CC BY
88о. В. ЕРОХИНА
РЕЛИГИОЗНАЯ ЖИЗНЬ ДОНСКИХ НЕМЦЕВ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX - НАЧАЛЕ ХХ ВЕКА
в статье рассматривается религиозная жизнь немецких колонистов Области войска Донского, принадлежавших к различным конфессиональным группам, во второй половине XIX - начале ХХ века. Автором предпринята попытка определить их взаимоотношения с местными властями.
Ключевые слова: конфессиональные группы, лютеране, католики, сепаратисты.
Манифестом от 22 июля 1763 года «О дозволении всем иностранцам, в Россию въезжающим, поселяться в которых губерниях они пожелают и о дарованных им правах» Екатерина II призывала иноземцев переселяться в Российскую империю, предоставляя им многочисленные привилегии, в том числе и в области вероисповедания. Колонистам разрешалось строить церкви и колокольни, обещалась государственная помощь при их строительстве, а также дозволялось содержать необходимое число священнослужителей для отправления религиозных обрядов [1]. Однако переселенцам запрещалась миссионерская деятельность среди православных христиан, а обращение их в свое исповедание наказывалось.
В Области Войска Донского конфессиональная принадлежность немецких поселенцев включала римско-католическое и евангелическо-лютеранское вероисповедания, а также сектантские течения протестантизма. Областное правление Войска Донского по второму распорядительному округу сообщало: «В духовном отношении (немецкие поселения. - О. Е.) управляются пасторами, учителями, деканами и ксендзами, администраторами» [2].
Немцы, основывая поселение, почти сразу же строили церковь или молельный дом. Изначально колонии формировались по конфессиональному признаку. Однако позже можно было наблюдать случаи смешанных поселений, когда совместно проживали лютеране и католики, католики и православные.
Во главе евангелическо-лютеранской церкви находилась Генеральная консистория в Петербурге под руководством духовного суперинтенданта - епископа и светского президента. Отдельные общины объединялись в приходы, приходы - в пробства, пробства - в консистори-альные округа, которых на территории России (не считая Прибалтики) было два - Петербургский и Московский. Область Войска Донского относилась к Петербургскому консисториальному округу. Приходы Донской области вместе с приходами Екатеринославской, Таврической, Волынской губерний, Крыма и Южного Кавказа образовывали второе Южно-Русское пробство округа.
Лютеранские приходы создавались постепенно с увеличением численности прихожан. В 1861 году возникли адъюнктуры Таганрог - Ейск и Розенфельд, а спустя год оформился приход
Таганрог - Ейск. В дальнейшем были открыты приходы в Ростове (1895), в Рыновке Донецкого округа (1900), в Новочеркасске (1908) [3]. В начале ХХ века к приходу Таганрога относилось 14 общин, к приходу Розенфельд - 25, к приходу Ростова - 5, к приходу Рыновки - 16, к приходу Новочеркасска - одна община [4].
Первоначально деятельностью приходов на Юге России руководили пасторы, происходившие родом из Курляндии. К концу XIX века их сменило новое поколение пасторов, выросших в немецких колониях или городах России.
Значительная часть лютеранских колоний на Дону находилась в Таганрогском (Миусском) и Донецком округах. Однако евангелические церкви были построены в Таганроге и Ростове значительно позже основания колоний, соответственно, в 1873 и 1888 годах. Члены лютеранского прихода в Таганроге, не имея своей церкви, собирались на богослужения в частном доме, предоставляемом мекленбургским консулом Ландерсоном [5].
Донская область находилась в подчинении Министерства военных дел, поэтому для строительства церкви необходимо было получить разрешение данного ведомства. Евангелическо-лютеранское общество г. Новочеркасска в 1859 году обратилось к наказному атаману Войска Донского с просьбой разрешить строительство церкви. Генерал-адъютант М. Г. Хамутов с позволения Министерства военных дел обратился с ходатайством к министру внутренних дел. Он аргументировал свое обращение тем, что Положение Военного совета от 6 апреля 1858 года разрешало иногородним лицам возведение в Новочеркасске построек и что церковь «необходима не только лицам, проживающим в Новочеркасске, но и приезжающим из Ростова, Таганрога, Мариуполя» [6]. Однако Министерство внутренних дел, направив запрос в Департамент духовных дел иностранных исповеданий, выяснило, что численность лютеран в городе составляла всего 120 чел. В результате министерство согласилось только на открытие молитвенного дома, мотивируя свое решение тем, что прихожан в Новочеркасске не так много [7].
