CC BY
7
УДК 316.4
DOI 10.23672/b3803-7114-2468-d
Омаров Ариф Омарович
кандидат экономических наук, доцент,
заведующий кафедрой строительных материалов и инженерных сетей, Дагестанский государственный технический университет [email protected]
Магомедэминов Нажмудин Сражидинович
кандидат технических наук, старший преподаватель кафедры строительных материалов и инженерных сетей, Дагестанский государственный технический университет [email protected]
Раджабов Рустам Габибович
старший преподаватель кафедры строительных материалов и инженерных сетей, Дагестанский государственный технический университет [email protected]
Arif O. Omarov
Candidate of Economic Sciences,
Associate Professor,
Head of the Department of Construction
Materials and Utilities,
Dagestan State Technical University
Najmudin O. Magomedeminov
Candidate of Technical Sciences, Senior lecturer of the Department of Building Materials and Utilities, Dagestan State Technical University [email protected]
Rustam G. Radzhabov
Senior lecturer
Department of Building Materials and Utilities, Dagestan State Technical University [email protected]
Мусульманская
религиозная идентичность и культовое поведение дагестанской молодежи
Muslim religious
identity and cult behavior of dagestan youth
Аннотация. На основе результатов социологического исследования показано место исламской идентичности в структуре социальной идентичности дагестанской молодежи. Установлено, что молодое поколение дагестанцев обозначает важность индикатора религия в воспроизводстве этнической идентичности, кроме того, им характерно отождествление религиозного и этнического компонентов, которое выражается в форме этноконфессиональной идентичности. При этом дагестанская молодежь не демонстрирует активное религиозное поведение и ей больше присуще культовое поведение характерное когорте населения, которая по типу религиозности классифицируется как колеблющиеся.
Ключевые слова: религиозная идентичность, исламская идентичность, дагестанская молодежь, этно-конфессиональная идентичность, религия, ислам.
Annotation. On the basis of results of sociological research the place of Islamic identity in the structure of social identity of Daghestan youth is shown in the article. It is found out that young generation of Daghestani-ans indicates importance of religion indicator in reproduction of ethnic identity. Moreover they are characterized by identification of ethnic and religious components which is expressed in the form of ethno confessional identity. At the same time Daghestan young people do not demonstrate active religious behavior and it is more inherent in the cult behavior typical of the population cohort which by type of religiosity is classified as wavering.
Keywords: religious identity, Islamic identity, Dadhes-tan young people, ethno confessional identity, religion, Islam.
Проблема религиозной идентичности актуализирована в рамках современной социологии религии по разным объективным и субъективным причинам, каковыми являются возрождение религии, соответственно, и религиозного сознания, которое закономерно сопровождается
культовым поведением с разной степенью интенсивности. Кроме того, при изучении религиозного поведения важное значение имеют и другие аспекты религиозной сферы, в частности, проблема веротерпимости и религиозной толерантности, мотивация перехода в лоно другого вероучения,
появление различного характера религиозных сект, и самое ключевое - проблема религиозного экстремизма и радикализация молодежного сознания [7].
Авторы под религиозной идентичностью понимают «отождествление индивида с какой-либо религиозной доктриной, системой догм, воззрений, определенной конфессией, группой верующих» [9]. Если обратиться к другим исследованиям, то в русле исламской религиозной общины религиозная самоидентификация является одной из ключевых социальных категорий. Так, М.М. Шахбанова на основе проведенного исследования делает вывод о том, что самоидентификация с единоверцами является очень важной для дагестанской молодежи [6, с. 191]. Так, данные на вопрос: «Кем Вы ощущаете себя, в первую очередь, на территории Республики Дагестан?» показывают превалирование, причем, с большим отрывом от иных позиций в массовом сознании молодого поколения дагестанцев республиканской идентичности - 37,7 % до 20 лет и 30,2 % в интервале 20-29 лет. Далее, респонденты подчеркивают важность религиозной идентичности, поэтому осознание представителем своей религии характерно 18,7 % опрошенных до 20 лет и 17,1 % в разрезе 20-29 лет. Суждение «представителем своего народа» отмечено 17,6 % респондентов в возрастной когорте до 20 лет и 16,7 % в интервале 20-29 лет. При этом государственно-гражданская идентичность больше выражена в установках более взрослого поколения дагестанской молодежи - одна треть в возрасте 20 - 29 лет и доля таковых существенно меньше в прослойке до 20 лет (19,1 %).
