CC BY
7
УДК 811.161.Г367.4
К.Я. Сигал
РЕЧЕВЫЕ ЗАКОНОМЕРНОСТИ ПОРЯДКА СОПОДЧИНЕННЫХ АДЪЕКТИВНЫХ КОМПОНЕНТОВ (экспериментальное исследование на материале русской речи)
В настоящей статье показано, что порядок соподчиненных адъективных компонентов в русской речи и, главное, его выбор опираются на довольно устойчивые лексико-грамматические и семантические принципы. Кроме того, обнаружены наиболее типичные ограничения, влияющие на отказ от автоматизированной стратегии линеаризации. Все эти речевые явления были обнаружены в психолингвистическом эксперименте.
Ключевые слова: соподчинение адъективных компонентов, правила линеаризации, психолингвистический эксперимент в синтаксисе.
Посвящается Е. Ф. Тарасову -одному из основоположников теории речевой деятельности, вне которой почти немыслимы теперь синтаксические исследования,
учитывающие «человеческий фактор»
Представленное в настоящей статье экспериментальное исследование лишь одного незначительного фрагмента правил линеаризации, действующих при порождении речи, направлено на «овнешне-ние» актов метаязыкового сознания человека. Напомним, что, согласно развиваемой Е.Ф. Тарасовым психолингвистической концепции, «метаязыковое сознание - это специализированное языковое сознание, предназначенное для членения, категоризации и организации потока речи» [Тарасов 1988: 177].
В синтаксической науке давно установлено, что линеаризация соподчиненных адъективных компонентов (неоднородных определений), т.е. их размещение по отношению друг к другу, не является произвольной, арбитрарной и что она обусловлена весьма разнообразными факторами, среди которых особо выделяются лексико-грамматические и семантические. Именно благодаря этим факторам соподчиненные компоненты сложных словосочетаний Лё].+(Лё].+К) приобретают при-
вычный, закрепленный в узусе и тем самым наиболее частотный взаимопорядок, который преобразуется в обратный, инверсивный под влиянием прагматических, контекстных, просодических и других коммуникативно значимых условий реализации соподчиненного ряда в процессе продуцирования предложения-высказывания. Инверсивный взаимопорядок в данном случае характеризуется тем, что прагматически, контекстно или просодически выделенный соподчиненный адъективный компонент сложного словосочетания Лё].+(Лё].+К) оказывается инициальным в ходе линейно-речевой развертки синтаксической структуры предложения-высказывания и создает позицию актуализации для всего соподчиненного ряда.
Согласно С.А. Хаврониной и О.А. Крыловой, взаимное размещение соподчиненных компонентов в сложном словосочетании Лё].+(Лё].+К) диктуется особенностями их лексико-грамматической (в терминологии авторов - морфологической) параметризации. Так, если среди
соподчиненных компонентов один является качественным прилагательным, а другой - относительным, то «ближе к определяемому существительному ставится относительное прилагательное, как выражающее более существенный или постоянный признак» [Хавронина, Крылова 1989: 14]. По данным этих исследователей, в речи иностранцев отмеченное правило нередко нарушается (по-видимому, здесь имеются в виду коммуникативно не мотивированные отступления от правила), ср.: кристаллическое мягкое вещество (вместо мягкое кристаллическое вещество), болгарскому молодому актеру (вместо молодому болгарскому актеру) и т.д. [там же: 64].
Однако, как показывают наблюдения, носители русского языка также сплошь и рядом нарушают это правило, стремясь выделить относительный признак предмета как таковой и/или поддержать его актуализацию в контексте. Рассмотрим такой микротекст, где инверсивный взаимопорядок соподчиненных компонентов обусловлен воплощением обеих названных целеустановок: Вдруг его (Федора Ивановича. - К.С.) внимание остановила редкостная фигура - осанистый и вельможный бородач, стоявший на перекрестке аллей. Чесучовые серебристо-желтые брюки, чесучовый балахончик с рукавами до локтей <...> (В. Дудинцев). Инверсивный взаимопорядок соподчиненных компонентов мотивирован в данном случае, во-первых, выделенностью относительного признака 'чесучовый (ср. чесуча 'Плотная шелковая ткань, обычно желтовато-песочного цвета' [СО 1990: 881]), воспринимавшегося более полувека назад (т.е. в описываемое в романе В. Ду-динцева «Белые одежды» время) как модный и весьма распространенный в летней мужской одежде, а во-вторых, включением относительного прилагательного чесучовый в структуру лексического повтора атрибутивных распространителей существительных-наименований одежды, которое отражает актуализованность семанти-
ческого признака 'материал' в приведенном контексте.
