CC BY
27
Репродуктивные технологии как основание возникновения родительских прав и
обязанностей
Reproductive technologies as a basis for the restoration of parental rights and responsibilities
Федорова Е.В.
магистрант
Забайкальского государственного университета
Россия, Чита laika.ya@ya.ru
Fedorova E. V.
Undergraduate Transbaikal State University
Russia, Chita
Мерзлякова И. С.
научный руководитель, кандидат культурологии, доцент доцент кафедры гражданско-правовых дисциплин
ЗабГУ Россия, Чита irpolia@list.ru
Merzlyakova I.S.
Academic advisor, Associate Professor of the Department of Civil Law Disciplines
PhD (Cultural Science) Transbaikal State University Russia, Chita
Аннотация.
Применяемые в настоящее время репродуктивные технологии актуализируют проблему установления происхождения детей, что является основанием для возникновения родительских прав и обязанностей. В статье рассмотрены вопросы, возникающие при установлении родительских прав и обязанностей при реализации института суррогатного материнства, исследована соответствующая судебная практика. Отдельное внимание уделено проблеме применения генетического материала мужчины вопреки его воли. Проведенный анализ позволил сделать вывод о том, что возникновение родительско-детских отношений связано с рождением вторых и в установленном законом порядке удостоверение их происхождения от конкретных родителей.
Annotation.
The currently used reproductive technologies actualize the problem of establishing the origin of children, which is the basis for the emergence of parental rights and responsibilities. The article discusses the issues arising in the establishment of parental rights and obligations from surrogate motherhood, investigated the relevant judicial practice. Special attention is paid to the problem of using a man's genetic material against his will. The analysis made it possible to conclude that the emergence of parent-child relations is associated with the birth of the second and, in the manner prescribed by law, certification of their origin from specific parents.
Ключевые слова: основания возникновения родительских прав и обязанностей; суррогатное материнство; договор о суррогатном материнстве; генетические родители; репродуктивные технологии; генетический материал.
Key words: the grounds for the emergence of parental rights and obligations; surrogacy; surrogacy agreement; genetic parents; reproductive technologies; genetic material.
В действующем семейном законодательстве права и обязанностей родителей и детей основываются на их происхождении, которое должно быть надлежащим образом установлено.
Проблемным вопросом является установление такого основания возникновения родительских прав, а также обязанностей как суррогатное материнство. Семейный кодекс Российской Федерации (далее - СК РФ)[1] указывает, что возникновения родительских прав посредством договорного механизма суррогатного материнства возможно только в случае получения согласия на это фактически родившей ребенка женщины.
Медицинская наука играет все большую роль в жизни общества. Лет 40 назад представлялось немыслимым вторжение человека в репродуктивные вопросы, которые являются фундаментальными в медицине. Законодательство по этому вопросу отстает от медицинских технологий. До сих пор вопросы суррогатного материнства не нашли своего подробного освещения в законодательстве Российской Федерации.
В Российской Федерации суррогатное материнство стало применяться в 1995 году.
Суррогатное материнство активно применяется в зарубежных странах. Однако, имеются множество условий, которые ограничивают их применение. К примеру, в Израиле генетическая мать должна быть одной религии с будущими родителями ребенка. Кроме того, суррогатное материнство носит безвозмездный характер и его использование должно быть одобрено специальной комиссией [11, с. 209].
Возмездный характер договора суррогатного материнства прямо закреплен в таких странах как США, Украина, Казахстан, ЮАР [5, с. 85] и др.
В настоящее время институт суррогатного материнства нуждается в законодательной регламентации. Урегулирование на законодательном уровне только взаимоотношений суррогатной матери и генетических родителей является недостаточным и ведет к возникновению множества проблем правового и социального характера [10, с. 39].
В практике нередко суррогатные матери оставляют детей себе. Из этого видно, что такое возможно вследствие отсутствия надлежащего правового регулирования договора суррогатного материнства. Об этом указывает и Конституционный Суд РФ в определении от 15 мая 2012 года № 880-0. В связи с этим, важную роль приобретает вопрос надлежащего правового регулирования суррогатного материнства [2, с. 15].
