«Религия пола» В. В. Розанова Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

УДК 130.3 ББК 87.52

М.В. Данчук

Самарский национальный исследовательский университет имени академика С. П. Королева

«РЕЛИГИЯ ПОЛА» В.В. РОЗАНОВА

Анализируется специфика религиозного восприятия русского философа и писателя В.В. Розанова. Показано, что феномен пола является смысловым ядром философии и творчества Розанова. «Религия пола» как средство преобразования человека и общества. Приводятся ключевые понятия и смысловые акценты концепции пола Розанова.

Ключевые слова: Розанов, религия, пол, Египет, христианство, Бог, человек, семья, смерть, жизнь, рождение.

M.V. Danch.uk

Samara national Research University named after academician S.P. Korolev "THE RELIGION OF GENDER" IN WORKS BY V.V. ROZANOV

The article provides an overview of religious thoughts by the Russian philosopher and writer VasilyRozanov. The researcher argues that the phenomenon of gender is the core of the philosophy and creativity of VasilyRosanov. Rozanov believed that "The religion of gender" is a means for transformation the man and the society. The article provides key concepts and semantic emphasis of the concept 'gender' by Rozanov.

Key words: Rozanov, religion, gender, Egypt, Christianity, God, man, family, death, life, birth.

Введение.

В литературе и философии конца XIX - начала XX в. В.В. Розанова можно назвать самым религиозным писателем. Конечно, были представители именно философско-религиозного направления: Вл.Соловьев, о.Сергий Булгаков, о.Павел Флоренский, Бердяев и многие другие. Но все они, в той или иной мере, существовали в рамках христианской традиции. Розанов явился абсолютным новатором в своих попытках обновить христианство и раздвинуть его горизонты до космических и древнеистори-ческих перспектив. «Уже с 1 курса университета я перестал быть безбожником и, не преувеличивая, скажу: Бог поселился во мне. С того времени <.. .> я говорил и думал, собственно, только о Боге» [14, с.78-79].

Розанов настолько «уроднился» Богу, что Бог стал зерном личности писателя. Этим объясняется то, что, восставая на христианство и Самого Христа, он в то же время не испытывал никакого чувства отъединения или оставленности. Создается впечатление, что писатель борется против Бога вместе с Богом, а, вернее, против того, во что превратился Бог в историческом христианстве.

Изучение Ветхого Завета, а также дохристианских религий, в частности, древнего Египта, привели Розанова к изучению феномена пола, его трансцендентной и одновременно зиждительной природы. Встраивание этого феномена в религиозное пространство и временную перспективу становятся жизнетворческой задачей писателя.

Пол и Бог.

Тема христианства для Розанова - это, прежде всего, тема пола в христианстве. На протяжении творческой жизни писателя тематизация вопроса о поле в христианстве

пережила несколько периодов. В 1890 году Розанов еще придерживался православных традиционных взглядов, и свое понимание христианства выразил в книге «Легенда о Великом инквизиторе Ф.М. Достоевского» [10]. В этой книге он рассмотрел три типа христианства: романский католицизм, германский протестантизм и славянское православие.

В конце 1890 года в жизни Розанова произошел серьезный перелом, вызванный отчасти семейными обстоятельствами. Он встретил В. Д. Бутягину, с которой решил соединиться узами брака. Но первая жена А.Суслова не давала развода, несмотря на то что они долгое время уже не жили вместе. Розанов и его невеста повенчались, хотя и тайно, но их дети не могли носить фамилию и отчество своего отца. Нелепость и противоестественность положения побудили Розанова начать сражение с историческим христианством, которое, по его словам, отличала неполнота, заключавшаяся в фактическом разрыве между Ветхим и Новым Заветами. В древних восточных религиях физиологическая сторона жизни воспринималась религиозно. Историческое христианство интерпретировало семью с аскетических позиций и тем самым обескровило и слишком формализировало религиозное отношение к браку и полу. Антитезой брачных отношений Розанов считал монашество, что стало причиной его критики. В противовес темному, монашескому христианству он начал развивать идеи светлого христианства.

