CC BY
141Чекмарёв В.В.
д.э.н., профессор, Костромской государственный университет
Чекмарёв Вл.В.
к.э.н., доцент, Костромской государственный университет
РЕИНДУСТРИЛИЗАЦИЯ И ПРИОРИТЕТЫ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОГО
РАЗВИТИЯ
Ключевые слова: реэкономизация, неоиндустриализация, шестой технологический уклад, тренды экономической политики.
Keywords: reekonomizatsiya, neoindustrialization, sixth technological structure, trends of economic policy.
Об индустрии, индустриализации, индустриализме
Начнем с ключевых в данном случае терминов «индустрия» и «индустриализация». Они имеют, по меньшей мере, три значения: 1) определенная отрасль народного хозяйства, 2) определенный тип технологий, 3) определенный тип экономической политики (industrial policy).
В первом случае авторы данной статьи в след за другими авторами предпочитают использовать хорошее русское слово «промышленность».
Во втором случае требуется существенное уточнение. Первоначально термин «индустриализация» обозначал переход от преимущественно ручного к преимущественно машинному типу производства. В Англии, Нидерландах и ряде других стран Западной Европы он начался в XVIII веке, в России - в XIX, но господствующим в мире стал в XXI века (в СССР - в 1920-1930-е годы). В результате индустриализации господствующим стал индустриальный технологический уклад (в традиционной классификации - 3-й 4-й). Последующее развитие привело к формированию в развитых странах мира 5-го - позднеиндустриального технологического уклада, содержащего элементы постиндустриальных технологий [7; 17].
Третий случай использования термина «индустриальный» - применительно к особому типу экономической политике, вообще имеет много общего и с первым, и со вторым: он обозначает систему селективного регулирования производства со стороны государства. Индустриальной (промышленной) политикой он называется в большинстве случаев по инерции, в силу исторических причин, ибо первоначально такая политика была нацелена на активизацию развития именно промышленности.
Прежде чем задуматься, что в этом контексте означает слово «реиндустриализация» следует обратиться к мно-госмыслию другого понятия - «постиндустриальный». Здесь степень неопределенности существенно выше, устоявшихся определений немного, а авторов, писавших и пишущих на эту тему, не счесть. Тем не менее, некоторый минимальный круг традиционных смыслов выделить можно, хотя термином «постиндустриальный» означает самые разнообразные явления.
Во-первых, экономику, в которой промышленность и другие отрасли материального производства охватывают менее половины (в настоящее время - 20-30%) занятых и выпуска, а большая часть приходится на разные отрасли сферы услуг (это понимание характерно прежде всего для Д. Белла) [2].
Во-вторых, этот термин используют для того, чтобы обозначить определенный технологический уклад (уклады), базирующийся преимущественно на не механических способах преобразования материи (информационные, микробиологические, нано и другие технологии). Этот взгляд развит в массе работ западных авторов, лет 30-40 назад писавших о постиндустриальной, а затем об информационной, основанной на знаниях Экономике. На этой базе авторы выделяют ряд индустриальных и других изменений, которые вызывают активное развитие новых технологий. В нашем Отечестве акцент на новые технологические уклады в структуре экономической науки еще в 1990-е годы был сделан академиками Д. Львовым и С. Глазьевым. В последние годы эта тема активно развивается в работах профессора С. Бодрунова и др.
В-третьих, в настоящее время в нашей стране в связи с мировым финансово-экономическим кризисом и наконец дошедшей до нас критикой финансиализации под постиндустриальной экономикой стали понимать некий неопределенный круг негативных явлений, связанных с выводом материального производства в третьи страны и приоритетной экспансией в развитых экономиках финансового и других посреднических секторов, иногда называемых трансформационными в противоположность реальному производственному сектору.
Наконец, под постиндустриальной экономикой может пониматься система, основанная на качественно новом содержании труда. Если доиндустриальная система предполагала господство репродуктивного ручного, а индустриальная - репродуктивного машинного труда, то постиндустриальная - постепенное, массовое распространение обще-
доступной творческой деятельности. В этом случае предпочтительнее вести речь о креатосфере. И именно это категориальное поле А.В. Бузгалину и нам представляется наиболее теоретически обоснованным и практически операциональным.
