CC BY
68
7. Хлеб. Available at: http://evartist.narod.ru/text15/025.htm
8. Петришина Е.Ю., Антонова Ю.В. Лингвострановедческие особенности отражения концептов East/ Восток и West. Запад в глюттоническом дискурсе в сопоставительном аспекте. Вестник МГОУ. Серия: Лингвистика. 2016; № 5: 76 - 89.
9. Типы хлеба у разных народов. Available at: https://inima.org/tipy-xleba-u-raznyx-narodov
References
1. Bitkeeva A.N. Nacional'no-yazykovaya politika Rossii: novye vyzovy poslednie tendencii. Available at: http://www.philology.ru/linguistics2/bitkeeva-14.htm
2. Stepanov G.V. Nacional'nyj yazyk. Lingvisticheskij 'enciklopedicheskij slovar'. Moskva: Sovetskaya 'enciklopediya, 1990: 325 - 326.
3. Hajdegger M. Kartina mira. Vremya i bytie. Moskva, 1993: 41 - 62.
4. Popova Z.D., Sternin I.A. Kognitivnaya lingvistika. Moskva: AST: Vostok - Zapad, 2007.
5. Ermakova L.R. Glyuttonicheskie pragmatonimy i nacional'nyjharakter (na materiale russkoj ianglijskoj lingvokul'tur). Dissertaciya ... kandidata filogicheskih nauk. Belgorod, 2011.
6. Olyanich A.V. Gastronomicheskij diskurs v sisteme massovoj kommunikacii (semantiko-semioticheskie harakteristiki). Moskva: Azbukovnik, 2003.
7. Hleb. Available at: http://evartist.narod.ru/text15/025.htm
8. Petrishina E.Yu., Antonova Yu.V. Lingvostranovedcheskie osobennosti otrazheniya konceptov East/ Vostok i West. Zapad v glyuttonicheskom diskurse v sopostavitel'nom aspekte. Vestnik MGOU. Seriya: Lingvistika. 2016; № 5: 76 - 89.
9. Tipy hleba u raznyh narodov. Available at: https://inima.org/tipy-xleba-u-raznyx-narodov
Статья поступила в редакцию 28.12.20
УДК 61:02-10
Kuzyoma T.B., Cand. of Sciences (Pedagogy), senior lecturer, Sevastopol State University (Sevastopol, Russia), E-mail: takida_power@inbox.ru
Vishniakova A.V., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Sevastopol State University (Sevastopol, Russia), E-mail: azure.07@mail.ru
Shutova O.A., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Sevastopol State University (Sevastopol, Russia), E-mail: olgadushina@list.ru
Buteva V.E., Cand. of Sciences (Pedagogy), senior lecturer, Sevastopol State University (Sevastopol, Russia), E-mail: valerija.buteva@yandex.ua
REPRESENTATION OF A NOMINATIVE METAPHOR IN A LITERARY TEXT. The article deals with features of the use of nominative metaphor in the work of Stephen King "Misery". The individual author's style of the writer is described. The essence of the concept of "nominative metaphor" is considered. The most frequently realized functions of the metaphor in the work of Stephen King are nominative, informative, emotional-evaluative and text-forming functions. The emphasis is on nominative metaphors. The role of nominative metaphors is to transfer the name from one object to another based on their similarity. By replacing one descriptive concept with another, an artistic metaphor is created that is responsible for creating the image of a particular object. A new nomination in a work of fiction enhances the expressiveness of the image and creates an emotional background that makes an impression on the reader. Thus, the recipient is given a figurative picture of the writer's world.
Key words: literary text, author, metaphor, novel, image.
