CC BY
84
РОССИЯ Я МНР В НО ЮН ВЕК!
Чиркова Е.Е.
РЕГИОНАЛЬНЫЕ ОСОБЕННОСТИ РАСПРОСТРАНЕНИЯ КОРРУПЦИИ В МИРЕ
Чиркова Елена Евгеньевна - координатор программы «Изменение коррупции» Российского отделения организации «Транспэренки интернешнл».
«Коррупция — это не просто социальное отклонение. Это жизненный путь...»
Марио Диаменту, аргентинский драматург
Коррупция как общественное явление стара если ни как мир, то как власть. Она сопровождала человека на протяжении всей истории существования государства. Но сегодня, в контексте новых условий, тема коррупции приобрела особую актуальность.
На протяжении долгого времени тема коррупции была закрытой не только в нашей стране, но и за рубежом. И только в последние годы, с внедрением и широким распространением практики социологических опросов и исследований, появилась реальная возможность изучить данное явление, выявить его суть, оценить масштабы, рассмотреть пространственные особенности.
Понятие коррупции как обцествеииого явления
Как у всякого сложного социальнокультурного явления, у коррупции не существует единого канонического определения. Первые из известных упоминаний о коррупции (в ее наиболее простых формах — подкупе и взяточничестве) относятся ко времени расцвета цивилизации Междуречья (около 4 тыс. лет назад). Однако применительно к его социальному значению, термин «коррупция» вошел в употребление значительно позже — в римско-античный период [9 с. 16-17; 10 с. 585-586].
На сегодняшний день существует несколько подходов к определению коррупции. В наиболее узком смысле термин «коррупция» употребляется как синоним «взятки», «подкупа» и обозначает продажность служебных действий. По мере усложнения понятия, к коррупции кроме собственно взятки и подкупа относят целый спектр должностных нарушений и преступлений (растрата, хищение, протекционизм, лоббирование и др.), которые рассматриваются как отдельные «случаи коррупции».
тт 11РI мин веке
Однако все больше исследователей в области коррупции склоняются к тому, что под данным явлением следует понимать специфическое поведение должностного лица, связанное со злоупотреблением властью в личных целях.
Характерным является тот факт, что подавляющее большинство определений коррупции носит исключительно юридический характер, и коррупция рассматривается, прежде всего, как факт нарушения процедур и законов. При этом даже поверхностный взгляд на коррупцию дает представление о том, что данное явление распадается на две неравные части: собственно правонарушения и морально-этические отклонения. В случае вторых ситуация крайне осложнена многочисленными формами их проявления и, вследствие этого, невозможностью их четкой идентификации. Таким образом, если придерживаться только буквы закона, то упускается весьма значительная, если не определяющая, составляющая коррупции. Безусловно, встречаются случаи совпадения юридической и общественной точки зрения на коррупцию, однако гораздо чаще приходится сталкиваться с обратным.
Факт расхождения представления социума о коррупции с ее нормативным определением имеет принципиальное значение в понимании сути этого явления, так как в глазах большинства людей общественное мнение нередко значит больше, чем закон. Более того, должностное преступление представляет собой лишь «видимую часть айсберга», конечный результат, следствие множества причин: политических, экономических, а главным образом, психологических, социальных и культурных. Поэтому рассматривать коррупцию, ограничиваясь лишь ее завершающей стадией, по меньшей мере близоруко. В этой связи не меньшее значение в понимании коррупции обретает «прелюдия» к ней, т.е. весь спектр причин, ее обусловивших. В соответствии с этим, можно говорить о том, что, выведенные за рамки юриспруденции, не дают полного и соответствующего реальной действительности представления о коррупции.
На этом этапе принципиально важным моментом в вопросе терминологии становится переход от восприятия коррупции как должностного преступления к сложному и многоликому явлению, затрагивающего все сферы человеческого общества и оказывающего воздействие на особенности его развития. Таким образом, явление коррупции можно определить как комплексное социальное явление, включающее совокупность морально-этических и правовых нарушений, выражающееся в использовании лицами своего публичного статуса в целях незаконного получения имущественных и неимущественных благ и преимуществ [V, 8, с.47].
Яркую образную характеристику, в которой четко отмечена сущность явления коррупции, дает А. И. Кирпичников: «Коррупция — это коррозия власти. Как ржавчина разъедает металл, так коррупция разрушает государственный аппарат и разъедает нравственные устои общества. Уровень коррупции — своеобразный термометр общества, показатель его нравственного состояния и способности государственного аппарата решать задачи не в собственных интересах, а интересах общества. Подобно тому, как для металла коррозийная усталость означает понижение предела его выносливости, так для общества усталость от коррупции означает понижение его сопротивляемости» [V, 5, с. 17].
РОССУ й МНР i И9Ш ВЕКЕ
Источники информации о коррупции
Основными источниками информации о коррупции являются государственная официальная статистика («объективные» данные) и результаты исследований, основанных на социологических опросах и экспертных оценках («субъективные» данные).