В 1865 году церковному совету лютеранского прихода была разрешена покупка здания для устройства молитвенного дома [8]. Первое собрание церковного совета евангелической общины Ростова-на-Дону, насчитывавшей 20 лютеранских семей, состоялось в 1870 году [9].
В 1881 году Ростовская городская дума удовлетворила повторное прошение лютеранской общины, учитывая ее возросшую численность, и выделила место под постройку лютеранской церкви и школы на Бульварной улице. При этом выдвигалось условие, «чтобы обществом был устроен сквер, в который допускалась бы публика для гуляния беспрепятственно» [10].
9 июля 1883 году была произведена закладка церкви, проект которой выполнил А. А. Кассель. Строительство велось под наблюдением городских архитекторов Н. А. Дорошенко и Н. М. Соколова, заведовала всем строительная комиссия, в которую от лютеранской общины входили К. Х. Ионсен и К. Ф. Курдт. Лепные работы выполнил скульптор Шлютер. Церковь была оснащена органом фирмы Валкер из Людвигсбурга (Вюртемберг) стоимостью 4000 руб. и колоколом, отлитым на местном заводе Е. М. Василенко за 800 руб. [11]. 1 мая 1888 года состоялось ее освящение во имя святых апостолов Петра и Павла. Стоимость всей постройки на день освящения составила 30 000 руб. [12].
В 1889 году началось строительство дома пастора, которое завершилось только через десять лет [13]. Все это время священник снимал жилье в городе [14]. В среднем он получал около 2400 руб. годового содержания и 600 руб. за преподавание Закона Божьего, дьячок и органист - по 1500 руб. в год [15].
Пастор руководил деятельностью сразу нескольких лютеранских приходов, так как не все колонии могли позволить себе иметь священника. Он несколько раз в год объезжал колонии, а в его отсутствие обязанности нередко исполнял учитель немецкой общины с согласия священника.
Заседатель 1-го участка Миусского округа Д. Щучкин в своем отчете за 1883 год отмечал: «Таинства венчания и крещения совершаются пастором Самуилом Келлером (в Грунаузской волости), который для этого приезжает в “Офельзенталь” два раза в год; в случае болезни новорожденного ребенка крещение совершает учитель сельской школы (из немцев) германско-подданный Юлиус Таубе, по словесному разрешению пастора, в противном случае ребенок остается без крещения до прибытия пастора. О случаях крещения учителем последний сообщает пастору С. Келлеру. Случаев крещения было два. Сообщает на бумаге, которую передает или лично, или с “оказией”, при отъезде кого-либо из колонии в место пребывания пастора. Записываются ли пастором в метрике случаи крещения учителем, последний не знает. Случаи же погребения постоянно совершает он - учитель. Таких случаев было более 10, о которых он также сообщает пастору» [16].
Евангелическо-лютеранская церковь могла пользоваться свободой отправления веры и богослужения на всей территории Российской империи благодаря Уставу 1832 года. Однако в конце XIX века она все чаще стала получать отказы в просьбах на постройку молитвенных домов и церквей. Затруднения встречались и при делении чрезмерно больших приходов, при создании в
филиальных приходах самостоятельных церковных советов. Такие вопросы часто разрешались после заступничества высокопоставленных лиц. Подобные случаи произошли при создании церковных советов и филиальных приходов в Войске Донском: в колониях Рыновка (филиальный приход Ростова-на-Дону) и Екатериновка (филиальный приход Таганрога) [17].
Привычное положение лютеранской церкви изменилось с началом Первой мировой войны. Наряду с депортацией немецкого населения из прифронтовой полосы, закрытием немецких газет и обществ, было приостановлено употребление немецкого языка публично и в быту. Например, постановлением войскового наказного атамана
В. И. Покотило от 23 октября 1915 года за № 11154 был «воспрещен разговор на немецком языке на улицах, в трамваях и во всех публичных и общественных местах» [18].
Лютеранские пасторы и их общины переживали тяжелые времена. Пастор Теофил Мейер, ставший впоследствии суперинтендантом Московской консистории, писал в 1918 году: «С самого начала войны последовали доносы и гонения на лютеранских пасторов <...> Многие проповедники были арестованы как изменники, сосланы в глубь страны, целыми месяцами содержались под строгим арестом <...> Звания лютеранского пастора было достаточно, чтобы подвергнуться преследованиям как изменнику родины» [19].
