CC BY
59
СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
УДК 316.4.05 В. И. Веремчук
доктор социологических наук, профессор, профессор кафедры социологии Военного университета МО РФ, член диссертационного совета при МГЛУ; e-mail: [email protected]
РЕЛИГИЯ И ВОЕННАЯ СЛУЖБА: ИНСТИТУЦИОНАЛИЗАЦИЯ СОЦИАЛЬНОГО ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ
Статья раскрывает специфику социального взаимодействия религии и военной службы. На основании данных социологического анализа, современных социологических исследований делается вывод о наличии объективно существующих предпосылок институционализации этого взаимодействия в современных условиях.
Ключевые слова: религия; военная служба; социальное взаимодействие; институционализация; вооруженные силы; военнослужащие.
Veremchuk V. I.
Advanced Doctor (Sociology), Professor, Department of Sociology of Military University of DM RF, Member of Dissertation Board, MSLU; e-mail: [email protected]
RELIGION AND MILITARY SERVICE: THE INSTITUTIONALIZATION OF SOCIAL INTERACTION
The article opens specifics of social interaction of religion and military service. On the basis of the sociological analysis data, modern sociological researches the conclusion is drawn about the existence prerequisites of an institutionalization of this interaction in modern conditions.
Key words: religion; military service; social interaction; institutionalization; armed forces; military personnel.
Во многих культурах войне как одной из важнейших сфер социально-политической деятельности общества, социальному статусу «воин» придаются элементы сакральности. Особенно рельефно
это проявляется в идеологии «священной войны», содержание которой во многом воспринимается через религиозные ценности, религиозную символику и ритуальные действия. Компонентами священной войны, как правило, выступают: признание войны как божественной воли; молитвенное обращение к богам с просьбой даровать победу; непосредственное присутствие или участие богов в войне; посвящение военной победы и добычи богам; священные военные клятвы, применение священных знамен и символов; ритуальное очищение воинов перед сражением и погребение погибших и др.
В современных условиях, анализируя основополагающие направления институционального взаимодействия религии и военной службы, можно констатировать следующее:
1) религия продолжает во многих случаях выступать как одно из самодостаточных средств легитимации вооруженного насилия (социально-политическая доктрина религиозной, священной войны);
2) институциональный характер взаимодействия религии и военной сферы общества приводит к образованию специфических организационных форм - военно-религиозных организаций, военно-религиозных служб вооруженных сил и связанных с ними социальных ролей («военный священнослужитель», «воин-монах» и др.);
3) во многих культурах религия является важнейшим институтом социализации различных категорий военнослужащих (воинов), создает устойчивые ценностно-мотивационные личностные смыслы в войнах и вооруженных конфликтах современности.
Религии и макроидеологии, претендующие на универсальный характер, имеют свое принципиальное сходство, поскольку в основании и тех, и других лежат системы смысложизненных ценностей, принятых большими организованными сообществами людей. В современную эпоху представляется оправданным вывод о существовании самодостаточной религиозной идеологии войны, рассматривающей ее как результат непримиримого столкновения идей и религиозных верований [3, с. 95-96].
В современных условиях религиозной войной можно считать такой ее тип, религиозные цели которой имеют приоритетный характер над политическими, социально-экономическими и др., решаемыми с помощью вооруженного насилия организованными социальными общностями людей. В качестве социальных характеристик религиозных войн можно выделить:
- тесную связь этого типа войн с системой высших, универсальных ценностей общества, господствующими в нем идеологическими доктринами и социальными традициями;
- стремление к созданию фундаментальных, смыслополагающих основ человеческого бытия насильственными методами, «обращение в свою веру» (прозелитизм);
- религиозный фанатизм: бескомпромиссный, тотальный, проникающий характер религиозных войн, когда в качестве противника рассматриваются все «инаковерующие», все основные социально-демографические группы населения противостоящей стороны;
- крайнюю затрудненность в достижении политического компромисса между противоборствующими сторонами;
- продолжительный, циклический характер, невозможность снять все противоречия после завершения вооруженного противостояния сторон, наличие постоянной латентной составляющей для будущего вооруженного противостояния;
- взаимосвязь собственно религиозных целей с политическими, социально-экономическими и другими целями войны.