Криминальная статистика на протяжении долгого времени была единственным источником информации о коррупции. Однако сравнительное изучение явления коррупции как в отдельно взятой стране, так и в региональном и, тем более, глобальном масштабе на основе официальных статистических данных практически невозможно.
В отличие от других видов преступлений, коррупция имеет глубоко латентный характер. Именно поэтому регистрация случаев коррупции в официальной статистике носит фрагментарный характер. Кроме того, большое число статистически учтенных должностных нарушений далеко не всегда можно интерпретировать как показатель высокой коррумпированности общества. Степень раскрываемости преступлений напрямую зависит от эффективности работы правоохранительных и судебных органов, поэтому, как правило, высокие показатели коррупционности в криминальной статистике свидетельствуют, скорее, об успехах антикоррупционной деятельности, нежели высоком уровне фактической коррупции. Как уже подчеркивалось, коррупция не сводится к примитивному взяточничеству. Лоббизм, непотизм, протекционизм, использование государственных средств в коммерческих и преступных целях—все это, кроме отдельных случаев, не находит какого-либо отражения в криминальной статистике. Наконец, неразрешимые трудности создает отсутствие единой общепризнанной системы понятий с четко сформулированными определениями коррупционных правонарушений, что ведет к неоднозначному пониманию самого явления коррупции.
Таким образом, кроме социологических опросов (т.е. субъективной оценки), сегодня практически нет иных источников информации о коррупции как социальном явлении, которые удовлетворяли бы требованию межстрановой и региональной сопоставимости.
Сравнительные исследования коррупции, основанные на социологических опросах и экспертных оценках, подразделяются на два типа. К первому относятся те исследования, в которых коррупция является основным объектом изучения (например, исследования Транспэренси Интернэшнл (Transparency International) по составлению индексов коррупции). Второй тип представлен исследованиями, в которых коррупция выступает в качестве дополнительного (косвенного) объекта изучения наряду с другими характеристиками государственной системы и экономики (например в исследованиях Всемирного Банка, Прайс Уотерхаус Купере, Херитидж Фаундэйшн).
Наибольший интерес для изучения, безусловно, представляют исследования первого типа. Транспэренси Интернэшнл (ТИ) является международной негосударственной некоммерческой организацией по борьбе с коррупцией как в мировом масштабе, так и в отдельных странах, добивающихся большей прозрачности и подотчетности власти. Наиболее известным проектом ТИ является интегральный (агрегированный)
россш мм g нош веке
Индекс восприятия коррупции (Corruption Perceptions Index). Данный показатель был разработан с целью сравнения и сопоставления уровня коррумпированности различных стран и регионов мира.
Индекс восприятия коррупции (ИВК) — это узкоспециализированный, комплексный показатель («индекс индексов»), основанный на системе социологических исследований и обзоров, проводящихся независимыми международными организациями и институтами — Фридом Хаус, Всемирным Банком, Базельским университетом, Всемирным Экономическим Форумом и др.
Основой при расчете индекса коррупции стала концепция, согласно которой комбинация нескольких источников информации, объединенных в единый показатель, увеличивает надежность каждого источника в отдельности: погрешность одного из источников может быть минимизирована включением в совокупный индекс по крайней мере двух других. Именно поэтому для каждой страны, включенной в официальную таблицу ранжирования ИВК, обязательно наличие не менее трех исследований. Для составления индекса коррупции используются данные, собранные в течение трех последних лет. Подобный подход «временного объединения» позволяет снизить возможные резкие изменения данного показателя, которые могли возникнуть вследствие воздействия субъективных факторов (например, из-за политических скандалов высокого уровня, которые так или иначе сказываются на общественном восприятии коррупции, но не отражают фактическое изменение ее уровня). Кроме того, некоторые ежегодные данные могут содержать случайные ошибки, которые не обязательно имеют место в другие годы. И в данном случае усреднение результатов за ряд лет дает эффект сглаживания возможных погрешностей. Для создания полного и объективного представления о коррупции опросы и исследования проводятся среди представителей различных социальных групп и слоев общества, включая как граждан рассматриваемой страны, так и иностранцев .
Ранжирование стран в соответствии с оценочным индексом коррупции происходит по десятибалльной шкале, где 10 баллов означает отсутствие коррупции, а 0 баллов — очень высокую степень коррупции.
Впервые ИВК был составлен в 1995 г. и рассчитывался для 41 страны. Кроме того, усредненный индекс коррупции был рассчитан для периодов 1980-1985 гг. и 1988-1992 гг. путем временной экстраполяции на основе исследований, проводившихся организациями «Бизнес Интернэшнл» и Политикал Риск Сервис (Political Risk Service) для 67 стран мира. Начиная с 1995 г. данный показатель обновлялся ежегодно. С момента введения ИВК существенно расширилась его география: уже в 1996 г. число стран, для которых подсчитывается данный индекс, увеличилось до 54, а к 2003 г. их стало 133.
