CC BY
11
DOI: https://doi.org/10.23670/IRJ.2017.66.176 Николаева А.М.
ORCID: 000-0002-8651-5587, кандидат филологических наук, Институт гуманитарных исследований и проблем малочисленных народов Севера СО РАН
РЕПРЕЗЕНТАЦИЯ КОНЦЕПТА «ПОВЕДЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА» ВО ФРАЗЕОЛОГИЗМАХ И ПАРЕМИЯХ С КОМПОНЕНТОМ-НИМЕНОВАНИЕМ ПОСУДЫ В ЯКУТСКОМ ЯЗЫКЕ
Аннотация
В статье рассмотрены фразеологические единицы и паремии с компонентом-наименованием посуды как средства объективации концепта «поведение человека». Концептуальные исследования в якутском языкознании до сих пор не получили широкого распространения. Одним из направлений исследования определенного концепта является рассмотрение репрезентации данного концепта во фразеологизмах, поговорках, пословицах. Пословицы и фразеологические единицы объективируют концепты. Изучение семантического пространства якутского языка позволяет получить представление о его концептосфере.
Ключевые слова: якутский язык; поведение человека; концепт; фразеологизмы.
Nikolaeva A.M. ORCID: 000-0002-8651-5587, PhD in Philology, Institute for Humanities Research and Indigenous Studies of the North, SB of RAS, Yakutsk, the Republic of Sakha (Yakutia) REPRESENTATION OF "HUMAN BEHAVIOR" CONCEPT IN IDIOMS AND PROVERBS WITH COMPONENT-
NAME OF DISHES IN YAKUT LANGUAGE
Abstract
The paper considers phraseological units and paremias with the component-names of dishes as a means of objectifying the "human behavior" concept. Conceptual research in Yakut linguistics has not obtained a wide circulation. One of the research directions of a certain concept is the consideration of the representation of this concept in idioms, naywords, proverbs. Proverbs and idioms units objectify the concepts. Studying the Yakut language semantic space makes it possible to get an idea of its sphere of concepts.
Keywords: Yakut language; human behavior; concept; idioms.
Современное когнитивное направление в лингвистике как новая парадигма научного знания изучает представление когнитивных структур в языке. Когнитивная лингвистика в настоящий момент находится на этапе активного становления. Формируется терминологический аппарат, вырабатываются методики лингвокогнитивных исследований концептов различных типов. Концепт «поведение человека» - один из центральных концептов, объективируемый в языке обширным и хорошо структурированным лексико-фразеологическим полем, а также многочисленными паремиями, что свидетельствует о его коммуникативной релевантности для языкового сознания народа. Актуальность исследования обусловлена тем, что в якутском языкознании концептуальные исследования еще не получили широкого развития. Одним из направлений исследования определенного концепта является рассмотрение проявления данного концепта во фразеологизмах, поговорках, пословицах.
Под концептом мы понимаем глобальную мыслительную единицу, представляющую собой квант знания. Слово представляет концепт не полностью. Оно своим значением передает некоторые основные концептуальные признаки, релевантные для сообщения. Средствами языковой репрезентации концепта являются лексемы и фразеосочетания из состава лексико-фразеологической системы языка, паремии, свободные сочетания, тексты и совокупности текстов. Пословицы и фразеологические единицы объективируют концепты. «Одним из направлений исследования определенного концепта является рассмотрение репрезентантов данного концепта в фразеологизмах, поговорках, пословицах» [9, С. 295].
Культура любого народа тесно связана с образом жизни. Образ жизни, в свою очередь, в большей степени зависит от повседневного быта. Как отмечает Ю.С. Степанов, «человек проницаем для культуры, более того — он пронизан культурой. И если уж представлять себе это состояние в виде какого-либо образа, то не следует воображать себе культуру в виде воздуха, который пронизывает все поры нашего тела, - нет, это «пронизывание» более определенное и структурированное: оно осуществляется в виде ментальных образований - концептов» [10, С. 42]. Концепт «поведение человека» всегда существовало в сознании человека разумного, и «модель человека правильного, нравственного» определялось и сформировывалось в тесной связи с повседневными предметами, окружающих человека. Основа человеческого сознания - это, прежде всего то, что он слышит, видит, ощущает. В сознании народа закрепились именно те модели, связанные с традиционным бытом и культурой, которые были еще в те времена, когда не было ни телевидения, ни интернета. В те времена большую роль играли повседневные предметы быта, например, утварь, посуда. В данной статье рассмотрены фразеологические единицы и паремии с компонентом-наименованием посуды как средства объективации концепта «поведение человека».
