CC BY
25
УДК 81'255.2
РЕПРЕЗЕНТАЦИЯ КАТЕГОРИИ ЭМОТИВНОСТИ
В АНГЛОЯЗЫЧНЫХ МЕМУАРАХ И СПОСОБЫ ЕЕ ПЕРЕДАЧИ НА РУССКИЙ ЯЗЫК
REPRESENTATION OF THE CATEGORY OF EMOTIVITY IN ENGLISH-LANGUAGE MEMOIRS AND WAYS OF ITS TRANSLATION INTO RUSSIAN
© 2021
О.Н. Шалифова, Д.М. Бурухина O.N. Shalifova, D M. Burukhma
В настоящей статье рассматривается категория эмотивности и средства ее реализации в английском и русском языках на материале мемуаров В.В. Познера «Parting with Illusions» и их перевода на русский язык, осуществленного автором. Показано, что анализ средств выражения названной категории остается актуальной научной проблемой, в том числе в ракурсе сопоставительного изучения оригинального текста и текста перевода. Категория эмотивности реализуется посредством использования разноуровневых языковых средств (эмотивов), обладающих свойством эмоциональности и выполняющих функции эмоционального самовыражения и эмоционального воздействия. В статье отмечается, что, реализуя в тексте категорию эмотивности, индивидуум выражает отношение к предмету или событию. При этом оценивание происходит в соответствии с потребностями индивидуума, с его предпочтениями и интересами.
Эмотивы в мемуарах В.В. Познера были проанализированы со следующих точек зрения: определение типа эмотивного микротекста (акциоцентический, эмоцентрический, идеоцентрический); соотнесение эмотивов с уровнями языка; описание выбранных языковых средств; изучение прагматического аспекта употребления эмотивов. Установлено, что В.В. Познер эффективно использовал многочисленные эмотивы, принадлежащие к разным уровням языка, выполняющие функции эмоционального самовыражения и эмоционального воздействия. В русском варианте мемуаров умело применены различные переводческие приемы и трансформации, направленные на сохранение уровня эмотивности всего произведения.
Ключевые слова: мемуары; эмотив; акциоцентрический, эмоцентрический, идеоцентрический микротекст; перевод.
This article examines the category of emotivity and the means of its implementation in English and Russian based on the material of V.V. Posner's memoirs "Parting with Illusions" and their translation into Russian, carried out by the author. It is shown that the analysis of the means of expression of this category remains an actual scientific problem, including from the perspective of a comparative study of the original text and the translation text. The category of emotivity is realized through the use of multi-level language means (emotives) that are marked by the feature of emotionality and perform the functions of emotional self-expression and emotional impact. The article notes that by implementing the category of emotivity in the text, the individual expresses an attitude to the subject or event. In this case, the assessment is carried out in accordance with the needs of the individual, with his preferences and interests.
Emotives in the memoirs of V. V. Posner were analyzed from the following points of view: determination of the type of emotive microtext (axciocentric, emocentric, ideocentric); correlation of emotives with the levels of language; description of the selected language means; study of the pragmatic aspect of the use of emotives. It is revealed that V. V. Posner effectively used numerous emotives belonging to different levels of language, performing the functions of emotional self-expression and emotional influence. The Russian version of the memoirs skillfully uses various translation techniques and transformations aimed at preserving the level of emotivity of the entire work.
Keywords: memoirs; emotive; axiocentric, emocentric, ideocentric microtext; translation.
Одной из языковых категорий, привлекающих внимание представителей ко-гнитологии, психологии и лингвистики, является эмотивность. Эмотивность - это имманентное свойство языка выражать эмоциональные состояния и переживания человека [1]. Поскольку реализация данной категории до конца не изучена, анализ ее
особенностей и средств выражения остается актуальной научной проблемой, в том числе в ракурсе сопоставительного изучения оригинального текста и текста перевода. Последнее особенно важно, так как эмоциональный фон оригинала способствует многообразию смысловых значений аутентичного материала, неправильная ин-
терпретация которого в процессе перевода может стать причиной серьезного непонимания и даже конфликта.
