CC BY
103
МЕТОД ИССЛЕДОВАНИЯ — В ПРАКТИКУ
© Коллектив авторов, 2008
Л.Л. Левина1, А.Б. Макешова2, Ю.И. Мамукова1, Е.А. Романова1, А.И. Сергеева3, Т.В. Казюкова2
РЕГУЛЯЦИЯ ГОМЕОСТАЗА КИСЛОРОДА. ФАКТОР, ИНДУЦИРОВАННЫЙ ГИПОКСИЕЙ И ЕГО ЗНАЧЕНИЕ В ГОМЕОСТАЗЕ КИСЛОРОДА
1 ГУ «Гематологический научный центр РАМН», 2 ГОУ ВПО РГМУ Росздрава, Москва; 3 ГОУ ВПО «Чувашский государственный университет им. И.Н. Ульянова», г. Чебоксары, РФ
Показано значение гипоксией индуцированного фактора (Ш1Т) для молекулярной физиологии и патологии, его роль в физиологических процессах на уровне целых органов, поскольку ШТ осуществляет активацию вазомоторных генов, которые необходимы для сосудистого ответа в легких на гипоксию. Представленные данные литературы показывают значимость определения ШГР-1а для диагностики ряда заболеваний и состояний человека и уточнения их патогенеза. Учитывая огромное значение ШГР-1а, авторами разработан относительно простой и недорогой метод его определения в сыворотке крови методом иммуноферментного анализа. Приводятся результаты пилотного исследования по определению ШГР-1а у различных групп пациентов в динамике заболевания: у детей, страдающих железодефицитной анемией, у взрослых больных аутоиммунной гемолитической анемией, апластической анемией, наследственным гемохроматозом, чувашским эритроцитозом.
Authors described role of hypoxia-induced factor (HIF) in molecular physiology and pathology, its role in physiological process in different organs as a whole, as HIF realizes activation of vasomotor genes which are necessary for vasomotor lung response on hypoxia. Literature data presented in article prove importance of HIF-1a determination in diagnosis of a number of human diseases and pathological processes and in determination of their pathogenesis. Counting important role of HIF-1a determination authors outworked relatively cheap and simple method of its measuring in serum by immunoassay method. Authors present results of pilot study: HIF-1a determination in different categories of patients in dynamic, including children with iron-deficient anemia and adult patients with autoimmune hemo-lytic anemia, with aplastic anemia, with hereditary hemochromatosis and with Chuvash polycytemia.
Дыхание, свойственное всем организмам на земле, осуществляется с помощью кислорода как терминального акцептора углеродов в реакциях с участием фермента цитохромоксидазы, поэтому клетки постоянно нуждаются в кислороде. Органами, которые ответственны за поступление кислорода, являются легкие, сердце, воздухоносные пути, сосудистая сеть и, главное, — эритрон, содержащий 2-1012 эритроцитов и несущий 99% всего кислорода крови. Размер этого циркулирующего органа регулируется эритропоэтином (ЭПО), который необходим для синтеза эритроцитов из клеток-предшественников. Для организма крайне важно поддержание внутриклеточного парциального давления кислорода фО2) на нормальном адекватном уровне, т. е. организм должен находиться в условиях нормоксии, поскольку как гипоксия, так и гипероксия опасны для организма. При гипоксии нарушается энергетический обмен, тормозится синтез биологически активных веществ, что отрицательно сказывается на деятельности цент-
ральнои и вегетативной нервной системы, эндокринных органов, желудочно-кишечного тракта и др. Избыток кислорода является потенциально опасным в связи с его способностью генерировать реактивные вещества, которые могут поражать белки и нуклеиновые кислоты [1].
Большим достижением в биологии и физиологии последнего десятилетия явилась расшифровка молекулярного механизма поддержания гомеоста-за кислорода. Основой этого механизма являются факторы, индуцированные гипоксиеи (hypoxia inductor factors — HIF's): HIF-1 и HIF-2 [2]. Являясь ключевыми медиаторами клеточного гомеоста-за кислорода, HIF-1 и HIF-2 контролируют передачу кислорода тканям и адаптацию к кислородному истощению путем регуляции экспрессии генных продуктов, включающихся в клеточный энергетический метаболизм, вазомоторную регуляцию, транспорт глюкозы, эритропоэз, ангиогенез, апоп-тоз, клеточную пролиферацию и другие процессы, влияя как на межклеточное взаимодействие (клет-
ка — клетка), так и взаимодействие клетка — субстрат [3].
