CC BY
8
УДК 82-192 ББК Ш301 Код ВАК 24.00.01 ГРНТИ 17.07.25
Д. И. ИВАНОВ
Сиань (Китай)
РЕЛИГИОЗНО-ХРИСТИАНСКАЯ ВЕРСИЯ КОГНИТИВНО-ПРАГМАТИЧЕСКОЙ ПРОГРАММЫ К. КИНЧЕВА: СИСТЕМА ЧАСТНЫХ САМОИДЕНТИФИКАЦИОННЫХ ИНКАРНАЦИЙ
Аннотация. В статье рассматриваются некоторые концептуально-смысловые особенности частных самоидентификационных инкарнаций К. Кинчева, получивших особую актуализацию в пространстве религиозно-христианской версии когнитивно-прагматической программы поэта. Раскрывается специфика их взаимодействия с подсистемой стратегических самоидентификационных инкарнаций («инок», «воин», «шут») и определяется степень семантической соотнесённости механизма конструктивной самоидентификации К. Кинчева с общей когнитивно-ментальной формулой обновлённого варианта программы (вера - Дух - душа).
Ключевые слова: рок-культура; частные самоидентификационные инкарнации; стратегические самоидентификационные инкарнации; религиозно-хистианская версия когнитивно-прагматической программы; К. Кинчев.
Сведения об авторе: Иванов Дмитрий Игоревич, кандидат филологических наук, доцент, профессор института русского языка, Сианьский университет иностранных языков.
Контакты: 710128, провинция Шэньси, Сиань,. ул. Вэньюань Наньлу, Сианьский университет иностранных языков, кампус Чанань; Ivan610@yandex.ru.
D. I. IVANOV
Xi'an
RELIGIOUS-CHRISTIAN VERSION OF THE K. KINCHEV'S COGNITIVE-PRAGMATIC PROGRAM: THE SYSTEM OF PRIVATE SELF-IDENTIFICATION INCARNATIONS
Abstract. The article considers some conceptual and semantic features of K. Kinchev's private self-identification incarnations, which received special actualization in the scope of the Christian version of the poet's cognitive-pragmatic program. The specifics of their interaction with the subsystem of strategic self-identification incarnations ("monk", "warrior", "jester") is revealed and the degree of semantic correlation of the K. Kinchev's constructive self-identification mechanism with the general cognitive-mental formula, an updated version of the program (faith - Spirit - soul) is determined.
© Иванов Д. И., 2020
Keywords: rock culture; private self-identification incarnations; strategic self-identification incarnations; religious-Christian version of the cognitive-pragmatic program; K. Kinchev.
About the author: Ivanov Dmitry Igorevich, Candidate of Philology, Associate Professor, Professor of the Institute of Russian Studies, Xi'an International Studies University.
На закате «героической» эпохи русского рока [1] в сознании К. Кин-чева происходит коренной перелом. Ему удаётся преодолеть систему ис-куственно созданных когнитивно-ментальных блоков, сформировавшихся под воздействием деструктивно-аффективных [3] стратегий когнитивного роста [5]. Процесс сознательного само-преодоления «симулятивного героизма» позволяет поэту выйти на качественно новый (религиозно-христианский) этап [4] моделирования когнитивно-прагматической программы (КПП)1. Концептуано-смысловым базисом новой версии КПП становится конструктивно-созидательная формула «вера - дух - душа», определяющая стремление к внутреней гармонии и целостности сознания. В результате на базе ментально-когнитивной формулы КПП формируется новая система стратегических самоидентификационных инкарнаций (СИ) «(частотных I единичных) субъектных проекций "сущностного я" генератора КПП, заимствованных из различных сегментов полидискурсивного социокультурного пространства, актуализированных (в "традиционной" I модернизированной форме)» [б, с. 261-262]. Обновлённая система стратегических СИ К. Кинева включает в себя три основных компонента: а) «Инок»; б) «Воин»; в) «Шут»:
Что собирали отцы, Нас научили беречь. Вера родной стороны, Песня, молитва да меч.