В XXI в. можно говорить о серьезных вызовах религиозного фундаментализма социальным основам современного общества. По мнению одного из наиболее авторитетных социологов современности А. Этцио-ни, фундаментализм осуществляет активную экспансию, стремясь навязать свою радикальную модель общественного порядка другим народам и, в конечном счете, насадить ее во всем мире [6, с. 39-40]. Сегодня религиозный фундаментализм может быть справедливо назван разновидностью военизированной политической идеологии.
Одним из направлений институционального взаимодействия религиозных организаций и военной организации общества является наличие в силовых структурах подавляющего большинства современных государств военно-религиозных служб, широкое использование в военной сфере религиозных ритуалов и символов. В различные исторические эпохи предпринимались неоднократные попытки синтеза двух институционально-организационных форм: религиозной и военной. Наглядными примерами такого синтеза могут служить военно-монашеские ордена, созданные в Средние века католической церковью. Сегодня некоторые религиозные объединения используют в своей деятельности принципы военной организации (например, «Аль-Каида» - Al-Qa'ida, International Islamic Front for Jihad Against
the Jews and Crusaders; «Церковь саентологии»; «Армия спасения» и др.).
Важным аспектом современного взаимодействия военной службы и религии на институциональном уровне является наличие в силовых структурах многих государств военно-религиозных служб. Главная отличительная особенность этих служб - наличие института военных священников, в более широком смысле - служителей религиозного культа, осуществляющих регулярную религиозно-культовую деятельность внутри военной организации. Останавливаясь на характеристике стран, где развиты партнерские отношения между государством и церковью, следует подчеркнуть наличие в них устойчивой сакральной традиции, которая, несмотря на заявленный светский характер их социально-политического устройства, проявляется в законодательных актах, регламентирующих армейскую жизнь (военная присяга, уставы, кодексы поведения военнослужащих и т. д.).
Богатый исторический опыт организационного взаимодействия религии и военной службы присутствует и в российской социальной традиции. Институционализация этого взаимодействия во многом связана с военным духовенством, которое начало складываться в период царствования Петра I и было прервано Октябрьской революцией. В условиях, когда православие являлось государственной религией, военные священники российской армии и флота решали две основные задачи в военно-социальной сфере: религиозно-воспитательную и морально-психологическую.
Современное взаимодействие Вооруженных Сил РФ и религиозных объединений учитывает российские традиции, но в условиях светского характера Российского государства идет по координационному пути, опираясь на практику взаимных соглашений в этой области. В Вооруженных силах РФ с 1 декабря 2009 г. введена должность помощников командиров по работе с верующими в соединениях и воинских частях (кораблях). В настоящее время на эти должности в Вооруженных Силах РФ назначены 132 православных священнослужителя, два представителя ислама и один - буддизма. Современные исследования показывают, что введение должно сти помощника командира соединения, воинской части (корабля) по работе с верующими военнослужащими в целом вызвало положительный отклик в войсках независимо от отношения военнослужащих к религии. По мнению военнослужащих, введение этого института в Вооруженных Силах способствует:
- формированию высоких моральных качеств военнослужащих;
- укреплению воинской дисциплины;
- формированию межконфессиональной и межнациональной терпимости (веротерпимости) и уважительного отношения к сослуживцам;
- повышению морального духа военнослужащих;
- предотвращению суицидов среди военнослужащих.
Значительная часть исследователей указывают на приоритетное
значение компенсаторной (психотерапевтической) функции религии в различных аспектах воздействия на личность воина, которая находит свое выражение в конкретных практиках религиозного утешения. Одним из действенных средств религиозного утешения в условиях военной службы является идея загробного воздаяния. Такие мировые религии, как христианство и ислам учат, что воины, павшие на поле боя, получат воздаяние после смерти: их ожидает райское блаженство. На широкое распространение идеи религиозного воздаяния за военные подвиги, участие в священной войне во многих мировых религиозных системах указывал М. Вебер [1, с. 144]. Большое исследование, предпринятое основателем американской военной социологии С. Стоуффером, обнаружило, что одним из ведущих мотивов поведения солдат (во время Второй мировой войны) был именно религиозный мотив. Три четверти американских солдат сообщили, что сильнее всего в боевых действиях им помогала молитва [7, с. 517]. Многие военные специалисты (социологи, психологи) высоко оценивают роль религии в поддержании устойчивого морально-психологического состояния военнослужащего в экстремальных боевых условиях. Современные исследования отечественных социологов позволяют сделать вывод, что наиболее высок уровень религиозности среди военных профессий, связанных с повышенным риском для жизни: летчиков и подводников, а также военнослужащих, принимавших непосредственное участие в боевых действиях. Одним из главных мотивов обращения военнослужащих к религии часто становится непосредственная угроза для жизни [4, с. 294-297].
