CC BY
400
УДК 31/343.9
Руденкин В.Н.
ПРОБЛЕМА ИЗМЕРЕНИЯ КОРРУПЦИИ: ВОЗМОЖНЫ ЛИ ОБЪЕКТИВНЫЕ МЕЖДУНАРОДНЫЕ КОРРУПЦИОННЫЕ РЕЙТИНГИ?
Аннотация. В статье рассматривается проблема измерения коррупции, отношение к коррупционным рейтингам. Основное внимание уделено анализу недостатков таких рейтингов, в частности Индекса восприятия коррупции Автор приходит к выводу, что очевидная политизированность проблемы коррупции (как в национальном, так и в глобальном контекстах) существенно затрудняет ее объективный научный анализ.
Ключевые слова: коррупция, измерение коррупции, коррупционные рейтинги, Индекс восприятия коррупции, Трансперенси Интернешнл.
Rudenkin V.N.
THE PROBLEM OF CORRUPTION MEASUREMENT: IS ANY OBJECTIVE INTERNATIONAL CORRUPTION RATINGS?
Annotation. The article discusses the problem of measuring corruption, attitude to corruption ratings. The main attention is paid to the analysis of the shortcomings of such ratings, in particular, the Corruption Perception Index. The author comes to the conclusion that the obvious politicization of the problem of corruption (both in the national and global contexts) makes it difficult for her to have an objective scientific analysis.
Key words: corruption, corruption measurement, corruption ratings, Corruption Perception Index, Transparency International
С коррупцией сталкиваются (и страдают от нее) все страны мира. Каждая из них ищет свой путь борьбы с этой социальной болезнью, разрабатывает собственные стратегии такой борьбы и с разной степенью успеха реализует их на практике Не будет преувеличением сказать, что борьба с коррупцией (наряду с такими проблемами, как борьба с международным терроризмом, нераспространение оружия массового уничтожения, предотвращение угрозы термоядерной войны, борьба с загрязнением окружающей среды, преодоление отсталости и нищеты развивающихся стран и др.) в XXI веке стала элементом глобальной политической повестки. Не случайно решением Генеральной Ассамблеи ООН в 2003 г. был учрежден Международный день борьбы с коррупци-
ей (отмечается ежегодно 9 декабря - в этот день в 2003 г. в мексиканском городе Мери-да была открыта для подписания Конвенция ООН против коррупции)
Один из самых сложных вопросов связан с измерением коррупции. Важность измерения коррупции заключается в том, что оно позволяет выявить наиболее коррумпированные сферы и институты, факторы, порождающие коррупцию; разработать практические меры по нейтрализации этих факторов и минимизации масштабов коррупции. Как справедливо отмечает Е. Панфилова, «само по себе измерение коррупции - это мощное средство исполнения политики: результаты обследований привлекают и усиливают внимание общества к опасности коррупции и помогают ему ока-
зывать давление на свое правительство. Мониторинг коррупции через ее измерения помогает более эффективно реализо-вывать антикоррупционные меры» [1]. Однако, несмотря на актуальность данной проблемы, удовлетворительного ее решения до сих пор нет: «...Вплоть до настоящего времени вопросы о том, зачем и как измерять коррупцию, остаются в значительной мере проблемными и дискуссионными как в прикладном, так и в теоретическом аспекте» [2, с. 150].
Измерение коррупции (и в особенности межстрановые сравнения) - задача исключительно сложная. Связано это не только с латентным (скрытым от внешнего наблюдения) характером данного явления, вследствие чего практически невозможно получить объективные (достоверные) данные о масштабах коррупции в той или иной стране, но и с многими другими факторами (разным пониманием сути коррупции, критериев оценки ее уровня, многообразием ее форм, особенностями национальных проявлений коррупции и т.д.). Криминалистический подход к измерению коррупции, В соответствии с которым о масштабах ее распространения в той или иной стране судят по количеству уголовных дел о коррупционных преступлениях, возбужденных (переданных в суды) против ДОЛЖНОСТНЫХ лиц, о количестве приговоров в отношении коррупционеров, не дает объективной картины: если таких дел много, то это может в большей степени свидетельствовать об эффективности работы правоохранительных органов, нежели о высоком уровне коррупции. И наоборот: если уголовных дел на коррупционеров заводится мало, это не обязательно свидетельствует о низком уровне коррупции в стране (может быть, здесь с ней просто не борются?).
