CC BY
46
ции. Нет в Московской области и названий, связанных с географическими сторонами света, хотя в целом по России такие названия существуют - Владивосток, Североморск, Северодвинск. В китайском топонимиконе в группе «номинация по фитониму» 4 города: М0 (кустарник с коленчатым стволом), 7# (медленная скополия японская), (город мыльного дерева).
Подводя итог вышесказанному, можно сделать следующий вывод: принципы номинации топонимического материала в китайском и русском языках частично совпадают, но имеются и уникальные для каждого языка. В целом, основные типы номинирования, встречающиеся в топонимиконе Московской области и провинции Хэбэй, отражают закрепленные в веках представления народов, проживающих на данных территориях.
Библиографический список
1. Города Московской области [Э/р]. - Р/д: http://ru.wikipedia.org/wiki/
2. Мурзаев, Э.М. Словарь народных географических терминов. - М., 1984.
3. Поспелов, Е.М. Школьный топонимический словарь. - М., 1988.
Bibliography
1. Goroda Moskovskoyj oblasti [Eh/r]. - R/d: http://ru.wikipedia.org/wiki/
2. Murzaev, Eh.M. Slovarj narodnihkh geograficheskikh terminov. - M., 1984.
3. Pospelov, E.M. Shkoljnihyj toponimicheskiyj slovarj. - M., 1988.
Статья поступила в редакцию 29.10.11
УДК 811. 111=161.1(0,75.8)
Krivosheeva E.I. EXPERIMENTAL STUDIES OF PERCEPTION OF JAPANESE ONOMATOPEIA BY RUSSIAN BEARERS. The article describes the problem of perception of Japanese onomatopoeia by native Russian speakers. The work is based upon a psycholinguistic experiment that was conducted in order to determine the representation of iconic component in Japanese onomatopoeia.
Key words: Japanese language, Russian language, Japanese onomatopoeia, perception, iconicity.
Е.И. Кривошеева, аспирант Алтайской Государственной академии образования им. В.М. Шукшина, г. Бийск, E-mail: [email protected]
ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ ВОСПРИЯТИЯ ЯПОНСКИХ ЗВУКОПОДРАЖАНИЙ НОСИТЕЛЯМИ РУССКОГО ЯЗЫКА
В статье исследуется проблема восприятия японских звукоподражаний носителями русского языка. Работа основана на психолингвистическом эксперименте, целью которого явилось установление наличия иконической составляющей в японских звукоподражаниях.
Ключевые слова: японский язык, русский язык, японские звукоподражания, восприятие, иконизм.
Категорическое утверждение о том, что связь языкового знака с означаемым абсолютно условна, произвольна, не мотивирована - стало основным на долгие годы. Как следствие этой теории, любое содержание кодируется в языке произвольным образом, поэтому по содержанию ничего нельзя сказать о его форме, и наоборот, форма не дает никаких намеков на то, каково ее содержание.
Однако с древних времен и до наших дней прослеживается существование интуитивного убеждения в том, что закрепление именно такого значения за определенным звуковым комплексом не могло оказаться совершенно случайным, полностью произвольным, что сама природа образующих словозвуков предопределяла в какой-то мере его значение.
Еще в дознаковой ситуации восприятие явлений с их звуковыми сопроводителями постепенно устанавливает условно-рефлекторные связи, между явлениями и соответствующими звуковыми сопроводителями, что и раскрывает знаковую возможность: звук означает явление. Многие такие связи, по мнению А.П. Журавлева, имеют физическое основание: как правило, звучания, имеющие сходные акустические характеристики, сопровождают явления, сходно оцениваемые воспринимающими [1].
Содержательность эта мотивирована. В случаях со звукоподражаниями - она мотивирована натурально. Естественная мотивация «звукообразов» и есть «значение» (значимость звучания). Таким образом, «знак уже изначально имел двустороннюю структуру» [2, с. 24] .