Цивилизационный подход к периодизации этапов общественного развития базируется (по меньшей мере пока) на понятии «индустрия». Выделяет доиндустриальный, индустриальный и постиндустриальный периоды развития. Но такая классификация весьма условна. Ведь содержание постиндустриализма определяется через превалирование производства услуг над товарами. Однако продукт труда становится товаром после признания в нем полезности, а услугой - через признание полезности до начала его производства. Но ключевым словом в этих характеристиках является производство, индустриальное производство. Следовательно, постиндустриализм - это не антииндустриализм. Более того, из отличения содержания понятий «товар» и «услуга» мы можем говорить о постиндустриализме как о качественно новом индустриализме. Качество здесь характеризуется технологическими возможностями производства удовлетворять не массовые, а индивидуальные потребности. Эта особенность характерна и по отношению к предметам потребления, и по отношению к средствам производства.
Немного о реиндустриализации.
Сегодня не требует доказательств тезис, согласно которому без производства на индустриальной основе никакому государству просто не выжить, а не то чтобы развиваться. Но так случилось, что в лихие девяностые годы двадцатого столетия промышленное (индустриальное) производство в нашей стране было практически располовинено. Половина заводов и фабрик была уничтожена. Пришло отрезвление. Появились разговоры о реиндустриализации. Да и не только разговоры. М.И. Воейков начал решать задачу создания экономической теории реиндустриализации [4, с. 60-72]. Согласно его взглядам необходим новый тип индустриального развития. Сегодня «это не только создание новой техники и технологий... но должно так же включать как составную, даже важнейшую свою часть, развитие человека, человеческого потенциала на базе высокоразвитых сфер науки, культуры, образования» [4, с. 63]. Воейков полагает, что новый тип индустриального развития по своему содержанию является инновационным. И поэтому «его следует рассматривать как особую или специальную социальную ценность» (выделено нами - авторы.) [4, с. 64].
Далее мы еще раз вернемся к экономической теории реиндустриализации. Здесь же заметим, что в стране уже имеется определенный практический опыт проведения реиндустриализации (см.: 3, с. 121-131). Есть и теоретические наработки проведения реиндустриализации, отличные от позиции М.И. Воейкова (см.: 1, с. 112-115; 5, с. 88-94; 13, с. 91-100; 19, с. 101-115). Есть и критическая оценка политики реиндустриализации. Так С. А. Марков называет ее консервативной модернизацией [15]. Есть и экстравагантные предложения по проведению реиндустриализации России [6, с. 253-264].
Но не только российские экономисты размышляют о реиндустриализации, рассматривая текущие задачи экономического развития. Западные ученые, реагируя на вызовы времени, также исследуют процессы технологических изменений в мире. Так, например, Джереми Рифкин предлагает свое понимание промышленной революции [24]. Особняком стоит позиция Н. Кляйна [9].
Что же объединяет столь разные выше пунктирно изложенные взгляды исследователей на реиндустриализа-цию? Пожалуй, только одно - индустриализация является столбовой дорогой человечества. А возвращаясь к экономической теории реиндустриализации нельзя не вспомнить определение А. Колгановым и А. Бузгалиным реиндустриа-лизации как ностальгии [10].
Теперь перейдем к осмыслению неоиндустриализации и ее отличию от реиндустриализации. И здесь нельзя не отметить тот значительный вклад Ю.М. Осипова, который он (практически первопроходцем) внес в раскрытие сущности, значения и механизмов реализации неоиндустриализации [21].
Поэтому обозначим лишь позиции ученых, разделяющих и развивающих идеи Ю. М. Осипова и выскажем свое понимание процесса неоиндустриализации.
