CC BY
56
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 8. ИСТОРИЯ. 2017. № 5
М.С. Вожакова
(аспирант кафедры этнологии исторического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова)*
ПРАВОСЛАВНАЯ МИССИЯ В РЕСПУБЛИКЕ АЛТАЙ
В КОНЦЕ XX - НАЧАЛЕ XXI в.
В статье рассматривается миссионерская деятельность РПЦ на территории Республики Алтай в конце XX — начале XXI в. На основе анализа документального и полевого материала раскрываются обстоятельства и причины активизации миссонерской деятельности РПЦ. Автор дает характеристику основным направлениям православной миссии в регионе и подводит результаты ее работы.
Ключевые слова: народы Южной Сибири, православие, Русская православная церковь, миссионерская деятельность, этническая идентичность, религиозная идентичность.
The article covers the missionary activity of the ROC in the Altai Republic in the late 20th — early 21st century. According to the analysis of documentary and field sources the author reveals the circumstances and reasons of intensification of ROC missionary activity. The main trends of the mission in the region are characterized and the resuts of its work generalized.
Key words: the peoples of the Southern Siberia, Orthodox Christianity, the
Russian Orthodox Church, missionary activity, ethnic identity, religious identity.
* * *
Тема миссионерства стала актуальной для российской действительности в 1990-е гг. В это время появилось большое количество религиозных организаций, между которыми развернулось соперничество за паству. Русская православная церковь оказалась не готова к такому развитию событий. В советский период «она потеряла навыки миссионерской деятельности и приходской работы вне церкви, в то время как прибывшие с Запада протестанты и католики, напротив, имели в этом большой опыт»1.
Однако в последующие годы РПЦ стала разрабатывать методы собственной миссионерской работы, учитывая при этом этническое многообразие России.
В настоящее время внимание общества к деятельности РПЦ, и не только миссионерской, возросло. Однако прежде всего это внима-
* Вожакова Мария Сергеевна, тел.: +7 (916) 428-69-72; e-mail: maniavozhakova@ yandex.ru
1 Казьмина О.Е. Дискурс о прозелитизме в современной России // Этнографическое обозрение. № 4. 2007. С. 57.
ние сосредоточено на Центральной России и на столице. Поэтому важно рассмотреть ситуацию и в других регионах России, где происходят не менее интересные и важные процессы.
Какие особенности можно выявить в современной Алтайской миссии РПЦ и какое значение она несет для православной миссии в целом? Для того, чтобы ответить на эти вопросы, нужно изучить данные, имеющиеся в литературе, церковные документы и полевые источники, а также проследить историю появления и распространения православия в регионе.
Источниковую базу данного исследования составили, прежде всего, материалы автора, полученные в ходе полевых исследований, проводившихся в Республике Алтай в 2014—2015 гг. Автору довелось присутствовать на службах в православных храмах, проводить наблюдение во время неформального общения членов церкви, удалось взять несколько интервью у священников и прихожан церквей.
Начало распространения православия в Горном Алтае связано с проникновением в регион русских переселенцев, которые первыми познакомили местные народы с христианством. С присоединением Алтая к Российской империи в XVIII веке начинает вести свое служение церковь. К 1790-м гг. на Алтае, преимущественно Северном, было крещено около 8 тыс. человек2. Однако позже многие из крещеных инородцев стали отпадать от православия и возвращаться к традиционным верованиям. Большая нагрузка и отдаленность территории не позволяли приходскому духовенству полноценно окормлять новую паству из бывших иноверцев. Данным обстоятельством исследователи объясняют создание специальных миссий в Сибири3.
Целенаправленная миссионерская деятельность РПЦ в регионе Саяно-Алтая началась с образования в 1828 г. Алтайской духовной миссии, «самой обширной (с наиболее разветвленной сетью структур) из внутренних миссий»4. Кроме того, Алтайская духовная миссия была названа образцом для других миссий ввиду успешного сочетания своих прямых функций (проповедь, крещение, пастырское окормление) с социальной работой (образовательно-просветительская деятельность, подготовка кадров из местного населения, благотворительность)5. На призыв Синода о формировании
2 Храпова Н.Ю. Место и роль Алтайской духовной миссии в процессе колонизации и хозяйственного осовения Горного Алтая (1828—1905 гг.). Дисс. ... канд. ист. наук. Томск, 1989.
3 Поплавская Х.В. К вопросу о православном миссионерстве на Алтае // Этнографическое обозрение. 1995. № 5. С. 104.
4 Крейдун Г. Алтайская духовная миссия в 1830—1919 годах: структура и деятельность. М., 2008. С. 6.
5 Там же. С. 5—6.
миссии на Алтае откликнулся архимандрит Макарий (Глухарёв) из Курской епархии.
25 августа 1830 г., взяв с собой двух помощников-семинаристов, походную церковь во имя Всемилостивого Спаса, небольшую библиотеку, имея указ о льготах (17 июня 1826 г.), предоставленных инородцам, принявшим крещение (освобождение от повинностей на три года) и грамоту об оказании ему гражданскими властями защиты и покровительства, архимандрит Макарий прибыл в Бийск, откуда и начал свою проповедническую деятельность6.