«Коррупционная карта мира»
На основе данных ТИ об индексе коррупции были созданы карты (рис.1—2), наглядно иллюстрирующие особенности распространения коррупции в различных странах и регионах мира. Карты составлены на начальный и текущий периоды
Рис. 1. Уровень коррупции в странах мира в период 1980-1985
(по данным Transparency International Annual Report 1996)
Уровень коррупции
низкий ниже средней) средний выше среднего высокий нет данных
Рис.2. Уровень коррупции в странах мира в 2003 г.
(по данным Transparency International Annual Report 2003)
Уровень коррупции
низкий
нижесреднего средний пышс среднего
им сокий неч данных
тт я мир I тт веке
исследований (1980-1985 гг. и 2003 г. соответственно). Несмотря на то, что динамика ИВК могжет быть обусловлена не только фактическими изменениями степени коррумпированности стран, но и разницей в источниках информации, корректировке методов и методик, в случае очевидного изменения политической и социально-экономической ситуации в ряде стран и регионов мира (как, например, в результате распада социалистического лагеря), в первом приближении можно говорить о наблюдаемых «коррупционных тенденциях».
Итак, в период 1980-1985 гг. коррупционная картина мира выглядела следующим образом (рис. 1). Западная Европа характеризовалась относительно низким уровнем коррупции. Исключение составляли лишь страны Южной Европы — Италия, Португалия, в несколько меньшей степени, — Испания. Спокойный «коррупционный фон» наблюдался также в Соединенных Штатах и Японии. К ведущей триаде тяготели так называемые страны «переселенческого капитализма» — колонии Британской империи: Канада, Австралия, Новая Зеландия, а также ЮАР и Израиль, уровень коррупции в которых был примерно равен среднеевропейскому и расценивался как достаточно низкий.
Среди многочисленной и разнообразной группы развивающихся стран трудно выделить четко сформированные «полюса коррупции». Как правило, каждый крупный регион обладал собственными «коррупционными экстремумами». Так, в Латинской Америке наименьшим уровнем коррупции характеризовались Чили. Степень же коррумпированности Мексики и, особенно, Боливии рассматривалась как очень высокая. В Азии подобными «полюсами» минимума и максимума коррупции стали: Сингапур (коррумпированность которого была одной из самых низких в мире), Гонконг, Малайзия — с одной стороны, Бангладеш и Индонезия — с другой. Среди немногочисленных стран африканского континента, в отношении которых имелась информация о степени коррупции, значение ИВК существенно варьировалось. В частности, для Камеруна этот показатель приближался к среднемировому уровню, тогда как Нигерия и Уганда оценивались как одни из самых коррумпированных стран мира.
Социалистическим странам, в целом, был свойственен средний уровень коррупции. Среди этой группы СССР наряду с Китаем характеризовались наименьшей коррумпированностью. Наибольшее распространение коррупция получила в соцстра-нах Восточной Европы — в Польше и особенно в Венгрии.
В последующие годы произошло усложнение «коррупционной картины» как в глобальном масштабе, так и на региональном уровне. И это связано не только со значительным расширением географии исследований. Хотя в целом за более чем 20 лет измерений расстановка акцентов коррумпированности существенно не изменилась, обращает на себя внимание общая тенденция к повышению уровня коррупции в мире и выравниванию, сглаживанию коррупционного фона для развитых и развивающихся стран.
В 2003 г. на «коррупционной карте мира» выделяются три основные центра, характеризующиеся наименьшей степенью коррупции (рис. 2). Это так называемая «триада» наиболее экономически развитых регионов: Западноевропейского, Североамериканского и Тихоокеанского.
РОССИЯ £1 1Р I НОШ Ш1
Несмотря на то, что в целом Западная Европа — регион с низким уровнем распространения коррупции, ее отличает мозаичная внутренняя структура коррумпированности. Так, выделяются Север и Центр региона (страны Скандинавии, Нидерланды, Швейцария и Великобритания) с низкой степенью распространения коррупции. Именно к этой группе относятся наименее коррумпированные страны мира — Финляндия и Дания. Более высокий уровень коррупции характерен для Германии, Франции, Испании и Португалии. Самой коррумпированной страной Западной Европы является Италия.
В Канаде уровень коррупции считается одним из самых низких в мире наравне со странами Северной Европы. В то же время степень коррумпированности ее южного соседа — США существенно выше и сопоставим с уровнем коррупции в крупных державах Западной Европы (в частности, в Германии).
Четыре страны — Новая Зеландия, Сингапур, Австралия и Гонконг — традиционно воспринимаются как наименее коррумпированные страны Тихоокеанского региона. На их фоне распространение коррупции в Японии, экономическом и политическом лидере региона, оценивается значительно выше.
