CC BY
59
УДК 94 (47)
А. В. Танцевова
РЕПРЕЗЕНТАЦИЯ ОБРАЗА СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ В ПЕЧАТИ В 1920-е ГОДЫ (НА МАТЕРИАЛАХ ЖУРНАЛА «ОГОНЕК»)
В статье рассматриваются практики репрезентации образа советской власти на страницах массового советского еженедельника «Огонек» в 1920-е гг. Утверждение новой государственной модели и политической власти в исследуемый период было сопряжено с массой противостоящих факторов. В условиях постреволюционной ситуации и постоянной борьбы за власть, советская власть стояла перед необходимостью не только своего силового утверждения, но и применения идеологического диктата и мифотворческих практик. Репрезентация образа советской власти была напрямую связана с политическими задачами рассматриваемого исторического периода и представляла собой различные стороны единого процесса становления советской власти. Журналом «Огонек» были выработаны определенные практики репрезентации образа власти с применением разнообразных тематических линий, с помощью которых он отражался. Немалое значение имело построение эмоционально-психологической привлекательности данного образа. Это в большей степени достигалось посредством отбора и представления фигур вождей, героев революции, мифологизации личности В. И. Ленина. Немаловажной со-
ставляющей образа власти стала позитивная репрезентация образа партии с помощью широкого представления партийных съездов. Инструментом репрезентации идеального образа власти было применение форм визуальной пропаганды. Образ советской власти являлся самым персонифицированным и мифологизированным в журнале, что было связано с необходимостью транслирования сценариев нового государственного и политического устройства, для которого еще не сформировались определённые социокультурные и политические условия в стране. Работая в русле официальной идеологии, «Огонек» оставлял в тени негативные и проблемные элементы политики власти, а также отрицательные и непривлекательные черты происходящих явлений. Так формировался позитивный образ власти, модель политического управления, обязательная для всей вертикали власти, и одновременно модель социального поведения советских людей, которая сводилась к приемам поддержки и одобрения любых действий власти.
Ключевые слова: образ советской власти, имагология, репрезентация, идеология, журнал «Огонек», визуальные формы пропаганды.
A. Tantsevova
REPRESENTATION OF THE IMAGE OF SOVIET POWER IN THE PRESS IN THE 1920s ON PAGES OF THE WEEKLY OGONYOK
The article discusses the practice of representing the image of Soviet power on the pages of the mass Soviet weekly weekly Ogonyok in the 1920s. The approval of the new state model and political power during the study period was fraught with a host of opposing factors. In the conditions of the post-revolutionary situation and the constant struggle for power, the Soviet government faced the need not only for its forceful assertion, but also for the application of ideological dictatorship and myth-making practices. Representation of the image of Soviet power was directly related to the political tasks of the historical period under consideration and represented various aspects of the unified process of the formation of Soviet power. The weekly Ogonyok proposed practices for representing the image of power using a variety of thematic lines, through which it was reflected. Of considerable importance was the construction of the emotional and psychological attractiveness of this image. This was achieved through the selection and presentation of figures of leaders, heroes of the revolution, mythologization of the personality of V. I. Lenin. An important component
Период 1920-х гг. является наименее изученным в исторической науке. Это время становления советской политической системы и выработки средств и форм управления всеми сферами жизни общества, формирование но-
of the image of power was a positive representation of the image of the party with the help of a broad representation of party congresses. The tool for representing the ideal image of power was the use of forms of visual propaganda. The image of Soviet power was the most personified and mythologized in the weekly, which was associated with the need to broadcast scenarios of a new state and political system, for which certain sociocultural and political conditions in the country had not yet been formed. Working in line with the official ideology, Ogonyok did not reflect the negative and problematic elements of government policy, as well as the negative and unattractive features of the events. Thus a positive image of power was formed, a model of political governance, mandatory for the entire vertical of power, and at the same time a model of social behavior of Soviet people, which boiled down to methods of support and approval of any actions of the authorities.
Key words: image of the Soviet power, imagology, representation, ideology, the weekly Ogo-nyok, visual forms of propaganda.
вой идеологии, период поисков ответов советской власти на вызовы послереволюционного времени. Одним из инструментов пропаганды, воздействия на массовое сознание с целью формирования новой идеологии являлась периодическая печать. Обращение к журналу
«Огонек», который синтезирует в себе черты источников различных типов, словесную, цифровую и изобразительную информацию, официальные сообщения и авторские выступления, является актуальным в условиях новых подходов к изучению периодики, т.к. пресса всегда принимает форму и окраску тех социальных и политических структур, в рамках которых она функционирует, что позволяет проследить эволюцию конструирования и транслирования образа советской власти в 1920-е гг.
