CC BY
29Т.С. ПРОНИНА кандидат философских наук,
доцент кафедры философии и методологии науки Тамбовского государственного университета имени Г.Р. Державина*
Религиозный фактор в поисках новой гражданской идентичности в постсоветской России**
В постсоветском российском обществе религия претендует на роль важнейшего фактора индивидуальной и коллективной идентификации. Мы стали свидетелями религиозного возрождения. Феномен «ревитализация» религиозной жизни в постсоветской России объединил в себе разнонаправленные процессы и проявился неравномерно в различных сферах религиозной жизни общества. В ситуации крушения прежней гражданской идентичности востребованной оказалась религиозная традиция как способ сохранения культурно-исторической преемственности. При этом такие составляющие религиозной системы, как убеждения, представления, культовые практики были слабо затронуты. Избирательный характер постсоветского «религиозного возрождения» предопределен кризисными процессами в сфере идентичности и отсутствием мировоззренческого плюрализма в советском государстве.
В «постперестроечный» период с особой силой проявилась значимость религии именно как фактора гражданской и этнокультурной идентичности, связывающего с историей, традициями, позволяющего преодолеть болезненное состояние аномии, вызванное разрушением прежней идентичности. В ситуации возникшего после крушения коммунистического режима идеологического вакуума значение этого фактора
* Пронина Татьяна Сергеевна, e-mail: philosophy.tsu@mail.ru
" Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ в рамках научного проекта № 16-03-00387 «Традиционные религии и религиозная идентичность в пост-секулярном обществе: на основе исследования православных приходов».
возросло по механизму замещения. Религия выполнила для значительной части россиян замещающую роль. Граждане посткризисной России нуждались в смыслообразующих ориентирах, позволяющих восстановить целостность идентичности, конструируя ее из новых ресурсов, важнейшим из которых стала религия. Традиционные для России религии, и, прежде всего, Русская Православная церковь в лице своих идеологов, предложила актуальную реинтерпретацию знакомой традиции, используя привычные для россиян социальные стереотипы, моральные авторитеты и духовные ценности. В православии за отсутствием альтернативы россияне увидели новую национальную идею, внятно определявшую историческую перспективу, т. е. те мировоззренческие и идеологические постулаты, которые позволяли наполнить гражданскую идентичность новым содержанием. Таким образом, религиозная самоидентификация стала выражением гражданской идентичности.
Безусловно, само понятие традиции является многозначным, отличается широтой подходов и интерпретаций. Учитывая разные трактовки этого понятия, мы используем концепт, синтезирующий наиболее значимые интерпретации. В качестве основного принимается значение - традиция как совокупность представлений, идей, навыков практической, интеллектуальной деятельности, стереотипов социального поведения, обычаев и др., передаваемых от поколения к поколению. В методологическом плане мы используем важное уточнение, которое присутствует в большинстве социальных теорий модерна и постмодерна о том, что традиция подвергается ревизии с точки зрения рационального выбора. В традиции воспроизводится только то, что индивидам представляется уместным, полезным. Но такой отбор не тождественен чистому прагматизму. И хотя мы далеки от свойственного традиционализму интемпорального определения традиции как неизменной имеющей сакральные основания социокультурной модели, считаем, что в экзистенциально-личностном плане индивиды нуждаются в сакрализации элементов традиции, которые определяют устойчивость их бытия. Например, значимость осознания сопричастности к истории великого государства и его культуре получает освящение через признание своей принадлежности к религии, позиционирующей себя как хранительницу ценностей этой культуры. При этом понятно, что соб-
ственно религиозные элементы, такие, как вера в бога, религиозные постулаты, религиозные предписания, практики располагаются в иерархии значимого для нерелигиозного человека на низших ступенях. Сакрализация, таким образом, не предполагает обязательной религиозности, что мы и наблюдаем на примере россиян, которые принимают религию как идеологию, предлагающую сакральные основания новой идентичности, но не меняют светский образ жизни и не руководствуются религиозными нормами и предписаниями в повседневных практиках.