Полученные данные закономерно ставят вопрос об определении места индикатора религия в иерархии индикаторов воспроизводства этнической идентичности. Так, эмпирические данные на вопрос: «Какие из признаков объединяют Вас с представителями Вашего народа?» показывают, что индикатор национальный язык отмечен 65,1 % опрошенных в возрастном интервале до 20 лет и 67,1 % 20-29 лет; маркер национальные традиции и обычаи выбрали 69,2 % опрошенной дагестанской молодежи до 20 лет и 65,1 % 20-29 лет; этноопределитель совместная жизнь на определенной территории отмечен 34,9 % до 20 лет и 44,6 % 20-29 лет; признак религия важна для 57,8 % опрошенных до 20 лет и 58,1 % 20-29 лет. Далее, маркер национальная литература, народное творчество, национальная музыка важна 30,1 % респондентов до 20 лет и 27,1 % 20-29 лет, на признак историческая территория моего народа указали 21,1 % до 20 лет и 26,4 % 20-29 лет. Параметр общность характера, схожесть поведения подчеркнули 23,9 % опрошенных до 20 лет и 21,7 % 20-29 лет, историческое прошлое 27,3 % до 20 лет и 31,8 % 20-29 лет. Заметная меньшая часть опрошенных указала на индикаторы национальная одежда, жилище, быт - 9,7 % до 20 лет и 15,1 % 20-29 лет.
Таким образом, данные на вопросы: «Кем Вы ощущаете себя, в первую очередь, на территории Республики Дагестан?» и «Какие из признаков объединяют Вас с представителями Вашего народа?» демонстрируют важность для опрошенного молодого поколения дагестанцев, во-первых, осознания единства с последователями
одного вероучения, во-вторых, индикатор религия является одним из важнейших маркеров в воспроизводстве определенного типа социальной идентичности. В этой связи можно согласиться с позицией исследователей, которые подчеркивают важную роль религиозного компонента и религиозной идентичности в сознании человека, причем, по мнению авторов, данные позиции имеют особое значение для мусульманского населения. Кроме того, дагестанские исследователи подчеркивают, что дагестанским народам характе р но отождествление национальной и религиозной идентичностей, что закономерно способствует формированию этноконфессиональ-ной идентичности [8, с. 265]. Кроме того, дагестанские исследователи обозначают важную роль религиозного образования (примечетские школы, медресе, исламские институты и университеты) в формировании мусульманской идентичности [5, с. 154]. Таким образом, в рамках исследования мусульманской идентичности вырисовывается и такое понятие как «культурная религиозность», когда население, которое по типу религиозности относится к когорте «неверующие», но при этом подчеркивает свою принадлежность исламу. В этой связи, можно согласиться с позицией А.В. Малашенко: «Влияние ислама на формирование идентичности кавказцев в 1990-е гг. возросло. В наибольшей степени это характерно для чеченцев, ингушей, этносов Дагестана, а также, для карачаевцев и балкарцев. В Дагестане число тех, кто считает себя верующим, в постсоветский период колебалось в пределах от 81 % до 95 %» [4, с. 62].
Рассмотрение самого понятия «религиозная идентичность», в данном контексте исламской идентичности требует, чтобы разъяснили суть данного феномена. В первую очередь, следует отметить, что исламская идентичность является динамичным явлением, следовательно, ей характерна изменчивость:
- «мусульманская идентичность разнообразна и динамична;
- ее следует рассматривать и как состояние, и как процесс... она подвержена изменениям, поскольку именно в сфере межконфессиональных отношений модифицируются религиозные нормы и поведенческие модели» [3, с. 148], которые могут быть по-разному истолкованы в ходе социализации индивида.