К 1914 г. на территории Горного Алтая существовало 29 самостоятельных церквей, 7 приписанных к ним, 52 молитвенных дома и 11 часовен. При Чулышманском монастыре, Улалинской и Че-мальской женских общинах действовали приюты7. Штат миссии насчитывал 145 человек (39 священников, 11 дьяконов, 29 псаломщиков, 38 учителей, 14 учительниц, переводчика, а также 10 преподавателей катехизаторского училища и фельдшера)8.
В дореволюционной историографии существуют разные оценки результатов миссии. Некоторые исследователи воспринимали христианизацию как навязывание православия в ущерб традиционным верованиям, так как проповедническая деятельность РПЦ в Российской империи направлялась и поддерживалась государством. Другие, напротив, видели в православии средство приобщения инородцев к более высокой культуре, обращали внимание на положительный опыт церкви.
В советской историографии преобладало критическое отношение к миссонерской деятельности РПЦ. В настоящее время ученые обращают внимание на противоречивость процесса приобщения народов Южной Сибири к христианству, не стремятся дать этому процессу однозначную оценку.
Известный историк-тюрколог XIX в. В.В. Радлов в своей работе «Из Сибири» утверждал, что христианство на Алтае пустило глубокие корни. Однако его современник, ученый-путешественник Г.Н. Потанин, отмечал, что духовная миссия находится в самом зачаточном состоянии, коренное население «до сих пор еще костнеет в языческом невежестве и остается в условиях первобытного существования»9.
Нелестную оценку трудов Алтайской духовной миссии давал Н.М. Ядринцев. Он отмечал, что новокрещеное население принуждают к оседлому образу жизни, и это приводит к его обнища-
6 Поплавская Х.В. Указ. соч. С. 104.
7 Справочная книга по Томской епархии. Томск. 1914.
8 Расова Н.Д. Миссионерская деятельность Русской православной церкви на Алтае в XIX — начале XX в. Дисс. ... канд. ист. наук. Новосибирск, 2002. С. 239.
9 Потанин Г.Н. Алтайцы // Живописная Россия. Т. XI. СПб., 1884. С. 271.
нию, так как «переход к земледельческой культуре ему является непосильным, а расчеты земледельческого хозяйства — непонятными»10. Миссионерские пункты представляют собой собрание шалашей, так как для новокрещенных является трудным резкое переселение в стационарное жилище (избу), которое они покидают и запускают.
Среди дореволюционных работ следует также выделить очерк А. Калачева «Поездка к теленгетам на Алтай», в котором автор частично затрагивал тему их христианизации. Этнограф придавал большое значение алтайской миссии в переходе северных теленги-тов к оседлости. Однако, ввиду труднодоступности южных районов, южные теленгиты были менее затронуты христианизацией, что привело к синкретизму в религиозной жизни. Автор вспоминал, что на его вопрос, кому молится местное население, ему отвечали, что многим богам: «Кудай один, Иисус другой, Николай третий, Христос четвертый»11.
К началу XX в. относятся работы А.В. Анохина, совершившего в 1909—1910 и 1913—1914 гг. путешествия в Горный Алтай, где он собрал уникальный этнографический материал по духовной культуре, музыкальному и устному фольклору12. Автор отмечал, что с основанием Алтайской духовной миссии в одних местах региона «новая религиозная идеология» заменила «старую идеологию», в других вошла в состав традиционных верований («Христос является девятым сыном их неба»13). В главе об ойротцах (алтай-кижи) ученый констатирует, что «русская культура и христианская идеология не делает алтайца лучшим в нравственном отношении», и в сознании алтайца креститься значит обрусеть, а обрусеть значит стать «варнаком» (нехорошим человеком)14. Еще одно важное замечание, которое сделал Анохин А.В., — из всех народов Алтая только теленгиты почти все крещены и усвоили христианство.
В трудах ученых советского периода результаты Православной миссии всегда оценивались отрицательно. Так, например, в трудах С.А. Токарева духовная миссия и православие в целом названы орудием политики «крепостнического и феодально-капиталистического государства»15.
10 ЯдринцевН.М. Сибирские инородцы, их быт и современное положение. СПб., 1891. С. 96.
11 КалачевА. Поездка к теленгетам на Алтай // Живая старина. Вып 1—4. СПб., 1896. С. 485.
12 Тюркские народы Сибири. М., 2006. С. 379.
13 Анохин А.В. Лекции по алтаеведению / Подгот. текста и предисл. А.В. Мали-нова. Бийск, 2011. С. 59.
14 Там же. С. 78.
15 Токарев С.А. Докапиталистические пережитки в Ойротии. М.; Л., 1936. С. 136.
Особо следует выделить работы Л.П. Потапова, представляющие собой всесторонние этнографические исследования. Рассматривая начало освоения Горного Алтая русскими переселенцами, ученый отводил большую роль в этом созданию и деятельности Алтайской духовной миссии. Вместе с тем автор делал акцент на жесткой ассимиляторской политике миссии (земельный захват, насильственный перевод на оседлость), что, по его мнению, привело к торможению «развития культурно-экономических связей алтайцев с русским народом», появлению у алтайцев «чувства недоверия ко всему русскому, которое поддерживалось и разжигалось зайсанско-байской верхушкой»16.
