CC BY
10
УДК 821.161.1-192:785(Кичнев К.) ББК Ш33(2Рос=Рус)64-8,445+Щ318. 5 Код ВАК 10.01.08 ГРНТИ 17.07.25
Д. И. ИВАНОВ
Сиань (Китай)
КОГНИТИВНО-МЕНТАЛЬНЫЕ ПАРАДОКСЫ ДУХОВНОГО ПОИСКА РУССКОГО ЧЕЛОВЕКА: ПОБЕДЫ И ПОРАЖЕНИЯ К. КИНЧЕВА
Аннотация. В рамках данной статьи рассматривается процесс «естественно-патологического» духовного поиска личности, который является стержневым компонентом всей русской национально-специфической когнитивно-прагматической программы К. Кинчева. Раскрывается двойственный конструктивно-деструктивный характер базовых стратегий реализации духовного роста поэта (каждая духовная «победа» является потенциальным «поражением» (самообманом) и наоборот). Описывается интуитивно-парадоксальная природа духовного само-познания К. Кинчева, основной целью которого становится: а) отказ от «бытия-для-себя»; б) возвращение «себя-к-себе»; в) осознание «веры-в-себе»; г) обретение «бытия- для-Бога».
Ключевые слова: рок-культура; национально-специфическая когнитивно-прагматическая программа; духовный поиск; самоопреодоление; К. Кинчев.
Сведения об авторе: Иванов Дмитрий Игоревич, кандидат филологических наук, доцент, профессор института русского языка, Сианьский университет иностранных языков.
Контакты: 710128, провинция Шэньси, Сиань. ул. Вэньюань Наньлу, Сианьский университет иностранных языков, кампус Чанань; Ivan610@yandex.ru.
D. I. IVANOV
Xi'an
COGNITIVE AND MENTAL PARADOXES OF THE RUSSIAN PERSON' SPIRITUAL SEARCH: K. KINCHEV'S VICTORY AND DEFEAT
Abstract. This article considers the process of the "naturally pathological" spiritual search for personality, which is the core component of the entire Russian national-specific K. Kinchev's cognitive-pragmatic program. The dual constructive and destructive nature of the basic strategies for realizing the poet's spiritual growth is revealed (each spiritual "victory" is a potential "defeat" (self-deception) and vice versa). The intuitive-paradoxical nature of K. Kinchev's spiritual self-knowledge is described, the main purpose of which is: a) rejection of "being-for-oneself"; b) the return of "self-to-self"; c) awareness of "faith in oneself"; d) the acquisition of "being-for-God".
Keywords: rock culture; national-specific cognitive-pragmatic program; spiritual search; self-overcoming; K. Kinchev.
About the author: Ivanov Dmitry Igorevich, Candidate in Philology, Associate Professor, Professor of the Institute of Russian studies, Xi'an International Studies University.
С уверенностью можно говорить о том, что музыкально-поэтическая практика русского рока, базирующаяся на принципах огранического кон-
© Иванов Д. И., 2021
цептуально-смыслового синтеза различных эстетических систем (мифологии, языческих практик, фольклора, западной рок-традиция, советского гимнического искусства, христианства и т. д.), представляет собой специфическую духовно-ментальную зону реализации парадоксально-целостного, но противоречивого духовного поиска. Поиск этот условно можно назвать смысло- / правда- и богоискательством. Важно, что в социокультурном пространстве «героической эпохи» [3] русского рока «генетический код» духовного поиска правды-смысла-веры раскрывается через феномен специфического интуитивизма, который Ф. И. Гиренок называет «"патологией" русского ума» [1].