Во-первых, нельзя пройти мимо работы С.Г. Ковалева, взявшего на себя труд оценить возможности неоиндустриального развития России в современных геополитических условиях [11, с. 127-139]. Под неоиндустриализацией он понимает «развитие традиционной индустриализации вширь (создание принципиально новых отраслей - биохимии, нанотехнологий и т.п.), либо к процессам, когда машины делают сами машины» [11, с. 136] и рассматривает неоиндустриализацию как новую фазу индустриализации. Особенностью неоиндустриализации Ковалев признает разрушение старых производственных отраслей и отсутствие принципиально новых. Вряд ли с С.Г. Ковалевым можно согласиться как в части содержания выделенной им особенности, так и в части очерчивания возможностей неоиндустриализации страны через знание процесса индустриализации в СССР (быстрый, массивный, мобилизационный).
Во-вторых, крайне интересны рассуждения В. М. Кулькова по идентификации будущего индустриального развития. Этот процесс следует называть постиндустриализацией или новой индустриализацией? [12, с. 140-153]. То есть какова содержательная оценка трендов экономического развития. И когда речь идет о новой индустриализации, иногда признаваемой однопорядковой с реиндустриализацией, то очевидно, что это не неоиндустриализация. Более того, неоиндустриализация не есть постиндустриализация. Поэтому заметим, что постиндустриализм как концепция развития общества (автор Д. Белл) существует уже более полувека (подробнее см. [15]), но выполняет функцию не экономического, а социального прогнозирования (подробнее см. [2; 5]). А термин «новая индустриализация» появился в исследованиях россиян и употребляться стал после публикации серии статей в журнале «Экономист». Согласно позиции Кулькова реиндустриализацию следует толковать в широком смысле как некий общий ориентир на развитие промышленного производства, в узком смысле - как набор конкретных мероприятий по восстановлению разрушенного в ходе деиндустриализации в 90-х годах XX столетия. Под неоиндустриализацией (по Кулькову) следует понимать вы-
ход на уровень современных технологических требований. По мнению академика С.Ю. Глазьева неоиндустриализация - это стратегия динамического наверстывания.
В заключение беглого обзора (в рамках объема статьи) взглядов на развитие процессов индустриализации России, позволивших определить и свою позицию, поделимся ею с читателями.
Первое, что хочется отметить, это нашу солидарность со взглядами Ю.М. Осипова. Напомним, еще раз его позиции через названия его работ: Российское перестроение как непременная актуальность [20]; Экономический гнозис: от заблудшего отвлеченного теотеризирования к адекватному воззрению на реальность [22]; Неоэкономика как высшая на сегодня историческая форма экономики [23]. Методологически выверенный алгоритм прогнозирования будущего. Убавить нечего. А прибавить следует только одно. Каждая из имеющихся исследовательских позиций базируется на анализе особенного и в реиндустриализации, и в неоиндустриализации. Но у них есть и общее - это высокотехнологичное производство. Без него реиндустриализация - всего лишь консервативная модернизация. А неоиндустриализация просто не случится. Работ по проблемам организации высокотехнологичного производства - множество. Но наиболее интересными нам показались идеи С.М. Никитенко, Л.Е. Никифоровой, В.А. Шабашева [16] и К.В. Хлебникова.
Вышеотмеченное позволяет к общему в характеристике реиндустриализации и неоиндустриализации отнести этапность развития высокотехнологичных производств, а к особенному - этапность государственной экономической политики.
В целом же реиндустриализация, новая индустриализация, неоиндустриализация, постиндустриализация являются фазами (этапами) со своим содержанием и характеристиками в новой экономике, формирующейся разновременно за счет «хреодного эффекта» [18, с. 181] в многоуровневом российском экономическом пространстве.
Альтернативные стратегические приоритеты развития российской экономики
В литературе, освещающей возможные тренды развития, наряду с упором на реиндустриализацию имеется точка зрения (А.В. Бузгалин и его заединщики), согласно которой главным приоритетом является развитие креатосферы.