В массовом сознании современных россиян широко бытуют представления об особом историческом пути России, о необходимости для страны сильной единоличной власти, о том, что россияне отличаются особой духовной жизнью и менее европейских народов обращены к ценностям потребления, духовно богаче их и сильнее верой и др. Подобные идеологические конструкты получают своеобразную сакрализацию в современном общественном сознании через установление их преемственности по отношению к предшествующим периодам истории, посредством реин-терпретации традиции, что позволяет использовать исторический авторитет этой традиции для легитимации новых смыслов.
Исторические предпосылки сегодняшнего успеха религиозного дискурса за определяющее влияние на формирование новой гражданской идентичности россиян коренятся в значительной роли православия и православной церкви в становлении и развитии российской государственности и культуры. Это влияние не всегда было одинаковым и не всегда положительным, но нельзя не учитывать при анализе спектра и характера оценок россиянами различных социальных институтов, специфику последних, среди которых Православная церковь имеет особый статус. Она всегда выполняла ряд важных социальных функций, традиционно позиционирует себя как основу и охранительницу духовных и нравственных ценностей российского народа. Данное представление функционирует как позитивный социальный стереотип, обладает исторической устойчивостью и подкрепляется длительной традицией: религиозными писаниями, моральными кодексами, историческими повествованиями, житиями святых, литературно-художественной традицией. Большинство современных российских социальных
институтов не имеет такого исторического авторитета. Современная РПЦ, объявив себя преемницей исторической российской православной церкви, обрела и огромный авторитет, основанный на прошлом историческом достоянии.
В современном публичном дискурсе получили новое «дыхание» идеи об особой роли православия как силы, необходимой для сохранения российского государства и народа, оформившиеся в XIX в. в государственную идеологию. В российском медиа пространстве активно пропагандируется и тиражируется «триада», сформулированная министром просвещения Российской империи в 1833-1849 гг. графом С.С. Уваровым, представленная им при вступлении в должность министра в докладе императору «О некоторых общих началах, могущих служить руководством при управлении Министерством Народного Просвещения»: «Углубляясь в рассмотрение предмета и изыскивая те начала, которые составляют собственность России (а каждая земля, каждый народ имеет таковой Палладиум), открывается ясно, что таковых начал, без коих Россия не может благоденствовать, усиливаться, жить - имеем мы три главных: 1) Православная Вера. 2) Самодержавие. 3) Народность»1. Краткое выражение этого наставления, используемое здесь же самим министром: «Православие. Самодержавие. Народность».
Инкорпорирование определенных идей в государственную идеологию, создание «традиций», их возведение к древности, как способ их легитимации и освящения - такова технология конструирования новой гражданской идентичности. После крушения советской государственности, распада соответствующей ей системы ценностей, граждане постсоветской России переживают острый кризис гражданской идентичности, стремительное обрушение конституирующих ее констант. Традиционные религии, и, прежде всего, Русская Православная церковь представили россиянам комплекс идеологических, мировоззренческих, символических конструктов, которые, на наш взгляд, позволяли россиянам наиболее безболезненно трансформировать прежние элементы идентичности в новые. По словам священни-
1 Доклады министра народного просвещения С.С. Уварова Николаю I. Библиотека Якова Кротова». URL: http://www.krotov.info/ acts/19/183
ка Г. Чистякова: «Религиозная ситуация в России обусловлена в первую очередь тем, что воспитанное на марксизме-ленинизме общество сегодня почти вслепую ищет для себя новую обязательную для всех идеологию, которая была бы в то же время «единственно правильной», каким был марксизм. В результате в сознании многих (в том числе чистых и действительно верующих людей) православие превраща-
1
ется в новую идеологию именно такого рода» .