В статье под «образом власти», мы понимаем систему представлений общества о власти, включающую базовые аспекты (понятие о ее сущности, форме, функциях, обязанностях) и конъюнктурные аспекты (ожидания от конкретной власти определенных социально-политических действий) [35, с. 16]. Образ власти рассматривается как продукт соответствующей эпохи, как образ, конструируемый самой властью, что, безусловно, влияло на отражение в массовом повседневном сознании существующей социально-политической действительности. Мы разделяем точку зрения современных исследователей о том, что он имеет двойственную природу. С одной стороны, он является специфической социально-политической реальностью, а с другой, выступает как субъективный образ объективной реальности, как выражение социальных чувств, настроений, мнений, оценок. Поэтому образ формируется как целенаправленно (как результат воздействия идеологии), так и стихийно, являясь спонтанным отражением политических реалий в массовом сознании [11, с. 125-126]. Основными источниками при анализе образа власти в нашем случае служат позиционируемые авторами (корреспондентами, фотокорреспондентами, редакцией) образы, представленные в различных формах, в материалах журнала «Огонек».
При исследовании механизмов формирования и транслирования образа власти важное значение имели методологические основания междисциплинарного направления историческая имагология, которое изучает конкретно-исторические условия появления образов в общественном сознании. Как отмечают исследователи, сформированный образ представляет собой «динамическую систему представлений и мнений, обладающую как стереотипными, так и дифференцированными чертами, как рациональными, так и эмоциональным компонентами» [6, с. 10-11]. Важными являются стереотипы, которые отличаются «стабильностью, исторической устойчивостью и могут выступать как мифы и символы, объясняющие социально-исторический опыт той или иной национальной общности» [31, с. 96]. Характеристике образа власти как феномена массового повседневного
сознания, идее социального политико-властного конструкта, посвящена монография Т. М. Зуевой и Е. М. Шкилевой [11]. Базовые аспекты образа власти, историко-культурные предпосылки построения традиционной модели образа власти рассмотрены в монографии Н. А. Романович [35]. В трудах В. Брянцева, Е. В. Киселевой, показана репрезентация образа советской власти средствами агитации и пропаганды [3]. В исследованиях О.С. Поршневой рассмотрена эволюция образа верховной власти в сознании массовых слоев российского общества в XX в. [32] Осмыслению знаково-символического бытия власти посвящена работа Е. Г. Прилуковой, в которой показано, как образ власти, созданный и отражаемый с помощью знаков и символов, превращается в «силу, которая способна управлять обществом и человеком» [34].
Утверждение новой государственной модели в 1920-е годы происходило в противоречивых и сложных условиях постреволюционной ситуации, постоянной борьбы за власть, необходимости силового утверждения власти, применения идеологического диктата и мифотворческих практик. Репрезентация образа советской власти была напрямую связана с политическими задачами конкретного исторического периода и представляла собой различные стороны единого процесса утверждения советской власти. Одним из основных трансляторов новых ценностей и идей выступала печать, обладающая богатым набором медиальных инфраструктур, что в разы повышало эффективность ее воздействия.
Уже в начале 1920-х гг. в системе советской печати формируется самостоятельная группа изданий журнального типа универсального содержания. Специфика еженедельников заключалась в том, что они были нацелены на работу с массовым читателем, на освещение событий из различных областей жизни, формируя представление о новом обществе, через публикации и фотоматериалы, которые являлись в первую очередь репрезентантами советской власти. Одним из таких еженедельников был «Огонек», занимающий особое место в советском медиальном пространстве с момента своего воссоздания на новой советской основе в 1923 г. [37, с. 192] Редактором «Огонька» был выдающийся отечественный журналист Михаил Ефимович Кольцов (Фридлянд). За небольшой промежуток времени журнал расширил масштабы издательской деятельности, что в итоге привело к возникновению в феврале 1926 г. Смешанного акционерного издательского общества «Огонек», которое представляло собой крупнейшее издательство массовой периодики журнального и серийно-книжного типа, имевшее значительные хозяйственные
успехи [4, л. 31 об.]. Журнал «Огонек» стал тем еженедельником, который, отвечая на читательский спрос, не только давал разнообразную, развлекательную информацию, но и акцентировал внимание читателя на наиболее важных социально-политических и экономических проектах власти, информационно-пропагандистски сопровождая их претворение в жизнь.
Сам по себе образ советской власти, конструируемый в 1920-е гг. печатью, не являлся однородным. Его отражение в журнале раскрывалось, через серию основных тематических линий: Красная армия; государственная власть; партийная жизнь, культ вождя (В. И. Ленин); дореволюционное прошлое; революция и ее герои. С помощью этих тем журнал транслировал необходимые ценности и идеи, тем самым влияя на процесс формирования общественного сознания. В журнале сочетались различные формы информации: текстовой и визуальной, которая по-разному была представлена в зависимости от жанра, с помощью которого она передавалась: очерк (воспоминания), статья, фотоочерк, фотоколлаж, фотозаметка, фоторепортаж. Следует подчеркнуть, что инструментом репрезентации идеального образа власти было не только содержание материалов, но и их расположение. Визуальная и вербальная информация о политике советской власти всегда помещалась на первых страницах журнала. Таким же инструментом было разделение содержания издания на различные рубрики, которые включали в себя описание политических событий, трудовую и досуговую повседневность советской страны, материалы, направленные на формирование исторической памяти.
