CC BY
43
ГУМАНИТАРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
УДК 93
РЕЛИГИОЗНАЯ ПОЛИТИКА ГОСУДАРСТВА В ГОДЫ
«ХРУЩЕВСКОЙ ОТТЕПЕЛИ» (НА МАТЕРИАЛАХ САРАТОВСКОГО ПОВОЛЖЬЯ)
Я. Ю. Гусева
Саратовский государственный университет имени Н. Г. Чернышевского, Саратов, Россия
YanaGuseva85@mail.ru
Аннотация. Анализируется религиозная политика государства в период нахождения у власти в СССР Н. С. Хрущева. Рассматриваются состояние религиозной жизни и положение различных религиозных организаций в Саратовском Поволжье. Анализируются изменения, произошедшие в религиозной политике властей после утверждения во власти Н. С. Хрущева. Выясняются причины изменения политики. Анализируются с разных сторон черты, недостатки, особенности возобновлённой антирелигиозной пропаганды. Исследуются различные направления, методы, осуществляемые властями в этот период, такие как борьба против привлечения детей к Церкви, осуществление паломничества к святым местам и другие проявления религиозности. Одним из методов антирелигиозной кампании было привлечение отступников от веры. В статье рассматривается не только реакция верующих на политику властей, но и отношение отдельных коммунистов к религии.
Ключевые слова: Совет по делам РПЦ, Русская Православная церковь, Саратовская епархия, научно-атеистическая пропаганда
Для цитирования: Гусева Я. Ю. Религиозная политика государства в годы «хрущевской оттепели» (на материалах Саратовского Поволжья) // Вестник Пензенского государственного университета. 2022. № 1. С. 3-11.
С первых лет своего становления Советская власть повела борьбу с «религиозными предрассудками». Во время и после войны последовало некоторое ослабление давления на религиозные организации. Власти разрешили открытие определенного количества церквей и молитвенных домов, было восстановлено духовное образование, но при Хрущеве последовала новая мощная, продуманная и организованная атака на религию.
Исследования советских историков носили агитационный характер и своей целью имели разоблачение религиозных воззрений. Новый этап в изучении проблемы наступил в 1990-е гг. Религиозную политику государства исследовали В. А. Алексеев, Д. В. По-спеловский и М. В. Шкаровский [1-3]. В 2000-х гг. огромный вклад в изучении государственно-религиозной политики внесли О. Ю. Васильева, Т. В. Волокитина, Г. П. Му-
© Гусева Я. Ю., 2022
рашко, А. Ф. Носкова и М. И. Одинцов [4-6]. В Нижневолжском регионе теме взаимоотношений власти и Церкви посвящены диссертации С. В. Мордвинова, И. В. Макарова и М. И. Соколовой [7-9]. История возрождения Сталинградской епархии в 1945-1953 гг. была изучена в очерке О. Ю. Редькиной [10]. В Среднем Поволжье о Русской православной церкви написаны диссертации Э. Д. Малюковой и И. Н. Гарькина [11, 12].
Важнейшим источником информации о государственно-церковных отношениях являются делопроизводственные документы Государственного архива Новейшей истории Саратовской области (ГАНИСО). Изучение документации Саратовского обкома КПСС позволяет сделать вывод, что в период нахождения Хрущева у власти атеистическая кампания являлась одним из важных направлений центральных и местных органов власти. Термин «антирелигиозная пропаганда» в отчетах, справках, стенограммах конференций стал появляться гораздо чаще, чем в предыдущий период (1941-1953 гг.). При этом можно увидеть, что формы и методы антирелигиозной борьбы, применяемые властями, были часто неэффективны, а тематика лекций, бесед, докладов была часто однотипной. Лекторы-антирелигиозники иногда готовились и выступали без интереса и энтузиазма, а только лишь потому, что это требовалось по партийной линии.