Ученый признавал, что значительная часть алтайцев была обращена в православие усилиями миссионеров, но подчеркивал, что большинство новокрещеных усваивало только «внешнюю, обрядовую сторону христианства». Кроме того, принимали крещение в основном либо бедняки (были положены незначительные льготы), либо «богачи, искавшие через православие союза с царскими колонизаторами: чиновниками, торговцами, миссионерами»17.
В отличие от С.А. Токарева и Л.П. Потапова, Г.П. Самаев (его работа вышла уже в 1991 г.) акцентирует внимание на положительных аспектах деятельности Алтайской духовной миссии: создание алтайской письменности, организация сети школ, развитие литературы на алтайском языке. Так, в 1897 г. в Горном Алтае насчитывалось 30 миссионерских школ. Кроме того, в Улале было основано миссионерское училище, где готовились учителя, переводчики и церковнослужители (самым ярким представителем являлся М.В. Чевалков)18.
Освобождение науки от советской идеологии способствовало комплексному изученю христианских миссий среди народов Сибири и появлению более взвешенных, многофакторных оценок результатов их деятельности. Так, Н.С. Модоров в своей книге «Россия и Горный Алтай» настаивает, что нельзя дать однозначной оценки христианизации алтайцев. По его мнению, различными были и методы приобщения алтайцев к христианству, и отношение разных социальных групп к христианизации19.
Н.С. Модоров признает, что деятельность Алтайской духовной миссии была «многогранной, сложной и неоднозначной». Миссия внесла свой вклад в развитие земледелия, огородничества, преобра-
16 Потапов Г.П. Очерки по истории алтайцев. М.; Л., 1953. С. 249.
17 Потапов Г.П. Алтайцы // Народы Сибири. М.; Л., 1953. С. 350.
18 Самаев Г.П. Горный Алтай в XVII — середине XIX в.: проблемы политической истории и присоединения к России. Горно-Алтайск, 1991. С. 189.
19 Модоров Н.С. Россия и Горный Алтай: политические, социально-экономические и культурные отношения (XVII—XIX вв.). Горно-Алтайск, 1996. С. 250.
зование скотоводства, промыслов, образа жизни алтайцев, в создание и распространение грамотности на Алтае. Но это все являлось не целью деятельности, а средством приобщения алтайцев к христианству. Таким образом, миссия «лишала людей, попавших под ее влияние, их собственной духовности, вселяя в них сознание неполноценности, ущербности в религиозном, в национально-этническом отношении»20. Автор также соглашается с позицией, доминирующей в советский период, что духовная миссия являлась «надежным проводником правительственной политики».
Л.И. Шерстова в работе «Тюрки и русские в Южной Сибири» приходит к выводу, что функцией первой в Сибири духовной миссии, Алтайской, являлась русификация. План миссии состоял в планомерном, постепенном переводе язычников-кочевников в оседлых земледельцев-христиан. Это означало «расширение этнической базы русского этногенеза в Сибири, поскольку все крещеные и метисные аборигенные общности сами собою — пусть и неспешно — впитывались в русско-сибирский этнос»21.
Как сообщают авторы книги «Тюркские народы Сибири», в середине 1990-х гг. возник конфликт между Православной церковью и алтайскими лидерами (алтай-кижи) по поводу наследия Алтайской духовной миссии. «Две крайние точки зрения можно выделить таким образом: мнение алтайских идеологов — христианизация привела к деэтнизации и люмпенизации алтайцев; мнение русских идеологов — христианизация послужила благом для алтайцев, приобщив их к более развитой культуре»22. Противоречие это не преодолено до сих пор.
Американский ученый Андрей Знаменский в своей книге «Шаманизм и христианство» отмечает, что Русская православная церковь в Сибири показывала удивительное усердие и успехи. Однако Алтай так и остался регионом взаимодействия друг с другом христианства, традиционных верований и буддизма, т.е. регионом рели-23
гиозного синкретизма23.
В монографии священника Георгия Крейдуна прослежено создание, развитие и функционирование административных, богослужебных, просветительских и социальных структур Алтайской духовной миссии на протяжении всей ее истории. Автор утверждает, что «в Горном Алтае за несколько десятилетий деятельности Алтайской миссии православие укоренилось настолько, что стало не-
20 Там же. С. 265.
21 Шерстова Л.И. Тюрки и русские в Южной Сибири: этнополитические процессы и этнокультурная динамика XVII — начала XX века. Новосибирск, 2005. С. 160.
22 Тюркские народы Сибири. С. 446.
23 Znamenski A. Shamanism and Christianity; native encounters with Russian Orthodox missions in Siberia and Alaska, 1820-1917. Westport, 1999. C. 193.
отъемлемой частью жизни местного населения, в том числе и коренных национальностей»24. Деятельность миссии Георгий Крейдун оценивает положительно.
