CC BY
24
Take fur per soul (Advertising for a fur clothing store. The text is based on phraseology "to take sin on the soul", reflects the tendency to natural furs of the inhabitants of cold Russia).
Kreislauf gut, alles gut (advertisement for a medical product). In this case, the proverb "Ende gut, alles gut" is the starting point. Compare also Gegen geschwollene Beine ist ein Kraut gewachsen (advertisement for a medicine) with the original proverb "Gegen den Tod ist kein Kraut gewachsen" [7, p. 122].
2. Advertising texts containing names or references to cultural realities, symbols:
A health ad telling the story of a window cleaner who becomes a hero every day: dressed as Spider-Man, he amuses children's hospital patients. Spider-Man acts as a symbol of kindness, courage and heroism.
Image of a cowboy in American "Marlborough" cigarette commercials. The cowboy is the embodiment of the American spirit, the images on the advertising posters reminded of the real heroes of America who once conquered the wild prairies.
3. Advertising texts, including value guidelines, cultural traditions, tastes, preferences, which distinguish representatives of this culture:
Russian bogatyr. Said - done (advertising freight transport). (Reference to the strength and endurance of Russian men).
Elegant clothes, elegant life. (Reference to English elegance and style).
Yves Rocher. Culture bio - das Beste der Pflanzen, das Beste für Ihre Haut (the German predilection for all things natural, eco-friendly and environmentally friendly).
II. Advertising texts characterized by distinctive linguistic features.
1. Advertising texts containing certain grammatical structures:
Don't overpay. To "Nakhodka" turn. (Stores with low prices)
Have a Pepsi Day! (Pepsi)
Eat Fresh! (Subway)
Life is a journey travel it well! (United Airlines)
Nimm dein Abfall wieder mit! (Abfallwirtschaft Tirol Mitte GmbH) (Take the waste with you!); Tierversuche töten. Stoppt die Qual - jetzt! (PETA) (Stop torture - now!) [8, p. 152]. The advertising texts cited contain incentive constructions.
2. Promotional texts based on word-sound similarities:
Have idea. Have IKEA. (Furniture store advertising)
Haribo macht Kinder froh und Erwachsene ebenso! (Haribo makes children happy and adults too! - Advertising of a fruit marmalade manufacturer).
Das neue Jahr, das neue Haar. (New year, new hair - hair dye "Palette") [8, p. 144].
3. Advertising texts with lexical content and carrying a positive-charged rating. Such ads can be represented by dialogues, messages and even short stories.
- Can you hear me? I love you. - Do you love me? She's silent. "What do you want? It's just "Fanta". ("Fanta" beverage advertisement)
III. Advertising text is a game with the recipient.
1. Language game
Go Ahead with AHEAD - in this advertising text the lexeme 'ahead' and the acronym "AHEAD" ("Asian Health, Environmental & Allied Databases") are homonyms because they have similar pronunciation and spelling.
Harzlich willkommen! (an advertisement for the famous Harz National Park in Germany). Here, wordplay is achieved by the similarity of the name of the region Harz with the word herzlich ("heartily").
2. Advertising text riddle:
Ovip Locos - Socol Pivo (beer advertising).
Laminate pet animal (laminate advertising).
Race fast, safe car (car advertising). The riddle is based on the mirror image of the words.
3. The advertising text is a joke:
You're going to burst, kiddo. Pour and get away! (Juice "My Family").
Den Opa zum Friedhof bringen. Und auf Wunsch wiederzurück. ("Take Grandpa to the cemetery. And back if you wish".) This is an advertisement for an annual pass for public transportation in Berlin. The point is that such a ticket allows you to take another passenger with you for free (on weekends and in the evening hours).
Texts representing the same advertised object in different linguocultures must correspond to the views, interests, needs and traditions of the given cultural community and differ from advertising texts broadcast in other countries. Ignorance of cultural characteristics or careless attitude towards them can cause difficulties in the perception of this advertisement, and sometimes completely entails the failure of the advertising campaign and the lack of consumer demand for this product.
Based on the research done on advertising texts in the context of intercultural discourse, we can conclude that errors in advertising texts, which consist in a careless attitude to the cultural characteristics of the country targeted by advertising, traditions, preferences, value guidelines, can lead to problems in understanding, indifference to advertised products and even aggression, and as a result to the complete failure of the advertising campaign. The issue of creating a successful reclassified text in the context of intercultural discourse, as well as the problem of identifying negative circumstances that impede the correct understanding of the advertising text, requires detailed consideration, on which the effectiveness of the planned advertising activities in all parts of the world depends. There is a need to create criteria for the effectiveness of advertising texts functioning in the intercultural space. This may be the subject of our future research.
