить государства к тому, чтобы они в большей мере принимали в расчет решения и постановления, обладающие статусом res interpretata. Наилучшим образом этого можно достичь путем принятия рекомендации, в которой государствам было бы предложено, основываясь на существующей положительной практике, определить, какого рода практические меры они могут принять, чтобы должным образом учитывать такие решения. В данной рекомендации также может быть предложен набор методологических инструментов, позволяющих с большей легкостью определить, какие из этих решений являются принципиально важными.

Кроме того, Европейский Суд может в большей мере акцентировать свое внимание на решениях, имеющих прецедентное значение. На практике это осуществляется посредством ежегодных докладов, в которых сообщается о наиболее значимых решениях. Однако в данной связи можно предположить, что Европейский Суд, дополнительно обращая внимание на решения, имеющие всеобщее значение, потенциально может оказать влияние на многие государства — участники Конвенции. Не следует, однако, ожидать от него какого-либо специального анализа последствий вынесения решения для конкретных государств (которые не являлись сторонами в рассмотренном деле). В то же время общее указание на определенные решения может иметь большое значение для многих государств — участников Конвенции, побуждая их к выбору активного подхода к импле-ментации решений.

Адам Боднар — доцент кафедры прав человека, факультета права и правоприменения в Варшавском университете, секретарь Комитета Хельсинкского фонда по правам человека в Варшаве, доктор

философских наук, магистр канонического и гражданского права (CEU).

a.bodnar@wpia.uw.edu.pl

Перевод с английского Я. Цимбаловой.

1 Европейский Суд выносит постановления и решения. Новые правовые принципы формулируются как в постановлениях, так и в решениях. Решения, таким образом, не имеют чисто процессуального характера. Некоторые из них, особенно касающиеся прецедентных дел, включают в себя всестороннее обоснование, которое составляет толкование Конвенции. Хорошим примером является решение о приемлемости по делу Кёпке против Германии (Application no. 420/07, Kopke v. Germany, Decision of 5 October 2010), в котором Европейский Суд истолковал пределы применения статьи 8 Конвенции в отношении видеонаблюдения за работниками, подозреваемыми в краже. Фактическое обоснование, влияющее на толкование Конвенции, может содержаться как в решениях о приемлемости, так и в решениях о неприемлемости. Даже если Европейский Суд не признает какую-либо жалобу приемлемой, обоснование пределов защиты прав в соответствии с Конвенцией является важным для формирования прецедентной практики. Также Европейский Суд в своей практике ссылается и на постановления, и на решения и расценивает их как формирующие прецедентную практику по толкованию Конвенции.

2 Application no. 6833/74, Marckx v. Belgium, Judgment of 13 June 1979, Series A no. 31.

3 Application no. 34406/97, Mazurek v. France, Judgment of 1 February 2000, ECHR 2000-II.

4 См.: Application no. 7525/76, Dudgeon v. the United Kingdom, Judgment of 22 October 1981, Series A no. 45.

5 См.: Application no. 15070/89, Modinos v. Cyprus, Judgment of 22 April 1993, Series A no. 259.

6 Ср.: Статья 59 Статута Международного суда: «Решение Суда обязательно лишь для участвующих в деле сторон и лишь по данному делу»; пункт 1 статьи 68 Американской конвенции о правах человека: «Государства — участники Конвенции обязуются подчиняться решению Суда по любому делу, сторонами которого они являются»; статья 30 Протокола о создании Африканского суда по правам человека и народов: «Государства — участники настоящего Протокола обязуются неукоснительно следовать ре-

шениям Суда в любом споре, в котором они выступают сторонами в течение времени, установленного Судом, и гарантируют его исполнение».

7 Статья 1 Конвенции устанавливает: «Высокие Договаривающиеся Стороны обеспечивают каждому, находящемуся под их юрисдикцией, права и свободы, определенные в разделе I настоящей Конвенции».

8 Пункт 3 статьи 46 Конвенции гласит: «Если Комитет Министров считает, что надзору за исполнением окончательного постановления препятствует проблема толкования этого постановления, он вправе передать данный вопрос на рассмотрение Суда для вынесения им постановления относительно толкования. Решение о передаче вопроса на рассмотрение Суда требует большинства голосов в две трети от числа представителей, управомоченных принимать участие в работе Комитета».

9 Статья 26 Венской конвенции о праве международных договоров устанавливает: «Каждый действующий договор обязателен для его участников и должен ими добросовестно выполняться».

10 Статья 27 Венской конвенции о праве международных договоров устанавливает: «Участник не может ссылаться на положения своего внутреннего права в качестве оправдания для невыполнения им договора. <...>».

11 См.: Консультативное заключение Международного суда от 13 июля 1954 года по делу «Значение присуждения компенсации Административным трибуналом ООН» (http://www.icj-cij.org/ docket/index.php?p1=3&p2=4&code = unac& case=21&k=d2).

12 См.: International Law Commission, Draft Articles on Responsibility of States for Internationally Wrongful Acts, November 2001, Supplement No. 10 (A/56/10), chp. IV.E.1; а также: Commentary to Draft Articles on Responsibility of States for Wrongful Acts (points 11, 12 - Article 12) (http://untreaty. un.org/ilc/texts/instruments/ english/commentaries/9_6_2001.pdf).