В этом смысле русский рок естественно «патологичен», и «патология» эта становится своеобразной культурно-эстетической (духовно-нравственной) формой отражения русского национального самосознания в целом. Не случайно рок-культура противостоит не только идеологии советского формально-классового рационализма, но и возвращает русского человека от «себя-к-себе», пробуждая в нем систему глубинных когнитивно-ментальных противоречий. В результате путь духовно-нравстренных исканий многих рок-поэтов «героических восьмидесятых» (А. Башлачёва, К. Кинчева, Ю. Шевчука, Д. Ревякина, Б. Гребенщикова и др.) превращается в зону внутреннего само-сопротивления / само-преодоления, где правда зачастую становится специфической формой лжи, добро невозможно отличить от зла, любовь от ненависти, веру от безверия. Достаточно чётко систему «органически парадоксальной» природы русской мен-тальности представляет Ю. Шевчук1:
Там, где тьма стоит у света, где небритые умы. В смысл не веря от завета, чтут наказы из тюрьмы. <...>
Берегут до первой смерти, отпевают до второй. Всех святых распяли черти, Бог - он видно - выходной. Всё - не в масть, да всё - досада, света-тьма, а света нет Завели хмыри в засаду и пытают столько лет. Днём со свечками искали выход в жизнь, где всё - не так Дырок много, все слыхали, а не выскочить никак. Там, где тьма стоит у света, там, где свет всегда у тьмы От завета до советов бродят странные умы [18].
Укажем, что формы «интуитивного поиска» могут быть как конструктивными, так и деструктивными. Однако независимо от формы и когнитивно-ментального режима духовного поиска (конструктивного (движение к Богу, широта души, искренность, смирение, благородство, способность к самотречению, всепрощение и т. д.) / деструктивного (смятение, пассивность, лень, огульная хула (поношение себя и мира, богохульство), самообман, тотальный бунт и т. д.), русский человек всегда находится в
1 Ключевые фрагменты текста выделены курсивом.
88
состоянии внутреннего со-искания постоянно ускользающего смысла бытия. Причём смыл этот также ощущается интуитивно и открывается человеку только тогда, когда «я в себе, то есть в духе, и когда нет для меня объективности, предметности. Смысл её лишь в том, что во мне и со мной, то есть в духовном мире» [1, с. 24].
Здесь же заметим, что процесс поиска-стремления к смыслу /вере может быть деструктивно-бесконтрольным. В этом случае он приобретает форму подсознательно-интенциональной импульсно-инстинктивной активности сознания, срытой за внешними анемично-пассивными формами поведения (лень, пьянство, самоустранение, безразличие).
Одновременно с этим необходимо сказать, что «генетическая парадоксальность» русской ментальности определяется тем, что даже при полной внешней «анемии сознания» субъекта самопорождающийся импульс духовно-нравственного поиска продолжает функционировать. Импульс этот неисчерпаем. Он неистребим как вера русского человека в силу проведения, в русский «авось» и в Божественную Благодать. Импульс непрерывного поиска-самопознания, базирующийся на органической противоречивости русской души, матефорически можно назвать своеобразным «генетическим самоидентификационным кодом» русского народа. Именно этот код является основным источником правдо- и богоискательства, которое воспринимается русским человеком как внутренне предназначение, судьба, дар и проклятие. Ю. Шевчук замечает: «К вере очень трудно прийти умом. Почитайте Достоевского, Гоголя... Они очень долго мучались, очень долго искали Бога <...> Достоевский писал в своих дневниках о том, что ночью ему приснился рай и утром он проснулся истинно верующим в Бога... У каждого свой путь к Богу... Тут очень много проблем... Когда ты родился в стране, в которой всё это просто "высекалось" <...> Путь к Богу возможен как путь обучения, и как путь размышления. Можно уставиться в стену в позе лотоса, "раствориться" в сознании своём, потеряв реальность, а можно просто решать эту загадку... Есть масса путей... Меня к Богу привело искусство, потому что в искусстве прогресса быть не может. Мы плачем и от наскальных рисунков. Я смотрю на это и понимаю, что человек также чувствовал, также любил, также ненавидел... Весь спектр чувств, размышлений. Он существовал за долго до нас... Это очень важно... Кроме того, человек - это не Бог. Этому нас научила история. Атеисты говорят, что человек - Бог, а он не Бог, так как ему свойственно ошибаться. Вообще многие слабости человеку свойственны... В человеке идёт борьба добра и зла. Она всегда шла, всегда идёт. Бог всё-таки выше всего этого... Его просто, наверное, не нужно бояться. Нужно его чувствовать в себе. На самом деле он во всех есть. Просто не все это чувствуют. Это как научиться читать... Есть люди грамотные и не грамотные. Одни люди смотрят на буквы, они знают, что они есть, а читать не могут... Путь веры очень тяжёл, долог, но очень важен...» [19].
