CC BY
9
ЭСТЕТИКА
Реф. ст. : ПРОЛЕ Д. НЕДОСТОВЕРНОСТЬ МАСКИ ТРУБАДУРА. ПРОЛЕ Д. Неповрливост трубадурске маске // Зборник Матице српске за друштвене науке. - Нови Сад, 2020. - Г. 71, бр. 173(1). -С.25-36.
Аннотация. Анализируется статья сербского специалиста по этике и эстетике Д. Проле, посвященная ницшеанской метафоре «маски трубадура» и ее отражению в современной культуре недоверия как варианта нигилизма.
Ключевые слова: воля; доверие; знание; маска; Крастев И.; нигилизм; Ницше Ф.; христианство.
Для цитирования: Цибизова И.М. [Реф.] // Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Сер. 3: Философия. - 2022. - №. - С. 211-218. Реф. ст. : Проле Д. Неповрливост трубадурске маске // Зборник Матице српске за друштвене науке. - Нови Сад, 2020. - Г. 71, бр. 173(1). - С. 25-36.
ПРОЛЕ Д. Неповрливост трубадурске маске.
Abstract. The review analyzes the article of the Serbian specialist in ethics and aesthetics D. Prole devoted to the Nietzschean metaphor of the «troubadour's mask» and its reflection in the modern culture of distrust as a variant of nihilism.
Keywords: will; trust; knowledge; mask; Krastev I.; nihilism; Nietzsche F.; Christianity.
В статье сербского специалиста по этике и эстетике Д. Проле утверждается, что маска трубадура означает метафору, используемую Ф. Ницше при столкновении с современностью. Преобразующий потенциал ее исторического значения рассмотрен с перспективы современного кризиса демократии, понимаемого болгарским мыслителем И. Крыстевым как еще более масштабный кризис веры
211
в демократический порядок. Абсолютизация доверия приводит от религиозной веры к рабскому подчинению. Максимальное доверие создает немого тоталитарного подданного, полностью чуждого аристотелевскому политическому бытию, дарованному логосом. Условие демократического субъекта - компетентный в языке оратор, исходящий из недоверия. Корни современного недоверия демократически ориентированы и следуют из сопротивления тоталитарному культу вождя.
Осмысляя связь между историями христианского Откровения и нигилизма, а также возможность герменевтического освещения процесса, начавшегося с высшего осмысленного выражения веры и закончившегося коллапсом веры в трансцендентные ценности, Проле констатирует этимологическую близость слов доверие и вера (с. 25). Понятие «доверие» предполагает выход за свои пределы, оставление себя и передачу сердца кому-то или чему-то другому. Доверие и вера означают пустые и бессмысленные поступки «вслепую», если обращаются против верующего или доверие рушится. Слепота означает промах, эмоциональное вложение в то, что заранее сулит неудачу. Вера и доверие оправданы, если помогают в решении верить. Библейский Иов - классический пример веры как решения, сохраняющейся даже, когда мир вокруг разбивается вдребезги. Духовный прародитель верующих, он черпает свою силу из несокрушимой веры, не слепой.
Современные кредитные1 институты развиты как никогда, но рейтинг глобального доверие низок. Доверие характеризуется как основной фактор социализации, которой не бывает при сохранении сердца лишь для себя. Этапы личной жизни и цивилизации свидетельствуют о его привычке перемещаться к ближнему или дальнему. Н. Луман сравнивал недостаток доверия с невозможностью встать с постели утром. Утренняя лень идентифицируется с нехваткой мотивации, усталостью от деятельности из-за отсутствия ожиданий во внешнем мире. Это своеобразная искусственная константа, знакомая всем экзистенциальная ситуация. Опыт современности состоит в стабилизации недоверия, интенциональ-ного зазора между представлениями индивидуума о себе и мире (с. 26). Современного человека отличает дисбаланс, так как уве-
1 Прилагательно происходит от латинского глагола credere (верить).
212
ренность в неограниченных правах индивидуума обесценило значение коллектива, общества, внешнего мира.