По мнению Р.О. Якобсона, эмотивная функция состоит в необходимости произвести впечатление наличия определенных эмоций, подлинных или притворных [2, с. 198]. Н.А. Слюсарева отмечает, что сущность данной функции - быть одним из средств выражения чувств и эмоций [3, с. 564]. Как указывает Д. Кристал, эмотивная функция языка может быть реализована вне зависимости от того, одни мы или нет, адресовано наше высказывание какому-то определенному индивидууму или нет [4, с. 10].
Эмоции представляют собой особую форму познания и отражения действительности: в них индивидуум выступает одновременно и субъектом, и объектом познания. Они связаны с языком и с потребностями человека, лежащими в основе мотивов его деятельности.
В системе языка эмотивность представлена семантическим компонентом слова, передающим ее мельчайшие смыслы, так называемые эмотивные семы. Эмосема является совокупностью семантического признака эмотивности и семных конкрети-заторов, таких как любовь, отвращение, одобрение и др. [5, с. 105].
Ученые полагают, что реализация языковой категории эмотивности обеспечивается наличием в языке узуальных разноуровневых средств, обладающих способностью выражать эмоции говорящего - эмо-тивов [6, с. 28]. Считается, что в некоторых языковых ситуациях практически все слова могут приобрести эмотивную коннотацию и стать эмотивом [7, с. 8]. В системе языка подобные средства выполняют две функции - эмоционального воздействия (прагматического намерения вызвать у адресата определенные чувства) и эмоционального самовыражения, часто пересекающиеся друг с другом.
Эмотивы различных уровней образуют так называемый эмотивный код языка.
На морфологическом уровне эмотив-ность связана с элементами, позволяющими
передавать эмоциональное отношение говорящего к предмету речи. В английском языке на этом уровне можно выделить следующие основные группы средств выражения эмоций: 1) словообразовательные форманты - hero - superhero, hasty - overhasty, 2) отдельные грамматические формы (формы длительного вида) - That young fellow is always mouching off up there [8, с. 21], 3) случаи введения в речь грамматически избыточных элементов (эмфатическое do/did) -you did detect the bad fat but it wasn't changed as you instructed [9, р. 212].
Наиболее ярко языковые средства с эмоциональной окраской представлены на лексическом уровне языка. Здесь лингвисты выделяют три группы эмотивов: 1) лексику, описывающую эмоции - frightened, shocked; 2) лексику, выражающую эмоции -oh! Dear! Why! Goodness gracious! 3) лексику, обозначающую эмоции - love, compassion, sympathy. Эмотивы могут быть также представлены на уровне идиом - It's none of your business. На синтаксическом уровне эмотивами являются эллипсис, восклицательные предложения, парцелляция и др.
Вслед за О.Е. Филимоновой, мы рассматриваем эмотивность как категорию, которая непосредственно отражается в тексте [10, c. 66]. Следовательно, можно предположить, что особенности ее реализации должны определяться жанрово-стилистиче-скими характеристиками конкретного текста. В этой связи особый интерес представляет изучение репрезентации категории эмотивности в мемуарах, что объясняется спецификой жанра [10, с. 253]. Как известно, мемуары - это тексты, основанные на воспоминаниях, им присуще наличие единого сознания, единство рассказчика, протагониста и автора, ретроспектива как принцип движения повествования от начала к концу. Автобиографичность мемуаров обусловливает присутствие в них определенной доли эгоцентризма, основанного на внутренних переживаниях и воспоминаниях автора [11]. Как справедливо отмечает Н.Н. Георгиева, «в социокультурном аспекте мемуары представляют собой своеобраз-
ный феномен культуры, отражающий общественную активность людей прошлого, стремившихся запечатлеть события так, как они их восприняли и оценили» [12, с. 127]. Отметим также, что многие мемуары зачастую охватывают значительный промежуток времени, в них подробности жизни автора соединяются с важными историческими событиями. Кроме того, в произведениях данного жанра основное внимание часто уделяется внутренним ощущениям автора и развитию его личности. Иными словами, взгляд на описываемые события определяется многообразным опытом автора, его чувствами и эмоциями.
