CC BY
51Экология языка и коммуникативная практика. 2015. № 2. С. 252-260
Речевая агрессия и пути ее преодоления в современной прозе (на материале рассказов Т. Толстой «Серафим» и Н. Павловой «Дар для новорожденной»)
П.А. Колобаев
УДК 81'271.16
РЕЧЕВАЯ АГРЕССИЯ И ПУТИ ЕЕ ПРЕОДОЛЕНИЯ В СОВРЕМЕННОЙ ПРОЗЕ (на материале рассказов Т. Толстой «Серафим» и Н. Павловой «Дар для
новорожденной»)
П.А. Колобаев
В статье демонстрируются разнообразные средства речевой агрессии в современной художественной литературе. На примере анализа рассказов Татьяны Толстой «Серафим» и Нины Павловой «Дар для новорожденной» раскрываются причины возникновения негативного речевого поведения литературных персонажей, а также последствия и возможные пути преодоления речевой агрессии. Статья может представлять интерес для исследователей проблем эколингвистики, коммуникативной грамматики, лингвистического и филологического анализа текста, теории художественного и других типов текста; способствует исследованию речевой агрессии в тексте художественного произведения. Ключевые слова и фразы: речевая агрессия; речь персонажей; внутренний монолог; заповеди Божии; психология персонажа.
SPEECH AGGRESSION AND THE WAYS OF OVERCOMING IT IN CONTEMPORARY PROSE (on the material of Tatyana Tolstaya's story "Serafim" and Nina Pavlova's story "Gift for newborn")
P.A. Kolobaev
The article demonstrates various means of speech aggression in modern literature. Reasons of negative speech behavior of literary characters as well as the consequences and possible ways to overcome the speech aggression are revealed by means of analysis of Tatyana Tolstaya's story "Serafim" and Nina Pavlova's story "Gift for newborn". The article can be interesting for researchers of ecolinguistics, communicative grammar, linguistic and philological analysis of the text, the theory of literary and other types of text, and can contribute to the research of speech aggression in literary texts.
Key words and phrases: speech aggression; speech of characters; inner monologue; the commandments of God; the psychology of the character.
Сегодня мы часто сталкиваемся с различными проявлениями речевой агрессии. Нам грубят в транспорте, магазине, современное массмедийное пространство заполнено телепрограммами, в которых постоянно кто-то с кем-то спорит, доказывает и часто навязывает свое мнение. С сожалением приходится констатировать и тот факт, что процесс общения между старшим и младшим поколением, детьми и родителями, мужем и женой зачастую не обходится без ссор и конфликтов. Совершенно очевидно в этой связи, что речевая агрессия проникает и в коммуникацию героев современной художественной литературы, так как ее авторы стремятся отразить в произведениях ту действительную реальность, которая нас окружает.
Экология языка и коммуникативная практика. 2015. № 2. С. 252-260
Речевая агрессия и пути ее преодоления в современной прозе (на материале рассказов Т. Толстой «Серафим» и Н. Павловой «Дар для новорожденной»)
П.А. Колобаев
В последнее время многие ученые активно исследуют феномен речевой агрессии в разных аспектах [Винокур 1993; Арутюнова 1999; Щербинина 2004; Копнина 2008 и мн. др.]. В науке о языке на данном этапе ее развития существует несколько определений этого лингвистического понятия. Ю.В. Щербинина понимает речевую агрессию как обидное общение, словесное выражение негативных эмоций, чувств, намерений в оскорбительной, грубой, неприемлемой в данной речевой ситуации форме [Щербинина 2004: 34]. По мнению К.Ф. Седова, речевая агрессия имеет целенаправленное коммуникативное действие, так как ориентирована она, прежде всего, на то, чтобы вызвать негативное эмоционально-психологическое состояние у объекта речевого воздействия [Седов 2007].
Мы понимаем речевую агрессию не только как словесное выражение отрицательных эмоций в общении с собеседником, но и как одну из форм проявления человеческой страсти, греха, то есть нарушения заповеди Божией о любви к ближнему. Неисполнение этого Божьего повеления влияет на душевное состояние персонажа. В Евангелии от Матфея есть одно удивительное место, которое хорошо знакомо многим христианам. Это Нагорная проповедь Иисуса Христа, в которой Он обращается к людям и учит их любви к каждому человеку: «А Я говорю вам, что всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду. <...> Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас» (Матф. 5:22-44).