Так, привычные для советского гражданина идеологемы, составлявшие часть его гражданской идентичности - идея великого сильного государства, которое официальной пропагандой позиционировалось как лучшее в мире, самое справедливое, первое в космосе, науке, вооружениях, культуре, спорте и т. д., - получили перерождение в новом наборе идеологем, обнаруживающих преемственность по отношению к предшествующей истории государства и позволяющих сохранить привычное осознание себя гражданином великой страны. Таким образом, происходит сохранение тех форм, которые обеспечивают стабильность идентичности. Содержание значимых констант получает новую трактовку: «великость» страны в новом «проекте» интерпретируется через особую духовность российского народа, что, в свою очередь, обосновывается реинтепретацией идеи «Москва-Третий Рим»: Россия как страна особой духовности, хранительница православия, особого исторического пути.
При анализе подобных интеракций необходимо понять их исторические причины, мотивировавшие социальных акторов на реинтерпретацию и актуализацию определенных идей. В свое время П.Н. Милюков, сторонник «динамического» подхода к анализу традиции и идентичности, не отрицая примордиальных оснований формирования идентичности, утверждал, что идентичность как культурную традицию конструирует интеллигенция2. В современном российском социокультурном пространстве мы встречаем ак-
1 Свящ Г. Чистяков. Проблемы самоопределения православного самосознания // Религия и идентичность в России. М., 2003. с. 78.
2 См.: Милюков П.Н. Интеллигенция и историческая традиция / Библиотека «Полка букиниста». Ш1_.: http://society.polbu.ru/history_ Ь^^сЬЮЭ all.html
тивное конструирование традиции, когда традиция становится лишь «репликой», используемой для того, чтобы сделать более убедительной современную риторику и придать историческую значимость собственной интерпретации традиции.
Роль традиции в современном обществе меняется. Кардинально снижаются ее нормативная и легитимирующая функции, но сохраняют свое значение социализирующая, смыслополагающая, идентификационная функции. Джон Томпсон объясняет это процессами «делокализации» и «медиатизации» традиций1. Согласно Дж. Томпсону, традиция в обществах модерна все более опосредованно влияет на социальные взаимодействия. Но само влияние сохраняется. Оно проявляется через культурные нормы и ценности, которые мотивируют поведенческие акты индивидов, через сохраняющиеся формы, способы передачи и интерпретации смыслов.
Но имеют место и противоположные процессы локализации идентичности, что проявляется в обращении при конструировании идентичности к местным, региональным, этническим, религиозным особенностям. Данные тенденции сильны, например, в российских республиках, в которых у населения высокий уровень недоверия к федеральным властям. Так, на это указывает Р.Ю. Шикова при изучении гражданской идентичности молодежи республики Адыгея2. Происходит, своего рода «растаскивание» общегражданской идентичности по региональным и даже групповым «квартирам». Примечательно, что и сами подобные сообщества находятся в процессе конструирования. Таким образом, процесс имеет двусторонний характер: граждане, в поисках идентификационных ресурсов наделяют сообщество желаемыми характеристиками.
Но исследователи обратили внимание на то, что в ситуации секуляризации, рационализации и стандартизации различных сфер жизни, не происходит нивелировка рели-
1 Thompson J.B. Tradition and Self in a Mediated World // Detradi-tionalization. Critical Reflections on Authority and Identity / Ed. by P. Heelas. S. LashandP. Morris. Cambridge (Mass.); Oxford, 1996. p. 89108.
2 Шикова Р.Ю. Гражданская идентичность современной молодежи: социокультурный анализ (на примере Республики Адыгея): автореф. дис. ... канд. соц. наук. Майкоп, 2010. с. 21.
гиозных традиций. Напротив, конкуренция с другими социальными институтами, видами мировоззрений за место и влияние в обществе, заставляет религии апеллировать к тем ресурсам, которыми располагают только они - собственному историческому наследию, актуализировать его, что позволило П. Бергеру обозначить современный период как «эпоху возвращения наследия вероисповедания»1.
Особенность процесса воспроизводства религиозной традиции в современных обществах заключается в том, что происходит не приобщение к культуре через религию, а, наоборот, приобщение к религии через культуру: через обычаи, традиции, существующие на уровне семьи, сообщества, через, искусство, философию, идеологию.