В языке иконический знак представлен звукоподражательными и звукосимволическими словами. Звуковая обо-
лочка звукоподражательных слов формируется на базе акустических свойств природных звуков, хотя необходимо отметить, что наборы фонетических средств для обозначения одного и того же природного звука в разных языках часто не схожи.
Указывая на связь между звуком и значением, Гумбольдт отмечал, что «характер этой связи редко удается описать достаточно полно, часто о нем можно лишь догадываться» [3, с. 92].
По мнению Гумбольдта, существует 3 способа обозначения понятий (иконичности). Первый способ заключается в непосредственном подражании, «когда звук, издаваемый предметом, имитируется в слове настолько, насколько членораздельные звуки в состоянии передать нечленораздельные» [3, с. 93].
Второй способ обозначения понятий основывается на подражании не непосредственному звуку или предмету, а «некоему внутреннему свойству, присущему им обоим» [3, с. 93]. Гумбольдт называет этот способ символическим и отмечает, что для обозначения предметов этот способ избирает звуки, «которые отчасти сами по себе, отчасти в сравнении с другими звуками рождают для слуха образ, подобный тому, который возникает в глубине души под впечатлением от предмета» [3, с. 93]. Ученый подчеркивает тот факт, что предметы, производящие сходные впечатления, обозначаются преимущественно словами со сходными звуками. Этот способ обозначения понятий оказал огромное влияние на примитивные способы словообразования. Гумбольдт полагает, что вследствие этого должно существовать сходство обозначе-
ний во всех языках мира. Иными словами, он высказал мысль о возможности существования такого явления, как звуков в межъязыковой иконизм.
Сходство звуков в соответствии с родством обозначаемых понятий является основанием третьего способа иконичности. По мнению Гумбольдта, для полного проявления этого способа требуется наличие в звуковой системе словесных единств определенной протяженности.
В нашей работе мы будем придерживаться первого способа понятия иконичности. Но при этом важно отметить, что подражание чему-либо, основанное на сходстве внешнем, не отрицает звуковой системы как таковой. Именно поэтому, звукоподражания в разных языках звучат по-разному.
С точки зрения языковой деятельности развивает вопрос о связи между звуком и смыслом в ономатопоэтических словах Хиро Кобаяси [цит. по: 4], выделяя в ономатопее помимо знакового также и «намекающий» характер, свойственный языку. «Намекающее» начало, по его теории, сильнее проявляется в подражании звуковым явлениям, а знаковое -при отражении незвуковой реальности. Если в языковом знаке отношения между денотатом и языковым референтом строятся по принципу «денотат - языковой знак - языковой референт», то «намекающая» связь состоит в такой последовательности: «денотат - его звуковой отпечаток - языковой референт».
В настоящее время в плане классификации ономатопов в японской лингвистике традиционно выделялись звукоподражания дюпдо (термин предложен М. Осимой)
и звукоизобразительные ономатопоэтические слова д^до (автором термина считается Х. Кобаяси) [4].
Более подробная классификация предполагает выделение в числе звукоподражаний подкласса подражаний голосам животных и людей giseigo. Объектом подражания giseigo, по мнению Х. Кобаяси, должен быть
звук, производимый речевыми органами, что исключает из этой категории, например стук дятла [цит. по: 4].
Считается, что язык человека способен передать все окружающие нас звучания. Японский язык довольно скуп на фонетические вариации, поэтому также представляется интересным интерпретация фонетических инвариантов звукоподражаний в системе двух языков.
С целью определения уровня восприятия иконичности звукоподражательных слов японского языка группы дюпдо был проведен психолингвистический эксперимент с привлечением 54-х носителей русского языка, не владеющих японским языком. Респондентами явились студенты факультета иностранных языков и факультета истории и права АГАО им В.М. Шукшина, г. Бийск. Возрастная группа информантов составляла от 18 до 22 лет. В качестве материала для эксперимента были выбраны 17 звукоподражаний японского языка из разных тематических групп: 1) звуки неживой природы; 2) звуки живой природы (издаваемые животными, птицами, насекомыми). Основным критерием отбора послужило наличие звукоподражательной пары в японском и русском языках. Звукоподражания были отобраны по материалам японско-русского, русско-японского словаря Шг?ША denshijiten (Электронный словарь).