Следует отметить, что гневливость и раздражительность литературного персонажа может проявляться не только эксплицитно (внешне, в общении персонажа с окружающими его людьми), но и имплицитно (внутренне, в формах монолога, внутренней речи героя).
Оригинальную форму принимает внутренний монолог главного героя в небольшом рассказе Татьяны Толстой «Серафим». В центре повествования - странная история из жизни Серафима, который возомнил, что он почти ангел, а все остальные люди «низменные, отвратительные, пялят свои выпученные гляделки на Серафима, осклабляются улыбками» (Т. Толстая. Серафим). Недовольство персонажа людьми принимает форму несобственно-прямых монологов с явно выраженным негативным значением. Многие ученые считают, что несобственно-прямая речь - это и соединение речевых партий повествователя и персонажа, и в то же время это форма внутреннего монолога персонажа. Так, Е.И. Шендельс еще в начале 1980-х годов высказала мысль, что при несобственно-прямой речи «в авторское повествование вплетаются голоса персонажей так, что резкого размежевания между ними не происходит, но в то же время явственно ощущается их нетождественность» [Шендельс 1980: 144].
Экология языка и коммуникативная практика. 2015. № 2. С. 252-260
Речевая агрессия и пути ее преодоления в современной прозе (на материале рассказов Т. Толстой «Серафим» и Н. Павловой «Дар для новорожденной»)
П.А. Колобаев
В начале рассказа описана ситуация, как «чужая собака, белая, свалявшаяся, гадкая, не только прыгнула в лифт за Серафимом, не только скулила, перебирая лапками, в постукивающей, несущейся на шестнадцатый этаж тусклой коробочке, но и посмела рваться, настойчиво царапать обшивку, в дверь квартиры, пока Серафим боролся с ключом на площадке» (Т. Толстая. Серафим). Схватка собаки и человека закончилась удачно в пользу Серафима. Эмоции, которые переполняли его в этот момент, показаны следующим образом (здесь и далее выделено нами - П.К.):
Серафим полежал на двери, успокаиваясь. Прошло? Почти.
Оставьте меня в покое. Что вам всем от меня нужно? Я никого не хочу. Я — отдельно. Выше. Я сошел со звездных полян в эту грязь, и, завершив земной круг, уйду, откуда пришел. Не прикасайтесь (Т. Толстая. Серафим).
Далее все повествование выстроено в таком порядке, что авторскую речь постоянно сменяет несобственно-прямой монолог персонажа, а в некоторых отрезках текста он даже ее перебивает и нарушает:
Серафим снял пальто, выпил стакан холодной чистой воды, зажег две свечи, сел перед зеркалом и стал смотреть. Красиво. Прищурился, откинул голову, посмотрел сбоку -хорошо! Это — я. Необыкновенно хорошо! Это — я! А вы идите себе. Вспомнил собаку. Гадина. Вскочил в ужасе, посмотрел на брюки - так и есть, шерсть! Быстро сбросить! Горячий душ! Снова сел к зеркалу.
.. Мерзость мира. Женщины, дети, старики, собаки. Желтая колышащаяся жижа. Плоть тошнотворная. Чужая плоть, чужое - отвратительно. Восхитительно, чисто, прозрачно - только мое. Я бесплотен и беспол. Я не играю в ваши игры. Заберите свою пачкотню.
Серафим посмотрел в темное зеркало. По ту и по эту сторону стекла - чистое живое пламя. Лик. Свечи. Лик. Но любоваться этим нечеловеческим, дивным зрелищем я разрешаю только себе! Отверните морды!
На работу Серафим вынужден был ездить в автобусе. Он старался не смотреть на свиные рыла, верблюжьи хари, бегемотовы щеки. Все люди мерзки! И все они, низменные, отвратительные, пялят свои выпученные гляделки на Серафима, осклабляются улыбками. Да, я прекрасен! Да, мое лицо светится неземным светом! Да, золотые кудри! Белоснежные крылья! Ангельские очи! Так расступись же, толпа! Прочь с дороги - движется Серафим!
Экология языка и коммуникативная практика. 2015. № 2. С. 252-260
Речевая агрессия и пути ее преодоления в современной прозе (на материале рассказов Т. Толстой «Серафим» и Н. Павловой «Дар для новорожденной»)
П.А. Колобаев
Он еще раз взглянул в зеркало. Из темной глубины, колеблясь в теплом пламени, выплывает Серафимов лик. Розовое сияние, отсвет белых крыл за спиной. Вглядываться без конца... Кто ты, прекрасный? Серафим утонул в божественном отражении. Пора спать. Завтра трудный день. Он задул огни, сложил крыло с крылом и повис в мягком сумраке (Т. Толстая. Серафим).
