CC BY
17УДК 811.512.144 А.А. Абдуллаева
Редупликация деепричастий в кумыкском языке (сравнительно с другими тюркскими языками)
Дагестанский государственный педагогический университет; [email protected]
В статье рассматриваются разновидности деепричастных повторов в кумыкском языке сравнительно с другими тюркскими языками. Повтору подвергаются деепричастия положительной и отрицательной форм. Основным в семантической сущности деепричастных повторов следует считать многократность и длительность обозначаемого ими побочного действия.
Ключевые слова: редупликация, повтор, деепричастие, кумыкский язык, тюркские языки, семантика.
Структурно-семантические и функциональные особенности повторной номинации деепричастий в кумыкском языке не исследованы. В своей фундаментальной работе Ю.Д. Джанмавов [5] исследует в основном структуру и происхождение деепричастий.
Нами будут описаны наиболее частотные повторы деепричастий в кумыкском языке. Для кумыкского языка обычны положительные или отрицательные формы реду-пликативов-деепричастий на -а. Такие формы повторной номинации в большей степени, чем одинарные, подчеркивают многократность, а иногда и длительность сопутствующего действия. Поэтому они в подавляющем большинстве случаев по характеру протекания действия, выраженного ими, соответствуют одинарной или редуплициро-ванной форме, употребленной вместе с вспомогательным глаголом тур-, выражающим многократность действия, и переводятся на русский язык обычно глаголом несовершенного вида, выражающим многократность действия. Ср.: Къарай-къарай гетди // Къарай туруп гетди «Ушел, оглядываясь».
Если редупликат на -а образован от глагольной основы, имеющей значение движения, то он обычно выражает многократность действия, а если образован от глагольной основы, не имеющей значения движения, то выражает длительность, интенсивность вторичного действия, т. е. характер протекания действия такого сочетания зависит от семантики глагольной основы. А.Н. Батырмурзаев, говоря об удвоенной форме деепричастий на -а, отмечает лишь то, что она выражает продолжение, продолжительность действия [1, с. 115].
Частичная редупликация представлена структурами, состоящими из двух деепричастий на -а: первое деепричастие образовано от основы, употребляющейся в современном кумыкском языке в своем конкретном лексическом значении, а второе - от основы, вышедшей из употребления. От сочетаний предыдущей группы рассматриваемые сочетания отличаются только тем, что в современном кумыкском языке отсутствуют основы, являющиеся синонимами по отношению к основам, от которых образованы деепричастия, составляющие вторую часть данных сочетаний. В результате этого в современном кумыкском языке деепричастия, составляющие вторую часть указанных сочетаний, лишены лексического значения: Азрейил жан алгъынча гетейик, Азизлеге акъсай-токъсай етейик (И. Казак) [5, с. 93].
В современном кумыкском языке довольно часто употребляются частичные повторы деепричастий, которые состоят из положительной и отрицательной формы дее-
причастия на -а и одного и того же глагола: Гюз гечени узакъ тангы къата-къатмай, сыгъанакълы алаша булутну ичинде къумукъ арба тав харман дёгерей (М. Хангишиев) «В то время, когда едва только наступает долгий рассвет осенней ночи, в росистом тумане по склону горы идет кумыкская арба». Как правило, в сочетаниях подобного рода участвуют только глагольные основы, оканчивающиеся на согласный, например употребляются формы чыгъа-чыкъмай «едва вышел» (букв. «выходя - не выходя»), ете-етмей «едва достиг» (букв. «доходя - не доходя»), но не употребляются сорай-сорамай «спрашивая - не спрашивая», къарай-къарамай «смотря - не смотря». Возможность образования подобных редупликативов-деепричастий зависит от семантики глагольной основы. Такие редупликаты встречаются и в других тюркских языках: азерб. алар-алмаз «как только (едва) взял», кэлэр-кэлмэз «как только (едва) пришел», оху/ар-охумаз «как только (едва) прочел»; карач.-балк. тиер-тиймез «как только (едва) коснулся», чыкъар-чыкъмаз «как только (едва) вышел»; туркм. алар-алмаз «как только (едва) взял», душер-душмез «как только (едва) упал, наступил», чыкып-чыкмака «как только (едва) вышел», гечип-гечмез «как только (едва) прошел, дошел» [6, с. 412, 413].
Чтобы подчеркнуть многократность и длительность действия, деепричастия на -а, -е, -й часто употребляются в удвоенной форме, например: Ята-ята ол алаша гелди дей (фолькл.) «То и дело ложась (букв. ложась-ложась), подошел тот мерин».
Многократность действия не характерна и для сочетания, компоненты которого состоят из двух одинаковых основ, одна из которых выражена в положительной, а другая в отрицательной форме, например: Уручу индыргъа ете-етмей, ... къаравулчуну барлады (Хангишиев) «Вор, немного не доходя (букв. дойдя - не дойдя) до тока, проверил, есть ли сторож».
Как справедливо отмечает Ю.Д. Джанмавов, «многократность, длительность являются количественной характеристикой сопутствующего действия, выражаемого самим деепричастием. Кроме того, деепричастие в контексте определяет и другое действие, выражая различные обстоятельства его совершения. Эти значения деепричастие приобретает только лишь в контексте» [5, с. 97].