Под креатосферой понимается постиндустриальный сектор экономики. Остановимся несколько подробнее (в рамках объема статьи) на отличиях креатосферы от реиндустриализации. И начнем, вслед за А.В. Бузгалиным, с напоминания: современная экономика с политико-экономической точки зрения структурируется отнюдь не по тем принципам, которые приняты в современной статистике и, соответственно, в мейнстриме экономической теории. А в этом пространстве экономисты в большинстве своем следуют известному принципу «искать там, где фонарь, а не там, где потерял»: они исследуют то и так, что и как отражено в статистических сборниках. А в этих сборниках отражается только то и так, что и как необходимо для оптимизации процесса извлечения прибыли капитала и стабильности этого процесса на макроуровне.
Между тем наиболее значимые пропорции (и диспропорции) глобальной экономики связаны с более сложными, лежащими не на поверхности явлений, а на сущностном уровне, процессами. Это не просто соотношение финансового и нефинансового сектора, материального производства и сферы услуг и т.п. Едва ли не главные вопросы современной экономики - мера развития творческого содержания труда, объем свободного времени (не времени досуга, а времени свободного гармоничного развития личности), объемы производства, с одной стороны, средств развития человеческих качеств, а с другой - симулякров и т.п. - эти проблемы современная статистика отражает только косвенно, а во многих случаях информация об этом вообще недоступна. Однако марксистская экономическая теория в отличие от мейнстрима говорит: искать надо именно здесь. И если пока в этих сферах «темно», ибо нет «фонаря» (достаточного объема адекватных данных), то это не основание для того, чтобы закрыть проблему. Здесь ученому на помощь приходит тот «инструмент», который, по образному выражению Маркса, заменяет политэконому телескоп, микроскоп или иной инструмент, позволяющий разглядеть то, что не видно «невооруженному взгляду» обывателя и его научного собрата. Этот инструмент - сила научной абстракции и (в наиболее развитом виде) метод восхождения от абстрактного к конкретному, которому предшествует долгая работа по критическому анализу и синтезу эмпирически доступных форм, через «очищение» от деформаций, создаваемых миром превратных форм и т. п.
Профессор О.Ю. Мамедов, будучи одним из могикан профессионалов-политэкономов на бескрайних просторах нашей страны (а их всего-то осталось меньше полутысячи, исходя из публикационной активности) утверждает, что "экономическая суть реиндустриализации...- это стимулирование экономического роста за счет государственного бюджета в целях модернизации устаревших и появления новых отраслей промышленности" [14, с. 8]. Но при этом профессор отмечает, что концепция реиндустриализации производства возникла как реакция на «перемещение рабочей силы и энергоемких отраслей промышленности, приведшее к потере многих рабочих мест и экспортных возможностей, которое не может быть преодолено восстановлением прежних, уже устаревших и неэффективных, производственных структур, а должно быть возрождено как новое и качественное промышленное развитие на базе высоких технологий и огромных инвестиций в человеческие ресурсы и научно-исследовательскую деятельность» [14].
Однако, по мнению А.В. Бузгалина использование термина "индустриальный" (и его производных) для обозначения технологий обусловливает несколько неожиданный вывод: в развитых странах господствующим типом технологий являются индустриальные, а содержанием труда - репродуктивный ручной и машинный труд.
По-видимому этот вывод по меньшей мере покоробит большую часть критиков западной экономики как постиндустриальной, ибо в действительности под «постиндустриальностью» они понимают не тот или иной уровень развития производительных сил в тех или иных сферах производства, а... отраслевую структуру экономики. Для них главная задача - показать, что в современной глобальной экономике накануне кризиса доминировала тенденция вы-
теснения материального производства в реальном секторе и экспансии паразитической посреднической деятельности, особенно финансовой.
Самое смешное, что мы согласны с ними и в том, что эта тенденция реальна, и в том, что она негативна, и даже в том, что ныне и в ЕС, и в США наметились обратные процессы возврата предприятий материального производства в свои страны. Еще более «смешно», что не только у нас, но и зарубежом этот процесс часто называют реиндустриали-зацией, что с точки зрения предложенных нами классификаций, основанных на выделении этапов развития содержания труда и технологий, выглядит нонсенсом. Однако многие авторы, особенно отечественные, de facto именно так и трактуют исследуемый нами термин - как приоритетное развитие не только промышленности, но и вообще материального производства (а в дальнейшем и социальной сферы), причем преимущественно на новом техническом базисе.