Так повелось от корней, Ратную службу несут, Всяк на своём рубеже, Инок, воин и шут [9].
'«Когнитивно-прагматическая программа (КПП) - своеобразная концептуальная матрица, опорная система когнитивно-прагматических установок (КПУ) (целевых, самоидентификационных (ролевых), инструментальных, оценочно-результативных), формирующихся в пространстве когнитивного сознания отдельной личности / определённой социальной группы / нации / народа <...> КПП имеет сложную динамичную структуру, в рамках которой происходят усвоение, трансформация и развитие базовых (коллективных и индивидуальных) «чужих» программ <...> КПП - это своеобразный целостный, динамический, когнитивно обусловленный, моделируемый человеком проект собственной судьбы. Он является достаточно гибким и постоянно трансформируется, реагируя на изменения (психофизиологические, духовные, когнитивные, социальные и многие другие)» [6, с. 252-253].
100
Принципиальным является то, что все актуализированные в рамках представленной самоидентификационной системы стратегические инкарнации неразрывно связаны не только между собой, но и органически соотнесены с тем или иным когнитивно--ментальным компонентом общей формулы КПП: вера (Инок) - Дух (Воин) - душа (Шут (юродивый)) [2, с. 300-303].
Параллельно с системой стратегических СИ в пространстве КПП К. Кинчева формируется комплекс взаимосвязанных между собой персо-нификационных проекций (частных самоидентификационных инкарнаций) (ЧСИ) «сущностного я» поэта. Назовём наиболее важные из них: «Изгой», «Левша», «Колобок», «Емеля». Заметим, что в каждой из представленных ЧСИ отражаются все статегические инкарнации поэта («Инок» (вера) -«Воин» (дух) - «Шут» (юродивый) (душа)):
1. «Изгой» 1) «Игру беспечных сердец / Смерть равняет в один типикон / Лететь, предвидя конец, / Видеть землю глазами икон» («Инок»-«Шут» (Юродивый)); 2) «Я читал в глазах / Боль за души земли / Сколько огня было в этих глазах / И сколько любви!» («Воин»—«Инок»—«Шут» (юродивый)); 3) «Изгой - чужой на земле («Инок»); 4) «Как Солнце в ночи по дороге домой» («Инок»-«Шут (юродивый); 5) «Изгой от века в седле. / Со смертью за / жизнь принял бой. / Изгой!» («Воин»-«Инок»-«Шут» (юродивый)) [10]
2. «Левша» 1) «Звенит душа» («Шут» (юродивый)); 2) «Латает невод у реки Левша («Инок»-«Воин»); 3) «Ему был сон третьего дня - за семь озёр бежит река, - / Чеканит дно, шлифует берега, в перекат льёт брызги огня, / Лучит узор пером Царь Рыбы» («Шут» (юродивый)-«Инок»); 4) «Себя в душе легло на сердце разглядеть Левше, / Поразиться чёрному дну. Принять, как есть, / И стать иным. Пожар гордыни переплавить в дым. / Пуще жизни на сердце хранить нательный крест - перо Царь Рыбы» («Инок»-«Шут» (юродивый)-«Воин») [11]
3. «Колобок» 1) «Мне бы стать мудрей и всё в себе поправить, / Слиться за предел привычной «Шут» (юродивый)); 2) «Только города велят кибиткой править, / Чтоб в прицел луча поспеть до поры» («Шут» (юродивый)); 3) «Бегал в догонялки с ветром / Босиком до неба, за витком виток. / Солнце запускал по следу, / Где ковал победы русский колобок» («Шут» (юродивый)); 4) «Может я смогу, а может не сумею, / Выйти по нулям, застыв на бегу. / Звонкая коса, и мне, похоже, с нею, / Несудимых нет на том берегу» («Инок»-«Шут» (юродивый)-«Воин») <...> 5) «Я горю, со мной грозой пылает время, / Плавится рудой калёная сталь» («Воин»-
«Шут» (Юродивый)); 6) «Мне б притормозить, но годы метят в темя, / Смерть не одолеть, а жизни не жаль» («Шут» (Юродивый)-Воин»—«Инок») [12]