Как и в начале 80-х годов в 2003 г. в Латинской Америке наименее коррумпированной страной остается Чили, где уровень коррупции сравним с показателями в США и Германии. Коррумпированность Бразилии, Перу, Колумбии, Мексики превышает среднемировые показатели. К числу стран с высокой степенью распространения коррупции отнесены также Аргентина, Венесуэла, Боливия, Эквадор и большинство стран Карибского бассейна. Самой коррумпированной страной в Латинской Америке является Парагвай.
Уровень коррупции африканского континента в целом оценивается как высокий. Именно здесь расположены «полюса» мировой коррумпированности — Нигерия, Мадагаскар, Ангола. Несколько более благополучная ситуация наблюдается в ЮАР, Ботсване и Намибии, наименее коррумпированной страной в Африке.
Азиатские «центры коррупции» столь же традиционны. Мировыми «лидерами» являются Бангладеш и Индонезия. Немногим лучше расценивается коррупционная ситуация во Вьетнаме, на Филиппинах, в Индии и Пакистане. Более благоприятная ситуация в отношении коррупции складывается в экономически развитых азиатских странах — Китае, Таиланде, и особенно в Тайване и Малайзии.
Распад СССР обусловил разделение стран социалистического лагеря на три основные группы: страны Восточной Европы со средним уровнем коррупции, азиатские страны (Китай) со средними, но более приближенными к высоким показателям коррумпированности, и, наконец, бывшие республики Советского Союза с разным, но общим достаточно высоким уровнем коррупции.
Близкий к высокому уровень коррупции отмечен в странах Центрально-Восточной Европы и Балканского полуострова, среди которых наибольшей коррумпированностью характеризуются Македония, Сербия и Черногория. Менее коррумпированными по сравнению со своими соседями считаются Словения, Венгрия, Греция.
В странах - республиках бывшего СССР ситуация складывается далеко не однозначно. Коррумпированность Эстонии, Литвы и Белоруссии расценивается как
РОССУ N МНР I ЯОВСМ ВЕКЕ
средняя. На их фоне Латвия характеризуется более высоким уровнем коррупции. Остальные страны региона (в том числе и Россия) относятся к странам с высокой коррумпированностью. Максимальное распространение коррупция получила в Азербайджане и Молдове (рис. 2) .
Согласно данным ТИ, положение России на коррупционной картине мира на протяжении последних лет существенно не меняется. Уровень коррупции традиционно оценивается «выше среднего» и сопоставим с коррумпированностью таких стран как Индия и Танзания. В частности, в 2003 г. ИВК для России равнялся 2,7 балла, что поставило нашу страну на 86 место в списке из 133 стран, где первое место занимает страна с наименьшем уровнем коррупции, а 133 — соответственно, с наибольшим. Однако Россия представляет собой федеральное государство, включающее 89 субъектов и обладающее сложной внутренней структурой коррумпированности. Таким образом, очевиден тот факт, что один индекс, даже интегральный, основанный на целом ряде исследований, не может адекватно отражать реальную ситуацию в стране, и необходимы глубинные исследования коррупции в регионах России.
В целом, анализ представленной «коррупционной картины мира» позволяет сделать выводы о практически повсеместном распространении коррупции. Очевидно, что она не является уделом исключительно стран Третьего мира и даже в наиболее экономически развитых странах мира может достигать внушительных масштабов.
Достаточно широкое распространение получило суждение о значительно меньшей коррумпированности Запада (западного общества, западной цивилизации, к которой помимо собственно стран Западной Европы относятся такие страны как США, Канада, Австралия и др.) по сравнению с Востоком (восточной цивилизацией). Самый общий взгляд на географию восприятия коррупции скорее подтверждает, нежели опровергает данное мнение: действительно, страны Западной Европы, США, Канада, Новая Зеландия, Австралия воспринимаются существенно менее коррумпированными, чем, например, Индонезия, Индия или Китай. Более детальное рассмотрение пространственной картины коррупции выявляет наличие значительного числа отклонений и исключений, и, таким образом, абсолютность представления о низкой «западной" коррупции и высокой »восточной» ставится под сомнение.
Значительному сомнению подвергается и гипотеза о «зональной коррупционности». Суть этой концепции состоит в предположении, что степень коррумпированности общества, как отражение уровня общественного развития, увеличивается при движении от полюсов к экватору. Такого рода »зональность», действительно, прослеживается (рис. 1), но только в рамках отдельных регионов мира, в частности, в Северной Америке и странах Карибского бассейна. В Азии и Европе картина гораздо более дифференцированная.
Факторы коррупции
При рассмотрении пространственных особенностей явления коррупции закономерно возникают вопросы: «Почему коррупционная картина мира выглядит так, а не иначе? Что определяет коррупцию? Какие факторы и каким образом оказывают
РОССИЯ Я Ш I НО 191 Ш1
на нее воздействие?». Поиск ответов на эти вопросы имеет такую же долгую историю, как и само явление. Несмотря на многовековые попытки объяснения сути коррупции, выявления ее природы, на сегодняшний день нет убедительных и непротиворечивых объяснений факта существования данного социального феномена. Ряд исследователей рассматривают коррупцию как отражение извечных человеческих пороков. Другие видят причину коррупции в скверных законах, усугубляющих деградацию личности. Еще большее число специалистов считает главной причиной коррупции — существование государства, с его многочисленной армией чиновничества, способствующей бюрократизации общественной жизни.