Х.В. Поплавская в статье «К вопросу о православном миссионерстве на Алтае» отмечает, что тема алтайской православной миссии требует дальнейшего непредвзятого подхода. Деятельность миссии исследователь оценивает в целом положительно, отмечая просветительскую, благотворительную, медицинскую роль миссионеров в регионе. Кроме того, она подчеркивает, что «серьезной заслугой миссионеров являлось изучение языков алтайцев и перевод на них Священного писания»25.
Таким образом, вряд ли можно дать однозначную оценку результатам деятельности Алтайской духовной миссии РПЦ в XIX — начале XX в. Шел долгий, противоречивый процесс приобщения народов Горного Алтая к христианству, затрагивавший и менявший все сферы жизни местного населения. Но как бы то ни было, миссия оставила после себя глубокие корни.
В 1919 г. с приходом советской власти в Западную Сибирь деятельность миссии прекратилась. В течение 1920-х гг. были упразднены монастыри миссии, а к середине 1930-х гг. на территории Горного Алтая не осталось ни одного действующего стана или прихода (до революции их насчитывалось более тридцати). Окорм-лением немногочисленных православных жителей Горного Алтая занималось духовенство г. Бийска: Покровского храма (до разрушения церкви в начале 1960-х гг.) и Успенского26.
Несмотря на то что на территории Республики Алтай храмов и священнослужителей не осталось, православие сохранялось на уровне повседневной жизни в форме так называемого народного христианства. Показателен пример Улаганского района республики, где большинство населения — алтайцы-теленгиты. Вот как описывала религиозную жизнь советского периода одна из моих информанток:
«Родители, бабушка, все они крещеные были. Они верили, втихушку молились, иконы имели. Мы это все дома, конечно, видели, и я с бабушкой вместе молилась. Хотя церкви не было и батюшек не было» (ПМА-1; 55 лет, алтайка, прихожанка православной церкви, с. Коо, 7августа 2014г.).
Уровень религиозной жизни улаганского населения, судя по рассказам информантов, был весьма высок. Вот свидетельство другой информантки:
24 Крейдун Г. Указ. соч. С. 9.
25 Поплавская Х.В. Указ. соч. С. 105.
26 Крейдун Г. Указ. соч. С. 8.
«Я — улаганская. У меня бабушка по материнской линии очень верующая была. Крест носила при коммунизме. Она вот, что в Библии написано, все своими словами говорила. Что загробная жизнь есть, что добрые дела надо делать, что милость подавать надо» (ПМА-1; 51 год, прихожанка православной церкви, г. Горно-Алтайск, 23 августа 2014 г.).
Ввиду отсутствия священников и удаленности от православных приходов возник слой полукрещенных, или «погруженных» людей, как их стали называть. То есть, подобие крещения совершали не священнослужители, а миряне. Люди в таком случае считали себя православными христианами, хотя и осознавали, что такой обряд нельзя приравнивать к таинству крещения, отсюда и название «полукрещенные». Как рассказывает информантка из с. Улаган:
«В то время у нас батюшек не было. Бабушки, дедушки крестили. Крест надевают, водой окропляют, значит полукрещенный человек. Если в деревне появился батюшка, то надо обязательно креститься и миропомазание сделать» (ПМА-1; 28 лет, алтайка, прихожанка православной церкви, с. Улаган, 9августа 2014г.).
Такое восприятие крещения в советский период свидетельствует о том, что население Горного Алтая в дореволюционный период усваивало не только внешнюю, формальную сторону христианства, но и глубинную.
С приходом советской власти Алтайская духовная миссия юридически не была упраздена, что позволило ей возобновить свою работу после смены религиозной политики Советского государства в конце 1980-х гг. Закон «О свободе вероисповеданий»27, принятый в 1990 г., гарантировал практически неограниченную религиозную свободу. Он предоставлял возможность открыто исповедовать и распространять религиозные идеи и менять религиозную принадлежность. Закон базировался на идеях индивидуального религиозного выбора, государственного нейтралитета по отношению ко всем религиозным организациям и так называемой приватизации религии (термин, означающий представление о религии как о личном деле человека)28.
В обществе 1990-х гг. наблюдалось заметное оживление религиозной жизни, что стало благодатной почвой для распространения разных религий, и в первую очередь — христианства. Главной задачей РПЦ в этот период была рехристианизация традиционно православного населения. Однако в это же время активизировали свою
27 Закон Российской Советской Федеративной Социалистической Республики «О свободе вероисповеданий» // Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. 25 октября 1990 г. № 21. Ст. 240.
28 Казьмина О.Е. Миссионерство и прозелитизм // Вестник антропологии. 2015. № 2. С. 50.
миссионерскую деятельность на территории России протестантские организации и католики. Таким образом, возникли условия конкуренции за паству, чего иерархи РПЦ не ожидали (многие из них принимали непосредственное участие в подготовке либерального Закона 1990 г.). В дебатах о прозелитизме в начале 1990-х РПЦ занимала оборонительную позицию, пытаясь оградить своих прихожан (в том числе потенциальных) от влияния других деноминаций29.
Условия конкуренции сподвигли РПЦ к активным внутренним действиям. Архиерейский Собор 1994 г. принял определение «О православной миссии в современном мире». Вскоре после этого был создан Миссионерский отдел Московского Патриархата, поставивший цель противопоставить прозелитизму других религиозных организаций миссию, связанную с культурой и традициями народов, среди которых велась и ведется проповедь30.
