CC BY
448
НАУКИ О ЗЕМЛЕ
«НАУКА. ИННОВАЦИИ. ТЕХНОЛОГИИ», № 1, 2019
25.00.24 ЭКОНОМИЧЕСКАЯ, СОЦИАЛЬНАЯ, ПОЛИТИЧЕСКАЯ
УДК 911.3:711.4 И РЕКРЕАЦИОННАЯ ГЕОГРАФИЯ
Введение.
Материалы и методы исследования.
Бадов А.Д. Северо-Осетинский государственный университет им. К.Л. Хетагурова,
г. Владикавказ, Россия, badov@list.ru
РЕГИОНАЛЬНЫЕ ОСОБЕННОСТИ ПРЕСТУПНОСТИ В РОССИИ
В статье исследуются особенности динамики числа правонарушений в России за 1990-2014 гг. Определена география преступности в пределах РФ. Выявлены существенные различия в динамике и уровне преступности по федеральным округам и регионам страны. Определены причины различий, а также геокриминологические факторы (факторы риска), влияющие на состояние преступности в том или ином регионе. Обосновано, что одной из главных причин роста преступности в нашей стране является снижение уровня жизни людей. Особое внимание уделено латентности преступности, а также повышению темпов преступности в Центральном ФО. Показана география основных видов преступлений против личности.
Для расчета уровня преступности географы чаще всего применяют наиболее простой показатель - общий коэффициент преступности (ОКП) - отношение числа преступлений за год на 1000 жителей (в %<). ОКП довольно просто исчисляется и очень удобен для сравнения уровня преступности на разных территориях. Однако, вследствие весьма сложной структуры преступлений, их тяжести и направленности, влияния различных факторов, латентности (скрытости) преступлений и т. д. ОКП дает лишь приблизительную оценку ситуации. Вследствие этого, в геокриминологии применяют множество других специальных показателей. Результаты исследований и их обсуждение. Рост уровня преступности за 1990-2014 гг. произошел во всех федеральных округах за исключением Северокавказского. При этом в округе в 2002-2004 гг. ОКП был менее 10°%ч а в 20052007 гг. - более. Затем стало наблюдаться снижение ОКП. В результате ОКП Северного Кавказа был в 2,1 раза меньше, чем среднероссийский показатель. В регионах, с высоким уровнем преступности (Забайкальский и Приморский края, Хакасия, Тыва и др. много общих геокриминологических факторов (факторов риска) и один из главных - при изобилии природных ресурсов - крайняя бедность населения, его деградация. В пятерку регионов с самым низким уровнем преступности в 2014 г. входили Чеченская Республика, Ингушетия, Дагестан, Карачаево-Черкесия и Тульская область. Латентность преступности в северокавказских республиках отмечалась выше. Тем не менее, на Северном Кавказе «работают» отдельные факторы, действительно влияющие на снижение преступности. Так, в Чечне сложился достаточно жесткий режим, существенно ограничивающий преступность. Важную роль имеют также местные традиции, которые имеют большое влияние и в других республиках. Единственный не северокавказский регион, входящий в «пятерку» - Тульская область, в которой, наряду с Рязанской и Белгородской областями, действительно низкий уровень преступности.
Выводы. Снижение коэффициентов преступности (или сохранение их на прежнем
уровне) возможно при улучшении экономической ситуации, снижении уровня безработицы, реального улучшения уровня и условий жизни населения.
Ключевые слова: преступность, регионы, латентность, коэффициенты, геокриминология, факторы, уровень жизни, убийства и покушения на убийства, умышленные причинения тяжкого вреда здоровью, изнасилования.
Badov A.D. North Ossetian State University after K.L. Hetagurov, Vladikivkaz, Russia,
badov@list.ru
Regional peculiarities of crime in Russia
Abstract. In the article the peculiarities of the dynamics of the number of offenses in
Russia for 1990-2014 are studied. The geography of crime within the Russian Federation has been determined. Significant differences in the dynamics and the level of crime by federal districts and regions of the country are revealed. The reasons of the differences, as well as the geocriminological factors (risk factors) that affect the state of crime in a given region are determined. It is justified that one of the main reasons for the growth of crime in our country is the deterioration of people's living standards. Particular attention is paid to the latency of crime, as well as to the increase in crime rates in the Central Federal District. The geography of the main types of crimes against the person is shown.
Materials and methods
of research. To calculate the crime rate, geographers most often use the simplest
indicator - the total crime rate (TCR) - the ratio of the number of crimes per year per 1000 inhabitants (in %o). tCr is quite simply calculated and is very convenient for comparing the level of crime in different territories. However, due to a very complex structure of crimes, their severity, the influence of various factors, the latency (secrecy) of crimes, etc. TCR provides only an approximate assessment of the situation. As a result, many other special indicators are used in geocryminology.
