CC BY
22
УДК 291.1 ББК 71.00
Ковалев Виталий Владимирович Kovalev Vitaliy Vladimirovich
профессор кафедры теоретической социологии и методологии региональных исследований Института социологии и регионоведения Южного федерального университета доктор социологических наук, доцент.
Professor of the Department of Theoretical Sociology and Methodology of Studies, Institute of Sociology and Region Studies, Southern Federal University, Doctor of Sociology, Associate Professor. E-mail: vitkovalev@yandex.ru
Сажина Лилия Валерьевна Sazhina Liliya Valerjevna
профессор кафедры конфликтологии и национальной безопасности Института социологии и регионоведения Южного федерального университета доктор социологических наук, доцент.
Professor of the Department of Conflictology and National Security, Institute of Sociology and Region Studies, Southern Federal University, Doctor of Sociology, Associate Professor. E-mail: lil1970@yandex.ru
РЕЛИГИОЗНО-ИСТОРИЧЕСКАЯ ФОРМА СОБОРНОСТИ В РОССИИ И ПРОБЛЕМЫ ЦИВИЛИЗАЦИОННОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ
Religious and historical form of collegiality in Russia and problems
of civilizational identity
Статья посвящена анализу базовых компонентов религиозно-исторической формы соборности в России как важнейших особенностей ее цивили-зационной идентичности. Авторы полагают, что в основании религиозно-исторической формы соборности лежат два фактора: концепция механической солидарности (того типа общественных связей, который формируется под воздействием традиций) и религиозно-светский идеал.
Ключевые слова: религиозно-светский идеал, соборность, традиции, солидарность, самодержавие.
Центральное понятие нашего исследования, которое мы определили в качестве предмета анализа, должно быть рассмотрено сквозь призму двух переменных - светских ценностей и религиозных идеалов.
Методологическим основанием анализа светской системы ценностей, лежащих в основе соборности, мы выбираем работу Э. Дюрк-гейма «О разделении общественного труда», точнее - его концепцию двух типов солидарности - органической и механической [1, с. 54].
В структуре религиозно-исторической формы соборности преобладает интеграционный аспект, формирующийся под влиянием потребностей в интеграции. Руководствуясь этим исходным принципом, мы предполагаем, что светским основанием религиозно-исторической формы соборности служат механистич-
Article is to analyze the basic components of the religious-historical forms of catholicity in Russia, as the most important features of its civilizational identity. In authors' opinion, the basis of religious-historical forms of unification is based on two factors: the concept of mechanical solidarity (the type of public relations, which is formed under the influence of traditions) and religious-secular ideal.
Keywords: religious-secular ideal, sobornost, traditions, solidarity, autocracy.
ные элементы общественных отношений, имеющие непосредственное значение для формирования связей в социуме по типу механической солидарности.
В указанном труде Э. Дюркгейма в качестве критериев механической солидарности можно выделить следующие положения: 1) характерный для всего общества единый тип коллективного сознания; 2) религиозный характер уголовного права; 3) распространение принципа трудовой универсальности; 4) наличие социально-политических институтов, подчиняющих социум государству.
Проанализируем эти аспекты в том порядке, в котором они приведены выше.
Если ограничить исследование рамками ХУ-ХУП веков, то, вне всяких сомнений, российскому обществу был присущ единый тип
сознания. В самом общем смысле он выражался в однородности традиций всех общественных слоев. Дворянство, купечество, крестьянство отмечали общие праздники, примерно одинаково относились к праву, власти, труду, имели единую душевную (ментальную) организацию. Разница между сословиями была в значительной степени условной и измерялась больше возможностями материального характера, чем глубокими культурными различиями. Не станет большой ошибкой утверждение, что российская ментальность в ту эпоху имела однородный характер (насколько вообще можно говорить о ментальной однородности).
В России уже на начальных стадиях государственного строительства религия проникает в уголовное право. Еще великий князь Владимир (980-1015) вскоре после Крещения передает в церковную юрисдикцию семейно-брачные отношения, что было подкреплено соответствующим церковным уставом. По мере возрастания роли христианства в России наблюдается процесс проникновения религии в уголовное право, который достиг своего кульминационного развития в Соборном уложении 1649 года.
В средневековой России узкопрофессиональная специализация была выражена крайне слабо. Первое время этому препятствовала экономическая отсталость. Затем появились иные факторы, одним из важнейших являлось православие. Православная церковь отвергла убеждение, будто спасения можно достичь путем соблюдения узкой профессионально-корпоративной этики. Православие провозгласило принцип равенства нравственных требований, не зависящих от социальной и профессиональной принадлежности [2, с. 82-86]. Очень важно, что трудовая специализация и качество труда не оказались в сфере этических интересов церкви. Тем более, что православная церковь индифферентно относилась к возможности ужесточения организации труда с позиции требования христианства через дисциплинирующее воздействие профессиональных корпораций. Для православного верующего представления о том, что добросовестный труд в рамках своей специализации есть средство спасения, оставались чуждыми. Именно поэтому православная церковь не создала учения о профессио-
нальном долге, нормах профессиональной чести, добросовестности труда и пр.
