CC BY
0
УДК 94(44) 1141:791(44) 119/201 +929Людовик XI
РЕПРЕЗЕНТАЦИЯ ЛИЧНОСТИ ЛЮДОВИКА XI И ЕГО ПОЛИТИКИ ВО ФРАНЦУЗСКОМ КИНЕМАТОГРАФЕ:
ПОЭТИКА И РЕАЛЬНОСТЬ
А.В. Нефёдов1 СГУ имени Н.Г. Чернышевского e-mail: sasha.nefedov.2020@mail.ru
Аннотация. В статье рассматривается механизм реконструкции событий прошлого современным кинематографом и создания ностальгического образа реальных исторических событий. Особое внимание уделено репрезентации выдающейся личности, её роли в истории, взаимосвязанности научного и художественного образов. Исследование посвящено образу Людовика XI - монарха и человека, представленного во французском кинематографе XX - начала XXI вв. Интерес представляют художественные методы формирования образа монарха, цели и задачи создателей фильмов, их взгляд на исторический процесс.
Ключевые слова: Людовик XI, французский кинематограф, образ монарха, историческая память.
THE REPRESENTATION OF THE PERSONALITY OF LOUIS XI AND HIS POLITICS IN FRENCH CINEMA: POETICS AND REALITY
A.V. Nefyodov
(Saratov, Russia)
e-mail: sasha.nefedov.2020@mail.ru
Annotation. The article examines the mechanism of reconstruction of the events of the past by cinema and the creation of a nostalgic image of real historical events. Special attention is paid to the representation of a historical personality and its role in the history of his native country, as well as the degree of interconnectedness of scientific and artistic images. The research is based on the image of Louis XI as a monarch and a man, presented in the French cinema of the XX - early XXI centuries. Of interest are the artistic methods of creating the image of the monarch, the goals and objectives of the directors, their view of the historical process.
Key words: Louis XI, the French cinema, the image of the monarch, historical memory.
Вопросами презентации исторических событий и личностей в кинематографе давно и активно занимаются искусствоведы и культурологи, по этой проблематике защищают свои диссертации философы2.
1 Нефёдов Александр Владимирович, студент Института истории и международных отношений Саратовского национального исследовательского государственного университета имени Н.Г. Чернышевского.
2 Например, см.: Макиенко М.Г. Иллюзия реальности в художественных фильмах (на примере исторического кинематографа) / / Вестник Московского
160
Исторический жанр в кинематографе изучается с точки зрения его влияния на историческую память3. Обсуждается также взаимодействие научных исследований и кинематографических образов4. Примером того, как серьезное научное исследование историка легло в основу сценария к художественному фильму может служить книга Натали Земон Дэвис «Возвращение Мартина Герра» (1983 г.): исследовательница приняла участие в написании сценария к одноименному фильму. Актуализируется данная проблематика и в рамках возникшей в конце 1990-х - начале 2000-х гг. междисциплинарной исследовательской области «media and memory»: агенты медиации (посредники между прошлым и обществом) включаются в анализ культурной памяти. Потребление истории через кинематограф, превращение истории в «товар» стало с легкой руки Джерома де Гру составляющей «публичной истории» (public history)5.
Связь художественного образа с научным образом (в конструктивистском понимании результатов труда историка) на примере репрезентации образа Людовика XI во французском кинематографе второй половины XX - начала XXI вв. и стала предметом нашего внимания.
Фильмография Людовика XI довольно обширна, она насчитывает более десятка фильмов и телесериалов. Для нашего исследования мы отобрали три кинофильма: «Если бы нам рассказали о Париже» 1956 г.
государственного университета культуры и искусств. 2010. № 2. С. 93 - 98; Он же. Проблема исторической судьбы народа в российском кинематографе // Вестник Московского государственного университета культуры и искусств. 2010. № 5. С. 243 - 247.
3 Чистякова В.О. Отечественное военное кино 1911-2011 годов: медиатизация памяти // Культурологический журнал. 2012. № 3(9). С. 1-14; Ерохина Т.И. Феномен памяти в массовой культуре: контрпамять и постпамять в отечественном кинематографе / / Ярославский педагогический вестник. 2017. № 5. С. 269-274.