Т.Б. Кузёма, канд. пед. наук, доц., Севастопольский государственный университет, г. Севастополь, E-mail: takida_power@inbox.ru
A.В. Вишнякова, канд. филол. наук, доц., Севастопольский государственный университет, г. Севастополь, E-mail: azure.07@mail.ru
О.А. Шутова, канд. филол. наук, доц., Севастопольский государственный университет, г. Севастополь, E-mail: olgadushina@list.ru
B.Е. Бутева, канд. пед. наук, доц., Севастопольский государственный университет, г. Севастополь, E-mail: valerija.buteva@yandex.ua
РЕПРЕЗЕНТАЦИЯ НОМИНАТИВНОЙ МЕТАФОРЫ В ХУДОЖЕСТВЕННОМ ТЕКСТЕ
В статье рассмотрены особенности использования номинативной метафоры в произведении Стивена Кинга "Misery". Описан индивидуально-авторский стиль писателя. Исследована сущность понятия «номинативная метафора». Наиболее часто реализующимися функциями метафоры в произведении Стивена Кинга являются номинативная, информативная, эмоционально-оценочная и текстообразующая. Акцент сделан на номинативных метафорах. Роль номинативных метафор заключается в переносе названия с одного объекта на другой на основании их схожести. Заменяя одно дескриптивное понятие другим, создается художественная метафора, которая отвечает за создание образа определенного объекта. Новая номинация в художественном произведении усиливает выразительность образа и создает эмоциональный фон, оказывающий впечатление на читателя. Таким образом реципиенту передается образная картина мира писателя.
Ключевые слова: художественный текст, автор, метафора, роман, образ.
Изучение стилистических приемов и их функционального потенциала достаточно часто становится объектом исследования многих ученых-филологов. Объектом исследования в данной статье выступает роль метафоры в художественном произведении, а также выявление особенностей ее функционирования в произведении Стивена Кинга "Misery". В результате исследования было установлено, что наиболее часто реализующимися функциями метафоры в произведениях Стивена Кинга являются номинативная, информативная, эмоционально-оценочная и текстообразующая. Акцент сделан на номинативных метафорах. Роль номинативных метафор заключается в переносе названия с одного объекта на другой на основании их схожести. Заменяя одно дескриптивное понятие другим, создается художественная метафора, которая отвечает за создание образа определенного объекта. В качестве примера можно привести часто используемую номинацию "lightning" («молния»). В научно-техническом энциклопедическом словаре [1] данное определение толкуется как «яркая видимая вспышка света, которой способствует электрический разряд между облаками» [1]. В рассматриваемом произведении С. Кинга "Misery" [2] данной номинации соответствует понятие «идея» на основании общей черты - внезапное озарение: "Here it is: the lightning!" [2, c. 104]. Также в качестве метафорической номинации представляется важным отметить метафору "explosion" («взрыв»). Ее функцией является подбор новой, подходящей для художественного текста формы для уже известного понятия «боль». При сопоставлении между собой данные определения, можно найдя в них сходство: понятие «взрыв» предполагает химическую реакцию, воспламенение с мгновенным расширением образовавшихся газов, производящее разрушительные действия [3], в то время как
понятие «боль» объясняется как «психофизиологическая реакция организма, возникающая при сильном раздражении чувствительных нервных окончаний» [4]. Оба понятия имеют негативно окрашенную семантику, а также общее сходство - разрушение (стабильного эмоционального состояния и всего окружающего). Отсюда следует, что номинацию "explosion" можно использовать для наименования понятия «боль». В качестве примера можно также отметить такие номинации, как "gray invalid's face" («серое лицо инвалида» - номинация нездорового, плохого вида), "warder" («тюремщица» - номинация человека, который держит другого взаперти), "jocund meadow" («радостный луг» - номинация доброжелательного выражения лица), "head" («голова»), "tongue" («язык»), "legs" («ноги» - номинация опоры), "nose-cone of the rocket" («головная часть ракеты» - номинация внешнего вида бутылки), "snowdrift" («сугроб» - номинация большого количества чего-либо), "storm" («буря» - номинация плохого настроения) и другие. Данные метафоры в полной мере отображают выразительность языка, поскольку создают образ отдельно взятого предмета или явления и фиксируют его значение, выступая в рамках языковой метафоры. Но, как показывает исследование, данные номинации можно также определять как художественные метафоры, поскольку их функцией является создание художественного образа, несущего читателю особый смысл путем обозначения новых наименований для объектов.