Тема «Красная армия» являлась ключевой составляющей образа власти. Военная тематика стала освещаться в журнале с 1923 г., но особую популярность получила в 1927 г., что было связано с ухудшение внешнеполитической ситуации в мире, разрывом СССР дипломатических отношений с Англией и Китаем. Об усилении военной риторики свидетельствует статья Председателя СНК СССР А.И. Рыкова «К неделе обороны», опубликованная в №28 «Огонька» 1927 г., в которой отмечалось: «Разрыв отношений Англии и СССР, произошедший по инициативе твердолобых консерваторов Великобритании, является угрозой мирной работе ... Единственно достойным Октябрьской революции ответом на эту опасность может быть только новое мощное усилие широчайших народных масс в деле обеспечения обороны СССР» [36]. Публикации на эту тему чаще всего носили агитационный характер, должны были побуждать к действию. Например, очерк начальника Военной Академии РККА Р. Эйде-мана «Красная армия на чеку», заканчивался
традиционным элементом агитации - призывом: «Мы не демобилизовали и не сократили свою готовность по первому призыву правительства и партии стать на защиту своего Октября. Красная армия - на чеку!» [46]. В журнале часто публиковались материалы о помощи Красной армии, в которых красноармеец представал в образе народного защитника.
Представляя тему Красной армии, журналисты не освещали негативных моментов, таких как слабое материальное обеспечение, отсутствие мотивации и желания служить в армии, низкая боевая подготовка кадрового состава и т.д. А. А. Смирнов указывает, что: «в СССР 1920-30-х гг. командирами Красной Армии становились и люди, которые не только не видели в военной службе своего призвания, но и никогда бы не выбрали военную профессию по другим мотивам. Власть заставляла их сделаться профессиональными военными принудительно» [38, с. 145]. Данный факт автор объясняет стремлением советской власти иметь лояльные вооруженные силы. Поэтому командный состав формировался «из представителей тех социальных слоев, которые считались наиболее заинтересованными в социализме -из рабочих или, на худой конец, из крестьян-бедняков» [38, с. 145].
Ведущей в процессе раскрытия образа советской власти была тема «государственная власть», с помощью которой раскрывалась деятельность различных органов управления, публиковались материалы о проделанной работе, репрезентовалось так называемое «лицо власти». Распространёнными жанрами подачи материала являлись статья, очерк, фотозаметка, фотоочерк, фотоколлаж. Важную роль в конструировании образа власти играли формы визуальной пропаганды. С их помощью можно было достигнуть быстрого эмоционально-образного восприятия у читателя. С первых номеров журнал «Огонек» знакомил читателей с обликом новой власти, публикуя портреты государственных и партийных деятелей. В № 17 журнала за 1923 г. был помещен фотоколлаж «Портретный ряд - членов Совнаркома СССР» [45, с. 2]. Для репрезентации образа советской власти активно использовалась и обложка журнала. Так, на обложке журнала №20 за 1927 г. была опубликована фотография членов нового состава Президиума ЦИК СССР [28]; в № 8 за 1925 г. обложку украшал портрет М.И. Фрунзе [27]. В журнале можно встретить и биографии видных партийных и государственных деятелей, информацию о различных назначениях чиновников, освещение публичных церемоний траура по усопшим деятелям.
При раскрытии темы государственная власть в журнале использовался и жанр фото-
заметка. Так, в №4 за 1925 г. была опубликована фотозаметка «Совещание по советскому строительству», которая информировала читателей о совещании при президиуме ЦИК СССР, которое состоялось в январе 1925 г. в г. Москве и было посвящено вопросам работы низового советского аппарата [40, с.10]. В №22 за этот же год была размещена фотозаметка «Малый Совнарком в новом составе» [20, с. 1] и рядом -статья его председателя М.С. Богуславского «Совнарком лицом к деревне», в которой автор писал о тесной связи с местными органами власти [1, с. 1]. С помощью фотозаметок журнал освещал поездки государственных деятелей и партийных функционеров по стране. Так, в №36 журнала за 1924 г. был опубликован целый фо-торяд от пятигорского корреспондента «Огонька» Коломенского: «Г. Е. Зиновьев на Кавказе» [16, с. 4], «Л. Б. Каменев на Кавказе» [13, с. 4]. Единству власти и народа был посвящен фотоочерк П. Оцупа «Всесоюзный староста на отдыхе», в котором рассказывалось об участии М. И. Калинина вместе с крестьянами своего села в полевых работах [30, с. 4]. Такие публикации имели определенное пропагандистское значение - давали возможность почувствовать свою сопричастность с властью, показывали близость ее народу, создавая контраст с образом царской власти.
Статьи в журнале помогали бороться с политической аморфностью, представляли образ открытой для народа власти. Очень часто авторами статей были руководители различных наркоматов, начальники управлений и служб. Так в «Огоньке» за 1923 г. в №10 была опубликована статья народного комиссара социального обеспечения Н. А. Милютина «Пять лет работы Наркомсбеса». В ней от первого лица рассказывалось о работе ведомства, о той помощи инвалидам войны и жертвам контрреволюции, которую оказывал Собес [22, с. 7].