Не более надежным методом измерения коррупции является и контент-анализ, поскольку «частота появления публикаций в средствах массовой информации, посвященных коррупции и конкретным преступлениям в данной сфере, зависит не только
от актуальности этой проблемы в той или иной стране, но также от степени независимости прессы и объективности отражения событий, происходящих в обществе» [3, с. 43].
Поэтому при измерении коррупции чаще всего используются экспертные опросы и опросы общественного мнения (или их комбинации) - именно на результаты таких опросов и опираются многочисленные организации, составляющие национальные и международные коррупционные рейтинги. С помощью таких рейтингов они стремятся привлечь внимание общественности к проблеме коррупции, усилить давление на правительства с целью побудить их к принятию более действенных антикоррупционных мер Эти рейтинги вызывают большой общественный резонанс, широко освещаются в СМИ, активно обсуждаются учеными, политиками и журналистами, оказывают существенное влияние на восприятие страны в мире (на ее привлекательность для потенциальных инвесторов и партнеров: имидж «коррумпированной страны» вряд ли вызовет у них желание вкладывать в нее деньги или реализовывать совместные бизнес-проекты). Последнее обстоятельство имеет особо важное значение, поскольку, как нетрудно увидеть, не исключает возможности использования коррупционных рейтингов в качестве инструмента идеологической борьбы, глобальной экономической и политической конкуренции
Наиболее известным из этих рейтингов является Индекс восприятия коррупции (ИВК), составляемый международной неправительственной организацией «Трансперен-си Интернешнл» (Transparency International). Он публикуется уже более двадцати лет и неизменно вызывает большой общественный интерес. ИВК объединяет данные нескольких источников, отражающих представления предпринимателей и экспертов из разных стран об уровне коррупции в государственном секторе этих стран Так, ИВК-2016 был подсчитан на основании 13 источников данных, собранных 12 различны-
ми организациями в течение последних двух лет Всего в ИВК-2016 представлены 177 государств мира ИВК ранжирует эти страны по уровню коррупции по 100-бал-льной шкале: чем выше балл (индекс), тем менее коррумпированной считается страна, и наоборот.
Отношение специалистов к коррупционным рейтингам в целом и к ИВК в частности неоднозначное. Одну группу составляют ученые, которые, отмечая определенные недостатки методологии составления подобных рейтингов, в целом позитивно и высоко оценивают теоретическую и практическую значимость подобных исследований. «Организация Transparency International широко известна комплексными исследованиями, которые сочетают качественные и количественные подходы, показатели макроуровня и тщательную диагностику, мнения экспертов и исследования, основанные на опыте и восприятии, - пишет М.В. Шедий. - Вместе взятые, эти исследовательские инициативы представляют собой полную эмпирическую картину масштаба распространения и динамики коррупции во всем мире, а также способствуют поддержке и продвижению эффективных реформ, основанных на собранных данных» [4, с. 89].
Признавая, что «... даже при использовании для измерения коррупции коллективных оценок, которые, как считается, обладают большей достоверностью, чем индивидуальные, метод экспертной оценки может приводить к искажению показателя коррупции, так как эксперты представляют порой субъективные и предвзятые оценки уровня коррупции как в других, так и в собственной стране» [2, с 151], Ю.А. Нис-невич и Д.К. Стукал в то же время высоко оценивают достоверность и практическую значимость ИВК:«... индекс восприятия коррупции ИВК 77, определяемый международной неправительственной организацией Transparency International, и индекс контроля коррупции ИКК WB, определяемый Всемирным банком, представляют собой достаточно достоверные оценки состояния
(распространения) ключевого проявления многоликой коррупции - коррупции в публичной сфере различных государств. Эти индексы могут быть использованы при разработке и анализе эффективности антикоррупционной политики государства, но при этом следует обращать внимание на то, что они не в полной мере учитывают все возможные проявления политической коррупции, а также не учитывают состояние коррупции в частной сфере» [5, с. 90].