Определяя новую номинацию в художественном произведении, автор усиливает выразительность образа и создает эмоциональный фон, оказывающий впечатление на читателя. Таким образом реципиенту передается образная картина мира писателя [5].
В качестве примеров номинативной метафоры в пространстве романа можно выделить образы, обозначающие главных героев, а также характеризующие их внешний вид и эмоциональные состояния. Автор уделяет большое внимание описанию своей героини - Энни Уилкс, прибегая к использованию определений, несущих негативные коннотации. К примеру, с помощью метафорических номинаций, относящихся к явлениям природы, таких как "rock' («скала»), "blizzard" («буря»), "snowslide" («лавина»), "hurricane" («ураган») автор подчеркивает холодность, беспощадность, разрушительную мощь персонажа ("Here was the jinx and the natural disaster all rolled up in one; here was Hurricane Annie" [2, c. 31]). Среди имен собственных выделяется метафора "Niobe" («Ниоба»). В греческой мифологии Ниоба была женой царя Фив. Чтобы наказать Ниобу за гордыню и высокомерие, Аполлон и Артемида убили всех ее детей, после чего сама Ниоба обратилась в камень [2]. С. Кинг в тексте часто сопоставляет Энни с каменным идолом, глыбой, отсюда данная метафорическая номинация не случайна: "She raised it, gentle as Niobe at the pool, and kissed it" [3, с. 188].
Для передачи животной сущности героини автор часто использует в повествовании метафоры анималистического круга. Находя как внешние общие черты между человеком и животным (к примеру, смех, напоминающий хрюканье свиньи; голос, сопоставляемый с жужжанием пчелы и другие), так и аналогии в поведении (агрессивность, нежелание делиться и т.д.), С. Кинг побуждает читателя воссоздать в воображении отрицательный, низменный образ. Созданию образа героини Энни Уилкс служат такие метафорические номинации, как "wild dog" («дикая собака»): "But in the end she would do it: wild dogs always begin to bury their illicit kills after" [3, с. 40]; "bee" («пчела»): "She came creeping in the night and killed me, hypo or bee-sting, no difference" [3, с. 129], "pig" («свинья»): "...the way her upper lip had wrinkled toward her nose, how her cheeks had seemed to flatten, and for a moment he had heard: Whoink! WHOINKK!" [2, с. 22] и другие.
Для демонстрации «дьявольской», то есть злой натуры персонажа автор прибегает к прямым метафорическим характеристикам, таким как "the devil" («дьяволица»), "conscious evil" («осознанное зло»), "demon" («демон»), "weird centaur" («злобный кентавр»), "madness" («безумие»). Вместе с тем С. Кинг часто употребляет определение "goddess" («богиня»): "He had been gotten by the goddess" [2, с. 128], "Save me from the goddess!" [2, с. 129]. Как правило, данный образ трактуется как собирательный, состоящий из положительных концептов, таких как добро, красота, любовь и другие. Однако в пространстве данного романа понятие "goddess" несет в себе исключительно негативные характеристики, такие как жажда власти, жестокость, разрушительное могущество, мстительность. С этой точки зрения можно также выделить следующую метафорическую номинацию - "mother". (" The mother feels badly when her child says she's mean or if he cries for what's been taken away. But she knows she's right, and so she does her duty [2, с. 53]). Положительному образу «мамы» - любящей, нежной, заботящейся о своем ребенке, противопоставляется «мать» - жестокая, поучающая, непреклонная, наказывающая за непослушание и не дающая права выбора.