В этом ключе выдержаны работы С.Ю. Глазьева, С. Д. Бодрунова и их коллег. И мы с ними солидаризируемся.
В работах других авторов (С. С. Губанова и его коллег) реиндустриализация (иногда — неоиндустриализация) так же трактуется в ряде случаев как развитие высокотехнологичных производств, хотя во многих случаях речь идет о восстановлении промышленности как таковой.
Еще раз, со ссылкой на А.В. Бузгалина, отметим, что используя такой базовый критерий как содержание труда и (как производный) технологий в рамках собственно реального сектора могут быть выделены следующие большие сферы:
- производства, основанные на репродуктивном ручном труде и использующие доиндустриальные технологии
I уклада (сюда войдет часть материального производства и сферы услуг);
- производства, основанные на репродуктивном машинном труде и использующие индустриальные технологии 2-4 укладов;
- креатосфера, где главную (не обязательно количественно доминирующую, но определяющую лицо и миссию этой сферы) роль играет творческая деятельность; это большая часть образования (включая воспитание), здравоохранения, культуры, деятельности по рекреации природы и общества, плюс та часть материального производства, которая базируется на постиндустриальных технологиях, где человек по выражению Маркса выступает преимущественно как контролер и регулировщик.
В рамках креатосферы мы можем выделить аналоги I и II подразделений. Напомним, что в индустриальной экономике, основой которой была, естественно, индустрия, производство машин (производство средств производства) именно эта сфера была названа в рамках марксистского дискурса I подразделением. Производство при помощи этих машин предметов потребления было, соответственно, II подразделением. По аналогии мы можем предположить, что в рамках креатосферы роль I подразделения выполняют сферы, в которых производится главный «ресурс» развития -творческий потенциал человека (это такие «отрасли» как образование, здравоохранение, культура, социальная работа и т.п.). Использование этого главного ресурса для производства важнейших результатов функционирования креатосферы - культурных ценностей, в частности инноваций, know-how, и т.п. происходит в таких областях как фундаментальная и прикладная наука, инженерное и социальное творчество, управление и т.п. Эти сферы, следовательно, роль
II подразделения.
Если мы рассматриваем экономику, где креатосфера играет роль лидера, локомотива развития, то собственно материальное производство и сектор полезных (для прогресса человеческих качеств, решения экологических задач) услуг будет в такой экономике выполнять роль III подразделения. «По ту сторону» такого реального сектора будет лежать сфера производства симулякров и иных бесполезных (а то и просто вредных) феноменов - превратный сектор.
Можно ли усмотреть в вышеотмеченном «тотальную этатизацию российской экономики?» Вряд ли.
В статье О.Ю. Мамедова содержится одно суждение, которое трудно не заметить. Он пишет, что «экономика -не та сфера, в которой идеологические барьеры могут хоть как-то воспрепятствовать осуществлению назревших объективных тенденций» [14, с. 10].
На наш взгляд, положение не просто дискуссионное, а просто неверное. Во-первых, тенденции обозначают возможный вектор движения (экономической динамики), а во-вторых, экономическая динамика характеризуется наличием многих ее форм (экономический рост, кризис, зигзаги, петли, складки и т.п.), а идеологические барьеры (в формате формальных институтов, разрабатывающихся «новыми русскими олигархами») очень даже, как показывает практика, воспрепятствуют «осуществлению назревших объективных тенденций».
Заключение
Наша позиция, изложенная в основном тексте статьи, коротко звучит как общий вывод — реэкономизацию возможно рассматривать как неоиндустриализацию. Именно неоидустриализация является характеристикой постиндустриального общества. Нас могут упрекнуть, что это всего лишь новый технологический базис. Да. Именно это мы и утверждаем. Ибо, если нет базиса, то о чем вообще вести разговор?