Создание религии пола Розанов начинает с осмысления вопроса о поле в разнообразных религиях. В некоторых восточных религиях пол воспринимался изоморфно внутреннему устроению храма (например, внутренняя завеса скинии в иудаизме). Углубившись в изучение древних религий, Розанов задается целью восстановить христианскую полноту и гармонию плоти и духа, которые, по его мнению, пострадали от иссушающего влияния западных форм христианства. «Восток был всегда животен, не в физиологическом смысле, но в мистико-религиозном смысле» [8, с. 45].

Тем не менее «религия пола» строилась Розановым в границах христианства. Основной идеей «метафизики пола» стала идея неразрывной связи пола и Бога. Человек находится в отношении с Богом не спиритуалистически, ибо природа пола трансцендентна, как и природа Бога, но плотью и кровью. Теитезация пола и сексу-ализация теизма основывалась у Розанова на том, что Бог есть главная реальность бытия, однако в человеке пол тоже является трансцендентным и одновременно жизненным центром реальности. По мысли философа, эти два центра нужно соединить «семенно-кровно-телесно» [8, с.11], переместив их из сферы абстрактных построений в сферу реальной жизни конкретного человека и человечества вообще. Религиозные лучи должны пронизать все сферы человеческой жизни, в первую очередь физиологию брака, возводя его в универсально-космическое измерение. Суть «действительной истинной религии» должна заключаться в связи Бога с полом человека, как центром реально зиждущего начала. Структура пола определяется Розановым как «пустота» или полость, разгадать которую можно соотнеся ее с головой человека. Там - мышление, здесь - созидание... Тело мозга создает мысли, пустоты пола создают мыслящее тело» [8, с.293-294]. Пол, обнимая собой всего человека, одновременно является и чем-то большим, выходящим за его физиологические границы и способным соединиться с Богом.

Бог в трактовке Розанова перестает быть «вещью в себе» и соединяется благодаря полу с человеком. К такому заключению Розанов приходит, исследуя факт установления обрезания в Ветхом Завете. Обрезание явилось «кровным» союзом Бога с человеком, заключенным через пол. Именно это и позволяет преодолеть физическую оплотненность

и осуществить прорыв в иную, трансцендентную реальность, где нет условных разделений человеческого феномена на духовное и телесное, где существует лишь вечный мир «зиждительных» сущностей.

Пол у Розанова двусоставен: в нем различается центр и периферия. Через культивацию пола в себе, через преодоление периферийных засоряющих его суть явлений (в том числе грубых и грязно-физиологических), все силы должны быть направлены к центру пола: физиологические - посредством культивирования в человеке отцовских и материнских функций, психические - через преодоление эгоистических барьеров посредством пробуждения альтруистических и жертвеннеческих качеств человеческой природы, присущих, кстати, частично и животному миру в неосознанном виде и, наконец, духовные силы - созданием религиозного, молитвенного отношения к полу не только как к телу, но и как к духу. Конечной целью такого отношения должно стать создание «непорочных тел» [8, с. 282], «святой плоти» [8, с. 312].

Проблема преображения плоти была одной из главных тем русской религиозной философии конца XIX - начала XX в. Решалась она в умозрительно-отвлеченной сфере через преображение сознания и базировалась на двух направлениях - фило-софско-платоническом и ортодоксально-богословском. Первое начало, представленное именами Соловьева, Бердяева, Гиппиус и др. было связано с «возрождением и переосмыслением античной теории любви и попытками синтеза с современной философией и психологией» [15, с. 12]. Второе, связанное с именами Флоренского, С.Булгакова и Ильина, «возрождало средневековое представление о любви, как каритас - сострадании, милости, жалости» [15, с. 12].

Розанов решает эту проблему не в отвлеченной плоскости, а с позиций религиозного «реализма». Пол для Розанова является физической, метафизической и мистической основой брака. Все остальные моменты (социальные, юридические, этические) являются второстепенными и не образующими сути брака. В браке заключается проблема преображения пола и бытия в целом. В ряду остальных христианских таинств Розанов выделяет брак как совершенно уникальное таинство, не символическое, а реальное таинство жизнетворения. В таинстве брака человек уподобляется Богу, в нем раскрывается его творческая природа. Состояние брака в современном обществе подвергалось обличению и скорбному осуждению со стороны писателя.