Самодержавие стало основой формирования российской цивилизации. Подчинение ему связывалось с этическими нормами христианства. Классическим исследованием в этом плане является работа К. Н. Леонтьева «Визан-тизм и славянство». Основная мысль автора состоит в том, что самодержавие есть цементирующая основа российской цивилизации [3, с. 41-67], и чтобы выполнять эту функцию, оно не должно было быть ограничено какими-либо сдерживающими механизмами. В ХУ-ХУП веках это утверждение в науке принципиальных возражений не имело и может считаться общепринятым. Отношения господства между монархом и российскими подданными сформировались в ХУ-ХУП веках. Степень безличности и бесправия в отношениях с царской властью в этот период зашла столь далеко, что даже обращение к монарху «холоп твой» рассматривалось как дворянская привилегия. Согласно этикету того времени крестьяне и посадские должны были подписываться в письмах к царю не иначе как «рабы» и «сироты» [4, с. 23-27].
Проанализировав четыре аспекта концепции механической солидарности, мы пришли к выводу, что социальные отношения в России периода позднего средневековья строились на ее началах, а, следовательно, само светское основание религиозно-исторической формы соборности имело механистичный характер.
Обратимся к религиозной основе той формы соборности, которая сформировалась в России.
Нам представляется, что разгадка этой проблемы заключается в следующей формуле, выведенной русской философией: «Россия не знала иных ценностей, кроме религиозных». Это означает, что концепция механической солидарности, взятая в отдельности, не в состоянии объяснить сущность религиозно-исторической формы соборности. Ее тождество с некоторыми, заметим, весьма важными явлениями русской жизни указывает лишь на то, что общественные связи в России носили механистичный характер. Однако здесь не достает одного весьма существенного аспекта -религиозного, являющегося неким подобием духовного катализатора, который приводил в
движение всю русскую жизнь, вливал в нее жизненную силу, делал могучим и целостным организмом, способным к саморазвитию.
Кроме механистической основы, религиозно-историческая форма соборности обладает еще и своей идеологией. Она может иметь несколько составляющих, но в значительной степени слагается из такого понятия, как «религиозно-светский идеал», сформированного под воздействием христианской идеи о спасении души. Средневековый христианин под влиянием целого ряда факторов был не в состоянии воспринять новозаветную этику в абсолютной чистоте. Однако это обстоятельство не должно было мешать его уверенности в том, что он, выполняя ряд этических установок, сможет добиться спасения души, то есть удостоиться вечной жизни. Данные установки в католицизме и православии имели существенные отличия, касающиеся прежде всего глубины их проникновения в общественную жизнь. В католицизме они охватывают весь общественный спектр: отношение к труду (если верующий профессионально трудится, он попадает в рай), отношение к праву (если верующий соблюдает юридические нормы, он попадает в рай) и т. п. В православии религиозно-светский идеал формировался исключительно на установке служения верховной власти, игнорирования иных общественных аспектов. Православная церковь обязывала верующих относиться к царю как наместнику Бога на земле и вменяла им в обязанность беспрекословное послушание его власти. Безграничная преданность царю, согласно православной этике, оценивалась как один из наиболее важных шагов на пути к вечной жизни. Данное качество русского народа до XIX века выступило одним из главных факторов, скреплявших российское общество в единое целое.
Рассмотрев мирскую и религиозную основы соборности, мы теперь можем сделать вывод, что анализируемая форма соборности сформировалась в результате взаимодействия механистичных общественных связей и религиозно-светского идеала.
Изучив характер соборности, следует отметить, что она включает в себя как социальную сферу, так и религиозную. У славянофилов принципы соборных отношений торжествовали лишь в общине. По их мнению, только в
общинной среде царили взаимоотношения, присущие духу христианской морали. Общину как ячейку соборности они противопоставляли всем иным общественным связям, прежде всего власти [5].
Такая точка зрения нам представляется неправильной. Кроме того, здесь присутствует явная идеализация общинных порядков, и, на наш взгляд, порочным является само разделение российского общества на соборные части и несоборные.
Полагаем, российская цивилизация (во всяком случае в хронологических рамках ХУ-ХУП веков) есть единый, цельный живой организм, составные части которого имели взаи-мообусловливаемую функциональную значимость и по этой причине не могут быть противопоставлены друг другу [6, с. 30-45].