Среди источников особенный интерес вызывают отчеты уполномоченного Совета по делам РПЦ Ф. В. Филиппова, хранящиеся как в Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ), так и в Государственном архиве Новейшей истории Саратовской области (ГАНИСО). В отчетах имеется информация о государственной политике центральных органов власти, постановлениях и указах, исходящих от государственной власти, исполняющихся через Совет по делам РПЦ и передающихся по нисходящей линии уполномоченным Совета на местах. Информацию о других религиозных организациях Саратовской области можно почерпнуть из отчетов уполномоченного Совета по делам религиозных культов И. Лыкова.
В 1953 - первой половине 1954 гг. государственные власти, в том числе и региональные, не сильно интересовались религиозными вопросами. Мало уделялось внимания антирелигиозной пропаганде. Более того, Саратовский облисполком партии иногда заступался за местные религиозные общины. Так, например, когда в 1953 г. Ершовский райисполком предложил Церкви платить арендную плату за молитвенное здание, занимаемое ею, то это требование не было поддержано облисполкомом. Не поддержала областная власть и Духовницкий райисполком, который поставил вопрос о закрытии Никольского храма в связи с его ветхим состоянием и неспособностью Саратовской епархии на данный момент его реставрировать [13, ф. 594. Оп. 2. Д. 2580. Л. 175].
Но уже 7 июля 1954 г. вышло постановление ЦК КПСС «О крупных недостатках в научно-атеистической пропаганде и мерах ее улучшения» [14, с. 428]. Последующие четыре месяца 1954 г. оказались чрезвычайно тяжелыми для руководства РПЦ. Среди иерархов готовность к открытому выступлению против властей проявил митрополит Ленинградский Григорий (Чуков), занимавший Саратовскую кафедру с 8 июля 1943 до 1944 г.
Саратовский обком, выполняя поставленную задачу, активизировал партийные, советские, общественные организации в области научно-атеистической пропаганды среди всех слоев населения. Местные районные и городские власти на заседаниях бюро вновь поднимали вопросы, связанные с антирелигиозной пропагандой [13, ф. 594. Оп. 2. Д. 3008. Л. 62]. Если в 1953 г. в Саратовской области было прочитано 254 лекций на антирелигиозные темы, то в 1954 г. уже 568, что составляло 10 % от общего числа лекций, читавшихся в системе партийной пропаганды [13, ф. 594. Оп. 2. Д. 3010. Л. 144]. Однако лекции в большинстве случаев читались в районных центрах. В селах это было редким явлением [13, ф. 594. Оп. 2. Д. 3303. Л. 38]. В таких районах, как Балтайский, Дурасов-
ский, Екатериновский, Ивантеевский, Клинцовский, Вязовский, в 1954 г. не было организовано ни одной лекции на атеистические темы [13, ф. 594. Оп. 2. Д. 3010. Л. 144]. В ряде других районов многие партийные организации ограничились обсуждением постановления, устранившись от работы по его выполнению. Существовали колхозы, совхозы, МТС, где лекции читались, но редко. Обком КПСС не удовлетворяло то, что систематические чтения так и не начались, хотя, например, в Пугачевском районе насчитывалось 24 лектория, в которых числилось 270 человек [13, ф. 594. Оп. 2. Д. 3010. Л. 144].
Однако через четыре месяца после названного постановления появилось новое постановление ЦК КПСС от 10 ноября 1954 г. «Об ошибках в проведении научно-атеистической пропаганды среди населения», осуждающее произвол, наклеивание ярлыков и оскорбление верующих и духовенства в ходе антирелигиозной кампании. Существуют различные мнения исследователей, что стало причиной этого постановления. С одной стороны, предыдущее постановление от 7 июля 1954 г. вызвало резкую критику на Западе. В тоже время, как отмечают М. И. Одинцов, Ю. В. Гераскин и Д. В. Поспеловский, эти два постановления отражали противоположные подходы к религии, сложившиеся в высшем коммунистическом руководстве. Даже в хрущевском Политбюро находились люди, понимавшие социальную роль и нравственную полезность Церкви для государства [15, с. 32; 2, с. 281]. В русле политики центральных органов власти пленум Саратовского обкома партии также осудил оскорбительные высказывания против духовенства и верующих в статьях некоторых газет и в лекциях на антирелигиозные темы [13, ф. 594. Оп. 2. Д. 3303. Л. 39].