4. «Емеля» 1) «Всё пройдет, но останется свет» («Инок»); 2) «Там, где мы зажигали, нас нет - дым» («Шут» (юродивый)); 3) «Хоть этот сказ никому не указ, но / Что зажглось, то проклюнется в нас с Ним!» («Инок»-«Шут» (юродивый)-«Воин»); 4) «И как бы кто ни пытался судить, / Тратя время на быть и не быть, / Тянет невод Емеля от небес до земли» («Шут» (юродивый)); 5) «А с апреля до стужи у Емели дел невпроворот - / Кликать чистые души в хоровод, / Славить синее небо, солнцем красным раскрашивать лучи, / Былью выстроить небыль в лад свечи» («Шут» (юродивый)-«Инок») [13]
Итак, мы видим, что концептуальная структура ЧСИ формируется на основе двух когнитивно-ментальных операций, производимых параллельно. Речь идёт о синтезе и сегментации смысовой структуры комплекса стратегических самоидентификационных инкарнаций. При этом каждая ЧСИ обладает двухуровневой структурой и состоит из двух основных зон: а) центральной; б) периферической. В пространство центральной зоны попадают концептуальные элементы, которые в рамках данной конкретной ЧСИ имеют статус условно ключевых (доминирующих) характеристик сознания поэта. Все остальные (условно дополнительные) группируются в периферической зоне. Заметим, что статус каждого концептуального элемента неустойчив. Он изменяется при «переносе» и повторной актуализации того или иного самоидентификационного компонента из одной ЧСИ в другую. В рамках данного материала мы рассмотрим специфику этого процесса на примере ЧСИ «Изгой» и «Левша».
Частная самоидентификационная инкарнация «Изгой». Концептуально-смысловым ядром ЧСИ «Изгой» становится стратегическая СИ «Воин» (Дух). «Изгой» для К. Кинчева - это прежде всего воинственный ангел Света (Воин Христа), который бросает вызов демоническим (дьявольским) силам во имя жизни вечной и спасения мира. Он вступает в открытое противостояние со смертью, «омертвением», опустошающим не только его собственную душу, но и души всех людей, которые тонут в «хляби болот» неверия, безразличия и себялюбия: «Изгой от века в седле. / Со смертью за / жизнь принял бой. / Изгой!» [10]. Его основными характеристиками являются: храбрость, сила и стойкость Духа, верность выбранному пути, самоотречение, непримиримость, милосердие. Заметим, что главным источником силы «Воина» (Духа) является вера-Бог. К. Кинчев отмечает: «Как говорил старец Паисий Святогорец, человеку, не имеющему веры, сложно совладать с опасносностью, потому что, по сути своей, человек без Бога трус. Только вместе с Господом человеку даётся мужество, сила и отвага» [14].
Стратегические СИ «Инок» и «Шут», органически встроенные в общую концептуально смысловую структуру ЧСИ «Изгой»-«Воин» уточняют и конкретизируют внешние / внутренние механизмы духовного противостояния света и тьмы. «Изгой»-«Воин», словно странствующий монах-«Инок»-юродивый, постоянно находится в Пути («Изгой от века в седле...»). Путь его - вечное служение1, стремление к духовности («чистой энергии, предстающей, как "синкретическая содержательность" человека») [20, с. 33], поиску и борьбе с пороками человеческими. Он несёт людям правду. Он говорит открыто и прямо, но люди, поглощённые страхом, порождающим духовную слепоту / глухоту («Слепцы водили слепых»), надевают на него шутовской колпак («Шут»-юродивый (душа))2. В результате Воин Света, несущий Слово Божье - Слово Истины и Благодати, отвержен и изган из мира, но Дух его не сломлен. Он знает и верит, что за ослеплённым «угаром и мутью» взглядом человека, отвернувшегося от Господа, стоит Его Благодать: «Я читал в глазах / Боль за души земли / Сколько огня было в этих глазах / И сколько любви!» [10]. При этом основным «инструментом» (оружием) «Изгоя»-«Война» (Духа) является стремление к искреннему исповедально-покаянному молитвенному слову3, позволящему поэту уведеть землю глазами икон» («Инок»).