The increase in crime rates in 1990-2014 occurred in all federal districts with the exception of the North Caucasus. At the same time in the district in 2002-2004 TCR was less than 10 and in 2005-2007 - more. Then there was a decline in TCR. As a result, the PCR of the North Caucasus was 2.1 times less than the average Russian indicator. In regions with a high level of crime (Zabaykalsky and Primorsky Krai, Khakassia, Tyva and others) there are many common geocryminological factors (risk factors) and one of the main factors, with abundant natural resources, there is extreme poverty of the population, its degradation.
The top five regions with the lowest crime rates in 2014 included the Chechen Republic, Ingushetia, Dagestan, Karachay-Cherkessia and the Tula region. Crime latency in the North Caucasian republics was noted above. However, in the North Caucasus "work" certain factors that actually affect the reduction of crime. So, in Chechnya, there was a fairly tough regime, significantly limiting crime. Local traditions also play an important role as they have a great influence in other republics as well. The only non-North Caucasian region included in the «five» is the Tula region, in which, along with the Ryazan and Belgorod regions, there is indeed a low crime rate.
Conclusion. A decrease in crime rates (or keeping them at the same level) is possible
with an improvement of the economic situation, decrease in the level of unemployment, real improvement of living conditions of the population.
Keywords: crime, regions, latency, coefficients, geocriminology, factors, standard of
living, murders and attempted murders, intentional infliction of grievous bodily harm, rape.
The results of the research.
Введение
Среди отрицательных явлений в жизни общества на одно из первых мест можно поставить преступность. При этом темпы роста противоправных деяний значительно превышают темпы роста численности населения. Издержки федерального бюджета на правоохранительную деятельность составляют около 10% от общей суммы [3]. На уровень преступности в том или ином регионе оказывает влияние комплекс факторов: геокриминологическое положение, природно-географические, демографические, социально-экономические, расселенческие и многие другие [1, 6, 10, 11, 12]. В связи с этим, географическое изучение преступности приобретает особую актуальность.
Материалы и методы исследования
Для расчета уровня преступности географы чаще всего применяют наиболее простой показатель - общий коэффициент преступности (ОКП) - отношение числа преступлений за год на 1000 жителей (в %о). ОКП довольно просто исчисляется и очень удобен для сравнения уровня преступности на разных территориях [2].
Однако, вследствие весьма сложной структуры преступлений, их тяжести и направленности, влияния различных факторов, латентности (скры-тости) преступлений и т. д. ОКП дает лишь приблизительную оценку ситуации. Вследствие этого, в геокриминологии применяют множество других специальных показателей [2].
Результаты исследований и их обсуждение
Анализ динамики ОКП в России в целом за 1990-2014 гг. показал, что если до 2007 г. преступность в нашей стране развивалась также как и общемировая, то после 2006 г. эта тенденция была нарушена. Россия пошла вразрез с общемировыми тенденциями. Бурный рост преступности, наблюдавшийся в 1990-х и начале 2000-х гг., сменился ее снижением.
В целом за 1990-2014 гг. ОКП в России вырос на 20,6% (табл. 1). То есть спад преступности, наблюдавшийся в 2007-2014 гг. не компенсировал бурного роста 1990-2006 гг.
Рост уровня преступности за 1990-2014 гг. произошел во всех федеральных округах за исключением Северокавказского. При этом в округе в 20022004 гг. ОКП был менее 10%, а в 2005-2007 гг. - более. Затем стало наблюдаться снижение ОКП. В результате ОКП Северного Кавказа был в 2,1 раза меньше, чем среднероссийский показатель. Однако здесь есть некоторые нюансы. В ряде публикаций мы упоминали о латентности (скрытости) преступлений [2, 4, 5]. В мире в целом коэффициент латентности (ОКЛП) равен 2,0. В России же этот показатель равен 4-5 [2]. При этом самые низкие ОКЛП наблюдались в Центральной России (2-3,5), с некоторым повышением в Москве (4). Наиболее высокие коэффициенты латентности наблюдались как раз в республиках
Северного Кавказа (8-10,5) [2]. В последние годы латентность преступности, по мнению экспертов, существенно снизилась. Но, в то же время, наблюдается «экспорт» преступности из Чечни, Дагестана и Ингушетии в другие регионы, особенно, в Ставропольский край, Москву и Санкт-Петербург.
При изучении латентности преступлений необходимо также учитывать, что отдельные виды преступности «скрыты» по-разному. Так, наименее латентны убийства и причинения тяжкого вреда здоровью, а самыми латентными считаются кражи и взяточничество.