Якуты испокон веков занимаются разведением крупного рогатого скота и лошадей. Раньше вся повседневная жизнь и деятельность, быт, все предметы быта, в.т.ч. посуда якута были связаны с этим занятием. Рогатый скот как известно, дает мясо и молоко, из кобыльего мы готовим национальный напиток кумыС. Национальная посуда в основном предназначена для приготовления и хранения этих продуктов. Основные из них - это симиир (большой кожаный жбан для приготовления кумыса), на узкое горло которого насаживается кокколой (деревянная воронка), в нее вставляется хамнатар (деревянная мутовка для взбалтывания кумыса). «Ытык и ^орчэх это взбивалки. Ытыком взбивают сметану для получения масла, ^орчэх используют для сбивания сливок в пышную кремообразную массу» [6, С. 1212].
Самой известной этнографической реалией быта и культуры якутов является чорон. Чорон - сосуд на одной или трех ножках для питья кумыса. Питье кумыса - это специальная церемония со своим священным ритуалом на
национальном празднике Ысыах. В старину мастер, делавший чороны, если чорон получался таким, каким он хотел, красивым, статным, то сразу обмазывал его маслом, чтоб долго сохранял свой внешний вид. Отсюда идет фразеологизм Акыныахтаабыт чороон курдук Kuhu. 'Человек, подобный обмазанному жиром чорону' (говорят о положительном во всех отношениях человеке).
Но все же, самыми популярными образами во фразеологизмах из посуд являются хамыйах (деревянная ложка) и кытыйа (деревянная долбленная чаша средней величины), т.е. тарелка (миска) с ложкой. Видимо, это связано с тем, что красивые чороны были не у всех, а хамыйах и кытыйа были в каждой семье, даже у самых бедных. В языке имеются следующие фразеологизмы и паремии с компонентами хамыйах и кытыйа: Хамыйах салааччы (букв. тот, кто облизывает ложку) - подхалим, подлиза; Хамыйах хамыйа§ын кытта хабырьАар (букв. ложка трется с ложкой) - в значении «мелкота с мелкотой соперничает»; Кураанах хамыйах айахха баппат. 'Пустая ложка в рот не помещается, не лезет'. То есть хозяева гостей должны всегда встречать сытными угощениями, с богато накрытым столом (есть и другое значение данного выражения - так говорят, когда не давать взяток невозможно, т.е. перед тем, как начать разговор, нужно чем-то отблагодарить; Кытыйа кытыйаны кытта кырбаhар. 'Тарелка дерется с тарелкой', в том же значении, что и «ложка трется с ложкой», то есть мелкота соперничает с мелкотой. Кытыйа кыырда, хамыйах хардааччыта, мэhэмээн мэкчиргэтэ (букв. ястреб до чашек, сокол до ложек, сова до весов). Так говорят о ленивом обжоре. О домоседах, бездельниках также говорят: Кытыйанан-хамыйа§ынан кырбаhа олорор. 'Сидит дома, дерясь тарелками да ложками'. Кытыйата туолла (букв. миска его переполнилась) - аналогичен русскому «чаша переполнилась» т.е. терпению пришел конец; Кытыйа-хамыйах салас (букв. доедать остатки в миске-ложке), т.е. доставаться от общего дохода; Кытыйанан-хамыйа§ынан кырбаhан уескээбиттэр (букв. выросли бросая друг в друга ложки миски), т.е. вместе выросли; Ыт баhа кемус кытахтан (кытах - та же кытыйа, но большого размера) текунуйбутугэр дылы (букв. подобно тому, как собачья голова выкатилась из золотого сосуда кытах) - так говорят, когда кто-то лишается по своей вине или самовольно отказывается от хорошей жизни, выгодного предложения.
Есть пословицы с компонентом-наименоваием и других сосудов, но их сравнительно мало: Киэк иЫт салааhыннаах (сай§ааhыннаах) (букв. объемистая посуда имеет облизки (ополоски)), т.е. от большого дела может и тебе достаться; Сиидэнэн уу баспыкка дылы (букв. подобно тому, как таскать воду в сите) - о бесполезном деле; БыАахугун кыстыбат, суор хара§ын оксубат (букв. нож не стругает своего черенка, ворон не выклюет глаз другому ворону), т.е. своего человека никто не выдаст; Yтэhэтэ туолбут, чабыча§а таhымнаабыт (букв. его рожон переполнен, туесок перелит через край. Чабычах - традиционный берестяной сосуд огромного размера) т.е., человек доигрался; Чаба чабычах са§а - его хвастовство в берестяную посудину и т.п. В якутском языке с компонентом наименованием посуды также есть очень древние поговорки, смысл которых нам не совсем понятен, например, Абааhы кы^Ла мэhэмээннээх арыыттан куттаммытыгар дылы 'подобно тому, как чертова дочь испугалась масла в турсуке'.
