CC BY
301
А. Н. Кашеваров
пропагандистский АСПЕКТ
АНТИЦЕРКОВНОй КАМПАНИИ 1958-1964 ГГ.
Существенные изменения в государственно-церковных отношениях, наступившие в конце 1950-х гг., сопровождалась в определенной степени возвращением к истокам советской религиозной политики и, соответственно, воспроизведением некоторых элементов тактики периода «бури и натиска» на религиозные организации 1918-1922 гг. Между тем, важнейшей составной частью «церковной» политики первых лет советской власти явились шумные антирелигиозные пропагандистские кампании. Не избежал этого и последний «штурм небес», предпринятый советской властью в 1958-1964 гг.
В начале мая 1958 г. состоялось совещание ответственных работников отделов пропаганды, науки, школ и вузов, культуры ЦК КПСС, Госполитиздата, ЦК ВЛКСМ. На нем речь шла о необходимости приступить к выполнению постановления ЦК КПСС от 7 июля 1954 г. «О крупных недостатках в научно-атеистической пропаганде и мерах ее улучшения», в котором делалась попытка пересмотреть и даже осудить прежнюю «примиренческую политику в церковном вопросе» (в подготовке этого постановления активно участвовали Д. Т. Шепилов, А. Н. Шелепин, М. А. Суслов), а также намечалось издание массового научно-популярного журнала «Наука и религия», звучала критика деятельности Совета по делам Русской православной церкви при Совете министров СССР1.
Следующим звеном начала пропагандисткой атаки на религию и Церковь явилось секретное постановление ЦК КПСС от 4 октября 1958 г. «О записке отдела пропаганды и агитации ЦК КПСС по союзным республикам “О недостатках научно-атеистической пропаганды”», в котором всем партийным, общественным организациям и государственным органам по существу предписывалось развернуть наступление на «религиозные пережитки советских людей»2. Все это послужило своеобразным сигналом для партийных и комсомольских организаций, средств массовой информации начать нагнетание антирелигиозных настроений в советском обществе. Постепенно антирелигиозная истерия, в ходе которой оскорблялись чувства верующих, извращалась
1 Шкаровский М. В. Русская Православная Церковь в ХХ веке. — М., 2010. — С. 361.
2 Там же. С. 360.
86
Вестник Русской христианской гуманитарной академии. 2013. Том 14. Выпуск 4
история Церкви и возводилась явная клевета на священнослужителей, захлестнула страну.
Авансценой этой кампании оказалась пресса, разнузданный и оскорбительный тон большинства ее публикаций, посвященных религии и Церкви, возрождал у многих верующих память о годах «воинствующего безбожия». В наполнивших страницы газет и журналов материалах «научно-атеистической тематики» духовенство представлялось, как и в период открытых гонений на религию и Церковь в 1920-е — 1930-е гг., в основном, в карикатурном виде, внимание читателей акцентировалось на аморальных поступках некоторых его представителей, высмеивались религиозные обряды и таинства, и, тем самым, оскорблялись религиозные чувства верующих. Газеты и журналы впервые после эпохи «воинствующего безбожия» запестрели антирелигиозными статьями с броскими заголовками: «Святоши-убийцы», «Кровавые кресты», «Откровения семинариста после похмелья», «Вот они, истинно православные»3. В печати священнослужители иначе не именовались, как «попы», «служители культа» и даже «мракобесы»; священников рисовали толстыми, пьяными, с всклокоченными волосами и растрепанными бородами. Послевоенный термин «религиозные убеждения» журналистами был забыт, в печати шла война с религиозными «пережитками» и «предрассудками». В связи с этим весьма характерна статья «Усилить научно-атеистическую пропаганду», помещенная в № 17 за 1958 г. главного партийного журнала «Коммунист». То обстоятельство, что она была анонимной, означало только одно — статья являлась директивой и исходила из высших партийных сфер, выводы ее заставляли вспомнить Е. Ярославского и его соратников по Союзу воинствующих безбожников: «В последнее время церковники и особенно сектанты объявили чуть ли не своей монополией право поучать советских людей правилам нравственности. Они всячески выискивают в нашем обществе недостатки, проявления сохранившихся пережитков прошлого и внушают советским людям мысль о том, что, дескать, причиной их является безбожие, разрыв с религией. Таким образом, получается, что без религии нет морали, что коммунизм безнравственен. Можем ли мы проходить мимо таких фактов, оставлять без ответа клевету на наш строй, на нашу идеологию, на наших советских людей?»4.