Договор о суррогатном материнстве легализован в рамках федерального закона от 21 ноября 2011 года № 323-ф3 «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (далее по тексту Закон № 323-ф3). Под таковым законодатель понимает договор, предмет которого выражается в вынашивании и рождении ребенка на основании заключенного между потенциальными родителями и суррогатной матерью договора.
В договорных конструкциях обязательно присутствие одного существенного условия - это условие о предмете договора. Если в договоре отсутствует условие о предмете, то возникает неопределенность по поводу свойств работы, услуги либо вещи, что является недопустимым в гражданском обороте. Из-за этого, в случае несогласования предмета такой договор не может быть признан заключенным. Если в договоре прописываются случайные условия, то они приобретают качество существенных условий и становятся обязательными для сторон [8]. В целом стоит отметить, что до настоящего времени споры о природе договора о суррогатном материнстве и его предмете продолжаются.
Из вышеуказанного можно выделить стороны договора:
Во-первых, генетические родители (заказчики), которые проходят лечение от бесплодия при помощи методов вспомогательных репродуктивных технологий.
Во-вторых, суррогатная мать (исполнитель). Следует отметить, что такой позиции относительно субъектного состава договора суррогатного материнства придерживается и судебная практика (к примеру, постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 21 февраля 2017 года №13АП-33697/2016 по делу №А56-52797/2016).
Суррогатная мать должна отвечать определенным конкретным требованиям: возраст от 20 до 35 лет; наличие здорового ребенка; удовлетворительное состояние здоровья [9, с. 54].
Как видим, законодатель устанавливает достаточно жесткие требования только относительно возраста суррогатной матери.
В ГК РФ и в других нормативно-правовых актах отсутствуют указания на форму договора суррогатного материнства. Вследствие этого применению подлежат общие положения ГК РФ.
Сделки могут совершаться как в письменной, так и в устной форме. В устной форме могут заключаться только те договоры, в отношении которых не установлена обязательная письменная форма, а также исполняемые при самом их совершении. Из этого правила есть исключение: в устной форме не может быть совершен договор, для которого установлена обязательная нотариальная форма.
Договор суррогатного материнства заключается в письменной форме. Однако на практике стороны нередко прибегают к нотариальной форме, что позволяет в дальнейшем исключить возможность его оспаривания. Мы считаем, что рассматриваемый договор необходимо в обязательном порядке заключать в нотариальной форме [6, с. 149].
В договоре суррогатного материнства можно предусмотреть различные права и обязанности сторон. Все это осуществляется в рамках реализации принципа свободы договора, т.к. в законодательстве отсутствуют императивные предписания по поводу содержания рассматриваемого договора. Интерес представляет монография Т.Е. Борисовой, которая выделяет типичные обязанности сторон договора суррогатного материнства [3, с. 72].
В целом, можно выделить следующие обязанности заказчика по договору суррогатного материнства:
Во-первых, подготовка всех необходимых документов, которые необходимы для реализации программы «Суррогатное материнство».
Во-вторых, выбор медицинского учреждения, которая обладает правом на проведение программы суррогатного материнства [4, с. 71].
В-третьих, выполнение всех предписаний и требований врачей-специалистов, необходимых для проведения программы и др.
У суррогатной матери по договору суррогатного материнства имеются следующие обязанности:
Во-первых, документальное подтверждение состояния своего здоровья.
Во-вторых, предоставление письменного согласия своего супруга (это условие необходимо в случае, если суррогатная мать находится в браке) на ее участие в программе и др.
Помимо суррогатного материнства в сфере репродуктивных технологий проблемным является и вопрос применения генетического материала мужчины вопреки его воле.
В одном из дел, рассмотренных Верховным Судом РФ (определение от 2 июля 2019 года №64-КГ19-6), спор возник по вопросу установления отцовства к детям, чьим биологическим отцом являлся ответчик, который предоставил в качестве донора материал для их зачатия с использованием ЭКО.