Соборность охватывает весь спектр социальной, политической и религиозной жизни России ХУ-ХУП веков. Отступая от христианского экзистенциального идеала, впитав потребности и отразив запросы эпохи, оно воплощается в религиозно-исторической форме на трех уровнях: идеологическом, церковном (на уровне специфики отправления религиозной православной службы, именно в процессе которой осуществляется единение верующих), институциональном.
Рассмотрим эти уровни более подробно.
Т» и
В принятой нами терминологии первый уровень соборности есть ничто иное, как религиозно-светский идеал. Такой вывод справедлив только в отношении России, потому что лишь в Российском государстве религиозно-светский идеал объединил все общество, а не какую-либо одну корпорацию. Этика создает правила человеческого поведения. Именно она определяет индивидуалистический или коллективистский характер общества. Поэтому, имея в виду становление соборности под воздействием этики, чрезвычайно важно, чтобы она обладала доминантой коллективизма и религиозности. Благодаря воздействию религиозно-светского идеала российское общество до ХУШ века не имело такой ярко выраженной социальной стратификации, как общество западноевропейского средневековья. Конечно, в российском обществе выделялись различные социальные слои - князья, бояре, крестьяне, холопы и так далее, но решающую роль в историческом развитии сыграло то, что они
не имели самостоятельного значения по отношению к царской власти, не боролись осознанно и открыто за свои (прежде всего юридические) права, не имели организационного оформления и главным образом обладали слабовыраженным социальным и классовым самосознанием. Их жизнь, имущество, карьера и даже совесть зависели не от законов и обычаев, а исключительно от волеизъявления монарха.
Здесь налицо складывание двух элементов коллективизма - отсутствия индивидуально-личностной доминанты развития и общего строя мышления, что принципиально возможно только в социально однородной среде. Религиозный характер этому коллективизму, соборному по своей сути, придавал аспект отождествления власти царя с властью Бога. Отсюда утвердилась идея богоизбранничества русского народа, а следовательно, сакрализации всех сторон русского общества.
Второй уровень соборности назван церковным. Здесь соборные начала проявляются только в процессе богослужения, лишь косвенно влияя на характер общественной жизни.
Основой соборности является православная литургия. Это больше, чем просто система ритуальных действий. В процессе богослужения возникает ощущение сопричастности к высшей духовности. Душа каждого участника коллективной молитвы находится в непосредственной близости от Бога. Возникает чувство соборного сопричастия к каждому, кто находится в храме.
Эмоциональный элемент христианства в православии наиболее развит. В силу этого православная вера практически полностью лишена столь характерного для католицизма желания рационализировать мысли и социальные интеракции. В этом есть свои плюсы и минусы. В качестве положительного момента можно отметить отсутствие субъективизма в толковании Священного Писания. Отрицательный образуется от того, что в православии не сложились традиции массового проповедничества, что снизило его воспитательный потенциал и помешало проникновению этических норм в массовое сознание.
Можно констатировать, что православный человек жил в двух измерениях: в церкви он был христианином, в миру же его поведение в целом оказывалось слабо подверженным воз-
действию со стороны религии. С течением времени такое отношение стало традиционным, и этическое восприятие христианства оценивалось как неполноценное, не соответствующее самому духу христианской веры [8, с. 328].
Преобладание чувственного восприятия религии через внешне осязаемые предметы и обряды также содействовало социальной нерасчлененности, препятствовало развитию индивидуальных начал в обществе и, следовательно, этическому восприятию христианства. Такое понимание веры имело большое значение для становления религиозно-исторической формы соборности: оно соответствовало идеалам коллективизма и, препятствуя рациональному осмыслению религии, не позволяло сомневаться в справедливости существовавшего религиозно-светского идеала.
Последний уровень соборности был нами назван институциональным.
Соборность как форма организации общественной жизни на коллективистских началах включает в себя целый ряд социальных институтов. Наиболее важными из них являются самодержавие, церковь, земские соборы, община.
Самодержавие, по сути, являлось неким символом для российского общества, который придавал ему мощные импульсы к единению и цементировал весь спектр общественной жизни. На уровне идеологии, как мы уже отмечали, это проявлялось в формировании ценностей, едино разделяемых всем обществом. Не меньшее значение, однако, имела и социально-политическая деятельность самодержавия. В интересующем нас смысле она выражалась в упразднении всех общественных институтов, которые как-либо могли способствовать ограничению самодержавной власти. Здесь в первую очередь следует упомянуть институт частной собственности, демократические структуры власти (например, вече), принцип функционального разделения прав и обязанностей между различными социальными группами, то есть все то, что могло каким-нибудь образом содействовать формированию индивидуализма и корпоративности.