Первоначально HIF был открыт как транскрипционный активатор эритропоэза [4]. Однако вскоре стало ясно, что функции HIF значительно шире, и он прямо или косвенно регулирует несколько сотен генов, ответственных за вариабельность функциональных путей [5]. Исследования на человеке также продемонстрировали, что HIF играет главную роль в системном ответе на гипоксию, и его действие можно проследить в каждой реакции, в результате которой высвобождается кислород. HIF в основном синтезируется почками, хотя в последнее время его образование показано и в других органах [6].
Комплекс HIF-1 состоит из а- и ß-субъединиц. Обе субъединицы являются членами мультипроте-иновой семьи и принадлежат к разветвленной сети (helix-loop-helix) транскрипционных факторов [2]. ß-субъединица экспрессируется постоянно, она известна также как арил-гидрокарбоновый рецептор ядерного транслокатора. Этот белок имеет важное значение в ответе организма на ксенобиотики, когда формируется гетеродимерный транскрипционный комплекс с ариловым гидрокарбоновым рецептором. а-субъединица HIF комплекса (HIF-1a и HIF-2a) регулируется кислородом, и она уникальна для кислородного пути. Регуляция а-субъедини-цы HIF-1 осуществляется двумя энзиматическими реакциями, в которых молекулярный кислород реагирует с двумя специфическими аминокислотными остатками: в присутствии кислорода происходит гидроксилирование пролилового остатка в кислородзависимой области и присоединение кислорода к аспарагиновому остатку вблизи С-терми-нальной области HIF-1. Обе эти реакции катализируются 2-оксоглютаратзависимыми (oxoglutarate) диоксигеназами, которые принадлежат к семье энзимов с разнообразными биологическими ролями. Эти энзимы относятся к пролил-гидроксилазным белкам и идентифицируются как каталазы про-лилового гидроксилирования (PHD) HIF. Модифицированный таким образом HIF-1 связывается с белком гена тумор-супрессорного протеина (von Hippel-Lindau — VHL), который обладает убикви-тинлигазной активностью, что ведет к деградации HIF-1a. При низком уровне кислорода HIF-1a образует активный комплекс с ß-субъединицей, в результате чего становится стабильным и соединяется с цитохромом Р300 [7, 8].
Кроме основной модификации HIF на основе PHD, существует еще модулирование этого белка путем фосфорилирования и, как недавно показано, ацетилирования, т. е. в организме присутствует определенный простор для регуляции HIF белков [5]. Более того, в гипоксических клетках наблюдается увеличенная экспрессия гидрокси-лазных генов, что ведет к ингибированию HIF белков по обратной связи. Эти наблюдения очень важ-
ны для понимания основных положений кислород ответственной системы при различных клеточных потребностях. В присутствии кислорода действует также и энзим FIH (фактор, ингибирующий HIF) [9, 10], который влияет на аспарагиновое гидрок-силирование, предупреждая тем самым повышенную транскрипционную активность HIF-1a [3].
HIF-2a так же, как и HIF-1a, подвержен VHL-зависимой деструкции протеазами. Оба эти белка необходимы для нормального биологического ответа млекопитающих на гипоксию, поскольку показано, что гомозиготная инактивация хотя бы одного из них у мышиного эмбриона ведет к летальности. В настоящее время считается, что HIF-2a более специфичен для эндотелия, но его экспрессия также определена и в других видах клеток. HIF-3a важен для подавления гипоксии в более специфических тканях, таких, например, как роговица глаза [11].
VHL, состоящий из 213 аминокислотных остатков, выполняет критическую роль в регуляции HIF-1, поскольку он ответственен за убиквитили-зацию HIF-a-субъединиц в присутствии кислорода. В этом процессе VHL действует как распознающий компонент убиквитинлигазного комплекса, который включает и несколько других белков [9]. Эксперименты на клеточных культурах показали, что VHL необходим для регуляции деструкции HIF в клетках всех типов аэробных организмов. Как уже указывалось выше, после гидроксилирования HIF-1а связывается с VHL, после чего убиквитилизиру-ется и затем разрушается протеазами. В клетках, где VHL недостаточно, HIF-1a цепи сохраняют активность и при нормальном давлении кислорода. Остается не ясным вопрос, почему аспарагиновое гидроксилирование FIH-1 не инактивирует HIF-1a в отсутствии VHL. Есть предположение, что включается другой фермент, который так изменяет гид-роксилазную реакцию HIF, что в данных условиях энзимная активность FIH недостаточна для инак-тивизации HIF [12].