Одним из приемов антирелигиозной борьбы на рубеже 1950-1960-х гг. явилось вовлечение в пропагандистскую кампанию ренегатов из священнослужителей. Так, в 1958 г. была опубликована атеистическая брошюра, составленная бывшим преподавателем Одесской духовной семинарии Е. Дулуманом. В печати появились заявления бывших священников П. Дарманского, А. Спасского, Черткова об отречении от веры в Бога5. 5 декабря 1959 г. газета «Правда» опубликовала статью, обличающую Бога и Церковь, профессора Ленинградской духовной академии А. Осипова. Один из самых красноречивых и богословски образованных ренегатов, он разъезжал с лекциями по стране, выпускал одну за другой атеистические книги и брошюры6.
3 Алексеев В. «Штурм небес» отменяется: Критические очерки по истории борьбы с религией в СССР. — М., 1992. — С. 228.
4 Усилить научно-атеистическую пропаганду // Коммунист. 1958. № 17. С. 97-98.
5 На этот путь в годы хрущевских гонений удалось склонить около 200 священнослужителей. Наградой для более способных из них стали ученые степени по научному атеизму и должности в учреждениях атеистической пропаганды (См. Струве Н. Из глубины. Париж, 1967. С. 269).
6 См.: Фирсов С. Л. Апостасия: «Атеист» Александр Осипов и эпоха гонений на Русскую Православную Церковь. СПб., 2004.
Священноначалие Московской Патриархии не осталось безучастным зрителем нового наступления на религию и Церковь. 31 мая 1959 г. патриарх Алексий I и митрополит Крутицкий и Коломенский Николай (Ярушевич) направили докладную записку Н. С. Хрущеву, в которой отмечали, что «за последние месяцы имеют место многие факты оскорбления религиозных чувств, а также отдельных ничем не опороченных священнослужителей и печатание в прессе заведомой неправды о некоторых явлениях нашей жизни. Указанные упреки относятся по преимуществу к органам печати...»7. Далее иерархи приводили соответствующие многочисленные примеры.
Так, «в газете «Рабочий край» (г. Иваново) от 12 апреля 1959 г. опорочены имена священнослужителей Андрея Сергеенко, Лозинского и других. Редактор отказался печатать опровержение, несмотря на представленные оправдывающие данные. Архиепископ Ташкентский Ермоген в газете «Ферганская правда» от 22 марта 1959 г. за № 60 оклеветан как взяточник. На поданном архиепископом Ермогеном прокурору Узбекской ССР требовании привлечь редактора за клевету (с приложением оправдывающих документов) прокурор положил резолюцию — направить заявление по существу Ферганскому обкому КП Узбекистана, отказавшись от расследования. В газете «Северная правда» от 29 апреля 1959 г. проповеди митрополита Крутицкого Николая названы «ярким примером современного религиозного мракобесия». Приведены в издевательском тоне цитаты из его печатных проповедей, причем в цитатах, взятых без контекста, искажены мысли, высказанные в проповедях. Митрополита Николая как общественного деятеля знают во всех странах (владыка возглавлял отдел внешних церковных сношений, а также издательский отдел Московской Патриархии, в которой по существу был вторым лицом после патриарха — А. К.). В газете «Правда» от 19 апреля в статье «Житие отца Терентия» оклеветан архиепископ Ставропольский Антоний, давший якобы распоряжение разрыть могилу умершего священника и снять с него крест. Следствие этого не подтвердило. В газете «Колхозная трибуна» (№ 44, Куйбышевская область) от 1 апреля 1959 г. приводится утверждение, что автор не знает «ни одного духовного лица, который бы верил в Бога». В газете «Советская культура» от 21 мая 1959 г. в статье «Опыт ставропольских атеистов» напечатана заведомая ложь о том, что из Ставропольской духовной семинарии «ушли, точнее, бежали 29 семинаристов, навсегда порвав с религией». При выяснении этого вопроса факт оказался ложным»8.