Органы власти - Советы также олицетворяли ценности коллективизма и идеи торжества масс. Они объединяли народные массы, обеспечивали все более полное вовлечение трудящихся в управление государством, организовывали контроль, привлекая к его осуществлению широкую общественность. Деятельности высшего органа власти г. Москвы - Моссовету -был посвящён фотоочерк Д. Маллори «Хозяин столицы советской», освещающий работу руководящего органа «пролетарской столицы» [19, с. 7]. В публикации использовались исключительно положительные оценки, социальный маркер «пролетарский» в тексте подчеркивал, что это власть рабочая, близкая народу.
Партийные органы оказывали значительное влияние на политические процессы и социально-экономические процессы в стране: «в обществе государственно-монополистического
социализма рекомендации, в том числе устные, партийных органов и руководителей имели силу гораздо большую, чем писанные законы. Страна жила на основе не Конституции, не законов, принятых безвластным Верховным Советом, а на основе партийных рекомендаций, секретных инструкций и т.д.» [12, с. 57]. Опора на государственную власть, ее всесилие неизбежно предполагала и оправдывала диктатуру государственных институтов, открывала путь к тоталитаризму, а государственная власть рассматривалась в качестве машины классового подавления. Через средства массовой информации большевики декларировали идеи сосредоточения законодательной и исполнительной власти в руках народа, выражавшееся в функционировании Советов, без создания разветвлённого бюрократического аппарата. Провозглашенные идеи полностью воплотить в жизнь не представлялось возможным по многим причинам. После революции принцип комплектования органов власти сводился, прежде всего, к наличию революционных заслуг и членства в партии, поэтому зачастую у власти оказывались некомпетентные люди, не имевшие опыта управления.
Первоначально образ власти ассоциировался с новыми лидерами пролетарского государства и участниками Октябрьской революции, однако уже с начала 1920-х гг. он начинает приобретать персонифицированные черты в лице В. И. Ленина. В неустойчивый для власти период выдвижение В.И. Ленина, как лидера Советской России нашло отражение в культе вождя появление которого было обусловлено тем, что его фигура достаточно быстро приобрела знаковый характер и сознательно ассоциировалась с образом власти. До середины 1924 г. публикации, посвященные В. И. Ленину, были не так многочисленны, но уже в них можно проследить черты формирующегося культа, вылившиеся после смерти вождя в сакральный почитаемый образ. Об увековечивании памяти вождя повествует и очерк Г. Граева «В.И. Ленин в Сал-датенковской больнице», посвященный установлению мемориальной доски в палате, где находился на лечении вождь [7, с. 4].
Публикации, посвященные переживанию народом утраты, постепенно сменяются на новые, в которых Ленин жив. Так постепенно рождался новый идеологический миф: «Ленин жил, Ленин жив, Ленин будет жить!» Уже в апрельском номере журнала «Огонек» 1924 г. была напечатана фотография Ленина за трибуной с ярким заголовком: «Живой Ленин» [10]. Обложку №35 журнала за 1924 г. украшает фотография клумбы, в центре которой из цветов создан портрет В.И. Ленина в детском возрасте [26]. О сохранении голоса Ленина на граммо-
фонные пластинки рассказывал фотоочерк «Голос Ленина сохранен для потомков» [5, с. 11]. Лениниана была одним из элементов конструирования и отражения образа власти в 1920-е гг. Репрезентация в журнале «Огонек» идеализированного образа вождя в его различных ипостасях стало средством укрепления самой власти, с помощью ее представлялась тесная связь между вождем и обществом, которая не была утрачена после его смерти, а наоборот стала еще сильнее. Процесс формирования культа вождя окончательно будет завершен в 1930-е созданием культа личности Сталина. К концу 1920-х годов количество материалов, касающихся И. В. Сталина, возрастает, что также свидетельствует о начале формирования его культа личности [29].
Важнейшим конструктом образа власти выступает и тема «революция и ее герои», именно в ней была идеологически обоснована легитимность власти большевиков, и обозначены пути революционных преобразований. В журнале использовалась тематика революции и Гражданской войны с резким противопоставлением величия Октября как народного движения Февралю, для которого подбирались сатирические краски. Это противопоставление как метод пропаганды наблюдается при сравнении «своих» и «чужих». Уже с первых номеров в журнале «Огонек» появилась рубрика, которую условно можно назвать «Из революционного прошлого». В ней рассказывалось об истории революции, ее участниках и героях. Так, в № 8 - были напечатаны воспоминания члена общества старых большевиков Струве «Нелегальная типография ЦК большевиков» [41, с. 9].
Прошлое не только выступало важной частью настоящего в советском дискурсе, но и актуализировало практики коммеморации. Как отмечает И.Е. Кознова, «одной из форм коммемо-рации является празднование знаменательных и юбилейных дат значимых событий и исторических личностей. Они позволяют конкретизировать представления о взаимодействии культуры и политики» [15, с. 266-267]. В год десятилетнего юбилея революции в журнале «Огонек» №44 был опубликован большой фотоколлаж под названием «Борцы Октября, жизнь свою отдавшие делу революции - их нет с нами! Нарождающийся коммунистический мир веками будет чтить их имена» [2, с. 10-11]. Образ революции напрямую был связан с образом времени, осмыслением исторического прошлого. В теме «дореволюционное прошлое», представленной в «Огоньке» в различных визуальных формах пропаганды, корреспонденты рассказывали о самодержавии, Первой мировой войне, о тяжелом положении простого народа. В 1923 г. в «Огоньке» появилась специальная
рубрика «Кулисы истории», в которой печатались документы и материалы из недавнего исторического прошлого страны. Одним из первых был помещен очерк «Манифест великих князей», рассказывающий об отречении царя [21, с. 6-7].