В дальнейших исследованиях на культуре клеток показано, что в тех случаях, когда пролиловое гидроксилирование HIF-a инактивируется и, соответственно, деградация ингибируется, происходит стабилизация и аккумуляция а-цепей этого белка [13]. Затем HIF-a перемещается к ядру, где диме-ризуется с HIF-P, связывается с гипоксией ответственными элементами HIF генов, активизируя их транскрипцию. При нормальном уровне VHL происходит гидроксилирование С-терминального аспарагинового остатка ферментами группы FIH, что ведет к уменьшению транскрипционной активности HIF комплекса. Поэтому считается, что цепочку PHD — VHL — HIF можно рассматривать центральным регулятором гомеостаза кислорода [2].
Кроме гипоксии, транскрипционная активация HIF-1 наблюдается также под действием оки-
си азота, фактора некроза опухоли (TNFa), интер-лейкина (IL) 1, ангиотензина. HIF-1 включается в регуляцию таких биологических процессов, как глюкозный и энергетический метаболизм, ангио-генез, эритропоэз, гомеостаз железа, клеточная миграция, межклеточное и межорганное взаимодействие, напрямую участвуя в регуляции многих очень важных для физиологии человека факторов, к которым относятся ЭПО, гемоксигеназа-1, тканевой ингибитор металлопротеиназ, сосудистый эндотелиальный ростовой фактор (vascular endothelial growth factor -VEGF), транспортер глюкозы 1 (glucose transporter-1 — GLUT-1) и др. [14].
Безусловно, для биологии и медицины, в частности, особый интерес представляют физиологические механизмы, отражающие соотношение между HIF-1a и экспрессией гена VHL. Толчком к такому интересу стало наблюдение, что при ряде почечных карцином, для которых характерен высокий уровень HIF (соответственно, и ангиогенных факторов, таких как VEGF и др.), наблюдается инактивация экспрессии VHL гена [10]. Вместе с тем, оценивая роль этих белков, нужно понимать, что гипоксия наблюдается не только при патологических состояниях, но и при физиологических условиях, к примеру, при нормальном эмбриогенезе. Установлено, что инактивация HIF-1a, HIF-2a, HIF-P или VHL у мышей во время эмбриогенеза ведет к гибели эмбриона внутриутробно или в перинатальном периоде. Мыши, гомозиготные по дефициту HIF-1a, погибают внутриутробно между 8-м и 11-м днями вследствие дефекта нервной трубки или сердечно-сосудистых уродств [5]. У мышей с дефицитом HIF-2a наблюдаются изменения в синтезе катехоламина, приводящие к поражению сердца, а нарушения в синтезе VEGF вызывают поражение легких, желточного белка, сопровождаются митохондриальными аномалиями. Мыши с дефицитом HIF-1P погибают от выраженных нарушений васкулогенеза желточного мешка и бронхов. Инактивация VHL вызывает увеличение транскрипционной активности HIF-1 и HIF-2, поэтому мыши с дефицитом этого фактора погибают во время гестации вследствие аномального плацентарного васкулогенеза. Эти исследования показывают важность HIF системы для развития плода [12].
В нормальных физиологических условиях в организме взрослых млекопитающих поддержание HIF системы на определенном уровне во всех органах и тканях также крайне важно, особенно это касается почечной ткани. HIF-a субъединицы определены в клетках почек — в кортикальном и модулярном слоях, в S-тельцах и гломерулярных клетках. В регуляции эритропоэза почки играют очень важную роль, поскольку служат основным физиологическим кислородным сенсором, отвечая на системную гипоксию быстрым увеличени-
ем продукции ЭПО в почечных интерстициальных клетках. Печень также участвует в выработке ЭПО, но в значительно меньшем количестве, чем почки, и при нарушении продукции ЭПО в почках внепо-чечный синтез ЭПО не может компенсировать его почечные потери. Естественно, что главным регулятором продукции ЭПО является HIF-1a, который и был открыт при изучении регуляции ЭПО. Однако в настоящее время показано, что и HIF-2 принимает участие в регуляции эритропоэза как в печени, так и в почках, но в печени его значение более выражено [5].