А действительно ли человечество движется к постиндустриальному (информационному) обществу? Ответов может быть несколько. Приведем хотя бы два возможных ответа со ссылкой на позицию А.В. Бузгалина:
Оптимисты, естественно, говорят «да» и указывают на сокращение доли материального производства в развитых странах, на растущие как снежный ком объемы продаж компьютеров, массмедийных продуктов и патентов, а также число пользователей Интернета и мобильных телефонов. Естественники вспоминают еще и о микробиологии и нанотехнологиях. Бизнесмены — о сетевом бизнесе и креативных корпорациях и т.п. И все они делают вывод, что мир вступает в новое — информационное (постиндустриальное) общество. На Западе к кругу таких оптимистов принадлежит прежде всего Элвин Тоффлер. У нас оптимисты более осторожны и избирательны. Типичный пример - Влади-
слав Иноземцев, обещающий постиндустриальные блага только Европе. Ну, может быть и еще кое-кому, кто сумеет к ним присоединиться.
Пессимисты указывают на то, что большая часть мира как жила, так и живет в индустриальной эре (а около миллиарда жителей - в доиндустриальной). Что большая часть т.н. «постиндустриальных» экономик стала полем фи-нансиализации, что даже в первом мире сфера услуг - это преимущественно труд уборщиков, подавальщиков, кассиров и т.п. работников «высокоинтеллектуальных» специальностей. Что большинство молодых пользователей компьютеров используют их как пишущую машинку и книжный шкаф - в лучшем случае, как развлечение со «стрелялками» - в худшем. Что для большинства пользователей Интернета - средство покопаться в неприличных сайтах, посплетничать в «ЖЖ», купить новые джинсы на 10% дешевле, чем в магазине... Есть и более фундаментальные аргументы, доказывающие, что никакого глобального перехода к новому качеству развития нет. И самый сильный аргумент пессимистов: в США и Западной Европе после мирового экономического кризиса все больше говорят о необходимости реин-дустриализации.
В этом споре, как ни странно, правы и те, и другие. И не потому, что авторы предлагают последовать постмодернистской методологии отказа от больших нарративов или хабермасовским интенциям интеллектуального бытия в мире коммуникаций и текстов, а не живых социально-политических проблем.
Правы и те, и другие, ибо они нащупывают (каждый по-своему) разные «детали» слона, бродя с завязанными глазами и принимая хобот за змею, ноги за колонны и т.п. Однако одни отказываются от взгляда на проблему через призму исторически развивающихся, сложных, системных сдвигов: технологических, социально-экономических, политико-институциональных и культурных. А другие ориентируются на «позитивную» фиксацию тех или иных реальных (но односторонних!) тенденций и не хотят видеть диалектики целого.
Итак, да здравствует высокотехнологичное производство !
Список литературы
1. Андрианов К.Н. Реиндустриализация России на основе реализации модели третьей промышленной революции // Интеграция производства, науки и образования и реиндустриализация российской экономики: Сборник материалов Международного конгресса «Возрождение производства, науки и образования в России: вызовы и решения» / Под общ. ред. С. Д. Бодрунова. - М.: ЛЕНАНД, 2015. - С. 112-115.
2. Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования / Пер. с. англ. - М.: Academia, 1999. -956 с.
3. Бурцева Т.А. Реиндустриализация промышленного региона: опыт и итоги реализации // Интеграция производства, науки и образования и реиндустриализация российской экономики: Сборник материалов Международного конгресса «Возрождение производства, науки и образования в России: вызовы и решения» / Под общ. ред. С. Д. Бодрунова. - М.: ЛЕНАНД, 2015. - С. 121131.
4. Воейков М.И. Экономическая теория реиндустриализации: основные проблемы // Производство, наука и образование России: Сб. материалов II Межд. конгресса. - СПб.: ИНИР им. С.Ю. Витте, 2016. - С. 60-72.
5. Гринберг Р.С. Российская модернизация: среди шансов и рисков // Философия хозяйства. - М., 2010. - № 1. - С. 83-89.