Изобразительный план повествователя, описывающего процедуру рассматривания Серафима перед зеркалом, сменяется вставками высказываний самого персонажа. Несобственно-прямая речь, доходящая в некоторых фрагментах до целых реплик Серафима, выражает в некотором роде агрессию героя по отношению к окружающим. Человеческие лица принимают в его сознании вид животных: свиные рыла, верблюжьи хари, бегемотовы щеки. Подчеркивая свое превосходство над всеми людьми, Серафим использует в своей речи лексику с негативной окраской: морда, пялить выпученные гляделки, хари, рыла и др. При этом себя он рисует только в положительных, приукрашенных тонах: лицо светится неземным светом, золотые кудри, белоснежные крылья, ангельские очи. Возникает оппозиция «свой - чужой», на основе которой в русском языке выделяется категория чуждости. «Сущность этой категории заключается в противопоставлении "своего" и "чужого" миров, исключительно положительной оценке "своего" и отрицательном восприятии или полном неприятии "чужого" мира» [Скрыльникова 2008: 11]. Свой мир имеет только положительную оценку в словах Серафима, а чужой - ассоциируется в представлении персонажа и читателя как что-то отрицательное, неприятное.
Протоиерей Олег Безруких в своей статье «О греховных страстях» подробно описывает то, как возникает гнев: «В душу каждого человека Бог вложил совесть, проявляющуюся в нас чувством справедливости. Всякий раз, встречаясь с проявлением несправедливости, наша душа вполне законно начинает негодовать и возмущаться. И успокаивается душа только тогда, когда увидит, что обидчик испытал сам на себе такие же неприятности, которым он подверг ближнего, и старается впредь больше так не делать. В детстве такие конфликты решаются просто. Например, дети за столом что-то рисуют красками, и один другого намеренно ли, случайно ли толкает, в результате у второго появляется клякса на рисунке. Тот сразу же делает такую же кляксу первому. Теперь первый претерпел то же, что и второй. И все, инцидент исчерпан, взаимных претензий нет! У взрослых, как всегда, все бывает сложнее» [Безруких 2011: 27].
Таким образом, несобственно-прямая речь Серафима выражает его агрессию, становится его точкой зрения на мир и окружающих его людей. Возможно, что и герой
Экология языка и коммуникативная практика. 2015. № 2. С. 252-260
Речевая агрессия и пути ее преодоления в современной прозе (на материале рассказов Т. Толстой «Серафим» и Н. Павловой «Дар для новорожденной»)
П.А. Колобаев
произведения Татьяны Толстой испытал на себе проявление несправедливости, что привело Серафима к негативному эмоциональному состоянию. По мнению исследователей, «речевая агрессия мотивирована агрессивным состоянием говорящего и зачастую преследует цель вызвать или поддержать агрессивное состояние адресата» [Культура... 2003: 562]. В нашем случае речевая агрессия, выраженная в форме несобственно-прямого монолога, указывает читателю на недовольство персонажа мироустройством.
Контрастно на фоне сюжетного наполнения звучит название рассказа. Имя главного героя «Серафим» созвучно с одним из девяти Ангельских чинов - серафимов. Ангелы в православной традиции - это прежде всего «сотворенные Богом личные духовные существа, одна часть которых служит Богу, возвещает людям Его волю и исполняет Его веления, а другая - отпав от Бога, превратилась в его врагов» [Православная. 2001: 289]. В тексте же Татьяны Толстой Серафим, судя по его мыслям и поведению, - прямая противоположность тому, что он думает о себе. Он, скорее всего, падший ангел, который в финале рассказа превращается в чудовищную птицу, вид которой пугает дворовых мальчишек. В гротесковой форме Татьяна Толстая описывает образ самовлюбленного, гневливого человека, побежденного греховной страстью, которая помрачает разум героя, возмущает его сердце, он теряет силу воли и не владеет собой.