13 Application no. 5310/71, Ireland v. the United Kingdom, Judgment of 18 January 1978, Series A no. 25.

14 Ibid. Para 154.

15 См.: Application no. 7367/76, Guzzardi v. Italy, Judgment of 6 November 1980, Series A no. 39. Para. 86.

16 Application no. 2346/02, Pretty v. the United Kingdom, Judgment of 29 April 2002, ECHR 2002-III.

17 Ibid. Para. 75.

18 Application no. 33401/02, Opuz v. Turkey, Judgment of 9 June 2009.

19 Ibid. Para. 163.

20 Application no. 40016/98, Karner v. Austria, Judgment of 24 July 2003, ECHR 2003-IX.

21 Ibid. Para. 26.

22 Application no. 49429/99, Capital Bank AD v. Bulgaria, Judgment of 24 November 2005. Paras. 78-79.

23 Application no. 25965/04, Rantsev v. Cyprus and Russia, Judgment of 7 January 2010. Para. 75.

24 Например, Рекомендации Комитета министров Совета Европы государствам-членам, принятые 12 мая 2004 года на 114-й сессии: Rec(2000)2 по пересмотру дел и возобновлению производства по делу на внутригосударственном уровне в связи с решениями Европейского Суда по правам человека; Rec(2004)6 относительно совершенствования внутренних средств правовой защиты; Rec(2004)4 относительно совершенствования внутренних средств правовой защиты.

25 См.: Рекомендация Комитета министров Совета Европы Rec(2004)5 государствам — участникам европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод по вопросу контроля за соответствием проектов законов, действующих законов и практики их применения стандартам, закрепленным в европейской Конвенции по правам человека (https://wcd.coe.int/wcd/ ViewDoc.jsp?id=743297).

26 См.: Рекомендация Комитета министров Совета Европы Rec(2002)13 государствам-членам относительно совершенствования внутренних средств правовой защиты (https://wcd.coe.int/ wcd/ViewDoc.jsp?Ref=Rec(2002)13&Language =lanEnglish&Site = COE&BackColorInternet= DBDCF2&BackColorIntranet=FDC864&Back ColorLogged=FDC864).

27 Текст Резолюции Парламентской ассамблеи Совета Европы № 1516 (2006) см: http://www. coe.int/T/r/Parliamentary_Assembly/ %5bRussian_documents%5d/%5b2006%5d/ %5b0ct2006%5d/res1516_rus.asp#Top0fPage.

28 См.: Ibid. Para. 22.1.

29 См.: Implementation of Judgments of the European Court of Human Rights: Progress Report by Mr. Christos Pourgourides. Committee on Legal Affairs and Human Rights, AS/Jur (2009) 36, 31 August 2009 (http://assembly.coe.int/ CommitteeDocs/2009/ejdoc36_2009.pdf).

30 Ibid. Para. 29.

31 См.: The Future of the Strasbourg Court and Enforcement of ECHR Standards: Reflections on the

Interlaken Process: Conclusions of the Chairperson, Mrs Herta Daubler-Gmelin, of the hearing held in Paris on 16 December 2009. Committee on Legal Affairs and Human Rights, AS/Jur (2010) 06, 21 January 2010 (http://assembly.coe.int/ CommitteeDocs/2010/20100121_ajdoc06%20 2010.pdf).

32 Ibid. Para. 15.

33 По мнению Руководящего Комитета по правам человека, одним из вопросов, необходимых для рассмотрения во время Интерлакенской конференции, должно быть толковательное значение постановлений Европейского Суда. По общему правилу, знание прецедентного права Европейского Суда должно возрастать на внутригосударственном уровне в такой же степени, как между европейским и национальным уровнем. Подробнее об этом см.: Opinion of the Steering Committee for Human Rights (1 December 2009): Issues to be Covered at the High-level Conference on the Future of the European Court of Human Rights // Preparatory Contributions to the Highlevel Conference on the Future of the European Court of Human Rights Organised in Interlaken, Switzerland on 18 and 19 February 2010. Directorate General of Human Rights and Legal Issues, Council of Europe, 2010. P. 15-24 (http://www. coe.int/t/dc/files/events/2010_interlaken_conf/ Brochure_contributions_preparatoires_en.pdf).

34 См.: Contribution of the Secretary General of the Council of Europe (18 December 2009) to the Preparation of the Interlaken Conference // Ibid. P. 36-48. По утверждению Генерального секретаря Совета Европы, государства должны принимать во внимание принципы, вытекающие из постановлений Европейского Суда в отношении других государств. Они также должны учредить институциональное устройство или механизм, предусматривающий анализ возможного влияния таких постановлений на государственную правовую систему или правопримененительную практику.

35 См.: Memorandum of the Commissioner for Human Rights (7 December 2009) in View of the High-level Conference on the Future of the European Court of Human Rights (Interlaken, Switzerland, 18-19 February 2010) // Ibid. P. 26-27. См. также рекомендации уполномоченного по систематической работе в сфере осуществления прав человека на национальном уровне: CommDH(2009)3, 18 February 2009. Уполномоченный по правам человека предложил установить ведущие постановления Европейского

Суда, независимо от того, в отношении каких государств они были приняты, в качестве основы для общего исследования на предмет соответствия международным обязательствам относительно прав человека. Такое исследование должно проводиться каждым государством — членом Совета Европы.