По мнению другой группы ученых, наоборот, ни один из коррупционных рейтингов (и, в частности, ИВК) не дает достоверной и полной информации о масштабах коррупции в той или иной стране, а потому при разработке антикоррупционных программ не следует опираться на отдельные индексы коррупции. По мнению О. Пачен-кова и И. Олимпиевой, коррупционные рейтинги являются «одним из краеугольных камней, делающих возможным существование соответствующего "западного" дискурса о коррупции и придающих ему ауру объективности и научной обоснованности», утверждения типа «мировые рейтинги коррупции отражают реальное положение вещей» - ни что иное, как миф: «Хотя сторонники данной методики объясняют, что индекс отражает лишь мнение экспертов об уровне коррупции в той или иной стране, есть основания предполагать, что на эти заявления мало кто обращает внимание (в особенности в среде неспециалистов) В результате индексы воспринимаются именно как объективные показатели коррупции. Между тем даже самый известный и авторитетный из этих индексов - СР1Т1 - является не более чем индексом восприятия коррупции (ИВК). Создается впечатление, что как разработчики, так и потребители индексов исходят из предположения о существовании прямой связи между уровнем озабоченности людей проблемами коррупции и реальным положением дел. Однако помимо методологической специфики самого опроса, лежащего в основе вычисления индекса, на позиционирование страны
в рейтинге оказывает влияние огромное количество факторов, к реальному положению дел в области коррупции отношения не имеющих» [6, с. 10 -11].
Известный американский социологГ. Дер-лугьян, комментируя коррупционный рейтинг Transparency International, обращает внимание на объективные сложности при измерении коррупции - в частности, на неполноту информации о реальном положении дел в той или иной стране В качестве примера он приводит Исландию, которая на протяжении ряда лет занимала высокие места в ИВК (1998 г - 5-е место, 1999 г - 5-е, 2000 г - 6-е, 2001 г - 4-е, 2002 г -4-е, 2003 г - 2-е, 2004 г. - 3-е, 2005 г - 1-е, 2006 г - 1-е, 2007 г. - 6-е). Однако во время экономического кризиса 2008 - 2009 гг, когда финансовая система страны оказалась на гране краха, стали очевидны тесные связи между политической и финансовой элитой государства. Это обстоятельство привело к тому, что в последующие годы Исландия существенно сдала свои позиции в ИВК (2008 г. - 7 место, 2009 г. -8, 2010 г. - 11, 2011 г - 13, 2012 г. - 11, 2013 г. -12, 2014 г. - 12, 2015 г - 13, 2016 г - 14). «По всем рейтингам Transparency International Исландия занимала первые места, - отмечает Г. Дерлугьян. - Пока мы не выяснили, какими там на самом деле были банки, как они контактировали с несколькими правящими семьями и с двумя политическими партиями, которые последние десятилетия правят страной. Этот пример демонстрирует, насколько несовершенен индекс» [7]
В числе недостатков коррупционных рейтингов называются в частности:
1. Различное толкование коррупции и форм ее проявления: «Если поглядеть на индекс "Трансперенси Интернешнл", окажется, что многие африканские страны менее коррумпированы, чем Китай или Вьетнам, - пишет У Рино, профессор политологии Северо-Западного университета (Чикаго). - Однако можно ли говорить, что в Буркина-Фасо, занимающей примерно то же место, что и Китай, есть какая-нибудь экономика?! Там полный экономический рас-
пад Возникает вопрос: об одной ли и той же коррупции идет речь?» [8]. На это же обстоятельство обращает внимание российский исследователь Д А. Квон: «Г/строит индекс восприятия коррупции на основании усредненных данных за определенный промежуток времени, используя ряд социологических опросов, где содержание коррупции определяется по-разному. Это означает, что при расчете СР1 учитываются показатели коррупции, полученные при использовании различных методологий их оценки, что связано в т.ч. с различным толкованием коррупции и форм ее проявления Это также касается выборок респондентов разных категорий, использования различного инструментария опроса, различной шкалы измерения коррупции и т.п.» [9, с 74]
2. Игнорирование национальных особенностей коррупции: «...В основе большинства рейтинговых оценок коррумпированности стран лежит широкое понимание коррупции без учета национальных особенностей. Тем не менее некоторые практики, считающиеся коррупционными в одной стране, могут относиться к обычаям делового оборота в другой (например, дорогие подарки партнерам по бизнесу)» [3, с. 51]; «Колебания в оценке страны могут быть обусловлены не только изменениями представлений об уровне коррупции, но и изменением способа формирования выборки и методологии. При исчислении СР1 не учитываются специфические особенности национальных проявлений коррупции и, соответственно, нивелируется их влияние на общую оценку коррупции в стране. Индексы, построенные на основе данных, проявляющих высокую корреляцию для определенной группы стран, являются релевантными именно для них» [9, с. 75].