Иные средства и формы речевой агрессии мы обнаруживаем в сборнике рассказов современной писательницы и драматурга Нины Павловой «Михайлов день». Он посвящен невыдуманным судьбам людей, с которыми автор встречается в монастыре Оптина пустынь, прославленном многими старцами, среди которых - преподобный Амвросий Оптинский. В рассказе «Дар для новорожденной» автор, от лица которого ведется повествование, знакомит читателя с историей одной паломницы Анастасии, а в прошлом известного московского профессора, доктора биологических наук. Она купила дом возле Оптиной пустыни и на лето приезжала в монастырь. Несмотря на научные успехи и достижения, личная жизнь ученой дамы не сложилась. После развода с мужем Анастасия одна поднимала детей и ухаживала за больной мамой. «Алиментов от мужа не поступало. И Настя смолоду привыкла работать на трех работах, по ночам писала диссертацию, а утром вела детей на английский и в бассейн. Как пролетела молодость, она и не заметила, очнувшись в сорок семь лет от слов дочери-первокурсницы, заявившей:
- Мам, я залетела. Дай денег на аборт.
- Никаких абортов. Будешь рожать! - жестко отрезала мать.
- Ненавижу тебя! - крикнула дочь.
Экология языка и коммуникативная практика. 2015. № 2. С. 252-260
Речевая агрессия и пути ее преодоления в современной прозе (на материале рассказов Т. Толстой «Серафим» и Н. Павловой «Дар для новорожденной»)
П.А. Колобаев
А сын, бросивший институт и не пожелавший идти работать, устроил истерику:
- Я требую, чтобы она пошла на аборт, и не намерен шлюху с младенцем кормить!
- Да ты себя-то прокормить не можешь и у мамы деньги воруешь тайком, -насмешливо сказала сестренка, решив в пику братцу непременно рожать.
В довершении этой семейной идиллии глухая бабушка громко сказала:
- У всех семьи как семьи - все сидят вечерами дома и обсуждают сериалы. А я до сих пор не могу понять, почему Марчелло женился на Анжелике, хотя на самом деле любит Софи (Н. Павлова. Дар для новорожденной).
В приведенном выше фрагменте мы обнаруживаем не только нарушение норм эффективного семейного общения, но и элементы речевой агрессии в словах персонажей. С помощью лексики с явно выраженной негативной окраской залетела, ненавижу, шлюха автор подчеркивает внутреннее непонимание, отчуждение, казалось бы, самых близких людей. Создается впечатление, что все участники этого семейного полилога не слышат друг друга. Наречия образа действия громко сказала, жестко отрезала в речи автора свидетельствуют о негативном речевом поведении участников этого диалога.
Непонимание и семейные неурядицы в родном доме приводят Анастасию к душевному надлому. Возвращаться домой с работы ей совсем не хотелось, и почтенная дама-профессор теперь вечерами сидела в кафе, поглощая коктейли, а потом перешла и на водку. Выпивать она стала часто, прикуривая одну сигарету от другой. Однажды, находясь в полном отчаянии, Анастасия приходит в храм, где первым ее встретил старый иеромонах. С неприязнью женщина сказала смотревшему с ласковой улыбкой на нее священнослужителю:
- Батюшка, что вы меня разглядываете?
- А я смотрю на тебя и радуюсь - хорошая ты.
- Это я хорошая? - удивилась Анастасия. - Да я могу выжрать бутылку водки, и уже все легкие прокурила. Что, будете ругать за пьянство?
- А что тебя ругать? - вздохнул иеромонах. - Знаешь, до монашества я учился на психолога и чемодан конспектов тогда написал. А недавно открыл чемодан и прочитал в конспекте: «Травмированные люди тянутся к травматическим способам жизни, надеясь через боль от новой травмы вытеснить главную невыносимую боль». У тебя, похоже, так? (Н. Павлова. Дар для новорожденной).
Ю.В. Щербинина отмечает, что ответом на физический или даже психологический дискомфорт часто может быть брань, ругань, словесные нападки на собеседника, основной функцией которых являются психологическая разрядка, снятие нервного напряжения,
Экология языка и коммуникативная практика. 2015. № 2. С. 252-260
Речевая агрессия и пути ее преодоления в современной прозе (на материале рассказов Т. Толстой «Серафим» и Н. Павловой «Дар для новорожденной»)
П.А. Колобаев
избавление от негативных эмоций [Щербинина 2004: 6]. В приведенном диалогическом фрагменте мы видим, как в речевой партии одного из персонажей рассказа присутствует грубость и агрессия. Анастасия не может избавиться от внутренней душевной боли, которая вызывает в ее речевом поведении как ответную реакцию негативные эмоции, раздражение, обиду, недовольство. Таким образом, героиня произведения Нины Павловой пытается защититься от самой же себя.