Соединяя евангельское «слово - плоть бысть» и ветхозаветное «будут в плоть едину» [8, с.81], Розанов надеялся сблизить в христианстве «религиозные» и «мирские» таинства. Он настаивал на «утвердительнейшем отношении к полу... доведении этого отношения до религии, до культа» [7]. Брак, по Розанову, это «черта деятельного, а не молчащего пола» [8, с. 77]. Розанов предложил план устроения «отдельных храмов... со своими напевами, с созерцанием особой стенной живописи для матерей, для беременных..., где было бы вовсе исключено все аскетическое и раздвинуто и выражено все жизне-творческое, семейно-домашнее» [12, с.431]. Розанов настаивал на чистоте брака, указывая на многие искажения в современной традиции вступления в брак, напоминая о существующей в «допетровской» Церкви практике заключения ранних браков. Он ратовал за снижение возрастного ценза до 13-14 лет для девочек и 15-16 лет для мальчиков и предлагал закрепить данное положение юридически. Розанов полагал, что это должно было оградить молодых людей от «романов», которые, по его мнению, развращали их физически и духовно.

Создавая «религию пола», Розанов задался целью вдохнуть новую жизнь в усыхающие формы современного христианства, которое необходимо было приобщить к «святому чреву» Азии [13, с.39]. Религию Голгофы нужно было, с его точки зрения,

гармонизировать с религией Вифлеема, наполнив животными токами бесплотные идеи современного христианства. Поэзию Вифлеема, космологического Воплощения, нужно воплотить в литургическом творчестве и церковном обиходе. Только тогда «мы и получим новую религию <...> ,мы получим христианство же, но выраженное столь сладостно, что около Голгофы, аскетичной его фазы, оно представится как бы новою религией» [8, с.75].

Таким образом, начав свое исследование христианства с общих конфессиональных проблем и не удовлетворившись его результатами, Розанов обратился к более близкому рассмотрению религиозных проблем в их отношении к конкретной человеческой личности. Одной из причин такого поворота была трагедия его собственной семьи: несмотря на свое внутреннее благополучное состояние, она, согласно современному российскому законодательству, на формирование которого повлияло аскетическое направление христианства, не могла считаться законной. Защищая чистоту брака как такового от законодательного и религиозного формализма, Розанов создают свою «религию пола», в которой семья является главным сакральным центром. В соответствии с этим, по его мнению, христианство должно быть преобразовано при помощи равноправного сближения двух главных событий: Голгофы и Вифлеема.

Египет. Тайна рождения и роста.

В истории человечества существовал период, который Розанов назвал «золотым сном». Это было время древнего Египта, по представлению Розанова, воплотившее в жизнь замысел Творца о человеке. В древнем Египте, по мнению философа, была осуществлена божественная идея брака, высказанная не в словах, а в самой жизни, запечатленная в рисунках. Эти рисунки Розанов переводил через кальку, а потом помещал в свои произведения, подробнейшим образом комментируя их, вглядываясь в мельчайшие детали и находя в них образы универсального материнства и космической животной полноты.

Тайна и чудо Египта, по мысли Розанова, заключались в его органичности. Египтяне брали природу в синтезе, а не в анализе, они не пытались постичь тайну живого путем ее анатомирования. «Химии они не предполагали и не предвидели самой ее возможности» [8, с.348]. Они основывали религию, мораль, искусство не на абстрактных понятиях, вроде «дух» или «герой», а на вполне понятных существующих рядом с ними, осязательно и воочию, реалиях отца, матери, сестры, брата и пр. По мнению Розанова, только египтяне основывались в своем постижении мира на его жизненности и сущности, «все остальные народы соскользнули к «забытому», «неясному» и археологическому. Египетские «таинства», обожествлявшие первоисточник жизни, сообщали участникам ощущение оживления и одухотворения природы. Они как бы «венчались» с источниками бытия. И, «выходя на воздух», смотрели на мир как «новобрачные» [8, с. 422].