Скорее всего, отмеченный исследователями стабильный взаимопорядок соподчиненных адъективных компонентов «качественное прилагательное + относительное прилагательное» основан не на соблюдении некоего облигаторного правила, не знающего исключений, а на вероятностном учете говорящими (и пишущими) определенной тенденции, согласно которой относительное прилагательное, семантически указывающее на тот или иной предмет либо субстанцию, благодаря категориальному тяготению ставится ближе к детерминирующему существительному. Тем не менее лексико-грамматическое объяснение, предложенное С. А. Хаврони-ной и О. А. Крыловой, не способно мотивировать взаимное размещение соподчиненных прилагательных, относящихся к одному и тому же лексико-грамматическому разряду, тогда как, будучи только качественными или только относительными, соподчиненные адъективные компоненты также не характеризуются константностью взаимопорядка.
А.Р. Катанская (кстати говоря, задолго до З. Вендлера [Уепё1ег 1968]) обосновала зависимость взаимопорядка английских соподчиненных прилагательных от их принадлежности к тому или иному семантическому типу [Катанская 1959].
Согласно исследованию А. Р. Катан-ской, «прилагательные, обозначающие такие признаки предметов, как размер, объем, мягкость, температура, влажность, тяжесть, форма, возраст и цвет, обычно размещаются в таком порядке перед определяемым существительным, в каком они здесь перечислены» [там же: 139-140]. Отсюда следует, что «в большинстве случаев существительные <...> устанавливают наиболее тесные связи с определениями цвета и классифицируются в первую очередь по цвету» [там же: 117] (соответственно, ближайшее к определяемому существительному прилагательное в сложном словосочетании Лё] .+(Лё] .+№) мар-
кирует «точку отсчета» последовательной субкатегоризации предметной сущности) и что прилагательное цвета в условиях соподчинения с прилагательным иного семантического типа (а именно размера, объема, мягкости, температуры, влажности, тяжести, формы или возраста), как правило, размещается в контактной препозиции по отношению к детерминирующему компоненту сложного словосочетания Adj.+(Adj.+N). Поэтому более обычным и более частотным является взаимопорядок соподчиненных адъективных компонентов типа «форма + цвет» (round blue eyes 'круглые голубые глаза'), «температура + цвет» (cold white hand 'холодная белая рука'), «размер + цвет» (little dim mirror 'маленькое тусклое зеркало') и т.п., чем обратный взаимопорядок [там же: 110—114].
Отклонения от обычного размещения соподчиненных определений-прилагательных А. Р. Катанская объясняет влиянием таких факторов, как выдвижение определения на первое место в соподчиненном ряду с целью подчеркивания смысла этого определения (ср. pale small face 'бледное маленькое лицо' в высказывании о больном человеке) и приближение определения к определяемому слову из-за наличия между ними более тесных смысловых связей (ср. dark narrow stairs 'темная узкая лестница', где дистантно-препозитивное прилагательное цвета не обозначает непосредственного признака самой лестницы) [там же: 118-121].
По мнению А.Р. Катанской, обнаруженные ею закономерности взаимопорядка соподчиненных прилагательных характерны и для русского языка [там же: 139]. Существенно, что в работах З. Вендлера [Vendler 1968] и его последователей (см. в особенности основанную на данных русского языка статью [Иорданская 2000]), в которых учтено больше семантических типов прилагательных, эмпирические обобщения А. Р. Катанской в рамках исследованной ею семантической выборки
прилагательных получили дополнительную верификацию.
Кроме того, в этих работах было показано, во-первых, что семантические факторы «перекрывают» лексико-грамматические в объяснении взаимопорядка соподчиненных компонентов в сложных словосочетаниях Лё].+(Лё].+К), так как семантические факторы способны мотивировать взаимное размещение как смешанных, так и однотипных в лексико-грамматическом плане соподчиненных прилагательных, а во-вторых, что стерео-типизированная комбинаторика прилагательных разных семантических типов в условиях соподчинения «запускается» лишь тогда, когда говорящий (или пишущий) не стремится наделить одно из соподчиненных прилагательных большим коммуникативным весом, помещая его в инициальную позицию соподчиненного ряда [там же: 387].