3. Ограниченный характер применения рейтинговых оценок уровня коррупции: « Одним из недостатков индекса восприятия коррупции является то, что по нему практически невозможно судить о динамике изменения уровня коррумпированности стран, так как расчет данного по-
казателя в каждый отдельно взятый год основывается на различных опросах респондентов» [3, с. 50 - 51].
4 Корректировка методики расчетов: « Разработчикам ИВК следует более конкретно показать методику расчета индекса, поскольку в настоящем виде она рождает больше вопросов, нежели доверия» [10, с. 22];«.. .Динамика индексов, характеризующих коррупцию в той или иной стране, может быть связана не с реальным изменением положения, а исключительно с корректировкой методики расчетов. Периодически такие корректировки проводят, что делает бессмысленным сравнение коррупции в стране за разные годы. Некорректно говорить и о динамике ранговых показателей стран, поскольку вовлечение в исследование новых членов меняет прежние порядковые номера» [11, с 124]; «...Постоянно меняется количество обследованных стран. Соответственно, изменения рейтинга коррупции той или иной страны могут происходить в связи с включением в исследование новых стран. Поэтому многие аналитики не рекомендуют применять индекс восприятия коррупции для разработки и корректировки антикоррупционных программ в среднесрочной и долгосрочной перспективе» [3, с. 51].
5. Непрозрачность расчетов: «. . .Далеко не все исследовательские центры соблюдают принцип прозрачности расчетов. В идеале должно быть четко определено, что понимается под коррупцией, как операци-онализируется это понятие, каковы источники информации, как собирались данные, с каким весом и почему они используются в интегральном показателе, какова специфика национальных баз данных и пр. Далеко не все разработанные количественные оценки удовлетворяют этим требованиям» [11, с. 124]
6. Субъективизм (.некомпетентность, предвзятость, тенденциозность) экспертов. На это обстоятельство обращают внимание многие ученые. «Экспертов спрашивают, какая страна более коррумпирована -
Россия или Замбия, и как они могут дать на такой вопрос осмысленный ответ, непонятно» (директор ЦЭФИР С Гуриев) «В принципе, конечно, мнения бизнесменов или экспертов могут быть тенденциозны. Например, местные бизнесмены могут не иметь международного опыта, чтобы компетентно сравнивать свою страну с другими» (профессор УниверситетаПассау в Берлине Й.Г. Ламбсдорфф) [12]. К этому следует добавить, что показатели коррумпированности стран «основаны на опросах респондентов, отражающих индивидуальное восприятие коррупции, которое является субъективной оценкой и может опираться на недостоверную информацию. Кроме того, индивидуальное восприятие характеризуется инерционностью, а это ведет к тому, что отдельные показатели коррупции не вполне адекватно отражают существующее положение» [3, с. 50].
Одним из факторов, оказывающих существенное влияние на оценки экспертов, является принцип «замкнутого круга», когда эксперты, оценивающие уровень коррупции в той или иной стране, попадают под влияние СМИ и других источников, публикующих оценки других экспертов Вот как описывает эту ситуацию академик РАН В М Полтерович (называющий индексы «Трансперенси Интернешнл» «отчасти политизированными»): «Вы задаете респондентам вопросы о России, а газеты тем временем пишут о том, что Россия является одной из самых коррумпированных стран в мире Это не может не влиять на их мнение» [12]. На данный феномен обращают внимание и другие авторы: «...Разные экспертные группы часто строят свои оценки, основываясь на оценках других экспертов, или даже используют один и тот же источник оценки показателей, а также обращают внимание на уровень СР1 при предоставлении своих собственных оценок. Бывают варианты, когда одни и те же эксперты являются членами различных экспертных групп, которые привлекаются к определению показателей коррупции, а это также
ведет к возникновению ошибок оценки» [9, с. 75], «Зачастую эксперты перед опросом просматривают результаты ранее проведенных исследований, чтобы "лучше подготовиться" и дать более "правильный" ответ, усиливая тем самым взаимозависимость различных оценок коррупции» [11, с. 124].