Судя по официальным данным, и в 1990 и в 2014 гг. самый высокий уровень преступности наблюдался в Дальневосточном ФО, вторым был Сибирский ФО, третьим - Уральский и четвертым - Северо-Западный. Эти регионы места не поменяли. В тоже время Южный ФО перебрался с пятого места на седьмое. У этого округа за 1990-2014 гг. уровень преступности повысился незначительно.
В Центральном ФО наблюдались самые высокие темпы роста уровня преступности. Вследствие этого, округ переместился с шестого на седьмое место. Улучшилось место Приволжского ФО.
Изменения наблюдались и среди субъектов Российской Федерации. В 1990-м г. в пятерку регионов с самым высоким уровнем преступности входили (по мере убывания ОКП): Тыва, Томская область, Приморский и Хабаровский края, Хакасия. В 2014 г. пятерка изменилась на 60 %: Забайкальский край, Хакасия, Приморский край, Бурятия, Коми. Из прежнего состава оста-
Таблица 1. ОБЩИЕ КОЭФФИЦИЕНТЫ ПРЕСТУПНОСТИ ПО
ФЕДЕРАЛЬНЫМ ОКРУГАМ РФ ЗА 1990-2014 ГГ. , в %о Table 1. Total crime rates by federal districts of the Russian Federation for 19902014, %>
1990 г. 1995 г. 2000 г. 2005 г. 2010 г. 2014 г.
РФ 12,43 18,57 20,14 24,84 18,39 14,99
ЦФО 8,82 14,55 15,62 20,83 15,63 13,32
СЗФО 13,05 21,89 22,76 23,84 17,15 14,74
ЮФО 12,58 15,26 17,90 17,23 14,80 13,03
СКФО 8,38 8,72 10,55 10,28 7,91 7,24
ПрФО 11,13 16,50 18,47 26,50 18,51 13,52
УрФО 14,34 23,71 29,74 33,79 23,70 17,64
СФО 14,62 22,76 24,23 28,92 23,78 20,38
ДФО 16,85 26,93 25,70 29,15 22,80 20,92
КрФО 10,55
Источник: Регионы России . Социально-экономические показатели . 2015: Стат. сб. / Росстат.
М ., 2015. 1266 с .
лись Приморский край и Хакасия. У «преступного лидера» России 1990 г. -Тывы показатель снизился ровно на треть.
Другая важнейшая особенность - вхождение в пятерку «лидеров» - европейского представителя регионов - Республики Коми. Ее показатели увеличились в 1,7 раза и здесь, по-видимому, сыграл свою роль пенитенциарный фактор.
В разработанной ранее идее пенитенциарного фактора подчеркивается, «что выявлена взаимосвязь между числом содержащихся заключенных и уровнем преступности...». В наиболее пенитенциарно нагруженных (т. е. с высокой плотностью пенитенциарных учреждений) регионах (Пермская область, Республика Коми) уровень преступности значительно выше, чем в окружающих территориях» [7: 50]. Одна из причин - бывшие заключенные, выходя на свободу, часто оседают недалеко от мест заключения. Иногда происходит рецидив. Бывшие заключенные объединяются в преступные группировки. Все это так или иначе сказывается на уровне преступности. В этих регионах высока рецидивная преступность. Классический пример обратного характера - Магаданская область, где с закрытием подавляющего большинства зон, уровень преступности снизился в 1,5 раза по сравнению с 1990-ми гг.
Проблема в пенитенциарно-нагруженных регионах обострилась в связи с отменой в 1993 г. уголовной ответственности за нарушение правил административного надзора, а с 2002 г. - института административного надзора.
Приморский и Хабаровский края, помимо всего прочего, так же пени-тенциарно перегружены. Кроме того, оба региона находятся на наркотрафи-
Таблица 2 . ДИНАМИКА ОБЩИХ КОЭФФИЦИЕНТОВ ПРЕСТУПНОСТИ
ПО ФЕДЕРАЛЬНЫМ ОКРУГАМ РФ ЗА 1990-2014 ГГ. , в % Table 2. Total crime dynamics rates by federal districts of the Russian Federation for 1990-2014, in%
1995 г. 2000 г. 2005 г. 2010 г. 2014 г. 2014 г.
к 1990 г. к 1995 г. к 2000 г. к 2005 г. к 2005 г. к 1990 г.