Женщина обратилась в суд с исковым заявлением о признании отцовства и взыскании алиментов на содержание двоих детей вплоть до достижения ими совершеннолетия. Эта женщина в свое время обратилась в медицинский центр с просьбой о проведении лечения бесплодия методом экстракорпорального оплодотворения/искусственной инсеминации с использованием сперматозоидов и семенной жидкости выбранного его донора. В клинике ей предложили вариант использования генетического материала донора, на что она согласилась. После того как донор подписал документы, процедура ЭКО прошла безуспешно, зачатие не случилось. Генетический материал был заморожен и использован позднее этой же женщиной второй раз, однако на вторую процедуру по каким-то причинам документы не были оформлены надлежащим образом. Истица просила установить в качестве отца детей их генетического отца, чей материал был использован для зачатия.
Решением первой инстанции в удовлетворении иска отказано. Апелляционная инстанция отменила решение и удовлетворила исковые требования, указав, что ответчик не предоставлял материал для
оплодотворения именно как донор во второй раз проведения процедуры ЭКО, а являлся партнером истца, с чем согласилась кассация.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ оставила в силе решение первой инстанции, в иске отказала.
Верховный Суд РФ указал, что правовое значение для последствий проведения процедуры ЭКО в соответствии с нормами законодательства имеет нахождение участников этой процедуры в браке; «партнерство» женщины, не состоящей в браке с донором спермы, применительно к процедуре ЭКО не может служить достаточным основанием для установления отцовства в судебном порядке.
Очевидно, что генетический материал донора был получен в медицинском центре, в то время как сам донор находился в браке с другой женщиной. Действительно, документы оформили с некоторыми неточностями, однако, исходя из совокупности представленных суду доказательств, можно очевидно сделать вывод о том, что между истцом и ответчиком сложились договорные отношения по искусственному оплодотворению с использованием репродуктивных технологий, а не какие-либо другие. Исходя из изложенного алиментные обязательства по содержанию родившихся детей не могут быть возложены на мужчину-донора генетического материала [7, с. 108].
В другом деле, рассмотренном в Дзержинском районном суде города Санкт-Петербурга, отдел записи актов гражданского состояния отказал мужчине в регистрации отцовства в отношении ребенка, родившегося при помощи программы суррогатного материнства (решение Дзержинского районного суда города Санкт-Петербурга от 8 апреля 2020 года по делу №2-980/2020).
Как следует из судебного акта, для оплодотворения использовался генетический материал истца, донор женского материала решила остаться анонимной, а суррогатная мать выносила и родила ребенка. Последняя подписала информированное согласие о том, что не будет иметь генетического родства с ребенком заявителя, не намеревается заботиться о чужом для нее ребенке и принимать участие в его воспитании после рождения.
Разрешая спор, суд руководствовался тем, что законодательство не регулирует вопрос установления отцовства и регистрации рождения детей, не имеющих матери, а имеющих только отца. Вместе с тем в данном случае посчитал необходимым использовать нормы действующего семейного законодательства по аналогии, учитывая то, что отсутствие правовых норм не может являться основанием для умаления и нарушения прав и законных интересов ребенка и его отца.
Раньше сложно было представить, что вопрос установления материнства, в условиях рождения ребенка в медицинском учреждении, будет вызывать какие-либо споры. Однако аналогичный спор рассматривался в этом же суде, но уже по исковому заявлению женщины, биологической матери ребенка, которого выносила и родила другая женщина - суррогатная мать (решение Дзержинского районного суда города Санкт-Петербурга от 23 декабря 2019 года по делу №2-2498/2019).
Отдел ЗАГС отказал в записи акта гражданского состояния, поскольку на момент дачи согласия в письменной форме на применение метода искусственного оплодотворения истец в браке не состояла и в настоящее время не состоит. Документы, подтверждающие, что она является генетическим родителем (матерью) ребенка, рожденного у суррогатной матери, не представлены. Правовые основания для записи истца матерью ребенка как единственного родителя отсутствуют.