Между тем в психолингвистическом аспекте представляет значительный интерес выяснение того, как осуществляется взаимодействие лексико-грамматических и семантических факторов при выборе взаимопорядка разных семантических комбинаций соподчиненных прилагательных смешанного лексико-грамматичес-кого состава, а также того, какие семантические комбинации соподчиненных адъективных компонентов оказываются наиболее стереотипизированными, а следовательно, и наиболее устойчивыми при продуцировании предложения-высказывания. Не меньший интерес, особенно при взгляде на колебания взаимопорядка соподчиненных компонентов с точки зрения семантической организации сложного словосочетания Л^.+^^.+К), представляют наблюдения над тем, какие ограничения в выбор взаимопорядка соподчиненных прилагательных вносит характер их семантической связи с детерминирующим существительным и насколько четко эти ограничения ощущаются в речепорождающем процессе. Поиску ответов на все эти вопросы, так тесно связанные между собой, и
посвящено описанное ниже экспериментальное исследование (см. в связи с проблематикой экспериментальных исследований синтаксиса речи [Сигал 2004; 2010]).
В авторской картотеке (более 2000 репрезентаций), откуда был отобран речевой материал для эксперимента - текстовые фрагменты из русской художественной прозы XX - начала XXI вв., заметно выделяются такие сложные словосочетания Adj.+(Adj.+N), в которых один из соподчиненных компонентов является прилагательным цвета (-10%). В этой массе речевых построений чаще всего встречаются сочетания прилагательных цвета с прилагательными размера, формы, объема, материала, функционального предназначения и оценки, что составляет шесть разновидностей соподчиненных адъективных компонентов с точки зрения комбинаторики прилагательных цвета с прилагательными иных семантических типов. Показательно, что ни в одной из шести разновидностей не обнаружено безальтернативного взаимопорядка соподчиненных компонентов, а доминирующий взаимопорядок (с контактной или - реже - с дистантной препозицией прилагательного цвета по отношению к детерминирующему компоненту) охватывает от 52,9% до 75% случаев. Прилагательные цвета преобладают в контактной препозиции в сочетаниях с прилагательными формы, объема, функционального предназначения и оценки, в дистантной препозиции - в сочетаниях с прилагательными размера и материала. Причем минимальная статистическая разница между вариантами взаимопорядка наблюдается в сочетании соподчиненных адъективных компонентов «цвет + материал» (52,9%), а максимальная - в сочетании «функциональное предназначение + цвет» (75%).
При выборе экспериментальной методики было решено использовать модифицированную процедуру «close procedure» (завершения или дополнения), в которой для восстановления пропущенного в тексте синтаксически целостного сегмента
испытуемым предлагаются на выбор два речевых построения, отличающиеся друг от друга конструктивно, а именно способами линеаризации соподчиненных адъективных компонентов (как известно, экспериментальная методика «close procedure» нередко используется в психолингвистике как способ инициирования и контекстной объективации возможных при продуцировании предложения-высказывания рече-мыслительных операций).
Для эксперимента были взяты по четыре высказывания, включающих сочетания соподчиненных прилагательных цвета с прилагательными размера, формы, объема, материала, функционального предназначения и оценки в составе сложных словосочетаний Adj.+(Adj.+N), т.е. всего -24 высказывания, причем такие, где в двух случаях прилагательное цвета помещено после прилагательного иного семантического типа, а в двух случаях - предшествует ему. Сложные словосочетания Adj.+(Adj.+N) были лакунизированы, а для заполнения лакун испытуемым предлагались по два варианта (с взаимопорядком соподчиненных компонентов - авторским и деформированным экспериментатором), каждому из которых присваивался цифровой индекс (1 или 2).
В анкете для эксперимента высказывания с соподчиненными прилагательными одной и той семантической комбинации намеренно давались вразбивку с целью предотвратить отрицательный перенос навыка принятия решения испытуемыми в сходных речевых условиях, а цифровые индексы последовательно соответствуют: 1 - авторскому варианту, 2 -деформированному экспериментатором, поскольку авторские варианты содержат равное число несовпадающих взаимопорядков в одних и тех же семантических комбинациях соподчиненных прилагательных.
Привлечение стимульного материала из художественных (прозаических) текстов определяется тем, что их языковой строй является документированным отра-
жением узуальных предпочтений того или иного времени, «очищен» авторской и редакторской правкой, воспринят и, как правило, одобрен массовым адресатом, а главное, при использовании синтаксических его составляющих в условиях эксперимента исключается появление таких артефактов, которые возникают обычно вследствие конструирования экперимен-тальных высказываний «под конкретную гипотезу» самим исследователем. Кроме того, при интерпретации результатов эксперимента синтаксические решения писателей удобно принять за некое идеальное воплощение замысла, за прямую сигни-фикацию последнего, относительно которой в каждом случае получает свое объяснение статистически доминирующий (особенно не совпадающий с авторским) синтаксический вариант. Важно подчеркнуть, что стимульный материал в анкетах, полученных испытуемыми, не был авторизован (см. ниже образец анкеты для эксперимента).