4 Sobchak У. The Persistence of History: Cinema, Television, and the Modern Event. New York, 1996; Niemi R. History in the Media: Film and Television. Santa Barbara, 2006; Грибан И.В., Неволин А.В. Кино как источник формирования исторической памяти: из опыта деятельности студенческого киноклуба «Двадцать пятый кадр» / / Бюллетень науки и практики. 2017. № 9 (22). С. 184-188; Тузинэк А. Кино как медиум для создания «образов прошлого» и «образов другого» / / Вестник МГЛУ. Гуманитарные науки. 2017. Вып. 10 (783). С. 302-315; Ходнев А.С. История и кино: культурное взаимодействие и противоречия / / Мир русскоговорящих стран. 2019. № 2 (2). С. 115-121; Михайлин В.Ю. Ритуализированный конфликт Нового времени в зеркале позднейшей фиктивной традиции / / История и историческая память: межвуз. сб. науч. тр. / Под ред. А.В. Гладышева. - Саратов: Сарат. гос. ун-т, 2022. - Вып. 25. С. 108-124.
5 De Groot J. Historians and Heritage in Contemporary Popular Culture. New York, 2009. Р. 13.
(реж. С. Гитри), «Тайна бургундского двора» 1961 г. (реж. А. Юнебель) и «Людовик XI, расколотая власть» 2011 г. (реж. А. Эльман; в России демонстрировался под названием «Людовик XI, угроза королю»). Выбор данных фильмов обусловлен тем, что Саша Гитри как автор исторических пьес и киносценариев был весьма популярен и, несомненно, влиял своими произведениями на формирование массовых представлений о прошлом в период господства в историографии структуралистской парадигмы. Фильм Юнебеля того же периода вообще стал культовым во Франции. Кинолента Эльмана появилась относительно недавно, когда благодаря усилиям историков личность Людовика XI была уже во многом демифологизирована, когда на смену структурализму пришла новая парадигма с ее акцентированием феномена сознания, а философия постмодернизма декларировала размытие границ между научным и популярным знаниями о прошлом.
Правление Людовика XI (1461-1483) считается временем возрождения Франции после Столетней войны и наращивания ею финансовой и военной мощи6. Еще дофином участвовавший в мятежах против своего отца, вступив на престол, Людовик XI стал успешно бороться с феодальным сепаратизмом (война Лиги общественного блага, борьба с герцогами Бургундским и Бретонским), для чего часто использовал дипломатические переговоры, подкупы, интриги, предпочитая их военным действиям. Он проводил последовательную политику укрепления королевской власти, централизации и территориального объединения Франции, развития экономики королевства (покровительствовал ремеслам, способствовал созданию шелкового производства, развитию внутренней и внешней торговли). Историки часто отмечают интеллектуальные способности этого короля, его трезвый ум, энергичность и прозорливость, а, с другой стороны - подозрительность, жестокость по отношению к предателям, тягу к деспотичности и корыстное благоче-стие7. В романтической историографии XIX в. Людовик XI был представлен как жестокий государь-тиран, разрушитель рыцарской идеологии и традиции. В позитивистской историографии он выглядит как централизатор, создатель собственного образа государя, принесшего Франции внутренний мир, экономическую стабильность и величие. Методологический бунт гуманитариев начала ХХ в. растворил образ собственно Людовика XI в «картинах мира», ментальности и
6 Люблинская А.Д. Столетняя война и народные восстания XIV-XV веков. М., 1972. С. 144.
7 Ле Руа Ладюри Э. Королевская Франция (1460-1610): от Людовика XI до Генриха IV. М., 2004. С. 89-91; Эрс Ж. Людовик XI. Ремесло короля. М., 2007. С. 19-21; Пти-Дютайи Ш. Царствование Людовика XI. СПб., 2022. С. 22.
162
проблематике рецепции, но позитивистский взгляд на неразборчивого в средствах «короля-экономиста» и централизатора сохранился, как и традиционный взгляд на этого монарха, как на параноидальную личность и олицетворение тирании, жестокости, беспринципного цинизма. Людовик XI не смог пройти без потерь через горнило литературы. Работники пера, творящие в любых жанрах - от большого романа до простого памфлета или так называемого исторического труда, - подхватывали одни и те же лозунги, даже не пытаясь искать истину. Фигура короля четко обрисована, и читателям нравится ее узнавать. Постепенный пересмотр такого восприятия Людовика XI Валуа, получившего прозвище «Всемирный паук» за методы ведения политики - лесть, подкупы, шпионаж и нескончаемую сеть интриг, которую искусно он умел плести, начался в 1930-е гг. Взлет интереса к личности Людовика XI во французской историографии начинается с 1960-х гг. и продолжается до середины 1980-х гг. И речь теперь идет именно о его личности и психологии не только как государственного мужа, но и как человека с его повседневными страхами, переживаниями, горизонтами ожидания; акцентируются общественные запросы XV в. на «величие» короля. На фоне «социального пейзажа» и стоявших перед королем проблем Людовика XI представлен во всей противоречивости его действий и поведения. Постмодернистская атака на историков с ее тезисами о демократизации труда историка и антисциентистским пафосом открыла ящик Пандоры разнообразных псевдонаучных интерпретаций и повысила роль художественных образов как маяков для массового сознания любителей истории. Не имея возможности разобраться в наступившем эпистемиологическом хаосе, массовый потребитель «исторического товара» удовлетворяет свой интерес через масс-медиа.