36 Негосударственные организации в жалобах, объединенных в одном производстве, высказали мнение о том, что количество дел может быть сокращено благодаря имплементации государствами-участниками в том числе и тех постановлений, которые были вынесены в отношении других государств: Joint NGO Appeal (7 December 2009) Human Rights in Europe: Decision Time on the European Court of Human Rights // Ibid. P. 32-35, 33.

37 См.: Memorandum of the President of the European Court of Human Rights (3 July 2009) to the States with a View to Preparing the Interlaken Conference // Ibid. P. 5-14.

38 Ibid. P. 13.

39 Ibid.

40 Текст Интерлакенской декларации от 19 февраля 2010 года см.: http://www.eda.admin.ch/etc/ medialib/downloads/edazen/topics/europa/euroc. Par.0133.File.tmp/final_en.pdf.

41 Interlaken Declaration. Action Plan. Point B (c) // Ibid. P. 3.

42 См.: Резолюция Парламентской ассамблеи Совета Европы 1726 (2010) «Эффективное применение европейской Конвенции о защите прав человека: Интерлакенский процесс» (http:// www.coe.int/T/r/Parliamentary_Assembly/ %5bRussian_documents%5d/%5B2010%5D/ %5bApr2010%5d/Res1726_rus.asp).

43 См.: Decision of the Committee of Ministers of the Council of Europe of 11 May 2010: Follow-up to the High-level Conference on the Future of the European Court of Human Rights, CM(2010)PV. Addendum 1.

44 Постановление Федерального конституционного суда Германии от 14 октября 2004 года, 2 BvR 1481/04.

45 Федеральный конституционный суд сослался на публикацию Георга Ресса: Ress G. Wirkung und Beachtung der Urteile und Entscheidungen der Straßburger Konventionsorgane // Europäische Grundrechte-Zeitschrift (EuGRZ). 1996. S. 350. См.: Постановление Федерального конституционного суда Германии от 14 октября 2004 года, 2 BvR 1481/04. Para. 39. См. также: Ress G. The Effects of Judgments and Decisions in Domestic

Law // The European System for the Protection of Human Rights / Ed. by St. J. Macdonald, F. Matscher, H. Petzold. Dodrecht; Boston; London: Martinus Nijhoff Publishers, 1993. P. 801 — 851, 810-812.

46 Часть 1 статьи 31 Устава Федерального конституционного суда Германии устанавливает: «Решения Федерального конституционного суда имеют обязывающую силу для федеральных органов и органов субъектов федерации в такой же степени, как и на все иные суды и органы власти».

47 См.: Постановление Федерального конституционного суда Германии от 14 октября 2004 года, 2 BvR 1481/04. Para. 39.

48 См.: Meyer-Ladewig J. Konvention zum Schutz der Menschenrechte und Grundfreiheiten: Handkommentar. 2. Aufl. Baden-Baden: Nomos, 2006. Note No. 14 to Article 46 of the Convention. См. также: Papier H.-J. Execution and Effects of the Judgments of the European Court of Human Rights from the Perspective of German National Courts // Human Rights Law Journal. Vol. 27. 2006. No. 1. P. 1-5.

49 Пункт 1 статьи 32 устанавливает, что «в ведении Суда находятся все вопросы, касающиеся толкования и применения положений Конвенции и Протоколов к ней...».

50 См.: Papier H.-J. Op. cit. P. 1.

51 См.: Xpvffoyovov K.X. H (^n) ефар^оул in? ЕЕДА ало та sX^nviKÜ SiKaaxf|pia // To Еоттау^а. 2002. P.5 (http://tosyntagma.ant-sakkoulas.gr/ afieromata/item.php?id=726). Статья написана на основе доклада Эвангелии Психогиопулу, подготовленной в рамках проекта «Juristras»: Psychogiopoulou E. Strasbourg Court Jurisprudence and Human Rights in Greece: An Overview of Litigation, Implementation and Domestic Reform. P. 26-27. Fn. 138 (http://www.juristras. eliamep.gr/wp-content/uploads/2008/09/greece. pdf).

52 См.: Psychogiopoulou E. Op. cit. P. 27.

53 Цит. по: Biondi Dal Monte F., Fontanelli F. The Decisions No. 348 and 349/2007 of the Italian Constitutional Court: The Efficacy of the European Convention in the Italian Legal System // German Law Journal. Vol. 9. 2008. No. 7. P. 889932, 921.

54 См.: Ibid. P. 922.

55 См.: AlfordR.P. The Proliferation of International Courts and Tribunals // American Society of International Law: Proceedings of the Annual Meeting. 2000. P. 160-165, 163-164.

56 См.: Ibid.

57 В этой статье речь идет о правовом воздействии постановлений Европейского Суда на государства, не являвшиеся сторонами в деле. Следует отметить, однако, что уровень власти окончательных и не подлежащих пересмотру постановлений может быть неоднозначным. В практике Европейского Суда имели место ситуации, когда государство не желало исполнять постановление, утверждая, что Суд неудовлетворительно оценил ситуацию в конкретном вопросе. См. дискуссию о выполнении постановления по делу Моррис против Соединенного Королевства (Application no. 38784/97, Morris v. the United Kingdom, Judgment of 26 February 2002. ECHR 2002-I). Дело касалось правил, регулирующих роль младших офицеров в качестве членов военных судов. В соответствии с критическими аргументами постановления, Большая палата Европейского Суда вынесла постановление по делу Купер против Соединенного Королевства (Application no. 48843/99, Cooper v. the United Kingdom [GC], Judgment of 16 December 2003. ECHR 2003-XII). В этом постановлении позиция Европейского Суда изменилась. См. статью Леха Гарлицкого: Garlicki L. Cooperation of Courts: The Role of Supranational Jurisdictions in Europe // International Journal of Constitutional Law. Vol. 6. 2008. Nos. 3-4. P. 509-530, 517.