Thus, each culture is characterized by non-standard thinking, patterns of behavior, customs and traditions, ignorance of which leads to the failure of all marketing and advertising cooperation. In this regard, national and cultural analysis in the creation of innovative advertising activities for each country in the context of intercultural discourse is of great importance in the introduction of any product in the foreign market.
Библиографический список
1. Качалкин А.Н. Роль СМИ в межнациональном общении. Менталитет и речевой этикет нации. Язык СМИ как объект междисциплинарного исследования: учебное пособие. Москва, 2003: 216-225.
2. Комова Т. А. Концепты языка и культуры в контексте СМИ. Язык СМИ как объект междисциплинарного исследования: учебное пособие. Москва, 2003: 225-236.
3. Миронов В.В. Средства массовой коммуникации как зеркало поп-культуры. Язык СМИ как объект междисциплинарного исследования: учебное пособие. Москва, 2003: 237-258.
4. Buzzi G. Advertising: Its Cultural and Political Effects. Minneapolis: University of Minnesota Press, 1968.
5. Учёнова В.В. Реклама и массовая культура. Служанка или госпожа?: учебное пособие. Москва: ЮНИТИ, 2017.
6. Сивков А.В. Место и роль межкультурной коммуникации в развитии социума. Автореферат диссертации ... кандидата филологических наук. Москва, 2011.
7. Наличникова И.А. Афоризм как жанр, малоформатный текст и универсальное высказывание. Филологические науки. Вопросы теории и практики. 2016; № 4-3 (58): 121-123.
8. Турецкова И.В., Герасимова К.Ю., Николаева Н.Т., Мирошникова Д.В. и др. Табуирование и детабуирование в педагогическом дискурсе. Прагматика профессионального дискурса: коллективная монография. Санкт-Петербург: Реноме, 2022: 143-168.
References
1. Kachalkin A.N. Rol' SMI v mezhnacional'nom obschenii. Mentalitet i rechevoj 'etiket nacii. YazykSMIkakob'ektmezhdisciplinarnogo issledovaniya: uchebnoe posobie. Moskva, 2003: 216-225.
2. Komova T.A. Koncepty yazyka i kul'tury v kontekste SMI. Yazyk SMI kak ob'ekt mezhdisciplinarnogo issledovaniya: uchebnoe posobie. Moskva, 2003: 225-236.
3. Mironov V. V. Sredstva massovoj kommunikacii kak zerkalo pop-kul'tury. Yazyk SMI kak ob'ekt mezhdisciplinarnogo issledovaniya: uchebnoe posobie. Moskva, 2003: 237-258.
4. Buzzi. Advertising: Its Cultural and Political Effects. Minneapolis: University of Minnesota Press, 1968.
5. Uchenova V.V. Reklama i massovaya kultura. Sluzhanka ili gospozha?: uchebnoe posobie. Moskva: YuNITI, 2017.
6. Sivkov A.V. Mestoirol'mezhkul'turnojkommunikacii vrazvitiisociuma. Avtoreferat dissertacii ... kandidata filologicheskih nauk. Moskva, 2011.
7. Nalichnikova I.A. Aforizm kak zhanr, maloformatnyj tekst i universal'noe vyskazyvanie. Filologicheskie nauki. Voprosy teoriiipraktiki. 2016; № 4-3 (58): 121-123.
8. Tureckova I.V., Gerasimova K.Yu., Nikolaeva N.T., Miroshnikova D.V. i dr. Tabuirovanie i detabuirovanie v pedagogicheskom diskurse. Pragmatika professional'nogo diskursa: kollektivnaya monografiya. Sankt-Peterburg: Renome, 2022: 143-168.
Статья поступила в редакцию 09.01.23
УДК 81
Teng Yue, postgraduate, Department of General and Comparative Historical Linguistics, M.V. Lomonosov Moscow State University (Moscow, Russia), E-mail: [email protected], ORCID: 0000-0003-0814-3164
RECOMMENDATIONS FOR CHINESE LANGUAGE LEARNING BASED ON ANALYSIS OF JAPANESE LOANWORDS IN RUSSIAN AND CHINESE. The article analyzes problems of learning Chinese with the help of Japanese loanwords in Russian. The aim of the work is to prove Japanese loanwords useful for the study of the Chinese language. To fulfill this goal, the article solves the following tasks: (1) to identify the transformation of Japanese borrowed words in Russian and Chinese;
(2) to compare the ways of transformation of Japanese loanwords; (3) to draw out the character traits useful for learning Chinese. The scientific novelty of the study lies in the fact that the recommendation is made in terms of comparison of borrowings in the Russian and Chinese languages. Theoretical and practical significance lies in the fact that in the further world situation, the ties between Russia and Japan are undermined because of the SSO (Special Military Operation). But at the same time, relations between Russia and China continue to deepen. For those who have studied Japanese, advice is needed to change their foreign language. In the end, we can make the following conclusions: because of the significant difference in the conversion of borrowed words, for Russian students, Japanese loanwords help with the high degree of Japanese and has little effect at the beginning of learning Chinese.