Болгарский мыслитель И. Крыстев интерпретирует актуальную политическую сцену на основании тезиса, гласящего, что недоверие играет роль, прежде принадлежавшую доверию. «Мастера сомнения» - К. Маркс, Ф. Ницше, З. Фрейд - им не рассматриваются. Скрепы, соединявшие человека с миром, отринуты, и неизвестно, будут ли они восстановлены. Кризисы можно осмысливать с перспективы кризиса доверия. «Правильный мир» Ницше для Крыстева - не легенда, но мир демократический. Демократический порядок - благо, любая угроза ему - зло. Однако недоверие, определяющееся как долгосрочная интерсубъективная ситуация, многократно имело место, выражаясь по-разному. Демократическое устройство несовместимо с пониманием бессилия изменить что-либо в реальной жизни, последнее же - со статусом свободного гражданина. Свобода не терпит бессилия и возможна лишь при открытых горизонтах и возможности действовать. Осмысление современной трансформации субъективности начинается с различения недоверия после краха революций 1848-1849 гг. и в начале XXI в. (с. 27). Философская переориентация поставила под вопрос жизненно-важную роль доверия. Недоверие погубило традиционное общество. Кризис демократии сопряжен с кризисом субъективности и потерей веры в неопровержимость осмысления собственности, оспаривавшегося Л. Фейербахом, К. Марксом и И. Штирнером, а затем - Н.И. Надеждиным, И.С. Тургеневым и Н.Г. Чернышевским. Нигилизм не сводится к гибели Бога и остальных трансцендентных ценностей. Он рождается вместе с освещением кризиса имманентности: политического порядка, закона, институциональной культуры. Ныне трудно поверить, что сказочность вымысла об истинном бытии привела к «ликвидации» идей об этой стороне реальности как мире теней и привидений. Ницше опровергает классическую иерархию, согласно которой нестабильность онтологического высшего отражается на онтологическом низшем. Понятие доверия раздваивается: в нем обнаруживаются одновременно основания для поверхностной религиозности и для опровержения веры. Трансформация доверия внутри имманентности вызвала кризис трансценденции. После осмысления античных родоначальников аскетизма ницшеанская диагно-
стика недоверия к правилам начинается с Лютера, легитимизировавшего религию антропологической необходимостью абсолютного доверия. Бог нужен, так как человек не способен действовать в хрупких эмпирических рамках, доверие к которым может утратиться в любой момент. Человечность проявляется через отношения с божественным Бытием, достойным абсолютного доверия. Повседневная жизнь людей не подвержена кризисам из-за обманутого доверия, так как черпает силу и постоянность из религиозного указателя тотального доверия (с. 28). Абсолютное доверие не достигает апогея в религиозном культе. Его конечная цель связана с пророчески провозглашенным культом личности. В реформе церкви, решительно ограничившей культовую деятельность, Ницше увидел намерение оставить пространство для приверженности традиции и сакрального обожествления вождя. Современные вожди сочетают в себе идеи Бога, церкви и веры. Культ немцев -подчинения и законопослушности - идеальная мизансцена для появления Адольфа Гитлера. Обнаружилась неожиданная связь между эмансипацией верующих и антидемократической тенденцией современного послушания. Абсолютизация доверия ведет от религиозной веры к рабскому подчинению. Максимальное доверие - к тоталитарному немому подданству, противоположному аристотелевскому бытию, одаренному логосом. Условие демократического субъекта - языковая компетенция, исходящая из недоверия. Инстинкт недоверия - доказательство жизнеспособности. Критика безусловного доверия - одна из самых сильных и наименее осмысленных сторон предвидения этого пророка авангарда и защитника необходимого реформирования идей и ценностей. Мало кому нравится современная придирчивость, заставляющая повсюду чувствовать угрозу: люди не верят никому и ничему. Ницше -не сторонник недоверия озлобленной старости, но не предпочитает и экстремальную доверчивость молодых. Ныне известны масштабы патологического доверия вождям (с. 29). Чем большим было доверие им, больше преступлений. Мастер сомнения приносит новое: изменение отношения к доверию - черта современного духа. Философ - мастер нейтрализации. Его выразительность, сила и жизнеспособность обратно пропорциональны власти над ним современности. Философия лучше развита там, где мыслитель полностью свободен от особенностей своего времени. Он останавли-
вает время, открывая в современном экстремальном ускорении иные темпы и ритмы и оставаясь снисходительным ко всему «современному». Современная культура недоверия базируется на предположении: человек - не то, что он о себе рассказывает. Понять мир означает приподнять завесу, узнать маску, дешифровать ложную идентичность. Определение «разоблачение», происходящее из полицейского или шпионского понятийного аппарата, позволяет предположить, что основание философии непосредственно связано с интерсубъективным поведением. Благодаря разоблачению межличностных отношений она успешно выявляет ошибочность представлений о целых эпохах. Разоблачитель Ницше сам не избежал разоблачений. Срывание масок и раскрытие информации о личностях сопровождались болезненными поворотами, в которых бывшие учителя выставлялись мошенниками. Интерпретация исторических эпох не претерпела драматичных изменений, но примеры А. Шоппенгауэра и Р. Вахнера показали, как очарование творцами времени сменяется бесконечным разочарованием (с. 3031). Гении превращаются в шарлатанов. В пророке нового искусства и вестнике нового времени распознается мошенник, продающий распоряжения власти как вечные высшие ценности. После древних греков не стало идентичности мышления, деятельности и бытия, личные позиции не имели связи с жизнью, в которой