Место института православной церкви в структуре соборности определялось в основном двумя аспектами: 1) тесным сотрудничеством с государством, активным участием в формировании религиозно-светского идеала;
2) отказом от рационального осмысления христианской веры.
Система земских соборов, на наш взгляд, не играла столь значительной роли в структуре соборности, какую ей обычно отводили русские религиозные философы. Возникновение земских соборов - это, скорее, следствие сбоев в работе социально-политических механизмов российского общества, чем неотъемлемый атрибут народовластия. Соборы созывались в периоды кризисов, когда власти нужно было заручиться поддержкой общества. Они демонстрировали слабость государственной власти, а не осознанную ее обязанность делить ответственность за принятие особо важных решений с обществом.
По поводу статуса общины по отношению к соборности высказывалось множество точек зрения: от непосредственного отождествления двух понятий до отрицания соборных начал в российском обществе самим фактом наличия общины.
Истина, как известно, находится примерно посередине. Приведем очень точное, на наш взгляд, высказывание Т. Б. Коваля о статусе общины: «... принцип соборности не является доказательством правоты славянофилов, представлявших общину выразителем идеала соборности и своего рода архетипом русского сознания. Элементы соборности в общине не вытесняют ее коллективизма, который подавлял личность и превращал ее в безвольную часть целого» [2, с. 85].
Общину нельзя отождествлять с соборностью, потому что в основе ее существования лежат не христианские нормы, а система ценностей, характерная для патриархального общества, не приемлющая личностного, осмысленного поведения в отношении морали и нравственности, а навязывающая членам общины некий единый шаблон поведения, причем дохристианский по своей сути. Этическое восприятие христианства, которое происте-
Литература
1. Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. М., 2016.
2. Коваль Т. Б. Православная этика труда // Мир России. 1994. № 2.
3. Леонтьев К. Н. Византизм и славянство. Русские философы (антология). М., 2016.
кало из личностного или корпоративного начала, в патриархальном космосе, который основывается на принципе «быть как все», являлось невозможным.
Главная функция общества в становлении соборности заключалась в том, что в общинной среде формировались единые ценностные стандарты. Несмотря на историчность происхождения, религиозно-историческая форма сборности не могла складываться на основе механистичного, неосмысленного единства. Она характеризуется глубоким внутренним принятием идеологии, которая формирует социальный монолит. Эта идеология, проникая в сознание верующих, выражается в религиозно-светском идеале. Именно для того, чтобы он был принят всем обществом, и необходимо наличие в народном сознании единых ценностных стандартов. Община с ее коллективистским образом жизни была наилучшим механизмом для формирования единого строя мышления и поведения, а значит, и принятия всем социумом общего религиозно-светского идеала. Община создавала тесные социальные связи, единое предметное пространство, конкретность общих интересов, строгую ориентированность всего социума на единообразие для всех акторов аксиологического пространства.
В заключение еще раз отметим, что в основании религиозно-исторической формы соборности лежат два фактора: концепция механистической солидарности (того типа общественных связей, который формируется под воздействием традиций) и религиозно-светский идеал. Религиозный коллективизм, который складывается из социальной однородности и единых ценностных стандартов, включает в себя в качестве фундаментальной основы систему социальных институтов и характеризуется внутренним осмысленным принятием той идеологии (религиозно-светского идеала), которая образует соборное единство.
Bibliography
1. Durkheim E. About division of social labor. Moscow, 2016.
2. Koval T. B. Orthodox ethics of work // World of Russia. 1994. № 2.
3. Leontiev K. N. Byzantism and Slavdom. Russian philosophers (anthology). Moscow, 2016.
4. Кобрин В. Б., Юрганов А. Л. Становление деспотического самодержавия в средневековой России // История СССР. 1991. № 4.
5. Победоносцев К., Тихомиров Л. Личность, общество и церковь. Русские философы. М., 2014.
6. Лубский А. В. Государство-цивилизация и национально-цивилизационная идентичность в России // Гуманитарий Юга России. 2015. № 2.
7. Костомаров Н. И. Очерки домашней жизни и нравов великорусского народа в XVI-XVII столетиях. М., 2015.
8. Булгаков С. Н. Православие. М., 1991.
4. Kobrin V. B., Yurganov A. L. Development of despotic autocracy in medieval Russia // History of the USSR. 1991. № 4.
5. Pobedonostsev K., Tikhomirov L. Personality, society and the church. Russian philosophers. Moscow, 2014.
6. Lubsky A. V. State and civilization and na-tional-civilizational identity in Russia // Humanities of the South of Russia. 2015. № 2.
7. Kostomarov N. I. Essays on domestic life and manners of the great Russian people in the XVIXVII centuries. Moscow, 2015.
8. Bulgakov S. N. Orthodoxy. Moscow, 1991.