Суд, вынося решение об удовлетворении исковых требований, руководствовался тем, что каждая совершеннолетняя женщина детородного возраста имеет право на искусственное оплодотворение и имплантацию эмбриона. Указанное право не ограничено для женщин, не состоящих в браке.
Действующее законодательство, в свою очередь, не содержит запрета на регистрацию рождения ребенка, рожденного в результате имплантации эмбриона другой женщине в целях его вынашивания, одинокой матерью или отцом данного ребенка. Так, суд обязал органы ЗАГСа записать в качестве матери женщину, являющуюся генетической матерью ребенка, хоть она его и не родила.
В частности, в деле, рассмотренном Кировским районным судом города Саратова (решение от 17 июня 2019 года по делу №2-2141/2019), женщина и мужчина были в браке и все их попытки зачать и родить ребенка были безуспешными, в связи с чем женщина обратилась в медицинское учреждение в целях лечения бесплодия с использованием вспомогательных репродуктивных технологий. Поскольку было очевидно, что ее муж не может иметь детей, она выбрала донорский генетический материал. В результате, родилось двое детей, отцом которых в отделе ЗАГСа записали супруга женщины.
Однако брак между женщиной и мужчиной не сложился, они развелись, после чего мужчина и обратился в суд с требованием об оспаривании отцовства. В процессе рассмотрения дела оказалось, что подпись мужа на информированном добровольном согласии на применение вспомогательных репродуктивных технологий с использованием спермы донора сфальсифицирована.
По показаниям работников медицинского учреждения, личность подписанта устанавливается только в отношении пациентов в регистратуре, что говорит о том, что в качестве мужа, который, по сути, не является пациентом при искусственном оплодотворении, личность не устанавливается вообще никак.
Учитывая, что истец не является биологическим отцом детей, а применение вспомогательных репродуктивных технологий с использованием донорских половых клеток осуществлено в отсутствие письменного добровольного согласия истца на их применение, суд пришел к выводу о наличии оснований для удовлетворения требований истца об исключении из актовой записи о рождении детей сведений об истце как об отце детей.
Таким образом, для возникновения отношений между родителями и ребенком необходимо рождение ребенка, а для возникновения правоотношений необходимо действие - удостоверение происхождения ребенка от конкретных родителей в установленном законом порядке, т.е. его документальное подтверждение. СК РФ предусматривает обязательность установления и различный порядок установления материнства и отцовства.
Список используемой литературы:
1. Семейный кодекс Российской Федерации от 29.12.1995 г. № 223-Ф3 (ред. от 02.07.2021) // СЗ РФ. 1996. № 1. Ст. 1.
2. Аникин А.С. О договорном регулировании отношений без установления обязательств // ДНК Права. 2014. №1. С. 15.
3. Борисова Т.Е. Суррогатное материнство в Российской Федерации: проблемы теории и практики: монография. М.: Проспект, 2012.
4. Григорович Е.В. Искусственное оплодотворение и имплантация эмбриона. (Семейно-правовой аспект). Дис. ... канд. юрид. наук. М., 1999.
5. Данелян Р.Н. Правовое регулирование суррогатного материнства в России и за рубежом // Академический вестник. 2010. №3. С. 85.
6. Козинченко Т.Н. Договор суррогатного материнства в российском праве // Вестник МНЭПУ. 2014. № 1. С. 149.
7. Митрахович А. Установление отцовства при использовании репродуктивных технологий // Административное право. 2021. №3. С. 108.
8. Российское гражданское право: учебник: в 2 т. Т. 2: Обязательственное право / отв. ред. Е.А. Суханов. - 2-е изд., стереотип. - М.: Статут, 2011.
9. Серебрякова А.А. Проблемы правового регулирования суррогатного материнства // Российская юстиция. 2016. №12. С. 54.
10. Флягин А.А. Правовой статус родителей при суррогатном материнстве // Гражданское право. 2015. №3. С. 39.
11. Чернышева Ю.А. Правовое регулирование суррогатного материнства в зарубежных странах // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов, 2012.
