CC BY
9
Bulletin of Ugric Studies. Vol. 11, № 1. 2021.
УДК 811.511.152.2
DOI: 10.30624/2220-4156-2021-11-1-25-32
Репрезентация финно-угорского *ä непервого слога (на материале мокшанских диалектов)
Г. С. Иванова
Национальный исследовательский Мордовский государственный университет им. Н. П. Огарёва, г. Саранск, Российская Федерация, [email protected]
Н. В. Бутылов
Российский экономический университет им. Г. В. Плеханова г. Москва, Российская Федерация butylovnv@rambler. ru
АННОТАЦИЯ
Ведение. В статье рассматривается развитие финно-угорской фонемы *ä непервого слога в мокшанском языке, репрезентанты которого представлены разными междиалектными и внутридиалектными соответствиями в зависимости от конкретной фонетической позиции. Предметом исследования являются диалекты мокшанского языка.
Цель: исследовать репрезентативный потенциал финно-угорской *ä непервого слога в мокшанских диалектах в соответствии с фонетическим окружением; определение её корреспонденций и картографирование ареала распространения.
Материалы исследования: данные, собранные во время диалектологических экспедиций аспирантами и сотрудниками сектора языкознания НИИГН при Правительстве Республики Мордовия, а также студентами национального отделения филологического факультета Мордовского государственного университета в период с 2000 по 2015 годы.
Результаты исследования и научная новизна. В результате нашего исследования мы пришли к выводу, что рефлексы финно-угорской фонемы *ä непервого слога представлены во всех трёх диалектах мокшанского языка. Исторический гласный сохранился только в акающем диалекте. Он наблюдается в позиции закрытого слога при наличии такого же гласного в первом слоге (в нескольких словах), а также в позиции открытого слога при гласных переднего ряда в первом слоге, где он чередуется с гласным заднего ряда а; в двух других диалектах ему соответствует гласный среднего подъёма е. В абсолютном исходе большинства слов фонема *ä реализовалась в Ч, э и ё, э, которые в ауслауте имён после одиночного консонанта, находясь в слабой позиции, выпали. Элизия гласных на морфемном стыке продолжается до сих пор. Научная новизна работы заключается в том, что история развития финно-угорской фонемы *ä непервого слога рассмотрена недостаточно. Актуальность выбранной темы продиктована необходимостью изучения уникальных особенностей вокализма мокшанских диалектов в связи с глубокими ассимилятивными процессами, происходящими в языке.
Ключевые слова: мокшанский язык, диалект, вокализм, фонема, репрезентация, фонетическая позиция.
Благодарности: авторы благодарны рецензентам, чьи ценные замечания позволили исправить фактические неточности и улучшить качество текста, а также респондентам за их помощь при сборе диалектного материала.
Для цитирования: Иванова Г. С., Бутылов Н. В. Репрезентация финно-угорского *ä непервого слога (на материале мокшанских диалектов) // Вестник угроведения. 2021. Т. 11. № 1. С. 25-32.
Representation of the Finno-Ugric *ä of a non-first syllable (on the material of the Moksha dialects)
G. S. Ivanova
National Research Ogarev Mordovia State University, Saransk, Russian Federation, [email protected]
N. V. Butylov
Plekhanov Russian University of Economics, Моscow, Russian Federation, butylovnv@rambler. ru
ABSTRACT
Introduction: the article examines the development of the Finno-Ugric phoneme *a of the non-first syllable in the Moksha language, the representatives of which are represented by different inter-dialect and intra-dialect correspondences, depending on the specific phonetic position. The subject of the research is the dialects of the Moksha language.
Objective: to research the representative potential of the Finno-Ugric non-first syllable *a in the Moksha dialects in accordance with the phonetic environment; to determine its correspondences and to map the distribution areal.
Research materials: the data collected during dialectological expeditions by the graduate students and employees of the Linguistics Sector of the Research Institute for the Humanities under the Government of the Republic of Mordovia, as well as by students of the National Department of the Philological Faculty of the Mordovian State University in the period from 2000 to 2015.
Results and novelty of the research: in the result of our research, we came to the conclusion that the reflexes of the Finno-Ugric phoneme *a of the non-first syllable are represented in all three dialects of the Moksha language. The historical vowel has survived only in the so called a-dialect. It is observed in the position of a closed syllable in the presence of the same vowel in the first syllable (in several words), as well as in the position of an open syllable with front vowels in the first syllable, where it alternates with a back vowel a; in the other two dialects it corresponds to the vowel of the middle rise e. In the absolute outcome of most of the words *a was realized into S, 3 and e, 3, which in the auslaut of names after a single consonant, being in a weak position, is dropped out. The vowel elision at the morphemic junction continues to the present day. The scientific novelty of the work lies in the fact that the history of the development of the Finno-Ugric phoneme *a of the non-first syllable has not been sufficiently considered. The relevance of the chosen topic is dictated by the need to study the unique features of the vocalism of the Moksha dialects in connection with the deep assimilative processes occurring in the language.
Key words: the Moksha language, dialect, vocalism, phoneme, representation, phonetic position.
Acknowledgements: the authors are grateful to the reviewers whose valuable comments have helped to correct factual errors and improve the quality of the manuscript, as well as the respondents for their help in collecting dialect material.
For citation: Ivanova G. S., Butylov N. V Representation of the Finno-Ugric *a of a non-first syllable (on the material of the Moksha dialects) // Vestnik ugrovedenia = Bulletin of Ugric Studies. 2021; 11 (1): 25-32.