В качестве испытуемых выступили студенты I курса вечернего отделения Колледжа МИД РФ (всего 34 чел.), получающие вторую специальность на базе высшего и неоконченного высшего образования, в возрасте - от 20 до 28 лет. Родным языком всех испытуемых является
русский язык. Подлинная цель эксперимента испытуемым не раскрывалась, однако им было сообщено о том, что они участвуют в проверке эффективности нового типа письменных упражнений по редактированию текста. Ознакомившись с анкетой для эксперимента, испытуемые были удивлены тому, что им предлагается задание, с которым они никогда прежде не сталкивались (действительно, при обучении русскому языку как родному не принято обращать внимание на взаимопорядок соподчиненных прилагательных), и что они не представляют себе, по какому принципу выбирать тот или иной вариант. Несколько испытуемых попросили объяснить им лексическое значение слов «Обершлезен» из стимульного высказывания №20 и тонзура из стимульного высказывания №21, что и было сделано экспериментатором. После повторного чтения инструкции все испытуемые принялись за работу. Отметим, что, несмотря на возникшие у испытуемых затруднения, никаких образцов выполнения экспериментального задания им не давалось. Временные рамки эксперимента специально не ограничивались, однако проведенные замеры показали, что участие в эксперименте заняло у испытуемых от 32 до 45 мин.
ОБРАЗЕЦ АНКЕТЫ ДЛЯ ЭКСПЕРИМЕНТА
ИНСТРУКЦИЯ
Внимательно прочитайте приведенные ниже текстовые фрагменты. На месте пробелов с помощью цифрового индекса 1 или 2 укажите тот вариант расположения имен прилагательных, который, по Вашему мнению, является более предпочтительным.
1. Академик развернул лист, подошел поближе к окну, достал большие очки
1) в черной квадратной оправе
2) в квадратной черной оправе
2. _к обсаженной елками проруби бабы гнали скот на водопой.
1) По белой просторной Ангаре
2) По просторной белой Ангаре
3. Но удивительнее всего были двое спутников черного мага: длинный клетчатый в треснувшем пенсне и_.
1) черный жирный кот
2) жирный черный кот
4. — Да что ты! — удивился Галахов и вынул кожаную записную книжку
1) с белым костяным карандашиком
2) с костяным белым карандашиком
5. Самолет взлетал в абсолютной темноте душной летней ночи. Когда он стал делать разбег, на каких-нибудь десять-пятнадцать секунд вдоль взлетной полосы зажглись_.
1) оградительные багровые огоньки
2) багровые оградительные огоньки
6. Совсем близко он видел_, повисший нос, но ему было некогда разбираться в Лавровском и его эмоциях.
1) карие несчастные глаза
2) несчастные карие глаза
7. Павел Николаевич опешил. У него покраснели верхние кончики его чутких белых ушей и на щеках кое-где выступили_.
1) красные круглые пятна
2) круглые красные пятна
8. Там стояла невысокая тяжеловесная женщина с тройным блинчатым подбородком, как бы в тройном ожерелье, да еще с двумя нитками_.
1) красных крупных бус
2) крупных красных бус
9. А она сидела спокойно и прямо и своими белыми волосами и_, как и
раньше, была похожа на прислушивающуюся курицу.
1) красными плоскими серьгами
2) плоскими красными серьгами
10. Пришедшие поднимаются_.
1) по белой мраморной лестнице
2) по мраморной белой лестнице
11. Капа,_со многими крупными пуговицами, медногривая, помолодевшая от радости, отпускающе кивнула старшей сестре и пошла под руку с мужем.
1) в демисезонном абрикосовом пальто
2) в абрикосовом демисезонном пальто
12. Павел Иосифович уже спешил к месту действия. Это был представительный
мужчина_, как хирург, и с карандашом, торчащим из кармана.
1) в белом чистом халате
2) в чистом белом халате
13. Академик не спеша причесал_, начесал их вперед.
1) прямые серые волосы
2) серые прямые волосы
14. Цетлин появилась с морозца раскрасневшаяся, в песцовой шубе, сияя
1) громадными темными глазами
2) темными громадными глазами
15. _полковника уже вытянулись в трубку.