Key words: loanwords, Chinese language, Russian students, Russian language, Japanese language, learning Chinese.
Тэн Юе, аспирант, Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова, г. Москва, Е-mail: [email protected],
ORCID: 0000-0003-0814-3164
РЕКОМЕНДАЦИИ ПО ИЗУЧЕНИЮ КИТАЙСКОГО ЯЗЫКА, ОСНОВАННЫЕ НА АНАЛИЗЕ ЯПОНСКИХ ЗАИМСТВОВАНИЙ В РУССКОМ И КИТАЙСКОМ ЯЗЫКАХ
В статье анализируются проблемы изучения китайского языка с помощью японских заимствований в русском языке. Цель работы - доказать, что японские заимствования полезны для изучения китайского языка. Чтобы достичь поставленной цели, в статьи решить следующие задачи: 1) выявить способы преобразования японских заимствованных слов в русском и китайском языках; 2) сравнить способы преобразования японских слов; 3) определить особенности, полезные для изучения китайского языка. Научная новизна исследования заключается в том, что рекомендации разработаны с точки зрения сравнения заимствования в русском и китайском языках. Теоретическая и практическая значимость состоит в том, что в дальнейшей мировой ситуации из-за СВО (специальной военной операции) связи между Россией и Японией ослабевают, в то время как отношения между Россией и КНР (Китайской Народной Республикой) продолжают углубляться. Для тех, кто изучал японский язык, требуются советы для изменения своего иностранного языка. В результате проведенного исследования мы пришли к следующим выводам: из-за значительного различия преобразований заимствованных слов русским студентам японские заимствования помогают на стадии углубленного японского языка и мало действуют на начальном этапе изучения китайского языка.
Ключевые слова: заимствование, китайский язык, русские учащиеся, русские язык, японский язык, изучение китайского языка.
По мере того, как экономическое и культурное общение между Китаем и Россией становится более тесным и частым, спрос на изучение и исследование китайского языка начинает расти. И в то же время из-за ухудшения японско-российских отношений, вызванного специальной военной операцией, интерес к японскому языку стал неминуемо снижаться. Актуальность статьи определяется именно такой создавшейся ситуацией. Автор осуществляет определенный анализ японских заимствований в русском языке и представляет рекомендации для тех, кто хочет перейти от изучения японского языка к китайскому В этом случае китайский язык может быть лучшей альтернативой для тех, кто изучал или изучает японский язык. Но изучение китайского языка дается трудно русскоговорящим из-за совершенно разной системы письма и лексической и морфологической логики. В связи с этим возникает вопрос: будет ли легче для русскоязычных, изучавших японский язык в прошлом, выучить китайские слова, которые имеют некоторые общие черты с японскими? В этой статье мы рассмотрим влияние японских заимствований на китайские и русские слова, сравним различия и сходства между ними и дадим полезные советы тем, кто хочет изучать китайский язык с помощью японского языка.
В качестве объекта исследования выбрано пятое издание «Современного китайского словаря», изданного Commercial Press в 2005 г Согласно статистике «Современного китайского словаря», в словаре общее количество слов составляет 56 000. Японских заимствований, преобразованных чисто фонетически, -476, а японских заимствований чистого иероглифического преобразования - 761, что составляет 2,2% от общего количества слов. Помимо лексики, отраженной в словаре, в повседневной жизни японские заимствования также занимают большую долю в китайском языке. В силу исторических причин Северная часть Китая долгое время была оккупирована японскими захватчиками, японская армия также осуществляла культурную политику и военное управление на этой территории. Создали японские начальные школы в этом районе, стараясь контролировать местное население и стирать язык и культуру. Такая политика оказала большое влияние на северные диалекты и способствовала проникновению в повседневную жизнь большого количества японской лексики. Современный разговорный китайский язык, то есть путунхуа, образовался на основе северных диалектов, на него, несомненно, повлияло культурное влияние японских захватчиков. Кроме того, после Второй мировой войны большое количество японских прогрессивных деятелей добровольно остались в Китае, чтобы помочь в развитии всех слоев китайского общества, что также способствовало изучению и влиянию японского языка, которое в дальнейшем сохранилось в области научных исследований Китая. Из-за этого исследование японской лексики имеет определенное значение для изучения китайского языка. Изучение официального общеупотребительного китайского языка, системы письма китайских иероглифов и становится проще с помощью японских заимствований.
