CC BY
21
УДК 316.74:2(470.67)
Нурилова Альбина Захарьевна
кандидат философских наук, доцент кафедры философии, Дагестанский государственный технический университет alnuza@mail.ru Albina Z. Nurilova
Ph. D. in Philosophy, Associate Professor of the Department of Philosophy,
Dagestan State Technical University
alnuza@mail.ru
РЕЛИГИОЗНОСТЬ И РЕЛИГИОЗНОЕ ПОВЕДЕНИЕ МОЛОДЕЖИ
(НА ПРИМЕРЕ ДАГЕСТАНА)
RELIGIOUSNESS AND RELIGIOUS BEHAVIOR OF YOUTH (ON THE EXAMPLE OF DAGESTAN)
Аннотация: Исламское возрождение на постсоветском пространстве сопровождалось сложными и противоречивыми процессами, особенно ярко они проявились в северокавказском регионе. На основе вторичного анализа социологического материала показана выраженность типов религиозности молодого поколения дагестанцев. Установлено, что тип религиозности не соответствует декларируемому культовому поведению и респондентам больше свойственна пассивность в следовании религиозным правилам и постулатам.
Ключевые слова: религиозность, религиозное поведение, молодежь, дагестанская молодежь, ислам, религия, религиозные предписания.
Abstract: The Islamic revival in the post-Soviet space was accompanied by complex and contradictory processes, which manifested themselves especially clearly in the North Caucasus region. On the basis of a secondary analysis of sociological material, the expression of the types of religiosity of the younger generation of Dagestanis is shown. It was found that the type of religiosity does not correspond to the declared cult behavior and the respondents are more passive in following religious rules and postulates.
Keywords: religiosity, religious behavior, youth, Dagestani youth, Islam, religion, religious precepts.
Введение
В постсоветский период можно было наблюдать бурное развитие, вернее, возращение религии в массовое сознание россиян, укрепление ее позиций в общественном сознании, особенно населения исповедующего мусульманство. Для этого имелись как объективные, так и субъективные причины, каковыми являются изменение социально-экономического уклада Российского государства, когда смену социалистической системе пришла рыночная экономика, ориентация на следование либерально-демократическим ценностям, как подражание западному обществу, провозглашение принципов свободы и
гласности, которые были своеобразно восприняты в субъектах. Эти и ряд других факторов, можно сказать, обусловил утрату и разрушение существовавшей системы, сформировали в сознании населения совершенно противоположные мировоззренческие установки. Иными словами, если в социалистический период доминировал постулат приоритетности общественного над личностным, то трансформация общества закономерно способствовала формированию в общественном сознании совершенно иной ценностно-символической системы и идей. Так, на смену идеологии атеизма пришло религиозное мировоззрение, наряду с нимпоявились всякого рода шарлатаны, пропагандирующие эзотерические знания, причем передачи с их участием вели федеральные каналы, широкое распространение получила миссионерское движение. Прошедший период заставляет по-новому переосмыслить те исторические события, появляются научные исследования, которые анализируют саму природу тех кардинальных трансформаций, которые для нашего государства были довольно трагичными. Видимо, по этой причине, возникает множество вопросов, среди которых ключевым является: «Как общество, власть, государство могли допускать такую откровенно ненаучную, порой и лживую пропаганду непонятно каких-то идей, взглядов и т.д., которые в своей основе вводили людей в заблуждение, навязывали им непонятные ценности, религиозную картину мира?». Кроме того, в тот же период можно было наблюдать масштабную прозелитскую деятельность, проникновение на территорию Российской Федерации различного рода миссионеров, деятельность которых никем не контролировалась. Сейчас имеются различные объяснения такой пассивности власти, которые не выдерживают никакой критики - развал страны, ухудшение материального положения населения, которое негативно сказалось на социальном самочувствии людей. Поэтому власть больше внимания уделяла снижению социальной напряженности в обществе при практически полном игнорировании идеологической основы. Отсутствие внимания и внятной политики в информационном пространстве закономерно способствовало тому, что в последующем все это стало угрожать национальной безопасности Российского государства, разрушила традиционные устои, появились деструктивные тенденции, особенно остро дала знать о себе ситуация в религиозной сфере, как появление религиозного экстремизма, радикализация сознания, особенно подрастающего поколения [7, с. 49]. Таким образом, «изучение и осмысление сути перемен, произошедших в религиозном мировоззрениироссиян и жизнедеятельности всего института религии в России, представляется актуальным как с точки зрения решения теоретических задач, так и в прикладных целяхдля построения адекватной политики государственно-церковных отношений» [5, с. 45].