58 Application nos. 21363/93; 21364/93; 21427/93; 22056/93, Van Mechelen and Others v. the Netherlands, Judgment of 23 April 1997, Reports 1997-III.

59 Например, ведущие польские дела за последние годы, оказав значительное влияние на систему Конвенции, были разрешены постановлениями Палаты, например: Application no. 5410/03, Tysia,c v. Poland, Judgment of 20 March 2007, ECHR 2007-IV (доступ к медицинским абортам); Application no. 1543/06, Ba,czkowski and Others v. Poland, Judgment of 3 May 2007, ECHR 2007-VI (запрет на гей-парады); Application no. 7710/02, Grzelak v. Poland, Judgment of 15 June 2010 (отсутствие дисциплины этики в школьном образовании в Польше).

60 В 2007 году только 9 из 246 заявлений (включая 75 поданных правительствами государств-участников), а в 2008 году — только 10 из 295 (включая 134 поданных правительствами) были переданы на рассмотрение Большой палаты в коллегию пяти судей.

61 В 2007 году Палаты передали на рассмотрение в Большую палату 8 дел, в 2008 году — 5.

62 Это также может быть стратегией юристов, принимающих участие в деле, рассматриваемом Европейским Судом, для наблюдения за подходом судей, относящихся к той или иной секции, к конкретным вопросам, так как это может оказать влияние на будущее постановление.

63 Ср. ответ Европейского Суда на экспертный «Доклад мудрецов»: «Хотя его постановления, строго говоря, не имеют эффекта обязательности для всех (см. статью 46 Конвенции), все государства должны уделять должное внимание постановлениям против других государств, особенно постановлениям относительно принципов, предупреждая таким образом возможные обнаружения нарушений против них» (http:// www.echr.coe.int/NR/rdonlyres/26457EAB-2840-4D71-9ED7-85F0F8AE0026/0/0pinion oftheCourtontheWisePersonsReport.pdf).

64 Хорошим примером является деятельность Бюро исследований и анализа Верховного суда Польши, регулярно публикующего «Обзор европейской практики по уголовным делам», подготовкой которого занимается доктор Малго-жата Васек-Вьядерек. Это единственный издающийся на постоянной основе обзор, подготавливаемый государственными органами Польши, содержащий всесторонний анализ дел Европейского Суда, касающихся других государств и исследующий их возможную значимость для уголовно-правовой системы Польши. Тексты обзора см. на сайте: http://www.sn.pl.

65 См.: MoslerH. Report on the Result of the Colloquy // Protection of Human Rights in Europe: Limits and Effects: Proceedings of the Fifth International Colloquy about the European Convention on Human Rights / Ed. by I. Maier. Heidelberg: C. F. Müller Juristischer Verlag, 1982. P. 333-347, 344-345.

66 Application no. 30210/96, Kudla v. Poland [GC], Judgment of 26 October 2000, ECHR 2000-XI.

67 Application no. 43803/98, Eskelinen and Others v. Finland, Judgment of 8 August 2006.

68 См.: Statement by Mr. Fokion Georgakopoulos, Head of the Greek Delegation // Interlaken Conference Proceedings. P. 57.

69 См.: Statement by Lady Patricia Scotland, Head of the UK Delegation to Interlaken Conference // Interlaken Conference Proceedings. P. 106.

70 См.: Christoffersen J. Fair Balance: Proportionality, Subsidiarity and Primarity in the European Convention on Human Rights. Leiden; Boston: Martinus Nijhoff Publishers, 2009 (Series: International Studies in Human Rights. Vol. 99).

71 Уже существует исчерпывающая литература по вопросу единогласных и расходящихся мнений в Европейском Суде по правам человека: Bruins-ma F. J., De Blois M. Rules of Law from Westport to Wladiwostok. Separate Opinions in the European Court of Human Rights, Netherlands Quarterly of Human Rights. Vol. 15. 1997. No. 2. P. 175— 186; Rivière F. Les opinions séparées des juges à la cour européenne des droits de l'homme. Brussels: Bruylant, 2004; Bruinsma F. J. Judicial Identities in the European Court of Human Rights // Multilevel Governance in Enforcement and Adjudication / Ed. by A. van Hoek, A. Hol, O. Janssen, P. Rijpkema. Antwerpen: Intersentia, 2006; White R. C. A, Boussiakou I. Separate Opinions in the European Court of Human Rights // Human Rights Law Review. Vol. 9. 2009. No. 1. P. 37-60.

72 Ср. дело Москаль против Польши (Application no. 10373/05, Moskal v. Poland, Judgment of 15 September 2009), которое было решено большинством голосов: 4 против 3. Будет познавательным познакомиться с рассмотрением в качестве примера дела Москаль против Польши в работе Евы Лентовской (Ewa Lgtowska), которая будет опубликована в готовящейся к выходу в свет книге, посвященной Марии Ма-тей-Тырович (Maria Matey-Tyrowicz).

