Речевой портрет бывшего сельского жителя: апеллятивный аспект Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

УДК 482-087

М.В. Власкова РЕЧЕВОЙ ПОРТРЕТ БЫВШЕГО СЕЛЬСКОГО ЖИТЕЛЯ: АПЕЛЛЯТИВНЫЙ АСПЕКТ

В статье рассматривается апеллятивный аспект в речевом портрете бывшего сельского жителя. В частности, автор анализирует тематический состав диалектной лексики, входящей в словарь бывшего диалектоносителя, системные отношения, присущие её, оценочные значения.

Ключевые слова: языковая личность, уровни языковой личности, речевой портрет, лексическая система, апеллятивная лексика, диалектная лексика, системные отношения, пояснительные отношения, тематические группы.

Одной из характерных тенденций современного этапа развития языкознания является детальная разработка проблемы человеческого фактора в речевой деятельности. В настоящее время существенно повысился интерес к личностному аспекту изучения языка, поэтому в новой лингвистической парадигме на первый план выдвигается языковая личность (ЯЛ) как «эго», определяющее семантическое пространство языка, поскольку «...нельзя познать сам по себе язык, не выйдя за его пределы, не обратившись к его творцу, носителю, пользователю - человеку.» [1, с. 7].

ЯЛ является видом полноценного представления личности, вмещающим в себя и психический, и социальный, и этический, и другие компоненты, но преломленные через ее язык, ее дискурс. По мнению Ю.Н. Караулова, языковая личность - многослойное, многокомпонентное образование, представляющее собой «набор языковых способностей, умений человека производить и воспринимать речевые произведения, который позволяет выявить духовный облик целостной личности» [1, с. 71].

Языковая личность - сложное понятие. Существуют разные интерпретации её аспектов. В построении единой теории ЯЛ приоритет принадлежит Ю.Н. Караулову Он выделяет в составе языковой личности три уровня: вербально-семантический, ответственный за владение языком (нулевой); когнитивный, включающий концептуальную систему индивида (первый); мотивационно-прагматический, включающий информацию о внутренних установках, целях и мотивах личности (второй) [см.: 1, с. 38].

Нулевому уровню ЯЛ соответствует, по нашему мнению, понятие речевой портрет. Интерес для лингвистов представляет речевой портрет (РП) бывшего активного диалектоносителя,

бывшего сельского жителя, ставшего городским, поскольку данная проблема является актуальной в плане определения места, роли диалектных элементов в речи диалектоносителя, а также в плане взаимодействия диалектных и литературных элементов в ней.

Наш информант - Александра Александровна Бубнова, 1935 г.р., бывший житель с. Лапша Первомайского района Нижегородской области. Несмотря на то, что в 1954 г. она покинула данный населенный пункт и впоследствии редко туда возвращалась, многие диалектные черты в ее речи сохранились. Речевой портрет А.А. Бубновой как проявление языковой личности включает в себя несколько ярусов: фонетический, морфологический, синтаксический, лексический. Последний является наиболее информативным не только в плане РП, но и в отношении других уровней ЯЛ.

Лексическая система бывшего сельского жителя (нашего информанта) состоит из двух неравных компонентов - литературного и диалектного. В его речи сосуществуют литературные слова, бывшие диалектные слова, получившие во II половине ХХ века статус просторечных («баба», «мужик», «мураш» и др.) или литературных («кринка», «ухват» и др.) (см.: Словарь русского языка: в 4-х т. / под ред. А.П. Евгенье-вой), и диалектные слова, сохранившие свой статус («давеча», «утиральник», «зады» и др.). (См.: Словарь русских народных говоров / под ред. Ф.П. Филина).

В апеллятивной лексике информанта проявляются системные отношения, в частности, синонимические. Среди синонимов значительную часть составляют диалектно-литературные дублеты, возникшие под влиянием литературного языка [см.: 2, с.106]. Таковы, например: изба -комната: [м’естъ малъ былъ/ изба адна/ а-народу жылъ многъ]// [этъ ш’ш’ас многъ комнът

54

Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 3, 2009

© М.В. Власкова, 2009

ф-кварт’ирах-тъ/ а-ран’шъ м’ён’шъ былъ]; прорамка - петля - «прорезное отверстие для застёгивания, пристёгивания чего-либо (посредством пуговицы)»: [надъ п’ёт’л’и ф-плёт’йь прад ’ ёлът ’/ у-нас j их прарамкам ’ и завут].