Для объяснения пространственных особенностей коррупции принципиальную важность имеют не столько причины возникновения данного явления, сколько факторы, обуславливающие степень его распространения, уровень развития.
Изучение факторов коррупции сопряжено с рядом серьезных трудностей. Насколько сложным и спорным феноменом является сама коррупция, настолько же неоднозначны и сложны причины, ее определяющие. При этом их оценка, анализ воздействия на степень коррумпированности общества значительно затруднены в связи с ограниченностью показателей, которые могут быть использованы для их характеристики. Ряд факторов, влияющих на коррупцию, являются в той или иной степени ее последствием. Например, низкий уровень экономического развития в определенной степени способствует увеличению коррупции, которая, в свою очередь, является серьезным барьером для нормального экономического роста; политическая нестабильность, как правило, провоцирует коррупцию, однако коррупция сама может стать причиной нарушения общественной стабильности. Другими словами, в отношении ряда факторов далеко не очевидной является направленность причинно-следственной связи, что также затрудняет исследования в этой области.
Представляется целесообразным разделять факторы коррупции по степени их устойчивости и стабильности во времени. Под этим углом зрения выявляется следующая причинная иерархия.
Наиболее статичными являются природно-ресурсные и социокультурные (социентальные) факторы, которые определяют общую предрасположенность (или непредрасположенность) общества к проявлениям коррупции. Экономические факторы обуславливают «коррупционный облик» страны в долго- и среднесрочные периоды. Наиболее динамично изменяющиеся политические и правовые факторы определяют коррупцию в непродолжительные (краткосрочные) промежутки времени.
Природно-ресурсные факторы. К их числу следует отнести степень обеспеченности страны природными ресурсами (минеральными, лесными, водными, агроклиматическими и др.). Влияние данного фактора может быть расценено двояко. С одной стороны, наличие значительных природных ресурсов является базой для экономического развития страны, что в свою очередь, через рост общего благосостояния общества, может способствовать снижению коррупции. Ярким примером такой ситуации являются Соединенные Штаты. Первоначальный рост экономики этой страны происходил на базе собственных природных ресурсов. На определенном этапе США захлестнула волна коррупции и организованной преступности (пик при-
россу я мнр i ноюм веке
шелся на 1920-е годы), что явилось мощнейшим барьером на пути дальнейшего развития. После принятия государством мер, направленных на обуздание коррупции, уровень коррупции в США опустился ниже среднемирового.
Страны, которые изначально бедны природными ресурсами, вынуждены развиваться по вниз направленной спирали. Когда борьба за ресурсы усиливает коррупцию, коррупция усиливает хозяйственную неэффективность, а та вызывает еще больший рост коррупции. К числу таких стран относятся большая часть государств Африки (например, Судан, Зимбабве, Сьерра-Леоне, Конго), Центральной Азии (Узбекистан, Киргизстан), Центральной Америки (Гондурас, Гватемала и др.).
Однако и природные богатства могут являться мощным стимулом для «ренто-ориентированного» поведения и коррупции, так как могут продаваться по ценам, значительно превышающим стоимость их добычи. Кроме того, в обществе, изначально обладающем естественным богатством (богатством, данным «свыше», не добытым собственным трудом), складывается особый «потребительский», «нехозяйский» тип взаимоотношений, что является благоприятной средой для развития коррупции. Примеры таких обществ нетрудно найти среди африканских и азиатских государств — мировых лидеров по нефте- и газодобыче: Индонезия, Нигерия, Ливия. Да и Россия, экономика которой сейчас все больше приобретает узкоресурсную направленность, во многом иллюстрирует данную модель коррупционного развития.
Социокультурные факторы. Оценка их воздействия на коррупцию является наиболее сложной задачей ввиду «нематериальности» и латентности этой сферы. Однако именно эти факторы могут способствовать или препятствовать созданию условий, в которых возможность получения дополнительного дохода ведет к соответствующему поведению.
Выявление соответствия между степенью коррумпированности страны и ее культурными характеристиками осложняется тем, что культурные границы крайне редко совпадают с государственными. Причем границы культур могут быть как шире государственных, так и уже их. В первом случае возможно объединение сходных по внутренней культуре стран и выделение культурных регионов. В том же случае, когда культурные границы проходят внутри страны (как, например, в России, которую по своему культурному и религиозному многообразию можно считать слепком мировой цивилизации), создание единого «коррупционного образа» государства приводит к значительным искажениям действительности.