В 1995 г. была принята «Концепция возрождения миссионерской деятельности Русской православной Церкви», где были сформулированы основные миссионерские задачи РПЦ в условиях вызовов современного общества. Помимо этого, в документе подчеркивалась важность миссии для всех народов России, а также перечислялись следующие задачи: 1) использование принципа церковной рецепции культуры31; 2) «освящение тех национальных черт, которые позволяют народам... внести свой вклад в молитвенное прославление Бога»; 3) проповедь Евангелия и совершение миссионерского богослужения на национальных языках; 4)подготовка клира и миссионеров из местного населения32.
В конце 1990-х гг. изменились юридические основания для ведения миссионерства. Принятый в 1997 г. Закон «О свободе совести и о религиозных объединениях» подчеркивал тесную связь между религиозной жизнью и традиционной культурой страны, усиливал позиции религиозных организаций, издавна существовавших в России, и ограничивал возможности миссионерской деятельности других деноминаций33. В это время появляется, хотя и не закрепляется
29 Там же. С. 51.
30 Иоанн (Попов), епископ Белгородский и Старооскольский, председатель Миссионерского отдела при Священном Синоде Русской Православной Церкви. Миссия Церкви в православном понимании: экклезиологические и канонические обоснования // Журнал Московской Патриархии. 1996. № 1. С. 70—77.
31 Церковная рецепция культуры — согласование средств и методов миссионерства со спецификой разных культур, традиций и обычаев. Миссионерская задача состоит в переосмыслении, преображении культуры народа для ее воцерковления, создании национально-церковной культуры и социокультурной среды.
32 Концепция возрождения миссионерской деятельности Русской Православной церкви // Православная миссия сегодня. Сб. текстов по курсу «Миссиология» / Сост. Прот. Владимир Федоров. СПб., 1999. С. 11-16.
33 Казьмина О.Е. Миссионерство и прозелитизм... С. 54.
юридически понятие «традиционные религии» России, которое включает в себя православие, ислам, буддизм и иудаизм. В это время протестантские общины и католическая церковь показывали наибольшие миссионерские успехи не в Центральной России, а на территории Сибири и Дальнего Востока (в том числе и на терриории Горного Алтая). Однако после Закона 1997 г. их активность немного снизилась, а массовый характер проповедей изменился.
Миссионерская активность РПЦ возросла в середине 2000-х гг. В 2007 г. Священный Синод РПЦ принял «Концепцию миссионерской деятельности Русской Православной Церкви»34. В Определении Арихиерейского Собора 2008 г., одобрившего «Концепцию», указывалось, что главным объектом миссии считаются люди, которые принадлежат к православию по крещению, по семейной или национальной традиции, но нуждаются в просвещении, воцерков-лении и возгревании духовной жизни35.
Анализ упомянутых документов, посвященных миссионерской деятельности, позволяет выделить основные задачи миссии РПЦ в России и, в частности, в Республике Алтай в конце XX — начале XXI в. Во-первых, это рехристианизация уже знакомого с православием русского и алтайского населения (на казахов, принадлежащих к другой «традиционной религии», исламу, эта задача не распространялась) и, во вторых, культурно и этнически ориентированная проповедь, адресованная народам Горного Алтая.
В настоящее время Русская православная церковь — самая распространенная христианская организация в Горном Алтае, число прихожан и приходов которой продолжает расти. Церковь представлена во всех районах республики и насчитывает 29 приходов (из которых 4 активно строятся), в них служат 18 священников36.
Пожалуй, главным событием последних лет для РПЦ в Республике Алтай можно считать создание отдельной епархии. 2 октября 2013 г. была образована Горноалтайская епархия РПЦ в пределах Республики Алтай с 29 октября 2013 г. во главе с епископом Горноалтайским и Чемальским Каллистратом37. Создание отдельной церковной административно-территориальной единицы позволяет проводить более самостоятельные и эффективные действия в регионе, в том числе и миссионерские.
34 Концепция миссионерской деятельности Русской Православной Церкви // Московский патриархат: [сайт]. URL: http://www.patriarchia.ru/db/text/220922.html
35 Определение Освященного Архиерейского Собора Русской Православной Церкви «О вопросах жизни и внешней деятельности Русской Православной Церкви» // Московский патриархат: [сайт]. URL: http://www.patriarchia.ru/db/text/428914.htmi
36 Список религиозных организаций христианской конфессии, зарегистрированных на территории Республики Алтай, содержащихся в ведомственном реестре Управления Министерства юстиции РФ по Республике Алтай по состоянию на 04.08.2016.
37 Горноалтайская епархия: [сайт]. URL: http://eparhia-gorniyaltay.ru/?p=131
В своем интервью газете «Звезда Алтая» епископ отмечает необходимость отдельной епархии ввиду специфики региона: «Республика Алтай - самостоятельный субъект, поэтому любые церковные вопросы должны оперативно решаться на месте. Для этого нужно, чтобы человек, имеющий на то полномочия, находился здесь, знал и понимал специфику региона. Ранее отец Георгий38 не мог решать некоторые вопросы, ему приходилось отправлять запросы в Барнаульскую епархию и ждать ответа, а на это требовалось время»39.