7. Влияние наоценка экспертов мировой геополитической конъюнктуры. Это, наверное, наиболее «чувствительный» аспект проблемы измерения коррупции. Мнения ученых на этот счет диаметрально противоположны Одни авторы отрицают такое влияние: «... Тот факт, что методология определения этого индекса основана на экспертных оценках и опросах, дает сомнительный повод некоторым политикам и исследователям в основном из стран с высоким по этому показателю уровнем распространения коррупции говорить как о "субъективизме", так и о "ангажированности и предвзятости" исследований, проводимых «Трансперенси Интернешнл» [13, с 62], - пишут Ю.А Нис-невич и Д К. Стукал
Другие авторы, наоборот, считают, что мировые коррупционные рейтинги вполне могут использоваться (и используются) в качестве эффективного инструмента идеологической борьбы и глобальной международной конкуренции. Например, О. Пачен-ков и И. Олимпиева обращают внимание на то, что «международная геополитическая конъюнктура препятствует обвинениям в высоком уровне коррупции в адрес страны, финансирующей борьбу с коррупцией в мировом масштабе, независимо от реального положения дел в этой стране Даже в тех случаях, когда в этой стране вспыхивают скандалы, связанные со злоупотреблениями властью, слово "коррупция" при их освещении почти не используется» [6, с. 11].
Приведем в качестве иллюстрации список организаций, исследования которых использовались для составления ИВК-2016:
1. Африканский банк развития;
2. Фонд Bertelsmann (Германия),
3. The Economist Intelligence Unit, исследовательская компания в структуре The
Economist Group (Великобритания), издающей газету The Economist,
4. Международная организация Freedom House (США),
5 Консалтинговая компания Global Insight (США, подразделение британской IHS Markit);
6. Международный институт управленческого развития (Швейцария);
7. Консалтинговая фирма Political and Economic Risk Consultancy (Гонконг);
8. Консалтинговая компания Political Risk Services (США),
9. Всемирный банк (США);
10. Всемирный экономический форум (Швейцария),
11. Международная многопрофильная некоммерческая организация The World Justice Project (США),
12. Международная коллаборация ученых Varities of Democracy.
Все страны (за исключением африканских), которые представляют эти организации, «Трансперенси Интернешнл» относит к группе стран с наименьшим уровнем коррупции: Швейцария в ИВК-2016 занимает 5-е место, Германия и Великобритания - 10-е, Гонконг - 15-е, США- 18-е. Конечно, из этого вовсе не следует, что они заняли столь высокие места в данном коррупционном рейтинге именно и только потому, что финансируют исследования коррупции и борьбу с ней в мировом масштабе, но и полностью исключать такую причинно-следственную связь тоже нельзя Во всяком случае в качестве одного из возможных вариантов объяснения бросающегося в глаза разрыва между высокими местами в международном рейтинге коррупции «Трансперенси Интернешнл», которые занимают развитые страны Запада, с одной стороны, и весьма авторитетными свидетельствами высокой коррумпированности этих стран - с другой.
Возьмем, к примеру, США. Насколько ее статус одной из наименее коррумпированных стран мира согласуется с многочисленными фактами, свидетельствующими о высоком уровне коррупции в этой стране?
Судя по опросам общественного мнения, большинство американцев вовсе не разделяют оптимистичные оценки экспертов в отношении своей страны Например, в штате Нью-Йорк коррупцию в масштабах США 89% опрошенных Институтом Сиены считают «серьезной проблемой», а о коррумпированности властей штата заявляют две трети респондентов [14].