Источником импульса-к-поиску / обретению-потери правды / истины-Бога становится естественная внутренняя противоречивость сознания, определяющая противоестественную, но органичную целостность русской души. Каждый из тех, кто «наделён» этим «геном» (независимо от своей воли) рано или подзно начинает ощущать присутствие в себе этого «болевого синдрома» - «жгучего импульса» самопознания, а затем встаёт на путь духовного самоопределния, реализующегося в двух основных, взаимодействующих (взаимодополняющих) друг друга, формах: а) «бытие-к-Богу»; б) «бытие-от-Бога». Наиболее концептуально взаимообусловленность этих форм духовного поиска смог выразить А. Башлачёв:
Отпусти мне грехи! Я не помню молитв. Но если хочешь - стихами грехи замолю, Но объясни - я люблю оттого, что болит, Или это болит оттого, что люблю? <...>
И наша правда проста, но ей не хватит креста Из соломенной веры в «спаси-сохрани». Ведь святых на Руси - только знай выноси. В этом высшая мера. Скоси-схорони [15, с. 97-99].
Становится понятно, что земная «сиюминутная» правда, воспринимающаяся человеком как истина, с Истиной подлинной (Божественной Благодатью) не имеет ничего общего. Человеческая правда - это всего лишь искусственно создаваемый / разрушаемый самим человеком симулитивно-иллюзорный «суррогат истины-веры». Именно поэтому стремление человека-поэта пройти-прожить до конца «путь-к-правде», который подменяет собой «путь-к-Богу», как правило, заканчивается трагически. А. Башлачёв не случайно называет постоянно изменяющуюся человеческую правду (псевдоистину) «соломенной верой». Дело в том, что человек, «двигающийся» в сторону правды земной, обрекает себя на бессмысленное и бесцельное существование. «Путь-к-правде-иллюзии» - это путь самообмана и духовных потерь. Причём единственной «доступной»-реальной формой его воплощения становится бесцельное метание (самоуничтожение) души.
В этих условиях спасти человека может только вера. Путь к ней лежит через осознание своей со-причастности к Богу. Дело в том, что правда-истина, которую ищет (находит / теряет) человек, всегда была и есть с Ним и в Нём. Другого пути исцеления больной души русского человека просто не существует. Вот как специфику этого пути описывает К. Кинчев:
Я метался в поисках себя По полянам от росы седым. То ли ядом жгла луна, То ли я дошёл до дна, То ли лето закатилось в дым.
На пороге неба До высокой звезды В полночь рукою подать. На пороге неба Верным ставят кресты, Так им легче дышать. На пороге неба, По пропащим скорбя, Крестится сила и мощь. На пороге неба Ты услышишь меня Там, где рождается дождь [9].
Нетрудно заметить, что эта модель поиска, которую использует К. Кинчев. В определённом смысле поэт копирует (воспроизводит) путь героя русских народных сказок - «Колобка». Схематично модель его движения можно представить так: «я от ... ушёл, я от ... ушёл, а от тебя ... и подавно уйду...». Здесь возникает вполне закономерный вопрос: чем должна в итоге завершится череда этих бесконечных «уходов»-потерь колобка «от чего-то...» или «от кого-то...». Исход пути-побега «от самого себя» К. Кинчев воспринимает как движение в сторону неизбежной смерти. Мы все помним, чем закончилась сказка о колобке (лиса его съела). Заметим, что сам факт заимствования и воспроизведения К. Кинчевым данной модели обусловлен генетическими характеристиками его самосознания, формирующегося на базе метенарративной русской национально-специфической когнитивно-прагматической программы (НС КПП)1.