Немало внимания уделял журнал и истории революционного движения, статья с говорящим названием «Крепость царизма», была посвящена узникам Шлиссельбургской крепости. Статья начиналась словами: «В Англии - Тауэр, во Франции - Бастилия. А у нас - Шлиссенбург, там сидели наши революционеры во времена Александра III и Николая II...» [17, с. 3]. О важности данной темы в дискурсе советской власти, пишут и современные исследователи: «Власть обращается к историческому прошлому для формирования идентичности «сегодня». Память о прошлом включает в себя ценностно окрашенные образы и эталонные образцы как ориентиры для поведения членов советского общества. Власть, конструируя память, формирует нужные ей установки и актуализирует те события и персонажи из прошлого, которые выстраиваются в соответствии с логикой советского исторического мифа» [18, с. 66].
На позитивный образ власти работали и тема народности власти, и демонстрация заботы о благополучии трудового народа, по средствам представления материалов с различных съездов и партийных конференций. Материалы, посвященные теме «партийная жизнь», как правило, располагались на первых страницах журнала в виде фотозаметок, фоторепортажей и фотоколлажей, в которых явно виден приоритет фотографии над словом. Только за 1923 г. в разных номерах журнала были помещены материалы с открытия партсъезда [8], съезда работников искусства [24, с. 7], заседания Центральной избирательной комиссии, утвержденной на XII съезде РКП (б) [25, с. 2].
Фотоколлаж - еще один пропагандистский визуальный жанр, активно используемый «Огоньком», позволяющий компоновать различные фотографии, связанные одной темой на формирование определенного образа. Например, фотоколлаж «III-й Всесоюзный съезд Советов», подготовленный П. Оцупом, С. Тулесом, А. Шайхетом был напечатан в №23 за 1925 г. [42, с. 9-10] На фотографиях изображались не только известные политические лидеры, но и простые советские граждане. Улыбающиеся счастливые лица создавали новый канон для визуальных форм пропаганды, который был узнаваем, представлял новые четы советского человека.
При раскрытии темы «партийная жизнь» использовался и такой жанр, как фоторепортаж -фотохроника событий, когда на читателя влиял именно образ, созданный фотографом (ракурс
снимка, отбор снимков для публикации, расположение фото в журнале, акценты и т.д.). Так, например, в №4 за 1923 г. был напечатан фото-ряд (фотографии делегатов), посвященный открытию XII съезда РКП (б) [8, с. 8]. Уже в следующем номере публиковались снимки рабочих, крестьян выбирающих своих делегатов на этот съезд, фоторепортаж П. Оцупа и В. Лободы о работе самого съезда [9, с. 1-3], фоторепортаж «XIV съезд РКП(б)» [44, с. 1], освещавший ход заседаний. Значительное количество публикаций по данной теме во многом объяснялось относительной демократизацией политической жизни, существовавшим в тот период плюрализмом мнений.
Число публикаций по теме возрастает в 1925 г. и в 1927 г., что объясняется работой XIV и XV съездов партии, которая нашла отражение на страницах журнала. Целая серия публикаций была посвящена XV съезду партии: фотоколлаж С. Фридлянда «Избранникам великой партии, передовым строителям социализма, бойцам грядущей международной революции, XV съезду - наш привет» [43, с. 10-11.], фотоочерк «Привет XV съезду партии» [33, с. 1]. Корреспонденты делали акцент на массовости и значимости проводимых мероприятий, разнообразии участников. Как отмечают исследова-
тели такие материалы не только создавали всеобщую гегемонию позитива, но и «показывали сегодняшний день страны Советов как мир уже снятых противоречий» [39, с. 193]. Репрезентация достижений советского государства в различных сферах способствовала укреплению власти, одобрению обществом проводимых реформ.
Конструируемый в журнале «Огонек» образ советской власти выступал как образец тех черт, которые в представлении народа и составляли сущность народной власти - стремление создать новый справедливый общественный строй, тесная связь с народом, глубокое понимание народных чаяний. Это достигалось, прежде всего, посредством персонификации образа, подробной текстовой визуальной информации о работе органов власти, освещение их деятельности исключительно с положительных сторон. Следуя в русле официальной идеологии, «Огонек» оставлял в тени негативные и проблемные элементы политики советской власти. Так формировалась общая модель политического управления, обязательная для всей вертикали власти, и одновременно модель социального поведения советских людей, которая сводилась к приемам поддержки и одобрения любых действий власти.
Источники и литература
1. Богуславский М. С. Совнарком лицом к деревне // Огонек. 1925. №22. С.1.
2. Борцы Октября, жизнь свою отдавшие делу революции // Огонек. 1927. №44. С. 10-11.
