CC BY
28
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
РЕЛИГИОЗНЫЕ МИССИИ КАК ВЫЗОВ ОБЩЕСТВУ
24-25 апреля 2015 года в Институте Европы РАН состоялась Международная научно-практическая конференция "Религиозные миссии в современном европейском обществе: историческое и культурное своеобразие". В научном форуме приняло участие более 100 человек, в том числе гости из США, Турции, представители различных регионов России, а также ведущих научных центров - Института востоковедения РАИ, Института США и Канады РАИ, Института всеобщей истории РАИ, Института социологии РАИ.
Тема миссий в современном обществе была всесторонне рассмотрена в рамках целого ряда секций: "Религиозная политика и религиозные миссии", "Миссионерская деятельность: исторический контекст и современность", "Христианская миссия: традиции и особенности трансформации", "Социальная и патриотическая миссия религиозных объединений", "Мусульманская миссия в европейском контексте".
От лица Центра по изучению проблем религии и общества ИЕ РАИ на конференции выступили профессор Анатолий Красиков, а также ведущий научный сотрудник ИЕ РАИ, зам.главного редактора журнала "Современная Европа" Роман Лункин. Как отметил профессор Красиков, Европа до сих пор считается христианской, но при этом становится все более и более многообразной в религиозной сфере, а самые разные разделения затрагивают как христианство, так и ислам. Роман Лункин подчеркнул, что проблема развития различных миссий стоит в настоящее время особенно остро в связи с тем, что религиозная мотивация играет значительную роль в политике, массовом сознании, в масс-медиа. Лункин призвал обратить внимание на ряд ключевых вопросов. В результате неизбежного роста религиозного многообразия происходят изменения религиозной идентичности целых государств и народов. Фундаменталистские группы в Европе возникают и в христианской, и в мусульманской среде. Помимо этого, основным способом распространения новых религиозных идей становятся общины, организованные по сетевому признаку, которые сложно контролировать как обществу, так и государству. Никакие законодательные запреты или регулирование не смогут помешать распространению религиозного многообразия, подчеркнул Р. Лункин.
Определениям миссии и миссионерства были посвящены доклады профессора Академии труда и социальных отношений Екатерины Элбакян и профессора МГУ им. М.В. Ломоносова Ольги Казьминой. Одним из ключевых моментов в восприятии миссии является представление о прозелитизме в Русской православной церкви. В конце 1960-х годов в РПЦ был принят документ, в котором давалось довольно расплывчатое определение прозелитизма как недопустимого свидетельства. По словам O.E. Казьминой, ситуация изменилась в 1990-е годы, когда перед РПЦ встала задача рехристианизации традиционно православного населения, но она оказалась неожиданно не единственным игроком на этом поле. Диалога с другими конфессиями по существу не было, в РПЦ нарастали изоляционистские тенденции. Уже в 1995 году был принят документ о вызове прозелитизма с призывом к другим быть корректными, а также концепция возрождения миссионерской деятельности, где отмечалась опасность инославного прозелитизма. В 1997 году на Архиерейском соборе прозелитизм был определен как любое миссионерство, направленное на тех, кто крещён в православии. РПЦ стало сотрудничать лишь с "традиционными" религиями, воспринимая католиков и протестантов как соперников. В 2007 году была принята концепция миссионерской дея-
Научная жизнь
149
тельности РПЦ, где прозелитизм осуждался как прямая или косвенная попытка склонить к вероотступничеству с использованием обмана и других недопустимых средств. Однако это определение, как подчёркивает O.E. Казьмина, было уже намного ближе тому, как прозелитизм понимается в документах Всемирного совета церквей. Любые "государственные" церкви в Европе, которые держатся на силе культурной традиции, ощущают себя неуверенно в новой миссионерской ситуации.
Патриотическое служение церквей было отражено в докладе Олега Гончарова, члена Совета по взаимодействию с религиозными объединениями при президенте РФ, генерального секретаря Российской ассоциации религиозной свободы. По его словам, существует мнение, что патриотизм есть только у верующих "традиционных религий", но, к примеру, протестанты прошли большой исторический путь вместе с Россией, но баптистов и евангельских христиан еще во время Первой мировой войны называли агентами и предателями, а в советское время "американскими шпионами" только за их веру. В настоящее время также есть в масс-медиа отголоски стереотипов прошлого. Для протестантов важен библейский патриотизм: с одной стороны, это "отечество на небесах", а с другой - это земное отечество, которое следует понимать через призму заповеди "возлюби ближнего своего". Те обвинения, которые стали появляться в СМИ, оскорбляют членов протестантских церквей, поддерживающих стремление к межрелигиозному миру, о котором постоянно говорит президент В. Путин.
Различным аспектам общественной миссии церквей и идентичности общества были посвящены выступления таких известных социологов и религиоведов, как старший научный сотрудник Института востоковедения РАН Сергей Филатов ("Горские народы СевероЗападного Кавказа в перманентных поисках веры"), профессор, доктор философских наук Людмила Григорьева (Сибирский федеральный университет, Красноярск, тема: "Протестантизм в Сибири: молодежная миссия"), ведущий научный сотрудник Института всеобщей истории РАН Ольга Чернышова ("Шведские зарубежные христианские миссии в конце XX - начале XXI века: смена приоритетов"), ведущий научный сотрудник Института социологии РАН Ольга Величко (Конференция католических епископов Австрии: - PRO ORIENTE - экуменический диалог), доцент Нижегородского Государственного Лингвистического Университета им. H.A. Добролюбова Ольга Шиманская ("Социальное служение религиозных организаций в современной России: опыт, проблемы и противоречия"), аспирант Нижегородского Государственного Лингвистического Университета им. H.A. Добролюбова Екатерина Матина ("Социальное служение религиозных организаций в региональных СМИ"), старший научный сотрудник Института Европы РАН Вероника Язькова ("Католическая церковь и общество: "модели церкви" в современной Италии").