Связаны ли с этими зигзагами историографии кинематографические образы Людовика XI?
По сюжету «Если бы нам рассказали о Париже...» профессор истории, полагаясь исключительно на свою память и заранее предупреждая о собственной предвзятости, рассказывает группе заинтересованных студентов историю города Парижа с 1240 г. до настоящего (т.е. до 1950-х гг.) времени. Сам по себе фильм, таким образом, представляет из себя видео-хрестоматию, рассказанную «интересным языком», как говорит сам профессор. По ходу своего изложения он упоминает и Людовика XI. Своё повествование о нём профессор предваряет в фильме словами «Он сам мог стать великим королём, обожал Францию и был Людовиком XI».
Действия короля здесь немногочисленны, но весьма показательны: он принимает Филиппа де Коммина, искушённого царедворца и дальновидного дипломата, историка, создавшего образ Людовика XI как
«образцового» государя нового типа, с которым обсуждает создание типографии (книгопечатание - это последнее на тот момент слово техники - при Людовике использовалось для распространения литературы и памфлетов на французском языке8), вспоминает создание почты, казнь кардинала Балю, сожалеет о своей непривлекательности и том, что его подданные - «дурные» люди; встречается с супругой, принимает ремесленников. Все вышеперечисленные усилия Людовика способствовали интенсификации процесса объединению земель Франции. Королевская почта позволяла быстрее доставлять приказы, типография - быстрее их издавать. В фильме же король говорит о том, что делал это для блага народа, проявившего неблагодарность.
В фильме Гитри художественный образ тесно взаимосвязан с образом, бытовавшем в научном знании того времени, о чём свидетельствует и сюжетная фабула. Режиссёр художественными средствами создаёт образ короля-буржуа (он говорит о ремесленниках: «Моя личная армия»). Людовик до абсурдного патриотичен (он обращается королеве: «Я не смогу делить с вами постель, ибо вы иностранка, а королю Франции не пристало рассказывать государственные секреты при иностранцах даже во сне»), любит своё государство, не чурается мыслей о народном и посмертном признании («Люди глупы и злы. Когда я создал конную почту, то думал, что им хоть это пойдёт на пользу. Однако во всех своих письмах они пишут, как им плохо. Меня ненавидят»). При этом король в фильме Гитри - неоднозначный персонаж. Рассказчик признаёт его таланты, но в то же время сам Людовик будто бы не любит самого себя («Королю нельзя быть уродом. А я уж чересчур... Пусть не пишут мой портрет»). Ближе всего к сути его образа подошёл бы термин «мизантроп». Таким образом, Людовик XI здесь - хрестоматийный персонаж, внешне неприглядный, однако почитаемый за свой вклад в развитие столицы Франции. Не просто так профессор, завершая повествование, произносит: «Этот странный король, что так возвысил ремесленников, чтобы Париж стал столицей мира». В целом, образ Людовика, созданный в фильме Гитри, соответствует его историографическому имиджу короля-централизатора Франции.
Следующий фильм 1961 г. «Тайна бургундского двора» режиссёра Андре Юнебеля - игровое приключенческое кино, где на первый план выступают личность, её чувства и эмоции, а контекст эпохи предстает в виде размытого силуэта. На композиционный каркас и игровую основу накладывается попытка отразить в судьбах героев и перипетиях сюжета дух времени, определённую историческую концепцию, взгляд авторов картины на прошлое и на конкретные персонажи.
8 Ле Руа Ладюри Э. Королевская Франция (1460-1610). С. 89-91.
164
Сюжет разворачивается в 1468 г., о чём можно догадаться по проходящей в Перонне встрече, на которой исторические Людовик XI и Карл Смелый должны были продлить мирный договор и уладить конфликт, возникший из-за вторжения войск короля в Бретань. Однако начавшееся по прибытии короля в Перонн антибургундское восстание в Льеже, о причастности к которому Людовика Карл немедленно узнаёт, чуть было не приводит к гибели короля. Главные герои картины - влюблённые друг в друга шевалье де Невиль и графиня де Бовэ, крестница Людовика XI. В графиню также влюблён и герцог Карл Смелый, который планирует свергнуть короля и захватить власть. Именно влюблённым предстоит спасти Людовика от заговора герцога и графа Сенака, пережив при этом множество приключений, красочно показанных в фильме. Несмотря на то, что король здесь снова является второстепенным персонажем, его образ весьма колоритен и ярок, как и подобает игровому кино.