Несмотря на это, антирелигиозная пропаганда, активизированная в 1954 г., не прекращалась и продолжалась в течение всего периода правления Н. С. Хрущева. Впрочем, в самой атеистической пропаганде существовали определенные проблемы и не все было реализовано так, как бы хотелось властям. Страдало качество лекций, которые представляли собой либо переписанный текст статей, отрывков из брошюр либо читались без особого энтузиазма. Так, лекция некого кандидата философских наук представляла собой переписанный текст 14-й главы, шестого параграфа под названием «Религия» из книги «Исторический материализм» [16, с. 11]. Другой кандидат биологических наук лекцию прочитал научным языком, мало понятным для слушателей [13, ф. 594. Оп. 2. Д. 3303. Л. 41]. Многие лекторы, увлекаясь, вместо того, чтобы «раскрыть реакционную сущность религиозных праздников», рассказывали об истории их возникновения [13, ф. 594. Оп. 2. Д. 3305. Л. 5]. Некоторые агитаторы сами находились в замешательстве. Так, один лектор, который должен был оспорить молву об «окаменевшей девушке», стал искать свидетеля этого события для того, чтобы проверить, было оно или нет. Свидетеля он не нашел, но и молву о чуде не разоблачил. Также неуверенно он отвечал о существовании Бога [16, с. 13].
В период 1953-1957 гг. представители Советской власти еще встречались с руководством Русской православной церкви. С 1955 г. представители РПЦ все чаще присутствовали на приемах в Верховном Совете и иностранных посольств. Более того, 26 марта 1956 г. Н. А. Булганин на встрече с православными архиереями уверил, что у властей отсутствуют намерения наступать на религию и ограничивать деятельность церковных организаций. И как бы в подтверждении того, в 1956 г. были освобождены из лагерей 293 священнослужителя [17, с. 445].
Широко соблюдались мусульманские обряды - обрезание, никах, имянаречение, похороны, в которых принимали участие даже местные коммунисты и комсомольцы [18, с. 203]. Середина 1950 г. стала «оттепелью» и для иудейского вероисповедания. Многие евреи, оставшиеся в живых, были освобождены из лагерей. Произошло оживление еврейской религиозной активности.
Некоторые историки, такие как С. Гордун, М. В. Шкаровский, пишут, что годы с 1955 по 1957 г. были сравнительно благополучны для различных религиозных объединений, что, прежде всего, видно по некоторому увеличению храмов и духовенства [19, с. 48]. Другие историки, такие как О. Ю. Васильева, Ю. В. Гераскин, считают, что первая половина 1950-х гг. вовсе не была для религиозных организаций безоблачной и отображала процесс формирования новой государственно-церковной политики [15, с. 32; 20, с. 103].
В Саратовской области на конец 1957 г. было 15 православных храмов, а также было зарегистрировано четыре молитвенных здания других религий: иудейское, мусульманское в с. Верхазовка Дергачевского района, два старообрядческих - «поморцев» и «спасово согласие» в Саратове. Кроме зарегистрированных общин, в Саратовской области действовало значительное число незарегистрированных религиозных групп, многие из которых являлись довольно многочисленными по составу. Всего по области было 14 учтенных баптистских групп, 5 - пятидесятников, 10 - старообрядческих, 6 - мусульманских и по одной группе адвентистов и молокан. Большинство их существовало с 1944 по 1948 г., когда ими ставился вопрос о регистрации, но, в первую очередь, из-за отсутствия помещений им было отказано.