Основным значением деепричастий-редупликативов на -а является значение образа действия. Сизге геле-гете, хоншугъузда эки ай яшадым «Я жил в соседстве с вами два месяца, захаживая (букв. «приходя, уходя») к вам». В данном значении многократность и длительность действия характерны как для одинарной формы, так и для удвоенной. Редупликатив усиливает признак процесса.
Изредка деепричастия-редупликативы на -а выражают причину действия. Деепричастие с данным значением выражает многократность или длительность действия [5, с. 101]. Например: Агъачгъа бара-бара, Шалбарым пара-пара (из народной песни) «Оттого, что часто хожу за дровами (букв. «ходя, ходя»), Совсем порвались мои брюки».
В кумыкском языке в значении времени часто употребляется сочетание положительной и отрицательной формы деепричастия одного и того же глагола. Такое сочетание указывает на то, что основное действие происходит в то время, когда действие, передаваемое деепричастием, началось, но еще не закончилось, т. е. когда оно находится в стадии своего развития, становления: Гюн чыгъа-чыкъмай, Оьлмес участкасына етишди (М. Хангишиев) «Когда солнце восходило, Ольмес дошел до своего участка».
Ю.Д. Джанмавов отмечает следующие оттенки значения времени, выраженные редупликатом-деепричастием:
а) действие, выраженное глаголом, происходит непосредственно после действия, выраженного названным сочетанием (промежуток времени между этими двумя дей-
ствиями совершенно незначителен). Например: О уьйден чыгъа-чыкъмай Пати-накъатын гораны ачды (Хангишиев) «Не успел он выйти из дому, как Патинакатын раскрыла сверток»;
б) действие, выраженное глаголом, происходит приблизительно в то время, когда совершается действие, выраженное сочетанием положительной и отрицательной форм деепричастия на -а, например: Гюн экинни вакътиге ювукълаша-ювукълашмай, Къибитни звеносу тарлавда аз заман гёрюндю (Хангишиев) «Примерно в то время, когда день клонился к вечеру, звено Кибита показалось на поле» [5, с. 102].
Интересно отметить, что в карачаево-балкарском языке встречаются сочетания, первым компонентом которых являются деепричастия на -а, а вторым - деепричастия на -ыб, от одной и той же основы. Например: Бара-барыб, жол юсюнде жау табханди-ла «Идя да идя, они на дороге находят сало». Такие сочетания в кумыкском языке не употребляются.
В отличие от отрицательной формы на -май, -мей деепричастия на -майлы, -мейли, как правило, в удвоенном виде не употребляются, о чем свидетельствуют два следующих примера: Ашамай-ашамай ач болдум и *Ашамайлы-ашамайлы ач болдум «Долго не евши, я проголодался».
Для обозначения многократного или интенсивного действия употребляется ре-дуплицированная форма, состоящая из одной и той же основы деепричастия на -ып: Къапуланы кьыйып-кьыйып салсана! (фолькл.) «Изруби-ка ворота!».
А.Н. Батырмурзаев писал, что удвоенные формы деепричастий на -ып выражают продолжительность, длительность действия [1, с. 124]. По нашим же наблюдениям, они обычно выражают многократность или интенсивность действия, как, например, в случае къыйын-къыйын, когда конкретное действие «изрубить» (ворота) может быть не столько длительным, сколько интенсивно многократным с целеустановкой на результативность.
Для выражения чрезмерной многократности, интенсивности действия рассматриваемая деепричастная форма иногда может повторяться не два, а три и более раз, например: кумык. Алдым булан барагъан Арслан сокьмакъны уьстюнде турагъан йы-лангъа уруп-уруп-уруп-уруп йиберди «Арслан, который шел впереди меня, непрерывно бил змею, которая лежала на тропинке»; карач.-балк. Мазан барыб-барыб-барыб эки айны жюрюдю (фолькл.) «Мазан непрерывно ходил два месяца» (букв. «Мазан, идя-идя-идя, ходил два месяца»).
Сочетаться могут далеко не всякие деепричастные основы.
Очень часто деепричастия на -ып выражают уступительное значение совместно с инфинитивом (той же глагольной основы) в направительном падеже. После инфинитива следует и частица да//де: Айтма да айтып, бермединг «Хотя ты сказал, не отдал».
Сочетание, состоящее из инфинитива в направительном падеже, частицы да//де и деепричастия на -ып от той же глагольной основы, часто передает значение образа действия, указывая при этом на то, что кроме действия, выраженного деепричастием, имели место и другие действия: Тазалама да тазалап берди «Отдал, даже очистив».
Повторы деепричастий выражают общую семантику неопределенного множества вторичных действий. Семантической разновидностью обозначения множественности может служить указание на большое неопределенное множество действий, происходящих в течение неопределенного времени: Этмей, этмей этегенде къыйын тие (Аткай) «Когда что-то долго не делаешь, [а] потом начнешь делать, бывает трудно».