Введение
Вокалические системы современных мокшанских говоров, на первый взгляд, не отличаются большим разнообразием. Разница лишь в том, что в фонологической системе одних наличествует гласная фонема а. Такая же фонема присутствовала в фонетической системе финно-угорского праязыка [2; 10; 11; 15; 21; 23; 24].
По мнению исследователей мордовских и финно-угорских языков, из всех характерных отличий фонетического порядка вокалические являются наиболее существенными [8; 16; 18; 20; 23]. Особый интерес для учёных представляет репрезентация праязыковых гласных в отдельных финно-угорских языках.
По употреблению гласных фонем и их фонологическому соответствию все мокшанские говоры подразделяются на три диалекта: акающий, икающий и экающий [4].
Акающий диалект характеризуется наличием в вокалической системе фонемы а: t'аd'а 'мама', val'mа 'окно', sаjаr' 'волос'. К данному диалекту относятся говоры сёл Подлясово (1), Вадовские Селищи (2), Промзино (3) Зубово-Полянского района; сёл Салазгорь (15), Мордовские Юнки (16), Варжеляй (17), Старая Пичеморга (18) Тор-беевского района; сёл Мордовская Козловка (22), Кушки (23) Атюрьевского района; сёл Польское
Цыбаево (24), Лесное Цыбаево (25), Кондровка (26) Темниковского района; сёл Старое Синдро-во (31), Колопино (32), Зайцево (35), Мордовские Парки (47) Краснослободского района; сёл Мамо-лаево (33), Новое Мамангино (34), Рыбкино (36), Старая Самаевка (37), Волгапино (38), Гумны (39), Курнино (40), Порапино (42), Мордовское Вечкенино (43) Ковылкинского района; села Лев-жа (60) Рузаевского района; сёл Старая Теризмор-га (64), Кулдым (67), Мельцаны (68), Вертелим (69), Темяшево (70) Старошайговского района и др. (см. рис.).
Говоры икающего диалекта отличаются частотой употребления фонемы i: 1) они сохранили общемокшанскую фонему i < *i: kid' 'кожа', vir' 'лес'; а также 2) приобрели i в результате сужения общемокшанской фонемы e (i < *e): t'iv < *t'ev 'дело', kiv < *kev 'камень'.
Данный диалект распространён на территории сёл Старое Бадиково (4), Новое Бадиково (5), Мордовская Поляна (6), Зарубкино (7), Ачадово, Тархан Потьма (8), Булдыгино (9), Пичпанда (10), Мордовский Пимбур (11) Зубово-Полянско-го района; сёл Курташки (19), Арга (20), Кишалы (21) Атюрьевского района; сёл Мордовские Па-шаты (27), Большой Уркат (28), Старые Пичен-гуши (29), Каньгуши (30) Ельниковского района; села Старые Пичуры (41) Торбеевского района;
БиЫеИп of и^с Studies. \Ы 11, № 1. 2021.
сёл Старое Дракино (44), Мордовское Колома-сово (46), Мордовский Шадым (48), Новое Дракино (49), Алькино (50) Ковылкинского района; сёл Паёво, Глушково, Алёксово (45), Кадошкин-ского района; сёл Адашево (51), Кочетовка (52), Верхняя Лухма (53), Мордовская Паевка (54), Шадымо-Рыскино (55), Новые Верхиссы (56), Навлей (57) Инсарского района; сёл Мордовская Пишля (62), Перхляй (63) Рузаевского района; сел Лемдяй (65), Сарга (66) Старошайговского района Республики Мордовия и др. (см. рис.)
Экающий диалект отличается большей частотностью использования фонемы е, которая эти-
мологически восходит к двум разным фонемам общемокшанского языка: 1) е < *е: vet'э < ^е1'э 'пять', t'еv < *t'ev 'дело'; 2) е < *а: l'ej < *1'щ 'река', кег < *каг 'злоба'.
Данный диалект самый малочисленный, он охватывает сёла Кажлодка (12), Дракино (13), Савва, Лопатино (14) Торбеевского района; сёла Болдово, Старый Усад (58), Трускляй, Новая Му-равьевка (59), Сузгарье, Палаевка (61) Рузаевского района Республики Мордовия (см. рис.).
Своей работой мы продолжаем исследования диалектов мокшанского языка, начатые в начале 60-х годов XX века [1; 3; 7; 9; 16; 18; 20]
Рисунок. Карта - Сфера распространения фаюгцего, икающегои экающего диалектов мокшанского языка.
ф - акающий диалект, икающий диалект, ■ - экающий диалект
Материалыиметоды
Методологической основой послужили базовые теоретические и методологические ресурсы по диалектологии мокшанского языка, способствующие определению актуальности выбранной темы, степени изученности проблемы в научной литературе [2; 11; 12; 13; 14; 15; 21; 22; 24]. В работе используется диалектный материал, собранный авторами совместно с аспирантами и сотрудниками сектора языкознания НИИГН при Правительстве Республики Мордовия, а также студентами национального отделения Мордовского государственного университета им. Н. П. Огарёва
в районах с компактным проживанием мокшанского населения в период с 2000 по 2015 годы. Основными методами исследования были определены синхронно-описательный и сравнительно-исторический.