Среди иностранных экспертов были Дэннис Нойнчвандер, доктор филологии (США), Ильхан Иилдыз, профессор кафедры литературы философского факультета Университета Каратекина (Турция), Сесил Карал Акгюн, профессор истории, Ближневосточный Технический Университет (Анкара, Турция). Темой их выступлений стала религиозная ситуация в Европе, положение религиозных меньшинств (к примеру, Церкви Иисуса Христа святых последних дней), развитие миссий и церковных общин в секулярном обществе.
Ключевой темой второго дня конференции стало социальное служение церквей, в том числе миссия Русской православной церкви среди беженцев с Украины. Доклад о роли РПЦ в помощи беженцам и жителям Юго-Востока Украины сделал Василий Рулинский, пресс-секретарь Синодального отдела по церковной благотворительности и социальному служению Московского Патриархата.
Первый сбор средств на нужды беженцев с Украины был объявлен патриархом Кириллом ("во исполнение миротворческого мандата Церкви") в июле 2014 года, второй - в феврале 2015 года. Всего собрано 128 млн рублей. Ещё в 2014 году в епархии РПЦ были направлены рекомендации о том, как работать с беженцами, была открыта церковная горячая линия (обратилось 3567 чел.). Только в рамках гуманитарного центра в Ростове-на-Дону распространено 950 т помощи (ежедневно приходит около 100 семей). Расфасовано около 700 тысяч порций еды (народные завтраки при помощи компании "Русь"). Всего было собрано 5 т школьных принадлежностей, а в 33 епархиях было собрано 350 т гуманитарной
150
Научная жизнь
помощи. Наиболее активно в работе с беженцами в Москве участвует православная служба "Милосердие". Единый православный центр помощи создан в Новокосино - в него обратилась 21 тыс. чел, роздано 13 тыс. вещей, 15 тыс. продуктов и лекарств. По словам Василия Рулинского, если в первые месяцы конфликта беженцы остро нуждались в одежде, то теперь большинство запросов от людей касаются лекарств (зимой в день приходило в центр помощи до 200 чел., сейчас - 50, куплено более 800 билетов в другие регионы, где принимают беженцев). Тем более что получение медицинской помощи затруднено в связи с отсутствием у многих статуса беженца. На 2014 год было размещено 1800 чел. в 22 епархиях РПЦ, то есть жителям Украины было предоставлено временное жильё (в Воронежской и Смоленской епархиях, в Москве около 200 чел. прошли через хостелы).
С декабря 2014 года, как отметил В. Рулинский, постепенно акцент сместился с помощи беженцам в России на предоставление помощи жителям Юго-Востока Украины. По церковной линии было перевезено с 2014 года 170 т гуманитарной помощи на 12 млн рублей. Режим провоза помощи жителя Донбасса в настоящее время ужесточен. Как отметил В. Рулинский, помощь позволяют передавать один раз в неделю, сначала помощь проходит пограничный контроль, затем ее передают в руки представителям местной епархии УПЦ МП. Таким образом, помощь распространяется только через епархии, а не через непризнанные государственные образования (к гуманитарным конвоям РФ РПЦ также не имеет отношения). На Донбассе практически при каждом храме созданы бесплатные столовые - до 100 чел. в день приходит просто, чтобы поесть.
Как отметил В. Рулинский, статистика по оказанию гуманитарной помощи не охватывает храмы и монастыри РПЦ, которые самостоятельно помогают беженцам. Однако социальная работа церкви, добровольческое движение привлекло как прихожан, так и тех, кто не является активными членами Церкви.
Протестантскую точку зрения представил Владимир Самойлов, глава экспертного совета Консультативного совета глав протестантских церквей России. Евангельские церкви, по его словам, были обеспокоены ситуацией, которая со временем обострялась в результате нападений на священнослужителей и на храмы. Попытки наладить диалог были предприняты на совместных встречах церковных лидеров в Осло, Иерусалиме и в Германии, в Упер-тале. Итогом встреч стало признание необходимости наладить диалог России, Украины, церквей Ближнего и Дальнего зарубежья, а также скоординировать помощь страдающим людям. Были созданы координационные комитеты в Луганске и на Донбассе. Протестанты также вели диалог в направлении осмысления войны в современном мире, войны, которая не признается как война и прикрывается "антитеррористической операцией".
Комментируя доклады представителей церквей, Р.Н. Лункин отметил, что, во-первых, служение среди беженцев стало катализатором развития добровольческого движения в православных епархиях. Фактически до российско-украинского кризиса самые крупные волонтерские движения (служба "Милосердие", движение "Даниловцы") располагались только в Москве, в других регионах они были микроскопическими. Помощь беженцам привлекла к социальной работе РПЦ много новых людей, и православное добровольчество впервые стало массовым в масштабах России. Во-вторых, социальное служение приезжим с Украины и помощь тем, кто остался на Донбассе, стало реальным выражением христианской гражданской позиции РПЦ в сложной политической обстановке, когда любые заявления представителей церквей воспринимаются чрезвычайно остро критически всеми сторонами конфликта. В-третьих, гуманитарная деятельность РПЦ и ряда других церквей, прежде всего протестантских, показала, что у них есть большой социальный потенциал, но удастся ли его воплотить в реальную миссию, в воцерковление людей и создание сплоченных общин — это уже другой вопрос.
Итоги конференции подвел Михаил Смирнов, профессор, доктор социологических наук (Ленинградский государственный университет имени А. С. Пушкина), представивший светский взгляд на религиозную миссию.
Р.Н. Лункин, ведущий научный сотрудник ИЕ РАИ.