Согласно миссионерским задачам РПЦ, с 1990-х гг. в церковную жизнь по мере возможности стал внедряться алтайский язык. Благочинный Горноалтайской епархии отец Георгий (Балакин) подчеркивал, что «одно из первых благословений епископа Каллистрата было то, чтобы богослужение для алтайцев совершалось на алтай-скомязыке» (ПМА-1; 45лет, русский, с. Майма, 25августа 2014г.).
Конечно, алтайский язык используется не во всех приходах республики, и его применение в богослужении зависит от ряда факторов (этнический состав прихожан, знание языка священником, знание языка самими прихожанами). Полностью на алтайском языке богослужение совершается только в Улаганском районе, где служат священники-алтайцы отец Георгий (с. Улаган) и отец Мака-рий (с. Балыктуюль). Кроме того, основное население Улаганского района — алтайцы-теленгиты, которые знают алтайский язык.
Несколько основных молитв знают некоторые русские священники, которые служат в приходах, где преобладают русские. Даже в этих приходах в какой-то степени используется алтайский язык. Как рассказывал мне священник Георгий Балакин:
«Алтайский немного используется. В частности, на Пасху я всегда читаю Евангелие на алтайском языке. Если приходится приезжать в алтайские приходы, в частности в Улаганский район, то там может какие-то и возгласы на алтайском» (ПМА-1; 25августа 2014г.). Еще свидетельство — от священника Георгия Селянинова: «Используем алтайский. Три алтайские улаганские девушки у нас пели в клиросе, сейчас все в декрете. Когда я служил с ними, то почти половину литургии, кусками на алтайском и с алтайцами, которые стояли здесь в храме. Конечно же, им здорово услышать на своем языке. Русские прихожане прекрасно это знают и даже подпевают» (ПМА-1; иерей Георгий Селянинов, 39 лет, метис, г. Горно-Алтайск, 28августа 2014г.).
38 Протоирей Георгий (Юрий) Балакин — благочинный округа Республики Алтай с 2002 г. Барнаульской епархии, с 2013 г. Горноалтайской епархии.
39 Новостной онлайн журнал «Звезда Алтая»: [сайт]. URL: http://xn----
7sbbagmgoc8bze5h.xn--p1ai/intervyu-s-glavqjj-gorno-altajjskqjj-i-chemalskqjj-eparkhii-episkopom-kallistratom
Отсутствие в некоторых приходах богослужений на алтайском языке объясняется не только нехваткой говорящих на алтайском священников, но и незнанием языка многими алтайцами, а также отсутствием единого алтайского языка как такового.
«Зачастую самим алтайцам удобнее разговаривать на русском языке. Проблема сохранности языка очень остро стоит, потому что даже алтайские семьи своим детям алтайский не очень преподносят. Часть алтайской интеллигенции очень настороженно к этому относится. Мы эту тревогу разделяем. У нас ведется работа по созданию алтайского словаря миссионерским отделом епархии. Еще Евангелие от Марка. Но говорить, что действительно чего-то достигли, пока еще рановато» (ПМА-1; протоирей Георгий (Юрий) Ба-лакин, 25августа 2014г.).
К духовной службе, особенно в районах с преимущественным алтайским населением, стали более активно привлекаться алтайцы. Так, в Улаганском районе в настоящее время все священники — алтайцы. В Горно-Алтайске служит священник-метис, свободно владеющий алтайским языком.
Епархия всячески обращается к наследию Алтайской духовной миссии. 8 декабря 2013 г. в с. Майма при Свято-Духовской церкви был открыт музей Алтайской духовной миссии. Кроме того, проводятся многочисленные круглые столы, посвященные ее истории. Ежегодно проходит крестный ход «По стопам алтайских миссионеров». В настоящее время духовенство епархии стремится канонизировать первого священника-алтайца, ученика Макария Алтайского, Михаила Васильевича Чевалкова, что также должно привлечь алтайцев к православию. Об этом, в частности, мне рассказывал священник из с. Онгудай:
«Сейчас у нас готовится информация по Чевалкову, чтобы его канонизировать. Вчера на круглом столе, посвященном его памяти, отец Сергей Башкатов сказал, что если в каком-то народе заводится один свой святой, то весь народ оправдывается через этого святого. Они ходатаи за нас, они молитвенники за нас на небесах. И алтайский народ будет ему молиться, если канонизируем его» (ПМА-1; иерей Сергий Коробейников, 42 года, русский, с. Онгудай, 25 августа 2014 г.).
Вопрос канонизации М.В. Чевалкова пока не решен.
Духовенство действует согласно принципу мягкого и постепенного воцерковления и не принимает кардинальных мер против алтайских суеверий прихожан. Священники всегда идут навстречу, если дело касается народных обрядов, традиций. Ведется и разъяснительная работа. В целом, священники стараются терпеливо и с пониманием относиться к существующему синкретизму.