Для анализа репрезентации категории эмотивности, а также авторского перевода средств ее выражения с английского языка на русский были избраны мемуары В.В. Познера «Parting with Illusions», опубликованные издательством «Avon Books» (Нью-Йорк) в 1990 году [13]. На русский язык книга была переведена самим автором в 2008 году и опубликована издательством «АСТ» (Москва) в 2017 году [14]. Выбор данных мемуаров обусловлен несколькими причинами: во-первых, оригинальным языком произведения является английский; во-вторых, мемуары предназначались в первую очередь для западного читателя; в-третьих, мемуары описывают несколько исторических периодов; наконец, сам автор мемуаров интересен тем, что является интеллигентным, харизматичным и остроумным журналистом.
В зависимости от того, какая человеческая деятельность (активное действие, чувствование, мышление) находится в фокусе, в ходе анализа репрезентации категории эмотивности выделяются следующие типы микротекстов, содержащих средства ее реализации:
1) акциоцентрические, повествующие о событиях, связанных с какими-либо эмоциями: «Я сделал так ввиду собственных чувств и эмоций»;
2) эмоцентрические, в которых внимание сосредоточено на непосредственном
выражении чувств автора: «Я чувствую это, это и то»;
3) идеоцентрические, содержащие осмысление чувств: «Кажется / Я думаю, мне это нравится» или «Кажется, мне это не нравится» [10, с. 255].
Категория эмотивности в мемуарах В.В. Познера была проанализирована в следующих аспектах: определение типа эмо-тивного микротекста; соотнесение эмотивов с уровнями языковой системы; описание прагматического аспекта обнаруженных эмотивов в английском и русском вариантах текста.
Формат статьи позволяет нам представить результаты анализа на примере трех эмоционально окрашенных отрывков из разных глав книги. Шрифтовые выделения во фрагментах сделаны нами.
1. One of them said, "Are you Jewish?" As I recall that particular moment, it seems to me that I had never thought about what I was. I had heard something about the Jews in occupied France, and I knew the Nazis persecuted Jews -a fact that automatically made all Jews good as far as I was concerned. I also had been taught by my father that all people were people and that prejudice of any kind was akin to being a Nazi. So, my answer was predictable: "None of your business". The bigger of the two kids turned to his sidekick and said, "OK, let's pants him!" I had absolutely no idea why they wanted to take off my pants, but I didn't stop to think about it. I ran - the fastest I'd ever run in my life and smacked into the belly of a huge cop [13, р. 14].
Один из ребят схватил меня за плечо и спросил: - Ты еврей? Насколько я помню, я никогда прежде не задумывался о своем происхождении. В оккупированной Франции я что-то слышал о евреях и знал о том, что нацисты преследуют их - и это автоматически делало всех евреев героями в моих глазах. Отец учил меня тому, что все люди - люди, что иметь предрассудки в отношении расы или религии - то же самое, что быть нацистом. Поэтому мой ответ был предопределен: - Не твое собачье дело. Тот, что был побольше, повернулся к своему приятелю и предложил: - Ладно, давай снимем с него штаны и посмотрим. Я не имел ни малейшего представления о том, почему они хотят
снять с меня штаны и какое это имеет отношение к заданному вопросу, но не стал размышлять на эту тему. Я побежал от них что было мочи и врезался в живот громадного полицейского [14, с. 39].
Тип данного микротекста мы определяем как акциоцентрический. В оригинальном тексте прослеживается эмоциональное самовыражение автора посредством эмоти-ва лексического уровня: при описании представителей еврейской национальности В.В. Познер использует прилагательное good, имеющее значение 'хороший, добрый, благой, толковый'. В переводе же, отожествляя евреев с героями, автор стремится оказать эмоциональное воздействие на читателя.
Следующие эмотивы - None of your business / Не твое собачье дело - обладают статусом потенциальной эмотивности, относятся к идиоматическому уровню и выполняют функцию эмоционального воздействия. Необходимо отметить, что автор использует русскую идиому Не твоё дело в трансформированном варианте - в нее введено усилительное эмоционально-оценочное прилагательное с негативной коннотацией собачье.
Эмотивы sidekick и приятель относятся к лексическому уровню языка и обладают денотативной эмотивностью. Выбранное автором существительное sidekick в американском английском языке означает близкого компаньона или коллегу, обладающего большим авторитетом, чем говорящий. В русском языке аналог данного слова отсутствует; приведенные в словаре [15] русские эквиваленты кореш и напарник не передают значения подчинения говорящего тому, кого называют sidekick. Автор использует для перевода этой лексемы на русский существительное приятель, имеющее более положительную коннотацию.