РФ 149,4 108,4 123,3 74,0 81,5 120,6
ЦФО 163,8 108,1 133,3 75,0 85,2 151,0
СЗФО 167,7 104,0 104,7 71,9 85,9 112,9
ЮФО 121,3 117,3 96,3 85,9 88,0 103,6
СКФО 104,1 121,0 97,4 76,9 91,5 86,4
ПРФО 148,2 111,9 143,5 69,8 73,0 121,4
УрФО 165,3 125,4 113,6 70,1 74,4 123,0
СФО 155,7 106,4 119,3 82,2 85,7 139,4
ДФО 159,8 95,4 113,4 78,2 91,7 124,1
Рассчитано по: Регионы России . Социально-экономические показатели . 2015: Стат. сб . / Росстат.
М ., 2015 . 1266 с.
Таблица 3 .
ГЕОКРИМИНОЛОГИЧЕСКИЕ ФАКТОРЫ ПРЕСТУПНОСТИ (ФАКТОРЫ РИСКА) ПО НЕКОТОРЫМ РЕГИОНАМ РФ Table 3. Geocryminological factors of crime (risk factors) for some regions of the Russian Federation
Регионы
Факторы риска
Забайкальский край
Приграничное положение (контрабанда), обширные площади лесов («черные лесорубы»), месторождения золота (незаконная добыча), крайняя бедность населения (особенно в отдаленных районах), наркотрафик (наркотизация населения)
Республика Хакасия
Обширные площади лесов, месторождения золота, наркотрафик, исключительная бедность населения
Приморский край
Приграничное положение, богатые морские ресурсы, лесные ресурсы, производство наркотических веществ и наркотрафик из-за рубежа, высокая плотность пенитенциарных учреждений, бедность населения .
ках и являются поставщиками каннабиоидов. В краях действуют крупные группировки контрабандистов и т. д. [1, 8, 9]
Феномен Забайкальского края еще требует объяснений - здесь за 19902014 гг. ОКП вырос в два раза - больше, чем в каком-либо регионе России. Растет число убийств, тяжких и особо тяжких преступлений. Регион три года подряд (2013-2015 гг.) является первым в РФ по уровню преступности. В Забайкалье проблемы Приморского и Хабаровского краев сочетаются с весьма высоким уровнем безработицы. Особенно это касается отдаленных от Читы районов. Высока степень алкоголизации и наркотизации населения. Схожие проблемы и в Бурятии.
Из табл. 3 видно, что в регионах, вошедших в таблицу, много общих геокриминологических факторов (факторов риска) и один из главных - при изобилии природных ресурсов - крайняя бедность населения, его деградация.
В пятерку регионов с самым низким уровнем преступности в 2014 г. входили Чеченская Республика, Ингушетия, Дагестан, Карачаево-Черкесия и Тульская область.
Латентность преступности в северокавказских республиках отмечалась выше. Тем не менее, на Северном Кавказе «работают» отдельные факторы, действительно влияющие на снижение преступности. Так, в Чечне сложился достаточно жесткий режим, существенно ограничивающий преступность. Важную роль имеют также местные традиции, которые имеют большое влияние и в других республиках. Особняком стоит Дагестан, где очень высокая латентность преступлений. К тому же, значительная часть преступлений совершается с применением огнестрельного оружия.
Единственный не северокавказский регион, входящий в «пятерку» -Тульская область, в которой, наряду с Рязанской и Белгородской областями,
11 -1 ii " IZ1.VZI - Cl.'ir
Рис. 1. Общие коэффициенты преступности по регионам РФ
в 2014 г., в %<>.
Fig. 1. Total crime rates by regions of the Russian Federation in 2014, in %o.
действительно низкий уровень преступности. В нашей стране подавляющее число противоправных деяний подразделяют на две основные группы: преступления против личности и экономическую преступность. В группу преступлений против личности включают убийства и покушения на убийство, умышленные причинения тяжкого вреда здоровью, изнасилования и покушения на изнасилования. Эта группа преступлений направлена непосредственно против личности.
К экономическим преступлениям относят грабежи, разбои, кражи и преступления в сфере экономики. Особняком стоят наркомания, незаконный оборот наркотиков, терроризм и некоторые другие виды.
Большинство видов преступлений против личности относят к тяжким и особо тяжким. В связи с этим, этой группе противоправных деяний уделяется особое внимание.
Общемировые тенденции по преступлениям против личности выявить крайне сложно. Это связано с различиями в подходах в разных странах и довольно частыми изменениями в Уголовных кодексах отдельных государств.
Главные относительные показатели, по которым производят исследования, это коэффициенты убийств и покушений на убийство (Ку), коэффициенты умышленного причинения тяжкого вреда здоровью (Квз) и коэффициенты изнасилований и покушений на изнасилование (Ки) [4: 65].