3. Брянцев М. В. Образ Советской власти в представлении крестьян в годы Гражданской войны (на материалах Государственного архива Брянской области) // Проблемы истории советского государства и общества. Сборник научных трудов. Вып. II. Брянск, 2008. С.93-108.
4. Государственный архив Российской Федерации. Ф. 2306. Оп. 69. Д.2088.
5. Голос Ленина сохранен для потомков // Огонек. 1924. №27. С.11.
6. Голубев А. В., Поршнева О. С. Образ союзника в сознании российского общества в контексте мировых войн. М.: Новый хронограф, 2012. 392 с.
7. Граев Г. В. И. Ленин в Солдатенковской больнице // Огонек. 1924. №19. С.4.
8. Двенадцатый съезд РКП (б) (открытие) // Огонек. 1923. №4. С.8.
9. Двенадцатый съезд РКП (б (фото Оцуп П., Лобода В.) // Огонек. 1923. № 5. С.1-3.
10. Живой Ленин (фото Леонидова Я.Л.) // Огонек. 1924. №14. Обложка.
11. Зуева Т. М., Шкилева Е. М. Образ власти: социальные конструкты повседневного дискурса современных россиян. Зерноград: Азово-Черноморский инженерный ин-т ФГБОУ ВПО ДГАУ, 2015. 200 с.
12. Ильин В. И. Государство и социальная стратификация советского общества 1917-1966 гг.: Опыт конструктивистского-структуралистского анализа. Сыктывкар: СГУ, 1996. 349 с.
13. Каменев Л. Б. на Кавказе // Огонек. 1924. № 36. С. 4.
14. Киселева Е. В. Власть Советов: у истоков создания образа (по материалам Орловской и Брянской губерний). Федеральное гос. бюджетное образовательное учреждение высш. проф. образования Российская акад. народного хоз-ва и гос. службы при Президенте Российской Федерации, Брянский фил. Брянск: Ладомир, 2013. 201 с.
15. Кознова И. Е. Прошлое в пространстве советской культуры и политики // Ярославский педагогический вестник. 2016. №4 С.266-271.
16. Коломенский. Г. Е. Зиновьев на Кавказе // Огонек. 1924. №36. С.4.
17. Крепость царизма // Огонек. 1925. №3. С.3.
18. Кутдусова В. А. Первая мировая война в советском печатном дискурсе 1920-1940-х гг. // Лабиринт. Журнал социально-гуманитарных исследований. 2014. №3. С.66-76.
19. Маллори Д. Хозяин столицы советской // Огонек. 1929. № 27. С 7.
20. Малый Совнарком в новом составе // Огонек. 1925. № 22. С.16.
21. Манифест великих князей // Огонек. 1923. № 1. С.6-7.
22. Милютин Н. А. «Пять лет работы Наркомсбеса» // Огонек. 1923. №10. С.7.
23. Нелегальная типография ЦК большевиков // Огонек. 1923. №8. С.9.
24. Огонек. 1923. № 7. 16 с.
25. Огонек. 1923. № 8. 16 с.
26. Огонек. 1924. № 35. Обложка. 16 с.
27. Огонек. 1925. № 8. Обложка. 16 с.
28. Огонек. 1927. № 20. Обложка. 20 с.
29. Огонек. 1929. № 51-52. Обложка. 25 с.
30. Оцуп П. Всесоюзный староста на отдыхе // Огонек. 1924. №34. С.4.
31. Поляков О. Ю., Полякова О. А. Имагология: теоретико-методологические основы. Федеральное гос. бюджетное образовательное учреждение высш. проф. образования "Вятский гос. гуманитарный ун-т". Киров: Радуга-Пресс, 2013. 162 с.
32. Поршнева О. С. Эволюция образа верховной власти в сознании массовых слоев российского общества в начале XX в. // Российский политический менталитет: образ власти в глазах общества XX в.: Материалы XI Всероссийской научно-практической конференции. Москва: РУДН, 18-19 мая 2007 г. М.: Изд-во РУДН, 2007. С. 188-196.
33. Привет XV съезду партии // Огонек. 1927. №50. С.1.
34. Прилукова Е. Г. Власть образов: знаково-символическое бытие власти. Челябинск: Издательский центр ЮУрГУ, 2011.
204 с.
35. Романович Н. А. Формирование и воспроизводство образа власти в российском обществе. Воронеж: Изд-во Воронежского государственного университета, 2009. 400 с.
36. Рыков А. И. К неделе обороны // Огонек. 1927. №28. С.1.
37. Скороходов Г. А. Михаил Кольцов: Критико-биографический очерк. М.: Советский писатель,1959. 237 с.
38. Смирнов А. А. Принудительное комплектование Красной армии командными начальствующим составом в 19201930-е гг. // Пространство и время. 2014. №4. С.144-149.
39. Советская власть и медиа. Сб. статей / под. ред. Х. Гюнтера и С. Хэнсген. СПб.: Академический проект, 2005. 621 с.
40. Совещание по советскому строительству // Огонек. 1925. №4. С.16.