Результаты
Фонема а - нелабиализованный гласный переднего ряда, нижнего подъёма - функционирует только в говорах акающего диалекта и встречается в разных позициях в слове - в первом слоге, в середине и в абсолютном конце. В двух других диалектах (икающем и экающем) ему соответствует
гласный переднего ряда среднего подъёма е, например: ак. t'аd'а 'мама', эк. t'еd'е, ик. t'еd'е / t'еr'е 'мама'; ак. val'mа 'окно', эк. val'me, ик. val'me 'окно'; ак. щаг' 'волос', эк. ^ег'/ ^эг', ик. s'еjэr''волос'; ак. l'аjn'а 'речка', эк. l'ejn'е, ик. l'ejn'е 'речка'; ак. пи^эп'а 'санки', эк. пи^эп'е, ик. пэ^эп'е 'санки'.
В современных мокшанских диалектах в первом ударном слоге непроизводного слова встречаются все гласные, вне первого слога употребление гласных фонем в количественном отношении ограничено: на первом месте по частотности э, на втором - в акающих говорах - а, а, в экающих - а, е <*а, в икающих - а, I < *е, и на последнем месте - и, i, которые в большинстве своём восходят к дифтонгическим сочетаниям *т>, *у (*у). Гласные о, е <*е не встречаются.
Если история финно-угорского гласного *а первого слога более или менее прозрачна, то его развитие вне первого слога до сих пор вызывает много вопросов.
Анализ исследуемого материала показал, что в мокшанских диалектах финно-угорская фонема *а непервого слога имеет разные корреспонденции.
Так, в нескольких словах в позиции закрытого слога перед палатальным согласным *а сохраняется, если в первом слоге такой же а; в экающих и икающих говорах он закономерно сузился до гласного е: ф.-у. *sаrnа 'болеть' [17, 174] ^ ак. s'аr'а-d'эms, эк., ик. s'er'e-d'эms / s'er'e-d'mэs 'болеть'; ф.-у. *а^а- 'ошибиться' [17, 52] ^ ак. аl'bа-d'эms, эк. el'be-d'эms, ик. jel'be-d'эms/el'be-d'mэs 'ошибиться'; ср.: ф. а^а 'ошибиться'; ф.-у. *c'аjаre 'голень' ^ ак. s'аjаr', эк. s'ejer', ик. s'ejer'/ s'ejэr' 'голень'; ср.: ф. sааri, эст. sааr 'голень'.
В икающем типе говоров наблюдается двоякое употребление слова s'ejer' / s'ejэr'; вариант s'ejэr' - более поздний, гласный э появился в безударной позиции в результате редукции гласного полного образования в безударной позиции, скорее всего, в такой последовательности: а > е >ф> э - s'аjаr'^ s'ejer' ^ (s'ejir') ^ s'ejэr'.
Сохранение качества общемордовского *а вне первого слога при таком же гласном в первом слоге слова отмечали и другие исследователи мордовских языков [19; 22; 23 и др.].
В следующей группе слов на мокшанской почве в зависимости от качества последующего консонанта на морфемном стыке (чаще) образовались внутридиалектные параллели: ак. а//а, эк., ик. е//а; в первом слоге выступают разные гласные переднего ряда: ф.-в. *sаkа- 'сом' [17, 166] ^ ак. s'ijа / s'igal, эк., ик. s'igal 'сом'; ср.: ф. sаkiа 'сом';
ф.-у. *el'a- 'жить' [11, 405] ^ ак. er'a- / er'a-, эк. er'e- / er'a-, ик. ir'e- / ir'a- 'жить'; ср.: ф. ela, эст. ela- 'ключ, источник', х. jolwayh- 'оживляться'; ф.-у. *pera 'зад, задняя часть, задний' [11, 420] ^ ак. pr 'a /pr 'a-, эк., ик. pr 'e /pr 'a- 'голова, вершина, кончик'; ср.: ф. pera, эст. para 'зад, задний', х. partac 'назад, обратно' - в мокшанских диалектах данное слово выступает с выпавшим гласным первого слога, однако выпадению подвергся не гласный среднего подъёма е, а a, который появился в результате редукции узкого гласного i < *e в безударном положении: *pera <*pir 'a < par 'a <pr 'a; ф.-у. *l'eksa 'греча' ^ ак. l'uksa/l'uksa-, эк. l'ukse/ l'uksa-, ик. l'aks'e/l'aks'a- 'греча'; ф.-у. *nipta 'щипать (птицу), трепать, теребить (лён)' [17, 117] ^ ак. n'eft'a- / n'eft'a-, эк. n'eft'e- / n'eft'a-, ик. n'ift'e- / n'ift'a- 'ощипывать; выдёргивать'; ср.: ф. hyhtaa.
Вероятно, к домордовскому *a восходит a и в таких словах, как ак. pajar 'd'ams, эк. pejer 'd'ams / pejar'd'ams, ик. pejar'd'ams 'рассыпать, разлить'; ср.: э.pever 'd'ems; ак.paz'ar 'd'ams, эк.pez'er 'd'ams / pez'ar 'd'ams, ик. pez'er 'd'ams /pez'ar 'd'ams 'забодать, задеть'; ак. pal'sa-j, эк., ик. pal's'e-j 'оказывается' [19, 63]; ак. s'er'gad'ams, эк. s'er'ged'ams, ик. s'ir'ged'ams 'крикнуть, позвать'; ср.: э. s'er'ged'ems; ак. t'at'ar'd'ams, эк., ик. t'et'er'd'ams 'спотыкаться'.