Значение HIF в системной физиологии человека подтверждается также и исследованиями, проведенными у пациентов из Чувашии [15] с наследственным эритроцитозом, редким ауто-сомно-рецессивным заболеванием, вызываемым мутацией в VHL гене (598С^Т), что приводит к замене Arg ^ Tri в VHL [16]. Как следствие этого, происходит уменьшение способности связывания VHL гидроксилированным HIF-1a, тем самым его деградация ингибируется, что и провоцирует патологическую активацию генов. Подобные мутации в VHL гене обнаружены также у некоторых жителей озера Ишиа в Италии и нескольких индивидуумов из других этнических областей. Поскольку эта мутация в VHL гене ассоциирована с определенным гаплотипом, есть предположение, что во всех подобных случаях был общий источник. Для больных с чувашским эритроцитозом характерно повышение HIF-1a, незначительное увеличение ЭПО, активация генов VEGF, увеличение уровня трансферринового рецептора, глюкозо-транспор-тера, эндотелина, активатора плазминогена и др. Описано еще несколько мутаций в гене VHL, которые также вызывают полицитемию [3].
Недавно обнаружена новая мутация в гене, кодирующем фермент PHD, которая также связана с полицитемией. Эти генетические болезни показывают важность оси PHD-VHL-HIF в контроле за продукцией ЭПО и соответственно за уровнем Hb и эритроцитов [6]. При повреждении функции почек, чаще всего связанной с ишемией органа, нарушается и продукция ЭПО, а поскольку HIF является одним из основных регуляторов продукции ЭПО, было естественно предположить, что этот белок должен быть связан с метаболизмом железа и основным регулятором гомеостаза железа — гепси-дином. В опытах на трансгенных мышах показано, что при стабилизации HIF-a гипоксия и дефицит железа подавляют синтез гепсидина и тем самым увеличивают возможности всасывания железа в кишечнике [17, 18]. Известно, что HIF и железо взаимодействуют через железорегуляторные белки (iron-regulated proteins — IRP's): IRP-1 и IRP-2. IRP's посттранскрипционно регулируют экспрессию белков обмена железа путем связывания их с матричной РНК (mRNA) железоответственных элементов (iron-regulated elements — IRE's). Ког-
да запасы железа в клетке истощаются, комплекс IRP-IRE предотвращает секвестрацию трансфер-ринового рецептора и тем самым усиливает захват железа клеткой; при достаточном количестве железа в клетке комплекс IRP-IRE инактивируется, подвергается протосомальной деградации и железо не всасывается. Интересно заметить, что в путь деградации этого комплекса включается PHD — тот же фермент, что и при гидроксилировании HIF. Кроме того, установлено, что HIF-2a также пос-ттрансляционно регулируется комплексом IRP-IRE. Более того, показано, что при дефиците железа HIF-2a включается в контрольный механизм по принципу обратной связи для лимитирования продукции ЭПО с целью предотвращения развития еще более глубокого дефицита железа. В недавних работах, при обследовании пациентов с дефицитом железа и гемохроматозом установлена прямая связь между VHL и HIF, с одной стороны, и регуляцией гепсидина, с другой [18].
Однако наиболее частые мутации в гене VHL приводят не к эритроцитозу, а к возникновению рака и карцином, чаще всего в почках. У пациентов с карциномой CC-RCC наблюдается инактивация обоих генов белка VHL, а у больных с т. н. «ту-морным синдромом» — только одного гена. VHL болезни характеризуются развитием выраженной васкуляризации и злокачественных процессов во многих органах, причем можно предположить, что для каждого заболевания характерна определенная мутация в VHL гене и, соответственно, своя аминокислотная замена в VHL [19]. Связано это с тем, что мутация VHL гена ведет к потере функциональной активности VHL, а это приводит к кислороднезависимой стабилизации и транскрипционной активности HIF, в результате чего активизируются VEGF. Типичными болезнями для VHL мутаций являются почечные цисты, почечные клеточные карциномы, гемангиобластомы ретины и ЦНС, феохромоцитомы [4].