1. Сходства и различия японских заимствований в русском и китайском языках
В настоящее время у японского языка нет четкой языковой семьи, но он отличается от сино-тибетской языковой семьи, к которой принадлежит китайский, и индоевропейской языковой семьи, к которой принадлежит русский язык. Однако это не мешает его словарному запасу находиться под влиянием этих двух основных языковых семей. Японская система письма наследует традиционные китайские иероглифы, но, кроме того, существует система кана и римские буквы
(Ромадзи) в японской фонетике и письме. Для носителей китайского языка естественная близость к японскому языку связана с использованием китайских иероглифов в японской лексике. Это также относится к русским учащимся с базовым знанием английского языка. Русский и английский имеют большое количество общих заимствований из древнегреческого, латинского и французского языков, а современный русский также имеет большое количество английских заимствований. Эти гомологичные слова значительно уменьшают нагрузку на словесную память учащихся, тем самым значительно ускоряя темпы изучения иностранного языка. Например, слово «регистрация» в русском языке, «registration» по-английски, а «wifi» по-русски - то же, что и по-английски. Подобные заимствованные слова с одинаковым значением и похожим произношением могут помочь учащимся с базовым английским языком запомнить и выучить русские слова.
Японские заимствования имеют сходные характеристики с китайскими, но отличаются от англо-русского преобразования лексики. Однако следует отметить, что лексика японского языка в разной ситуации может быть написана как китайскими иероглифами, так и каной (некоторые новые заимствованные слова не могут быть написаны китайскими иероглифами, а только каной). Например, слово «присутствовать» в японском языке можно записать как «ЙЙ» или Аналогия с китайским языком заключается в том, что определенное слово может быть написано китайскими иероглифами или пиньинь, но в Китае только ученикам младших классов начальной школы разрешается использовать пиньинь вместо китайских иероглифов, которые они не могут писать. В отличие от этого, иероглифы (кандзи) и кана в японском языке могут использоваться взаимозаменяемо, то есть можно писать как кана, так и кандзи, и на них будет влиять конкретный контекст.
В отличие от алфавитной системы письма, используемой в английском и русском языках, китайская система письма имеет свою уникальную логику преобразования иностранных слов, кроме лексического и семантического преобразования в русском языке. Поскольку китайский и японский языки используют одну и ту же китайскую систему письма, имеются случаи, когда японский словарный состав напрямую вводится в китайский язык, только с фонетической корректировкой. Эта категория лексики является большим подспорьем для тех, кто изучает китайский язык с помощью японской лексики. Однако не все японские заимствования преобразуются таким образом. Ниже представим классификацию и сравним японские заимствования в китайском и русском языках.
2. Анализ преобразования японских заимствований в русском и китайском языках
Прежде всего, следует назвать чистое, фонетически преобразованное заимствование, которое существует как в китайском, так и в русском языке. Такие как «суши» (кит. ^^ shou4si1, яп. ^^ sushi), «айкидо» (кит. И^Э he2 qi4 dao4, яп. п^Э aikido) и «кендо» (кит. вШ jian2 dao4 яп. ЯЭ ken dou). Особенности этого типа лексики заключаются в том, что она напрямую импортирована из японского языка, а японское произношение полностью или почти полностью используется в новом языке, но форма написания будет скорректирована в соответствии с китайской и русской, и в то же время значение слова не изменится. Такие слова пишутся непосредственно кириллицей на русском языке и считаются как лексической единицей (в соответствии с этим методом они не могут в русском языке быть далее разделены на множество морфем). В китайском языке корректировка написания намного сложнее. Поскольку некоторые китайские иероглифы в япон-
ском языке не являются упрощенными китайскими иероглифами, между этими словами будут некоторые различия, когда они написаны на китайском и японском языках, например: яп. ЯЙ кит. вШ, яп. кит Е.Щ.Ш,, яп. кит ®М. Эта разница не станет большим препятствием для носителей китайского языка, но станет проблемой для носителей русского языка, изучающих китайский язык. Поскольку привычной системой письма русских пользователей являются алфавиты, проблемы, которые можно игнорировать в системе письма китайских иероглифов, будут преувеличены до такой степени, что станут мешать обучению этих учащихся. Например, самое распространенное слово «суши» - в русском языке оно пишется кириллицей, а в японском может быть написано как «^» китайскими иероглифами или «^Ь» канами. В настоящее время люди, которые хорошо понимают кандзи в японском языке, могут напрямую преобразовывать слово «суши», написанное кандзи, в китайский словарный запас, тем самым повышая эффективность обучения. Однако для тех учащихся, у которых есть недостатки в освоении японских кандзи, этот трансформационный метод обучения не может быть достигнут.