Встреча с прозорливым старцем Серафимом, как позже об этом узнает сама Анастасия, меняет все в ее жизни. Анастасия принимает таинство крещения:
Вошла она в купель пьющей, курящей женщиной, а вышла из нее тем новорожденным младенцем, которому омерзителен запах водки и табака. От радости она запела, подпевая певчим на клиросе. А после службы ее окликнула старушка-регент:
- Голос у тебя, девонька, дивный. Благословись у батюшки и приходи на клирос. Так она стала певчей на клиросе, а через год - регентом. Знакомые недоумевали: как так - разумная женщина, профессор, пошла работать в церковь буквально за гроши? Зарплата у регента была действительно гораздо меньше профессорской. А только радовалась, оживая, душа, и Настя была счастлива, тем более, что родилась красавица-внучка, а сын, недовольный оскудением семейного бюджета, не выдержал и пошел работать (Н. Павлова. Дар для новорожденной).
Таким образом, в рассказе Нины Павловой читатель является свидетелем духовного преображения персонажа, которое, несомненно, начинает отражаться и на его речевом поведении.
Подводя итог нашему исследованию, нельзя не отметить и то, что герои анализируемых нами художественных произведений нарушают Божию заповедь о любви к ближнему, так как в речи каждого из персонажей мы обнаружили в той или иной степени проявление гневливости, раздражения. Речевая агрессия в сравниваемых рассказах проявляется контрастно. Во-первых, в произведении Татьяны Толстой «Серафим» невербальная агрессия на уровне негативных эмоций и чувств проявляется во внутреннем монологе персонажа, а в рассказе Нины Павловой мы видим вербальное и преднамеренное, целенаправленное словесное нападение участников общения. Во-вторых, у Толстой негативное душевное состояние персонажа является результатом его озлобленности на мир и человечество, в художественном же произведении Павловой негативная речемыслительная деятельность вызвана нарушением норм семейного общения, так как близкие люди не слушают и не слышат друг друга. В-третьих, в первом анализируемом нами рассказе
Экология языка и коммуникативная практика. 2015. № 2. С. 252-260
Речевая агрессия и пути ее преодоления в современной прозе (на материале рассказов Т. Толстой «Серафим» и Н. Павловой «Дар для новорожденной»)
П.А. Колобаев
гневливость и агрессия приводят героя в уныние и отчаяние, Серафим не преодолевает в себе, а значит и в своем речевом и мыслительном поведении (помыслах) греховную страсть. В начале произведения Нины Павловой героиня испытывает негативное душевное состояние, а в финале она обретает веру во Христа и радость, что может свидетельствовать о преодолении речевой агрессии персонажем, так как, по словам святого апостола Иакова, «гнев человека не творит правды Божией» (Иак. 1:20).
Таким образом, речевая агрессия очень разнообразна по своим проявлениям и отражениям в текстах художественной литературы.
Список литературы
Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М.: Языки русской культуры, 1999. 895с. Безруких О., прот. О греховных страстях. Гнев // Липецкие Епархиальные ведомости. 2011. №1. С. 27-30.
Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. М.: Российское Библейское общество, 2004. 1009 с.
Винокур Т.Г. Говорящий и слушающий. Варианты речевого поведения. М.: Наука, 1993. 172 с.
Копнина Г.А. Речевое манипулирование. М.: Флинта, Наука, 2008. 176 с. Культура русской речи: Энциклопедический словарь-справочник / Под ред. Л.Ю. Иванова, А.П. Сковородникова, Е.Н. Ширяева и др. М.: Флинта: Наука, 2003. 840с. Павлова Н.А. Михайлов день (записки очевидца). М.: Альта-принт, 2012. 384 с. Православная энциклопедия / Под ред. Патриарха Московского и всея Руси Алексия II. Т. 2. М.: Православная энциклопедия, 2001. 752 с.
Седов К.Ф. Речевая агрессия и агрессивность как черта речевого портрета // Социальная психолингвистика: Хрестоматия / Составление К.Ф. Седова. М.: Лабиринт, 2007. С. 250-277.
Скрыльникова А.Ю. Категориальная и лингвокультурологическая сущность чуждости в русском языке: автореф. дис. ... канд. филол. наук. Елец, 2008. 23 с.