В российском протестантизме существовали различные сектантские течения. Первые сепаратисты перебрались в Россию из Вюртемберга. В 1818 году они основали колонию Нейгоффнунг в Бердянском уезде Таврической губернии. В конце 60-х - начале 70-х годов XIX века был основан ряд дочерних сепаратистских колоний в Екатеринославской губернии: Александерфельд (1868), Остгейм (1868), Корнталь (1869), Офель-зенталь (1871), Гоффенталь (1880), Вайнберг (1881), Гнаденфельд (1884) [20]. В 1887 году произошла реорганизация Екатеринославской губернии, и эти немецкие поселения оказались причисленными к Таганрогскому (Миусскому) округу Области Войска Донского.
Сепаратистам из Нейгоффнунга подчинялись колонии Остгейм и Корнталь Таганрогского округа Донской области. Все свершенные требы записывались в книгу, а выписки из нее отправлялись в Нейгоффнунг два раза в год и никому больше не предоставлялись. Об этих общинах стало известно только благодаря доносу учителя русского языка Е. Кельма, который был «удален обществом вследствие жестокого обращения с детьми и других неблагопристойностей, не совместимых со званием учителя» [21]. В 1883 году он писал наказному атаману Войска Донского: «В легальном смысле между ними и хуторами Донской области разницы нет, исключая их вероисповедания, так как немцы означенных двух поселений не принадлежат ни к какой из привилегированных в России сект, напротив, составляют особую, так называемую “вольную общину” (Frei Gemeinde), не подчиняясь никакому духовному ведомству.
Зо
Церковных своих учителей, исправляющих вместе с тем и должность священника, избирают себе из иностранцев. Например, нынешний их пастор германско-подданный Карл Леман [22], который крестит, приобщает, венчает, совершает разводы и хоронит умерших, не считая нужным записать их в книгах, законом определенных для этой цели» [23].
Заседатель 1-го участка Миусского округа провел дознание, которое показало, что «кроме учителя Карла Леймана, служащего в то же время и пастором, остгеймцы никакого другого духовенства не знают и не подчиняются, объясняя такое поведение сектою, которую они исповедуют и в силу которой они, как и их отцы, считают себя вправе выбрать себе в пасторы того, кого они пожелают. На право учителя он имеет свидетельство на немецком языке, а на право исполнения обязанностей пастора лютеранского исповедания он никаких документов не имеет, а действует по личному выбору общества колонии Остгейм. Русского языка не знает, но немецкое образование получил высшее - университетское» [24]. Жители колонии Корнталь считались «сродными остгейм-цам “по вере и крови” (волости Нейгофнунгской) <...> имеют точно такое же управление, исповедуя свои человеческие слабости также перед народным учителем, вместо пастора - только не перед Леманом, а перед неким Брауном» [25].
К началу 90-х годов XIX века в колониях Остгейм, Корнталь, Гнаденфельд проживало около 500 чел. Однако существовали сепаратисты, живущие отдельно на купленной ими или арендованной земле, место проживания которых местным властям было не известно [26].
В конце XIX века все заметнее становится наступление евангелическо-лютеранской церкви и Министерства внутренних дел на сепаратистов. Приказом министра внутренних дел от 8 сентября 1890 года и решением евангелическо-лютеранской консистории от 10 сентября того же года жители сепаратистских колоний Войска Донского объявлялись членами лютеранской церкви и должны были подчиняться Санкт-Петербургской евангелическо-лютеранской консистории [27]. Решением министра внутренних дел от 26 ноября 1892 года пастору К. Леману было запрещено жительство в Области Войска Донского на два года [28]. В результате он был вынужден эмигрировать в Америку. Так община Остгейма осталась без духовного наставника.
В 1904 году светскими членами Санкт-Петербургской Евангелическо-лютеранской консистории А. Масничем и О. Роккатом было написано донесение в Министерство внутренних дел, в котором говорилось, что «сепаратисты двух упомянутых колоний (Остгейма и Корнталя. - О. Е.) до сих пор не могут освоиться с новым порядком церковного их устройства, а напротив того, избрали себе в настоящее время нового наставника, Бухмана, который совершил уже обряд конфирмации над 17 детьми и предполагает поселиться во вновь построенном пасторате в Остгейме <.> Сепаратисты не желают добровольно подчинять-
ся ведению Консистории, и она лишена возможности воздействовать на них» [29].