Во-вторых, чистое иероглифическое преобразование. Этот способ преобразования иностранных слов заключается в непосредственном введении японских слов, написанных китайскими иероглифами, в китайский язык без сохранения произношения, а только значения и формы написания слов. Из-за особенностей такого преобразования заимствований в русском языке не существует японских заимствований такого рода. Напротив, заимствования такого типа широко распространены в китайском языке. Помимо различного произношения, сам словарный запас практически не изменился. В то же время, поскольку такие слова в основном вводились и трансформировались с конца 19-ого века по 1960-е годы, что было очень важным для формирования современного китайского языка, значение этих слов для современного китайского языка, то есть мандарина, очень важно. Хотя этот тип заимствования имеет большое изменение в произношении, можно сказать, что изменение в написании минимально. Из-за этого знакомство с таким типом японской лексики может помочь изучающим китайский улучшить свой словарный запас при чтении и письме. Однако существует также высокий порог для изучения таких слов, то есть хорошая способность выучить и понять кандзи в японском языке. Это значит, что для тех изучающих японский язык, которые хорошо владеют каной а не кандзи, изучение и преобразование этого типа слов так же сложно, как непосредственное изучение китайской лексики. Кроме того, некоторые кандзи в японском языке используют традиционные китайские иероглифы до преобразования современного китайского языка, что будет трудной проблемой для учащихся. Для пользователей китайских иероглифов различия и связи между традиционными и упрощенными китайскими иероглифами могут быть найдены и идентифицированы относительно хорошо, но для пользователей алфавитных систем письма это все еще большая проблема. Например, слова и (звуковая запись), "ШРЖ" и "ШШШ" (Шура Поле). Для тех, кто не использует китайские иероглифы для письма и чтения, это могут быть два совершенно разных слова, поэтому запоминание может оказаться таким же трудным, как выучить такие слова непосредственно из китайского языка. Для того, кто не использует китайские иероглифы для письма и чтения, это два совершенно разных слова, поэтому запоминание может оказаться таким же трудным, как выучить такие слова непосредственно с китайского.
Последнее - это полное преобразование японской лексики. Этот метод преобразования полностью отказывается от оригинального произношения и написания японской лексики, сохраняет только значение слова и использует китайские иероглифы для морфологической реконструкции. После 1960-х годов, с продвижением реформы де-кандзи в Японии все больше и больше японской лексики стало писаться кана вместо кандзи. Эти изменения также отражаются во введении иностранных слов, таких как: "^®#(яп. " (зн. милый)
, "Й^Й(яп. Й^О " (это слово в русском языке пишет как «отаку» и имеет значение 'человек, который увлекается чем-либо'). Такие слова очень просты для русских, изучающих японский язык, потому что они образованы ближе к словам индоевропейского алфавита, чем к традиционным китайским иероглифам. Одна-
Библиографический список
ко это привело к другой проблеме. Изучающие японский язык не могут напрямую преобразовывать эти слова в китайские для запоминания, потому что полная смена системы письма делает этот метод трансформационной памяти неэффективным, и такой тип слов совершенно не может помочь русским пользователям с базовыми знаниями японского языка изучать китайский язык.
Мы можем сделать такой вывод: два типа японских заимствований, которые представляют собой заимствования чистого фонетического преобразования и чистого иероглифического преобразования, являются основными объектами обучения для тех, кто хочет получить действенную помощь в изучении китайского языка на основе японской лексики. Однако если эти два типа слов составляют небольшую долю всего китайского языка, то они не будут иметь большого практического значения для тех, кто говорит по-японски и хочет изучать китайский язык.
Подводя итог с учетом статуса и доли японских заимствований в китайском языке отметим, что русские пользователи с японской базой могут получить некоторую помощь в изучении японского языка на уровне словарного запаса, но такого рода помощь аналогична использованию китайского языка с английской базой. Большинство из них играют вспомогательную роль и не могут выполнять ключевую функцию в изучении языка, поэтому рекомендуется учить китайский язык с нуля, а не через уже существующую японскую основу.