Толстая Т.Н. Река Оккервиль: рассказы. М.: Подкова, 2002. 464 с. Шендельс Е.И. Грамматические средства полифонии в тексте художественного произведения // Лингвостилистические проблемы текста: Сб. науч. трудов МГПИИЯ им. М. Тореза. Вып. 158. М., 1980. С. 143-155.
Щербинина Ю.В. Русский язык. Речевая агрессия и пути ее преодоления М.: Флинта, Наука, 2003. 224 с.
References
Аrutyunova N.D. Yаzyk i mir cheloveka [Language and the world of a man]. M.: Yаzyki russkoj kul'tury Publ., 1999. 895 p.
Bezrukikh O., prot. O grekhovnykh strastyakh. Gnev ^bout sinful passions. Anger]. // Lipetskie Eparkhial'nye vedomosti. 2011. №1. Pp. 27-30.
Bibliya. Knigi Svyashchennogo Pisaniya Vetkhogo i Novogo Zaveta [Books Svyashchennogo Pisaniya Vetkhogo i Novogo Zaveta]. M.: Rossijskoe Biblejskoe obshchestvo, 2004. 1009 p.
Экология языка и коммуникативная практика. 2015. № 2. С. 252-260
Речевая агрессия и пути ее преодоления в современной прозе (на материале рассказов Т. Толстой «Серафим» и Н. Павловой «Дар для новорожденной»)
П.А. Колобаев
Vinokur T.G. Govoryashchij i slushayushchij. Varianty rechevogo povedeniya. [The speaker and the listener. Variants of communicative behavior]. M.: Nauka Publ., 1993. 172 p.
Kopnina G.A. Rechevoe manipulirovanie [Speech manipulation]. M.: Flinta, Nauka, 2008.
176 p.
Kul'tura russkoj rechi: Ehntsiklopedicheskij slovar'-spravochnik [The culture of Russian speech. Encyclopedic dictionary]. Pod red. L.Y. Ivanova, A.P. Skovorodnikova, E.N. SHiryaeva i dr. M.: Flinta: Nauka Publ., 2003. 840 p.
Pavlova N.A. Mikhajlov den'. [Mikhailov's day]. M.: Al'ta-print Publ., 2012. 384 p. Pravoslavnaya ehntsiklopediya [Orthodox encyclopedia]. Pod redaktsiej Patriarkha Moskovskogo i vseya Rusi Aleksiya II. T. 2. M.: Pravoslavnaya ehntsiklopediya, 2001. 752 p.
Sedov K.F. Rechevaya agressiya i agressivnost' kak cherta rechevogo portreta. [Speech aggression and aggression as a feature of speech portrait]. Sotsial'naya psikholingvistika [Soviet psycholinguistics]: Khrestomatiya. Sostavlenie K.F. Sedova. M.: Labirint Publ., 2007. Pp. 250277.
Skryl'nikova A.Yu. Kategorial'naya i lingvokul'turologicheskaya sushchnost' chuzhdosti v russkom yazyke [Categorical and linguistic-cultural essence of otherness in the Russian language]: avtoref. dis. ... kand. filol. nauk.. Elets, 2008. 23 p.
Tolstaya T.N. Reka Okkervil. [Okkervil river]. M.: Podkova Publ., 2002. 464 p. Shendel's E.I. Grammaticheskie sredstva polifonii v tekste khudozhestvennogo proizvedeniya. [Grammatical means of polyphony in the literary text]. Lingvostilisticheskie problemy teksta: sb. nauch. trudov MGPIIYA im. M. Toreza [Linguistic problems of the text: collection of papers of MGPIIYA by M. Thorez]. Vol. 158. M., 1980. Pp. 143-155.
Shcherbinina Yu.V. Russkij yazyk. Rechevaya agressiya i puti ee preodoleniya [The Russian language. Speech aggression and ways of overcoming it]. M.: Flinta, Nauka Publ., 2003. 224 p.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ:
Колобаев Павел Алексеевич, кандидат филологических наук, старший преподаватель кафедры русского языка, литературы и речевой коммуникации Сибирский федеральный университет Россия, 660041, Красноярск, пр. Свободный, 79 E-mail: _ pavel48lip@ya. ru
ABOUT THE AUTHOR:
Kolobaev Pavel Alekseevich, Candidate of Philology, Senior teacher of the Department of the Russian Language, Literature and Speech Communication
Siberian Federal University
79 Svobodny prospect, Krasnoyarsk 660041 Russia
E-mail: [email protected]