В новых исторических условиях религия начинает приобретать всё большее значение и как один из институтов социализации личности российского воина. По данным исследований военных социологов Научно-исследовательского центра Вооруженных Сил РФ на сегодняшний день к верующим себя относят более 70 % личного состава.
Сравнительный анализ показывает, что за последние десятилетия значительно увеличилось число военнослужащих, исповедующих ту или иную религию. Достаточно сказать, что по данным социологических исследований в начале XXI в. к верующим относили себя лишь 36 % военнослужащих. Динамика религиозности военнослужащих, начиная с начала 1990-х гг. имеет устойчивую тенденцию к росту, хотя в последние примерно пять лет этот процесс стабилизировался. Не изменилась и численность военнослужащих, относящих себя к мировоззренческой категории «неверующие-атеисты», на уровне 8-9 0%. Подавляющее число верующих в Вооруженных Силах РФ составляют сторонники православного христианского вероучения - 90 %. Доля военнослужащих, относящих себя к другим конфессиям (мусульмане, буддисты, протестанты и др.), составляет около 10 % [2, с. 81-83].
Чаще всего в основе обращения российского военнослужащего к религии лежит культурная традиция, реализующая себя в особенностях религиозной семейной социализации. По мнению военнослужащих, религия способствует формированию культуры поведения и готовности к самопожертвованию, проявлению сострадания и милосердия к своим сослуживцам, а также снижению агрессивности во взаимоотношениях. Данное обстоятельство представляется весьма важным в условиях широкого распространения экстремизма (в том числе и религиозного) в молодежной среде современной России [5, с. 91-92].
Можно выделить следующие характеристики религиозной социализации военнослужащих: высокую положительную корреляцию между религиозностью военнослужащих и их участием в боевых действиях; эффективные социальные технологии подготовки военнослужащего, основанные на религиозных ценностях; особую роль семейной социализации в формировании религиозности военнослужащего и др.
Социологические исследования последних лет позволяют сделать вывод о том, что Российская армия в настоящее время не является местом соперничества различных религиозных конфессий, а религиозная вера или атеизм остаются делом личного выбора каждого военнослужащего.
Социологический анализ взаимодействия религии и военной службы позволяет констатировать наличие объективно существующих концептуальных основ такого взаимодействия, придающих ему
институциональный характер. Важнейшими социальными факторами этого взаимодействия в современных условиях выступают:
- социальные потребности общества, связанные с легитимацией вооруженного насилия, созданием высокой военно-профессиональной мотивации граждан. Религиозная доктрина священной войны. Совпадение интересов религиозных организаций с интересами и борьбой политических сил;
- сходство социальной структуры, социальных ценностей и норм религиозных и военных организаций в различных культурах;
- специфическая профессиональная религиозность военного сословия и связанный с этим военно-религиозный культ.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Вебер М. Социология религии (типы религиозных обществ) // Избранное. Образ общества / пер. с нем. - М. : Юрист, 1994. -704 с.
2. Веремчук В. И., Крутилин Д. С. Религиозная ситуация в вооруженных силах // Социологические исследования. - 2016. - № 4. - С. 79-88.
3. Война и мир в терминах и определениях / под ред. Д. О. Рогозина. - М. : ПоРог, 2004. - 624 с.
4. Образцов И. В., Соловьёв С. С. Российская армия: от Афганистана до Чечни. - М. : Национальный ин-т им. Екатерины Великой, 1997. - 434 с.
5. Примаков В. Л. Социальные источники возникновения и тенденции распространения экстремизма в России // Актуальные проблемы внешней и внутренней политики РФ. - Вып. Вып. 26 (737). - М. : ФГБОУ ВО МГЛУ, 2015. - С. 182-195. - URL: http://www.vestnik-mslu.ru/Vest-2014/ Vest-14z.pdf.
6. Этциони А. От империи к сообществу: новый подход к международным отношениям / пер. с англ. - М. : Ладомир, 2004. - 293 с.
7. Stouffer S. The American soldier: I, combat and its aftermath. - Princeton: University Press, 1949. - Ch. II. - 627 р.