Тем временем в кремлевском руководстве происходила борьба за власть, и этот процесс повлек за собой последующее изменение политики по отношению к Церкви. Из партийного руководства были устранены «сталинисты»: Г. М. Маленков, В. М. Молотов, К. Е. Ворошилов, а в июне 1957 г. пришли к власти сторонники жесткой антицерковной политики. Н. С. Хрущев, как Первый секретарь ЦК КПСС, вновь инициировал антирелигиозную политику: 4 октября 1958 г. ЦК КПСС принял постановление «О недостатках научно-атеистической пропаганды», которое провозглашало начало новой антирелигиозной кампании [17, с. 463].
С усилением власти Н. С. Хрущева новое наступление на церковь становилось неизбежным. Воспитанные на заветах «безбожной пятилетки» и массированного натиска на Церковь, выдвиженцы 1930-х гг., теперь оказавшиеся на самых высоких постах, не имели иного опыта отношений с Церковью, кроме репрессий против нее. Они не понимали смысла «нового курса» и относили его к тем отступлениям от «ленинского идеала», которые должны были быть развенчаны и уничтожены. О. Ю. Васильева пишет, что ровные взвешенные отношения государства и Церкви, установившиеся в 1943-1953 гг. во время «золотого века» церковно-государственных отношений, были для Хрущева пережитками «культа личности», с которыми нужно было бороться [21]. Сталинская политика по отношению к Церкви характеризовалась как неоправданно «примирительная». Новое руководство во главе с Н. С. Хрущевым искренне верило, что советское общество, отрекшись от негативного наследия И. В. Сталина, сможет построить новое коммунистическое общество. Коммунистическая идеология считалась жизнеспособной, не терпящей никаких религиозных альтернатив. О. Гаркавенко также пишет: «Хрущев, декларировавший "возвращение к ленинизму", воспринял и воинствующий атеизм основоположника государства. Будучи романтиком, он всерьез верил в реальность построения коммунизма. В этом светлом послезавтра не было места церкви» [22, с. 99]. М. В. Шкаровский считает, что не последней по значимости причиной наступления на Церковь были экономические расчеты властей. Н. С. Хрущев активно искал источники пополнения государственного бюджета. Одним из таких источников стало ограбление Церкви в 19581964 гг. Правительство не смогло удержаться от искушения «запустить руку в церковный карман» [3, с. 361]. В первую очередь это коснулось основного дохода церкви - производства и продажи свечей. Был значительно повышен налог на свечное производство, в связи с чем духовенство буквально разорялось [23, с. 220]. Были и другие причины. Прежде
всего, повсеместная «активизация» Церкви, восстановление церковных институтов в военные и послевоенные годы.
Одним из важных направлений государственной политики стало сокращение количества церквей и молитвенных домов. Общее количество храмов РПЦ в СССР уменьшилось почти в два раза. Так, если в 1953 г. Русская православная церковь имела 13 509 храмов, то в 1965 г. действовало только 7523 [23, с. 220]. Особенно активно происходил процесс закрытия храмов в областях, где их было наибольшее количество. В Саратовской области в 1961 г. были закрыты две церкви: в с. Никольское Духовницкого района и в с. Дурникино Романовского района [24, ф. Р-6991. Оп. 1. Д. 1979. Л. 9].
Что касается мусульманских мечетей, то антирелигиозная кампания привела к незначительному сокращению их количества. Если на 1953 г. мечетей насчитывалась 351, то к 1965 г. - 305 [18, с. 166]. Что касается молитвенных домов других организаций в Саратовской области, то антирелигиозная кампания никак не отразилась на их количестве, так как даже такие традиционные религии, как мусульманство и иудаизм, имели в области только по одному открытому молитвенному зданию.
Одним из направлений антирелигиозной борьбы было привлечение к атеистической кампании отступников от Православной веры из числа священнослужителей и видных представителей Церкви, таких как П. Дарманский, Н. Спасский, Е. Дулуман и другие. Тексты их отречений широко пропагандировались и печатались в прессе. На этот путь удалось склонить около 200 священнослужителей. Взамен они получали неплохие должности в учреждениях атеистической пропаганды [17, с. 475].