Следствием этого стал запрет на ведение пасторской деятельности А. Бухману [30]. Однако 21 февраля 1905 года на имя министра внутренних дел поступило прошение от уполномоченных поселян-собственников колоний Остгейма и Корнталя Т. И. Гейнриха и Я. Х. Роммеля. Они просили «до окончательного рассмотрения нашего дела <...> разрешить Бухману (14 лет исповедует), хотя временно, исполнять <...> духовные требы». При этом сообщали, что «сепаратистов, принадлежащих евангелическо-сепаратистскому братскому обществу <...> числится до 3500 душ обоего пола, которые живут в следующих местах: в Таврической губернии <...> в Екатеринославской губернии <...> и в Области Войска Донского Таганрогского округа колониях: Остгейм, Корнталь, Гнаденфельд, Степановка, Шенбрук и в хуторах» [31]. Царским манифестом 1905 года была провозглашена свобода совести в Российской империи, что позволило А. Бухману продолжить служение.
Последователей римско-католической конфессии в Войске Донском было немного. По данным всеобщей переписи населения 1897 года, по Области Войска Донского насчитывалось 10 067 католиков [32].
Небольшая католическая община появилась в Таганроге в конце XVIII - начале XIX века. Первоначально это были торговые мореплаватели из итальянских государств, а позднее к ним присоединились поляки. В 1806 году градоначальник города Б. Б. Кампенгаузен ходатайствовал перед императором Александром I в получении разрешения на постройку в Таганроге католической церкви. В 1807 году было начато строительство каменной церкви на Николаевской улице под руководством архитектора Россинского. В это же время община приобрела орган фирмы «Братья Ригель» (австрийская Силезия). В 1810 году церковь была сдана строительному комитету, а в 1811-м из Литвы был приглашен священник Серафим Хольфельд [33]. Тогда же образовался Таганрогский католический приход, в который вошли города Таганрог, Ростов-на-Дону и Новочеркасск [34]. Позднее в этих городах были образованы самостоятельные приходы. Сельские католические колонии сформировали приходы в Гринтале (Таганрогский округ) и Рыновке (Донецкий округ).
О том, как исполнялись требы прихожан, мы можем судить по рапорту настоятеля римско-католической церкви г. Таганрога Корманна, который писал, что «богослужение совершается по очереди: первая седмица в Таганроге, другая - в Ростове-на-Дону» [35]. Сельские колонии патеры также посещали по очереди: «Веру исповедуют католическую и имеют patera Кондрата Леговича, жительствующего в Мариуполе, откуда приезжает 3-4 раза в год. Тогда совершает здесь все требования: венчает, крестит и приобщает. Погребение же умерших и крещение младенцев (в случае болезни) совершает учитель местного училища - односельчанин общества Филипп Эйхвальд» [36].
Если при Николае I католики могли свободно получить разрешение на строительство церквей, то в период правления всех остальных русских императоров, особенно когда в 1880-1905 годах обер-прокурором Синода был К. П. Победоносцев, строительство католических церквей, и даже их капитальный ремонт, практически были запрещены.
Некоторые католические общины (например, Гросс-Верден на Дону и Александровка в Таврической губернии) годами ждали разрешения правительства на строительство [37]. Все эти меры проводились по инициативе Православной Церкви, всячески стремившейся ограничить влияние католиков в России.
В 1879 году к Екатеринославскому губернатору обратились католики г. Ростова-на-Дону с просьбой дать разрешение на постройку римско-католической церкви, так как близлежащая находилась в г. Таганроге за 70 верст, а католический священнослужитель часто бывал в разъездах [38]. Только в 1894 году было получено разрешение на приобретение участка земли для церкви [39]. Первым священником был Адам Гутовский. В 1898 году в городе насчитывалось 2736 католиков [40].
Римско-католическая церковь в Новочеркасске была построена значительно позже. В 1903 году наказной атаман Области Войска Донского позволил открыть в здании, пожертвованном инженером И. Ф. Горбатовским, молитвенный дом для прихожан римско-католического вероисповедания [41]. В 1904 году министр военных дел дал разрешение на строительство церкви на Николаевском проспекте, а в 1906-м было завершено строительство двухэтажного здания в стиле необарокко с колокольней. Духовным наставником римско-католической общины был К. Штауб [42].
В России в начале ХХ века насчитывалось 127 немецких католических приходов, не говоря о католиках других национальностей. Из них 49 находились в Поволжье (в том числе 34 в Самарской губернии и 15 в Саратовской) и 78 на Черноморском побережье (в том числе 36 в Херсонской губернии, 22 в Таврической, 11 в Екатеринославской, 5 на Дону и по 2 в Харьковской губернии и Бессарабии) [43].