73 Например, Европейский Суд может признать нарушение статьи 8 Конвенции путем анализа частных случаев неправильного применения права. В то же время конкурирующее мнение может означать, что статья 8 Конвенции была по факту нарушена вследствие неправильного регулирования конкретного вторжения в частную жизнь и тем самым было нарушено требование, исполнение которого «предусмотрено законом». Результат будет такой же — нарушение статьи 8, но большинство судей обладает гораздо меньшей свободой мнения.

74 См.: Statement by Lady Patricia Scotland, Head of the UK Delegation to Interlaken Conference // Interlaken Conference Proceedings. P. 6.

75 См.: Резолюция Парламентской ассамблеи Совета Европы 1646 (2009) «Выдвижение кандидатов и избрание судей Европейского Суда по правам человека» (http://www.coe.int/T/r/ Parliamentary_Assembly/%5BRussian_documents %5D/%5B2009%5D/%5bJan2009%5d/ Res1646_rus.asp).

76 В постановлениях Европейского Суда не указывается, кто из судей был судьей-докладчиком. С одной стороны, это укрепляет власть Европейского Суда (особенно если постановления выно-

сятся единогласно). С другой стороны, если постановление было составлено выдающимся специалистом, то нельзя, полагаясь на этот факт, пытаться найти в нем дополнительное убедительное значение. Стоит отметить, что во многих случаях принятия постановлений национальными конституционными судами тот факт, что конкретное постановление было написано определенным уважаемым в своем профессиональном сообществе судьей, повышает его законность (и наоборот, в случае, если судья не пользуется авторитетом и уважением в юридическом сообществе, этого не происходит).

77 Например, в Испании в своем ежегодном докладе омбудсмен представляет обзор соответствия некоторых законов Испании постановлениям Европейского Суда. Деятельность омбудсме-на — весьма полезный инструмент для инициирования изменения законодательства или практики административных органов. См.: Candela Soriano M. The Reception Process in Spain and Italy // A Europe of Rights: The Impact of the ECHR on National Legal Systems / Ed. by H. Keller, A. Stone-Sweet. Oxford; New York: Oxford University Press, 2008. P. 393-450, 431-432. Регулярная проверка законодательства также производится в Нидерландах и Великобритании (Объединенный комитет Парламента по правам человека). См.: Feldman D. The Impact of Human Rights on the UK Legislative Process // Statute Law Review. Vol. 25. 2004. No. 2. P. 91-115.

78 Application no. 10373/05, Moskal v. Poland, Judgment of 15 September 2009. См. комментарий к постановлению Европейского Суда по этому делу: Bodnar A., Grabowska B. Glosa do wyroku Europejskiego Trybunalu Praw Czlowieka w sprawie Moskal przeciwko Polsce // Praca i Za-bezpieczenie Spoleczne. 2010. Nr 6. S. 28—33.

79 См.: Application no. 1 1798/85, Castells v. Spain, Judgment of 23 April 1992, Series A no. 236.

80 См.: Application no. 23806/03, Dlugol^cki v. Poland, Judgment of 24 February 2009.

81 Opinion of the Court on the Wise Persons' Report (as adopted by the Plenary Court on 2 April 2007) (http://www.echr.coe.int/NR/rdonlyres/ 26457EAB-2840-4D71-9ED7-85F0F8AE0026/0/ OpinionoftheCourtontheWisePersonsReport.pdf).

82 Application no. 36813/97, Scordino v. Italy [GC], Judgment of 29 March 2006 2003, ECHR 2006-V

83 См.: Recommendation Rec(2002)13 of the Committee of Ministers to member states on the publication and dissemination in the member states of the text of the European Convention on Hu-

man Rights and of the case-law of the European Court of Human Rights (https://wcd.coe.int/ wcd/ViewDoc.jsp?Ref=Rec(2002)13&Language = lanEnglish&Site = COE&BackColorInternet =DBDCF2&BackColorIntranet=FDC864&Back ColorLogged=FDC864).

84 Application no. 39748/98, Maestri v. Italy, Judgment of 17 February 2004, ECHR 2004-I.

85 См.: Приложение к Рекомендации Rec(2004)5. Пункт 25.

86 См.: Там же. Пункт 26.

87 См.: Там же.

88 См.: Там же.

89 См.: BverfGE 74, 358 [370].

90 По мнению Дж. А. Фроуейна, невозможно представить ситуацию, при которой федеральный законодатель Германии намеренно примет закон, противоречащий стандартам Европейского Суда. Проблема может возникнуть в том случае, если законодателю неизвестны особые обязательства, вытекающие из прецедентного права Европейского Суда. См.: Frowein J. A. Incorporation of the Convention into Domestic Law // Aspects of Incorporation of the European Convention of Human Rights into Domestic Law / Ed. by J. P. Gardner. London: British Institute of International and Comparative Law and British Institute of Human Rights, 1993. P. 3-11, 6-7.

91 Закон об исполнении постановлений и применении практики Европейского Суда по правам человека от 23 февраля 2006 года № 3477-IV.