Местом работы Е. К. Дулумана, одного из известных ренегатов, отрекшегося от Бога, была Саратовская духовная семинария, где он преподавал основное и нравственное богословие и русский язык. В 1952 г. саратовский уполномоченный П. В. Полубабкин в отчете писал, что такие преподаватели, как Е. К. Дулуман, назначенный в 1951 г. в Саратовскую духовную семинарию, являлись свидетельством того, что подготовка преподавательских кадров для семинарии оставляла желать лучшего [13, ф. 594. Оп. 2. Д. 2168. Л. 146]. И уже в другом отчете уполномоченный сообщал о том, что Е. К. Дулу-ман неожиданно вылетел на самолете, оставив письмо, в котором негативно отзывался о семинарии и преподавательском составе и сообщал, что не вернется [13, ф. 594. Оп. 2. Д. 2168. Л. 148]. 24 марта 1957 г. в «Комсомольской правде» была опубликована статья Е. К. Дулумана «Как я стал атеистом. Рассказ бывшего кандидата богословия». В том же 1957 г. большим тиражом вышла его книга «Почему я перестал верить в Бога». Впрочем, верующие, отказавшиеся от своих убеждений, не пользовались популярностью в народе, а потому власти, в конечном итоге, отказались от данной практики в борьбе с Церковью [22, с. 100].
В 1958 г. была возобновлена кампания против посещения верующими святых мест, которые имелись и в Саратовской области [24, ф. Р-6991. Оп. 1. Д. 1878. Л. 1]. На заседании бюро обкома КПСС 3 декабря 1958 г. говорилось, что, стремясь охватить как можно большее число граждан своим влиянием, церковники объявляют святые места [13, ф. 594. Оп. 2. Д. 3968. Л. 202]. Однако деятельность не всех райкомов в данном направлении удовлетворяла обком партии. Например, Воскресенский райком КПСС мирился с «подобными фактами» и не принял никаких мер для закрытия источника в Елшанке [13, ф. 594. Оп. 2. Д. 4272. Л. 104]. Сама же партийная организация колхоза им. Мичурина в с. Елшанка не вела атеистической пропаганды, лекции по этой тематике читались редко. Подобная ситуация сложилась вокруг святых источников в Ново-Покровском и Тур-ковском районах. К источникам, находящимся в двух километрах от села Макарово Тур-ковского района и на территории совхоза «Советская Россия» Ново-Покровского района, за святой водой приходили верующие из разных соседних районов. Так, 21 июля 1959 г. в день праздника Казанской Божьей Матери у источника в Турковском районе побывало
100 человек. Второго августа, в Ильин день, собрались паломники и у родника в Ново-Покровском районе [13, ф. 594. Оп. 2. Д. 4196. Л. 107].
В СССР насчитывалось 839 мусульманских мест, многие из которых стали активно изыматься государством. Но местные органы власти в большинстве случаев вяло вели борьбу с посещениями святых мест, хотя и отчитывались в Москву, что ведут [25, с. 97]. В этом же русле писал и уполномоченный Совета по делам религиозных культов по Саратовской области. Так, в своем отчете он отчитался, что в результате осуществления мероприятий по выполнению данного постановления ЦК КПСС слабели позиции и других религий, значительно сократилось число посещений и их «святых мест».
В период с 1958 г. по 1964 г. центральные власти вновь обратили особое внимание на усиление атеистического воспитания подрастающего поколения. Одной из акций данного направления стало закрытие семинарий по всей стране, в том числе и в Саратовской области. При этом Саратовский обком выяснил, что в области нередкими были случаи, когда в церковных праздниках вместе с родителями участвовали и дети [13, ф. 594. Оп. 2. Д. 4195. Л. 137]. В связи с этим на совещании Саратовского отдела агитации и пропаганды обкома КПСС 24 января 1959 г. было сказано, что в антирелигиозной пропаганде важное место отводится школе. При этом преподаватели, по мнению партийной организации, не всегда умело вели атеистическую пропаганду. Так, одна учительница, проводя беседу, рассказывала, что такое церковь, как там хорошо поют. Областные власти посетовали, что получилась пропаганда религиозная, а не атеистическая [16, с. 14].