Полученные на вопрос: «С какими группами Вы в наибольшей степени испытываете чувство общности?» результаты показывают совершенно иное поведение опрошенных. Если в вопросе: «Кем Вы ощущаете себя, в первую очередь, на территории Республики Дагестан?» в массовом сознании опрошенной дагестанской молодежи себя проявили республиканская, исламская и национально-гражданская типы социальной идентичности, то чувство общности 51,6 % респондентов до 20 лет и 42,2 % в разрезе 20-29 лет ощущают с «представителями всех дагестанских народов» и данная позиция с заметным отрывом превалирует над иными суждениями. Далее располагается чувство общности «с людьми своей религии», разделяемое 35,3 % опрошенных до 20 лет и 29,8 % в разрезе 20-29 лет. Третье ранговое место занимает осознание единства «с представителями своего народа» и на него
указали 25,6 % в интервале до 20 лет и 24,8 % 20-29 лет, отодвинув ощущение чувства общности «с россиянами» 14,5 % до 20 лет и 26,0 % в разрезе 20-29 лет. Таким образом, можно согласиться с мнением отечественных исследователей о том, что последствия современных политических, экономических и социальных трансформаций понижают градус неопределенности культурных и этнических идентичностей, которые все чаще и в большей степени содержат «примеси» классических религиозностей. Это проявляется в том, что «люди стремятся демонстрировать принадлежность к корневым религиозным традициям своих социумов или этнических групп, причем к собственно религиозной вере это может и не иметь никакого отношения» [2, с. 112]. Далее, о значимости этноконфессиональной идентичности для дагестанской молодежи свидетельствуют эмпирические данные на вопрос: «Какое из суждений для Вас важнее?». Так, вариант ответа «для меня очень важна только моя религиозная принадлежность» отмечен 18,0 % респондентов в интервале до 20 лет и 26,4 % 20-29 лет. Далее, суждение «для меня очень важна только моя национальная принадлежность» разделяет статистически небольшая доля опрошенных в обоих возрастных интервалах - 5,2 % до 20 лет и 3,5 % 20-29 лет. Позиция, которая демонстрирует невостребованность в массовом сознании молодого поколения дагестанцев ни этнической, ни конфессиональной принадлежности, характерна 11,8 % респондентов в интервале до 20 лет и 7,8 % 20-29 лет. При этом в установках дагестанской молодежи доминирует позиция «для меня очень важны моя религиозная и национальная принадлежности», отмеченная 59,9 % респондентов в возрастном разрезе до 20 лет и 55,8 % 20-29 лет.
Распределение ответов на вопрос «Как часто Вы
Та ким образом, результаты опроса показывают, что для дагестанской молодежи мусульманская идентичность является одним из важнейших социальных категорий.
Далее, в рамках исследования был задан вопрос: «В какой степени для Вас важна Ваша религиозная принадлежность?», на который 60,6 % опрошенных до 20 лет и 62,8 % в возрасте 20-29 лет придерживаются позиции «для меня очень важна моя религиозная принадлежность». Далее, 14,5 % в возрасте до 20 лет и 12,4 % 20-29 лет обозначили вариант ответа «для меня не очень важна моя религиозная принадлежность» и суждение «для меня совсем не важна моя религиозная принадлежность» подчеркнула статистически незначимая доля опрошенных в обеих подгруппах - 1,0 % до 20 лет и 2,7 % в возрасте 20-29 лет.
При изучении выраженности мусульманской идентичности возникает необходимость в установлении характерного респондентам культового поведения, потому что, по мнению авторов, не всегда ярко выраженная самоидентификация и осознание чувства единства с носителями одного вероисповедания является свидетельством выраженности типа религиозности (табл. 1). Для эт о й ц ели была использована, предложенная Ф.Н. Ильясовым методика изучения религиозности населения, в основе которой лежит следующий тезис: «Для измерения религиозности применялся показатель «участие в религиозных обрядах», который представлял собой сумму индикаторов, отражающих отдельные элементы культового поведения. Другой показатель религиозности - «вера в сверхъестественное» - суммируется из индикаторов, отражающих веру индивида в бога и в отдельные положения теологической доктрины» [1, с. 50].
Таблица 1
наете участие в религиозной деятельности?» (%)
Возраст Показатель «Участие в религиозной (атеистической) деятельности»
Всегда участвую во всех религиозных обрядах моей религии и привлекаю других людей Всегда принимаю участие в главных религиозных обрядах моей религии Иногда участвую в некоторых религиозных обрядах моей религии Вообще не принимаю участия ни в каких религиозных обрядах моей религии
До 20 лет 20-29 лет Всего: 9,3 10,9 10,5 21,1 23.3 27.4 49,5 43,4 42,9 16,6 15,9 14,3
Эмпирические данные позволяют относить опрошенное молодое поколение дагестанцев по типу религиозности к подгруппе «колеблющихся», которая «иногда участвует в некоторых религиозных обрядах своей религии». При этом только одна девятая часть в возрасте 20-29 лет демонстрирует религиозное поведение присущее когорте «убежденно верующих» и почти такая же часть в возрасте до 20 лет также придерживается данного суждения. Далее, религиозное поведение, характерное верующим (участие в главных религиозных обрядах своей религии), присуще одной четвертой части в подгруппе 20-29 лет и каждому пятому респонденту до 20 лет. При этом одна шестая часть в каждой из возрастных когорт «вообще не принимает участия ни в каких религиозных обрядах своей религии», что позволяет их
относить к типу религиозности - «убежденно неверующие» и «неверующие».