При этом остаётся непонятным - какое же из представленных направлений движения К. Кинчева-«Колобка»-«Шута» (юродивого)2 (русской
1 «НС КПП - это коллективная / индивидуальная ментально-когнитивная система сознания, состоящая из специфических функциональных единиц, концептуальных кодов разных типов и форм (образов, представлений, установок (целевых, самоидентификационных, инструментальных и оценочно-результативных)) и ментальных операций, синтезирующих в себе сознательные и бессознательные интенции личности. Она занимает особое положение в типологии КПП, так как предопределяет специфику процесса формирования базовых духовных и идеологических платформ личности. <....> Сущностной характеристикой русской НС КПП является своеобразная двойственность, определяющая её диалектическую (антонимическую) природу, в основе которой лежит принцип единства и борьбы противоположных начал. Это проявляется на всех уровнях и этапах моделирования КПП. Кроме того, НС КПП обладает достаточно высокой степенью устойчивости и развивается по кольцевой, полициклической модели. Причем не сознание поэта управляет "корневыми" элементами его собственной программы, а система стихийных "корневых" кодов (русская любовь: любовь-страх, любовь-ненависть, любовь-страсть; русская свобода: воля к рабству, воля к бунту; русская тоска и т. д.) полностью контролирует его сознание» [4, с. 56].
2 Х. Гюнтер справедливо замечает: «Юродство как явление, глубоко укорененное в русской православной культуре, означает не природное безумие, а форму религиозного подвижничества <...> Юродство - это общественное служение, которое, с одной стороны, состоит в сострадании ближним и милосердии, а с другой - в поругании мира, обличении сильных, в протесте против насилия и безнравственности власти <...> "Не удивительно, что значение юродства возрастало во времена угнетения и тяжёлых общественных бедствий.
души), в конечном итоге, является определяющим: «движение к самому себе» или «побег от самого себя». Парадокс заключается в том, что сам К. Кинчев воспринимает этот конструктивный путь, как движение к самому себе. Он убежден, что идёт к главной цели своей жизни, к победе, к свободе. Однако выбранная им цель оказывается всего лишь иллюзией. В тотальной войне с самим собой победить невозможно.
В результате, его деструктивно-героический путь к цели-истине превращается в бессмысленную, трагическую игру (в «догонялки с ветром»). Движение к себе отождествляется с побегом от себя. Причём каждая новая попытка реализации модели констуктивного движения оборачивается очередным «провалом» («Я один из тысяч в движении ко дну, в танце суматошного дня. / Я толком никогда не глядел в пустоту и пустота вгляделась в меня» [8]); каждая новая победа, «выкованная» «Колобком», превращается в поражение. Выбранный К. Кинчевым след («Солнце запускал по следу...») оказывается ложным.
Здесь раскрывается парадоксальная двойственная природа русского национального самосознания, базирующаяся на генетическом стихийном синтезе и взаимоотражении (частичном / полном отождествлении) конструктивных / деструктивных эмоциональных состояний.
Важно, что момент когнитивно-ментального перехода одного состояния в другое неуловим. Он характеризуется спонтанностью и непредсказуемостью. Очевидно, что блокировать «эмоциональную хаотичность» русской души невозможно. Русский человек стремится во всём «достичь дна» (предела-крайности). Здесь работает простая закономерность: в основе понимания сущности добра, веры, любви, истины лежит необходимость постижения зла, греховности (безверия), ненависти и лжи. К. Кинчев справедливо замечает: «"Планка зла" начинает расти, когда в человеке нет веры. В отсутствии веры человек начинает заполнять вакуум безверия различными суевериями. Это способствует росту "шкалы зла"... Начия с невинных, казалось бы, суеверий и примет, человек ощущает некую связь с мирозданием посредством тех событий, которые происходят вроде бы случайно, но он их концентрирует таким образом, что они для него становятся чьим-то знаком. Тем самым человек пытается вместить в себя (в свою черепную коробку) вселенную, и из-за этого, рано или поздно, происходит взрыв. Голова космос вместить не может. Появляется взрыв-безумие...» [16].