В СССР и России динамика убийств и покушений на убийство была крайне неоднозначной. В 1970-1980-х гг. число убийств росло постепенно (около 2,5 % в год). Но в конце 1980-х гг. и особенно в 1990-х гг. наблюдался существенный (до 5 % в год)рост числа этого вида преступлений. Лишь после 2003 г. стало наблюдаться снижение числа убийств. Как и общая преступность, показатели Ку существенно зависят от экономической ситуации в стране. Паде-
ние уровня жизни населения в 1980-1990 гг. привело к резкому росту преступности. Так же, как и дефолт 1998 г. и последующие экономические кризисы.
Как и с показателями общей преступности, Ку имели тенденцию увеличения с движением с запада на восток. Это наблюдалось и в 1990 и в 2014 г. Однако, в 1990 г. наблюдалось некоторое исключение: «лидером» был Сибирский федеральный округ. В 2015 г. все стало на свои места: самые низкие показатели были зафиксированы в СКФО, а самые высокие - в Дальневосточном.
В 2014 г. в разрезе регионов низкие Ку были зарегистрированы во всех регионах СКФО плюс Москва, Санкт-Петербург, Мордовия, Белгородская и Рязанская области (Ку менее 0,050%о), а самые высокие - на Алтае, в Бурятии, Тыве, Забайкалье и на Чукотке (Ку более 0,20% и более). Показатели Тывы в 20 раз превышали Ку Чеченской Республики. На протяжении 25 лет Тыва стабильно является «лидером» по коэффициентам убийств и покушений на убийство.
Умышленные причинения тяжкого вреда здоровью (УПТВЗ) весьма сопряжены с убийствами и покушениями на убийство. Тем более, что к последним часто ведут УПТВЗ. В уголовной статистике США если УПТВЗ привело по истечении некоторого времени к смерти потерпевшего, то это преступление квалифицируется как убийство. В нашей стране данное событие квалифицируется как УПТВЗ, приведшее к смерти потерпевшего.
За 1990-2002 гг. в стране наблюдался быстрый рост УПТВЗ, а за 20022014 гг. Квз снизился в 1,8 раза. Снижение существенное, но это ниже, чем коэффициент убийств (2,5 раза).
География Квз существенно отличалась от Ку. Наиболее высокие Квз наблюдались в Сибирском, Уральском и Дальневосточном округах (в сторону снижения). Таким образом, четкого тренда роста преступности с движением с запада на восток не наблюдалось.
В 2014 г. «лидером» остался Сибирский ФО. К нему по показателям существенно приблизился Дальневосточный ФО. Сравнительно низкий Квз наблюдался в Европейской части России. Среди регионов с очень высоким Квз были Тыва, Чукотка, Забайкальский край, Кемеровская, Иркутская и Сахалинская области. В группе с низкими Квз были почти все республики Северного Кавказа (без КЧР), Крым и Севастополь. Показатель Тывы был в 147 раз выше чеченского.
Изнасилование - одно из немногих видов преступлений, которые стабильно сокращались на территории России в течение последних 25 лет. Так, в целом по России Ки за 1990-2014 гг. сократились почти в четыре раза. При этом в Южном ФО Ки сократились в шесть раз, а в Дальневосточном - только в два раза. Снижение было настолько существенным, что уже в 2002 г. Ки в России был весьма близким к показателям СССР 1960-х гг., а показатели 2014 г. были значительно ниже данных по СССР середины 1950-х гг. Значительное снижение Ки в России специалисты объясняют значительным улучшением сексуальной грамотности населения [1: 67].
V-i-i» [Ч ».И 2 ■ -J : ] --эгмр
Рис. 2. Коэффициенты умышленных причинений тяжкого вреда
здоровью по регионам России в 2014 г., в %<>.
Fig. 2. The rates of intentional infliction of serious harm to health by regions of Russia in 2014, in %a
Как и следовало ожидать, и в 1990 и в 2014 гг. самые низкие показатели Ки наблюдались в Северо-Кавказском ФО. Правда, в 2014 г. к Северному Кавказу (по показателям) присоединился Крым (табл. 1).
В 2014 г. довольно низкие показатели наблюдались в Центральном и Северо-Западном ФО. Несколько выше были Ки в Южном ФО, близкие к среднероссийским - Приволжского ФО, а с движением на восток Ки резко увеличивались, достигая максимума в Дальневосточном ФО. Картина, знакомая по общей преступности, убийствам и умышленным причинениям тяжкого вреда здоровью.
В 1990 г. очень низкие коэффициенты изнасилований были зафиксированы в Костромской области (0,047%), Москве (0,045%), Мурманской области (0,044%), Дагестане (0,029%), Ингушетии (0,041%) и Чечне (0,041%), а очень высокие - в Вологодской (0,270%) и Кемеровской (0,172) областях , на Алтае (0,198%) и в Тыве (0,576%). Таким образом, в группе с очень низкими коэффициентами было три представителя Северного Кавказа, два - Центра и один - Северо-Запада. В группе с очень высокими коэффициентами были три региона из Сибири и один - из Северо-Запада.