Частная самоидентификационная инкарнация «Левша». В структуре ЧСИ «Левша» условно доминирующее положение занимают стратегические СИ «Инок» (вера)-«Шут» (юродивый) (душа). Здесь К. Кинчев раскрывает особенности алгоритма духовного очищения, перерождения и гармонизации своего «сущностного я» (своей души). «Левша» стоит на берегу реки-жизни. Однако, до тех пор, пока в его душе нет веры, жизнь
1 «Власти можно служить или противостоять. Я всю жизнь хотел служить власти, потому что, противостоять, прежде всего, очень просто. А служить и выбрать ту власть, которой действительно можно поверить абсолютно и знать, что она не предаст, не продаст, не "выжмет" тебя и выбросит за ненадобностью <...> Я такую власть нашёл. Она, правда, надмирная. Это власть Творца всего сущего на земле, то есть Господа Бога нашего. Институт этой власти -православная церковь <...> Я крещён православной церковью. Я присягнул на верность. Я служу по мере сил. Соответственно, ощущаю все ответственности и обязанности, которые на меня возлагает моя церковь. Я их стараюсь выполнять» [21].
2 Размышляя о своём самоидентификационном статусе, К. Кинчев замечает: 1) «Я шут... Я делюсь своей собственной душой и мне достаточно <...> Я узнал, что "Алиса" с греческого переводится как правда, а правду может говорить только Шут. Вот этому высокому званию стараюсь соответствовать» [24]; 2) «Я остался в фазе шута. Я - не воин, не инок, а шут. И такая позиция меня устраивает. Хотя во мне есть чуточка воина и инока, но доминанта шутовская» [15].
3 В данном контексте ключевое значение для К. Кинчева приобретает не сам факт формально-ритуализированного «исполнения»-чтения молитвы, а искреннее стремление к глубокому духовному осознанию сакрального компонентета этого действия. В одом из интервью К. Кинчев замечает: «Я стараюсь соблюдать молитвенное правило. Но, что греха таить, конечно, любви не достаёт... Ведь, чтобы достичь молитвенного состояния - сердечной молитвы, необходимо почувствовать, что молитва нужна тебе как воздух. Человек должен дышать молитвой, как он дышит воздухом, и не задумывается об этом... Я не могу похвастаться этим состоянием... Я стараюсь соблюдать молитвенное правило... Это даётся с трудом - в этом я и исповедуюсь часто...» [16].
проходит мимо него. Она ему не принадлежит. Жизнь - это всего лишь череда бессмысленных (бесцельных) страданий, итогом которой является не вечность (бессмертие души), а пустота-смерть и забвение.
К. Кинчев убеждён, что человек должен научиться не просто «жить» (плыть по течению), а проживать каждую секунду своей жизни -бороться с демоном, опустошающим душу, за спасение души: «Вера заполняет пустоту жизни колоссальным образом. Как только ты вступаешь в церковную жизнь, ты понимаешь, какое необъятное поле для работы лежит перед тобой. На праздность времени практически не остаётся. Соответвенно, если не остаётся места на праздность, то исчезает уныние, нет "мук творчества"...» [17]. Каждый человек должен «пуще жизни хранить нательный крест» [11] и беречь в своём сердце «память смертную»: «Чтобы не уклониться от цели, нужно всегда иметь её перед глазами. Но каким образом среди житейской суеты и "оземлённости", которая свойственна всем людям со времени грехопадения первозданного человека, и особенно нашему времени, можно сохранить и душе стремление к Небу? Святые отцы Церкви, опытно прошедшие путь спасения во Христе, указывают для этого на некоторые действенные средства. Одно из них, простое, но могучее, - память смертная. Помышление о том, что все смертны, что и ты умрёшь, и умрёшь, возможно, скоро, так как никто не ведает своего часа, - это помышление как бы ограничивает кругозор христианина, шествующего в Царство Небесное, помогает ему сосредоточиться на главном. Память о смерти влечёт за собой, с одной стороны, страх вечных мучений, с другой - надежду будущего блаженства. Если первый способствует покаянию и нравственному исправлению грешника, то вторая побуждает к исполнению заповедей Христовых и терпеливому несению своего креста. Так, между страхом и надеждой, и совершается, как учат святые отцы, наше спасение» [23, с. 6].