Проведя приведенный выше анализ, мы можем сделать следующие выводы: во-первых, существуют японские заимствования с чисто фонетическим преобразованием как в китайском, так и в русском языке, но их трудно использовать в обучении китайскому языку из-за разницы в способе написания и изменения произношения. Во-вторых, иероглифическое преобразование японских заимствований широко используется в китайском языке, но такие слова требуют высокой степени понимания китайских иероглифов и кандзи, поэтому невозможно использовать для начинающих. В-третьих, полное преобразование японской лексики также требует высокой степени понимания китайских иероглифов и кандзи и зависит от этого, поэтому не рекомендуется изучать китайские слова с помощью японской лексики. Другими словами, изучение основ японской лексики может в определенной степени помочь людям выучить китайский язык, но такого рода помощь очень ограничена и сопровождается чрезвычайно высокими требованиями к использованию. Начинающим изучение японского языка не рекомендуется таким образом ускорять процесс освоения китайского языка, однако японские пользователи высокого уровня могут таким образом косвенно расширять свой словарный запас китайского языка, но степень расширения все еще ограничена.
Приведенный выше анализ также показывает, что даже в двух цивилизациях, схожих в культурном отношении, существуют значительные различия в введении и трансформации иностранных слов, как в случае с японской иностранной лексикой, которая прошла через два совершенно разных этапа: ранние иностранные слова, написанные на кандзи, и иностранные слова, написанные непосредственно на катакане после Второй мировой войны, появились в китайском языке совершенно по-разному. Помимо этих иностранных слов, существуют также омонимы в китайском и японском языках, но поскольку эти слова выходят за рамки нашей дискуссии, мы не будем их здесь обсуждать. Эти заимствованные слова представляют больше лингвистическую исследовательскую ценность, чем помощь для изучающих иностранных языков в целом.
По этой причине мы рекомендуем учащимся не использовать японскую лексику, схожую с китайской, для помощи в освоении китайского языка, так как это вызовет серьезные проблемы и не поможет сократить количество усилий, затрачиваемых на обучение.
Однако для исследователей, которые хотят изучить прямую связь между японским и китайским языками, эта иностранная лексика станет отличным исследовательским ресурсом. В Китае японские заимствования были выделены в особую категорию иностранных слов, подлежащих изучению, и это показывает, насколько важным было влияние японских заимствований на современную китайскую лексику. Это также поможет нам понять, почему лексические выражения современного китайского языка отличаются от древнекитайских, а также освоить развитие современного китайского языка.
1. 2016. Ши Ю. Словарь заимствованных слов Синьхуа. Пекин: Коммерческая пресса, 2016.
2. ЖЭЛЖ® 2000. Ши Ю. Заимствования на китайском языке. Пекин: Коммерческая пресса, 2000.
3. ШШШ. Шт^^М^,. ±ЖЛйЖЮ±, 2007. Ян С. Исследование китайских заимствований. Шанхайское народное издательство, 2007.
4. ШШйЛЖ MSSffl^, 2006. Ли Я. Исследование развития современных китайских кредитных слов, 2006.
5. ILLft RinftJИ^Ж Îléï^l, 1994; № 3: 82-88. У Л. Особенности транслитерации иностранных слов в китайском языке и ее культурный менталитет. Фудань: Издание социальных наук. 1994; № 3: 82-88.
6. Комлев Н.Г. Словарь иностранных слов. 2006.
7. Егорова Т. Словарь иностранных слов современного русского языка. 100 000 слов и выражений. Москва: Аделант, 2014.
8. Козырев В.А., Черняк В.Д. Свое и чужое: заимствованное слово в современной речи. ВестникГерценовскогоуниверситета. 2007; № 3.
9. Маринова Е.В. Иноязычные слова в русской речи конца XX- начала XXI вв.: проблемы освоения и функционирования. Москва: Эллипс, 2008.
10. Крысин Л. Слово в современных текстах и словарях. Москва: Знак, 2008.
11. Колокольцева Т.Н., Лутовинова О.В. Интернет-коммуникация как новая речевая формация: коллективная монография. Москва: Наука, 2014.
12. Семенас А.Л. Лексика китайского языка. Москва: Муравей, 2000.
References
1. ШШ&ЩЩШ. Й&ЯШ, 2016. Shi Yu. Slovar'zaimstvovannyh slov Sin'hua. Pekin: Kommercheskaya pressa, 2016.