В отдельных словах перед велярным согласным *a > а, как показывают соответствия из эрзя-мордовского языка, закономерный перенос артикуляции к заднему ряду произошёл ещё в домордовское время: ф.-у. *sasna 'дятел' [17, 217] ^ ак. saksata, эк., ик. sçksa-ta / s'eksa-ta 'дятел'; ср.: э. sçksa-ta; ф.-у. *asa 'вчера' [17, 54] ^ ак., эк., ик. is'a-k 'вчера'; ср.: э. is'a-k.
В самой многочисленной группе слов фонеме *a соответствует гласная a, которая в ауслауте проявляется в аллофонах а, ë, a, a, S, согласно закону сингармонизма в первом слоге выступают корреспонденции гласных переднего ряда: *a, *e, *i, *u [16]. Это наблюдается в исходе слова после палатального, палатализованного согласного или после фрикативного s; и никогда не встречается после твёрдого парного согласного: ф.-у. *kama 'крепкий, твёрдый' [11, 408] ^ ак. kema / kemS, эк. kemë, ик. kimë 'крепкий, твёрдый'; ф.-у. *pakka 'живот' ^ ак.peka /pekS, эк.pekë, ик.pikë 'живот'; ф.-у. *tasta 'звезда' ^ ак. t'ast'a/t'ast'a, эк. ик. t'es 't'ë 'звезда'; ф.-у. *kappa 'босиком' [17, 68] ^ ак. kapa / kaps, эк. ик. kepë 'босиком'; ф.-у. *s'appa 'желчь' ^ ак. s'apa /s'aps, эк. ик. s'epë 'желчь'; ф.-у. *taska 'борода, колос' [11, 426] ^ ак. t'isa / t'isS, эк. t'isë, ик. t'is'ë 'трава, сено'; ф.-у. *nelja 'четыре' [11, 423] ^
Bulletin of Ugric Studies. Vol. ll, № l. 2Q2l.
ä^ n'il'ä /n'il's, эк., ик. n'il'ë 'четыре'; ф.-у. *peljä 'ухо' [11, 412] ^ ä^ pil'ä /pil's, эк., ик. pil'ë 'ухо'; ф.-у. *mertä 'человек, мужчина' [11, 427] ^ ä^ mir'd'ä /mir'd's, эк., ик. mir'd'ë 'человек, мужчина'; ф.-у. *c'üklä/ *c'ükl'ä 'бородавка' [11, 400] ^ ä^ s'el'gä / s'el'gS, эк. s'el'gë, ик. s'il'gë 'бородавка'; ф.-у. *külmä 'холод, холодный' [11, 431] ^ ä^ kel'mä/kel'm(, эк. kel'më, ик. kil'më 'холод, холодный, холодно'; ф.-у. *s'ilmä [11, 400] ^ ä^ s'el'mä / s'el'm(, эк. s'el'm'ë, ик. s'il'm'ë 'глаз'; ф.-у. *wilwä 'село' [17, 30-31] ^ ä^ vel'ä / vel's, эк. vel'ë, ик. vil'ë 'село, деревня'; ф.-у. *n'älmä 'язык' [11, 412] ^ äK, эк., ик. n'il's- 'глотать'; ф.-у. *kesä 'год, лето' ^ äK, эк., ик. kizä; ф.-у. *s'epä 'шея' [11, 412] ^ ä^ s'ivä, эк., ик. s'ivë 'шея'; ур. *pesä 'гнездо' [11, 404] ^ äK, эк., ик. pizä 'гнездо'; ф.-у. *res'mä 'ремень' ^ ä^ r 'is'mä, эк., ик. r 'is'më 'цепь, цепочка'.
В конце слова после велярного s *ä > ä: *kesä 'год, лето' ^ äK, эк., ик. kizä 'год, лето'; *pesä 'гнездо' [11, 404] ^ äK, эк., ик. pizä 'гнездо'.
В позиции закрытого слога после велярного непарного консонанта ä < *ä чередуется с Ц : ä^ käpä 'босой; босиком' ^ ШрЦ-t 'они босые', ШрЦ-s''босой - этот', МрЦ-t' 'босого - этого'; эк., ик. kepë ^ kepЦ-t, kepЦ-s', kepЦ-t'; ä^ t'isä 'трава, сено' ^ äK, эк. t'iss-t 'трáвы', t'iss-s' 'трава - эта', t'iss-t' 'травы - этой' (ср.: ик. t'is's-t, t'is's-s', t'is's-t'); а после парного палатализованного консонанта - с s, например: *käl'ä- 'идти вброд'^ ä^ käl's-, эк., ик. kel's-; *n'älmä 'проглотить' ^ äK, эк., ик. n'il's-.
В группе слов *ä выпадает. Вероятно, параллельно выпадение происходило и в некоторых родственных финно-угорских языках (угорских, пермских, марийском), о чём свидетельствуют соответствия, например: ур. *pälä 'сторона, половина' ^ äK, эк.päl', ик.pel'; ср.: мр. жл, вeл 'сторона', у. пал, к. п0л-, nöe [11, 407]; ф.-п. *vesnä 'полба' [11, 428] ^ äK, эк. ves, ик. vis; ср.: у. вазь; ур. *wülä- 'верхний' ^ äK, эк. veL'ks, ик. viL'ks 'верх, верхняя часть; крыша, одеяло; накидка'; ср.: у. выл 'поверхность', к. выл- 'верхняя часть' [11, 407].