Только так (Милостью Божьей) можно превратить «вьюжный вой» своей души в звон: «Звенит душа, латает невод у реки Левша» [11]. Вера («Инок») позволяет человеку понять, как в «мёртвой», «мутной» реке греха, слабости и ненависти, найти «источник вечной жизни». В каждом «живом» человеке течёт река веры, которая, «чеканя дно и шлифуя берега» [11] «юродивой души», даёт возможность увидеть отражение своего «сущностного я» в зекрале собственной души: «Себя в душе легло на сердце разглядеть Левше» [11]. Прозрение, гармонизирующее и очищающее душу человека - это тяжелый путь христианского подвижничества («Инок»). Именно поэтому «Левша» «латает невод», который должен стать источником духовной силы на пути спасения души. Очевидно, что «невод», сотканный из нитей искреннего сердечного смирения и принятия всего, что дано Всевышним («Поразиться чёрному дну. Принять, как есть...» [11]), является символом веры: «Пуще жизни на сердце хранить нательный крест - перо Царь Рыбы» («Инок») [11]. Только после обретения веры человек способен переродиться («стать иным») и выйти из порочного круга самолюбования-саморазрушения, освободиться («Пожар гордыни переплавить в дым» [11]).
Одновременно с этим необходимо обратить внимание на то, что в основе процесса духовного преображения и обретения «спасительных нитей» (смирение1 и принятие противоречивых законов бытия), «дарующих» «Левше» веру и Благодать, лежит глубокая внутренняя борьба с самим собой. «Пожар гордыни» исчезает из души поэта не сам по себе. Это результат духовного самопреодоления. Вновь перед нами возникает СИ «Воин» (Дух). Исцеляющий огонь веры «выжигает» гордыню. Она «плавится», оставляя на сердце К. Кинчева глубокие незаживающие раны-рубцы:
Если покой хуже, чем плеть,
Рубцы ближе, чем рана,
Рана мудрее, чем соль.
Только взгляни - и сможешь зажечь
Звезду над облаками,
Только храни в сердце боль [7].
При этом «Левша»-«Воин» прекрасно осознаёт, что каждый новый рубец - это шаг к спасению, бессмертию души. Боль, которую он хранит в своём сердце, становится источником духовной силы: «Боль - это самое созидательное чувство, потому что без боли человек находится в полном покое. У него всё хорошо - стремится не к чему. А у кого болит, как у Мити Карамазова, внутри того идёт борьба между небом и зверем. Значит, есть шанс победить: "Топоры да плаха по дороге в рай"» [22]. Другими словами, боль является не только своеобразным когнитивно -ментальным катализатором очищения / освобождения души поэта, но и становится ключевым компонентом всей общей конструктивно-христианской стратегии моделирования сознания К. Кинчева. Структуру и специфику последовательной реализации данной стратегии поэт представляет в композиции «Пересуды»:
Будто где-то за два поля, По тюрьме тоскует Воля. То ли скучно без узды, То ль постыли ночи напролёт. Стынет плаха холодом звезды. Где нет боли - надежда не живёт. <...>
Там, где за тремя горами, Дымом называли Пламя. Солнце - чёрною дырой. Тёмной ночью спутаны пути, Волчья стая да осиный рой. Без надежды веры не найти. <...>
Там, где за четыре моря,
1 К. Кинчев замечает: «Смирение для меня - это принижать собственное "я" и ориентироваться на соборное "мы"» [24].