Не относились равнодушно власти к религиозным праздникам, так как традиции оказывались часто сильнее партийных установок не только среди народа, но и местной администрации. Так, Саратовский обком обличил решение Пугачевского райкома, разрешившего в пасхальный праздник трактористам не выходить на работу, объясняя это тем, что все равно идет дождь и работать нельзя. При этом райком безуспешно попытался организовать культурный досуг населения с целью отвлечения населения от церковных праздничных дней, но на организованные им мероприятия пришло очень небольшое количество желающих [13, ф. 594. Оп. 2. Д. 3556. Л. 141].
Нередко коммунисты сами соблюдали религиозные праздники и обряды. Некоторые из них были искренне верующими людьми, но вынужденными скрывать свою религиозность. Кто-то просто отдавал дань традициям: крестил детей, отпевал умерших. Так, в Безымянском районе коммунисты крестили своих детей, при этом бывший секретарь партийной организации не только не препятствовал этому, но окрестил и своего сына [13, ф. 594. Оп. 2. Д. 3556. Л. 162], а одна из членов партии попросила исключить ее из рядов КПСС, так как стала верующей. Другой член партии сказал: «Партию я люблю, но в Бога тоже верю» [13, ф. 594. Оп. 2. Д. 3556. Л. 48]. Вопрос о том, как агитатор будет вести пропаганду, если у него дома целый иконостас, поднимался на конференции журнала «Агитатор» [13, ф. 594. Оп. 2. Д. 4269. Л. 154].
В очень сложном положении оказывались верующие люди, если их религиозность становилась гласной. Например, в руки комсомольской организации попала переписка студентки Мединститута со священником. С девушкой стали проводить беседы, уговаривая отказаться от своих убеждений, давали читать литературу, которую она в конечном итоге вернула, ответив, что от религии не откажется. Но не все проявляли стойкость. В результате многократных бесед один из верующих стал оправдываться, что устанавливал кресты в святых местах Саратовской области, так как за это платили деньги, и на виду у всех их уничтожил [16, с. 13].
Но в целом религиозность населения Саратовской области была велика. В г. Пугачев в большие религиозные праздники из близлежащих сел приезжало много верующих, в том числе молодежь [13, ф. 594. Оп. 2. Д. 3008. Л. 89]. В. Ф. Филиппов, уполномоченный Совета по делам РПЦ, в своем отчете привел данные посещаемости церквей
за 1956 и 1957 гг. (табл. № 1). Так, в большие праздники в городских церквах посещаемость составляла 100 % от количества человек, которое могло вместить здание храма. В сельских храмах - 45-70 %. Посещаемость в городских церквах в воскресные дни была от 40 до 90 %, в сельских- 10-35 % [13, ф. 594. Оп. 2. Д. 3994. с. 37].
Хуже положение было в других религиозных объединениях. Еврейскую синагогу в обычные дни посещало 15-20 человек, в субботу - 40-45. Аналогичное положение было и по другим религиозным объединениям. Некоторая часть еврейского духовенства была обеспокоена таким положением. Раввин еврейской синагоги Горелик, беседуя с членом правления Капланом по поводу малых сборов денежных средств как результата небольшой посещаемости, высказал, что если и впредь ситуация не изменится, то синагогу закроют [13, ф. 594. Оп. 2. Д. 4849. Л. 39].
Наибольшую активность проявляли адвентисты, пятидесятники и баптисты. Руководитель саратовской группы адвентистов Арнгольд, взявший по существу под свое влияние и единоверцев Энгельса в составе 11 человек, систематически организовывал молитвенные собрания в обоих городах, активно привлекал в свою группу молодежь. Среди старообрядческих групп активно проявляли себя только старообрядцы-белокриничники Саратова, насчитывающие 34 человека. Долгое время они совершали религиозные обряды в оборудованной в стиле церкви комнате в частном доме своего руководителя Синельникова и продолжали добиваться регистрации.