2. Й-^МЙ, 2000. Shi Yu. Zaimstvovaniya na kitajskomyazyke. Pekin: Kommercheskaya pressa, 2000.
3. ЖЭЛЖЙИЙ. ±ЖЛйЖЮ±, 2007. Yan S. Issledovanie kitajskih zaimstvovanij. Shanhajskoe narodnoe izdatel'stvo, 2007.
4. ЧШШ. ИШй^Ж 2006. Li Ya. Issledovanierazvitiya sovremennyh kitajskih kreditnyh slov, 2006.
5. SLLft RgftSH^f: 1994; № 3: 82-88. U L. Osobennosti transliteracii inostrannyh slov v kitajskom yazyke i ee kul'turnyj mentalitet. Fudan': Izdanie social'nyh nauk. 1994; № 3: 82-88.
6. Komlev N.G. Slovar' inostrannyh slov. 2006.
7. Egorova T. Slovar' inostrannyh slov sovremennogo russkogo yazyka. 100 000 slov i vyrazhenij. Moskva: Adelant, 2014.
8. Kozyrev V.A., Chernyak V.D. Svoe i chuzhoe: zaimstvovannoe slovo v sovremennoj rechi. VestnikGercenovskogo universiteta. 2007; № 3.
9. Marinova E.V. Inoyazychnye slova v russkojrechikonca XX- nachala XXI vv.: problemy osvoeniya i funkcionirovaniya. Moskva: 'Ellips, 2008.
10. Krysin L. Slovo v sovremennyh tekstah i slovaryah. Moskva: Znak, 2008.
11. Kolokol'ceva T.N., Lutovinova O.V. Internet-kommunikaciya kak novaya rechevaya formaciya: kollektivnaya monografiya. Moskva: Nauka, 2014.
12. Semenas A.L. Leksika kitajskogo yazyka. Moskva: Muravej, 2000.
Статья поступила в редакцию 20.12.22
УДК 811.161.3 (276.3)
Chernobrov A.A., Doctor of Sciences (Philology), Professor, Novosibirsk State Pedagogical University (Novosibirsk, Russia), E-mail: [email protected]
Kretova L.N., Cand. of Sciences (Philology), Senior Lecturer, Novosibirsk State Pedagogical University (Novosibirsk, Russia), E-mail: [email protected]
LANGUAGE MEANS OF REPRESENTATION OF THE CONCEPT "HOSPITALITY" IN ENGLISH AND RUSSIAN LINGUISTIC CULTURES. The article studies an issue of representation of the concept "Hospitality" in Russian and English linguocultures and is based on the generally recognized provisions of conceptology. The authors refer to the content of the notion of "concept", considering the structure of the concept "Hospitality" and ways of its representation. Recognizing some unprovability of the conceptological theory, the authors note its connection with the cognitive aspect of the theory, as well as the controversial ways of describing the existence of the concept of "Hospitality": is it a frame, script or gestalt? At the same time, the appeal to the traditional ways of verbalization of mental education allows us to build the structure of the concept and determine its structure. The article considers the most culturally significant aspects of the concept, it is stated that most of the components of the concept under study are axiologically loaded, since, hospitality is a positive, moral, socially approved and encouraged behavior.
Key words: concept, language means of representation, structure, concept "Hospitality".
А.А. Чернобров, д-р филол. наук, проф., Новосибирский государственный педагогический университет, г. Новосибирск, E-mail: [email protected]
Л.Н. Кретова, канд. филол. наук, доц., Новосибирский государственный педагогический университет, г. Новосибирск, E-mail: [email protected]
ЯЗЫКОВЫЕ СРЕДСТВА РЕПРЕЗЕНТАЦИИ КОНЦЕПТА «ГОСТЕПРИИМСТВО» В АНГЛИЙСКОЙ И РУССКОЙ ЛИНГВОКУЛЬТУРАХ
Статья посвящена рассмотрению вопроса репрезентации концепта «гостеприимство» в русской и английской лингвокультурах и основывается на общепризнанных положениях концептологии. Авторы обращаются к содержанию понятия «концепт», рассматривают структуру концепта и способы его репрезентации. Признавая некоторую недоказуемость концептологической теории, авторы отмечают ее связь с когнитивным аспектом. Вместе с тем обращение к традиционным способам вербализации ментального образования позволяет выстроить структуру концепта и определить его содержание. В статье рассмотрены наиболее культурно значимые аспекты концепта «гостеприимство», отмечено, что большинство его компонентов являются аксиологически нагруженными.