Отрицательный образ Энни Уилкс продолжает развиваться и детализироваться с помощью метафор, описывающих ее внешние проявления:
• тело ("had no feminine curves at all" - «ни намека на женские изгибы», "she might not have any blood vessels or even internal organs" - «у нее отсутствовали кровеносные сосуды и органы"; "solid shoulders" - «каменные плечи»);
• лицо ("spreading crevasse" - «расширяющаяся расселина», "stony mask" - «каменная маска», "flexible darkness" - «упругая темная масса»);
• голос ("song played in the wrong key" - «мелодия, сыгранная в неверном ключе», "weird buzzing noises" - «странные жужжащие звуки»);
• дыхание ("dirty wind from hell" - «грязный ветер из глубин ада»).
Таким образом, читатель получает информацию о героине произведения,
обрабатывает ее и запоминает персонажа как неприятную, властную, жесткую женщину.
В качестве метафорических номинаций, которые описывают следующего персонажа романа, писателя Пола Шелдона, можно выделить анималистические метафоры, то есть метафоры животного круга: "rat" («крыса»): "Because he was rat in a trap..." [2, с. 119]; "squirrel" («запасливая белка»), "Pavlov's dog" («собака Павлова»). Особую роль играет регулярно повторяющаяся метафора "bird" («птица»): "Why not invite him in and show him your African bird?" [2, с. 95], "You old dirty birdie!" [2, с. 14], "She had stolen a rare bird with beautiful feathers" [2, с. 114], "... make her decide to get rid of her rara avis" [2, с. 40], "Exotic bird in a zoo" [2, с. 110]. Пол называет себя «африканской птицей», проводя параллель между своим положением и положением редкой птицы, находящейся в неволе. Наряду с анималистической метафорой, в романе часто встречаются образы неодушевленных предметов, в которых главный герой находит отражение своего состояния или сходства с ним: "balloon, drifting at the end of a long string" («воздушный шар, висящий на конце веревки»), "dead weight" («мертвый груз»), "ceramic penguin" («фи-
Библиографический список
гурка пингвина»), "plane in a power-dive" («самолет в воздушной яме»); данные метафоры определяют персонажа как неспособного что-то самостоятельно изменить в своей жизни, и все, что ему остается, - это смирение со своей участью.
В числе метафор, выполняющих функции из первого класса (то есть метафор, которые определяют «новую» номинацию, тем самым передают информацию о герое и способствуют ее запоминанию), можно выделить имена собственные. Герой С. Кинга Пол Шелдон часто сопоставляет себя с теми или иными личностями по принципу схожих черт, проявляющихся в той или иной ситуации. К примеру, закричав от боли, Пол иронично называет себя Лучано Паваротти ("She'll want to see if Sheldon really turned into Luciano Pavarotti, or if it just sounds that way" [2, с. 107]), а оценивая свое творчество, он сопоставляет себя с выдающимися американскими писателями Норманом Мейлером и Джоном Чивером ("...her face on the dust jackets had overshadowed his in his author photographs, not allowing the critics to see that they were dealing with a young Mailer or Cheever here" [2, с. 174]. Но лидирующим на протяжении всего произведения проходит образ "Scheherazade" («Шахеризада» - героини сборника арабских сказок «Тысяча и одна ночь»). Подобно Шахеризаде, Пол Шелдон вынужден сочинять продолжение романа о Мизери для Энни Уилкс, чтобы оставаться в живых: "Could one possibly play Scheherazade when one's captor was insane?" [2, с. 51], "Some lousy Scheherazade I turned out to be" [2, с.129], "...because you turned out to be Scheherazade after all, didn't you?" [2, с. 147].