Таким образом, сакральность пола обусловила соединение с небом всего многообразия земной жизни, так что перед «каждым египтянином мерцала мысль: моя мать, кажется, Изида» [8, с.410].

Только в Египте, как полагал Розанов, была постигнута тайна рождения и роста в их божественном замысле или идее. В то время как остальные народы понимали их в качестве человеческих представлений «как должно», «как требуют» и «как ожидают» [8, с. 419].

Надо сказать, что эти идеи почти не встретили сочувствия в среде современных литераторов и духовенства. К примеру, оппоненты Розанова из религиозно-философского общества, существовавшего в 1901-1903 гг., указывали на нехристианский,

языческий и даже неоюдаический характер теории брака у Розанова. М.А.Новоселов говорил на одном из заседаний: «Я не отрицаю глубин в его (Розанова) писаниях, но глубины бывают и «сатанинские» [3, с.237]. Он же в другом месте заседания усматривает в воззрениях Розанова на брак «собачье легкомыслие» [3, с.301]. Близкий кругу символистов, поэт В. В. Бородаевский обвинил Розанова в том, что тот через отрешенное от догм «свободное христианство <...> пришел к догмам, отрешенным от христианства» [3, с.325]. Струве высказывал мнение об органической «моральной невменяемости» [2, с.14] Розанова. Победоносцев считал, что Розанов был на грани сумасшествия [2, с.14]. В розановской трактовке брака им осуждалась натурально-физиологическая тенденция, порочность аргументации и низкая богословская эрудиция. Даже Мережковский, принадлежавший когда-то к числу его единомышленников, писал, что у Розанова «половое сумасшествие» [2, с.409].

На подобные обвинения последний отвечал: «Вы видите, что «фривольность» моих писаний из большой скорби идет; и что на всякое ваше слово возражения я имею страницы ответов. Что в точности не «похоть» мною руководит, но это совершающееся и чуть ли не оканчивающееся пересыхание человечества, параллельное с ужасным больным загниванием его» [8, с. 282].

Отвержение идей Розанова со стороны литераторов и богословов не остановило его, а, напротив, побудило его к дальнейшим исследованиям. В результате он пришел к выводу об аскетической сути христианства как такового: «Метафизика христианства лежит в гробе, смерти и монашестве» [6, с. 17] и враждебно семье, браку и полу.

Наиболее концентрированно эти идеи были выражены в книге «Темный лик. Метафизика христианства», вышедшей в 1910 году. В этой книге Розанов обвиняет уже не столько историческое христианство, сколько само христианское учение, основа которого, по его словам, не жизнь, а смерть.

Таким образом, поиски «сакрального» в поле привели Розанова к изучению «доисторического существования народов» [5, с.280]. Если современное сознание в его отношении к сущности пола Розанову представлялось раздвоенным и внутренне напряженным, то в древнем Египте он нашел тот универсализм, в котором естественно соединялись дух и тело, и феномен пола обретал реальную, а не номинальную религиозную полноту. Идеи Розанова, не понятые в литературно-философской среде его современников, нашли свое развитие в его дальнейшем творчестве. Идеологическое отторжение писатель воспринял не как свидетельство неверности его поисков, но как высокую степень заблужденности своих критиков, сознание которых находилось в плену исторических и современных стереотипов.

Смерть и рождение в контексте феномена пола.

Амплитуда колебания розановских мыслей огромна: его антиномии невозможно разделить по периодам. Они противостоят друг другу на временных, пространственных отрезках общей картины розановских идей, они переплетаются на протяжении коротких и длинных периодов, часто на пространстве одной страницы и даже одной мысли. Н.Болдырев в книге о Розанове писал: «Розанов не дает читателю увлечься ни одной своей идеей в качестве единственной, ибо уничтожает каждую свою идею моментом истины в идее, ей противостоящей» [1, с.450].