Мокшанским диалектам свойственны явления сандхи, наблюдаемые на морфемном стыке [5]. Так, в именных основах после взрывных d, d', t, t', g, k из консонантного комплекса, редко - одиночных, если суффиксальная морфема начинается с взрывных t, t' или щелевых s, f, имеет место элизия гласных, например: ф.-у. *päkkä 'живот' ^ äK pekä, эк. pekë, ик. pikë ^ äK, эк. pek-t I ик. pik-t 'животы'; ф.-в. *tästä 'звезда' ^ äK t'äst'ä, эк., ик. t'est'ë/ t'es 't'ë ^ äK t'äst'-t', эк., ик. t'est'-t' I t'es't'-t' 'звезды'; ф.-п. *mertä 'человек, мужчина' ^ äK mir'd'ä, эк. mir'd'ë ^ äK, эк., ик. mir't'-t'
'мужья'; ф.-у. *c'ukla / *c'ukl'a 'бородавка' ^ ак. c'il'ga, эк., ик. s'il'g'e /c'il'ge ^ ак., эк., ик. c'il'k-sa/s'il'k-sa 'в бородавке'; ф.-п. *paska 'орех' ^ ак. past'a, эк., ик. pes't'e ^ ак. past'-ftsma, эк. pest'-ftSma,, ик. pes't'-f't'sme 'без орехов'. Выпадению подвергаются аллофоны редуцированной гласной фонемы.
В глагольных основах гласные э, a / a < *a выпадают перед смычным или щелевым согласным, например: ф.-у. *peksa, 'избивать, отхлёстывать' ^ ак., эк., ик.pikss-ms 'избить, поколотить'^ ак., эк., ик.piks'-s^ms 'избивать, поколачивать'; ур. *weta-'вести' [11, 405] ^ ак. vat'э-, эк., ик. vet'э- 'вести' ^ ак. vat'-n^ms, эк., ик. vеt'-n'эms 'водить'; ф.-у. *kal'a- 'идти вброд' [11, 419] ^ ак. ШГэ-, эк., ик. Ш'э—> ак. kal'-sa 'перейду вброд (я - его)'; ф.-у. *n'alma 'язык' [11, 412] ^ ак., эк., ик. п'И'э-'глотать' ^ ак., эк., ик. n'il'-sak 'проглотишь (ты -его)'; ф.-у. *el'a- 'жить' [11, 405] ^ ак. er 'a-/er 'a-, эк. er 'e-/er 'a-, ик. ir 'е-/ir 'a- 'жить' ^ ак., эк. er '-s'эms, ик. ir '-s'эms 'находиться' и т. д.
Однако в большей части мокшанских слов a непервого слога является вторичным.
В группе слов он появился из общемордовского *a в результате передвижки его артикуляции к переднему ряду; это произошло в позиции перед мягким парным или непарным по мягкости и твёрдости консонантом, например: ф.-у. *ajsa 'оглобля' [17, 9] ^ ак. azija / azija-, эк., ик. azije / azija-; ср.: ф. aisa, веп. aижад, э. azija 'оглобля'; ф.-у. *ajauna 'гнать, катить' [17, 10-11] ^ ак ajd'a- / ajd'a-, эк., ик. ajd'a- / ajd'e-; ср.: ф. ajua, э. ajd'a- 'гнать, катить'; ф.-у. *waja- 'утонуть' [17, 28-29] ^ ак. vaja-/vaja-, эк., ик. vaja- / vaje- 'утонуть, увязнуть'; ср.: ф. vajota 'утонуть, уйти на дно', э. vaja- 'утонуть'; ф.-в. *vel'a- 'свалиться' [17, 31] ^ ак. vel'a-/ vel'a-, эк. vel'a-/vel'e-, ик. vil'a-/vil'e- 'свалиться; перевернуться; лечь; опрокинуться'; ср.: ф. vilkkua 'свалиться', мр. велаш 'уйти (литься через край)'; ф.-у. *kaja- 'налить' [17, 64] ^ ак. kaja- / kaja-, эк., ик. kaja- /kaje- 'налить'; ср.: э. kaja- 'налить'; ф.-у. *pele-ka 'большой палец' [17, 139] ^ ак.paL'ka, эк., ик.peL'ke 'большой палец'; ср.: эст. pejgla 'большой палец'; ф.-у. *saran'a 'золото' [11, 435] ^ ак. zSrn'a, эк., ик. zsrn'e / sirn'e 'золото'; ср.: в. arany < иран.: ср. авест. zaranya, санск. hiranya-; ф.-у. *matsa- 'мелкий, неглубокий' [17, 101] ^ ак. mac'a-/mac'a-, эк., ик. mac 'e- / mac'a- 'мелкий, неглубокий, низменный'; ср.: ф. matala; ф. harjas 'щетина', harja 'грива' [17, 174], ак. s'ajar', эк., ик. s'ejer'/ $^эг''волос'.
В ряде основ a берет своё начало от финно-угорского *е, который в акающем диалекте мокшанского языка расширился до гласного нижнего
подъёма [6; 8], например: ф.-у. *Ще 'отец, дед' [11, 426] ^ ак. аГа/аГа-, эк., ик. аГе/аГа- 'отец, мужчина'; ср.: эст. м 'свёкор, тесть', у. айы 'отец, самец'; ф.-у. ЧШе или *ике 'один' [17, 30] ^ ак. /ка/ ка-, эк., ик./ке//ке 'один'; ср.: ф.уШ, к. бтик; ф.-в. *тке 'нанизать, насадить (черенок)' [17, 117] ^ ак. n'ed'а- / n'ed'a-, эк. n'ed'e- / n'ed'a-, ик. пЫ'е- / n'id'a- 'нанизать, насадить (черенок, топорище)'; ф.-у. *ки/е 'жир' [17, 87] ^ ак. ки/а /ки/а-, эк., ик. ки/е / ки/а- 'жир, жирный'; ф.-у. *kйle- 'слушать' [17, с. 83] ^ ак. киГа / киГа-, эк., ик. киГе / киГа-'весть, известие; слухи, слава, молва' и др.