С привлечением носителя японского языка (мужской голос) была сделана аудиозапись отобранных звукоподражательных слов. Для чистоты проведения эксперимента в аудиторию приглашалось 4 человека, занимавших места на одинаковом расстоянии от динамиков. Каждое слово повторялось пять раз. Материал предъявлялся информантам один раз. Предлагалась следующая инструкция: «В записи вы услышите 17 звукоподражательных слов неизвестного вам языка, каждое слово будет предъявлено 5 раз. Ваша задача -прослушать и подобрать для данных звукоподражаний аналоги в родном языке из предложенного списка»1.
Таблица 1
Количество случаев узнавания японского звукоподражания носителями русского языка
Японские Транскрипция Аналог Количество случаев
звукоподражания в русском языке узнавания
Звуки неживой природы
^окі^окі чик-чик 81%
ЪЬ'ОЬ гіпгіп дзинь-дзинь 98%
ЪЬЪЬ №п№п тук-тук 70%
Ъ<±< сЫк^аки тик-так 83%
potapota кап-кап 25%
Ь Ь №каНо бац 13%
ЬопЬоп бум-бум 19%
Звуки живой природы
даадаа кря-кря 40%
то:то: му-у 43%
кагакага ха-ха-ха 19%
кокекокко кукареку 91%
^и:^и: пи-пи-пи 8%
wanwan гав-гав 47%
Ьи:Ьи: хрю-хрю 9%
пуапуа мяу-мяу 45%
Г какко ку-ку 34%
ПЪо кего’ ква 21%
1 Слова в транскрипционном обозначении в японском языке с использованием латиницы не полностью соответствуют звучанию.
Как видно из Таблицы 1, в среднем процент узнавания звукоподражательных слов японского языка достаточно высокий. Чаще других были узнаны такие слова как V А V А пппп, которому соответствует русское звукоподражание динь-динь, Ь К ТК chikutaku с аналогом в русском языке тик-так и kokekokko, которому
соответствует русское кукареку. В этих случаях высокая степень «опознаваемости» слова обусловлена схожим фонетическим обликом этих слов в двух языках.
Однако процент узнаваемости получили и те японские звукоподражания nyanya (рус. мяу-мяу) и
И’ТИ’Т potapota (рус. кап-кап), которые не похожи по фонетическому строению с русским аналогом. Имеется в виду то, что спектр дифференциальных признаков, которые присутствуют в любом природном и искусственном звучании при порождении звукоподражаний в том или ином языке задействуется не полностью. Использование различных значимых признаков, тем не менее, позволяет носителю другого языка достраивать в сознании неиспользованные оттенки звуков. Возможно, это можно объяснить таким лингвистическим явлением как внутриязыковой иконизм, предполагающий сохранение качества природных звучаний при использовании различных языковых средств для их передачи в разных языках.
Библиографический список
1. Журавлев, А.П. Фонетическое значение. - Л., 1974.
2. Трофимова, Е.Б. Общее в частном: фонетические и лексические единицы в пространстве языка / Е.Б. Трофимова, У.М. Трофимова. - Бийск, 2003.
3. Гумбольдт, В. Фон. Избранные труды по языкознанию. - М., 2001.
4. Чиронов, С.И. Ономатопоэтические слова в современном японском языке: дис. ...канд. филол. наук. - М., 2004.