Хотя, надо признать, что роль короля в сюжете и этого фильма невелика: будучи крёстным отцом графини де Бовэ и другом её дяди, графа д' Эслена, он намеревается выдать её за герцога Карла, однако после похищения отказывается от этой идеи. Людовик посылает д' Эслена в Льеж в 1468 г., перед поездкой в Перонн, с грамотой, призывающей повиноваться герцогу, но становится жертвой Сенака, подменившего грамоты. В конце фильма король благословляет брак де Невиля и графини. По сути, всё своё экранное время он занят заботами о государстве. В моменты, когда монарх не интересуется делами крестницы, он говорит только о политике. Таким образом вновь подчеркивается образ Людовика в его государственном величии. Он, словно монумент, возвышается на фоне драматичных событий и психологически острых переживаний главных героев фильма. Вместе с тем, показано, что Людовику не чужды и собственно человеческие интересы и пристрастия: он любит играть в шахматы и охотиться, что, по его собственным словам, его успокаивает.
В картине Юнебеля Людовик XI представлен во всей противоречивости его личности и поступков, но при этом достаточно однозначно решающий вопрос о соотношении личных чувств и общественного долга. Это, прежде всего, политик властолюбивый, хитрый, осторожный и рассудительный, все помыслы которого заняты делами державы («Политика не имеет отношения к моим чувствам», графине де Бовэ: «Вы имеете не больше прав на чувства, чем я или мои дочери. Вы не человек, а один из оплотов короны. Счастьем приходится пренебречь, когда на карту поставлены интересы государства»; «Они (Господь и король - А.Н.) одинаковы для всех жителей Франции»). Это все тот же образ короля, посвятившего себя созданию сильной, единой Франции. И,
даже несмотря на свою внешнюю щуплость, он величественен и твёрд духом, что заметно по его репликам (на церковном суде, грозящем лишить короля престола: «Разве сюзерену позволительно разговаривать со своим господином сидя?»). В целом же, Людовик в данном фильме не совершает решительных поступков, а его спасение - дело рук де Невиля. Таким образом режиссёр проводит мысль о том, что королевская власть, справедливая в своих целях и применяемых средствах, нуждается в защите верных слуг от коварства и предательства неверных вассалов.
Последний фильм, к рассмотрению которого мы обратились, -«Людовик XI, расколотая власть» режиссера Анри Эльмана (2011 г.) - является звеном своеобразного процесса исторической реабилитации Людовика XI. Режиссёр картины перед съёмками ознакомился с биографиями короля, представленными в мировом бестселлере П.М. Кэн-далла «Вселенский паук»9 (1974 г.) и капитальном (900 стр.) исследовании Ж. Фавье10, изданном в 2001 г., и имел перед собой конкретную цель: исправить негативное отношение к монарху.
Сюжет фильма построен вокруг последнего дня жизни Людовика XI, узнавшего о готовящемся на него во время собрания Королевского совета по поводу объявления регентства при дофине Карле покушении, за которым стоят почти все участники совета во главе с герцогом Людовиком Орлеанским. Королю удаётся с помощью своей дочери Анны де Божё и её мужа Пьера де Бурбона переиграть заговорщиков и расстроить их планы. Выпустив узника одной из железных клеток, Людовик XI наряжает его в королевское платье и отправляет вместо себя на совет. Не подозревая о том, что их замысел раскрыт, советники убивают мнимого короля, задушив его подушкой, после чего их окружает дворцовая стража. Однако на пиру короля настигает удар, и перед своей кончиной он успевает назначить регентами супругов де Божё в пику герцогу Орлеанскому. Король умирает, произнеся в качестве последнего слова: «Франция».
Помимо истории о заговоре фильм показывает взаимоотношения Людовика с дочерьми: уже упомянутой Анной и Жанной Французской. Отношения эти неоднозначны. Людовик использует дочерей как информаторов, особенно Жанну, жену герцога Орлеанского, презирает её за слабость характера и чрезмерную набожность, жесток с ней. В то же время любит и уважает Анну, которую считает равной себе и с которой делится политическим опытом. На смертном одре он прощается
9 Kendall P.M. Louis XI: The Universal spider. London, 1971.
10 Favier J. Louis XI. Paris, 2001.
именно с ней, игнорируя другую дочь. Тем не менее, полноценной отцовской любви он не проявляет ни на миг.