Вот как описывает ситуацию с коррупцией в США С Тихонов: «Неправительственная Ассоциация "Чистые руки" (Вашингтон) в своем докладе отмечает сложность выявления преступлений из-за взаимной солидарности госслужащих, а выражение "рука руку моет" здесь также в широком употреблении. В США она звучит немного по-другому: "you scratch my back and i'll scratch yours" Например, полицейский никогда не выпишет штраф за нарушение Правил дорожного движения огнеборцу, а пожарный никогда не накажет копа за пренебрежение противопожарными инструкциями. И такие традиции в большинстве министерств, департаментов и ведомств страны. Информация о злоупотреблениях и коррупции в высших эшелонах власти тщательно оберегается, чтобы не нанести ущерб "безупречной" репутации США в мире Однако иногда в прессу все же просачиваются порции скандальных фактов о взятках за продвижение по службе или откатах за выгодные подряды, как было, к примеру, с бывшим вице-президентом США Диком Чейни, которого обвиняли в лоббировании интересов нефтяной компании своих родственников в Ираке Претензии были и в адрес президента Буша-младшего, который, инициировав вторжение в Ирак, не забыл о родной нефтяной фирме «Халлибертон» из Техаса, заработав на этом, по некоторым данным, до 120 миллионов долларов» [15].
Дело, однако, не только (или не столько?) в умалчивании информации о коррупции в высших эшелонах власти США, но и в достаточно специфическом ее понимании в этой стране. Те деяния, которые сами американцы применитель-
но к другим странам однозначно оценивают как «коррупционные», в своей собственной стране воспринимают как норму. Приведем в качестве иллюстрации мнение известного американского политолога, почетного профессора Американского университета в Вашингтоне Аллана Лихтмана. Комментируя общенациональные промежуточные выборы в Конгресс США 2014 г., А. Лихтман указал, что общая стоимость этих выборов оценивается примерно в 4 млрд. долларов. На его взгляд, «эти деньги можно было бы с тем же успехом сжечь», а лучше было бы потратить на «какие-нибудь полезные благотворительные нужды», например, борьбу с эпидемией Эбола. Но они тратились на покупку политических побед: например, в Кентукки, где лидер республиканской фракции в Сенате США Митч Мак-коннелл, «предельно непопулярный в собственном штате», потратил в борьбе за переизбрание 55 млн. долларов. И это в крошечном, захолустном и бедном Кентукки, а не в Нью-Йорке, Калифорнии или Флориде, подчеркнул А Лихтман По его словам, он «объездил с лекциями весь мир» и много раз убеждался, что люди с завистью смотрят на отсутствие коррупции в США. «А я им отвечаю: "Вы правы, у нас нет такой же коррупции (как у Других). Хотя незаконные взятки и имеют место в США, существенная проблема не в них". В Соединенных Штатах коррупция легальна. Она практикуется законно и открыто, в форме тех самых 4 млрд. долларов, которые расходуются на нынешнюю кампанию и обеспечивают преобладающее влияние интересам толстосумов. А несколько лет назад (в 2010 году) она была еще и сильно расширена Верховным судом США, когда тот постановил, что в рамках своих прав на свободу слова корпорации могут расходовать сколько угодно на политические кампании.
Если вы предприниматель в Америке, руководитель корпорации, бизнесмен и желаете разбогатеть, то вы не бурите нефтя-
ную скважину, не ищете золото. Вы делаете политические взносы Это самые выгодные инвестиции в США. За несколько сот тысяч долларов, пусть за несколько миллионов, вложенных в предвыборные кампании, речь может идти о миллиардных прибылях. Зачастую - в результате переписывания строки-другой в федеральном налоговом кодексе, нормах федерального регулирования или документе о федеральных займах... Это не взятки. Не то чтобы кто-то давал деньги в обмен на обещания, что политики позаботятся об их интересах. Просто они знают, что всякий, кто получает крупные суммы от доноров определенного типа, будет благожелательно относиться к их интересам.