Представленные данные показывают значение HIF для молекулярной физиологии и патологии. Вместе с тем HIF играет важную роль и в физиологических процессах на уровне целых органов: при вентиляции легких, в работе сердца и др. Гипоксия может быть вызвана также подъемом людей на большую высоту, что сопровождается значительными изменениями в уровне физиологических реакций и сопровождается активацией HIF. Так, при обследовании больных с чувашским эритроци-
тозом наблюдали высокую острую гипоксическую вентиляционную чувствительность, подтвердившую, что HIF включается в вентиляционную акклиматизацию к гипоксии, а, следовательно, HIF участвует в респираторном контроле. Изучение артериального давления в различных условиях в этой же группе больных установило, что HIF осуществляет активацию вазомоторных генов, которые необходимы для сосудистого ответа в легких на гипоксию. Наблюдается также и увеличение содержания вазоконстриктора — эндотелина, который также был повышен у этих больных [20, 21].
Представленные литературные данные показывают значимость определения HIF-1a для диагностики ряда заболеваний и состояний человека и уточнения их патогенеза.
Материалы и методы исследования
Учитывая огромное значение HIF, мы решили разработать относительно простой и недорогой метод его определения с использованием иммунофер-ментного анализа (ИФА).
Для этой цели мы использовали коммерческую мышиную антисыворотку и коммерческие моноклональные антитела против молекулы HIF-1a (DRG Int. Inc., USA). Для получения иммунохимической системы моноклональные антитела были конъюгированы с пероксидазой хрена (ПХ) по методу Nacone [22]. Использовали твердофазный метод ИФА в «сендвич» варианте. Планшеты фирмы Nunk сенсибилизировали поликлональными антителами, а в качестве конъюгата применяли полученные нами моноклональные антитела, соединенные с ПХ. Опытным путем, методом перекрестного титрования, были подобраны концентрации всех используемых реагентов и условия проведения реакции. В качестве стандарта использовали рекомбинантный HIF-1a (фирмы DRG Int. Inc. USA).
Значения HIF-1a у здоровых взрослых добровольцев (n=25, Me возраста = 27,4±3,9 лет) составили в среднем 4,3±0,7 пг/мл, диапазон колебаний показателя — от 1,5 до 6,0 пг/мл (табл. 1).
Нами предпринято пилотное исследование по определению HIF-1a у различных групп пациентов. Были исследованы избыточные остатки клинических образцов сыворотки крови 27 детей (12 мальчиков и 15 девочек) в возрасте от 10 месяцев до 3,5 лет с диагнозом железодефицитная анемия (ЖДА) — до начала лечения и на фоне ферротера-пии. Также в динамике (до и после курса терапии)
Таблица 1
Аналитические характеристики метода ИФА для определения HIF-1a
Антиген Неспецифичность Коэффициент вариации Диапазон определения Средние значения для здоровых лиц (добровольцы)
высокая концентрация низкая концентрация
HIF-1a Не более 4,5% 17,5% 12% 0,5-1000 пг/мл 4,3±0,7 пг/мл (1,5-6,0)
был определен уровень Н1Е-1а у 79 взрослых пациентов, находившихся на обследовании или лечении в Гемцентре РАМН с диагнозом: аутоиммунная гемолитическая анемия (АИГА) (п=15), наследственный гемохроматоз (НГХ) (п=35), апластическая анемия (п=12), чувашский эритроцитоз (п=17).
Результаты и их обсуждение
Результаты исследования Н1Е-1а у различных групп пациентов в сопоставлении с показателями здоровых взрослых представлены в табл. 2.
Как видно из приведенных в табл. 2 данных, у детей с ЖДА в дебюте заболевания уровень Н1Е-1а повышен в 2-2,5 раза по сравнению со здоровыми взрослыми (р<0,001), что соответствует представлениям о сути заболевания, сопровождающегося гипоксией. На фоне ферротерапии, параллельно с увеличением значений ЭПО нормализуется и уровень Н1Е-1а, что, по всей вероятности, связано с усилением синтеза НЬ и восстановлением кислородного обеспечения организма.
Аналогичные процессы происходят у и больных АИГА: во время гемолитического криза уровень Н1Е-1а достоверно повышается (р<0,001), а вне криза его значения соответствуют норме, как и уровень НЬ (100-120 г/л).