Как же обстоит дело с религиозностью в современном российском обществе? По утверждению Ж.Т. Тощенко, «несмотря ни на какие заявления о религиозном ренессансе, уровень религиозностиизменился мало, знаменуя причастность к религии значительной части населения только на вербальном уровне» [9, с. 303]. Если обратиться к феномену «религиозность», то в науке
существуют различные методологические подходы в его исследовании, обозначении ее типов (убежденно верующий, верующий, колеблющийся, неверующий, убежденно неверующий), а также форм. Что такое религиозность? По мнению В.П. Баранникова и Л.Ф.Матрониной, религиозность является «социально-психологической характеристикой личности» [2, с. 102] и существуют 2 типа ее проявления: а) традиционная и б) формальная.
В рамках изучения религиозности и религиозного поведения дагестанской молодежи автор придерживается следующего определения религиозности: «вера в Бога (и сверхъестественное) и поклонение ему... приверженность к религии и принятие ее вероучения и предписаний» [3, с. 194]. Для диагностики религиозности в современной науке имеется целый арсенал методов и критериев, поэтому «некоторые авторы считают, что о религиозности следует судить по наличию в сознании определенных религиозных идей... Другие придают первостепенное значение религиозным признакам поведения людей - отправлению религиозных обрядов и праздников, членству в религиозных группах и т.д.» [13, с. 124]. Таким образом, «относительнаяпростота исследований религиозности обнаруживается, прежде всего, там, где онаслужит проявлением идентичности социальной группы, то есть входит в комплекспредставлений людей о самих себе и своем поведении»[1, с. 65]. Таким образом, происходящие в религиозной сфере сложные и противоречивые процессы, возросший интерес к религиозным знаниям, демонстративное следование предписаниям вероучения, наблюдающееся усиление роли и влияния духовных лидеров в обществе, их стремление доминировать практически во всех социальных сферах актуализирует проблему исследования выраженности типов религиозности в общественном сознании людей. Кроме того, научный интерес представляет выявление соответствия типа религиозности и религиозного поведения.
Результаты исследования
Обращение человека в религию в наше время происходит через более или менее драматическое столкновение обретаемых им религиозных смыслов с усвоенными ранее светскими паттернами социального знания [6, с. 89], поэтому снижение или невыполнение в полной мере религиозными институтами своей функции в обеспечении воспроизводства религиозности способствует тому, что «механизм производства религиозности оказывается"перевернутым"» [8, с.100].
В рамках изучения религиозности ключевым является выявление самоидентификации индивида с конкретно взятой религией. Критериями определения уровня религиозности являются позиции, показывающие отношениечеловека к религиинаряду с соблюдением религиозных правил и предписаний [10, с. 195] (см. таб. № 1).
Таблица 1
Распределение ответов на вопросы «Вы верите в Бога?» и «К какой религии Вы себя относите?» (%)
Варианты ответов // Отношение й
к религии и щ о
ю у р е « о н н е « и щ ю я с « к щ ю л б е « к ищ ю у р е « о к н не д ж - 20 лет 5 3 о
е б у р л в е же £ 1 - г е
е РР о К о сч с т
Я верю в Аллаха (Бога), 98,2 93,0 54,2 23,8 25,0 93,1 92,6 91,0
создавшего мир и
управляющего им
Я верю не в Аллаха (Бога), а в 1,2 0,4 0 4,8 0 1,0 0,4 0,9
другие сверхъестественные и
мистические силы
Я допускаю существование Аллаха (Бога) или некоей 0 5,3 37,5 54,2 0 4,5 3,9 6,1
сверхъестественной силы, но не убежден в этом
Я не верю в Аллаха (Бога), я 0 0,7 2,1 14,3 75,0 0,7 1,2 1,1
атеист
К исламу 90,8 75,6 45,8 23,8 25,0 84,8 83,3 78,3
Православию 2,4 12,8 14,6 23,8 0 3,8 3,9 9,0
В Аллах (Бога) верю, но не 0,6 3,7 16,7 23,8 0 4,8 1,9 3,7
исповедую конкретную
религию
Я себя ни к какой религии не 0 0,4 4,2 28,6 75,0 1,0 1,6 1,5
отношу, я атеист
Прежде чем анализировать эмпирические данные необходимо отметить, что «исламский фактор в явной или скрытой форме всегда имел существенное значение вэтнополитических процессах на Северном Кавказе. Это проявлялось как в открытом сопротивлении горцев царизму в ходе кавказских войн ХУШ -XIX вв., так и позже, в различныхпротестных акциях по мере вовлечения местных общин в общегражданское лоно советскогостроя»[4, с. 52]. Эмпирическое исследование показывает, что в массовом сознании опрошенного молодого поколения превалирует позиция «я верю в Аллаха (Бога), создавшего мир и управляющего им», отмеченная большей половиной респондентов как по типу религиозности, так и разными возрастными группами. При этом склонность атеистическому мировоззрению, впрочем, как и эзотерическим взглядам свойственна статистически незначимой части опрошенных.