Для психологического триллера характерно медленное развитие сюжета с нарастанием волнения и сомнения в «удачной» развязке. Вместе с тем его особенностью являются резкие сюжетные повороты, которые призваны держать читателя в напряжении. В романе "Misery" такими сюжетными поворотами являются сцены насилия - «наказаний», после которых следует детальное описание физического и психологического состояния жертвы. Отсюда для исследования представляется важным отметить один из лидирующих концептов произведения -"pain": боль сопровождает героя на протяжении всего повествования, являясь как побудительным, так и сдерживающим фактором (заставляет героя действовать или размышлять). Для обозначения данного концепта С. Кинг чаще всего использует метафоры, обозначающие космические и природные явления. Среди них присутствуют такие номинации, как "storm-cloud" («грозовое облако»), "band of fire" («полоса огня»), "whitely radiant center of a nova" («вспышка сверхновой звезды»), "flame" («пламя»), "flare" («вспышка»), "blue-white nova" «бело-голубой взрыв звезды»). Большинство метафор основываются на общем понятии «огонь» и его разрушительной силе. Отсюда «боль» воспринимается читателем как несоизмеримое в своих масштабах явление, нечто глобальное, ужасное, приносящее страдания. Таким образом, с помощью метафор информация о состоянии персонажа усваивается читателем по-новому, во всем многообразии образов, осознании значения и масштаба трудностей героя.
Для демонстрации страданий и искалеченного состояния персонажа автор подбирает метафоры природного а также бытового круга. К примеру, для описания потери сознания используется повторяющиеся метафоры "cloud" («облако»), "haze" («дымка»), "darkness" («тьма») и их вариации ("..inside the thunderhead where he now lived" [2, с. 8], "He remembered darkness, solid darkness had come before the haze" [2, с. 9], "he was in the cloud" [2, с. 11], "ten days after having emerged from the dark cloud" [2, с. 35], "the gray cloud lowered" [2, с. 56] "...since the pain and the stormy haze were the only two things which existed" [2, с. 78]).
Как отмечалось ранее, в тексте присутствует контекст «мать - ребенок». Персонаж Энни Уилкс был определен с помощью метафоры "mother" («мать»), соответственно, герой Пол Шелдон описывается с помощью метафор "child" («ребенок»), "little boy" («маленький мальчик»). В ходе повествования Энни утверждает, что Пол ведет себя, как ребенок, который хочет того, чего не может получить, «капризничает», и чье поведение требует жесткого контроля и воспитания. Так, герой - взрослый мужчина, который в силу обстоятельств находится в беспомощном, зависимом положении, либо удостаивается похвалы, либо терпит наказание: "You are a very stubborn little boy, I must say, and I can't sit by your bed all night, as I might like to!" [2, с. 33]; "You've been a good boy and a real sport and I know this hurts you almost as badly as your legs do and I won't draw t out any longer" [2, с. 43]; "Oh yes! Yes! That's what a child thinks when mommy comes into the kitchen and sees him playing with the cleaning fluid from under the sink. He doesn't say it that way, of course, because he doesn't have your education. He just says, «Mommy, you're mean!»" [2, с. 132].
Таким образом, Стивен Кинг прибегает к ряду номинативных метафор для создания образа главных героев романа. Номинативные метафоры способны сформировать «новую» номинацию и тем самым передать информацию о герое. Анималистические метафоры используются автором с целью передачи внутреннего состояния героев, а повторяющиеся метафоры акцентируют внимание на безысходности положения.
1. Прохоров А.М. Научно-технический энциклопедический словарь. Советская энциклопедия: в 30 т. Москва, 1976; Т. 2.
2. King. S. Misery. London: First New English Library, 2002.
3. Аксенова М.Д., Храмов Г.А. Современная энциклопедия: в 12 т. Москва: Эксмо, 2000; Т. 4.
4. Weinberg R. Weird Tales in M.B Tymn and Mike Ashley, Science Fiction, Fantasy, and Weird Fiction Magazmes.Westport, CT: Greenwood, 1985: 727 - 736.
5. Library catalog: Genres: Occult Fiction. Available at: http://www.worldcat.org/genres/occult-fiction.html
References
1. Prohorov A.M. Nauchno-tehnicheskij 'enciklopedicheskij slovar'. Sovetskaya 'enciklopediya: v 30 t. Moskva, 1976; T. 2.