Король коварен, хитер, расчетлив. Именно таким он предстает в целом ряде эпизодов фильма. Своего спасителя Клемана де Содра, молодого дворянина, племянника маршала Жье, который сообщил о готовящемся на Людовика покушении и рассчитывал на монаршую милость, король приказал тихо ликвидировать, поскольку предавший раз - предаст снова. На предложение старшей дочери, Анны де Божё, немедленно арестовать предателей король отвечает отказом, предпочитая взять их с поличным, поскольку за каждым из них стоят провинции, города и армии, и значит, обвинения против них должны быть неопровержимы. Раскрыв заговор, король приглашает советников, с цепями на ногах, на ужин, после чего им предстоит в тюремных камерах обдумывать свое дальнейшее поведение.
В фильме Эльмана Людовик показан в первую очередь как политик и патриот до мозга костей. Его занимают политика и власть, даже его отношения с любимой дочерью Анной завязаны на заботах о государстве. Это макиавеллистский гений («В политике честные расчёты приводят к проигрышу»), который почти открыто заявляет, что государство - это он («Я создал Францию. Моя смерть - это фантазия. Абсурд») и который полностью уверен в своей исключительной роли в его благополучии («Говоря о том, что я создал, никто о вас не вспомнил о почте. Вы (заговорщикам - А.Н.) думаете, они (гонцы) пересекают Артуа, Савойю, Анжу? Нет! Они ездят по Франции, которую я создал такой, какой и задумал!», и «Моё рыцарство - это порядок в государстве, это торговля, обращение имущества, процветание народа, а не турниры и не реверансы»). Посредством этих фраз режиссёр в общих чертах показывает роль исторического Людовика XI - победителя феодального сепаратизма, сумевшего подчинить короне новые земли. Однако Эльман не останавливается лишь на этой мысли, а развивает её следующим образом: в то время как заговорщики жаждут возвращения независимости своих земель от королевской власти, то есть децентрализации, король стремится сохранить существующий порядок во избежание новой войны, то есть Людовик является хранителем порядка, мира и спокойствия во всём королевстве.
В то же время режиссёр показывает короля как жестокого, циничного и коварного человека, но при этом не выставляет его ни злодеем, ни тем более впавшим в беспочвенную паранойю безумцем. Людовик сохраняет адекватность и внешнюю стать (несмотря на тяготы болезни, отказывается от помощи окружающих). Да и как показывает сюжет, сидящему в Плесси-ле-Тур королю было чего и кого опасаться.
В заключение можно сказать, что рассмотренные выше художественные образы Людовика XI имеют целый ряд различий, что объясняется временем создания, жанровыми особенностями фильмов и позицией режиссёров. В то время как Юнебель художественными средствами показывал приключения влюблённых на фоне важных для истории Франции событий, которые представлены фрагментарно, Гитри и Эльман стремились на основе, в том числе, научных исследований реконструировать уже знакомые зрителю события и как можно более выразительно презентовать их знаменитых участников, то есть, создать видео-хрестоматию. Именно поэтому Людовики, показанные в их фильмах, имеют так много общих черт: они оба - циничные прагматики, интересующиеся только государственными делами, негоцианты, гордящиеся созданием почты. И, что самое главное, осознающие значимость своего вклада в историю Франции - они оба считают себя её создателями. Различие же состоит в том, что в картине 1956 г. король лубочно-омерзителен, в то время как у Эльмана Людовик не вызывает такого отторжения, а многие его жестокие поступки оправданы контекстом заговора.
Логичным будет сделать вывод, что образ научный и образ художественный тесно взаимосвязаны, что особо заметно в фильмах Гитри и Эльмана, где режиссёры являются в определенной степени реконструкторами. Поэтому неудивительно, что в этих картинах кино-Людовик, как и Людовик научный, предстаёт как государственный муж, хитрый, коварный, жестокий, практичный, подчинивший свои чувства и помыслы делу создания единой и сильной Франции. Это в полной мере соответствует устойчивому представлению французов о Людовике: в первую очередь он для них - создатель единой державы, наделённый макиавеллистским гением.
Рассмотренные фильмы играют важную роль в создании образа Людовика XI как одного из образов прошлого. Они актуализируют воспоминания и представления об этом монархе и привлекают внимание к дискуссионным историческим темам, каковой до сих пор является неоднозначная личность Людовика XI Валуа.
Для цитирования: Нефёдов А.В. Репрезентация личности Людовика XI и его политики во французском кинематографе: поэтика и реальность // История и историческая память: межвуз. сб. науч. тр. / Под ред. А.В. Гладышева. Саратов: Сарат. гос. ун-т, 2023. Вып. 27. - С. 160-168.