При этом сам процесс «перехода» от одного деструктивно-конструктивного «эмоционального пика» к другому превращается в спонтанно-автоматизированную, прерывистую последовательность «взлётов»-
Юродивый преследует дидактические цели, скрытые под карнавальной, смеховой оболочкой" (Д. Лихачёв, А. Панченко) <...> Устанавливается двусмысленный, парадоксальный баланс на рубеже комического и трагического, причём мнимый безумец скрывает "под личиной глупости святость и мудрость" (Д. Лихачёв, А. Панченко)» [2, с. 116-117].
«падений», «побед»-«поражений». Русского человека «кидает» из одной крайности в другую1:
Шаг за шагом, босиком по воде, Времена, что отпущены нам, Солнцем в праздник, солью в беде Души резали напополам. <...>
Нас вели поводыри-облака,
За ступенью - ступень, как над пропастью мост,
Порою нас швыряло на дно,
Порой поднимало до самых звёзд.
<...>
И в груди хохотали костры, И неслись к небесам по радуге слёз. Как смиренье - глаза Заратустры, Как пощечина - Христос!
Красное на чёрном! [5]
Пространственно-временная деструктивно-конструктивная формула бытия К. Кинчева предельно проста. Завтра / вчера для него не существует: «Завтрашний день будет потом. / Всё, что нам нужно, нам нужно сейчас!» [6]. Граница между временными подпространствами стирается. Прошлое / будущее растворяется в настоящем и отождествляется с ним. Поэт ощущает себя живым только в тот момент, когда пульс его дисгар-монизированного «я» предельно учащается и сливается с пульсацией сгорающего в огне времени («время горит ясным огнём») [6]. При этом сам момент слияния души поэта с пульсом эпохи воплощён в форме внезапно возникающих / угасающих, ослепляющих, конструктивно-деструктивных эмоциональных пиков-вспышек: «Я горю, со мной грозой пылает время, / Плавится рудой калёная сталь» [11].
К. Кинчев, «раскачивая пылающее время пульсацией вен» [10], «очищает» своё сознание и преодолевает / разрушает систему внутренних морально-этических запретов и норм, препятсвующих его полному внутреннему освобождению: «В каждом живёт звезда, чтобы вспыхнуть в свой час» [6]. Этот процесс можно назвать осознанно-подсознательной, психоэмоциональной, импульсно-аффективной самостимуляцией сознания. Реализация этого процесса позволяет поэту вновь и вновь переживать состояние конструктивно-деструктивной эйфории. Остановить этот процесс невозможно. Дело в том, что любое «понижение» эмоционального напряжения воспринимается им как смерть (саморазрушение), подчинение (рабство): «Улицы ждут начала беды. / Городу нужен сигнал, чтобы исполнить
1 «Для меня страшнее всего тление, безликая середина, когда есть тапочки, добрая жена на кухне, цветной телевизор, газета и пижама» [12].
приказ. / Дети смотрят в глаза новой войны. / Остановите нас! <...> Небо горит, мы танцуем в огне. / Остановите нас!» [6].
Становится понятно, что основной формой бытия К. Кинчева является ритуально-жертвенная «пляска в огне» (А. Башлачёв), состоящая из спонтанно возникающих / исчезающих аффективных конструктивно-деструктивных состояний предельного эмоционального напряжения: лю-бовь-ненависть1, жизнь-смерть, страх-безрассудство-смелость, слепота-глухота-прозрение, самоуничтожение-самопожертвование Этот процесс самосозжения-самовозрождения сам поэт называет танцем:
Полупаук, полулебедь, я шагнул в ночь, Чтобы сложить костёр, в честь Лысой горы. Земля кромсала небо штыками могильных холмов, Земля шипела: «Сгоришь!» Но небо пело: «Гори!» <...>
Танцевать, когда падает снег. Танцевать, когда падают птицы. В танце полумесяца полдень, -Откройте мне дверь! Танцевать, когда солнце в лицо, Танцевать, когда траур на лицах, Танцевать... [7].