Куес это посуда для варки обеда типа кастрюли, большого горшка. Есть очень хорошая поговорка Кyеhэ куестуйбут, Уота уоттуйбут 'горшок его стал действительно горшком, огонь - действительно огнем'. То есть, человек начал жить самостоятельно, обзавелся семьей, своим хозяйством. В данных выражениях наименование посуды является мотивирующим, фразеологизм или поговорка реализует приписанную ему коннотацию.
Изучение семантического пространства языка позволяет получить представление о концептосфере якутского языка. Исследование показало, что почти все фразеологизмы и паремии можно отнести к концепту «поведение человека», но для более углубленного исследования репрезентации данного концепта фразеологизмами и паремиями, нужно их структурировать. Нам предстоят дальнейшие более масштабные исследования в этом направлении.
Список литературы / References
1. Григорьев Н.С. Фразеологический словарь якутского языка. - Якутск: Кн. Изд., 1974.
2. Емельянов Н.В. Якутские пословицы и поговорки. - Якутск: Кн. Изд., 1962.
3. Кулаковский А.Е. Якутские пословицы и поговорки. - Якутск, 1925.
4. Нелунов А.Г. Якутско-русский фразеологический словарь. Ч.1. - Новосибирск: Изд-во СО РАН, филиал «Гео», 2002. - 418 С.
5. Нелунов А.Г. Якутско-русский фразеологический словарь. Ч.1. - Новосибирск: Изд-во СО РАН, филиал «Гео», 2002. - 286 С.
6. Пекарский Э.К. Словарь якутского языка. 2-е издание в 3х томах. - М.: Наука, 1958-1959.
7. Пименова М.В., Колесов В.В. Введение в концептологию. - М.:
Флинта-Наука 2016. - 245 С.
8. Прокопьева С.М. Проблемы фразеологической образности в
исследовании универсально-типологического и национально-специфического в фразеологической системе языка. - М., 1995. - 163 С.
9. Рахилина Е.В. Когнитивная семантика. - М., 1998. - 302 С.
10. Степанов Ю. С. Константы. Словарь русской культуры: 3-е изд. - М.: Академический проект, 2004. - 992 С.
11. Язык и национальное сознание. Вопросы теории и методологии. -
Воронеж: Воронежский государственный университет, 2002. - 314 С.
Список литературы на английском / References in English
1. Grigor'ev N.S. Frazeologicheskij slovar' jakutskogo jazyka [Phraseological Dictionary of the Yakut language] / N.S. Grigor'ev. - Jakutsk: Kn. Izd., 1974. - 250 р. [in Yakut]
2. Emel'janov N.V. Jakutskie poslovicy i pogovorki [Yakut proverbs and sayings] / N.V. Emel'janov. - Jakutsk: Kn. Izd., 1962. - 120 p. [in Yakut]
3. Kulakovskij A.E. Jakutskie poslovicy i pogovorki [Yakut proverbs and sayings] / A.E. Kulakovskij. - Jakutsk, 1925. -150 p. [in Yakut]
4. Nelunov A.G. Jakutsko-russkij frazeologicheskij slovar'. Ch.1 [Yakut-Russian phraseological dictionary. Part 1] / A.G. Nelunov. - Novosibirsk: SB RAN, «Geo», 2002. - 418 p. [in Yakut]
5. Nelunov A.G. Jakutsko-russkij frazeologicheskij slovar'. Ch.1 [Yakut-Russian phraseological dictionary. Part 2] / A.G. Nelunov. - Novosibirsk: SB RAN, «Geo», 2002. - 296 p. [in Yakut]
6. Pekarskij E.K. Slovar' jakutskogo jazyka. 2-e izdanie v 3h tomah [Dictionary of the Yakut language. 2 nd edition in 3 volumes] / E.K. Pekarskij. - M.: Nauka, 1958-1959. [in Russian]
7. Pimenova M.V., Kolesov V.V. Vvedenie v konceptologiju [Introduction to conceptology] / M.V. Pimenova, V.V. Kolesov. - M.: Flinta-Nauka, 2016. - 245 p. [in Russian]
8. Prokop'eva S.M. Problemy frazeologicheskoj obraznosti v issledovanii universal'no-tipologicheskogo i nacional'no-specificheskogo v frazeologicheskoj sisteme jazyka [The problems of phraseological imagery in the study of the universal-typological and national-specific in the phraseological system of language] / S.M. Prokop'eva. - M.: Nauka, 1995. - 163 p. [in Russian]
9. Rahilina E.V. Kognitivnaja semantika [Cognitive semantics] / E.V. Rahilina. - M., 1998. - 302 p. [in Russian].
10. Stepanov Yu. S. Konstanty. Slovar' russkoy kul'tury: 3-ye izd. [Constants. Dictionary of Russian Culture: 3rd ed.] / Yu. S. Stepanov - M.: Academic Project, 2004. - 992 p. [in Russian]
11. Jazyk i nacional'noe soznanie. Voprosy teorii i metodologii / [Language and national consciousness. Questions of theory and methodology] - Voronezh: Voronezh State University, 2002. - 314 p. [in Russian]
DOI: https://doi.org/10.23670/IRJ.2017.66.175 Османова Д.Р.