Интересное явление наблюдается в тюркских заимствованиях, где употребление гласных а, а вне первого слога напрямую зависит от качества гласного первого слога: тюркский а сохраняется после палатального или палатализованного консонанта, если в первом слоге гласный переднего ряда, например: с^Ь^' 'хороший' < сЛаг, гласный а веляризуется, если в первом слоге гласный не переднего ряда, а перед предшествующим велярным непарным согласным стоит консонантный комплекс с щелевым г или s, например: suzma 'творог' < sбzmй.
Однако в развитии финно-угорского *а просматриваются и другие репрезентанты, к ним следует отнести:
а) *а > а (вместо закономерного *а > а) после велярного парного согласного; впоследствии веляризация распространилась и на гласный первого
слога, например: ф. тапШ ^ м. д. таМа 'палка'; ф.-у. *tйlwй ^ м. д. t'alа 'зима';
б) *а ^ и перед лабиальным V: ф.-у. ^катра 'муха' ^ м. д. кат (<*ка1~и^).
в) *а ^ i перед палатальным/ ф.-у. *sйwnй 'язь' ^ м. д. s'en'i (<*s'еn'ij).
Обсуждение и заключение
Сравнительный анализ исследуемого материала дал следующие результаты: в мокшанских диалектах финно-угорской фонеме *а соответствуют следующие репрезентанты:
1) *а сохранилась (ак. а, эк., ик. е) в позиции закрытого слога между двумя палатальными или палатализованными согласными; в первом слоге исторически выступали гласные переднего ряда: *а, *е, % *и;
2) *а ^ ак. а, э, эк., ик. е, э - в абсолютном исходе слова в безударном положении;
3) гласный закономерно исчез в ауслауте имён в заведомо слабой позиции после одиночного согласного;
4) на морфемном шве элизия гласных, восходящих к *а, продолжается до настоящего времени и наблюдается после смычного из консонантного комплекса (в именных основах) или после одиночного смычного (в глагольных основах), если суффиксальная морфема также начинается со смычного согласного.
Список сокращений
Авест. - авестийский язык, ак. - акающий диалект, в. - венгерский язык, веп. - вепсский язык, ик. - икающий диалект, иран. - иранский язык, к. - язык коми, м.д. - мокшанский диалектный, мр. - марийский язык, санск. -санскрит, у. - удмуртский язык, ур. - уральский язык, ф. - финский язык, ф.-в. - финно-волжский язык, ф.-п. - финно-пермский язык, ф.-у. - финно-угорский язык-основа, х. - хантыйский язык, э. - эрзянский язык, эк. - экающий диалект, эст. - эстонский язык.
^исок источников и литературы
1. Бабушкина Р. В. Темяшевский диалект мокша-мордовского языка // Очерки мордовских диалектов. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1966. Т. 4. С. 16-226.
2. Грузов Л. П. Фонетика диалектов марийского языка в историческом освещении. Йошкар-Ола: Мар. кн. изд-во, 1965. 244 с.
3. Деваев С. З. Средне-вадский диалект мокша-мордовского языка // Очерки мордовских диалектов. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1963. Т. 2. С. 261-433.
4. Иванова Г. С. Диалектная классификация мокша-мордовского языка (на основе лингвистического принципа) // Языки народов России: история и современность. Западный: АнтроВита, 2017. Т. I. С. 29-50.
5. Иванова Г. С., Ишаева Л. В. Явление сандхи в мокша-мордовском языке // Гуманитарные науки и образование: научно-методический журнал, 2015. № 2 (22). С. 109-111.
6. Иванова Г. С., Поляков О. Е., Жебраткина И. Я. Реализация финно-угорского гласного *е конца основы в мокшанском языке // Вестник Калмыцкого института гуманитарных исследований РАН. 2017. № 4 (32). С. 141-145.
7. Ломакина Т. И. Городищенский диалект мокша-мордовского языка (краткий фонетический очерк) // Очерки мордовских диалектов. Саранск: Мордов кн. изд-во, 1966. Т. 4. С. 289-330.
8. Мосин М. В., Мосина Н. М. Гласные конца финно-угорской основы слова в мордовских языках // Финно-угорский мир. 2019. Т. 11. № 1. С. 14-23.
Bulletin of Ugric Studies. Vol. 11, № 1. 2021.
9. Мосин М. В., Мосина Н. М. Система согласных в начале финно-угорской основы слова в мордовских языках // Вестник угроведения. 2019. Т. 9. № 4. С. 663-670.
10. Норманская Ю. В. Реконструкция прауральского разноморенного ударения и его влияние на развитие системы вокализма. М.: Языки народов Мира, 2018. 505 с.
11. Основы финно-угорского языкознания. М.: Наука, 1975. 484 с.
12. Современные мордовские языки. Фонетика / общ. ред. Л. В. Бондарко, О. Е. Полякова. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1993. 203 с.
13. Феоктистов А. П. Мордовские языки // Основы финно-угорского языкознания. М.: Наука, 1975. С. 248-344.