Нет ни радости, ни горя.
Только тишина да гладь,
Всё, как надо, хоть брось, хоть разорви,
Между строчек правду проверять.
Где нет веры, места нет любви [8].
Особое внимание необходимо обратить на выделенные курсивом финальные строки каждой строфы: а) «Где нет боли - надежда не живёт»; б) «Без надежды веры не найти», в) «Где нет веры, места нет любви». На наш взгляд, эти строки необходимо рассматривать комплексно (системно). Дело в том, что они являются взаимообусловленными концептуально-смысловыми компонентами единой, целостной когнитивно-прагматической системы возрождения / перерождения сознания К. Кинче-ва. Заметим, что в структуру каждой фразы введён (встроен) ключевой структурообразующий концептуальный код, генетическая связь которых обеспечивает целостность всех уровней данной системы и определяет устойчивый последовательный характер её реализации. Назовем эти концептуальные коды: а) «Боль» (первая фраза); б) «Надежда» (вторая фраза); в) «Вера» (третья фраза).
Итак, мы видим, что боль является источником надежды. Она укрепляет веру («Инок») / Дух («Воин») и помогает «держать в узде» «больную» душу («Шут»-юродивый). Более того, процесс конструктивизации боли позволяет К. Кинчеву глубже постичь природу христианской любви к человеку / миру. Он приходит к понимаю того, что любовь - это прежде всего жертва, являющаяся высшей формой проявления божественной Благодати: «Любовь - это самое высшее, что есть на земле. Творец создал нас от великой любви... Если любовь есть, то бороться за неё не нужно, потому что она есть. А если её нет, то бессмысленно за неё бороться, поэтому что её нет» [18]. Причём жертва эта может приноситься как «во Имя» / «во Благо», так и «вопреки». Боль, спасающая душу человека и укрепляющая его Дух, - это знак присутствия в душе человека «искры любви Божьей», рождённой в страданиях Христа во имя искупления грехов человеческих. При этом грехом для К. Кинчева является «всё, что придумано миром. Именно поэтому весь мир и "идёт войной"... Куда не открой свою душу, всегда получаешь... Тут всё очень сложно и очень радостно <...> Я безгранично благодарен Творцу и Создателю... Когда Господь призовёт предстать перед очами, важно быть к этому готовым...» [19].
Литература
1. Иванов Д. И. «Героическая» эпоха русского рока [Текст] / Д. И. Иванов // Русская рок-поэзия: текст и контекст. - Екатеринбург ; Тверь, 2007. - Вып. 9. - С. 44-53.
2. Иванов Д. И. Синтетическая языковая личность в русской рок-культуре: генезис, типология, структура, межкультурные связи [Текст] / Д. И. Иванов - Иваново : ПресСто, 2016. - 384 с.
3. Иванов Д. И. Аффективно-деструктивная модель бунта-разгула «больной» русской души в творчестве К. Кинчева [Текст] / Д. И. Иванов // Филологические науки. Вопросы теории и практики. - Тамбов : Грамота, 2019. - Том 12. - Вып. 8. - С. 206-209.
4. Иванов Д. И. «Я стою на самом краю, / но пока держусь» (когнитивная двуплановость духовного пути в творчестве К. Кинчева) [Текст] / Д. И. Иванов // Филологические науки. Вопросы теории и практики. -Тамбов : Грамота, 2019. - Том 12. - Вып 9. - С. 306-311.
5. Иванов Д. И. Специфика трансформации огнитивного сознания К. Кинчева: преодоление дестркутивных стратегий [Текст] / Д. И. Иванов, Е. И. Шаджанова //Русская рок-поэзия: текст и контекст : сб. науч. тр. / Урал. гос. пед. ун-т. - Екатеринбург ; Тверь, 2019. - Вып. 19. - С. 251-261.