Напротив, у больных НГХ до лечения значения Н1Е-1а практически не отличаются от нормы (6,3±1,5 пг/мл, р>0,05). Однако после курса флеботомий они достоверно повышаются (9,9±2,3 пг/ мл, р<0,01) на фоне снижения уровня НЬ и, следовательно, развития умеренной гипоксии, которую, однако, сами пациенты с НГХ никоим образом не ощущают.
У больных чувашским эритроцитозом до начала терапии, как и следовало ожидать, значения
Н1Е-1а достоверно выше нормы (р<0,001), в то время как уровень ЭПО повышен незначительно, что соответствует данным других исследователей и указывает на важную роль Н1Е в осуществлении контроля за продукцией ЭПО и соответственно — уровнем НЬ, и объясняет развитие полици-темии у данной группы пациентов. Обнаружено, что на фоне проводимой метаболитой терапии (фолиевая кислота 4 мг/сут, в течение 3 мес) с учетом ранее выявленного дефицита фолатов, у этих больных происходят нормализация Н1Е-1а и снижение концентрации ЭПО. При этом отмечено уменьшение интенсивности плеторического синдрома, несмотря на сохранения высокого уровня НЬ.
Интересные данные были получены у больных апластической анемией, для лечения которых было использовано их пребывание в горноклиматическом стационаре, на высоте более 3000 м. Больные были обследованы до подъема в горы и дважды во время нахождения в высокогорье, в условиях гипоксической гипоксии (на 20-е и 40-е сутки пребывания в горах). До подъема в горы значения Н1Е-1а у них не отличаются от нормальных показателей, несмотря на сниженный уровень НЬ. Уже на 20-е сутки пребывания этих больных в горах содержание Н1Е-1а повышается по сравнению со здоровыми добровольцами (8,2±1,02 пг/мл, р<0,01), а через 40 дней вновь возвращается к нормальным значениям (4,5±0,2 пг/мл, р>0,05), однако это сопровождается более высокими значениями ЭПО. Содержание ЭПО в среднем составило 127,0 и 358,6 мкЕд/мл соответственно на 20-й и 40-й дни высокогорья и было ассоциировано с умеренным повышением уровня НЬ, не достигавшим, однако, нормальных значений. Естественно предположить, что повы-
Таблица2
Значения Н№-1а, уровней ЭПО и НЬ у различных групп пациентов в зависимости от стадии болезни
Заболевание Стадия болезни Н1Е-1а, пг/мл ЭПО, мкЕд/мл НЬ, г/л
ЖДА (п=27) до лечения 12,7±3,9** 17,9±5,7 82,5±7,9*
на фоне терапии 6,7±2,9 43,9±7,5* 112,7±9,2*
АИГА (п=15) гемолитический криз 19,3±5,6** нд 75±5,3*
вне криза 5,2±0,9 нд 115±3,5*
Апластическая анемия (п=12) исходные значения 5,9±0,4* 105,5±47* 90,6±9,3*
на 20-е сутки пребывания в горах 8,2±1,02* 127,6±52,4 92,6±8,2*
на 40-е сутки пребывания в горах 4,5±0,2 358,6±141,0* 98,5±7,1*
НГХ (п=35) до флеботомии 6,3±1,5 нд 145±5,9
после флеботомии 9,9±2,3* нд 115±5,8
Чувашский эритроцитоз (п=17) до начала терапии 12,3±4,3** 22,3±3,3 175±15,9*
после терапии 9,5± 2,5* 15±3,5 172±12,9*
Здоровые взрослые (п=25) 4,3±0,7 5-20 125-145
* р<0,01; ** р<0,001
— достоверность различий в сравнении с показателями здоровых взрослых добровольцев.
шающийся в результате гипоксии Н№-1а вызывает усиленную продукцию ЭПО, вследствие чего и происходит активация синтеза НЬ у больных апластической анемией.
Заключение
В заключение целесообразно подчеркнуть, что данной работой мы хотели продемонстрировать информативность метода определения ШЕ-1а при об-
следовании различных групп пациентов. Хочется надеяться, что внедрение в клиническую практику новых методов исследования, каким является определение ШЕ-1а, позволит не только уточнить и понять суть происходящих изменений в течение того или иного патологического или физиологического процесса, но и разработать стратегические маневры для возможного терапевтического воздействия на отдельные звенья патогенеза различных заболеваний.
ЛИТЕРАТУРА
1. Maxwell P. HIF-1: An oxygen response system with special relevance to the kidney. J. Am. Soc. Nephrol. 2003; 14: 2712-2722.