Картина весьма сложная и куда более мозаичная, чем с коэффициентами убийств и умышленных причинений тяжкого вреда здоровью [1: 67]. Соотношение между минимальным Ки (Дагестан, 0,029%) и максимальным (Тыва, 0,576%) составляло 1:20 [1: 67].
Таблица 4 . ДИНАМИКА КОЭФФИЦИЕНТОВ ИЗНАСИЛОВАНИЙ И
ПОКУШЕНИЙ НА ИЗНАСИЛОВАНИЕ ПО ФЕДЕРАЛЬНЫМ ОКРУГАМ РОССИИ ЗА 1990-2014 ГГ.
Table 4. Dynamics of rape and attempted rape rates by federal districts of Russia for 1990-2014
Ки в % Динамика Ки в %
1990 г. 2002 г. 2014 г. 2002 г. к 1990 г. 2014 г. к 2002 г. 2014 г. к 1990 г.
РФ 0,108 0,056 0,028 51,8 50,0 25,9
ЦФО 0,082 0,043 0,020 52,4 46,5 24,4
СЗФО 0,099 0,043 0,020 43,4 46,5 20,2
ЮФО 0,150 0,070 0,025 46,7 35,7 16,6
СКФО 0,086 0,044 0,018 51,2 40,9 20,9
ПФО 0,097 0,063 0,029 64,9 46,0 29,9
УФО 0,119 0,067 0,042 56,3 62,7 35,3
СФО 0,174 0,068 0,041 39,1 60,3 23,6
ДФО 0,103 0,054 0,051 52,4 94,4 49,5
КФО 0,013
Источник:
Регионы России . Социально-экономические показатели . 2015: Стат. сб. / Росстат. М ., 2015. 1266 с .
Таблица 5 . ГРУППИРОВКА РЕГИОНОВ РФ ПО ВЕЛИЧИНЕ КОЭФФИЦИЕНТОВ
ИЗНАСИЛОВАНИЙ И ПОКУШЕНИЙ НА ИЗНАСИЛОВАНИЕ В 2014 Г.
Очень низкий, менее 0,014%о
Низкий, 0,015-0,029%
Белгородская (0,009), Липецкая (0,013), Рязанская (0,011), Тамбовская (0,012), тульская (0,014), Ненецкий (0,0), Вологодская (0,014), Санкт-Петербург (0,011), Дагестан (0,013), Ингушетия (0,006), Северная Осетия (0,013), Чечня (0,005), Мордовия (0,009), Нижегородская (0,013), Крым (0,012)
Брянская (0,026), Воронежская (0,019), Ивановская (0,025), Курская (0,026), Московская (0,022), Орловская (0,023), Смоленская (0,016), Ярославская (0,018), Москва (0,019), Карелия (0,027), Калининградская (0,016), Ленинградская (0,020), Мурманская (0,018), Новгородская (0,016), Краснодарский (0,019), Астраханская (0,021), Ростовская (0,021), Кабардино-Балкария (0,020), Ставропольский (0,026), Марий Эл (0,022), Татарстан (0,022), Пензенская (0,025), Самарская (0,017) . ЯНАО (0,024), Челябинская (0,026), Кемеровская (0,028), Новосибирская (0,029), Томская (0,019), Севастополь (0,027)
Источник:
Регионы России . Социально-экономические показатели . 2015: Стат. сб . / Росстат. М ., 2015 . 1266 с.
Еще более сложная картина наблюдалась в группировке регионов РФ по величине Ки в 2003 г. [1: 67-68].
Группировка регионов по величине Ки в 2014 г. приводится в табл. 5. Из нее видно, что в 2014 г. в РФ сложилась довольно неоднозначная ситуация. Таблица получилась крайне ассиметричной, со значительным перекосом в группы с очень низким и низким Ки (30). В группе со средним Ки 22 региона, с высоким - 4 и очень высоким - 9. В группе с очень низким Ки - только регионы Европейской части страны. В группу с низкими Ки добавилось незначительное число регионов Уральского и Сибирского ФО. В группе с очень высокими Ки преобладали регионы Урала, Сибири и Дальнего Востока, но присутствовали и европейские регионы (Коми и Калмыкия). Соотношение между самым низким (Чечня, 0,005%) и самым высоким (Тыва 0,213%) Ки составляло 1:43. В Ненецком АО в 2014 г. явление отсутствовало.