Аспирант,
Таврическая академия «Крымский федеральный университет им. В.И. Вернадского», Симферополь ПРОСТРАНСТВО И ВРЕМЯ В ПОВЕСТИ ШАМИЛЯ АЛЯДИНА «ЧОРАЧЫКЪЛАР» («РОДНИКИ»)
Аннотация
В статье освещены вопросы, касающиеся пространства и времени в творчестве классика крымскотатарской литературы Шамиля Алядина, в частности, проанализирована проблема хронотопа в его исторической повести «Чорачыкълар» («Родники»), где писатель, раздвигая временно-пространственные рамки, воссоздает социально-политические потрясения начала ХХ века. В статье впервые уделяется внимание внутреннему хронотопу, хронотопу родника, дороги, дерева в творчестве названого писателя, что придает исследованию новизну, дается трактовка образам-символам, несущим в произведении ключевой глубинный смысл.
Ключевые слова: крымскотатарская литература, пространство и время, образ-символ, историческая повесть.
Osmanova D.R.
Post-graduate student of the Department of Russian and Foreign Literature, the Faculty of Slavic Philology and Journalism of the Taurida Academy "Vernadsky Crimean Federal University", Simferopol.
SPACE AND TIME IN STORY OF SHAMIL ALYADIN "CHORACHYKLAR" ("SPRINGS")
Abstract
The paper deals with the issues related to space and time in the work of the classic Crimean Tatar author, Shamil Alyadin, in particular, the problem of the chronotope in his historical novel Chorachyklar (Springs), where the writer, expanding the time and space framework, reproduces the social and political shocks of the beginning of the twentieth century. The article focuses on the inner chronotope, the chronotope of a spring, a road, and a tree in the work of the writer named for the first time, which gives the study a novelty, an interpretation to the image-symbols that carry the key deep meaning in the work.
Keywords: Crimean Tatar literature, space and time, image-symbol, historical story.
Шамиль Алядин (1912-1996) как признанный крымскотатарский прозаик, сумел отразить в своём творчестве неповторимую самобытность собственного народа. Творчество Шамиля Алядина пришлось на вторую половину XX века, период сложных социально-исторических и трагических событий в жизни крымскотатарского народа, которые, разумеется, отобразились в произведениях писателя. Начав свои творческие искания в поэзии («Танъ бульбули» - «Соловей рассвета», 1927, «Топракъ кульди, кок кульди» - «Улыбнулась земля, улыбнулось небо», 1932), в более зрелом творчестве писатель обращается к исторической прозе, уже имея к тому времени внушительный творческий опыт и потенциал: «Иблиснинъ зияфетине давет» («Приглашение к дьяволу на пир», 1979), «Тугъай бей» (остался не завершенным), «Чорачыкълар» («Родники», 1983), «Я - ваш царь и бог» (1994) [3, С. 412-414]. Остановимся в своем исследовании на повести «Чорачыкълар» («Родники»), рассматривая произведение сквозь призму хронотопа. Изучение художественного времени и пространства позволяет раздвинуть границы восприятия, глубже проанализировать особенности сюжета и композиции, структуру и идею произведения, так как «всякое вступление в сферу смыслов совершается через ворота хронотопов» [4, С. 236], дать свежие интерпретации творчества, авторской позиции Шамиля Алядина, что позволит открыть новые грани в прозе писателя и соотнести эволюцию хронотопа с развитием творчества в целом.
Повесть «Родники» Шамиля Алядина написана в 1983 году, в депортации, период, когда искусство и литература ощущали на себе строгую цензуру и значительное идеологическое давление. Литературовед Ш.Э. Юнусов справедливо отмечает, что: «Родники», задуманное как историко-биографическая повесть, в процессе работы над ним несколько вышло за рамки жанрово-видовой специфики, тем самым позволив автору раскрыть и другие исторические события и его участников...» [10, С. 423], последствия Гражданской войны и революции, приход советской власти, сложное и неоднозначное время в жизни простых крестьян, голод 1920 годов - местами эпизодично, а в некоторых