Таким способом Розанов защищает само мышление от окостенения. Он называл свой метод занесения мыслей на бумагу «узором мысленной ткани». Наблюдая за наростами его литературных, философских, стилевых антиномий, мы должны понимать, что Розанов не готовит читателей к сторонничеству той или иной партии. Он сам не примыкает ни к одной, а вместе с ним и они не должны быть адептами учений.

После 1910 года Розанов опять возвращается к христианству. Возможно, болезнь жены в большей степени повлияла на это возвращение. «Кто никогда не плачет - никогда не увидит Христа. А кто плачет - увидит его непременно». Сравнивая две религии, он говорит: «Христианство нежнее, тоньше, углубленнее язычества» [11, с.205].

Его полемика с христианством утрачивает остроту в книгах «Опавшие листья» и «Уединенное». Вернее, она обретает более сложные оттенки. Волнообразное движение розановской мысли в отношении религии идет на спад, однако этот период продолжается недолго. В книге «Апокалипсис нашего времени» волна отталкивания от христианства и Христа приобретает новую высоту и ярость. Но, несмотря на разное напряжение накала, Розанов считал «Апокалипсис» продолжением «Опавших листьев».

Во время работы над «Апокалипсисом» Розанов продолжал дописывать книгу «Возрождающийся Египет», которую он готовил довольно продолжительный период жизни. Перед глазами читателя возникало панорамное полотно из нескольких книг: «Опавшие листья» с его примирительным по отношению с христианством тоном, «Апокалипсис», который исследователи называют откровенно антихристианским, и «Возрождающийся Египет», книга о древней цивилизации, осуществившей идею святого пола и священной семьи.

Тайна пола была постигнута, по мнению Розанова, в «юдаизме» и в древнем Египте. Египет он считал первичнее Ветхого Завета. Иудеи лишь переняли, заимствовали у египтян трепетные и глубокие тайны, касающиеся пола. В египетском рисунке он видел «золотой сон человечества», недостижимый идеал семьи и вечный ее прототип.

Что обозначало это сближение до одновременного писания таких разных, на первый взгляд, взаимоисключающих книг? Одна о том, как «рушилось все, разом, царство и церковь», и вся «Русь слиняла в три дня» [4, с.23]. Другая - о воплотившемся идеале, о «золотом сне», который, однако, был в реальности и оставил о себе сотни рисунков-свидетельств, через тысячелетия нашедших своего толкователя.

Известно, что Розанов хотел включить в «Апокалипсис» отрывки из «Возрождающегося Египта». Образ погибающей России сближается с образами зерна и гусеницы, умершей в коконе и превратившейся через процесс смерти - в бабочку. В «Апокалипсисе» прямо не сказано о воскресении России. Скорее, это Голгофа, смерть - состояние мрака безо всякой надежды. Но, зная о желании Розанова вставить в «Апокалипсис» куски «Возрождающегося Египта», мы можем позволить себе сближение этих произведений, противоположных по смыслу, интонации, историческому и метафизическому содержанию.

В своем заветном желании увидеть Россию возрожденной и оставшейся в историческом всемирном пространстве Розанов проводит мистические параллели между дорогой Русью и древнейшей цивилизацией: «В общем и всегда египтянки нисколько не похожи на русских: но эти зимние лапти или валенки, русский явный платок на голове, широкие рукава «фонарем» (никогда у египтянок!!), и голые ниже локтя руки и широкий русский нос, подбородок «яблочком» <.> когда я увидел все это <.> я не знал, куда деваться от изумления.» [9, с.495]. Через образ гибнущей России просвечивал другой, будущий образ России, существующей в потенции воскресения. Состояние потенции или эмбриональности, по терминологии Розанова, он оценивал очень высоко из-за космического масштаба энергийной уплотненности этих состояний.

Сближая русский космос с древней цивилизацией, которая, по мысли писателя, очень близко подошла к смыслу жизни и существования человека, Розанов как бы погружался в небытие вместе с Россией, но эмбрион Египта, потенция жизни присутствовала в этом умирании, просвечивая сквозь ужасы революции в образах скарабеев, коров, гусениц, превращающихся в бабочек, в блаженных улыбках древних египтян.