Соответственно, каждый новый духовный «провал»-«падение-поражение» (деструктивный акт осознанного / подсознательного самоуничтожения), приближающий К. Кинчева к «пропасти небытия», открывает перед ним потенциальную возможность обретения Божественной Благодати, которая является основой (источником) преображения / очищения и спасения «больной» души: «Обычно нашего (русского) человека к Богу приводит большая беда, горе. К сожалению, это обычно так бывает. Когда ты уже абсолютно не видишь смысла ни в чём. Особенно в мире, где всё имеет начало и конец. Ты не видишь смысла... Ты в полной пустоте, и тогда ты можешь прийти к Богу...» [20].
Особое внимание необходимо обратить на то, что базовый процесс непрерывного движения-поиска (познания самого себя), определяющий парадоксально-противоречивую природу русской души, реализуется в двух основным формах: а) деструктивно-конструктивный поиск истины; б) постоянная внутренняя борьба (стремление к гармонизации сознания). Актуализация этих взаимообусловленных когнитивно-ментальных меха-
1 По глубокому убеждению К. Кинчева, любовь и ненависть генетически связаны между собой, отождествлены друг с другом. Соотвественно, «потеря» ненависти может привести к неспособности осознавать-ощущать-испытывать чуство любви и наоборот. Приведём небольшой фрагмент беседы К. Кинчева и Ю. Шевчука, подтверждающий данный тезис: «К. К.: Скажи мне, коли есть в душе любовь, с ненависть как быть? Ю. Ш.: Я гашу в себе ненависть... К.К.: Но ведь она в тебе сидит... Ведь если в тебе есть любовь.... Ю. Ш.: Я её гашу... К. К.: А ты не боишься потерять любовь, если ты гасишь в себе ненависть?.. Вот какая штука получается. Ю. Ш.: Не боюсь...» [14].
низмов помогает К. Кинчеву-«Колобку»-«Шуту» (юродивому) прийти к осознанию того, что он должен выйти из замкнутого круга саморазрушения и иллюзий («Слиться за предел привычной игры»), обуздать свою «больную» / «мутную» душу («Мне б притормозить...») и освободить её.
В снове этого стремления лежит твёрдое убеждение поэта в том, что душа человека бессмертна. Она может быть спасена только милостью Божьей, которую К. Кинчев метафорически называет «прицелом луча». Однако, утверждая универсальность и необходимость реалиации принципа непрерывного движения к Свету-Богу-внутренней гармонии, поэт осознаёт всю сложность его абсолютного воплощения. Показательным в данном контексте является следующий комментарий К. Кинчева: «Во мне есть стремление, но это сопряжено с такой колоссальной силой самоотречения, которой у меня просто нет. Мне дорога моя жизнь <...> Поэтому я топчусь на месте... Я уже давно топчусь на месте и не рискую брать крест тежелее, чем несу сейчас. Хорошо это или плохо?... Наверное, это скорее плохо, чем хорошо, но это так... Вряд ли я дерзну взать на себя больший крест, чем тот который на меня положен... Так и буду топтаться до последних дней... Думаю так...» [13].
Таким образом, определив для себя направление нового пути, К. Кинчев не ставит перед собой задачу пройти его до конца, а стремится быть максимально честным не только перед самим собой, но и перед. Богом. Поэт вспоминает: «Один батюшка сказал мне достаточно мудрую фразу. Он сказал так: "Стой на обочине этой прямой дороги и не дерзай идти по ней, пока нет у тебя достаточных сил..." Вот я стою и не дерзаю... Ощущаю себя партизаном в тылу врага...» [17]. К. Кинчеву, которого условно можно назвать «партизаном Духа», важно утвердиться в системе конструктивных когнитивно-ментальных, духовно-нравственных соответствий и осознать себя не как «самопровозглашенного псевдомиссию-пророка-героя поколения», а как самого себя, воплощённого в образе человека (творческой личности), которая стремится уйти (отказаться) от «бытия-для-себя» и реализоваться в «бытии-для-Бога».