переодевались и маскировались. В мире, где индивидуальность воли учреждается посредством речи, не поступка, сознание оправдывает себя, не легитимизируясь жизнью. Функциональная маска помогает представляться таковыми, каковыми не являются, и на основе ложных представлений занять общественное положение, не достижимое по личным качествам. Европейская цивилизация представляет себя ложно. Маркс - разоблачитель экономической реальности, Ницше - феноменологии жизни или ее культурных обликов. Маску носит не только индивидуум, но и весь мир. Культурные знания и истины - слова из стратегии камуфлирования слабой, трусливой жизни, необходимой для государственной безопасности. Планетарное доминирование аскетических идеалов не приемлемо как свидетельство превосходства человека, доказательство его героической природы или победы разумной воли над пагубными страстями (с. 31-32). Это - свидетельство успешной войны против жизни. При демистификации гуманности
разоблачаются двуликая идентичность, светское лицемерие, игра притворства и сокрытия намерений, правды о самом себе. Когда молодой Ницше жаловался на политический и полицейский характер философии, было немыслимо, чтобы «полицейская» терминология и логика приветствовались свободомыслящими мыслителями, не представляющими власть, церковь или академию. Согласно же Ж. Делёзу, в философии должно быть что-то от детектива и шедевра научной фантастики. Если сравнивать философию и шпионаж, для второго императив знания основывается на скрытости и тайне, недопущении открытия познанного. Шпион ждет благоприятных обстоятельств для эффективного использования знания своей стороной и нанесения максимального ущерба противнику. Философский императив знания исходит из открытости и публичности. Мыслитель стремится как можно раньше обнародовать познанное. Обнародование - трансфер из индивидуального в коллективное. Английское слово «intelligence» означает мудрость и тайную службу, но это не свидетельствует, что сокрытие субъекта - общий знаменатель шпионажа и философии нового времени (П. Слотердайк) (с. 32-33). Субъект исследуется и открывается, меняет свой облик, оставляет установившиеся реляции. Осмысливание субъекта связано с понятием негативности. Ему необходимо самовыражаться, демонстрировать себя, чему способствуют средства массовой информации. Смысл радостной науки Ницше состоит в открытости. Радостная наука следует сердцу, не являясь предметом рефлексии, изучения или плагиата. Радость - противоположность шпионского и служебного академического знания. Оспаривание емкости понятийного языка сочетается с отвержением разумности как главной человеческой особенности. Для характеристики ума необходимо понятие «радость». Критик оптимизма вводит радость как ключевую характеристику наук и образования. Радость трубадуров проистекала из изменения отношения к женщине, миру и любви. Борьба Ницше со временем основываясь на прогрессе трубадуров, требовала иного отношения к знанию, Богу и телу, представляя угрозу примату мудрости, рациональности, абсолютного знания. Она означала отказ от рационально доказанного прогресса, моральной легитимизации руководства разумом, классической идентификации истинного, хорошего и красивого. Это сопротивление романтически основывалось на достоинствах
непознанного. Видение А. Шопенгауэром нирваны как высшего состояния, достигаемого отказом от желаний, расценивалось как предательство, забвение самого себя (с. 33). Удар по идеологии прогресса потряс столпы реальности модерна. Отрицание ума и абсолютного означало отказ от жизни, руководствующейся ложной моралью и представлениями о «лучшем будущем». Утверждение продуктивности жизни и деятельности состоит в переоценке ценностей, в аргументированном дискурсе запрещенном, презираемом и проклятом и вере в них. Политический деятель обязан предложить альтернативу словам власти. Ему нужно неожиданное, скандальное для актуальной корректности, сомнение в установленных правилах политического порядка. Пророк запретного, презренного и проклятого требует снять завесу с истории забытых жертв инквизиции, религиозных войн и фанатизма, бездушных законных процедур и идеологического террора. Дионис, трубадур и человек эпохи Возрождения - герои обновления и оздоровления европейской культуры. Они принесли иные возможности, представляя драгоценные свидетельства человечности, способной к возрождению. Отвержение трубадурами высокой чувственности стало демонстрацией человеческих сил и возможностей. Ницшеанское отвержение политического порядка, идеалов и ценностей времени стало демонстрацией альтернативной борющейся гуманности, необузданной верой в прогресс. Недоверие не приводит ни к политической апатии, ни к религиозному бегству с поля боя, вызывая диссонанс в политических дебатах, не завершающихся компромиссом и механическим принятием воли парламентского большинства. Его превосходство в противоречивости и борьбе (с. 34). Когда трубадур становится свободомыслящим, наследие прошлого сплавляется с еще не существующим будущим, становясь одним из ключевых элементов его оздоровления. Радостная наука трубадуров становится для Ницше видением самого себя в развивающемся мире. Необычный язык прошлого превращается в пароль, позволяя выявлять специфику будущего. Основа недоверия Ницше - в недоверии естественной причинности прошлого. Недоношенные дети недоказанного будущего - Дионис и трубадур - обещания лучшего общества, смысл которого подтверждается успешным сопротивлением недостойному привычному порядку.
Кризис демократии с этой перспективы - кризис не недоверия, но невыносимой банальности (с. 35).
И.М. Цибизова*
* Цибизова Ирина Михайловна, кандидат исторических наук, научный сотрудник Отдела философии Института научной информации по общественным наукам РАН, itsibizova@mail.ru.