С точки зрения культурной предрасположенности общества к коррупции важным фактором является место, которое отводится индивидууму в системе религиозных отношений. В католицизме, православии и исламе не принято выделять отдельную личность из толпы: есть Бог, и есть рабы Божьи. В противоположность им в протестантизме именно индивидуум ставится во главу угла: речь идет не о «стаде Божьем», а о каждом человеке в отдельности. Подобным образом вера воздействует на особенности восприятия человеком личного и общественного: в том случае, когда границы между частным и общим размыты (как в случае католицизма, православия и ислама), складываются предпосылки для использования общественного в личных интересах и целях. Более того, представленным религиям «людских
Россия ■ мр I новом веке
масс» гораздо больше свойственны семейственность, непотизм, клановость, тогда как в индивидуалистических религиях типа протестантизма главенствующим принципом является «каждый сам за себя». Именно поэтому в католическом, православном и мусульманском обществах значительно чаще появляются такие формы коррупции, как протекционизм и фаворитизм.
Различия религиозного представления о сущности человека также могут являться причиной склонности общества к коррупции. Основой идеологии протестантизма является тот факт, что человек — хозяин собственной судьбы, что только от него, твердости его характера, умения достичь цели, зависит то, насколько успешна, праведна и честна будет его жизнь. В то время как другие направления христианства, особенно католическая церковь, делают акцент на слабости человеческого существа, на его неспособности избегать грехов и ошибок. Подобная позиция, в определенной степени может вести к самооправданию и правовой «расслабленности» общества.
Наконец, важную роль для формирования традиций коррупции имеют особенности взаимодействия церкви и государства. В том случае, когда церковная и государственная власть тесно переплетаются, создаются наиболее благоприятные условия для коррупционных действий в обществе. Подобная ситуация характерна, главным образом, для католического и мусульманского мира. Протестантизм, возникший как секта, оппозиционно настроенная в отношении поддерживаемой государством церкви, сформировал независимое гражданское общество, контролирующее действия государства.
Корреляция между преобладанием в государстве той или иной-конфессии и степени его коррумпированности в общих чертах видна при выделении десяти первых и десяти последних стран в соответствии с ИВК:
1. Финляндия (протестантизм); 2. Исландия (протестантизм); 3. Дания (протестантизм);
4. Новая Зеландия (англиканство); 5. Сингапур (буддизм); 6. Швеция (протестантизм);
7. Нидерланды (католицизм/протестантизм); 8. Австралия (католицизм/англиканство);
9. Норвегия (протестантизм); 10. Швейцария (католнцизм/иротсстаигизм);
86. Россия (православие); 124. Ангола (католицизм); 125. Азербайджан (мусульманство);
126. Камерун (католицизм); 127. Грузия (православие); 128. Таджикистан (мусульманство);
129. Мьянма (буддизм); 130. Парагвай (католицизм); 131. Гаити (католицизм);
132. Нигерия (мусульманство); 133. Бангладеш (мусульманство):
Нетрудно заметить, что в первой десятке наименее коррумпированных стран мира подавляющее большинство является странами с преобладанием протестантской веры, в то время как в наиболее коррумпированных странах большинство населения исповедуют, главным образом, ислам или католичество. Страны православной веры (в том числе и Россия), оцениваются, преимущественно, как государства с уровнем коррупции выше среднего. К числу социально-культурных факторов, косвенно воздействующих на степень общественной коррумпированности, можно отнести разнообразие этнического состава населения страны. Значительная этниче-
РОССИЯ II МИР В НОВОМ ВНЕ
екая раздробленность может создавать социальную напряженность, вызывать социальный дискомфорт и, тем самым обострять коррупционную обстановку. В качестве примера сочетания практически моноэтнического состава населения с низким уровнем коррупции можно рассматривать скандинавские страны.
Социально-экономические факторы. Основной закономерностью, обнаруженной при анализе пространственных особенностей коррупции, является зависимость коррумпированности страны от уровня ее экономического развития. Данная закономерность, выявленная визуально, получила также и корреляционное подтверждение (табл. 1). [Напомним, что по методике составления ИВК чем выше балл индекса, тем ниже уровень коррупции].
Табляца 1
Место в рейтинге Страна ИВК 2003 ВВП на душу населения
(в баллах) (долл. США, 2003 г.)
1. Финляндия 9,7 30 496
2. Исландия 9,6 37 174
3. Дания 9,5 39 152
4. Новая Зеландия 9,5 18 497
5. Сингапур 9,4 21 184
6. Швеция 9,3 32 895
7. Нидерланды 8,9 31 524
8. Австралия 8,8 24 685
9. Норвегия 8,8 47 316
10. Швейцария 8,8 42 598
86. Россия 2,7 2 992
124. Ангола 1,8 920
125. Азербайджан 1,8 837
126. Камерун 1,8 725
127. Грузия 1,8 713
128. Таджикистан 1,8 204
129. Мьянма 1,6 180
130. Парагвай 1,6 948
131. Гаити 1,5 460
132. Нигерия 1,4 335
133. Бангладеш 1,3 368
россн и шт I тт тл
Мы видим, что для наименее коррумпированных стран характерен высокий размер душевого ВВП — традиционного показателя используемого для характеристики уровня экономического развития страны. К странам с низкой коррупцией относятся самые богатые страны мира — Норвегия, Швейцария, Дания. И наоборот, «лидерами» по уровню распространения коррупции являются одни из наиболее бедных стран — Мьянма, Таджикистан, Нигерия.