Несомненно, усиление научно-атеистической пропаганды с 1958 г. приносило свои результаты, и многие стали скрывать свою религиозность. Так, в воскресные дни посещаемость всех церквей РПЦ снизилась с 6600 человек в 1960 г. до 5500 в 1961 г. [24, ф. Р-6991. Оп. 1. Д.1949. Л. 2]. Но все же присутствие верующих на богослужении в воскресные дни почти во всех действующих церквах области оставалось значительным, а по большим праздникам отдельные молитвенные помещения (в Саратове, Балакове, Вольске, Пугачеве) не вмещали всех посетителей [13, ф. 594. Оп. 2. Д. 4849. Л. 30].
С верующими других религий также проводилась индивидуальная работа, которая способствовала значительному ослаблению и во многих местах полному прекращению деятельности сектантов. Прекратили действовать, как организованные группы, пятидесятники в Саратове, Новоузенске, Энгельсе, Хвалынске, баптисты в Саратове и большинстве районов области, старообрядцы и мусульмане в разных населенных пунктах. Этому способствовали открытые процессы по делу бывших руководителей пятидесятников в Саратове и Новоузенске, преданных суду за государственные преступления. Молодежь практически перестала посещать богослужения синагоги и обоих старообрядческих объединений. Редким явлением стало посещение и мусульманской мечети молодыми людьми. Почти 92 % посетивших в ноябре старообрядческие и иудейские богослужения составили лица старше 65 лет [13, ф. 594. Оп. 2. Д. 4849. Л. 24].
Несмотря на принимаемые меры, направленные к ослаблению и прекращению деятельности старообрядцев, мусульман, баптистов и пятидесятников, многие из них продолжали функционировать, проводя молитвенные собрания по квартирам верующих. Руководители многих таких организаций, не имея необходимых помещений, с массовыми подписями продолжали направлять в различные инстанции письма с просьбой разрешить регистрацию.
Таким образом, смена центрального руководства страны в 1953 г. повлекла за собой изменение государственно-церковных взаимоотношений. В июле 1954 г. власть во главе с Н. С. Хрущевым попыталась возобновить борьбу с религией. Но антирелигиозная кампания не получила широкого распространения, так как часть членов Президиума ЦК КПСС выступила против резких антирелигиозных атак. С 1958 г. антирелигиозная кампания началась с новой силой. В основе новой политики властей был целый ком-
плекс причин: экономические, идеологические, политические и др. Если в годы «воинствующего атеизма» 1930-х гг. гонения были направлены на физическое истребление наиболее активных верующих, то в годы «научного атеизма» гонения были ориентированы на административное давление на Церковь, «перевоспитание» верующих, а также выставление их в неприглядном свете в глазах всего остального общества. Другой особенностью кампании стал ее невиданный размах. Борьба с религией велась не столько силовыми органами, сколько партийными, советскими органами власти, руководства и коллективами предприятий, профсоюзов, комсомола, общественных организаций. Антирелигиозная пропаганда давала свои результаты: количество молящихся в храмах становилось меньше. Хрущевские гонения нанесли существенный урон религиозным организациям, но не достигли тех результатов, на которые рассчитывала государственная власть.
Список литературы
1. Алексеев В. А. Иллюзии и догмы. М. : Политиздат, 1991. 398 с.
2. Поспеловский Д. В. Русская православная церковь в XX в. М., 1995. 511 с.
3. Шкаровский М. В. Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущеве. М. : Изд-во Крутицкого подворья, 2005. 424 с.
4. Васильева О. Ю. Русская Православная Церковь в политике Советского государства в 1943-1948 гг.: дис. ... д-ра ист. наук. М., 1999. 366 с.
5. Волокитина Т. В., Мурашко Г. П., Носкова А. Ф. Москва и Восточная Европа. Власть и Церковь в период общественных трансформаций 40-50-х гг. XX века. М. : РОССПЭН, 2008. 807 с.