«С многими говоришь, объясняешь, что это язычество. Многие придут в церковь на службу, причастятся и свои языческие обряды
соблюдают. Может быть они даже не осознанно это делают, а по привычке. Потому что их родители так учили. Они другой жизни не знают. Это длительный вопрос. Нужно длительное покаяние. Огонь в печке кормят, на перевалах водочку на камни поливают, ленточки привязывают. Это часть их жизни, им тяжело это оставить. Если какая сложность возникает, то бегут к шаманам. У меня таких полно. Чуть ли не каждый третий. На а что?Прощать приходится. Ругаться смысла нет, сразу отвернутся» (ПМА-1; иерей Сергий Коробейников, 25августа 2014г.).
С начала 1990-х гг. РПЦ в Горном Алтае столкнулась с активным миссионерством других религиозных организаций, в первую очередь протестантских. Церковь в лице священнослужителей и прихожан довольно остро и негативно реагирует на присутствие в регионе протестантских общин или, как они их называют, «сект», ввиду того, что эти организации показывают успехи в деле миссионерства.
Проповедуя православие среди алтайского населения, духовенство сталкивается с конкуренцией со стороны не только протестантов, но и других религиозных движений, например, Ак Буркан и Ак 1ан, которые претендуют называться «алтайскими».
Ак Jan как религиозное движение алтайцев имеет несколько вариантов толкования. Антрополог Д.В. Арзютов отмечает, что «алтайцы разных речных долин в по-разному относятся к Ак-Jan и по-разному понимают его как религиозное движение»40. Один вариант предстваляет собой шаманскую «традицию» (вариант Кара-кольской и Урсульской долин), другой — смешение шаманской и бурханистской «традиций» (вариант Чарасской долины), а третий — «условный эталон Каракола» (вариант Чуйской долины). Ак Буркан же понимается как алтайская форма буддизма.
Кроме того, сказывается еще сохраняющаяся и влиятельная клановость (сёок). Каждый алтаец знает, к какому сёоку принадлежит. Сёок — экзогамное патрилинейное подразделение алтайцев, в функции которого в настоящее время входит регулирование брачно-семейных отношений. Однако, если член сёока принимает религию, «нехарактерную» для данного клана, это может вызвать негативную реакцию у сёока. Православным священникам приходится учитывать и эти обстоятельства.
Для региона также характерна тесная связь этнической и конфессиональной принадлежности. В соответствии с этим положением христианство, в нашем случае — православие, воспринимается как
40 Арзютов Д.В. Религиозное движение алтайцев (Ак 1ан). Предварительные итоги полевого исследования // Материалы полевых исследований МАЭ РАН. Вып. 10. СПб., 2010. С. 51.
«русская вера», и его принятие рассматривается как попрание «алтайской» традиции.
«Конечно, сейчас трудно проповедовать среди местного населения алтайского, потому что национализм сейчас очень сильно процветает. Очень сильное давление идет. Играют на том, что малочисленный народ, у них своя культура есть. Говорят, что мы, алтайцы, — язычники. И многих своих сородичей начинают позорить: "Ты — алтаец. Всю жизнь язычниками были, почему ходишь в церковь, почему молишься, почему забыл своих богов?". Тем самым они очень много на себя берут, большую ответственность. Если по статистике посчитать, то более 50% это крещеные алтайцы. Они в православии, но такое давление происходит. У них до сих пор существует клано-вость» (ПМА 1; иерей Сергий Коробейников, 25августа 2014г.).
В районах, где течение Ак 1ан особенно активно, некоторые православные алтайцы держат факт своего крещения в тайне.
«Бывало так, что если это мои знакомые, они мне говорят, что ты дома никому не говори, что мы крестились, а то не поймут. Там, где моя деревня, есть такое течение Ак 1ан, которые ищут свою жилу национальную. Очень сильно поддерживают национальные признаки. Должна быть своя религия. Там мешанина из язычества и буддизма. И вот они взяли на себя роль руководителя народа и всем пальцем грозят: "Не вздумайте креститьсяГ А люди все равно идут к Богу. Пустота никогда не позовет, а Христос он живой» (ПМА-1; иерей Георгий Селянинов, 28августа 2014г.).
Приведу еще такой разговор с информантом, в целом хорошо отражающий подобные настроения и показывающий непосредственную связь между этнической и религиозной идентичностями, а также фиксирующий внутрирегиональную идентификацию в республике.
«Вот когда мы церковь восстанавливали, многие нас упрекали, что это вот русские обычаи, православие. Алтайцы не должны Богу молиться. Одно время так говорили.
— А кто так говорил?
— Алтайцы усть-канские, онгудайские так говорили. А мы не слушались, все равно в православие верим. Улаганский район верит в Бога. Про нас говорили, что православные мы, не алтайцы» (ПМА-1; 49 лет, алтайка, прихожанка православной церкви, с. Коо, 7 августа 2014 г.).
Анализ неформализированных интервью указывает также на то, что большинство принявших православие (как воцерковленные прихожане, так и недавно крестившиеся), уже были до этого с ним знакомы через родственников (бабушек, дедушек, родителей). Семья, семейные традиции оказывают непосредственное влияние на принятие веры, и православные миссионеры учитывают это об-
стоятельство, акцентируя свои усилия не только на этнической специфике региона, но также и на работе с молодежью, с детьми.