Эти грандиозные идеи рождались и росли у Розанова из идеи зерна-пола, который был для него неиссякаемым источником энергии жизни, способной преодолеть любую косность, любые временные и прстранственные преграды.

Таким образом, «религия пола» была, с одной стороны, попыткой докопаться до глубинных смыслов земного брака вообще и через это оправдать свою собственную семью и любовь, которая возродила Розанова из глубокого нигилизма. С другой стороны, он хотел возродить само христианство, существовавшее на тот момент, по мысли писателя, лишь номинально.

Заключение.

Перейдя от общих проблем исторического христианства к религиозной антропологии, Розанов обратился к изучению феномена пола, который стал главной темой в его творчестве и привел к созданию «религии пола» через трансформацию христианства. Главные идеи реформирования он черпал из религий прошлого, главным образом, древнего Египта, где и увидел идеал брачных отношений, которые хотел привить христианству. Именно египтяне, по мнению философа, наиболее полно и глубоко постигли тайны мироздания, а также смысл и назначение человека в нем. Вглядываясь в природу брака, очищая его от исторических предрассудков и заблуждений, Розанов пришел к мысли о сакральности брака и пола, как его зерна и центра. Исходя из этого, он пришел к выводу о возможности поставить их в центр религии, гармонизировав в христианстве Голгофу и Вифлеем.

Список литературы

1. Болдырев Н. Семя Озириса или Василий Розанов как последний ветхозаветный пророк. - Челябинск: Урал Л.Т.Д., 2001. - 480 с.

2. В.В. Розанов: Pro et Contra. Кн.1. / Сост., вступ. ст. и прим. В.А. Фатеева. - СПб.: РХГИ, 1995. - 512 с.

3. Записки петербургских Религиозно-философских собраний (1901-1903 гг.) / Общ. ред. С.М. Половинкина. - М.: Республика, 2005. - 543 с.

4. Розанов В.В. Апокалипсис нашего времени / Состав., вступ. ст. А.В. Малинова. -СПб.: Азбука, 2001. - 404 с.

5. Розанов В.В. Из истории отечественной философской мысли. Том 1. М.: Правда, 1990. - 640 с.

6. Розанов В.В. Люди лунного света: Метафизика христианства. - СПб.: Продолжение Жизни, 2003. - 320 с.

7. Розанов В.В. Семья как религия // Электронная публикация: http://az.lib.ru/r/ rozanow_w_w/text_1901_semya_kak_religia.shtml.

8. Розанов В.В. Собрание сочинений. В мире неясного и нерешенного. Из восточных мотивов. / Под общ. ред. А.Н. Николюкина. - М.: Республика, 1995. - 462 с.

9. Розанов В.В. Собрание сочинений. Возрождающийся Египет. / Под общ. ред. А.Н. Николюкина. - М.: Республика, 2002. - 526 с.

10. Розанов В.В. Собрание сочинений. Легенда о великом инквизиторе Ф.М. Достоевского. Литературные очерки. О писательстве и писателях. / Под общ. ред. А.Н. Николюкина. - М.: Республика, 1996. - 702 с.

11. Розанов В.В. Собрание сочинений. Листва. / Под общ. ред. А. Н. Николюкина. -М.: Республика, СПб,: Росток, 2010. - 591 с.

12. Розанов В.В. Собрание сочинений. Около церковных стен. / Под общ. ред. А.Н. Николюкина. - М.: Республика, 1995. - 558 с.

13. Розанов В.В. Собрание сочинений. Сахарна. Обонятельное и осязательное отношение евреев к крови. М.: Республика, 1998. - 462 с.

14. Чешихин В. Е. Свой бог Розанова // сб. Утренники. Пгд. Кн. 1. 1922. - С. 77-79.

15. Шестаков В.П. Русский Эрос, или Философия любви в России. - М.: Прогресс, 1991. - 448 с.