1) Толстые светло-розовые губы
2) Светло-розовые толстые губы
16. _затянула ему руку выше локтя и стала скручивать, следя японскими
глазами, сколько будет довольно.
1) Резиновым красным жгутом
2) Красным резиновым жгутом
17. Приготовился и Цвях — он уже успел выгладить_.
1) темный командировочный костюм
2) командировочный темный костюм
18. В парке, одетом_, он набрал скорость и, чуть прихрамывая, побежал
по мягкой просыхающей тропе.
1) в веселый зеленый туман
2) в зеленый веселый туман
19. Здесь, на стеллажах, стояли горшки и ящики с разными растениями, и он сразу узнал высокий ветвистый стебель красавки с несколькими_.
1) колокольчатыми фиолетово-розовыми цветками
2) фиолетово-розовыми колокольчатыми цветками
20. Несчастный «Обершлезен», почти совсем не защищенный от гриба, заметно начал желтеть, ботва его покрылась_.
1) крупными черными крапинами
2) черными крупными крапинами
21. Его_скрывали тонзуру.
1) густые седые волосы
2) седые густые волосы
22. Маргарита Николаевна сидела перед трюмо в одном купальном халате, наброшенном на голое тело, и_.
1) в замшевых черных туфлях
2) в черных замшевых туфлях
23. За дверями стал виден коридор, освещенный_.
1) синими ночными лампочками
2) ночными синими лампочками
24. А_опустился на косой пол из шатких несогнанных половиц.
1) щегольский синий чемодан
2) синий щегольский чемодан
Примечание. Стимульные высказывания взяты из следующих художественных (прозаических) текстов: М. Алданов «Истоки» - 21; В. Ардаматский «"Сатурн" почти не виден» - 5; М. Булгаков «Мастер и Маргарита» - 3, 12, 22, 23; В. Дудинцев «Белые одежды» - 1, 8, 9, 13, 15, 17, 18, 19, 20; В. Лавров «Катастрофа» - 10, 14; А. Солженицын «В круге первом» - 2, 4, 24; А. Солженицын «Раковый корпус» - 7, 11, 16; Т. Устинова «Гений пустого места» - 6.
В результате от испытуемых в виде реакций было получено высказываний с заполненными лакунами - 815 (при одном отказе на стимульное высказывание №15). В ходе обработки реакций установлено, что в 13 (54,2%) стимульных высказываниях предпочтение испытуемых было отдано авторскому варианту взаимопорядка соподчиненных адъективных компонентов, а в 11 (45,8%) стимульных высказываниях - варианту, деформированному экспериментатором. Более того, в сочетаниях соподчиненных прилагательных разных семантических типов доля совпадений реакций испытуемых с авторскими вариантами заполнения пропусков неодинакова: наибольшая - в сочетаниях прилагательных цвета с прилагательными объема и функционального предназначения (75%), наименьшая - в сочетаниях прилагательных цвета с прилагательными оценки (25%). В сочетаниях же прилагательных цвета с прилагательными формы, размера и материала доли совпадений реакций испытуемых с авторскими и деформированными вариантами заполнения пропусков оказались равными (по 50%).
Все эти статистические показатели свидетельствуют о том, что взаимопорядок соподчиненных компонентов в сложных словосочетаниях Лё].+(Лё].+К) является таким неотъемлемым элементом их синтаксической формы, внутриструктур-ные вариации которого обусловлены различной степенью закрепленности обычно-
го взаимопорядка в сочетаниях соподчиненных прилагательных разных семантических типов и, скорее всего, вполне ожидаемой в условиях эксперимента ориентацией испытуемых на обычный взаимопорядок соподчиненных адъективных компонентов там, где автором исходного текста была осуществлена инверсия под влиянием прагматических факторов, подчас неявных в лексико-синтаксической организации межсловных связей в высказывании.
Перейдем далее к качественному анализу результатов эксперимента, для чего рассмотрим по отдельности преобладающие реакции испытуемых в каждой из шести семантических разновидностей сочетаний соподчиненных прилагательных.