Изменения в общей системе идентичности ведут и к трансформации религиозной идентичности: не религиозный опыт и религиозные практики становятся источником формирования религиозной идентичности, а культурные «эквиваленты» религии в виде обычаев, ценностей, норм, исторического наследия, исторических идеологем, ставших общекультурным достоянием. В этом случае осознание принадлежности к религиозному сообществу или религиозной традиции оценивается как возможность почувствовать свою сопричастность к «великой истории» своего народа, как фактор интеграции сообщества, способ социализации, передачи социокультурного опыта, ценностей и норм, обеспечение культурно-исторической преемственности. При использовании религии в конструировании новой гражданской, этнокультурной идентичности важное место приобретает возможность задействовать элементы религиозной традиции в идеологическом дискурсе.
Общекультурная идентичность обращена к обычаям, имеющим религиозное происхождение, обрядовой стороне, праздникам, стереотипам поведения, социальных ролей, привычным представлениям о семье, власти. Такое отношение к религии не предполагает обязательной религиозной практики и углубления религиозности.
Кризис идентичности характеризуется неопределенностью в отношениях индивида с окружающим социокультурным контекстом и разрешается либо поиском и конструиро-
1 Бергер П. Религия и проблема убедительности. с.148. URL.: http://magazines.russ.ru/nz/2003/ 6/berger.html
ванием новой идентичности, которая может быть подменена символическим перерождением старых смыслов, либо угасанием процесса личностной самореализации. В последнем случае, развитие собственного Я может быть заменено стереотипизацией идентичности за счет заимствования принципов, норм, представлений, их декларирования как своих без действительного усвоения. В сфере религиозности эта тенденция проявляется в том, что при отсутствии собственного религиозного опыта человек заменяет личную идентификацию сверхидентификацией с некой субъектно-стью, которая ему видится олицетворением желаемых характеристик. Формируется так называемая «заместительная религия» (термин Г. Дэви), которая «исполняется активным меньшинством, но от имени большинства, которое (по крайней мере, имплицитно) не только понимает, но совершенно явно одобряет то, что делает меньшинство»1.
Сверхидентификация становится способом избежать «распада», кризиса идентичности. Особенно заметно это проявляется в период личностного формирования, в среде молодых людей. Молодые люди нередко в результате поисков и отстаивания своей идентичности готовы «слить» свою идентичность с идентичностью другого или других, с некой сверхидентичностью. Этим объясняется выявляемый нашими исследованиями факт, что молодые люди в массовом порядке заявляют о своей принадлежности к традиционным религиям. По результатам исследований Центра религиоведческих исследований Тамбовского университета, православными себя назвали 89% опрошенных молодых людей - жителей Тамбовской области. При этом уверенно назвали себя верующими лишь 55%, а регулярно посещают богослужения, религиозные собрания всего 4,9% молодых респондентов2.
1 Davie G. Vicarious religion: A Methodological Challenge. Everyday religion: Observing Modern Religious Lives by N. Ammerman, N.Y., Oxford Univ. Press., 2006. // Цит. по Руткевич Е.Д. «Религиозная исключительность» Италии: социологический ракурс // Теория и практика общественного развития. 2013. №4. с. 53.
2 Пронина Т.С. Религиозный портрет учащейся молодежи. По материалам исследования, проведенного Центром религиоведческих исследований ТГУ имени Г.Р. Державина // Вестник Тамбовского университета. Серия Гуманитарные науки. Тамбов, 2011. Вып. 6(98). с. 164-166.
Русская Православная церковь с конца 1980-х гг. ассоциируется в сознании значительного числа россиян с силой, необходимой для возрождения «былого величия» России, связующей современную им страну, с великим прошлым. Обращаясь к выдающимся «веховым» событиям российской истории, она выразила чаяния россиян о «великой стране».
Существенно влияет на формирование отношения граждан к религии, церкви демонстрируемая религиозность известных, публичных людей и первых лиц государства. Центральные телевизионные каналы, другие СМИ показывают сюжеты о посещении президентом, премьер-министром праздничных богослужений. Здесь же мы видим и многих других преуспевающих людей страны. Сложно сказать, какова их мотивация в посещении церковной службы. Но, несомненно, то, что присутствие на богослужении большого числа успешных людей зрелого возраста формирует у россиян привлекательный образ верующего и положительное отношение к религии.