92 Украинский Закон об исполнении постановлений и применении практики Европейского Суда по правам человека был приложен к докладу Парламентской ассамблеи Совета Европы: Implementation of Judgments of the European Court of Human Rights: Report by Mr. Erik Jur-gens. Committee on Legal Affairs and Human Rights, Doc. 1 1020, 18 September 2006 (http:// assembly.coe.int/main.asp?Link=/documents/

workingdocs/doc06/edoc1 1020.htm#P1169_

169391).

93 Текст Акта о правах человека 1998 года см.: http://www.legislation.gov.uk/ukpga/1998/42/ data.pdf.

94 R (Ullah) v. Special Adjudicator [2004] 2 AC 323, per Lord Bingham (http://www.publications. parliament.uk/pa/ld200304/ldjudgmt/jd040617/ ullah-2.htm).

95 Ibid. Para. 20.

96 R v. Horncastle and Others [2009] UKSC 14 (http://www.supremecourt.gov.uk/decided-cases/ docs/UKSC_2009_0073_Judgment.pdf).

97 Ibid. Para. 11.

98 Текст Акта о Конвенции о защите прав человека 2003 года см.: http://www.oireachtas.ie/ documents/bills28/acts/2003/a2003.pdf.

99 См.: Постановление Конституционного Трибунала Польши от 3 июня 2008 года K 42/07 // Orzecznictwo Trybunalu Konstytucyjnego. Zbiôr Urzçdowy (OTK ZU). 2008. Nr 5A. Poz. 77. Краткое изложение постановления на английском языке см.: http://www.trybunal.gov.pl/eng/ summaries/documents/K_42_07_GB.pdf.

100См.: Постановление Конституционного Трибунала Польши от 19 декабря 2002 года K 33/02 // OTK ZU. 2002. Nr 7A. Poz. 97. Конституционный Трибунал Польши обращался непосредственно к положениям статьи 1 Протокола № 1 Конвенции и статье 64 Конституции Республики Польша. Краткое изложение постановления на английском языке см.: http://www.trybunal.gov. pl/eng/summaries/documents/K_33_02_ GB.pdf.

101 Application nos. 10522/83; 11011/84; 1 1070/ 84, Mellacher and Others v. Austria, Judgment of 19 December 1989, Series A no. 169.

102 См.: Постановление Конституционного Трибунала Польши от 12 января 2000 года P 11/98 // OTK ZU. 2000. Nr 1. Poz. 3. Краткое изложение постановления на английском языке см.: http://www.trybunal.gov.pl/eng/summaries/ documents/P_11_98_GB.pdf.

103 См.: Постановление Конституционного Трибунала Польши от 18 февраля 2009 года Kp 3/08 // OTK ZU 2009. Nr 2A. Poz. 9. Полный текст постановления на английском языке см.: http :// www.trybunal.gov.pl/eng/summaries/documents/ Kp_03_08_GB.pdf.

104 См. дела Пафитис против Греции и Куа Пуар-ре против Франции (Application no. 20323/92, Pafitis and Others v. Greece, Judgment of 26 February 1998, Reports 1998-I; Application no. 40892/98, Koua Poirrez v. France, Judgment of 30 September 2003, ECHR 2003-X).

105 Для сравнения см. предоставленную Хельсинкским фондом по защите прав человека записку консультанта суда по делу K 36/09, касающемуся лишения специальных привилегий бывших тайных служащих полиции: http://www.hfhr. org.pl/przeszlosc-rozliczenia/opinie-przyjaciela-sadu-amicus-curiae/opinia-amicus-curiae-dla-trybunalu-konstytucyjnego-w-sprawie-o-sygn-k-36-09-dezubekizacja.html.

106 По делу Ласка и Лика против Албании (Application nos. 12315/04; 17605/04, Laska and Lika

v. Albania, Judgment of 20 April 2010) Европейский Суд высказал мнение о необходимости обеспечить возможность повторного рассмотрения дела или возобновления уголовного судопроизводства, что станет лучшим способом возмещения ущерба заявителя и устранения ситуации нарушения. Европейский Суд отметил, что такая возможность отсутствует в национальных правовых системах, и косвенно указал на необходимость введения нового средства правовой защиты жертв нарушения права на справедливое судебное разбирательство.

107 См.: Рекомендация Комитета министров Rec (2000)2 по пересмотру дел и возобновлению производства по делу на внутригосударственном уровне в связи с решениями Европейского Суда по правам человека (https://wcd.coe.int/ wcd/ViewDoc.jsp?id=334147&Site=CM).

108 См.: CzernerF. Inter partes- versus erga omnes-Wirkung der EGMR-Judikate in den Konventionsstaaten gemäß Art. 46 EMRK. Eine Problemanalyse auch aus strafverfahrensrechtlicher Perspektive // Archiv des Völkerrechts. Vol. 46. 2008. No. 3. S. 345-367, 363-364; Nita B. Orzecze-nie ETPCz jako podstawa wznowienia postgpo-wania karnego // Europejski Przeglgd Sgdowy. 2010. Nr 9. S. 4-10, 7. По мнению Барбары Ниты, возобновление уголовного судопроизводства в отношении лица, которое не обращалось с жалобой в Европейский Суд, возможно в том случае, если нарушение стандарта Конвенции в его ситуации идентично тому, которое ранее было установлено Европейским Судом. Это является правилом, распространяющимся в том числе и на случаи возобновления судопроизводства, если решение было вынесено в отношении иного государства, нежели то, в котором подается ходатайство о возобновлении судопроизводства.