Руководители Московской Патриархии отмечали, что в газетах печатаются карикатуры на духовенство, список которых иерархи представляли в Совет по делам Русской православной церкви. Кроме того, в газетных статьях неоднократно высмеивалось содержание статей из «Журнала Московской Патриархии», о чем патриарх и митрополит Николай также докладывали Совету по делам РПЦ, и что вызывает у них «мысль оставить только один официальный отдел в этом журнале»9. Владыка Николай, с 1945 г. возглавлявший Издательский отдел Московской Патриархии, считал, что превращение журнала в чисто информационный бюллетень, печатающий
7 Письма патриарха Алексия I в Совет по делам Русской православной церкви при Совете народных комиссаров — Совете министров СССР. 1945-1970 гг. Т. 1. 1945-1953 гг. — М., 2009. — С. 261.
8 Письма патриарха Алексия I в Совет по делам Русской православной церкви при Совете народных комиссаров — Совете министров СССР 1945-1970 гг. Т. 2. — М., 2010. — С. 262.
9 Там же. С. 262-263.
лишь официальные документы, наверняка будет замечено за рубежом и получит соответствующий резонанс10.
В заключение своей докладной записки патриарх и митрополит Николай просили Н. С. Хрущева и в его лице ЦК КПСС новым указанием «удержать прессу от оскорблений религиозного чувства и выпадов против неопороченных в своей жизни и деятельности священнослужителей». Примечательно, что записка начиналась с просьбы «каким-нибудь актом подтвердить действенность постановления партии от 10 ноября 1954 г.». Здесь имеется в виду постановление ЦК КПСС «Об ошибках в проведении научно-атеистической пропаганды среди населения», в котором говорилось о недопустимости оскорбления чувств верующих, а религия признавалась частным делом, имеющим право на существование. Местным партийным и комсомольским организациям рекомендовалось заниматься атеистической работой, основанной на «подлинно научном подходе», освобожденной от администрирования и прочих перегибов11. Выход этого постановления в ноябре 1954 г. дал отбой попыткам влиятельной части партийного аппарата начать новую пропагандистскую кампанию против религии и Церкви. Таким образом, патриарх и митрополит Николай, обращаясь в мае 1959 г. к Н. С. Хрущеву с ходатайством остановить новую антирелигиозное наступление, надеялись, что и на этот раз им удастся убедить власть отступить от своего замысла начать очередной «штурм небес».
4 июня 1959 г. во время беседы с председателем Совета по делам РПЦ Г. Г. Карповым Алексий I спросил, когда будет передана их с митрополитом Николаем «докладная записка Н. С. Хрущеву и не рассматривается ли этот документ как жалоба на Совет по делам Русской православной церкви». При этом патриарх сказал, что «нас больше тревожат те оскорбления и выпады против духовенства, которые есть в печати». Г. Г. Карпов на это ответил, что, конечно, эту «докладную записку» он рассматривает как своего рода жалобу, но раз она подана, то она будет представлена по назначению.
8 июня председатель Совета по делам РПЦ Г. Г. Карпов направил «докладную записку», переданную патриархом Алексием I и митрополитом Николаем председателю Совета Министров СССР Н. С. Хрущеву12.
Возможно, под влиянием этого письма в редакционной статье газеты «Правда» от 21 августа «Против религиозных предрассудков» критиковались отдельные органы печати, обращалось внимание партийных организаций на недопустимость «искривления» линии парии в религиозном вопросе13. Кроме того, отдел пропаганды ЦК КПСС указал редакциям ряда газет на необходимость исключить оскорбления чувств верующих в дальнейшем. Рекомендовалось также не упоминать в атеистических статьях руководителей Патриархии и почитаемые святыни14. Однако наступление на религию и Церковь не прекратилось, и данные указания выполнялись не долго.