2. Wang GL, Yiang B-H, Rue EA, Semenza GL. Hypoxia-in-ducible factor 1 is a basic-helix- loop-helix-PAS heterodimer regulated by cellular O2 tension. PNAS USA. 1995; 92: 5510-5514.
3. Smith TG, Roblins PA, Ratelife PJ. The human side of hy-poxia-inducible factor. Brit. J. Haemot. 2008; 141: 325-334.
4. Semenza GL. HIF-1 and human disease: one highly involved factor. Genes Dev. 2000; 14: 1983-1991.
5. Haase VH. Hypoxia-inducible factors in the kidney. Am J Physiol Renal Physiol. 2006; 291: 271-281.
6. Appelhoff RY, Tian YM, Raval RR et al. Differential function of the prolyl hydroxylases PHD 1, PHD 2 and PHD 3 in the regulation of hypoxia-inducible factor. J. Biol. Chem. 2004; 279: 38458-38465.
7. Hirota K, Semenza GL. Regulation of angiogenesis by hy-poxia-inducible factor 1. Critical Reviews in oncology/hematol-ogy. 2006; 59: 15-26.
8. Haase VH. The VHL tumor suppressor in development and disease: functional studies in mise by conditional gene targeting. Semin. Cell Dev. Biol. 2005; 16: 564-574.
9. Gleadle JM, Rateliffe PJ, Pugh CW et al. Hypoxia-induc-ible factor (HIF) asparagine hydrolase is identical to factor inhibiting HIF (FIH) and is related to the cupin structural family. J. of Biol. Chem. 2002; 277: 26351-26355.
10. Lee C, Kim SJ, Jeong DG et al. Structure of humane FIH reveals a unique active site pocket and iuteraction sites for HIF-1 and von Hippel-Lindau. J. Biol. Chem. 2003; 278: 7558-7563.
11. Hu C-J, Jyer S, Sataur A et al. Differential regulation of the transcriptional activities of hypoxia-inducible factor 1a (HIF 1a) and HIF-2a in stem cells. Molec. and Cell Biol. 2006; 26 (9): 3514-3526.
12. Maynard MA, Qi H, Chung J et al. Multiple splice variants of the human HIF-3a locus are targets of the VHL E 3 ubiqui-tin ligase complex. J Biol Chem. 2003; 278: 11032-11040.
13. Maxwell PH, Wiesener MS, Chang GW et al. The tumor suppressor protein VHL targets hypoxia-inducible factors for oxygen-dependent proteolysis. Nature. 1999; 399: 271-275.
14. Yoon D, Pastore YD, Divoky V et al. Hypoxia-inducible factor 1 deficience results in dysregulated erythropoiesis signaling and iron homeostasis in mouse development. J. Biol. Chem. 2006; 281: 25703-25711.
15. Полякова ЛА. Семейно-наследственный эритроцитоз. Автореф. дисс. ... канд. мед. наук. М., 1977.
16. Ang SO, Chen H, Gordeuk V et al. Endemic polycythemia in Russia: mutation in the VHL gene. Blood Cells, Molecules and Disease. 2002; 28 (1): 57-62.
17. Peyssonnaus C, Zinkernagel AS, Schuepbach RA et al. Regulation of iron homeostasis by the hypoxia-inducible transcription factors. J. Clin. Invest. 2007; 117 (7): 1926-1932.
18. Ganz T. Hepcidin and its role in regulating systemic iron metabolism. Hematology. 2006; 11: 29-35.
19. Ivan M, Kondo K, Yang H et al. HIF-1a targeted for VHL-mediated destruction by proline hydroxylation implications for O2 sensing. Science. 2001; 292: 464-468.
20. Perey ML. Genetically heterogeneous origins of idiopathic erythrocytosis. Hematology. 2007; 12: 131-139.
21. Carroll VA, Ashcroft M. Role hypoxia-inducible factor (HIF)-1a versus HIF-2a in the regulation of HIF target genes in response to hypoxia, insulin-like growth factor-1 or loss of von Hip-pel-Lindau function: implications for targeting the HIF pathway. Cancer Res. 2006; 66 (12): 6264-6270.
22. Nacone DV. New method of peroxidase conjugate. J. Bio-chem. 1974; 64: 25-38.
♦