В стимульных высказываниях №№ 1, 7, 13, 19 были лакунизированы сложные словосочетания, включающие соподчиненные прилагательные цвета и формы. Взаимопорядок «форма + цвет» выбрали 18 (52,9%) испытуемых в сложном словосочетании круглые красные пятна (№7) и 22 (64,7%) испытуемых - в сложном словосочетании прямые серые волосы (№13). Взаимопорядок «цвет + форма» предпочли по 25 (73,5%) испытуемых в сложных словосочетаниях в черной квадратной оправе (№1) и фиолетово-розовыми колокольчатыми цветками (№19). Так как в авторской картотеке речевого материала взаимопорядок «форма + цвет» преобладает над взаимопорядком «цвет + форма»
(56,3%), будем считать, что взаимопорядок «цвет + форма» является инверсивным. Однако в доминирующих реакциях на стимульные высказывания №1 и №19 (кстати, только в №1 преобладающий среди реакций испытуемых взаимопорядок совпадает с авторским), по-видимому, наблюдается не инверсия, а ограничение на обычный взаимопорядок в сочетании соподчиненных прилагательных формы и цвета, вызванное семантикой и денотаци-ей определяемого существительного. Так, в сложном словосочетании в черной квадратной оправе для денотата определяемого субстантивного компонента оправа более существенным представляется признак формы, чем признак цвета. Вполне очевидная и для здравого смысла, эта семантическая гипотеза подтверждается при анализе лексикографических данных (по методике «шести семантических шагов» Ю.Н. Караулова): на третьем семантическом шаге у существительного оправа и на втором семантическом шаге у прилагательного квадратный обнаруживается интегральная семная конструкция (потенциальная синтагмема) 'четырехугольник, у которого все углы прямые'. Ср.: оправа ' Рамка, то, во что вставляется, вделывается что-нибудь' [СО 1990: 454]; рамка 1.'Небольшая рама' [там же: 655]; рама 1.' Четырехугольное, овальное или иной формы скрепление для обрамления чего-нибудь (стекла, картины)' [там же: 655]; четырехугольный 1.'В форме четырехугольника, у которого все углы прямые' [там же: 881] и квадратный 1. 'см. квадрат' [там же: 272]; квадрат 1.' Равносторонний прямоугольник, а также предмет или участок такой формы' [там же: 272]; прямоугольник 'Четырехугольник, у которого все углы прямые' [там же: 628]. В сложном словосочетании фиолетово-розовыми колокольчатыми цветками контактная препозиция прилагательного формы обусловлена тем, что для цветков растения (в данном случае -красавки) признак колокольчатые 'в форме колокольчиков' является отличитель-
ным, опознавательным: недаром в исходном тексте он вынесен в инициальную позицию соподчиненного ряда как прагматически выделенный в ситуации узнавания красавки среди других растений (см. стимульное высказывание № 19).
В стимульных высказываниях №№ 2,
8, 14, 20 были опущены сложные словосочетания с соподчиненными прилагательными цвета и размера. Во всех сти-мульных контекстах испытуемые отдали предпочтение взаимопорядку «размер + цвет», а именно в сложном словосочетании по просторной белой Ангаре (№2) -20 (58,8%), в сложном словосочетании крупных красных бус (№8) - 27 (79,4%), в сложном словосочетании громадными темными глазами (№14) — 26 (76,4%) и, наконец, в сложном словосочетании крупными черными крапинами (№ 20) - 25 (73,5%) испытуемых. Очевидно, что взаимопорядок «размер + цвет» осознается как обычный (хотя в картотеке речевого материала он составляет лишь 41,1% случаев), поэтому прагматически обусловленный взаимопорядок «цвет + размер» в авторских словосочетаниях по белой просторной Ангаре и красных крупных бус, выделяющий семантический признак 'цвет', оказался недостаточно востребованным у испытуемых.
В стимульных высказываниях №№ 3,
9, 15, 21 были лакунизированы сложные словосочетания, включающие соподчиненные прилагательные цвета и объема. Взаимопорядок «объем + цвет» предпочли 22 (64,7%) испытуемых в сложном словосочетании жирный черный кот (№3), 29 (87,8%) испытуемых - в сложном словосочетании толстые светло-розовые губы (№15) и 27 (79,4%) испытуемых - в сложном словосочетании густые седые волосы (№21). Взаимопорядок «цвет + объем» использовали 26 (76,4%) испытуемых в сложном словосочетании красными плоскими серьгами (№9). Поскольку в авторской картотеке речевого материала взаимопорядок «объем + цвет» также преобладает над взаимопорядком «цвет + объ-
ем» (66,7%), будем считать взаимопорядок «цвет + объем» инверсивным. В доминирующей реакции на стимульное высказывание №9, совпадающей с авторским вариантом заполнения лакуны, отражена прагматическая выделенность, актуализация семантического признака 'цвет'. Особого комментария требует выбранное большинством испытуемых сложное словосочетание жирный черный кот (№3), не совпадающее с авторским вариантом по характеру взаимопорядка соподчиненных прилагательных. По всей видимости, в данном случае испытуемые ориентировались в своей реакции на прецедентное словосочетание черный кот, существующее в их языковом сознании как номинативно целостная структура, причем воспроизводству этого прецедентного словосочетания в условиях его синтаксического усложнения, несомненно, способствовал обычный взаимопорядок «объем + цвет» при соподчинении прилагательных указанных семантических типов.