6. Захаров В.К., Голикова Е.И. Модель реиндустриализации России посредством воссоздания параллельной системы управляемой хозяйственной деятельности // Интеграция производства, науки и образования и реиндустриализация российской экономики: Сборник материалов Международного конгресса «Возрождение производства, науки и образования в России: вызовы и решения» / Под общ. ред. С.Д. Бодрунова. - М.: ЛЕНАНД, 2015. - С. 253-264.
7. Иноземцев В.Л. Современное постиндустриальное общество: природа, противоречия, перспективы. - М.: Логос, 2010. - 304 с.
8. Каличенко Н.Н. Книги знаний человека. - М.: КРУК, 2014. - 304 с.
9. Кляйн Н. Доктрина шока / Пер. с англ. - М.: Добрая книга, 2015. - 656 с.
10. Колганов А.И., Бузгалин А.В. Реиндустриализация как ностальгия. Теоретический дискурс // Социс. - М., 2014. - № 1. - С. 2839
11. Ковалев С.Г. Возможности неоиндустриального развития России в современных геополитических условиях // Интеграция производства, науки и образования и реиндустриализация российской экономики: Сборник материалов Международного конгресса «Возрождение производства, науки и образования в России: вызовы и решения» / Под общ. ред. С.Д. Бодрунова. - М.: ЛЕНАНД, 2015. - С. 127-139.
12. Кульков В.М. Постиндустриализация или новая индустриализация? // Интеграция производства, науки и образования и реиндустриализация российской экономики: Сборник материалов Международного конгресса «Возрождение производства, науки и образования в России: вызовы и решения» / Под общ. ред. С.Д. Бодрунова. - М.: ЛЕНАНД, 2015. - С. 140-153.
13. Ленчук Е.Б. Технологический вектор новой индустриализации России // Форсайт «Россия»: новое производство для новой экономики. Т. I: Сборник пленарных докладов Санкт-Петербургского международного экономического конгресса (СПЭК-2016) / Под общ. ред. С. Д. Бодрунова. - М.: Культурная революция, 2016. - С. 91-100.
14. Мамедов О.Ю. Нам нужна не реиндустриализация, нам нужна - реэкономизация! // TERRA ECONOMICUS. 2016. - Т. 14, № 4. -С. 6-12.
15. Марков С.А. Консервативная модернизация: попытка новой модели развития России // Философия хозяйства. - М., 2010. - № 1. -С. 112-119.
16. Никитенко С.М. Высокотехнологичные секторы региональной экономики: формирование и развитие / С.М. Никитенко, Л.Е. Никифорова, В. А. Шабашев. - Кемерово: ООО «Сибирская издательская группа», 2012. - 311 с.
17. Новая постиндустриальная волна на Западе. Антология / Под ред. В. Л. Иноземцева. - М.: Academia, 1999. - 640 с.
18. Новиков В.А. К вопросу о «новой индустриализации» в России // Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова. 2012. - № 6. - С. 179-181.
19. Нуреев Р.М. От старой индустриализации к новой // Форсайт «Россия»: новое производство для новой экономики». Т. I: Сборник пленарных докладов Санкт-Петербургского международного экономического конгресса (СПЭК-2016) / Под общ. ред. С. Д. Бодрунова. - М.: Культурная революция, 2016. - С. 101-115.
20. Осипов, Ю.М. Российское перестроение как непременная актуальность // Философия хозяйства. 2009. №6. - С. 3-18.
21. Осипов Ю.М. Неоиндустриализация: сущность, значение и механизмы реализации // Философия хозяйства. - М., 2013. -№ 3 (87). - С. 283-288.
22. Осипов Ю.М. Экономический гнозис: от заблудшего отвлеченного теоретизирования к адекватному воззрению на реальность // Философия хозяйства. - М., 2016. - № 2. - С. 9-26.
23. Осипов Ю.М. Неоэкономика как высшая на сегодня историческая форма экономики // Философия хозяйства. - М., 2016. - № 2. -С. 293-298.
24. Рифкин Дж. Третья промышленная революция: Как горизонтальные взаимодействия меняют энергетику, экономику и мир в целом / Пер. с англ. - 3-е изд. - М.: Альпина нон-фикшн, 2016. - 410 с.