Таким образом, россияне охотно приняли активно утверждаемый РПЦ тезис о том, что православие для России является культуро- и государствообразующей религией и должно присутствовать во всех сферах жизни общества. Данное положение иллюстрирует высказывание протоиерея Всеволода Чаплина, председателя Синодального отдела по взаимодействию Церкви и общества Московского Патриархата по проблемам религиозного образования: «нужно добиваться того, чтобы православное и в целом традиционное религиозное воспитание было полностью обеспечено как в семье, в школе, так и в культурном и информационном пространстве. У нас на это есть абсолютное право, и государство призвано в обеспечении этого права помогать»1. Значительной частью россиян православие воспринимается не просто как социальный институт, выполняющий наряду с другими определенные функции в обществе, но как некая система, символизирующая стабильность, одну из основ российской истории, государственности, системы ценностей.
1 Всеволод Чаплин: православное воспитание россиян должно быть обеспечено везде. NEWSru.com // Религия и общество. URL: http://newsru.com/religy/22apr2013/chaplin.html
Социальные чаяния россиян и их готовность доверить решение самых важных вопросов общества православной церкви очень высоки. Россияне даже готовы наделить православную церковь управленческими полномочиями, присущими светской власти, и считают, что это положительно скажется на развитии государственности: 44% опрошенных в 2002 г. согласились с мнением, что церковь должна участвовать в управлении государством, 45% - с тем, что государство не должно принимать решения и законы, противоречащие учению РПЦ1. Значительная часть россиян согласны с мнением, что православие в нашей стране должно иметь привилегированное положение по отношению к другим религиям. По результатам региональных исследований
43% опрошенных считают, что православие в нашей стране
2
должно иметь приоритет над другими религиями .
В конструировании новой идентичности россиян выражено присутствует стремление определять свою идентичность «методом отрицания», т. е. не через позитивное обозначение признаков своего сообщества, а через противопоставление другим с отрицательной коннотацией их как чуждых, враждебных. Опросы свидетельствуют о росте ксенофобских настроений в обществе, стремлений к изоляционизму.
Использование дихотомического принципа противопоставления «мы-они» - это неотъемлемая составляющая процесса коллективной идентификации. Нередко общность «они» имеет отрицательную оценку - «чужие», «враги» и т. п. Таким образом, процесс идентификации включает процедуру сравнения себя, своих с другими. Это позволяет осознать собственную уникальность, самобытность истории своего сообщества, его традиций. Такое противопоставление, безусловно, является одним из способов консолидации и укрепления сообщества. В формировании российской
1 Фурман Д., Каариайнен К., Карпов В. Религиозность в России в 90-е гг. ХХ-начале XXI в. // Новые церкви, старые верующие -старые церкви, новые верующие. Религия в постсоветской России. с. 61-67.
2 Пронина Т.С. Религиозный портрет учащейся молодежи. По материалам исследования, проведенного Центром религиоведческих исследований ТГУ имени Г.Р. Державина // Вестник Тамбовского университета. Серия Гуманитарные науки. Тамбов, 2011. Вып. 6(98). с. 167.
идентичности образ противостоящего Запада всегда играл значительную роль. Это касается и религиозной идентичности россиян, одной из констант которой является противопоставление Запада, с отпавшими от истины католицизмом и протестантизмом, и России - хранительницы православной веры.
В условиях диспропорционального развития идентичности, когда существует дефицит положительной идентификации «мы», превалирует негативная идентичность, конструируемая через поиск «плохих чужих», «врагов». Негативная идентичность имеет тенденцию к агрессивным проявлениям и ведет к «атомизации» общества.