Редупликативы-деепричастия представлены глаголами континуативно-итеративной аспектуальности, охарактеризованными по способу действия. Данные по-
вторы выражают значение недискретного количества в виде эмоционально оцениваемой большой неопределенной величины времени совершения действия. Составляющим такого смысла могут быть следующие семантические разновидности:
1. Большая неопределенная величина (длительность) времени совершения непрерывного сопутствующего действия: Агъачгъа бара, бара, Шалбарым пара-пара (фольк.) «Оттого, что часто хожу за дровами, совсем порвались мои брюки».
2. Динамический вариант обозначения дискретного количества кратность или итеративность процессов, явлений, событий может быть представлен в семантике деепричастий и глаголов. Баласы бавларда къалгъан давадай, бурлугъуп-бурлугъуп, къарай, къарай гет (А. Гаджиев) «Как коза, у которой козленок остался в садах, оглядываясь-оглядываясь, уходи».
Повторы деепричастий в текстах различных жанров выполняют разнообразные функции, что говорит об универсальном характере данного явления в речевой коммуникации. Такие повторы обычно являются контактными, а для контактного повтора характерна прежде всего эмоционально-экспрессивная функция, имеющая две стороны своего проявления: усилительную и выделительную. Усилительная функция свойственна повторяющимся словам, лексическое значение которых позволяет проявиться такому компоненту экспрессивности, как интенсивность [9, с. 436-447; 3, с. 30; 2, с. 7277]: Баласы бавларда къалгъан давадай, бурлугъуп, бурлугъуп къарай, къарай гет (А. Гаджиев) «Как коза, которая в саду забыла своего козленка, оборачиваясь и оглядываясь, уходи».
Деепричастия бурлугъуп «оборачиваясь», къарай «оглядываясь», буза «ломая», тизе «строя», къата «становясь твердым», айта «говоря», къыса «сжимая», пыса «молча» в языке лишены экспрессивности, однако при повторе они реализуют степень интенсивности проявления действия или состояния и становятся экспрессивным средством поэтической речи, редупликанты-деепричастия «приобретают как бы значение протяженности в пространстве и времени» [7, с. 121].
При наличии в предложении парных повторяющихся деепричастий усиливается градация, действие представляется постепенно нарастающим: Къанатларын къагъып-къагъып, талпынып-талпынып къача эдилер (М. Абуков) «Взмахивая крыльями, стремительно убегали». В подобных случаях деепричастные формы обозначают серию повторяющихся действий, которые представляют собой этап в поступательном движении повествуемых событий, действий, последовательных и совпадающих во времени с действием основного глагола [4, с. 145].
Повторы деепричастий со значением усиления или интенсивности действия, как отмечают исследователи, характерны и для монгольских языков. «В монгольском языке происходит полная редупликация деепричастной формы или использование синонимичных глаголов в форме соединительного деепричастия, а в корейском языке либо удваивается только глагол, либо к синонимичным глаголам добавляется вспомогательный глагол, образуя аналитическую конструкцию» [9, с. 16].
Таким образом, как свидетельствует материал исследования, повторы-деепричастия могут образовывать различные морфолого-синтаксические конструкции. Главной функцией, составляющей семантическую сущность повторов-деепричастий, является выражение ими значения длительности и кратности действия.
Литература
1. БаИгти^а/о/ Л.Ы. Qumuq Шш gramaticasь. - Mahac-Qala, 1933.
2. АбдуллаеваА.А. Система повторов в кумыкском языке: дис. ... канд. филол. н. - Махачкала, 1999.
3. Адилов М.И. Система повторов в азербайджанском языке: автореф. дис. ... докт. филол. н. - Баку, 1968.
4. Гаджиахмедов Н.Э. Словоизменительные категории имени и глагола в кумыкском языке (сравнительно с другими тюркскими языками). - Махачкала: Юпитер, 2000.
5. Джанмавов Ю.Д. Деепричастия в кумыкском языке (сравнительно с другими тюркскими языками). - М.: Наука, 1967.
6. Дмитриев Н.К. Строй тюркских языков. - М., 1962.
7. Самедов Д.С., Гаджиахмедов Н.Э., Олифиренко Л.В. Глагольная метафора в поэзии А. Дементьева (лингвистический анализ) // Вестник Дагестанского государственного университета. - 2013. - Вып. 3.
8. Севортян Э.В. Аффиксы глаголообразования в азербайджанском языке. - М.,
1962.
9. ЦыденоваД.С. Системы деепричастий монгольского и корейского языков: автореф. дис. ... канд. филол. н. - Улан-Уде, 2006.
Поступила в редакцию 28 января 2014 г.
UDK 811.512.144
Adverbial participle reduplication in the Kumyk language (in comparison with other Turkic languages) A.A. Abdullaeva
Dagestan State Pedagogical University; [email protected]
The article considers different types of adverbial participle reduplications in the Kumyk language compared with other Turkic languages. Adverbial participles of positive and negative forms are exposed to repetition. In the semantics of adverbial participle reduplications recurrence and duration of collateral action designated by them are the basic components.
Keywords: reduplication, repetition, adverbial participle, Kumyk language, Turkic languages, semantics.
Received January 28, 2014