Республика Тыва являлась «лидером» по Ки на протяжении 19902014 гг. Также она выделялась по показателям убийств и покушений на убийство, а также по коэффициентам умышленных причинений тяжкого вреда здоровью. Специфику образа жизни пока никто не отменял. Тем не менее, и в Тыве наблюдалось существенное (в 2,7 раза) снижение Ки за обозреваемый период. Однако соотношение между минимальным и максимальным показателями за 1990-2014 гг. существенно увеличилось.
Прогнозировать динамику Ки весьма сложно. Этот вид преступлений мало зависит от уровня жизни, который в последнее время падает.
Table 5. Grouping of regions of the Russian Federation in terms of rape and attempted rape ratios in 2014
Средний, 0,030-0,044%о Высокий, 0,045-0,059% Очень высокий, 0,060% и
более
Владимирская (0,034), Калужская (0,030), Костромская (0,030), Тверская (0,043), Волгоградская (0,036), Адыгея (0,040), Башкортостан (0,033), Кировская (0,035), Оренбургская (0,040), Ульяновская (0,032), Курганская (0,041), ХМАО (0,030), Тюменская (0,040), Бурятия (0,035), Алтайский (0,038), Красноярский (0,044), Омская (0,036), Хабаровский (0,043), Амурская (0,043), Магаданская (0,033), Сахалинская (0,038)
Пермский (0,046), Удмуртия (0,047), Карачаево-Черкесия (0,053), Чукотский (0,059)
Коми (0,061), Калмы-кий (0,074), Свердловская (0,060), Алтай (0,126), Тыва (0,273), Хакасия (0,061), Забайкальский (0,085), Камчатская (0,085), Еврейская (0,071)
Выводы
Предварительные данные за 2015 г. показали, что спад преступности, продолжавшийся 8 лет, прекратился. Уровень преступности начал повышаться. Причем это повышение произошло в большинстве российских регионов. Это в очередной раз подтверждает влияние экономического фактора на уровень преступности. Так, экономический кризис в нашей стране в конце 1980-х - начале 1990-х гг. привел к резкому росту преступности. Дефолт 1998 г. привел к росту противоправных деяний во второй половине 1998 и в 1999 гг. [2: 33]. Очередной кризис, связанный с падением курса рубля, санкциями и контрсанкциями, привел к повышению уровня преступности в 2015 г. Благополучные 2010-е гг. способствовали снижению уровня преступности. Этот тезис не коррелируется с богатыми и весьма «преступными» Соединенными Штатами. Но там другая история, другие традиции, где у каждого второго имеется оружие.
Таким образом, снижение коэффициентов преступности (или сохранение их на прежнем уровне) возможно при улучшении экономической ситуации, снижении уровня безработицы, реального улучшения уровня и условий жизни населения.
Особое внимание необходимо уделить регионам юга Сибири и Дальнего Востока, где складывается крайне неблагоприятная ситуация.
Выявленная весьма сложная ситуация в Республике Тыва требует незамедлительной оптимизации ситуации. Несколько лучше положение в общероссийском «лидере» по общей преступности - Забайкальском крае.
Как уже упоминалось выше, в Чеченской Республике в кратчайшие сроки сумели выправить положение. Тем не менее, полностью копировать методы руководства Чечни было бы неправильным: другой менталитет и совершенно другая новейшая история.
Некоторые элементы противостояния криминальным процессам в Чечне можно было бы применить в такой специфичной республике как Тыва. Однако, прежде всего, здесь необходимо постепенно менять образ жизни населения, вовлечь его в трудовую деятельность. Срочно решать проблему снижения общей преступности, убийств и покушений на убийство необходимо в Забайкальском крае, где, особенно в отдаленных районах, наблюдается высокий уровень безработицы, падение нравов, люмпенизация населения и, как следствие, чрезвычайный рост преступности.
Весьма остро стоит вопрос снижения латентности преступлений, особенно это касается регионов Северного Кавказа. Обращают на себя внимание весьма высокие темпы преступности в Центральном округе.
Библиографический список
1. Бадов А. Д. География наркопреступности в России // Вестник Московского университета . Серия 5 . География . №3. 2008. М . : МГУ 2008. С . 55-59.
2 . Бадов А. Д. География преступности в России в постсоветский
период: Монография . Владикавказ: Изд-во СОГУ 2009. 333 с.
3 . Бадов А. Д. Особенности географии преступности на Северном
Кавказе в современный период // Наука . Инновации . Технологии . Изд-во СКФУ. 2017 . №3 . С . 87-96.