Тем не менее, при подборе аналога трудность в русском языке у информантов вызвали звукоподражания bu:bu: (рус. хрю-хрю), Ь<фу Ь<фу chu:chu: (рус. пи-пи-пи) и ЬА'-эк tokatto (рус. бац). Уместно предположить, что в данном случае правильному восприятию помешали фонетические особенности оформления японских звукоподражаний совершенно нехарактерных для русского языка. Это свидетельствует о том, что даже в звукоподражательных словах уровень иконизма может быть разный.
Тщательный анализ результатов эксперимента позволяет предположить, что узнаванию звукоподражательных слов разносистемных языков иноязычными носителями способствуют следующие факторы:
1) наличие внешнего фонетического сходства между звукоподражаниями разносистемных языков. Это явление носит название - универсальный языковой иконизм;
2) сохранение качества природных звучаний в звукоподражательной лексике неродственных языков несмотря на различие фонетических средств, используемых для их обозначения, то есть внутриязыковой иконизм.
Bibliography
2003.
Zhuravlev, A.P. Foneticheskoe znachenie. - L., 1974.
Trofimova, E.B. Obthee v chastnom: foneticheskie i leksicheskie edinicih v prostranstve yazihka / E.B. Trofimova, U.M. Trofimova. - Biyjsk,
3. Gumboljdt, V. Fon. Izbrannihe trudih po yazihkoznaniyu. - M., 2001.
4. Chironov, S.I. Onomatopoehticheskie slova v sovremennom yaponskom yazihke: dis. ...kand. filol. nauk. - M., 2004.
Статья поступила в редакцию 29.10.11
УДК 81.282.2
Prokofieva E.V. REGIONAL CULTURE AND ITS REFLECTION IN THE DIALECT OF BYSTROISTOKSKY REGION. Each region has specific features: the history of settlement, development, cultural traditions and language features - all this is not only recreates the material culture, but also the spiritual culture associated with religious beliefs, values, moral and ethical guidelines of personality, which is reflected in the lexicon. This article focuses on vocabulary, reflective materialing and spiritual culture media of bystroistoksky dialect area.
Key words: region, dialect personality, material culture, spiritual culture, the lexical level.
Е.В. Прокофьева, аспирант каф. общего и исторического языкознания Алтайского государственного университета, г. Барнаул, E-mail: [email protected]
РЕГИОНАЛЬНАЯ КУЛЬТУРА И ЕЕ ОТРАЖЕНИЕ В ГОВОРЕ БЫСТРОИСТОКСКОГО РАЙОНА
Каждый регион имеет специфические черты: история заселения, развитие, культурные традиции, особенности языка - все это воссоздаёт не только материальную культуру, но и культуру духовную, связанную с религиозными представлениями, системой ценностей, морально-нравственными ориентирами личности, что находит своё отражение в лексике. Данная статья посвящена лексике, отражающей материальную и духовную культуру носителей диалекта Быстроистоксго района.
Ключевые слова: регион, диалектная личность, материальная культура, духовная культура, лексический уровень.
Сегодня становится очевидным, что формирование гармонично развитой личности невозможно без глубокого усвоения культурного исторического наследия, без самостоятельного мышления, которое накопило человечество за свою долгую историю. А.А. Потебня впервые в отечественной лингвистике провозгласил тезис о культурно-историческом строе личности, обусловленном мыслительным строем языка, назвав культуру детерминантой народного склада. Следовательно, языковая деятельность личности сводится к созданию мира культуры посредством языка [1]. Все явления, так
или иначе затрагивающие душу человека, - окружающая природа, культура, весь опыт и переживания - все это оказывает влияние на язык. Окружающий мир не просто фиксируется с помощью языковых средств, но и оказывается включенным в личностную сферу человека, т.е. чтобы оценить мир нужно пропустить его через себя, через собственное сознание. Таким образом, восприятие и осознание мира человеком оказывается производным от культурно-исторического бытия, поэтому анализ языковой картины мира, транслирующей данное восприятие, дает возможность исследователю выявить ценностные ориентиры личности.