Ключевые слова: концепт, языковые средства репрезентации, структура, концепт «гостеприимство».
Настоящее исследование посвящено изучению языковой репрезентации концепта «гостеприимство» в английской и русской лингвокультурах. Выбранный концепт носит общечеловеческий характер и является недостаточно изученным в лингвистическом аспекте, вместе с тем его социокультурная значимость довольно высока. Этот концепт представляет собой значимую единицу для всех культур ввиду его связи с этнологическими традициями, более того, он дает понимание культурной картины определенного этноса.
В советское время внутри страны существовала своеобразная градация среди народов СССР Некоторые из них считались наиболее гостеприимными, например, жители Закавказья. Другие, например, народы Прибалтики, прослыли менее гостеприимными. Следует подчеркнуть, что эти представления были ничем иным, как стереотипами. Однако именно стереотипы играют большую роль в формировании обыденного сознания, культурной картины мира. Научные понятия концептуализируются по объективным основаниям, обыденные понятия - по стереотипным моделям. Стереотипизированные представления о негостеприимстве англичан отражаются, например, в следующих словах: «Англичане считаются многими иностранцами негостеприимными и холодными. Связано это с тем, что англичане могут обойтись с вами холодно и не станут разговаривать ни о чем с незнакомцем. Однако при представлении рекомендательного письма англичане будут с вами очень радушными. Они введут вас в круг семьи, и спустя некоторое время будут вести себя с вами совершенно откровенно» [1].
В связи со значимостью гостеприимства как социального и культурного явления встает вопрос о способах репрезентации концепта «гостеприимство» в двух различающихся лингвокультурах - русской и английской.
Актуальность данного исследования обусловливается, с одной стороны, повышенным интересом к описанию языковой картины мира с научной точки зрения и, в частности, к социальным аспектам языкового поведения. С другой стороны, актуальность темы определяется недостаточной изученностью выбранного концепта и постоянным диахроническим изменением его содержания.
Объектом исследования в настоящей работе является лингвокультурный концепт «гостеприимство» как часть мировосприятия человека. Предметом являются сходства и различия в лингвистическом описании концепта «гостеприимство» в русском и английском языках.
Цель исследования - изучить и описать концепт «гостеприимство» в двух лингвокультурах - английской и русской.
Указанная цель достигается решением следующих задач:
- определить содержание понятия концепта;
- рассмотреть языковые способы репрезентации концепта;
- выявить основное лингвокультурологическое содержание концепта «гостеприимство» в русской и английской лингвокультурах.
Новизна исследования состоит в обращении к концепту «гостеприимство» с точки зрения лингвокультурного подхода и в рассмотрении языковых средств его репрезентации. Близка к теме нашей статьи кандидатская диссертация ПР. Га-риповой, однако материалом исследования там служат только фразеологизмы.
Теоретическая значимость работы состоит в рассмотрении теоретических аспектов изучения концепта как лингвокультурного образования. Прояснены некоторые аспекты термина «концепт». Предложено различать верифицируемые и неверифицируемые трактовки концепта. Данный метод может быть применен в дальнейшем изучении способов лингвистической репрезентации концептов в сопоставительном аспекте.
Практическая значимость состоит в возможном использовании результатов исследования в лингводидактических целях, а именно - в практике перевода, при подготовке курсов лекций по лексикологии и межкультурной коммуникации,
Теоретическую базу исследования составляют труды ряда ученых - лингвистов и лингвокультурологов: И.А. Стернина, З.Д. Поповой, Е.С. Кубряковой, ГГ Слышкина, В.И. Карасика, Л.Г. Бабенко и других.
Материалом для исследования послужили данные толковых, этимологических, одноязычных и двуязычных словарей, а также словарей синонимов и антонимов английского и русского языков.
Обратимся к рассмотрению понятия «концепт». Концепт понимается как ключевой аспект лингвокультурологии, несущий в себе «многоуровневое ментальное образование, лежащее в сознании, языке и культуре» [2, с. 324].
По мнению А.С. Аскольдова, концепт есть ментальное образование, своеобразный заместитель многообразия предметов одного и того же рода [3, с. 269]. С.А. Аскольдов выделяет в данной работе художественные концепты - «концепты познания общности, концепты искусства - индивидуальны» [4, с. 91], кроме того, он описывает взаимосвязь между концептами и их процессами, приписывая к ним процесс категоризации информации, которая представляет собой «выделение неких минимальных единиц человеческого опыта в их идеальном содержательном представлении» [5, с. 93].