И эта легальная коррупция присуща не одной какой-то партии в США; ею пронизаны обе ведущие партии. Для тех из вас, кто приехал из стран с многопартийными системами, поясню: именно в этом одна из основных причин того, почему у нас здесь, в Соединенных Штатах, незыблемая двухпартийная система.. Денежные интересы просто не станут инвестировать средства в какую-то непонятную третью партию, не имеющую никаких или почти никаких шансов на победу. Они вкладывают свои деньги в основные партии, контролирующие почти все государственные структуры в США . Так что без изменения системы, требующего поправки к конституции страны, никакого роста третьих партий мы не увидим» [16]
А вот как обстоят дела с коррупцией в странах Евросоюза - другом «флагмане» коррупционных рейтингов. В совместном докладе Европейского антикоррупционного агентства OLAF и директората юстиции Евросоюза за 2013 г прямо признается: «Коррупция в европейских структурах достигла небывалых масштабов. Если раньше годовой объем хищений из европейских фондов составлял сотни миллионов евро, то теперь он исчисляется миллиардами». В докладе приводятся конкретные цифры: от коррупции страны ЕС ежегодно теряют 323 млрд. евро,
что составляет почти одну треть предложенного ЕС семилетнего бюджета на 2014 - 2020 годы. Полицией и прокуратурой стран Евросоюза по статьям "Злоупотребление служебным положением" и"Взятка" в 2013 году возбуждено уже 67 800 уголовных дел» (рекордное количество за всю историю ЕС). Выступая в Европарламенте, глава Генерального директората юстиции в структуре Европейской комиссии Франсуаза Ле Бай заявила, что в настоящее время уровень хищений в странах Евросоюза исчисляется миллиардами евро: «У нас есть все основания полагать, что речь идет не о миллионах, а о миллиардах евро». Оценить истинные масштабы коррупции, по ее словам, крайне сложно, так как следы преступных схем нередко теряются там, где начинается область компетенции национальных властей. Она также добавила, что это «лишь верхушка айсберга. Мы получим еще большие цифры. Это только начало». По словам руководителя OLAF Джованни Кесслера, выступавшего вместе с Ле Бай, «преступления, которые совершаются в одно и то же время в разных странах, включая коррупцию и мошенничество, зачастую даже не попадают в поле зрение органов правопорядка, которые рассматривают подобные преступления лишь в рамках национальной компетенции» [17].
В общем, если сравнить эти оценки профессора А. Лихтмана и официальных лиц Евросоюза с оценками экспертов «Транспе-ренси Интернешнл», неизменно относящих США и страны Евросоюза к наименее коррумпированным странам мира, поневоле можно прийти к выводу как минимум о необъективности экспертных оценок. «Если провести добросовестную оценку коррупционной емкости стран Евросоюза и США, то становится очевидно, что уже набившее оскомину противопоставление честного и не берущего взяток Запада и "погрязшей в коррупции" России является не более чем штампом», - пишегС Тихонов [17]. Нельзя не признать: с учетом приведенных выше фактов такой вывод вовсе не выглядит совсем безосновательным.
Все это, конечно, не означает, что измерить коррупцию в принципе невозможно. Другое дело, что найти какой-то абсолютно надежный инструмент (методологию) измерения коррупции весьма непросто. Важным шагом в этом направлении могло бы стать признание всеми странами необходимости «вывести проблематику коррупции из сферы идеологических спекуляций и политических манипуляций, создав инструмент для измерения реальной коррупции, а не мифов массового сознания, продуктов массмедиа и политической пропаганды» [9, с. 76]. Однако всерьез рассчитывать на это не приходится, поскольку, как справедливо отмечают С.Ю. Барсукова С и A.B. Леденева, «не имея статуса формального критерия, оценки коррупции де-факто влияют на получение помощи от мирового сообщества, на членство в международных организациях, не говоря уже о престиже страны на мировой арене. И хотя методология этих индексов не дает оснований для межстрановых сравнений или суждений о динамике коррупции в определенной стране, такие сравнения постоянно публикуются в СМИ» [11, с 125].
Следует признать, что никакая, пусть даже самая совершенная методология исследования коррупции не сможет дать объективной картины, не позволит выстроить корректный коррупционный рейтинг стран мира - не только и не столько потому, что коррупция
всегда была и останется латентным деянием, но и потому, что в разных странах в само это понятие вкладывается существенно разный смысл. Нельзя не согласиться с таким, например, мнением: «У людей надо спрашивать о проблеме на их языке, чтобы они однозначно понимали суть вопроса. Вопросы типа "Сколько раз Вы давали взятку за последние 12 месяцев?" не "работают" не потому, что у респондента плохо с памятью, а в силу его принципиального несогласия называть взятками определенные платежи» [11, с. 129].