14. Финно-волжская языковая общность / под ред. Б. А. Серебренникова. М.: Наука, 1989. 272 с.
15. Хайду П. Уральские языки и народы. М.: Прогресс, 1985. 429 с.
16. Цыганкин Д. В., Иванова Г. С. Ассимилятивный потенциал сингармонизма в языках агглютинативного типа // Вестник угроведения. 2019. Т. 9. № 3. C. 510-518.
17. Цыганкин Д. В., Мосин М. В. Этимологиянь валкс=Этимологический словарь. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1998. 234 с.
18. Чудаева О. И. Старо-пшеневский говор мокша-мордовского языка // Очерки мордовских диалектов. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1963. Т. 3. С. 27-49.
19. Bartens R. Mordvalaiskielten rakenne ja kehitus. Suomalais-ugrilaisen seuran toimituksia. Helsinki: Suomalais-ugrilainen seura, 1999. 183 р.
20. Feoktistov A. P. Dialects of Mordovian languages // Paasonens H. Mordwinisches Worterbuch. Helsinki: Suomalais-ugrilainen seura, 1990. Bd. 1. Pp. LXXI-LXXXVI.
21. Itkonen E. Zur Frage nach der Entwicklung des Vokalismus der ersten Silbe in den finnisch-ugrischen Sprachen, insbesondere im Mordwinischen // Finnisch-ugrische Forschungen. Helsinki, 1946. Bd. ХХ1Х, Heft 1-3. Pp. 222-337.
22. Paasonen H. Mordwinische Lautlehre. Akademishe Abhandlung. Helsingfors, 1893. Mordwinische Lautlehre. MSFOu XXII. Helsingfors: Société Finno-Ougrienne, 1903. 123 p.
23. Ravila P. Ein Beitrâg zur Geschichte der Vokalharmonie im Mordwinischen // Nyelvtudomanyi kozlemények, L. Budapest: Magyar Tudomanyos Akadémia Nyelvtudomanyi Intézetének, 1936. kot. 50. Pp. 381-385.
24. Steinitz W. Geschichte des finnisch-ugrischen Vokalismus. Berlin: Akademie, 1964. 156 p.
References
1. Babushkina R. V. Temyashevskiy dialekt moksha-mordovskogo yazyka [Thematic dialect of the Moksha-Mordovian language]. Ocherki mordovskikh dialektov [Essays on the Mordovian dialects]. Saransk: Mordov. kn. izd-vo Publ., 1966. Vol. 4. pp. 16-226. (In Russian, Moksha)
2. Gruzov L. P. Fonetika dialektov mariyskogo yazyka v istoricheskom osveshchenii [Phonetics of the dialects of the Mari language in historical aspect]. Yoshkar-Ola: Mar. kn. izd-vo Publ., 1965. 244 р. (In Russian, Mari)
3. Devaev S. Z. Sredne-vadskiy dialekt moksha-mordovskogo yazyka [The Middle Vadsk dialect of the Moksha-Mordovian language]. Ocherki mordovskikh dialektov [Essays on the Mordovian dialects]. Saransk: Mordov. kn. izd-vo Publ., 1963. Vol. 2. pp. 261-433. (In Russian, Moksha)
4. Ivanova G. S. Dialektnaya klassifikatsiya moksha-mordovskogo yazyka (na osnove lingvisticheskogo printsipa) [Dialect classification of the Moksha-Mordovian language (based on the linguistic principle)]. Yazyki narodov Rossii: istoriya i sovremennost' [Languages of the peoples of Russia: history and modernity]. Zapadny: AntroVita Publ., 2017. Vol. 1. pp. 29-50. (In Russian, Moksha)
5. Ivanova G. S., Ishayeva L. V Yavleniye sandkhi v moksha-mordovskom yazyke [The phenomenon of sandhi in the Moksha-Mordovian language]. Gumanitarnyye nauki i obrazovaniye: nauchno-metodicheskiy zhurnal [Humanities and education: scientific and methodical journal], 2015, no. 2 (22), pp. 109-111. (In Russian, Moksha)
6. Ivanova G. S., Polyakov O. Ye., Zhebratkina I. Ya. Realizatsiya finno-ugorskogo glasnogo *e kontsa osnovy v mokshanskomyazyke [Implementation of the Finno-Ugric vowel *e of the end of the stem in the Moksha language]. Vestnik Kalmyckogo instituta gumanitarnyh issledovaniy RAN [Bulletin of the Kalmyk Institute for Humanities of the Russian Academy of Sciences], 2017, no. 4 (32), pp. 141-145. (In Russian, Moksha)
7. Lomakina T. I. Gorodishchenskiy dialekt moksha-mordovskogo yazyka (kratkiy foneticheskiy ocherk) [The Gorodishchensky dialect of the Moksha-Mordovian language (brief phonetic essay)]. Ocherki mordovskikh dialektov [Essays on the Mordovian dialects]. Saransk: Mordov. kn. izd-vo Publ., 1966. Vol. 4. pp. 289-330. (In Russian, Moksha)
8. Mosin M. V, Mosina N. M. Glasnyye kontsafinno-ugorskoy osnovy slova v mordovskikhyazykakh [Vowels of the end of the Finno-Ugric word stem in the Mordovian languages]. Finno-ugorskiy mir [Finno-Ugric world], 2019, no. 11 (1), pp. 14-23. (In Russian, Moksha, Erzya)