Не получив ответа на свое письмо, патриарх стал добиваться личного приема у Н. С. Хрущева. Так, 7 ноября на приеме в Кремле патриарх обратился к Н. С. Хрущеву
10 Цыпин В., прот. История Русской Церкви. 1917-1997. М.. 1997. С. 382.
11 Коммунистическая партия Советского Союза в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. М., 1971. Т. 6. С. 516-517.
12 Письма патриарха Алексия I. Т. 2. С. 264.
13 Гордун С., свящ. Русская Православная Церковь в период с 1943 по 1970 год // Журнал Московской Патриархии. 1993. № 2. С. 13.
14 Шкаровский М. В. Русская Православная Церковь в ХХ веке. С. 365.
с просьбой принять его. 24 ноября во время беседы в Совете по делам РПЦ митрополит Николай заявил, что по характеру выступлений в печати, по административным действиям на местах и по действиям уполномоченных Совета в республиках и областях они с патриархом приходят к выводу, что «идет физическое уничтожение Церкви», что «сейчас все это поставлено шире и глубже, чем в 20-х годах»15. 30 ноября Алексий I направил Г. Г. Карпову обстоятельное письмо, в котором информировал председателя Совета по делам РПЦ «о тех вопросах, какие мы (патриарх и митрополит Николай — А. К.) хотели бы возбудить для выяснения в беседе с Н. С. Хрущевым. Дело в том, что в настоящее время, — писал патриарх, — возникли вопросы, которые до этого времени не стояли перед нами как руководителями церковной жизни. И это обстоятельство нервирует и духовенство, и верующих, которые и лично, и письменно забрасывают меня вопросами и требованиями выяснения». Далее патриарх подробно описывал «главные пункты, волнующие церковных людей и болезненно отражающиеся в их сознании». Среди них на первое место первосвятитель поставил «продолжающееся нападение на духовенство и верующих под флагом антирелигиозной пропаганды, с извращением и непроверкой приводимых фактов, с выпадами, оскорбляющими религиозные чувства верующего человека, с дискредитацией духовенства вообще в глазах народа с целью опорочить всю церковь и ее служителей»16.
10 декабря 1959 г. патриарх и митрополит Николай были приняты в Совете по делам РПЦ Г. Г. Карповым и его заместителем П. Г. Чередняком. Обращаясь к патриарху, Г. Г. Карпов сказал: «Я получил Ваше письмо с вопросами, которые Вы хотите поставить на приеме у Н. С. Хрущева. Если Вы не будете возражать, то по ним я выскажу свое мнение, выслушав сначала Вас». В ответ Алексий I заявил, что он и его помощники крайне обеспокоены по всем вопросам, которые известны Совету. «Но особенно нас волнует, — подчеркнул патриарх, — научно-атеистическая пропаганда, действия уполномоченных Совета, вопрос о монастырях и храмах». Касаясь «научно-атеистической пропаганды», первосвятитель отметил, что «по-прежнему в печати продолжается нападение на Церковь и священнослужителей». «Кроме того, — продолжал патриарх, — наша трудность состоит также и в том, что ни одна редакция не принимает священнослужителей и не желает печатать опровержения о не подтвердившихся фактах.». Выслушав патриарха, Г. Г. Карпов заметил, что, по мнению Совета, из вопросов, поставленных церковным руководством, нет вопросов для главы государства. Все эти вопросы можно разрешить по линии Совета по делам РПЦ и Московской Патриархии. «Однако, — сказал Г. Г. Карпов, — это не означает, что Вы не можете с этими или другими вопросами идти к Н. С. Хрущеву». В ответ патриарх заявил, что они пойдут к Хрущеву.
Затем Г. Г. Карпов остановился на каждом вопросе. Касаясь первого из поставленных священноначалием вопросов — о «научно-атеистической пропаганде», председатель Совета по делам РПЦ сказал, что такая «пропаганда велась, и будет вестись, причем она будет вестись в еще более широком масштабе, — таков закон развития нашего общества. Задача научно-атеистической пропаганды состоит в воспитании трудящихся, в том числе и верующих, в духе атеизма». Заявив, что утверждение о том, будто атеистическая пропаганда преследует цель физического уничтожения Церкви ничем не обосновано и, следовательно, не состоятельно, Г. Г. Карпов спросил
15 Письма патриарха Алексия I. Т. 2. С. 292-293.