В самых общих чертах — чем более обеспечено общество в целом, тем оно менее склонно подвергать риску свое благосостояние, идя на конфликт или нарушение существующих правил и законов. В том уникальном случае, когда риск коррупции не является экономически оправданным, исчезают стимул и сама причина злоупотребления властью.
Наиболее важным экономическим фактором в контексте коррупции является уровень заработной платы государственных служащих. Не подлежит сомнению, что низкая заработная плата чиновников служит мощным стимулом коррупции: в этом случае возникает необходимость создания дополнительных источников доходов, которым может стать, например, взяточничество. Напротив, высокие официальные доходы чиновников повышают ценность занимаемых должностей, и увеличивают риск потерь в результате нарушения закона. С целью борьбы с коррупцией в марте 2004 г. Дж. Сорос выделил 5 млн. долл. на повышение зарплат чиновникам государственного аппарата Грузии на срок шесть месяцев .
Определенного рода зависимость существует также между степенью образованности общества и уровнем его коррумпированности. Образованное общество, как правило, является более чутким и менее терпимым к различного рода нарушениям как морально-нравственных, так и правовых норм. В связи с этим, существует в частности, в Бангладеш — стране, признанной самой коррумпированной среди 133 стран, вошедших в исследование «Трансперенси Интернешнл» в 2003 г., полностью безграмотными являются около 60% взрослого населения. Низкая образованность характерна и для других стран с высокой коррупцией — Гаити, Нигерии и др. При этом показательно, что в наименее коррумпированных странах мира уровень грамотности населения составляет практически 100% .
Политические факторы. Среди наименее подверженных изменениям во времени политических факторов следует выделить особенности государственного строя. Государственный строй любой страны характеризуется, прежде всего, формой правления. Теоретически, при монархической форме правления, когда власть сосредоточена в руках одного человека — монарха или даже узкой группы людей, следует ожидать высокую коррумпированность общества, и, наоборот — в республике, как наиболее демократической форме правления, коррупция должна быть значительно ниже. В реальной же действительности данные теоретические предположения не подтверждаются [см. 15].
Объяснением подобного несоответствия может служить условность современного разделения монархической и республиканской форм правления и сомнительность утверждения, что власть республики всегда демократичнее и нравственнее, чем власть монарха: достаточно сравнить европейские монархии — Швецию, Норвегию,
РОССИЯ И НИР В НОВОМ ВЕКЕ
Данию с республиками Азии, Африки, Латинской Америки, чтобы отказаться от абсолютизации данного тезиса. Кроме того, непосредственное влияние на коррупцию оказывает не столько форма правления, сколько реальная степень вмешательства государства в неподконтрольные ему сферы (например, в рыночную экономику). При этом степень вмешательства не всегда соответствует определенной форме правления.
Административно-территориальное устройство страны также может оказывать влияние на степень коррумпированности общества. Этот факт признается многими исследователями, однако единого мнения на этот счет нет. С одной стороны, федерация обладает более эффективной и менее коррумпированной системой власти, основанной на принципе взаимодополнения и азаимоконтроля структур федерального и местного уровней. Однако федеративная форма административно-территориального устройства характеризуется значительно большей «раздутостью» государственного аппарата и меньшей степенью контроля над местными властями со стороны центра.
Важное значение могут иметь наличие устойчивых традиций демократии в обществе, политическая стабильность, и, как следствие, высокая степень общественно-политических свобод. Политическая свобода повышает прозрачность деятельности власти, вероятность огласки и, как результат, раскрытие коррупционных действий. Таким образом, развитое гражданское общество является если не залогом низкой коррумпированности власти, то, по меньшей мере, формирует стимулы для снижения уровня коррупции.
Совсем очевидными причинами коррупции являются отсутствие законодатель-но-правовой базы в отношении коррупции, частые изменения действующего законодательства, общая слабость системы контроля, не обеспечивающая неотвратимость наказания [см.11]. Яркой иллюстрацией подобной ситуации может служить пример России — с 1993 г. идет работа по принятию федерального закона о борьбе с коррупцией, по сегодняшний день не увенчавшаяся реальным успехом.
Воздействие коррупции на общественное развитие
Факт воздействия (прямого и косвенного) коррупции на социально-экономическое и политическое развитие стран мира не вызывает сомнения. Сложность заключается в другом: каково преимущественное направление этого воздействия? На этот счет существует два противоположных мнения.