2. King. S. Misery. London: First New English Library, 2002.
3. Aksenova M.D., Hramov G.A. Sovremennaya 'enciklopediya: v 12 t. Moskva: 'Eksmo, 2000; T. 4.
4. Weinberg R. Weird Tales in M.B Tymn and Mike Ashley, Science Fiction, Fantasy and Weird Fiction Magazines.Westport, CT: Greenwood, 1985: 727 - 736.
5. Library catalog: Genres: Occult Fiction. Available at: http://www.worldcat.org/genres/occult-fiction.html
Статья поступила в редакцию 10.02.21
УДК 821.161.1.
Gazizova L.R., lecturer, Erciyes University (Turkey, Kaysery), E-mail: ligazizova@mail.ru
THE LINGUISTIC PICTURE OF THE WORLD AS A FACTOR OF THE MULTIPLICITY OF TRANSLATIONS OF G. TUKAI'S POEMS. The task of the research is to determine the linguistic picture of the world as a factor of the multiplicity of translations of G. Tukai's poems, to identify reasons that affect the reflection of the world picture in the poetry of G. Tukai, inherent in the Tatar culture of the late 19th - early 20th century. Identification of the religious views of the people, as well as the conditions of dependence of the Tatar language on the Arabic and Turkic languages, which become additional factors in the multiplicity of translations of the poetry of the great Tatar poet G. Tukai. Scientific novelty lies in the fact that for the first time the linguistic picture of the world of translations of the famous poem of the Tatar classic into Russian is investigated, subject-object relations in the text are revealed. Also, for the first time, modern methods of studying literary translation from the point of view of existing Russian translation theories are considered on the example of translations of this poem. The practical significance of the work is that it can be used to study the methods of literary translation and the translator's strategy, as well as to solve practical problems. The results of the work can be included in educational programs and courses that study the theoretical and practical aspects of literary translation, as well as in textbooks and methodological literature.
Key words: translation, Tatar poetry, Gabdulla Tukai, language picture of the world.
Л.Р. Газизова, преп.-лектор, университет Эрджиэс, г. Кайсери, E-mail: ligazizova@mail.ru
ЯЗЫКОВАЯ КАРТИНА МИРА КАК ФАКТОР МНОЖЕСТВЕННОСТИ ПЕРЕВОДОВ СТИХОТВОРЕНИЙ Г. ТУКАЯ
Исследование имеет целью определить языковую картину мира как фактор множественности переводов стихотворений Г Тукая, выявить причины, влияющие на отражение картины мира в поэзии Г. Тукая, присущей татарской культуре конца 19 - начала 20 вв. Рассмотрены религиозные взгляды народа, а также причины зависимости татарского языка от арабского и тюркских языков, которые стали важнейшими дополнительными факторами множественности переводов поэзии великого татарского поэта. Научная новизна исследования заключается в том, что впервые исследуется языковая картина мира в переводах известных стихотворений татарского классика Г Тукая на русский язык, выявляются субъектно-объектные связи в тексте. Также впервые на примере стихотворных текстов рассматриваются современные методы исследования художественного перевода с точки зрения существующих российских теорий перевода. Практическая значимость работы состоит в том, что ее материал возможно применить при изучении методов художественного перевода и стратегии переводчика, а также использовать для решения практических задач. Результаты работы можно включать в учебные программы и курсы, изучающие теоретические и практические аспекты художественного перевода, а также в учебники и методическую литературу.
Ключевые слова: перевод, татарская поэзия, Габдулла Тукай, языковая картина мира.
Под художественным переводом понимается общественная функция, реализуемая в виде коммуникативного посредничества между несколькими людьми, которые используют разные языковые системы. Носителем данной общественной функции выступает билингв, осуществляющий психофизическую деятельность по интерпретации и отражению реальной действительности из одной языковой системы в другую, с максимально полным сохранением и передачей смысла информации, которая кроется в коммуникативном сообщении.