В речи А.А. Бубновой есть слова, значения которых информант дает через пояснительные отношения. Например, диалектные слова, толкуемые с помощью литературного эквивалента -синонима: нахламостить - «насорить» [нъхламъс’т’илъ м’н’ё с’в’ёткъ/ ф-комнът’ь нъсар’илъ этъ знач’ит], язышник - «болтун» Цазышн’ик/ этъ балтун знач’ит] и др. Зафиксировано много диалектных слов, поясняемых через описательную конструкцию, иногда объёмную: вертопрах - [в’ьртапрах/ этъ ч’ьлав’ёк такой/ ка-торый в’ёрт’иццъ пъстаjäннъ/ на-м’ёс’т’ь н’ь-с’ид’ит], небасливый - [малъ ръзгавар’ивът кто /таво и завут н’ьбасл’ивым], охламон -[ч’ьлав’ёк такой б ’еспутный/ н ’ьпут ’ овый/ ахла-монъм завут], сульга - [сул’гой ч’ьлав’ёкъ завут/ каторый су]6ццъ в’ез’д’ё/ и там/ гд’ё н’е-прос’ът jев6], халтама - [ч’ьлав’ёкъ завут хълтама/ jëc’л’и он б’ёс’иццъ фс’о вр’ём’ъ/пры гът / скач’ьт] и др. Информант употребляет диалектное слово как привычное и лишь в ситуации запроса со стороны собеседника поясняет его значение.

В целом в словаре данной личности насчитывается около 150 единиц диалектной лексики. Из них больше имён существительных: вилок - «кочан»; коротайка - «лёгкое пальто из шерсти»; лагушок - «деревянное ведро для гудрона, дёгтя»; нецупаха - «грязнуля»; полушалок - «небольшая шаль» и др.; меньше - прилагательных: грешный - «невезучий», дородный - «хороший, красивый, видный», неумильный - «недобрый, невежливый» и др. Глаголов в лексиконе А.А. Бубновой значительно меньше. В их числе: балабонить - «пустословить, говорить вздор, пустяки, болтать»; здоровкаться - «здороваться»; мульханить - «обманывать, врать»; озя бнуть -«замёрзнуть» и др. Мало представлены наречия: вчерась - «вчера»; далёко ль - «куда»; летась -«в прошлом году, прошлым летом»; насилу -«еле-еле»; раздёвкой - «раздевшись» и др. Диалектных местоимений и числительных нет совсем.

Диалектная лексика представлена в словаре информанта двумя неравнозначными по количеству единиц группами слов. Одна из них - терми-

нологическая лексика - содержит слова, нейтральные в стилистическом отношении (вершина -«овраг», вчерась - «вчера», засуха - «жара» и др.), другая (наиболее многочисленная) - нетерминологическая, то есть коннотативно окрашенная (одобрительные: доброта - «мягкий, чуткий человек», приветливый - «добрый, отзывчивый человек», срушный - «деловой, работящий»; неодобрительные: непраський - «неуклюжий», вертопрах - «непоседа», отлупсачить -«избить», сульга - «выскочка»; пренебрежительные: балабонить - «пустословить, говорить вздор, пустяки, болтать», нецупаха - «грязнуля», хвальба - «человек, болтающий без толку, постоянно хвастающийся» и др.).

Диалектные слова разнообразны в плане кон-нотативности, места, значимости в речи, а также в тематическом отношении. Так, в любых речевых ситуациях употребляются слова следующих тематических групп [ср.: 3, с. 18-100].

1. Названия различных природно-географических объектов и явлений: буярлака - «специально вырытая для мусора яма»; вершина - «овраг»; засуха - «жара» и др.

2. Названия жилых и хозяйственных построек и их частей: кордон - «дом, стоящий в отдалении от населённого пункта, принадлежащий леснику»; огород - «забор, изгородь»; поря док -«улица в два ряда домов» и др.

3. Названия насекомых: мураш - «муравей»; чиркун - «сверчок».