При основании дочерних колоний на Дону, так же как и в материнских колониях, немцы делились по конфессиональному признаку. Именно различия религиозного плана способствовали их изоляции от местного населения. Отношение донской администрации к немецким колонистам было в достаточной степени доброжелательным, потому что они не распространяли свои вероучения среди крестьянства и казачества и не вступали в конфликты с властями.
Литература, источники и примечания
1. Полный свод законов. СПб., 1830. Т. 16. № 11880. С. 313-315.
2. Государственный архив Ростовской области (ГАРО). Ф. 213. Оп. 1. Д. 4741. Л. 51 об.
3. Роот Е. В. Немецкие колонии Области Войска Донского (последняя треть XIX в. - 1914 г.): дис. ... канд. ист. наук. Ростов н/Д, 2003. С. 127.
4. Там же. С. 128.
5. Российский государственный исторический архив (РГИЛ). Ф. 821. Oh. 5. Д. 80. Л. 14.
6. Там же. Л. 4-5.
7. Там же. Л. 8.
8. Там же. Д. 709. Л. 1.
9. В церковный совет входили: коммерсант Шварц, пивовар Малов, парикмахер Цитемаии, мастер по дереву Биркхольц. Председателем церковного совета был фармацевт Маттизен. ГAРO. Ф. 8. Oh. 1. Д. 99. Л. 105.
10. Роот Е. В. Евангелическо-лютеранская община города Ростова // Донской временник. Ростов н/Д, 2000. С. 140.
11. Сидоров В. Энциклопедия старого Ростова и Нахичевани-на-Дону. Т. 5. Ростов н/Д, 1999. С. 351.
12. Там же.
13. rAFO. Ф. 185. Oh. 1. Д. 47. Л. 1, 46 об., 47.
14. Пастор ф. Тёрнер проживает в Казанском переулке // Приазовский край. 1896. № 297; Пастор немецкой церкви ищет квартиру недалеко от церкви (обращаться ул. Донская, 49) // Там же. 1898. № 122.
15. Nachtigal R. Die Dondeutschen 1830 bis 1930. Augsburg, 2005. S. 101.
16. rAFO. Ф. 46. Oh. 1. Д. 2486. Л. 11 об.
17. Плохотнюк Т. Н. Российские немцы иа Северном Кавказе. М., 2001. С. 59.
18. rAFO. Ф. 46. Oh. 1. Д. 3777. Л. 1.
19. Лиценбергер О. А. Евангелическо-лютеранская церковь в российской истории (XVI-XX вв.). Минск, 2003. С. 220.
20. Роот Е. В. Немецкие колонии Oбласти Войска Донского ... С. 130. Oднако профессор К. Э. Лин-деман называл еще три колонии, которые были образованы в конце 80-х годов XIX века: Принцфельд, Шоибруи, Бишлеровка. См.: Lindeman K. Von den deutschen kolonisten RuPland. Ergebnisse 1919-1921. Stuttgart, 1924. S. 45.
21. rAFO. Ф. 46. Oh. 1. Д. 2486. Л. 12.
22. В документах чиновников Oбласти Войска Донского встречается разное написание этой фамилии - Лейман и Лемаи.
23. rAFO. Ф. 46. Oh. 1. Д. 2486. Л. 5-6.
24. Там же. Л. 12 об.
25. Там же. Л. 13.
26. РГИЛ. Ф. 821. Oh. 5. Д. 988. Л. 52.
27. Stumpp M. Das Kirchspiel Ostheim, Dongebiet (jetzt Gebiet Stalino u. Rostow a. D.) // Heimatbuch der Ostumsiedler. Stuttgart; Kalender, 1959. S. 80.
28. РГИЛ. Ф. 821. Oh. 5. Д. 988. Л. 113.
29. Там же. Д. 1036. Л. 17.
30. Бухмаи Aвгуст (Buchmann). Родился в Везеле иа Рейне. С 1904 но 1923 год - пастор в OCTre^^ иа Дону. Умер в октябре 1930 года в Пилленково (Кавказ). См.: Лиценбергер О. А. Евангелическо-люте-раиская церковь и Советское государство. М., 1999. С. 338.
31. Там же. С. 92.
32. Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. XII / нод ред. A. Тройниц-кого. Новочеркасск, Oбласть Войска Донского, 1905.