9. Mosin M. V., Mosina N. M. Sistema soglasnykh v nachale finno-ugorskoy osnovy slova v mordovskikh yazykak [The consonant system at the beginning of the Finno-Ugric word stem in the Mordovian languages]. Vestnikugrovedenia [Bulletin of Ugric Studies], 2019, no. 9 (4), pp. 663-670. (In Russian, Moksha, Erzya)
10. Normanskaya Yu. V. Rekonstruktsiya praural 'skogo raznomestnogo udareniya i yego vliyaniye na razvitiye sistemy vokalizma [Reconstruction of the Proto-Uralian movable stress and its influence on the development of the vocalism system]. Moscow: Yazyki narodov mira Publ., 2018. 505 p. (In Russian)
11. Osnovy finno-ugorskogoyazykoznaniya [Fundamentals of Finno-Ugric linguistics]. Moscow: Nauka Publ., 1975. 484 p. (In Russian)
12. Sovremennyye mordovskiyeyazyki. Fonetika [Modern Mordovian languages. Phonetics]. Ed. by L. V Bondarko, O. E. Polyakova. Saransk: Mordov. kn. izd-vo Publ., 1993. 203 p. (In Russian, Moksha, Erzya)
13. Feoktistov A. P. Mordovskiye yazyki [The Mordovian languages]. Osnovy finno-ugorskogo yazykoznaniya [Fundamentals of Finno-Ugric linguistics]. Moscow: Nauka Publ., 1975. pp. 248-344. (In Russian)
14. Finno-volzhskayayazykovaya obshchost' [Finno-Volga language community]. Ed. by B. A. Serebrennikov. Moscow: Nauka Publ., 1989. 272 p. (In Russian)
15. Khaydu P. Ural'skiyeyazyki i narody [The Uralic languages and peoples]. Moscow: Progress Publ., 1985. 429 p. (In Russian)
16. Tsygankin D. V., Ivanova G. S. Assimilyativnyy potentsial singarmonizma v yazykakh agglyutinativnogo tipa [Assimilative potential of synharmonism in languages of agglutinative type]. Vestnikugrovedenia [Bulletin of Ugric Studies], 2019, no. 9 (3), pp. 510-518. (In Russian, Moksha)
17. Tsygankin D. V., Mosin M. V. Etimologiyan ' valks=Etimologicheskiy slovar' [Etymological dictionary]. Saransk: Mordov. kn. izd-vo Publ., 1998. 234 p. (In Russian, Erzya, Moksha)
18. Chudayeva O. I. Staro-pshenevskiy govor moksha-mordovskogo yazyka [Old-Pshenevsky dialect of the Moksha-Mordovian language]. Ocherki mordovskikh dialektov [Essays on the Mordovian dialects]. Saransk: Mordov. kn. izd-vo Publ., 1963. Vol. 3. pp. 27-49. (In Moksha, Russian)
19. Bartens R. Mordvalaiskielten rakenne ja kehitus. Suomalais-ugrilaisen seuran toimituksia. Helsinki: Suomalais-ugrilainen seura, 1999. 183 p. (In Finnish)
20. Feoktistov A. P. Dialects of Mordovian languages. H. Paasonens Mordwinisches Worterbuch. Helsinki: Suomalais-ugrilainen seura, 1990. Bd. 1. pp. LXXI-LXXXVI. (In German)
21. Itkonen E. Zur Frage nach der Entwicklung des Vokalismus der ersten Silbe in den finnisch-ugrischen Sprachen insbesondere im Mordwinischen. Finnisch-ugrische Forschungen, 1946, no. 29 (1-3), pp. 222-337. (In German, Moksha, Erzya)
22. Paasonen H. Mordwinische Lautlehre. Akademishe Abhandlung. Helsingfors, 1893. Mordwinische Lautlehre. MSFOu XXII. Helsingfors: Société Finno-Ougrienne, 1903. 123 p. (In German, Moksha, Erzya)
23. Ravila P. Ein Beiträg zur Geschichte der Vokalharmonie im Mordwinischen. Nyelvtudomänyi közlemenyek. Budapest: Magyar Tudomänyos Akadémia Nyelvtudomänyi Intézetének, 1936. Köt. 50. pp. 381-385. (In German, Moksha, Erzya)
24. Steinitz W. Geschichte des finnisch-ugrischen Vokalismus. Berlin: Akademie, 1964. 156 p. (In German)
ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРАХ
Иванова Галина Софроновна, профессор кафедры мордовских языков, Национальный исследовательский Мордовский государственный университет имени Н. П. Огарева (430000, Россия, г. Саранск, ул. Большевистская, д. 68), доктор филологических наук. [email protected] ORCID ID: 0000-0001-7717-543X
Бутылов Николай Васильевич, профессор кафедры иностранных языков № 3, Российский экономический университет им. Г. В. Плеханова (117997, Россия, г. Москва, Стремянный пер., д. 36), доктор филологических наук. [email protected] ORCID ID: 0000-0002-2259-0326
ABOUT THE AUTHORS
Ivanova Galina Sofronovna, Professor of the Department of Mordovian Languages, National Research Ogarev Mordovia State University (430005, Russian Federation, Republic of Mordovia, Saransk, Bolshevistskaya st., 68), Doctor of Philological Sciences. [email protected] ORCID: 0000-0001-7717-543X
Butylov Nikolay Vasilyevich, Professor of the Department of Foreign Languages No. 3, Plekhanov Russian University of Economics (117997, Russian Federation, Moscow, Stremyanny Lane, 36), Doctor of Philological Sciences. [email protected] ORCID ID: 0000-0002-2259-0326