Литературный перевод - это жанр литературного творчества, в котором произведение, написанное на одном языке, воссоздается на другом. Поскольку литература вербальна, это единственное искусство, подверженное языковым барьерам. В отличие от музыки, живописи, скульптуры или танцев, литературное произведение доступно только тем, кто знает язык, на котором оно написано. Специфика художественного перевода определяется его местом среди других видов перевода и его отношением к оригинальному литературному творчеству
В художественном переводе язык имеет больше, чем коммуникативную или социальную цель. Слово функционирует как «первичный элемент» литературы, то есть выполняет эстетическую функцию. Между началом и завершением переводческого творчества происходит сложный процесс - «транс-выражение» жизни, запечатленной в образной ткани переводимого произведения. Поэтому проблемы художественного перевода относятся к сфере искусства и подчиняются его специфическим законам.
В переводческой практике взаимодействуют не только языки, но и культуры. Необходимо учитывать уникальность каждой культуры. Также важно принимать во внимание и общие черты. Между тем происходит постоянное взаимодействие культур, то есть одна влияет на другую. Реальная жизнь показывает, что нет, и не может быть отдельной, обособленной культуры, не подвергшейся влиянию другой.
Язык и культура имеют индивидуальные и социальные формы существования. Они характеризуются стандартными кодами, подчиняющимися принципу историзма. Они определяют друг друга, язык выступает главным инструментом усвоения этнической культуры, формой представления национального менталитета; а культура находит свою реальную жизнь в языке как одной из важнейших систем ее семиотического воплощения.
Накопленный человечеством опыт закрепляется в системе языковых представлений, с усвоением которых индивид приобретает общечеловеческий опыт в языке. Индивиды не создают словесных понятий, но осваивают сформирован-
ную, исторически закрепленную систему понятий, определенную систему классификации на родном языке. Благодаря этому язык может активно влиять на процесс познания и деятельность человека.
Язык - это сокровищница национальной культуры людей, говорящих на нем. Весь опыт и все достижения культуры закреплены в языке, в нем они находят свое отражение. Следовательно, изучение любого иностранного языка так или иначе сопровождается изучением новой языковой картины мира.
Изучить национальную картину мира, изучить этот язык - значит, понимать восприятие мира определенных людей - носителей языка, проникать в их в языковое сознание, чтобы понять мировоззрение народа, создавшего этот язык. Однако использовать язык как практический индикатор этнического менталитета следует очень осторожно, учитывая вероятностный характер любых сделанных выводов и обобщений. Важно осознавать, что понимание языковой картины мира писателя возможно через исследование его индивидуальной языковой системы как особым образом организованной иерархической структуры, в которой проявляется специфика индивидуального художественного мышления, видения мира и его воплощения [1].
Татарская литература наиболее известна своей поэзией; традиции восходят к суфийской поэзии, которая преобладала со второй половины XVI до конца XIX века. Габдулла Тукай (1886 - 1913) считается основоположником современной поэзии.
Актуальность работы обусловлена недостаточной исследованностью переводов лирики Габдуллы Тукая на русский язык. Между тем творчеству Г Тукая принадлежит совершенно особенное место в национальном самосознании. В татарской литературе ХХ века трудно найти другого писателя, для которого понятия «нация» и «поэт» были столь же неотделимы друг от друга.
Габдулла Тукай представлял собой тот род литераторов, которые открыли для отечественной литературы новые перспективы. В его многогранном творчестве заложены очень высокие художественные и эстетические ценности. В первую очередь это касается поэзии Г Тукая. Имя Тукая играет большую роль в татарской культуре, которую можно сравнить с ролью Пушкина в русской литературе. Для своих преданных фанатов, читателей, коллег он выступает в роли своеобразного культурного абсолюта, выражающего богатый духовный мир татар, их национальное самосознание, взгляды и традиции, складывающиеся веками [2].
Язык - транслятор, носитель культуры, он хранит в себе и демонстрирует все достижения национальной культуры. И если любая культура демонстрирует