109 В пояснительном Меморандуме к Рекомендации Rec(2002)2 ясно указывается, что он не относится к особой сфере «массовых дел», то есть дел, в которых определенное упущение системного характера влечет за собой значительное количество нарушений Конвенции. В таких случаях более предпочтительным для заинтересованного государства будет попытаться определить, станет ли новое рассмотрение или возобновление судопроизводства оптимальным решением, или же для этого больше подойдут другие меры.

110 Рекомендация Комитета министров Rec (2002)13 государствам-членам об опубликова-

нии и распространении в государствах-членах текста европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод и прецедентов Европейского Суда по правам человека (принята 18 декабря 2002 года).

111 Один из недавних документов, в котором проведен обзор подобных случаев: Contribution to the Conference on the Principle of Subsidiarity, Skopje, 1-2 October 2010 «Strengthening Subsidiarity: Integrating the Strasbourg Court's Case Law into National Law and Judicial Practice»: Presentation by Mr. Christos Pourgourides. Committee on Legal Affairs and Human Rights, AS/ Jur/Inf (2010) 04, 25 November 2010 (http:// assembly.coe.int/CommitteeDocs/2010/ 20101 125_skopje.pdf).

112 Application no. 74025/01, Hirst v. the United Kingdom (No. 2) [GC], Judgment of 6 October 2005, ECHR 2005-IX.

113 На Кипре поправки были приняты перед парламентскими выборами в мае 2006 года. См. документ Совета Европы: DH-PR(2006)004 rev Bil (http://www.coe.int/t/e/human_rights/ cddh/3._committees/02.%20improving%20 of%20human%20rights%20protection%20 %28dh%2Dpr%29/03.%20working%20 documents/2006/2006_004rev_ en.asp#TopOfPage).

114 Поправки в Избирательный акт 2006 года: Electoral (Amendment) Act 2006, No. 33 of 2006, 11 December 2006 (http://www.oireachtas.ie/ documents/bills28/acts/2006/a3306.pdf).

115 См.: Application nos. 60041/08; 60054/08, Greens and M. T. v. the United Kingdom, Judgment of 23 November 2010.

116 См. совместное заключение Европейской комиссии за демократию через право (Венецианской комиссии) и Бюро ОБСЕ по демократическим институтам и правам человека по вопросу изменений Избирательного кодекса Грузии, принятое в марте 2010 года: Opinion No. 571/ 2010, CDL-AD(2010)013 (http://www.venice. coe.int/docs/2010/CDL-AD(2010)013-e.pdf).

117 Application no. 36391/02, Salduz v. Turkey [GC], Judgment of 27 November 2008.

118 См. оригинальную версию выступления Гирта Корстенса (Geert Corstens), председателя Верховного суда Нидерландов, 29 января 2010 года на семинаре, организованном Европейским Судом: (http://www.echr.coe.int/NR/rdonlyres/ B7BAA2F0- EAB2-4B27-9298-781BB0FB310E/ 0/20100129_Discours_President_Corstens_ Seminaire.pdf).

119 Application no. 17488/90, Goodwin v. the United Kingdom [GC], Judgment of 27 March, Reports 1996-II.

120 «.Принцип [того, что журналист должен раскрыть свои источники, когда он допрашивается в качестве свидетеля. — А. £.] был опровергнут Верховным судом в знаковом решении от 10 мая 1996 года на основе принципов, содержащихся в решении Европейского Суда по правам человека от 27 марта 1996 года по делу Гудвин против Соединенного Королевства. В своем решении Верховный суд постановил, что в соответствии со статьей 10 Конвенции журналист, по общему правилу, вправе не раскрывать источники своей осведомленности, если только на основании аргументов, представленных стороной, ходатайствующей о раскрытии информации, судья не придет к выводу о том, что раскрытие информации необходимо в условиях демократического общества для достижения одной или большего количества целей, закрепленных в пункте 2 статьи 10 Конвенции» (Application no. 38224/03, Sanoma Uitgevers B. V. v. the Netherlands [GC], Judgment of 14 September 2010. Para. 36. Цит. по: Neder-landse Jurisprudentie. 1996. No. 578).

121 См.: Декрет № 87-634 от 4 августа 1987 года.

122 Application nos. 6210/73; 6877/75; 7132/75, Luedicke, Belkacem and Kof v. Germany, Judgment of 28 November 1978, Series A no. 29.

123 Application no. 8692/79, Piersack v. Belgium, Judgment of 1 October 1982, Series A no. 53.

124 Application no. 9186/80, De Cubber v. Belgium, Judgment of 26 October 1984, Series A no. 86.

125 Информация, предоставленная Роландом Бё-кером, представителем правительства Нидерландов, по вопросу эффективной имплемента-ции решений Европейского Суда, 18 февраля 2009 года.

126 Решение Федерального суда Швейцарии от 4 июня 1986 года № 112 IA 290.

127 См.: Решение Конституционного суда Испании от 12 июля 1988 года № 145/1988 (http://www. boe.es/aeboe/consultas/bases_datos/doc.php? coleccion=tc&id=SENTENCIA-1988-0145).