Вышеупомянутые аспекты деятельности Горноалтайской епархии непосредственно согласуются с «Концепций миссионерской деятельности Русской Православной Церкви» 2007 г. Можно сказать, что процесс рехристианизации проходит в целом успешно. Как священники, так и прихожане отмечают, пусть и небольшой, рост числа принявших крещение или вернувшихся в лоно церкви. Подчеркнем также, что политика церкви в последние годы стала более ориентирована именно на воцерковление уже крещенных русских и алтайцев, нежели чем просто на крещение.
Если говорить об этнически ориентированной проповеди, то это также согласуется с миссионерскими концепциями РПЦ 1995 г. и 2007 г. и способствует принятию православия алтайцами, ранее не приобщенных к христианству, но число таких примеров меньше.
«— Много алтайцев среди прихожан?
— Да, сейчас много стало. Растет количество. Когда крещение проходит, то до 25 человек крестятся за раз. И не всегда младенцы. До сих пор взрослые ходят. Иногда даже 18—20 человек, все алтайцы, семьями крестились» (ПМА-1; иерей Георгий Селянинов, 28 августа 2014 г.).
Существует, однако, и более скептический взгляд на численность прихожан, показывающий соотношение крещеных и активных, практикующих прихожан.
«Есть известная цифра. 2% населения ходит в храм. Если позиционируют себя как православных 80—90%, то при храме где-то 17%. Те, кто ходит в храмы постоянно — 2%. Это везде. Вот и считайте. Здесь население 2 тысячи, значит около 40 человек и ходит» (ПМА-1; иерей Сергий Хивинцев, 67лет, русский, с. Артыбаш, 13 сентября 2014 г.).
Впрочем, это типично не только для Горного Алтая. Такая же картина получается и при анализе религиозной ситуации в России в целом.
В заключение следует подчеркнуть, что если в 1990-е гг., в связи с принятием либерального закона и активной миссионерской деятельностью других религиозных организаций Русская православная церковь теряла свои позиции в сфере миссионерства, то в 2000-е она укрепила свое положение благодаря новому закону, а также собственной активной миссионерской деятельности. Согласно миссионерским концепциям 1995 г. и 2007 г. можно выделить две основные задачи современной православной миссии: рехристианизация и культурно и этнически ориентированная проповедь для всех народов России. Алтайская миссия является ярким примером выполнения этих задач.
Для Республики Алтай тесная связь между религиозной и этнической идентичностями весьма характерна, что подтверждается полевыми источниками. И Православная церковь принимает во внимание эту связь при проповедовании христианства народам Горного Алтая. Примером этого может служить подготовка священнослужителей из числа алтайского населения, внедрение алтайского языка в богослужение, перевод церковных текстов на алтайский язык, стремление канонизировать первого алтайского священника, активное строительство приходов, терпимое отношение к алтайским верованиям и религиозному синкретизму. Тем не менее, основным направлением миссии в последние годы стала именно рехристиа-низация русского и алтайского населения и дальнейшее воцер-ковление.
Список литературы
1. Арзютов Д.В. Религиозное движение алтайцев (Ак 1ан). Предварительные итоги полевого исследования // Материалы полевых исследований МАЭ РАН. Вып. 10. СПб., 2010.
2. Казьмина О.Е. Дискурс о прозелитизме в современной России // Этнографическое обозрение. 2007. № 4.
3. Казьмина О.Е. Миссионерство и прозелитизм // Вестник антропологии. 2015. № 2.
4. Крейдун Г. Алтайская духовная миссиия в 1830—1919 годы: структура и деятельность. М., 2008.
5. Модоров Н.С. Россия и Горный Алтай: политические, социально-экономические и культурные отношения (XVII—XIX вв.). Горно-Алтайск, 1996.
6. Поплавская Х.В. К вопросу о православном миссионерстве на Алтае // Этнографическое обозрение. 1995. № 5.
7. Потапов Г.П. Очерки по истории алтайцев. М.; Л., 1953.
8. Радлов В.В. Из Сибири. Страницы дневника. М., 1989.
9. Расова Н.Д. Миссионерская деятельность Русской православной церкви на Алтае в XIX — начале XX в. Дисс. ... канд. ист. наук. Новосибирск, 2002.
10. Самаев Г.П. Горный Алтай в XVII — середине XIX в.: проблемы политической истории и присоединения к России. Горно-Алтайск, 1991.
11. Тюркские народы Сибири. М., 2006.
12. Храпова Н.Ю. Место и роль Алтайской духовной миссии в процессе колонизации и хозяйственного осовения Горного Алтая (1828—1905 гг.). Дисс. ... канд. ист. наук. Томск, 1989.
13. Шерстова Л.И. Тюрки и русские в Южной Сибири: этнополитиче-ские процессы и этнокультурная динамика XVII — начала XX века. Новосибирск, 2005.
14. Znamenski A. Shamanism and Christianity; native encounters with Russian Orthodox missions in Siberia and Alaska, 1820—1917. Westport, 1999.
Поступила в редакцию 17 мая 2017 г.