6. Одинцов М. И. Государство и Церковь в России. XX век. М. : Центральный дом духовного наследия, 1994. 312 с.
7. Макаров И. В. Взаимоотношения местных органов власти и поволжских епархий Русской Православной Церкви накануне и в годы Великой Отечественной войны, 1939-1945 гг. : дис. ... канд. ист. наук. Н. Новгород, 2002. 217 с.
8. Мордвинов С. В. Русская православная церковь на Нижней Волге и Дону в 1941-1943 гг.: возрождение социокультурных традиций: дис. ... канд. ист. наук. Волгоград, 2014. 308 с.
9. Соколова М. И. Советское государство и Русская православная церковь в 1953-1964 гг. (на материалах Сталинградской (Волгоградской) области) : дис. ... канд. ист. наук. Волгоград, 2016. 357 с.
10. Редькина О. Ю. Сталинградские благочиния в годы Великой Отечественной войны и восстановительного периода (1941-1953) // Очерки по истории Волгоградской епархии Русской Православной Церкви. Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2003. С. 245-286.
11. Малюкова Э. Д. Взаимоотношения Русской Православной Церкви и Советской власти в 1918-1937 гг.: на примере Пензенского края : дис. ... канд. ист. наук. Пенза, 2010. 196 с.
12. Гарькин И. Н. Православные религиозные объединения и государство в 1945-2000 гг.: по материалам Пензенской области : дис. ... канд. ист. наук. Пенза, 2013. 223 с.
13. Государственный архив Новейшей истории Саратовской области (ГАНИСО).
14. О крупных недостатках в научно-атеистической пропаганде и мерах ее улучшения : Постановление ЦК КПСС от 7 июля 1954 г. // КПСС в резолюциях в решении съездов... М. : Политиздат, 1985. 542 с.
15. Гераскин Ю. В. Уполномоченный Совета по делам Русской Православной Церкви: исторический портрет (на материалах областей центральной России) // Государство и Церковь в XX в. Эволюция взаимоотношений, политический и социокультурный аспекты. М., 2011. С. 48-59.
16. Гусева Я. Ю. Антирелигиозная пропаганда в Саратовской области в период «хрущевской оттепели» // Научные исследования: векторы развития : материалы II Междунар. науч.-практ. конф. (Чебоксары, 27 авг. 2018 г.). Чебоксары : Интерактив плюс, 2018. С. 10-15.
17. Русская Православная церковь. М. : Православная энциклопедия, 2000. 688 с.
18. Силантьев Р. А. Мусульманская дипломатия в России: история и современность. М. : Рема, 2010. 488 с.
19. Гордун С. Русская Православная церковь при святейших патриархах Сергии и Алексии // Вестник русского христианского движения. 1990. № 1. С. 82-107.
20. Васильева О. Ю. Русская Православная Церковь и II Ватиканский собор. М. : Лепта -Пресс, 2004. 382 с.
21. Васильева О. Ю. Романтик Хрущев и его «церковная реформа». URL: http://ekklezia.ru (дата обращения: 15. 05. 2021).
22. Гаркавенко О. В. Имя Божие похулившие. Годы хрущевских гонений. Судьбы отступников // Православие и современность. 2011. № 20. С. 99-106.
23. Панков Г. О политике советского государства в отношении к Русской православной церкви на рубеже 50-60 гг. // Религия и демократия. М. : Прогресс - Культура, 1993- С. 217-231.
24. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ).
25. Ахмадуллин В. А. Деятельность советского государства и духовных управлений мусульман по организации паломничества (1944—1965 гг.): анализ исторического опыта и значение для современности. М. : Исламская книга, 2016. С. 97.
Информация об авторе
Гусева Яна Юрьевна, магистр, соискатель кафедры «Отечественная история и историография» Института истории и международных отношений, Саратовский государственный университет имени Н. Г. Чернышевского
Автор заявляет об отсутствии конфликта интересов