С. 2-3 (подсчет автора).
33. NachtigalR. Die Dondeutschen ... S. 81.
34. РГИЛ. Ф. 821. Oh. 125. Д. 2484. Л. 99-99 об.
Зо
35. Там же.
36. ГАРО. Ф. 46. Оп. 1. Д. 2486. Л. 14-15.
37. Лиценбергер О. А. Римско-католическая церковь в России. История и правовое положение. Саратов, 2001. С. 133.
38. РГИА. Ф. 821. Оп. 5. Д. 2484. Л. 125.
39. Там же. Л. 59 об. Однако Р Нахтигаль в своей работе ссылается на план города Ростова-на-Дону,
выполненный Клистуновым в 1884 году, на котором католическая церковь уже расположена на Сенной улице, позади православной церкви. С. 104.
40. NachtigalR. Die Dondeutschen ... S. 104.
41. РГИА. Ф. 821. Оп. 5. Д. 2484. Л. 85.
42. NachtigalR. Die Dondeutschen ... S. 107.
43. См.: Лиценбергер О. А. Римско-католическая церковь ... С. 142.
0. V. EROKHINA. RELIGIOUS LIFE OF DON REGION GERMANS IN THE SECOND PART OF THE XIX - BEGINNING OF THE XX CENTURY
The article deals with the religious life of German colonists of Don Troops Area belonging to different confessional groups in the second part of the XIX - beginning of the XX century. The author attempts to determine their relationships with the local authorities.
Key words: confessional groups, Lutherans, Catholics, separatists.
Е. В. ХЛЫЩЕВА
ТОЛЕРАНТНОСТЬ КАК ФУНДАМЕНТ РЕГИОНАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЫ
(на примере Астраханского края)
В статье рассматривается процесс формирования региональной культуры в Астраханском крае, выявляются ее существенные особенности.
Ключевые слова: Астрахань, региональная культура, толерантность, поликультурность, полиэтнич-ность, миграция, мультикультурализм.
Современные культурные процессы в различных странах претерпевают сложнейшие изменения, характеризуемые разными условиями и моделями, часто взаимоисключающими друг друга. С одной стороны, некоторые из них можно было бы определить как монолинейные, выражающиеся в процессах глобализации. С другой - в ряде стран они приобретают форму полилинейности, известной больше как концепция мультикульту-рализма. Соответственно, и в научной литературе можно выделить два подхода к прогностике и типологии этих процессов: один основан на концепции монолинейного прогрессивного пути, другой - на полилинейном развитии локальных культур.
Теоретически каждая модель представляет собой определенный путь развития, который должен вывести общество к новому качественному изменению. Но теория не всегда реализуется на практике.
Анализ региональной культуры показывает, что на протяжении веков в Астрахани складывалась поликультурная региональная модель, основанная как на полиэтничности, так и на некой гомогенной культурной системе. Это сочетание культурной гомогенности и гетерогенности обусловлено не культурной политикой, а особым геополитическим положением края, находящегося на пересечении как культурных моделей Востока и Запада, христианства, ислама и буддизма, так и активных миграционных потоков, располагающихся по оси Восток - Запад, Север - Юг. Эти процессы находятся в динамике, и вряд ли сегод-
ня можно говорить о завершенности вышеобозна-ченных моделей (глобализм, мультикультурализм и поликультурность).
Вообще, имеет смысл разделить понятия «мультикультурализм» и «поликультурность». Эти термины, столь похожие на первый взгляд, в реальности не представляются тождественными. В первом случае имеется в виду теоретический конструкт, идеология, привнесенная сверху. Здесь содержится указание на то, что национальное общество, прежде относительно гомогенное, претерпело качественные изменения, в результате иммиграции в его структуре возникли новые этнические меньшинства. Во втором случае подразумевается исторический процесс складывания единых общностей, проживающих на одной территории и занимающихся сходной хозяйственной деятельностью. Это своеобразный маркер этнической мозаичности социальной среды или общества.
Региональная культура является результатом исторического развития. Ее нельзя сконструировать и навязать региону. Она складывается постепенно, опираясь на экономическую и социальную стороны жизни и выплавляя из этого единства особую культуру, признаваемую всеми, кто населяет данный край. При своем единстве региональная культура сохраняет множественность этнокультурных проявлений. Она тесно связана с этнонациональными культурами и шире - с культурой всей страны. Поэтому региональная культура представляет собой специфический синтез элементов этнических культур, которые осваива-