Литература
1. Гиренок, Ф. И. Патология русского ума. Картография дословности / Ф. И. Гиренок. - М. : Аграф, 1998. - 416 с.
2. Гюнтер, X По обе стороны от утопии: Контексты творчества А. Платонова / Х. Гюнтер. - М. : Новое литературное обозрение, 2011. -208 с.
3. Иванов, Д. И. «Героическая» эпоха русского рока / Д. И. Иванов // Русская рок-поэзия: текст и контекст. - Екатеринбург ; Тверь, 2007. -Вып. 9. - С. 44-53.
4. Иванов, Д. И. Специфика русской национально-специфической когнитивно-прагматической программы А. Башлачева: общие положения /
Д. И. Иванов // Вестник Томскоого государственного университета. Культурология и искусствоведение. - 2019. - № 33. - С. 47-59.
5. Кинчев, К. Красное на черном / К. Кинчев // Алиса. БлокАда. -1987.
6. Кинчев, К. Смутные дни / К. Кинчев // Алиса. Для тех, кто свалился с Луны. - 1993.
7. Кинчев, К. Танцевать / К. Кинчев // Алиса. Танцевать. - 2001.
8. Кинчев, К. Моя война / К. Кинчев // Алиса. Изгой. - 2005.
9. Кинчев, К. На пороге неба / К. Кинчев // Алиса. Стать Севера. -2007.
10. Кинчев, К. Рок-н-ролл / К. Кинчев // Алиса. Стать севера. - 2007.
11. Кинчев, К. Колобок / К. Кинчев // Алиса. Эксцесс. - 2016.
12. Кинчев, К. Интервью (г. Сочи), 1988 / К. Кинчев. - URL: https://gsong.ru/download/IzsEgiNjEWNfYIXSNqepwg_konstantin-kinchev-alisa-intervyyu-v-sochi-1988.html (дата обращения: 22.04.2019). - Текст : электронный.
13. Константин Кинчев: о православии и жизни. - URL: https:// yandex.ru/video/search?text=Константин Кинчев: о православии и жизни (дата обращения: 19.05.2019). - Текст : электронный.
14. Музыкальный лифт. Телевизионная программа с участием К. Кинчева и Ю. Шевчука. - URL: https://yandex.ru/video/search? filmId=10992487475683973060&text=кинчев (дата обращения: 18.05.2019). -Текст : электронный.
15. Наумов, Л. Александр Башлачев. Человек поющий / Л. Наумов. -СПб. : Амфора, 2010. - 440 с.
16. Сологуб, И. Интервью с К. Кинчевым в рамках авторской программы «На дороге» «5 канал» / И. Сологуб. - URL: https://yandex.ru/ video/search?=4&filmId=11735209656309051963&text=кинчеввсеинтервью (дата обращения: 17.05.2019). - Текст : электронный.
17. «Час Пик» с участием К. Кинчева. - URL: https://yandex.ru/video/ search?text=rbyxtd xfc gbr (дата обращения: 21.05.2019). - Текст : электронный.
18. Шевчук, Ю. Небо на земле / Ю. Шевчук // Мир номер Ноль. ДДТ. - 1999.
19. Шевчук, Ю. О вере в Бога / Ю. Шевчук. - URL: https:// yandex.ru/video/search?filmId=7680675663191906779&text=шевчукобоге (дата обращения: 31.05.2019). - Текст : электронный.
20. Шевчук, Ю. Интервью (видеоверсия) / Ю. Шевчук. - Текст : электронный // вДудь. - URL: https://v-dud.ru/vdud-shevchuk-intervyu-o-batle-s-putinym-i-vojne-v-chechne/ (дата обращения: 19.04.2019).