В рамках исследования религиозности не менее важным является установление активности - пассивности религиозного поведения дагестанской молодежи[11, 12]. Данный вопрос был изучен с использованием методики измерения религиозности Ф.Н. Ильясова, сущность которой заключается в
сопоставлении признака «вера» с «участием в религиозной (атеистической) деятельности» (см. таб. № 2).
Таблица 2
Распределение ответов на вопрос «Как часто Вы принимаете участие в религиозной деятельности?» (%)
Показатель «Вера» Показатель «Участие в религиозной (атеистической)
// Возраст деятельности»
Я всегда Я всегда Я иногда Я вообще не
участвую во принимаю участвую в принимаю
всех участие в некоторых участия ни в
религиозных главных религиозны каких
обрядах моей религиозн х обрядах религиозны
религии и ых обрядах моей х обрядах
привлекаю моей религии моей
других религии религии
людей
До 20 лет 9,3 21,1 49,5 16,6
От 20 до 30 лет 10,9 23,3 43,4 15,9
Всего: 10,8 27,5 42,5 13,8
Данные исследования показывают, что опрошенная дагестанская молодежь демонстрирует религиозное поведение характерное населению, которое по типу религиозности можно обозначить как «колеблющиеся» (одна вторая часть по всему массиву); каждый третий по всему массиву показывает ритуальное поведение свойственное типу религиозности «верующие». Таким образом, обозначение респондентами себя как «глубоко верующего человека» при более тщательном исследовании показывает существование в их массовом сознании непоследовательности, т.е. несоответствия типа религиозности реальному религиозному поведению. Выявление доминирующего типа религиозности у дагестанской молодежи требует изучения культового поведения, вернее степень интенсивности соблюдения ими базовых положений мусульманства (см. таб. № 3).
Таблица 3
Варианты ответов // Возраст 0 - 20 лет 21 - 35 лет Всего:
Как часто Вы посещаете мечеть?
Постоянно 5,5 6,2 6,3
Часто 18,7 17,4 19,8
Редко 32,2 34,9 35,7
Никогда 41,5 39,5 35,2
Как часто совершаете намаз?
Постоянно 44,6 45,7 50,4
Редко 12,1 14,0 13,1
Никогда 38,4 34,1 30,5
Как часто Вы читаете религиозные тексты?
Постоянно 13,8 14,7 15,9
Редко 44,6 48,1 45,1
Никогда 36,0 29,8 32,3
Как часто Вы соблюдете пост?
Постоянно 41,5 39,9 45,3
Редко 37,0 36,0 31,0
Никогда 14,2 14,3 15,1
Как часто Вы выплачиваете религиозный налог?
Постоянно 30,4 20,5 28,1
Редко 14,9 22,1 19,4
Никогда 33,2 38,0 26,8
Результаты опроса показывают, что опрошенное молодое поколение дагестанцев демонстрирует пассивное культовое поведение и только по 2 исламским предписаниям (совершение намаза и пост) они проявляют культовую активность. Т.е. полученные данные позволяют сделать однозначный вывод о том, что декларируемое религиозное поведение по своему содержанию не соответствует типу религиозности. Данное обстоятельство способствует появлению другого вопроса «Можно ли считать их (опрошенных - авт.) верующими людьми, если они игнорируют основные религиозные предписания?».
Таким образом, сравнение результатов исследования по разным позициям является основанием для вывода, что дагестанская молодежь демонстрирует ярко выраженную религиозность через обозначение своего отношения, во-первых, к религии - верующий/неверующий, во-вторых, самоидентификацию с конкретно взятым вероисповеданием. Вместе с тем, тип религиозности и ритуальные предписания, а также следованием им в их реальном поведении не совпадают, что является косвенным подтверждением определенного кризиса в религиозной самоидентификации опрошенных.
Литература
1. Бабич Н.С., Хоменко В.И. Шкала «предрасположенность к религиозности»: концептуальные основы // Социологические исследования. 2016. № 6. С. 65-71.
2. Баранников В.П., Матронина Л.Ф. Динамика религиозности в информационном обществе // Социологические исследования. 2004. № 9. С. 102-107.