Таким образом, проведенный вторичный анализ социологического материала позволяет сделать вывод о востребованности в массовом сознании молодого поколения дагестанцев исламского типа самоидентификации, но их культовое поведение не соответствует обозначенному им месту и роли религиозного фактора в своей жизни. При подчеркивании значимости религиозного параметра, конфессиональной принадлежности дагестанской молодежи, можно утверждать, что она демонстрирует пассивное религиозное поведение, иными словами, «по мере взросления может появиться комплекс нравственно-эмоциональных переживаний, т.е., религиозное чувство и опыт,
на основе которого в более зрелом возрасте возникает осознанное стремление к знакомству с содержанием религиозной доктрины... с возрастом происходит последовательное включение индивида в религиозную деятельность вначале на
Литература:
1. Ильясов Ф.Н. Религиозное сознание и поведение // Социологические исследования. 1987. № 3. С. 50-55.
2. Каргина И.Г. Ключевые тренды в изучении современных проявлений религиозности // Социологические исследования. 2013. № 6. С. 108-115.
3. Ляушева С.А. Религиозная идентичность: некоторые подходы к осмыслению феномена / С.А. Ляушева, З.А. Жаде // Научные труды КубГТУ. 2018. № 10. С. 146-154.
4. Малашенко А.В. Исламские ориентиры Северного Кавказа. М., 2001. 180 с.
5. Рамазанов Р.О. Причины радикализации мусульман Северного Кавказа (на материалах Республики Дагестан) // Acta Historica: труды по истории, археологии, этнографии и обществознанию. 2018. Т. 1. № 2. С. 154-159.
6. Шахбанова М.М. Этническая, религиозная и государственно-гражданская идентичности дагестанских народов в условиях трансформации российского общества. Махачкала : АЛЕФ, 2016. 358 с.
7. Шахбанова М.М. Межэтническое согласие в современном дагестанском обществе: состояние и риски / М.М. Шахбанова, Р.О. Рамазанов, Д.С. Шихалиева, С.С. Муллахмедова // Государственное и муниципальное управление. Ученые записки. 2019. № 2. С. 247-254.
8. Шахбанова М.М. Основные направления политики государства в урегулировании межэтнических и межнациональных конфликтов / М.М. Шахбанова, А.М. Шахбанов // Современное состояние и пути развития юга России. Всероссийская научно-практическая конференция «Системные исследования современного состояния и пути развития Юга России (природа, общество, человек)». Ростов-н/Д., 2007. С. 265-267.
9. Юрасов И.А. Дискурсивное исследование религиозной идентичности / И.А. Юрасов, О.А. Павлова. URL : https://doi.Org/10.24158/tipor.2018.7.3
поведенческом уровне, затем - на эмоциональном, а позднее - на когнитивном» [1, с. 50], что может свидетельствовать о существовании возрастной специфики в следовании исламским правилам и постулатам.
Literature:
1. Ilyasov F.N. Religious consciousness and behavior // Sociological researches. 1987. № 3. P. 50-55.
2. Kargina I.G. Key trends in study modern manifestation of religiosity // Sociological researches. 2013. № 6. P. 108-115.
3. Lyausheva S.A. Religious identity: some app ro aches to understanding phenomenon / S.A. Lyausheva, Z.A. Jade // Scientific works KubSTU. 2018. № 10. P. 146-154.
4. Malashenko A.V. Islamic orientations of North Caucasus. M., 2001. 180 p.
5. Ramazanov R.O. Causes of radicalizations of Muslims of North Caucasus (on materials of republic of Daghestan) // ActaHistorica: works on history, archeology, ethnography and social studies. 2018. Vol. 1. № 2. P. 154-159.
6. Shahbanova M.M. Ethnic, religious and state-civil identity of Daghestanpeople in terms of transformation of Russian society. Makhachkala : ALEF, 2016. 358 p.
7. Shahbanova M.M. Interethnic harmony in modern Daghestan society: condition and risks / M.M. Shahbanova, R.O. Ramazanov, D.S.Shihalieva, S.S. Mu-lahmedova // State and municipal management. Sci-entificnotes. 2019. № 2. P. 247-254.
8. Shahbanova M.M. Main state policy directions in regulation interethnic and international conflicts / M.M. Shahbanova, A.M. Shahbanov // Current state and ways of development of the South of Russia. All-Russian scientific and practical conference «System studies of the current state and ways of development of the South of Russia (nature, society, man)». Ros-tov-on/D., 2007. P. 265-267.
9. Yurasov I.A. Discursive research of religious identity / I.A. Yurasov, O.A. Pavlova. URL : https:// doi.org/10.24158/tipor.2018.7.3