Следующий эмотив из анализируемого отрывка - [OK, ] let's pants him - был переведен автором как [Ладно, ] давай снимем с него штаны и посмотрим. В данном случае эмотив языка оригинала переведен на русский без использования эмоционально-
заряженной лексики. Дело в том, что глагол to pants в американском английском означает 'с помощью силы снять штаны, зачастую для того, чтобы унизить человека'. В русском языке подобного выражения нет, поэтому к сочетанию давай снимем с него штаны автор добавляет и посмотрим, таким образом намекая читателю на цель говорящего. Английский эмотив является идиомой, обладает потенциальной эмотив-ностью и выполняет функцию эмоционального самовыражения.
Рассмотрим следующие эмотивы I ran - the fastest I'd ever run in my life и Я побежал от них что было мочи. В английском языке действие, для выполнения которого необходимо приложить максимальные усилия, зачастую обозначается с помощью использования превосходной степени наречия и глагольной формы перфекта. Язык же перевода имеет идиому, подходящую для выражения нужного значения. Этим обусловлен выбор языковых средств репрезентации категории эмотив-ности в данном случае. Оба эмотива выполняют функцию эмоционального самовыражения, но в языке оригинала языковое средство обладает денотативной эмотивно-стью, а в языке перевода - потенциальной. Не совпадают и уровни эмотивов - в языке оригинала языковое средство представлено на текстовом уровне, а в русском - на идиоматическом.
Наконец, эмотивы - huge cop и громадный полицейский - относятся к лексическому уровню эмоционально заряженных средств, обладают денотативной эмотивно-стью и выполняют функцию эмоционального самовыражения. Необходимо отметить, что в то время, как эмоционально-оценочные прилагательные huge и громадный совпадают в коннотативных значениях, более подходящим для перевода на русский язык существительного cop являются слова легавый, мент. Однако В.В. Познер выбирает слово полицейский, обладающее нейтральной коннотацией.
2. A blustering loudmouth, and uncouth, illiterate fool, a man who had neither dignity nor
poise, the laughingstock of the world who, by the same token, turned his country into something to be laughed at - thus was Khrushchev conceived of by the majority. As such, his ouster could easily be interpreted as being good [13, р. 210].
«Кукурузник», болтун, полуграмотный болван, грубиян, лишенный такта и чувства собственного достоинства, посмешище на весь мир, превративший в посмешище собственную страну, шут гороховый - примерно так характеризовало Хрущева большинство населения. Не удивительно, что оно радовалось его падению [14, с. 303].
Мы полагаем, что данный микротекст является эмоцентрическим. Автор употребляет яркие эмотивы a blustering loudmouth, uncouth и illiterate fool, переведенные на русский следующим образом: болтун, грубиян и полуграмотный болван. Данные языковые средства относятся к бранной лексике, в связи с чем мы причисляем их к эмотивам с денотативной эмотивностью и функцией эмоционального воздействия. Они представлены на лексическом уровне, и их прагматической целью является оскорбление бывшего Генерального секретаря ЦК КПСС. Отметим, что в перевод автор добавляет слова кукурузник и шут гороховый - первое в СССР и в постсоветской России использовалось для саркастической номинации Н.С. Хрущева, а второе является синонимом слова посмешище.
В.В. Познер отзывается о бывшем государственном деятеле как о посмешище на весь мир, используя в английском языке аналогичное словосочетание laughingstock of the world.
Для перевода существительного ouster, означающего 'снятие с должности', В.В. Познер использует намного более эмоционально заряженное слово падение, в связи с чем эмотивом может быть признан именно русский вариант номинации. В этом случае эмотив представлен на лексическом уровне, а его функцией является эмоциональное воздействие.
3. The tremendous pain we witness today is nothing less than a nation's birth pains, the torture of an entire nation being born anew, breaking out of a dark womb into a new world
full of light, breaking out with pent-up rage and fear and doubts and desire [13, р. 333].