В стимульных высказываниях №№ 4, 10, 16, 22 были опущены сложные словосочетания с соподчиненными прилагательными цвета и материала. Во всех сти-мульных высказываниях испытуемые предпочли взаимопорядок «цвет + материал», а именно в сложном словосочетании с белым костяным карандашиком (№4) - 31 (91,2%) испытуемый, в сложном словосочетании по белой мраморной лестнице (№10) - 21 (61,7%) испытуемый, в сложном словосочетании красным резиновым жгутом (№16) - 19 (55,8%) испытуемых и, наконец, в сложном словосочетании в черных замшевых туфлях (№22) -26 (76,4%) испытуемых. Из этого следует, что взаимопорядок «цвет + материал» является обычным (в 52,9% случаев он преобладает и в авторской картотеке речевого материала), поэтому, скорее всего, прагматически обусловленный взаимопорядок «материал + цвет» в авторских словосочетаниях резиновым красным жгутом и в замшевых черных туфлях, акцен-
тирующий семантический признак 'материал', показался большинству испытуемых неуместным.
В стимульных высказываниях №№ 5, 11, 17, 23 были лакунизированы сложные словосочетания, содержащие соподчиненные прилагательные цвета и функционального предназначения. Взаимопорядок «цвет + функциональное предназначение» выбрали 26 (76,4%) испытуемых в сложном словосочетании багровые оградительные огоньки (№5), а также по 24 (70,6%) испытуемых - в сложных словосочетаниях темный командировочный костюм (№17) и синими ночными лампочками (№23). Взаимопорядок «функциональное предназначение + цвет» предпочел 21 (61,7%) испытуемый в сложном словосочетании в демисезонном абрикосовом пальто (№11). Очевидно, что взаимопорядок «цвет + функциональное предназначение» осознается испытуемыми как обычный, чему, по всей вероятности, способствует принадлежность прилагательных цвета и прилагательных функционального предназначения к качественным и относительным прилагательным соответственно (тем не менее в картотеке речевого материала с долей в 75% преобладает взаимопорядок «функциональное предназначение + цвет»). Дополнительным фактором, упрочивающим обычный взаимопорядок «цвет + функциональное предназначение», является образование детерминирующим существительным и контактно-препозитивным соподчиненным прилагательным терминологического (либо в той или иной степени терминоло-гизированного) словосочетания. Именно такой случай наблюдается в сложном словосочетании багровые оградительные огоньки, которое, кстати сказать, по взаимопорядку соподчиненных компонентов не совпадает со сложным словосочетанием в исходном тексте. Тем не менее испытуемые довольно стабильно оценивают прагматическую выделенность семантического признака 'функциональное предназначение' при инверсивном взаимопо-
рядке «функциональное предназначение + цвет», на что указывает доминирующая реакция испытуемых на стимульное высказывание №11, совпадающая с авторским вариантом заполнения лакуны.
В стимульных высказываниях №№ 6, 12, 18, 24 были опущены сложные словосочетания с соподчиненными прилагательными цвета и оценки. Взаимопорядку «оценка + цвет» отдали предпочтение 31 (91,2%) испытуемый в сложном словосочетании несчастные карие глаза (№6), 22 (64,7%) испытуемых - в сложном словосочетании в чистом белом халате (№12) и 27 (79,4%) испытуемых - в сложном словосочетании в веселый зеленый туман (№18). Взаимопорядок «цвет + оценка» использовали 23 (67,6%) испытуемых в сложном словосочетании синий щегольский чемодан (№ 24). Так как в авторской картотеке речевого материала взаимопорядок «оценка + цвет» преобладает над взаимопорядком «цвет + оценка» (55,1%), будем считать, что взаимопорядок «цвет + оценка» является инверсивным. Таким образом, в доминирующей реакции испытуемых на стимульное высказывание №24, не совпадающей с авторским вариантом заполнения пропуска, использован инверсивный взаимопорядок соподчиненных прилагательных, чему способствует, скорее всего, перцептивная выделенность признака 'цвет', хотя подобная смысловая интерпретация сложного словосочетания никак не обусловлена текстом. Ср., наоборот, акцентированность в исходном тексте именно оценочного прилагательного, подчеркивающую всю нелепость изображаемой картины: «щегольский» чемодан, принадлежащий московскому франту, дипломату Володину, «на косом полу из шатких несогнанных половиц» в бедном доме его тверского дядюшки Авенира (сфера интерпретации смысла взаимопорядка соподчиненных прилагательных намеренно расширена здесь за счет дополнительных сведений из романа А. Солженицына «В круге первом»).