4. Названия предметов домашнего обихода:

1) домашней утвари, посуды: лагушок - «деревянное ведро для гудрона, дёгтя»; отымалка -«грязное кухонное полотенце» и др.;

2) кушаний и продуктов питания: курник -«праздничный пирог круглой формы со сладкой начинкой (из яблок, повидла)»; похлёбка - «суп без мяса, с капустой, картошкой» и др.;

3) одежды и обуви, их деталей: коротайка - «лёгкое пальто из шерсти»; чёсанки - «валенки с галошами»; шлы к - «головной убор младенца, в виде чепчика со сборками» и др.;

4) мебели: коник - «широкая кровать из досок».

5. Названия, характеризующие человека по его деятельности, особенностям характера, поведения, отношения к другим людям:

доброта - «мягкий, чуткий человек»; дру-гоженец - «тот, кто женился во второй раз»; галах - «нищий»; грешный - «невезучий»;

Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 3, 2009

55

мы тарь - «беспутный, разгульный, расточительный человек, мот»; непраський - «неуклюжий»; нецупаха - «грязнуля»; приветливый - «добрый, отзывчивый человек»; срушный - «деловой, работящий»; товарка - «подруга»; хайдук - «бойкий человек»; халтама - «очень подвижный человек» и др.

6. Названия, обозначающие различные процессуальные действия:

запсотить - «спрятать что-либо, убрать так, что потом трудно найти»; здоровкаться - «здороваться»; напортачить - «испортить»; нахламо-стить - «насорить»; пришевеливать - «шепелявить»; отлупсачить - «избить»;рыхнуться -«сойти с ума» и др.

Слова разных тематических групп - яркий показатель интересов диалектоносителя, его отношения к жизни. Они свидетельствуют о сосредоточенности информанта на бытовой стороне жизни. Тот факт, что после ухода на пенсию Александра Александровна целиком занялась домашним хозяйством, послужил активизации лексики бытового содержания в речи бывшего сельского жителя или, во всяком случае, способствовал её сохранению в активном запасе.

При рассмотрении речевого портрета А.А. Бубновой в целом проявляется преобладание в нём слов литературного языка, чему способствовала смена места жительства (из родного села она уехала в возрасте восемнадцати лет) и соответственно круга общения. Тем не менее диалектные лексемы сохранились и функционируют в её речи.

Библиографический список

1. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. - М., 1987.

2. Коготкова Т.С. Русская лексикология на современном этапе. - М., 1986.

3. Программа собирания сведений для лексического атласа русских народных говоров: научно-методическое пособие / Отв. ред. И.А. Попов. - СПб., 1994.

4. Словарь русских народных говоров / Под ред. Ф.П. Филина и Ф.П. Сороколетова. - Л.: Наука, 1965-2007. - Вып. 1-41.

5. Словарь русского языка: В 4-х т. / АН СССР, Ин-т рус. яз. / Под ред. А.П. Евгеньевой. - М.: Русский язык, 1981-1984.

УДК 808.2

Т.В. Горлова ОФИЦИАЛЬНЫЕ НАЗВАНИЯ ГОРОДА НЕРЕХТЫ И ЖИВАЯ НАРОДНАЯ РЕЧЬ

Топонимия, как известно, является прямым отражением состояния общества и географической среды, в силу чего естественно сложившиеся системы топонимических названий способны нормально функционировать, органично вплетаясь в языковое сознание народа. В статье на примере некоторых топонимов города Нерехты рассматриваются особенности бытования городских названий в народной речи в процессе исторического развития и под влиянием факторов социальной среды.

Ключевые слова: топонимия, географические объекты, этимология, народная речь, урбано-нимы, мотивированность названия, Кисельная улица, улица Новинская, Егорьева гора, улица Кли-мушинская, Глазово.

Топонимия Нерехты складывалась на протяжении веков. Особенности процесса исторического развития позволяют выделить 3 основных этапа формирования и функционирования городских топоназваний: 1) древнейший (ХШ-ХУШ века); 2) период регулярной планировки города (ХУШ-ХК века);

3) современный этап (послеоктябрьский период и по настоящее время). Послеоктябрьский период для топонимии русских городов стал време-

нем, когда уже существующие объекты городской географии активно получали новые имена, данный процесс является переломным не только в области изменения географических реалий, но и с точки зрения изменений, происходивших в языке, и шире - в народном сознании. Е.М. Верещагин считал, что «.топоним, - подобно антропониму, да и любому другому употребительному в общем языке имени собственному, - может быть отправной точкой, средоточием целого

56

Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 3, 2009

© Т.В. Горлова, 2009