16 Отечественные архивы. 1994. № 5. С. 51.
у Алексия I, нет ли в Московской Патриархии, в епархиальных управлениях лиц,
которые из факта закономерного усиления атеистической работы и отдельных недостатков, выражающихся в администрировании и оскорблении чувств верующих и духовенства, умышленно делают эти необоснованные выводы и преследуют цель поссорить Совет с Патриархией или Церковь с государством. Патриарх ответил, что у него нет таких лиц, которые бы диктовали ему эти взгляды. Нет стремления у него и его помощников поссорить с кем-либо Церковь. «Мы хотим рассказать Н. С. Хрущеву, что такая пропаганда имеет место на местах со стороны некоторых органов власти, а также со стороны печатных органов». В связи с этим митрополит Николай сказал, что они хотят выяснить у Н. С. Хрущева, изменилось ли отношение государства к религии после ХХ! съезда партии17, и после приема рассказать об услышанном верующим. «Мы считаем, — продолжал митрополит Николай, — что после съезда наступил период “холодной войны” по отношению к Церкви»18. Подводя итоги этой продолжительной встречи со священноначалием Московской Патриархии, Карпов еще раз подчеркнул, что «с нашей точки зрения в этих вопросах нет вопроса для постановки в правительстве»19. Таким образом, все попытки патриарха Алексия I и его ближайшего помощника митрополита Николая организовать встречу с 1-м секретарем ЦК КПСС закончились неудачей20.
Важно отметить, что первосвятитель, не желая быть ликвидатором Церкви, заявил о своей возможной отставке. Митрополит Николай, начиная с 11-го номера «Журнала Московской Патриархии», запретил печатать свои проповеди21.
В декабре, также как и в предыдущие встречи, Г. Г. Карпов попросил патриарха и митрополита в каждом конкретном случае присылать в Совет материалы тех газет и журналов, которые в своих публикациях допускают оскорбления духовенства и верующих, чтобы Совет по делам РПЦ через правительственные инстанции мог принимать меры к исправлению ошибок. Одновременно Г. Г. Карпов пообещал, что Совет даст указания своим уполномоченным, чтобы они занимались рассмотрением просьб духовенства по вопросу помещения в печати «неправдивых материалов».
По справедливому замечанию Т. Г. Чумаченко, несмотря на действительно имевшие место указания редакциям о недопустимости оскорбительных выпадов в адрес духовенства и верующих, материалы такого характера прочно и надолго вошли в пропагандистский арсенал органов печати22.
Вопреки отмеченной выше позиции Совета по делам РПЦ патриарх продолжал настаивать на встрече с Н. С. Хрущевым. 26 декабря 1959 г. Алексий I через Совет вновь обратился с письмом к главе советского правительства, в котором просил принять его и митрополита Николая «для доклада о церковных делах. если возможно, до Нового
17 Внеочередной ХХ! съезд КПСС, состоявшийся в январе — феврале 1959 г., сделал вывод о том, что «социализм в СССР одержал полную и окончательную победу» и утвердил «Контрольные цифры развития народного хозяйства СССР на 1959-1965 годы». Вопросов отношения к религии церкви съезд не касался (См.: Материалы внеочередного съезда КПСС. М., 1959).
18 Письма патриарха Алексия I. Т. 2. С. 293.
19 Там же. С. 294.
20 Шкаровский М. В. Русская Православная церковь и Советское государство в 1943-1964 гг.: От «перемирия» к новой войне. — СПб., 1995. — С. 78.
21 Он же. Русская Православная Церковь в ХХ веке. С. 367.
22 Чумаченко Т. Г. Государство, православная церковь, верующие. 1941-1961 гг. — М., 1999. — С. 208.
года, или же в первые дни Нового года до нашего праздника Рождества Христова»23. Приема так и не состоялось.