128 Application no. 16213/90, Burghartz v. Switzerland, Judgment of 22 February 1994, Series A no. 280-B.

129 См.: Lambert-Abdelgawad E., Weber A. The Reception Process in France and Germany // A Europe of Rights: The Impact of the ECHR on National Legal Systems / Ed. by H. Keller, A. Stone-Sweet. P. 107-164, 126.

130 Application nos. 1 1209/84; 1 1234/84; 11266/ 84; 1 1386/85, Brogan and Others v. the United Kingdom, Judgment of 29 November 1988, Series A no. 145-B.

131 См.: Ryssdal R. The Enforcement System Set Up Under the European Convention on Human Rights // Compliance with Judgments of International Courts: Proceedings of the Symposium organized in honour of Professor Henry G. Scher-mers / Ed. by M. K. Bulterman, M. Kuijer. The Hague; Boston; London: Martinus Nijhoff, 1996. P. 49-69, 62.

132 См. выступление Гирта Корстенса, председателя Верховного суда Нидерландов: Corstens G. // Dialogue Between Judges, 2010: Seminar «The Convention is Yours» Proceedings. Strasbourg: European Court of Human Rights, Council of Europe, 2010. P. 11-16, 14 (http://www. echr.coe.int/NR/rdonlyres/3F410EB0-4980-4562-98F1-B30641 C337A5/0/DIALOGUE_ 2010_EN.pdf).

133 См. мнение Эрики де Вет: A Europe of Rights: The Impact of the ECHR on National Legal Systems / Ed. by H. Keller, A. Stone-Sweet. P. 275.

134 См.: Barkhuysen T., Van Emmerik M. A Comparative View on the Execution of judgments of the European Court of Human Rights // European Court of Human Rights: Remedies and Execution of Judgments / Ed. by T. Christou, J. P. Raymond. London: British Institute of International and Comparative Law, 2005. P. 11.

135 О решении Кассационного суда Люксембурга от 17 января 1985 года № 2/85 см.: Ryssdal R. The Enforcement System Set Up Under the European Convention on Human Rights. P. 62. Fn. 10.

136 Application no. 30210/96, Kudla v. Poland [GC], Judgment of 26 October 2000, ECHR 2000-XI.

137 См.: The improvement of domestic remedies with particular emphasis on cases of unreasonable length of proceedings: Workshop held at the initiative of the Polish Chairmanship of the Council of Europe's Committee of Ministers. Directorate General of Human Rights. Council of Europe, 2006 (http://www.echr.coe.int/NR/ rdonlyres/82597AB6-124F-48D5-8BBB-792899EB0C6A/0/AmeliorationsRecours_ EN.pdf).

138 См.: Application no. 23032/02, Lukenda v. Slovenia, Judgment of 6 October 2005, ECHR 2005-X.

139 См.: Application no. 46344/06, Rumpf v. Germany, Judgment of 2 September 2010.

140 Application no. 62617/00, Copland v. the United Kingdom, Judgment of 3 April 2007, ECHR 2007-IV.

141 См.: Письмо омбудсмена министру труда от 20 декабря 2007 года, № 561580-III-07/mRP.

142 См.: Решение Высшего административного суда Республики Польша от 1 декабря 2009 года I OSK 249/09.

143 Application no. 38832/06, Alajos Kiss v. Hungary, Judgment of 20 May 2010.

144 См.: Справка представителя омбудсмена Станислава Троцюка министру юстиции от 1 июня 2010 года № RP0-647849-I/10/AB.

145 См.: Bodnar A. Zmiana Konstytucji jako konse-kwencja wykonania wyroku Europejskiego Trybu-nalu Praw Czlowieka. Glosa do wyroku Europejskiego Trybunalu Praw Czlowieka w sprawie Alajos Kiss przeciwko Wggrom // Europejski Prze-glgd Sgdowy. 2010. Nr 10; см. также комментарии в польской прессе: Siedlecka E. Ubezwlas-nowolniony tez wyborca // Gazeta Wyborcza. 2010. 20 maja (http://wyborcza.pl/l,75478,791 2624,Ubezwlasnowolniony_tez_wyborca.html).

146 См.: заявление Ярослава Дуда, заместителя министра труда, от 18 августа 2010 года, направленное в Хельсинкский фонд по правам человека (http://www.hfhrpol.waw.pl/precedens/ images/stories/0dpowiedz_MPiPS_18_08_ 2010.pdf).

147 Application no. 35623/05, Uzun v. Germany, Judgment of 2 September 2010.

148 См., например, комментарии в основном блоге Петра Вагловского, посвященном публикациям по взаимодействию права и информационных технологий: Waglowski P. GPS, inwigilacja i rozstrzygnigcie Trybunalu Praw Czlowieka (http://prawo.vagla.pl/node/9193). См. также: Siedlecka E. Cale nasze zycie na podglgdzie // Gazeta Wyborcza. 2010. 7 pazdziernika (http:// wyborcza.pl/1,75478,8475018,Cale_nasze_ zycie_na_podgladzie.html).

149 См.: письмо Хельсинкского фонда по правам человека премьер-министру от 14 октября 2010 года (http://www.hfhrpol.waw.pl/precedens /images/stories/file/pismo_2538_2010_DP. pdf).

150 См. запрос, подписанный 28 января 2011 года: http://www.kplewica.pl/index.php?option = com content&task=view&id=734&Itemid=18.