Но самое главное - это понимание того, что универсальных рецептов борьбы с коррупцией не существует. Конечно, есть немало стран, сумевших добиться впечатляющих успехов в этом деле, и их опыт достоин изучения и, насколько возможно, практического использования. Вряд ли стоит придавать большое значение многочисленным коррупционным рейтингам, тем более воспринимать их как адекватное отражение реальной степени коррумпированности того или иного государства. Очевидная политизированность проблемы коррупции (как в национальном, так и в глобальном контекстах) существенно затруцня-ет ее объективный научный анализ. Гораздо важнее консолидированная непримиримая позиция государства и гражданского общества в отношении к коррупции, готовность совместными усилиями добиваться практических успехов в ее преодолении.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1 Панфилова Е. Измерение коррупции // [Электронный ресурс]. URL: http:// www.stopcorruption.ru/item_345.htrn (Дата обращения: 09.05.17)/
2. Нисневич Ю А, Шухова А А, Стукал Д.К. Методологические проблемы измерения коррупции // Общественные науки и современность. 2016. №3.
3 Крылова Ю.В Основные подходы к измерению и оценке коррупции: аналитический обзор//Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 5. "Экономика". 2012. №2.
4 Шедий M B Сравнительные исследования и индикаторы распространения коррупции в современном мире // Среднерусский вестник общественных наук. 2010. №2.
5. Нисневич Ю А , Стукал Д.К. Многоликая коррупция и ее измерение в исследованиях международных организаций // Мировая экономика и международные отношения. 2012. №3.
6. Паченков О , Олимпиева И Коррупция, антикоррупция и позиция социального ученого (предисловие редакторов) // Борьба с ветряными мельницами? Социально-антро-пологический подход к исследованию коррупции. Сост. и отв. ред. И.Б. Олимпиева, О.В. Паченков. СПб: Изд-во "Алетейя", 2007.
7. В рейтинге коррупции Россия опустилась на 136-е место [Электронный ресурс]. URL: http ://www. bbc. com/russian/russia/2014/12/141202_transparency_corruption_index (Дата обращения: 26.04.2017)
8. Уильям Рино. О пользе коррупции [Электронный ресурс]. URL: // http://izvestia.ru/news/ 309577 (Дата обращения: 10.05.2017).
9. Квон Д А. Индекс восприятия коррупции: оценка методологии//Власть. 2015. №6.
10. Сильченкова C.B. Масштабы коррупции и индекс ее восприятия // Вестник Московского университета имени СЮ. Витте. Серия 1. "Экономика и управление". 2014. №4 (10).
11 Барсукова СЮ, Леденева A B От глобальной коррупционной парадигмы к изучению неформальных практик: различие в подходах аутсайдеров и инсайдеров // Вопросы экономики. 2014. №2.
12. Злобин А. Дипломаты, копы и коррупция / [Электронный ресурс]. URL: http:// eml .berkeley. edu/~emiguel/pdfs/ smartmoney. pdf (Дата обращения : 24.04.2017).
13. Нисневич Ю.А., Стукал Д К Валидность измерений коррупции в публичной сфере в исследованиях международных организаций // Контуры глобальных трансформаций: политика, экономика, право. 2012. Т. 5. №2 (22).
14 Борцов А. Коррупция в США: как легально тратят триллионы [Электронный ресурс]. URL: http://marc-aureli.livejournal.com/173181.html (Дата обращения: 25 .04.2017).
15. Тихонов С О «незначительных» масштабах коррупции в странах ЕС и США [Электронный ресурс]. URL: https://msevik.ru/obschestvo/2515-o-neznachitelnyh-masshtabah-korrupcii-v-stranah-es-i-ssha.html (Дата обращения: 25.04.2017).
16 Шитов А. Политолог объяснил, почему коррупция в США легальна [Электронный ресурс]. URL: https://rg.ru/2014/ll/05/korrupcion-site.htnil (Дата обращения: 04.05.2017).
17. Тихонов С. Антикоррупционный миф [Электронный ресурс]. URL: http://expert.ru/ 2013/1 l/22/antikorruptsionnyij-mif/ (Дата обращения: 22.04.2017).
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ
РУДЕНКИН Василий Николаевич, доктор политических наук, профессор, проректор по научной работе, заведующий кафедрой социально-политических наук, Уральский институт экономики, политики и права, Екатеринбург E-mail: rudenkin@mail ru