Предпринятый качественный анализ результатов экспериментального исследования дает возможность последовательно ответить на те вопросы, которые и побудили нас к постановке эксперимента.
Во-первых, при выборе взаимопорядка соподчиненных прилагательных смешанного лексико-грамматического состава в сложных словосочетаниях Лё].+(Лё].+К) относительное прилагательное, действительно, в общем случае ставится ближе к детерминирующему существительному, чем качественное, причем это происходит вне зависимости от того, к какому семантическому типу принадлежит относительное прилагательное (в частности, к прилагательным материала или функционального предназначения). Тем не менее взаимопорядок «цвет + материал» испытуемые предпочли во всех четырех стимуль-ных контекстах, тогда как взаимопорядок «цвет + функциональное предназначение» - только в трех, что указывает на некую эталонность именно такой линейной композиции семантических признаков 'цвет' и 'материал' для соподчиненных прилагательных смешанного лексико-грамматического состава.
Во-вторых, по параметру частотности воспроизводства среди реакций, полученных от испытуемых, можно определить наиболее стереотипизированные и тем самым наиболее устойчивые взаимопорядки соподчиненных прилагательных разных семантических типов в сложных словосочетаниях Лё].+(Лё].+К). Так, например, в условиях эксперимента с максимальной частотностью (по 100%) воспроизводятся взаимопорядки «размер + цвет» и «цвет + материал», что свидетельствует об отображении в них типичного направления последовательной субкатегоризации предметной сущности: от цвета к размеру, с одной стороны, и от материала к цвету, с другой.
В-третьих, определенные ограничения на выбор взаимопорядка соподчиненных прилагательных способны оказывать следующие внутриструктурные семантиче-
ские факторы, действующие в сфере сложных словосочетаний Лё].+(Лё]. +К): семантическое тяготение между детерминирующим существительным и контактно-препозитивным адъективным компонентом на основе синтагмемы (итеративной семы либо семной конструкции) и/или денотативной приоритетности признака предмета; номинативная целостность базового (простого) атрибутивного
словосочетания К+Лё]. вследствие его прецедентности или терминологичности. Данные семантические факторы, как показывает эксперимент, могут не только обусловливать инверсию обычного взаимопорядка соподчиненных прилагательных, но и выступать как дополнительное условие выбора именно обычного их взаимопорядка.
Список литературы
1. Иорданская Л.Н. Соподчинение прилагательных в русском языке (по следам Вендле-ра)// Слово в тексте и в словаре. Сб. статей к 70-летию акад. Ю.Д. Апресяна. М.: Языки русской культуры, 2000. - С. 379-390.
2. Катанская А.Р. О порядке нескольких препозитивных прилагательных-определений в современном английском языке// Уч. записки 1-го МГПИИЯ. Т. XXIII. - М., 1959.
- С. 103-140.
3. Ожегов С.И. Словарь русского языка. 23-е изд. - М.: Русский язык, 1990. 917 с. (в тексте - СО)
4. Сигал К.Я. Сочинительные конструкции в тексте: Опыт теоретико-экспериментального исследования (на материале простого предложения). - М.: Гуманитарий, 2004. 403 с.
5. Сигал К.Я. Словосочетание как лингвистическая и психолингвистическая единица. М.: Ключ-С, 2010. 91 с.
6. Тарасов Е.Ф. Методологические проблемы языкового сознания// Языковое сознание. Тезисы IX Всесоюзного симпозиума по психолингвистике и теории коммуникации. М.: Ин-т языкознания АН СССР, 1988. - С. 176-177.
7. Хавронина С.А., Крылова О.А. Обучение иностранцев порядку слов в русском языке.
- М.: Русский язык, 1989. 101 с.
8. Vendler Z. Order of adjectives// In: Vendler Z. Adjectives and nominalizations. The Hague; Paris: Mouton, 1968. - P. 121- 34.