Мы сегодня являемся свидетелями родовых болей целой нации - процесса мучительного, тяжелого, связанного с вырыванием целой страны из тьмы утробы; яркий свет бьет в глаза, новорожденный кричит от гнева, от страха, сомнений, от жажды жизни [14, с. 454].
Данный микротекст мы определяем как идеоцентрический, содержащий осмысление автором своих чувств и эмоций. В.В. Познер сравнивает распад СССР с родами, являющимися по своей природе болезненным процессом. Здесь целое предложение, осложненное однородными членами, - The tremendous pain we witness today is nothing less than a nation's birth pains, the torture of an entire nation being born anew, breaking out of a dark womb into a new world full of light, breaking out with pent-up rage and fear and desire and doubts - является эмотивным. Данному эмотиву, как и эмо-тивным средствам языка перевода, присуща функция эмоционального воздействия. Использование в обоих текстах эмоционально-оценочной лексики позволяет автору передать свою точку зрения на происходящие в момент написания книги события. Таким образом В.В. Познер говорит о том, с какими потерями страна вышла из-под долгосрочной тирании коммунизма. Но автор выражает надежды на будущее, ведь вследствие тяжелых испытаний «родилась» новая страна, которая сравнивается с новорожденным ребенком. Ему тяжело даются первые секунды жизни, но у него уже есть свои страхи, сомнения и самое главное -желание жить: breaking out of a dark womb into a new world full of light, breaking out with pent-up rage and fear and doubts and desire - яркий свет бьет в глаза, новорожденный кричит от гнева, от страха, от сомнений, от жажды жизни.
Таким образом, анализ репрезентации категории эмотивности в английском тексте мемуаров В.В. Познера и в переводе на русский язык показал, что автор эффективно использовал многочисленные эмотивы,
принадлежащие к разным уровням языка, выполняющие функции эмоционального самовыражения и эмоционального воздействия. В русском варианте мемуаров умело
применены различные переводческие трансформации и приемы, позволяющие сохранить уровень эмоциональности всего произведения.
* * *
1. Шаховский В.И. Категоризация эмоций в лексико-семантической системе языка. 2-е изд., испр. и доп. М. : Либроком, 2009. 208 с.
2. Якобсон Р.О. Лингвистика и поэтика // Структурализм: «за» и «против» : сборник статей. М. : Прогресс, 1975. C. 193-230.
3. Слюсарева Н.А. Функции языка // Лингвистический энциклопедический словарь. М. : Советская энциклопедия, 1990. С.564-565.
4. Oystal David. The Cambridge Encyclopedia of Language. Cambridge University Press, 1987.
488 с.
5. Шаховский В.И. Текст и его когнитивно-эмотивные метаморфозы: межкультурное понимание и лингвоэкология. Волгоград : Перемена, 1998. 148 с.
6. Шаховский В.И. Лингвистическая теория эмоций. М. : Гнозис, 2008. 416 с.
7. Быдина И.В. Движение эмотивной семантики поэтического слова (на материале поэзии А. Вознесенского, Е. Евтушенко, Н. Матвеевой) : автореф. дис. ... канд. филол. наук. Волгоград, 1994. 21 с.
8. Christie Agatha. The Murder at the Vicarage. СПб. : Каро, 2007. 384 с.
9. Hailey Arthur. Hotel. London : Pan Books Ltd., 1976. 413 р.
10. Филимонова О.Е. Эмоциология текста: анализ репрезентации эмоций в английском языке. СПб. : Книжный Дом, 2007. 447 с.
11. Нюбина Л.М. О концептуальном пространстве автобиографической памяти // Вопросы когнитивной лингвистики. Тамбов : Тамбовский гос. ун-т им. Державина. 2010. № 2. С. 39-47.
12. Георгиева Н.Н. Мемуары как феномен культуры и как исторический источник // Вестник РУДН. Серия «История России». 2012. № 1. С. 126-138.
13. Pozner V. Parting with Illusions. New York : Avon Books, 1990. 324 p.
14. Познер В.В. Прощание с иллюзиями. М. : АСТ, 2017. 480 с.
15. Новый большой англо-русский словарь онлайн. URL: slovaronline.com (дата обращения: 20.12.2020).