4 . Бадов А . Д . , Макоев Х . Х . Региональные особенности преступ-
ности на Северном Кавказе в постсоветский период // Известия Русского географического общества . Том 141. Вып . 3 . С . -Пб . : Наука, 2009 С 70-76
5 . Бадов А. Д . , Макоев Х. Х. Урбанизация и проблемы преступнос-
ти // Экология урбанизированных территорий . №4. 2008. М . : Камертон . С . 26-29.
6 . Бадов А. Д . География преступности в России: изменения за
постсоветский период // Вестник Московского университета Серия 5 География №2 2009 М : МГУ С 64-69
7 . Бадов А. Д . Геокриминогенное положение как фактор преступ-
ности // Известия РАН . Серия географическая . №2. 2009. М . : Наука С 48-51
8 . Куташов В . А. , Сахаров И . Е . Наркология . Клиника . Диагностика .
Лечение . Воронеж: Изд-во ВГМУ. 2016. 982 с .
9 Лунеев В В Преступность ХХ века Мировые, региональные и российские тенденции . М . : Норма, 199 . 316 с.
10 . Регионы России . Социально-экономические показатели . 2015:
Стат. сб . / Росстат. М . , 2015. 1266 с . 11. Соловьев И . А. , Щитова Н . А. Территориальные особенности мигрантофобии в городах Северного Кавказа // Наука . Инновации . Технологии . Изд-во СКФУ 2018 . № 2 . С . 149-160. 12 Состояние и тенденции преступности в Российской Федерации: Криминологический и уголовно-правовой справочник // НИИ проблем укрепления законности и правопорядка при Генер . прокуратуре РФ; ВНИИ МВД России: Департамент уголовного розыска МВД России / под общ . ред . А. Я . Сухарева, С . И . Гирь-ко . М . : Изд-во «Экзамен», 2007. 383 с .
References
1. Badov A. D . Geography of drug crime in Russia // Moscow University Bulletin . Series 5 . Geography. Number 3. 2008. Moscow: Moscow State University, 2008. P. 55-59.
2 . Badov A. D . Geography of crime in Russia in post-Soviet period:
Monograph . Vladikavkaz: NOSU Publishing house, 2009. 333 p .
3 . Badov A. D . Features of crime geography in the North Caucasus in
the modern period // Science . Innovation . Technology. NCFU. 2017 . №3 . Pp . 87-96.
4 . Badov A. D . , Makoev Kh . H . Regional features of crime in the North
Caucasus in post-Soviet period // News of Russian Geographical Society. Volume 141. Issue . 3 . S . -Pb: Science, 2009. P. 70-76.
5 . Badov A. D . , Makoev Kh . H . Urbanization and the problem of crime //
Ecology of urbanized territories . №4. 2008. M . : Kamerton . P. 26-29.
6 Badov A D Geography of crime in Russia: changes over the postSoviet period // Moscow University Bulletin Series 5 Geography №2. 2009. Moscow: Moscow State University. P. 64-69.
7 . Badov A. D . Geocriminogenic position as a factor of crime // Bulle-
tin of the Russian Academy of Sciences . Geographical series . №2 . 2009. M . : Science . P. 48-51.
8 . Kutashov V. A. , Sakharov I . E . Narcology. Clinic . Diagnostics . Treat-
ment. Voronezh: VSMU Publishing house . 2016. 982 p .
9 . Luneev V. V. Crime of XX century. World, regional and Russian
trends . M . : Norma, 199 . 316 p . 10 . Regions of Russia . Socio-economic indicators . 2015: Stat . Dig . /
Rosstat. M . , 2015. 1266 p . 11. Soloviev, I . A, Shchitova, N . A . Territorial features of migrant-phobia in cities of the North Caucasus . Innovation . Technology. NCFU . 2018 . No . 2 . P. 149-160. 12 The state and trends of crime in the Russian Federation: crimino-logical and criminal law directory // Research Institute of the problems of strengthening law and order under Prosecutor General's Office of the Russian Federation; All-Russian Scientific-Research Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia: Criminal Investigation Department of the Ministry of Internal Affairs of Russia / Under the general editorship of A. I . Sukhareva, S . I . Girko . Moscow. : "Exam" publishing house, 2007. 383 p .
Рукопись поступила в редакцию 12.01.19. Принята к публикации 15.02.19
Об авторе
Бадов Александр Даурбекович, доктор географических наук, профессор, профессор кафедры физической и социально-экономической географии Северо-Осетинского государственного университета им . К. Л . Хетагурова, Scopus ID: 25626000600, badov@list . ru 89631769498.
About the author
Badov Alexander Daurbekovich, Doctor of Geographical Sciences, Professor, Professor of Physical and Socio-economic Geography Department of the North Ossetian State University after K. L . Hetagurov, Scopus ID: 25626000600, badov@list . ru 89631769498.