3. Государственно-церковные отношения в России (опыт прошлого и современное состояние) / Отв. ред. Ф.Г. Овсиенко, М.И. Одинцов, Н.А. Трофимчук. М.: Изд-во РАГС, 1996. - 257 с.
4. Задворнов И.А. Северный Кавказ: этнополитические и религиозные особенности социокультурной идентичности // Социологические исследования. 2000. № 10. С. 52-57.
5. Каргина И.Г. Самоидентификация верующих: социальная мотивация // Социологические исследования. 2004. № 1. С. 45-53.
6. Лебедев С.Д. Отношение учащейся молодежи к религии // Социологические исследования. 2007. № 7. С. 87-96.
7. Рамазанов Р.О. Проблема исламского самосознания в современном обществе // Диалог культур в глобализирующемся мире. Диалог культур и культура диалога: Материалы Всероссийской научно-практической конференции (с международным участием) (Махачкала, 24-25 апреля 2019 г.) / Под ред. В.Э. Манаповой, О.С. Мутиевой. Махачкала: АЛЕФ, 2019. С. 49 - 51.
8. Панков А.А., Подшивалкина В.И. Проблема воспроизводства религиозного сознания в посттоталитарном обществе // Социологические исследования. 1995. № 11. С. 99-103.
9. Тощенко Ж. Т. Парадоксы религиозного сознания // Реформирование России: реальность и перспективы. М., 2003.С. 301 - 310.
10. Шахбанова М.М. Этническая, религиозная и государственно-гражданская идентичности дагестанских народов в условиях трансформации российского общества. Махачкала: АЛЕФ, 2016. - 358 с.
11. Шахбанова М.М. Место религии в процессе формирования культуры межнационального общения // Актуальные проблемы гуманитарных наук - 2009. Вып. 4. Махачкала, 2009. С. 15 - 24.
12. Шахбанова М.М. Этноконфессиональные особенности Республики Дагестан // Актуальные проблемы гуманитарных наук - 2009. Вып. 4. Махачкала, 2009. С. 35 - 47.
13. Яблоков И.Н. Социология религии. М.: Мысль, 1979. - 300 с.
Literature
1. Babich N.S., Khomenko V.I. Scale "predisposition to religiosity": conceptual foundations // Sociological studies. 2016. No. 6. Pp. 65-71.
2. Barannikov V.P., Matronina L.F. The dynamics of religiosity in the information society // Sociological studies. 2004. No. 9. Pp. 102-107.
3. State-church relations in Russia (experience of the past and current state) / Ed. F.G. Ovsienko, M.I. Odintsov, N.A. Trofimchuk. Moscow: RAGS PublishingHouse, 1996. 257p.
4. Zadvornov I.A. North Caucasus: ethnopolitical and religious features of sociocultural identity // Sociological studies. 2000. No. 10. P. 52-57.
5. Kargina I.G. Self-identification of believers: social motivation // Sociological research. 2004. No. 1. Pp. 45-53.
6. Lebedev S. D. The attitude of students towards religion // Sociological studies. 2007. No. 7. Pp. 87-96.
7. Ramazanov R.O. The problem of Islamic self-awareness in modern society // Dialogue of cultures in the globalizing world. Dialogue of cultures and culture of dialogue: Materials of the All-Russian scientific-practical conference (with international participation) (Makhachkala, April 24-25, 2019) / Ed. V.E. Manapova, O.S. Mutieva. Makhachkala: ALEF, 2019. Pp. 49-51.
8. Pankov A.A., Podshivalkina V.I. The problem of the reproduction of religious consciousness in a post-totalitarian society // Sociological research. 1995. No. 11. Pp. 99-103.
9. Toshchenko Zh.T. Paradoxes of religious consciousness // Reforming Russia: reality and prospects. M., 2003.Pp. 301-310.
10. Shakhbanova M.M. Ethnic, religious and state-civil identity of the Dagestani peoples in the context of the transformation of Russian society. Makhachkala: ALEF, 2016. 358 p.
11. Shakhbanova M.M. The place of religion in the process of forming a culture of interethnic communication // Actual problems of the humanities - 2009. Vol. 4. Makhachkala, 2009. Pp. 15- 24.
12. Shakhbanova M.M. Ethno-confessional features of the Republic of Dagestan // Actual problems of the humanities - 2009. Vol. 4. Makhachkala, 2009. Pp. 35- 47.
13. Yablokov I.N. Sociology of religion.M.: Mysl, 1979 . 300 p.