6. Иванов Д. И. Теория когнитивно-прагматических программ [Текст] / Д. И. Иванов - Иваново : ПресСто, 2019. - 312 с.
7. Кинчев К. Жги-гуляй / Черная метка // Алиса, 1994.
8. Кинчев К. Пересуды / Пульс хранителя дверей лабиринта // Алиса, 2008.
9. Кинчев К. Инок, воин и шут / Сейчас позднее, чем ты думаешь // Алиса, 2003.
10. Кинчев К. Изгой / Изгой // Алиса, 2005.
11. Кинчев К. Левша / Саботаж // Алиса, 2012.
12. Кинчев К. Колобок / Эксцесс // Алиса, 2016.
13. Кинчев К. Емеля / Эксцесс // Алиса, 2016.
14. Кинчев К. Программа «Надежда есть...» [Электронный ресурс] : интервью / К. Кинчев // Яндекс Видео. - Режим доступа: https://yandex.ru/ video/search?filmId=10247405642875690233&text=передаискинчевым (дата обращения: 23.05.2019).
15. Кинчев К. «У меня три авторитета Паисий Святогорец, Кит Ричардс и Вася Бриллиант». Известия [Электронный ресурс] : интервью К. Кинчева М. Марголису // Яндекс Видео. - Режим доступа: http://www.alisa.net /pressa.php?action=2017&disk=press369 (дата обращения: 23.04.2019).
16. Кинчев К. Интервью телеканалу «Р1», Харьков, 2005 [Электронный ресурс] : интервью / К. Кинчев // Яндекс Видео. - Режим доступа: https://yandex.ru/video/search?p=1&filmId=16160944896149260210&text=ra нчев интервью (дата обращения: 05.05.2019).
17. Кинчев К. О православии и жизни [Электронный ресурс] : интервью / К. Кинчев // Яндекс Видео. - Режим доступа: https://yandex.ru/ video/search? text=Константин Кинчев: о православии и жизни (дата обращения: 19.05.2019).
18. Кинчев К. Интервью 7 декабря 1996 [Электронный ресурс] : интервью / К. Кинчев // Яндекс Видео. - Режим доступа: https://yandex.ru/ video/search?filmId=2172927240349751774&text=bynthdm (дата обращения: 30.04.2019).
19. Кинчев К. Есть ли здесь любовь? [Электронный ресурс] : интервью / К. Кинчев // Яндекс Видео. - Режим доступа: https://yandex.ru/video/ search?filmId=6901847223734696516&text=rbyxtd%20j%20k.%2Cdb (дата обращения: 29.04.2019).
20. Колесов В. В. Русская душа [Текст] / В. В. Колесов // Общество. Среда. Развитие (Terra Humana). - 2008. - № 1. - С. 31-47.
21. Культурная революция (телевизионная программа) с участием К. Киничева и А. Макаревича, 2002 [Электронный ресурс] : интервью / К. Кинчев // Одноклассники: сайт. - Режим доступа: https://ok.ru/ video/4777903587 (дата обращения: 16.04.2019).
22. Менделеев М. Библейский сюжет. Крещение. Константин Кинчев. ТК Культура. 19.01.2008 [Электронный ресурс] : документальный фильм / HDTOR: сайт. - Режим доступа: https://hdtor.ru/onlain/-41640560_ 167479596 (дата обращения: 26.04.2019).
23. Чуткова Л. А. О посмертных мытарствах души [Текст] / Л. А. Чуткова. - М. : Изд-во «Сибирская Благозвонница», 2016. - 83 с.
24. Шут Божий. Фильм о Константине Кинчеве и группе «Алиса» [Электронный ресурс] : интервью / К. Кинчев // Яндекс Видео. - Режим доступа: https://yandex.ru/video/search?filmId=13071671886808902437& text=к.кинчев шут божий фильм (дата обращения: 16.04.2019).