Еще один социальный стереотип, бытующий в сознании россиян,о сакральном характере власти, также воспроизводится в современной риторике, демонстрируя преемственность по отношению к «уваровской формуле». Данная особенность, имеющая давние исторические корни, раскрывает чаяния наших современников о справедливом социальном порядке, о светской власти, которая бы руководствовалась в своей деятельности принципами, освященными безусловным авторитетом. Сложно не вспомнить П.Я. Чаадаева, который сетовал, что: «Установленная власть всегда для нас священна... Всякий государь, каков бы он ни был, для него (народа - Прим. автора) - батюшка» и далее «он (русский народ - прим. автора) будет наблюдать происходящее и по привычке встретит именем батюшки своих новых владык, ибо, - к чему тут обманывать себя самих, -
ему снова понадобятся владыки, всякий другой порядок он
1
с презрением или гневом отвергнет» .
Сказывается и советское идеологическое наследие, которое мы по-прежнему несем в своем сознании - представления о светской власти не как о системе функциональных управленческих структур, а как об особом институте, имеющем «сакральные» основания. Представления о власти россиян сформированы историческим опытом, который сконцентрировался в двух последовательных социальных мифах, конструирующих представления о власти: «царь-батюшка, заботящийся о народе» и в советское время - когорта особых сверх-
1 Чаадаев П.Я. Отрывки и разные мысли // Полное собр.соч. и избр.письма. М., 1991. Т.1. с. 494.
людей - «коммунистов-апостолов», под руководством которых ведется строительство «прекрасного будущего».
Симбиоз такого рода идей порождает социальный идеал: сильная Россия, соединяющая в себе мощь Советского Союза, имеющая в качестве идеологии православие, и сильная единоличная высшая светская власть. Старая формула графа Уварова «православие, самодержавие, народность» соединяется в сознании россиян с советским опытом идеологического единства. Данное мнение подтверждает и Г. Чистяков: «Отрицая на словах коммунистическую идеологию, «околоправославное» сознание берет на вооружение большинство из идеологических мифологем брежневской эпохи и при этом противопоставляет «плохим» (закрывавшим церкви и боровшимся с православием) Ленину и Хрущеву «хорошего» Сталина, открывшего в конце войны церкви и начавшего войну с космополитизмом,
вернувшего стране патриотические ценности... Так склады-
1
вается «новая русская идея» .
В результате в современной России православие начинает выполнять роль новой идеологии. Церковь сосредотачивается на решении задач идеологического характера и собственного государственного статуса, слабо уделяя внимание традиционным для церкви социетальным функциям. Рост роли церкви в российском обществе и декларируемой религиозности сочетается с низким уровнем личной религиозности россиян. Вывод, к которому мы приходим по итогам проведенного анализа: значительная часть россиян, называющих себя верующими, приняли религию как форму новой идеологии, в которой они увидели возможную основу национально-культурного самосознания, гражданско-культурной идентичности.
Пронина Т.С. Религиозный фактор в поисках новой гражданской идентичности в постсоветской России.
Статья посвящена изучению некоторых аспектов религиозности современных россиян, проблеме религиозной идентичности. Основной вывод: россияне в постсоветский период в массовом порядке приняли религию как важный эле-
1 Свящ. Г. Чистяков. Проблемы самоопределения православного самосознания // Религия и идентичность в России. М., 2003. с. 79.
мент своей гражданской, этнокультурной идентичности, что не сопровождалось столь же значительными изменениями в сфере индивидуальной религиозной идентичности, затрагивающей уровень убеждений и религиозной практики.
Ключевые слова: религия, ревитализация религии, религиозная идентичность, гражданская и этнокультурная идентификация, Русская Православная церковь.
Pronina T.S. Religious factor in search of new civil identity in Post-Soviet Russia. Article is devoted to studying of some aspects of religiousness of modern Russians and a problem of religious identity. Main conclusion: during the Post-Soviet period Russians in a mass order have accepted religion as an important element of the civil, ethnocultural identity that wasn't followed by very considerable changes in the sphere of the individual religious identity mentioning the level of beliefs and religious practice.
Key words: religion, revitalization of religion, religious identity, civil and ethnocultural identification, Russian Orthodox Church.