41. Струве. Нелегальная типография ЦК большевиков // Огонек. 1923. №8. С.9.
42. III-й Всесоюзный съезд Советов (фото Оцуп П., Тулес С., Шайхет А.) // Огонек. 1925. №23. С. 9-10.
43. Фридлянд С. Фотоколлаж // Огонек. 1927. №50. С.10-11.
44. XIV съезд РКП(б) (фото ВЦИК) // Огонек. 1926. №2. С.1.
45. Члены Совнаркома СССР // Огонек. 1923. №17. С.16.
46. Эйдеман Р. Красная армия на чеку // Огонек. 1927. №39. С.1.
References
1. Boguslavskij M. S. Sovnarkom licom k derevne (Council of People's Commissars facing the village) // Ogonyok. 1925. No. 22. P.1. (In Russian).
2. Borcy Oktyabrya, zhizn' svoyu otdavshie delu revolyucii (The fighters of the October Revolution, who gave their lives to the cause of the revolution) // Ogonyok. 1927. No.44. P.10-11. (In Russian).
3. Bryancev M. B. Obraz Sovetskoj vlasti v predstavlenii krest'yan v gody Grazhdanskoj vojny (na materialah Gosudarstvennogo arhiva Bryanskoj oblasti) (The image of Soviet power in the view of peasants during the Civil War (based on materials from the State Archive of the Bryansk Region)) // Problemy istorii sovetskogo gosudarstva i obshchestva. Sbornik nauchnyh trudov. Issue. II. Bryansk, 2008. P.93-108. (In Russian).
4. State archive of Russian Federation. F. 2306. Inv. 69. D.2088. (In Russian).
5. Golos Lenina sohranen dlya potomkov (The voice of Lenin is reserved for posterity) // Ogonek. 1924. No.27. P.11. (In Russian).
6. Golubev A. V., Porshneva O. S. Obraz soyuznika v soznanii rossijskogo obshchestva v kontekste mirovyh vojn. (The image of an ally in the minds of Russian society in the context of world wars). Moscow: Novyj hronograf publ., 2012. 392 p. (In Russian).
7. Graev G. V.I. Lenin v Soldatenkovskoj bol'nice (Lenin in the Soldatenkovskyhospital) // Ogonek. 1924. No.19. P. 4. (In Russian).
8. Dvenadcatyj s"ezd RKP (b) (otkrytie) (The Twelfth Congress of the RCP (B.) (Opening)) // Ogonek. 1923. No.4. P. 8. (In Russian).
9. Dvenadcatyj s"ezd RKP (The Twelfth Congress of the RCP) (b (foto Ocup P., Loboda V.) // Ogonek. 1923. No.5. P.1-3. (In Russian).
10. Zhivoj Lenin (Living Lenin) (foto Leonidova Ya. L.) // Ogonek. 1924. No.14. Cover. (In Russian).
11. Zueva T.M., Shkileva E. M. Obraz vlasti: social'nye konstrukty povsednevnogo diskursa sovremennyh rossiyan (The image of power: social constructs of the everyday discourse of modern Russians). Zernograd: Azov-Black Sea Engineering Institute publ., 2015. 200 p. (In Russian).
12. Il'in V. I. Gosudarstvo i social'naya stratifikaciya sovetskogo obshchestva 1917-1966 gg.: Opyt konstruktivistskogo-struktural-istskogo analiza. (The state and social stratification of Soviet society 1917-1966: The experience of the constructivist-structuralist analysis). Syktyvkar: SSU publ., 1996. 349 p. (In Russian).
13. Kamenev L. B. na Kavkaze (Kamenev L. B. in the Caucasus) // Ogonek. 1924. No.36. P.4. (In Russian).
14. Kiseleva E. V. Vlast' Sovetov: u istokov sozdaniya obraza (po materialam Orlovskoj i Bryanskoj gubernij) (Power of the Soviets: at the origins of creating the image (based on materials from the Oryol and Bryansk provinces). Bryansk: Ladomir, 2013. 201 p. (In Russian).
15. Koznova I. E. Proshloe v prostranstve sovetskoj kul'tury i politiki (The past in the space of Soviet culture and politics) // Yaroslavskij pedagogicheskij vestnik. 2016. No.4. P.266-271. (In Russian).
16. Kolomenskij. G. E. Zinov'ev na Kavkaze (Zinovievin the Caucasus) // Ogonek. 1924. No.36. P.4. (In Russian).
17. Krepost' carizma (The fortress of tsarism) // Ogonek. 1925. No.3. P.3. (In Russian).
18. Kutdusova V. A. Pervaya mirovaya vojna v sovetskom pechatnom diskurse 1920-1940-h gg. (The First World War in the Soviet printed discourse of the 1920-1940s.) // Labirint. ZHurnal social'no-gumanitarnyh issledovanij. 2014. No.3. P. 66-76. (In Russian).