9 января 1960 г. было принято постановление ЦК КПСС «О задачах партийной пропаганды в современных условиях», призывавшее партийные организации и их руководителей активно бороться с пассивной позицией в рядах коммунистов по отношению к враждебной марксизму-ленинизму религиозной идеологией. Этот документ послужил новым толчком для повсеместного развертывания пропагандистской антирелигиозной кампании, которая проводилась не только в новых политических условиях, но и уже на новой идеологической основе. Если в 1920-1930-е гг. отношение к Церкви определялась на базе видения ее в качестве «классового врага», а борьба с ней рассматривалась как составная часть борьбы за социализм, то в послевоенные годы этот образ Церкви в основном был преодолен. На рубеже 1950-1960-х гг. ему на смену пришло определение Церкви как реакционного, идеологически чуждого социализму и коммунизму явления.
Вслед за снятием Н. С. Хрущева с занимаемых им постов на Пленуме ЦК КПСС 14 октября 1964 г. последовало смягчение официальной политики в отношении религиозных организаций. Новое руководство стремилось продемонстрировать отход от одиозных форм «хрущевского» курса, вызывавших раздражение среди значительной части населения. К тому же откровенные гонения на Церковь не принесли желаемых результатов. «Хрущевская» кампания противопоставляла верующих и советскую политическую систему вместо того, чтобы обратить людей в атеистов; загоняла религиозную жизнь в подполье, что было для режима опаснее, чем открытая религиозность; привлекла симпатии многих неверующих людей к страданиям верующих и пробудила интерес мировой общественности к положению религиозных организаций в Советском Союзе. К тому же государство не могло обойтись без Церкви в решении ряда важных внешнеполитических вопросов, например, в диалоге с христианскими объединениями западных стран для поиска путей смягчения последствий «холодной» войны и т. п.24 Безусловно, Московская Патриархия понесла тяжелые потери. За период антицер-ковной кампании с 1958 по 1964 гг. количество храмов и молитвенных домов РПЦ на территории СССР сократилось с 13414 до 7551, монастырей с 56 до 16, духовных семинарий с 8 до 325. Соответственно снизились и церковные доходы.
ЛИТЕРАТУРА
1. Алексеев В. «Штурм небес» отменяется: Критические очерки по истории борьбы с религией в СССР. М., 1992.
2. Гордун С., свящ. Русская Православная Церковь в период с 1943 по 1970 год // Журнал Московской Патриархии. 1993. № 2.
3. Коммунистическая партия Советского Союза в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Т. 6. М., 1971.
23 Там же. С. 215.
24 См. об этом подробно: Шкаровский М. В. Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущеве. — М., 1999. — С. 284-331.
25 Там же. С. 399. — Согласно другим данным, в РПЦ в 1958 г. насчитывалось 63 обители (Цы-пин В., прот. История Русской Церкви. 1917-1997. — С. 383).
4. Материалы внеочередного съезда КПСС. — М., 1959.
5. Отечественные архивы. — 1994. — № 5.
6. Письма патриарха Алексия I в Совет по делам Русской православной церкви при Совете народных комиссаров — Совете министров СССР. 1945-1970 гг. — Т. 1. — 1945-1953 гг. — М., 2009.
7. Письма патриарха Алексия I в Совет по делам Русской православной церкви при Совете народных комиссаров — Совете министров СССР. 1945-1970 гг. — Т. 2. — 1954-1970 гг. — М., 2010.
8. Струве Н. Из глубины. — Париж, 1967.
9. Усилить научно-атеистическую пропаганду // Коммунист. — 1958. — № 17.
10. Фирсов С. Л. Апостасия: «Атеист» Александр Осипов и эпоха гонений на Русскую Православную Церковь. — СПб., 2004.
11. Цыпин В., прот. История Русской Церкви. 1917-1997. — М.. 1997.
12. Чумаченко Т. Г. Государство, православная церковь, верующие. 1941-1961 гг. — М., 1999.
13. Шкаровский М. В. Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущеве. — М., 1999.
14. Шкаровский М. В. Русская Православная Церковь в ХХ веке. — М., 2010.