Традиционно считается, что коррупция крайне негативно сказывается на всех сферах жизни человеческого общества. Однако приверженцы «ревизионистской» точки зрения утверждают обратное: коррупция, являясь следствием ошибок государства, способна не только выявлять эти ошибки, но и способствовать их устранению. Более того, коррупция при определенных условиях может повысить эффективность экономики, сглаживая неоправданно жесткие государственные меры по ее регулированию, а взятки, дополняя низкую заработную плату чиновников, обуславливают более низкий уровень налогов и таким образом способствуют экономическому росту.
ро<см 11РI тт но
В качестве примеров положительного влияния коррупции на уровень развития стран вплоть до последнего времени приводились страны Юго-Восточной Азии (в частности, Индонезия), где крайне высокий уровень коррупции сочетался с не менее высокими темпами роста экономики. Однако глубокий экономический кризис, разразившийся в этих странах в 1997-1999 гг., наглядно доказал несостоятельность выдвинутых предположений.
Многие эксперты в области коррупции допускают, что на определенном этапе развития (на так называемом переходном этапе), коррупция, действительно, может являться той «смазкой», которая позволяет функционировать государственной системе. Однако в течение короткого периода эта стимулирующая роль полностью изживает себя, и в итоге коррупция становится непреодолимым препятствием на пути дальнейшего экономического и социального развития.
Каковы же возможные последствия воздействия коррупции? Они проявляются в тех же сферах, где действуют факторы, влияющие на коррупцию.
Так, коррупция может способствовать неэффективному использованию имеющихся в стране ресурсов, в том числе природных. В коррумпированном обществе складываются совершенно иные типы общественных отношений, искажаются моральные и этические нормы. Коррупционная система предполагает существенное различие объявленных и реальных ценностей и потому формирует «двойное сознание». Высокая коррумпированность негативно влияет на развитие экономики. При проникновении коррупции в структуры государственного управления возможны необоснованный рост стоимости товаров и услуг, значительная вероятность увеличения долга страны (что наиболее важно для развивающихся стран). Способствуя снижению требований к качеству товаров и услуг, к применяемым технологиям, коррупция препятствует научно-техническому прогрессу. Отрицательно сказывается коррупция и на привлечении инвестиций: обуславливает формирование неблагоприятных условий для инвестирования (прежде всего, зарубежного) и приводит к значительному увеличению стоимости инвестиционных проектов. Наконец, коррупция способна подорвать основы государственности путем уменьшения и искажения фундаментальной роли государственной власти. Коррупция в правительстве влияет на восприятие населением легитимности правления и ставит под сомнение законность как издаваемых правительством нормативных актов, так и его действий.
Напрашивается вывод, что причинно-следственные связи коррупции и фактор, ее определяющий, представляют замкнутую цепь. Вследствие этого как коррупционная система в целом, так и отдельные ее составляющие, достаточно устойчивы к воздействию внешней среды и, таким образом, мало изменяемы во времени. Трансформация данной системы возможна лишь в случае создания внутренних предпосылок. Этим, на мой взгляд, объясняется заведомая неудача большинства кампаний по борьбе с коррупцией, которые, очевидно, отражают только волю части правящей элиты, а не являются следствием внутренней потребности системы в трансформации.
женя и hhp в яовси веке
Литература
1. Волженкин Б.В. Коррупция. — СПб., 1998.
2. Диагностика российской коррупции: Социологический анализ. — М„ 2002.
3. Желанова С.А., Чннчиков A.A. Коррупция: Историографический анализ проблемы //Вестник саратовского государственного академического права,- Саратов, 1995. — №4.
4. Жилина И.Ю. Феномен коррупции: Общие подходы к изучению// Экономические и социальные проблемы России. — М., 1998. — №2.
5. Кирпичников А. И. Взятка и коррупция в России. - СПб., 1997.
6. Левин М.И., Цирик М.Л. Коррупция как объект математического моделирования // Экономика' и математические методы. — М., 1998 .— Г. 34. - Вып. 3.
7. Лунеев В. В. Коррупция, учтенная и фактическая // Государство и право. - М., 1996. — №8.
8. Максимов C.B. Коррупция. Закон. Ответственность.- М., 2000.
9. Основы противодействия коррупции (Системы общегосударственной этики поведения). Под ред. Максимова C.B. и др. — М., 2000.
10. Политическая энциклопедия, т.1. — М., 1999.
11. Полтерович В.М. Факторы коррупции// Экономика и математические методы. — М., 1998. — Т. 34. - Вып. 3.
12. Россия и коррупция: Кто кого. — М., 1998.
13. Россия и мировой опыт противодействия коррупции. Материалы конференции. — М., 2000.
14. Сатаров Г.С., Пархоменко С.А. Разнообразие стран и разнообразие коррупции (Анализ сравнительных исследований). — М., 2001.
15. Treisman D. The causes of corruption: A cross-national study // Journal of Public Economics. — 2000,- № 76.