19. Mallori D. Hozyain stolicy sovetskoj (The owner of the Soviet capital) // Ogonek. 1929. No.27. P 7. (In Russian).
20. Malyj Sovnarkom v novom sostave (Sovnarkom in the new composition) // Ogonek. 1925. No.22. P.16. (In Russian).
21. Manifest velikih knyazej (The manifesto of the great princes) // Ogonek. 1923. No.1. P.6-7. (In Russian).
22. Milyutin N. A. Pyat' let raboty Narkomsbesa (Five years of the work of the People's Commissariat of Labor) // Ogonek. 1923. No.10. P.7. (In Russian).
23. Nelegal'naya tipografiya CK bol'shevikov (Illegal typography of the Central Committee of the Bolsheviks) // Ogonek. 1923. No.8. P.9. (In Russian).
24. Ogonek. 1923. No.7. 16 p. (In Russian).
25. Ogonek. 1923. No.8. 16 p. (In Russian).
26. Ogonek. 1924. No.35. Cover. 16 p. (In Russian).
27. Ogonek. 1925. No.8. Cover. 16 p. (In Russian).
28. Ogonek. 1927. No.20. Cover. 20 p. (In Russian).
29. Ogonek. 1929. No.51-52. Cover. 25 p. (In Russian).
30. Ocup P. Vsesoyuznyj starosta na otdyhe (All-Union Warden on vacation) // Ogonek. 1924. No.34. P.4. (In Russian).
31. Polyakov O. Yu., Polyakova O. A. Imagologiya: teoretiko-metodologicheskie osnovy (Imagology: theoretical and methodological foundations). Kirov: Raduga-Press publ., 2013. 162 p. (In Russian).
32. Porshneva O. S. Evolyuciya obraza verhovnoj vlasti v soznanii massovyh sloev rossijskogo obshchestva v nachale XX v. (The evolution of the image of the supreme power in the consciousness of the mass layers of Russian society at the beginning of the XX century) // Rossijskij politicheskij mentalitet: obraz vlasti v glazah obshchestva XX v.: Materialy XI Vserossijskoj nauchno-prakticheskoj konferencii. Moskva: RUDN, 18-19 maya 2007 g. Moscow: RUPF publ., 2007. P. 188-196. (In Russian).
33. Privet XV s"ezdu partii (Hello XVParty Congress) // Ogonek. 1927. No.50. P.1. (In Russian).
34. Prilukova E. G. Vlast' obrazov: znakovo-simvolicheskoe bytie vlasti (The power of images: the sign-symbolic existence of power). CHelyabinsk: Izdatel'skij centr YUUrGU, 2011. 204 p. (In Russian).
35. Romanovich N. A. Formirovanie i vosproizvodstvo obraza vlasti v rossijskom obshchestve (Formation and reproduction of the image of power in Russian society). Voronezh: VSU publ., 2009. 400 p. (In Russian).
36. Rykov A. I. K nedele oborony (To the week of defense) // Ogonek. 1927. No.28. P.1. (In Russian).
37. Skorohodov G. A. Mihail Kol'cov: Kritiko-biograficheskij ocherk (Mikhail Koltsov: Critical and Biographical Essay). Moscow: Sovetskij pisatel',1959. 237 p. (In Russian).
38. Smirnov A. A. Prinuditel'noe komplektovanie Krasnoj armii komandnymi nachal'stvuyushchim sostavom v 1920-1930-e gg. (Forced recruitment of the Red Army by commanding officers in the 1920-1930s.) // Prostranstvo i vremya. 2014. No.4. P.144-149. (In Russian).
39. Sovetskaya vlast' i media (Soviet power and the media) / ed. by H. Gyunter and S. Hensgen. St. Petersburg: Akademicheskij proekt, 2005. 621 p. (In Russian).
40. Soveshchanie po sovetskomu stroitel'stvu (Meeting on Soviet construction) // Ogonek. 1925. No.4. P.16. (In Russian).
41. Struve. Nelegal'naya tipografiya CK bol'shevikov (Illegal typography of the Central Committee of the Bolsheviks) // Ogonek. 1923. No.8. P.9. (In Russian).
42. III-j Vsesoyuznyj s"ezd Sovetov (III-th All-Union Congress of Soviets) (foto Ocup P., Tules S., SHajhet A.) // Ogonek. 1925. No.23. P. 9-10. (In Russian).
43. Fridlyand S. Fotokollazh (Photocollage) // Ogonek. 1927. No.50. P.10-11. (In Russian).
44. XIV s"ezd RKP(b) (XIV Congress of the RCP (b)) (foto VCIK) // Ogonek. 1926. No.2. P.1. (In Russian).
45. Chleny Sovnarkoma SSSR (Members of the Council of People's Commissars of the USSR) // Ogonek. 1923. No.17. P.16. (In Russian).
46. Ejdeman R. Krasnaya armiya na cheku (The Red Army on the alert) // Ogonek. 1927. No.39. P.1. (In Russian).
Сведения об авторе
Танцевова Анастасия Владимировна - кандидат исторических наук, доцент кафедры политологии, истории и социальных технологий Российского университета транспорта (РУТ, МИИТ) (Москва) / tantsevova@mail.ru
Information about the author
Tansevova Anastasia - PhD in History, Associate Professor, Chair of Political Science, History and Social Technologies Russian University of Transport (RUT, MIIT) (Moscow) / tantsevova@mail.ru
